За жизнь корабля

В своих воспоминаниях народный комиссар Военно-Морского Флота в годы Великой Отечественной войны Адмирал флота Советского Союза Николай Герасимович Кузнецов дал высокую оценку советским бронекатерам, принимавшим активное участие в боевых действиях на реках, озерах и в прибрежных районах морей, как «самым удачным, самым удобным во всех отношениях», «поистине универсальным кораблям для войны на реке».

Эти катера были спроектированы еще в 1934–1936 гг. и стали поступать на флоты и флотилии в предвоенные годы. Без особых изменений их строили в течение всех четырех лет войны на двух тыловых заводах.

В Великой Отечественной войне принимали участие бронекатера проектов 1124 и 1125 водоизмещением соответственно 42 и 26 т. Для того чтобы плавать по рекам, осадка бронекатеров была всего 0,8 м (проект 1124) и 0,5 м (проект 1125).

Вооружение катера проекта 1124 состояло из двух 76,2-мм орудий каждое в башне от танка Т-34 и двух 7,62-мм пулеметов в башенной установке. На отдельных катерах вместо одной из танковых башен монтировали установку 82-мм реактивных минометов или башню с пулеметами. Катера проекта 1125 имели на вооружении одну танковую башню и два крупнокалиберных 12,7-мм пулемета.

В качестве энергетической установки использовались два авиационных бензиновых двигателя мощностью по 800 л. с. каждый (проект 1124) или один такой двигатель (проект 1125), что обеспечивало скорость до 35...38 км/ч. На экономической скорости 20 км/ч дальность плавания была 630 км. Толщина брони до 10 мм, экипаж 17 (проект 1124) или 10 (проект 1125) моряков.

Эти плоскодонные небольшие катера не имели даже компаса, ни в одном из подпалубных помещений нельзя было выпрямиться. До войны считалось, что их можно использовать при волне не более трех баллов. В годы же Великой Отечественной войны бронекатера при плавании в прибрежных районах попадали в шторм до 6–7 баллов, шли своим ходом и выполняли боевые задачи.

Живучесть бронекатеров была исключительно высокой. Если не отказывали двигатели, то катера не выходили из боя, получив и несколько попаданий. Даже при прямом попадании снаряда в бензобак топливо, как правило, не горело и не взрывалось благодаря тому, что от двигателей подавали отработавшие газы, которые заполняли весь объем бака над изменяющимся уровнем бензина.

Но одна совершенная конструкция корпуса и механизмов не смогла бы обеспечить боевую эффективность катеров. Главное было в том, что на них плавали и воевали боевые экипажи, которые до последнего мгновения боролись за живучесть своих небольших кораблей.

Бронекатера Волжской флотилии принимали активное участие в боях у Сталинграда летом и осенью 1942 г. Бывший командующий 62-й армией Сталинградского фронта, которая выстояла и до конца обороны не отдала гитлеровцам узкую полосу земли на правом берегу Волги, Маршал Советского Союза В. И. Чуйков писал позже: «О роли моряков Волжской флотилии, об их подвигах скажу кратко: если бы их не было, возможно, 62-я армия погибла бы без боеприпасов и без продовольствия и не выполнила бы своей задачи»¹².

Эта высокая оценка в полной мере относится к экипажам бронекатеров, которые обеспечивали переправу войск, вывоз раненых, доставку боеприпасов и продовольствия до окончательного ледостава. «Броняшки», «бычки», «букашки» — так бойцы-сталинградцы ласково называли в то незабываемое время бронекатера, помогавшие им отстоять волжскую твердыню.

Стремительные «речные танки» не только обеспечивали переправу, но и обрушивали на врага ураган стали именно там, где настоятельно требовалась помощь нашей пехоте, где положение было особенно тяжелым.

В ходе боев экипажи волжских бронекатеров проявили высокую организованность, самоотверженность и горячее стремление выполнить боевую задачу, несмотря на все препятствия и боевые повреждения. Вот несколько характерных эпизодов.

В период самых напряженных боев в Сталинграде 6–9 октября 1942 г. бронекатера № 61, 62 и 63 перевозили войска и боеприпасы через Волгу к заводу «Красный Октябрь». Переправа проходила под непрерывным артиллерийским обстрелом и бомбежками. Экипажи катеров потеряли много моряков, сами катера получили серьезные повреждения, но боевую задачу выполнили.

В одном из огненных рейсов бронекатер № 62 под командованием лейтенанта Михаила Жиленко получил тяжелые повреждения и потерял ход. К нему для оказания помощи и буксировки подошел бронекатер № 61. Моряки быстро приняли трос с поврежденного катера и начали буксировку. Артиллерийско-минометный огонь противника усилился. От попадания снарядов и мин на обоих катерах возникли пожары, на буксируемом катере затопило два отсека.

Несмотря на критическое положение, экипажи катеров хладнокровно выполняли свои обязанности, борясь за живучесть. На бронекатере № 61 мотористы сумели обеспечить бесперебойную работу двигателей, несмотря на повреждения от пожара и попадания осколков снарядов и мин. Комендоры ни на секунду не прекращали губительного огня по огневым точкам врага.

На буксируемом бронекатере № 62 прямым попаданием снаряда пробило броню с левого борта. Через большую пробоину хлынула вода. Секретарь комсомольской организации отряда катеров старшина 2-й статьи В. Цуркан и матрос М. Шадрин более двух часов находились в затопленном отсеке, заделывая пробоины и откачивая воду.

Большую выдержку и мужество проявили в борьбе за спасение своего корабля старшина группы мотористов главный старшина М. Терентьев и моторист А. Подлескин. В борт катера ударила мина. От ее взрыва образовалась пробоина с рваными краями, через которую вода проникла в моторное отделение. Терентьев наложил на пробоину матрац и приказал Подлескину прижать его спиной. Упершись ногами в фундамент двигателя, моторист удерживал матрац, преодолевая напор воды. В это же время главный старшина с другим мотористом подготовили аварийный щит и упоры. Затопление моторного отделения было предотвращено, и катер остался на плаву.

Особенно усложнилась боевая работа с началом ледохода. Временами катера попадали в сплошную ледяную кашу. Приемные кингстоны системы охлаждения двигателей забивало шугой, прекращалась подача воды на охлаждение, выхлопные коллекторы перегревались и вода в системе охлаждения закипала.

На одном из катеров, перевозивших боеприпасы на правый берег Волги, пар разорвал расширительный бачок и стал заполнять моторное отделение, обжигая руки и лица мотористов. Но ведь катер нельзя оставить без хода под огнем врага. Превозмогая боль от ожогов, старшина мотористов старшина 1-й статьи И. Сеник на ощупь долил воду в систему охлаждения, моторы вновь развили обороты. Бронекатер, медленно набирая ход, вышел из зоны обстрела.

Мотористы настойчиво думали, как обеспечить охлаждение моторов при плавании в ледовой шуге. Сеник использовал для этой цели наружное охлаждение. Он запасся старым обмундированием, мешками, тряпками. Когда шуга забивала кингстоны, он командовал мотористам: «Клади на мотор!», выхватывая из угла ворох заготовленного тряпья. А затем следовала новая команда: «Лей!». И мотористы выливали на тряпье ведра забортной воды. Мокрое «утильсырье» охлаждало моторы, и катер продолжал движение.

По предложению одного из старшин мотористов на бронекатерах стали использовать довольно эффективный способ бесперебойного охлаждения моторов, заключавшийся в следующем. При плавании в битом льду и ледовой шуге один из моторов периодически останавливали и через его аварийный кингстон наполняли забортной водой трюм моторного отделения и уже оттуда воду брали на охлаждение обоих моторов. Интересно, что этот боевой опыт пригодился и в победном январе 1945 г., когда бронекатера обеспечивали переправу войск и воинских грузов на западный берег Дуная в районе Будапешта.

А командиры катеров лейтенанты И. Д. Карпунин и А. А. Николаев предложили плавать в ледовых условиях в спарке борт к борту, чтобы обеспечивать движение поочередной работой моторов сперва одного катера, а затем второго.

С 10 ноября 1942 г. из-за тяжелых ледовых условий на переправах могли работать только бронекатера. Но если до начала ледостава они совершали за ночь два-три рейса, то теперь на каждый рейс затрачивалось 10...15 ч. Нередко бронекатер, не успев за ночь преодолеть льды, с рассветом оказывался на открытом пространстве Волги, на виду у противника под огнем его артиллерии.

В середине ноября бронекатера № 53, 61 и 62 в тяжелых ледовых условиях перевезли в Сталинград более 1000 бойцов. Во время переправы на бронекатерах № 61 и 62 перегрелись и вышли из строя моторы. Командир бронекатера № 53 получил приказание до рассвета вывести потерявшие ход корабли в Шадринский затон. Мотористы сделали все возможное, чтобы двигатели катера, несмотря на повышенную нагрузку при буксировке, работали исправно. К рассвету оставшиеся без хода катера были переведены к левому берегу, а после недолгого ремонта вновь вышли на боевое задание.

Не раз наши «речные танки» выручали армейцев в самых сложных обстоятельствах. В ночь на 21 ноября бронекатера № 12, 61 и 63 под командованием командира дивизиона капитан-лейтенанта А. И. Пескова прорвались в район завода «Баррикады» к отрезанной от основной группы войск 62-й армии 138-й стрелковой дивизии полковника И. И. Людникова. Туда в течение долгого времени не доставляли подкреплений, боеприпасов и продовольствия.

Бронекатера, приняв на борт бойцов и военные грузы, совершили тяжелый переход во льдах всего в 25...30 м от берега, занятого противником, и подошли к месту разгрузки, находившемуся в 150 м от переднего края.

Весь переход и выгрузка прошли под ожесточенным обстрелом. Солдаты, работавшие на выгрузке, погибли. На их место встали матросы экипажей бронекатеров. За 30 мин выгрузили 14 т грузов и приняли на борт 263 раненых.

На обратном пути катера, проходя мимо берега, занятого врагом, подавили более 10 огневых точек и взорвали склад с боеприпасами. На катере № 12 от взрыва снаряда пострадали командир и рулевой. Неуправляемый катер мог стать удобной мишенью для врага. Краснофлотец Н. И. Ус, раненный в ногу и лицо, ползком добрался до боевой рубки и вывел катер из-под обстрела.

В это же время на бронекатере № 61 прямым попаданием снаряда в боевую рубку был убит рулевой, тяжело ранен командир катера лейтенант А. А. Николаев и командир отряда катеров старший лейтенант Б. Н. Житомирский.

С трудом подняв голову, Житомирский негромко, но твердо сказал уцелевшим в рубке морякам: «Продолжать огонь. Я поведу катер». И, невзирая на боль и потерю крови, опираясь на переборку рубки, он тяжело поднялся на ноги и руководил артиллерийским и пулеметным огнем до тех пор, пока командир дивизиона, шедший на 63-м, не перешел на 62-й.

Когда опасность миновала, командир отряда потерял сознание. В госпитале медики не могли поверить, что моряк с размозженным коленом, потерявший много крови и вдобавок основательно контуженный при разрыве снаряда, мог стоять и управлять катером. В госпитале Житомирскому ампутировали ногу, но он не оставил строя и после выписки продолжал участвовать в боях.

Особую ответственность чувствовали наши катерники, вывозя с правого берега раненых. Для их спасения м скорейшей доставки в лечебные учреждения они творили буквально чудеса. Даже не верится, что небольшой катер мог перевозить под огнем столько раненых бойцов. 25 ноября бронекатер № 52 под командой лейтенанта И. Д. Карпунина у центральной пристани Сталинграда попал под сильный вражеский огонь. На его борту находилось около 100 раненых бойцов. Через пробоину в корпусе в кормовой отсек хлынула вода. Катер получил значительный дифферент на корму, вышло из строя орудие, нависла реальная угроза гибели. Но моряки быстро перенесли раненых с кормы в носовую часть, чем уменьшили дифферент. Каждый член экипажа действовал четко и энергично. Мотористы обеспечили бесперебойную работу моторов, комендоры заделали пробоину подручными средствами и откачали воду из затопленного отсека. Бронекатер благополучно перешел к левому берегу Волги и, высадив раненых, направился на ремонт.

Даже после 8 декабря, когда началась пурга и по Волге плыли огромные глыбы льда, пять бронекатеров продолжали свою боевую работу на переправе Светлый Яр и у завода «Красный Октябрь». Так, 10 декабря бронекатера перевезли на правый берег 2872 бойца и 202 т грузов, а 16 декабря, действуя в сплошных льдах, 749 бойцов и 47 т грузов. Только 17 декабря работа бронекатеров из-за ледостава прекратилась. Последним вмерз в волжский лед прославленный бронекатер № 61 лейтенанта А. А. Николаева.

Работа на волжских переправах — это, по существу, массовый подвиг экипажей. Недаром на катерах 1-го и 2-го дивизионов бронекатеров Волжской флотилии в мае 1943 г. были подняты гвардейские Военно-морские флаги.

В ходе одной из крупнейших стратегических наступательных операций Великой Отечественной войны по освобождению Белоруссии бронекатера Днепровской флотилии действовали в интересах войск 1-го Белорусского фронта. Вот только один эпизод боевых действий, в ходе которых моряки показали блестящие примеры самоотверженной борьбы за живучесть.

Выбитые из местечка Здудичи гитлеровцы отходили к районному центру Паричи — последнему значительному узлу их обороны на Березине перед Бобруйском. Нужно было во что бы то ни стало прорваться по реке к переправе у Паричей и вывести ее из строя. Для этого предстояло преодолеть огневой заслон у села Бельчо и пройти в тыл противника на 5...6 км.

Командир гвардейского дивизиона бронекатеров, прибывшего на Днепровскую флотилию с Волги, капитан 3 ранга А. И. Песков выделил на прорыв к переправе три бронекатера № 42, 43, 44 под общим командованием командира отряда старшего лейтенанта И. М. Плехова. Приказ был четким: «Во имя Родины любой ценой прорваться к Паричам, нарушить переправу и преградить путь отходящему противнику».

Тяжелым оказался прорыв огневого заслона у Бельчо. У противника стреляло 20 орудий, не считая танковых. Бронекатера отвечали всего тремя 76-мм пушками. Однако командиры орудий первыми же снарядами вывели из строя танк и несколько пушек. Пулеметчики, поливая берег очередями из крупнокалиберных пулеметов, загоняли гитлеровцев в укрытия. Но их орудия, оставшиеся в строю, чуть ли не в упор расстреливали бронекатера, лишенные возможности дать полный ход из-за узости реки и мелководья.

Головной бронекатер № 42 под командованием старшего лейтенанта М. Жиленко, ведя непрерывный огонь по берегу, удачно проскочил огневую позицию у Бельчо, но все же получил повреждения. Снаряд попал в носовую пулеметную башню, был убит герой боев у Сталинграда комсорг отряда В. Цуркан. Понесли потери и мотористы. В моторном отделении невредимым остался только М. Сараев. Тем не менее бронекатер дошел до поворота реки и устремился к переправе.

Особенно досталось бронекатеру № 44 под командованием лейтенанта Г. Захарова. Он следовал в колонне вторым и именно на нем враг сосредоточил огонь после того, как огневую позицию проскочил катер № 42. Стреляя на ходу прямой наводкой, бронекатер № 44 успел разбить два вражеских орудия, но и в него попало три снаряда. Погиб расчет орудийной башни, на борту возник пожар, вышли из строя двигатели.

Шедший сзади бронекатер № 43 под командованием лейтенанта А. Евгеньева поспешил на помощь и отвел поврежденный катер к берегу в непростреливаемое место. Это было уже выше Бельчо в тылу противника. Поредевшая команда 44-го ликвидировала пожар, предотвратив взрыв артиллерийского погреба со снарядами, и заняла оборону, используя уцелевшие пулеметы. Оставшиеся снаряды перегрузили в 43-й.

Этот бронекатер, прорываясь у Бельчо, подбил фашистский танк, подавил артиллерийскую 75-мм батарею и две укрытых огневых точки. Но и в его моторное отделение попал снаряд, который перебил бензопровод. Возник пожар, и катер также лишился хода.

От неизбежной, казалось, гибели оба катера спас главный старшина Н. Кривонос. Задраившись в моторном отделении, чтобы прекратить доступ воздуха, и задыхаясь в дыму, он сбил огонь, заделал бензопровод, вновь запустил двигатель и, несмотря на тяжелые ожоги рук и лица, продолжал бессменно нести вахту. За этот подвиг его наградили орденом Красного Знамени, который он получил уже после возвращения из госпиталя.

Когда бронекатера № 42 и 43 вырвались на плес перед мостом в Паричах, по нему шла переброска гитлеровских войск. Первый с дистанции 400...500 м открыл огонь из башенного орудия осколочно-фугасными снарядами и шрапнелью. Сам он получил новые повреждения, но вел огонь до тех пор, пока не выпустил все снаряды. На боевой счет его экипажа занесли потом 17 разбитых автомашин, 6 тягачей с орудиями, один танк, две уничтоженные и рассеянные роты фашистской пехоты.

Через несколько минут после открытия огня к нему присоединился бронекатер № 43. Во время обстрела переправы в моторный отсек попал вражеский снаряд, и катер лишился хода. Поставив дымзавесу, экипаж быстро исправил повреждения, прорвался сквозь огонь и с дистанции 700 м начал бить прямой наводкой по переправе, пока не израсходовал весь наличный боезапас. Катер уничтожил танк, два тягача с орудиями и до роты фашистских солдат. В результате переправа была полностью забита остановившейся и горевшей техникой. Уцелевшие гитлеровцы в панике бросались в воду. Переброска фашистских войск на левый берег прекратилась.

Командир дивизиона выслал на подмогу Плехову еще три катера. Головным шел бронекатер № 14 лейтенанта А. Корочкина, на котором помимо орудийной башни имелась установка для запуска реактивных снарядов РС-2. Он прорвался к переправе и дал первый реактивный залп по забитому машинами свайному мосту. Выстрел стоявшей на берегу самоходки «фердинанд» разбил рубку. Командира смертельно ранило, а рулевого убило. Старшина комендоров не позволил врагу продолжить обстрел: мгновенно развернув башню, он всадил в борт самоходки несколько снарядов.

Бронекатера № 13 под командованием сержанта В. Сальникова и № 41 под командованием лейтенанта А. Николаева прорвались к переправе одновременно. Но там вследствие попадания снаряда бронекатер № 13 потерял ход. Увидев это, лейтенант Николаев, умело маневрируя, поставил дымовую завесу, взял на буксир поврежденный катер и направился с ним к переправе.

Однако буквально через несколько минут в моторное отделение 41-го также попал снаряд, возник пожар, был ранен старшина группы мотористов парторг отряда мичман В. Дуда. Превозмогая боль, герой сталинградских боев исправил повреждения трубопроводов и ликвидировал пожар. Когда кончился бой, мичмана в бессознательном состоянии вынесли из моторного отделения и направили в лазарет.

После вторичной атаки переправы и сильнейшего взрыва один участок свайного моста обрушился. Две немецкие дивизии, действовавшие в этом районе, оказались разобщенными, гарнизон Паричей был изолирован. Бронекатера выполнили боевую задачу.

Героически сражались экипажи бронекатеров Дунайской флотилии. В марте 1945 г. войска 2-го Украинского фронта перешли в наступление вдоль обоих берегов Дуная. Для того чтобы перерезать пути отхода гитлеровцев и содействовать сухопутным войскам в разгроме вражеской группировки, флотилии поручили высадить десант в тылу противника западнее местечка Тат. Для этого кораблям предстояло форсировать укрепленную огневую позицию по обоим берегам Дуная и разрушенный Эстергомский мост, преграждавший проход вверх по реке.

К исходу 19 марта девять из десяти бронекатеров десантного отряда, несмотря на ожесточенный огонь врага, прошли район моста и в 2.00 20 марта высадили 536 морских пехотинцев с орудиями и минометами.

На следующий день отряд бронекатеров должен был доставить десанту подкрепление, боеприпасы и продовольствие. Фашисты закрыли мост плотной дымовой завесой и обстреливали из орудий и минометов все возможные проходы под его пролетами.

К 3.00 21 марта головные бронекатера подошли к мосту. Противник открыл артиллерийский и минометный огонь по заранее пристрелянным рубежам ниже моста и по фарватерам между опорами. Маневрируя под огнем, катера упорно стремились разыскать фарватер, но это им не удавалось. Длительное пребывание в дымовой завесе изнуряло экипажи. Командир высадки принял решение об отходе.

Но бронекатерам № 131, 134 и 433, а также двум катерным тральщикам удалось прорваться. Едва они вышли из полосы плотного задымления, как попали под огонь с обоих берегов реки. Снаряды поразили боевую рубку, артиллерийскую башню и моторное отделение бронекатера № 131 и он в течение нескольких минут затонул. Погиб и один катерный тральщик.

Находившийся на бронекатере № 433 командир отряда старший лейтенант К. Воробьев приказал бронекатеру № 134 прорваться вверх по Дунаю выше Тат для прикрытия высадки подкреплений десанту с бронекатера № 433 и катерного тральщика.

В 4.00 с этих катеров высадили 60 десантников, выгрузили 45-мм орудие, боеприпасы и продовольствие. Когда через полчаса катера отошли от места высадки, к ним присоединился поврежденный 134-й. При обстреле снаряд попал в его боевую рубку. Командир и рулевой погибли, в погребе установки реактивных минометов возник пожар, который главный старшина П. Лукаш, невзирая на опасность взрыва, быстро потушил.

Комсорг дивизиона бронекатеров старший матрос А. Решетов находился в моторном отделении. Взрывом его отбросило к бензоцистерне. Очнувшись, он выскочил наверх и под огнем противника перебежал в боевую рубку. Командира там не было, видимо, взрывной волной его выбросило за борт. Рулевой был мертв. Никем не управляемый катер несло по течению.

Решетов решительно встал к штурвалу и, приняв на себя командование катером, передал в моторное отделение приказание прибавить ход. Тем временем катер снесло по течению назад к фашистским позициям, и враг усилил огонь. Один из снарядов разорвался у самой рубки. Воздушной волной сорвало дверь. Решетова контузило, и он потерял сознание.

Вскоре герой-комсорг пришел в себя и снова взял в руки штурвал. В этот момент еще один снаряд разорвался возле рубки. Осколками Решетова тяжело ранило, но, собрав последние силы, он продолжал вести катер. Артиллеристы и пулеметчики катера прямой наводкой били по минометным батареям. Еще минута, другая, и катер вышел из-под обстрела. Силы покинули отважного моряка. Позже за свой подвиг и спасение катера старший матрос Александр Решетов получил орден Красного Знамени.

Отличились экипажи бронекатеров и при освобождении Вены. К исходу 10 апреля 1945 г. войска 3-го Украинского фронта вышли к правому берегу Дуная и заняли северо-западную часть города. Из пяти мостов через реку четыре гитлеровцы взорвали, а пятый подготовили к взрыву. Командир бригады речных кораблей капитан 2 ранга А. Ф. Аржавкин предложил высадить десант одновременно на оба берега для захвата подступов к мосту и удержанию его до подхода частей Советской Армии.

Для высадки у неповрежденного моста Рейхсбрюкке (Имперский) нужно было прорваться через район первого разрушенного моста по фарватерам, на которых затопили множество судов. Высадку десанта решили произвести днем 11 апреля под прикрытием армейской артиллерии.

В 11.00 пять бронекатеров под командованием старшего лейтенанта С. Клоповского сосредоточились у правого берега Дуная в двух километрах ниже первого моста. На бронекатере № 233 шли 53 бойца десанта, туда же погрузили 45-мм орудие и два станковых пулемета, на бронекатере № 234 было 50 десантников, два ПТР и два станковых пулемета. В 13.00 бронекатера с десантом и отряд прикрытия в составе бронекатеров № 3, 232 и 243 начали прорыв к Имперскому мосту.

Пройдя нижний мост, бронекатера перестроились в боевой порядок. Огонь противника, располагавшего в этом районе большим количеством орудий, заметно усилился. Вода буквально кипела от взрывов. Но наши катера, маневрируя между разрывами снарядов и мин, неудержимо шли на прорыв, ни на секунду не прекращая прицельного огня по вражеским огневым точкам.

Первым к левому берегу прорвался бронекатер № 234 под командованием старшего лейтенанта А. Третьяченко. Артиллеристы и пулеметчики подавили огневые точки, что позволило десанту в течение пяти минут высадиться на берег и захватить прибрежную часть моста.

Почти одновременно с 234-м к правому берегу сквозь завесу огня прорвался бронекатер № 233 под командованием старшего лейтенанта А. Синявского и также быстро высадил десантников. Моряки помогли им выкатить на берег орудие и пулеметы.

Самоотверженно работал и командир отделения рулевых старшина 2-й статьи Сергей Карликов. Он помогал выгружать боезапас, вместе с другими моряками выкатывал орудие. И когда от взрыва снаряда было выведено из строя рулевое управление и на катере вспыхнул пожар, Карликов подавал воду, подтаскивал брезент, чтобы набросить его на пламя. В разгар борьбы с огнем он заметил, что катер начало прижимать к берегу. Реакция Сергея была мгновенной — он оттолкнул катер шестом от берега и предотвратил посадку на мель. Катер сохранил ход и маневренность, а в бою это главное.

Во время боя за высадку бронекатер № 243 поставил дымовую завесу ниже Имперского моста, и все три катера прикрытия вели огонь по предмостным позициям.

Отойдя от берега, дунайцы видели, как окопавшиеся десантники не подпускали гитлеровцев к мосту. Противник был в полной растерянности. Десантники перерезали провода, подведенные к зарядам взрывчатки, и предотвратили взрыв моста. Двое суток до подхода наших войск они удерживали мост.

На обратном переходе огонь по катерам усилился. Гитлеровцы подтянули самоходную артиллерию, танки и минометы. Снаряд ударил в левый борт бронекатера № 233, разбил двигатель и радиостанцию. Осколками перебило бензиновые магистрали. Вспыхнул пожар, возникла угроза взрыва.

Артиллеристы, задыхаясь от скопившихся в башне газов, ни на секунду не прекращали стрельбу по врагу. Мотористы с помощью пулеметчиков быстро потушили пожар, заделали отверстия и трещины в топливных магистралях и бензоцистерне. В дело шло все, вплоть до одеял, фуфаек и других носильных вещей.

Дым заполнял моторное отделение. Когда дышать становилось невозможно, моряки поочередно выскакивали на палубу, набирали в легкие свежего воздуха и вновь спускались вниз, чтобы продолжить борьбу за живучесть. Раненые и обожженные проявили выдержку и силу воли, старались из последних сил помочь своим товарищам в тушении пожара и исправлении повреждений.

К поврежденному катеру подошел 232-й, взял его на буксир и вывел из зоны обстрела вражеских батарей.

К 14.35 все бронекатера, участвовавшие в высадке десанта, возвратились к правому берегу Дуная, пройдя район Нижнего Венского моста. Несмотря на потери и повреждения, боевая задача была успешно выполнена.