Политическое обозрение за 1857 год
ОБЩИЙ ОБЗОР
Согласно с Высочайшею волею, выраженною Вашим Императорским Величеством в минувшем году, я вменяю себе в обязанность представить при сем на благоусмотрение Ваше обзор нравственно-политического состояния и главных управлений России. Обзор этот основан на сведениях, почерпнутых из разных источников, наиболее достойных доверия. Он заключает в себе предметы, не вошедшие в общий мой годовой отчет.
В 1857 году внутреннее положение государства заслуживало особенного внимания. Важные преобразования, в нем произведенные, как то: уменьшение армии и флота, сокращение штатов, понижение банковых процентов, изменения в тарифе, в особенности же мероприятия к улучшению быта помещичьих крестьян1, должны были неминуемо возбудить некоторое волнение в умах, и потому направление их требовало самого бдительного наблюдения. Для достижения этой цели, независимо от средств, употребленных по всем губерниям со стороны Корпуса жандармов, тайный надзор за сословиями здешней столицы усилен был совокупным, единодушным действием III отделения с местною полициею и увеличением способов сей последней. Кроме того, по взаимному соглашению с Наместником Царства Польского2 мы сообщали друг другу все данные, которые могли подавать повод к малейшему подозрению в нарушении общественного порядка. Соединенные таким образом меры послужили к обнаружению проявлявшихся иногда неудовольствий на разные нововведения или опрометчивых суждений о распоряжениях высшего начальства; но неблагоприятные последствия, которые бы могли от этого произойти, предупреждались вовремя, и Отечество наше было бы вполне счастливо, если бы все лета его существования протекали также благополучно, как 1857 год. За продолжение подобного спокойствия, конечно, ручаться нельзя, ибо теперь, при безнравственности, которая, к прискорбию, позорит род человеческий, самые лютые злодеяния совершаются с непостижимою неожиданностью; но до сих пор нет еще положительной причины полагать, чтобы у нас, между русскими, гнездилось где-либо злоумышленное противодействие правительству или чтобы составлялись тайные общества с намерением произвести политический переворот.
Впрочем, так как в настоящих обстоятельствах ничем не должно пренебрегать, то в С.-Петербурге наблюдение учреждено было даже за собраниями, принявшими название фаланстера. Члены сих собраний принадлежат к разным званиям и во взаимных своих сношениях придерживаются равенства. Они занимаются музыкою, сочинением стихов, веселыми разговорами и, по-видимому, не имеют решительно никакой политической цели, но, тем не менее, дальнейшее развитие подобных сборищ, не отличившихся, во всяком случае, строгою нравственностью, казалось неудобным. Внушения, сделанные главным приверженцам фаланстера, получили желаемый успех, и в течение нынешней зимы члены оного собирались только частями четыре или пять раз.
Кроме сего, в июне минувшего года получено было безымянное письмо о существующем будто бы в России обширном заговоре, члены коего должны собраться в Москве, а потом в течение ярмарки в Нижнем Новгороде. Несмотря на неправдоподобие этого извещения, опытный чиновник был командирован в Москву, где сочинительница письма, выдававшая себя за воронежскую помещицу, обещала по условленному знаку явиться к посланному отсюда лицу, дабы указать ему на заговорщиков и доставить случай с ними познакомиться. Мнимая эта помещица не явилась, и хотя письмо, вероятно, было послано только с тем, чтобы тревожить правительство, но командированный чиновник тщательно следил за содержанием оного как в Москве, так и в Нижнем Новгороде во время съезда туда помещиков и дворян из разных губерний и лично мог убедиться, что там не было ни подозрительных сходбищ, ни признаков существования заговора.
Из разных мест Империи поступало еще несколько других доносов о готовящихся будто бы в России преступных замыслах, но по самым тщательным разысканиям доносы эти нигде не подтвердились.
Весною прошедшего же года приехал из Лондона американский подданный Эрнест Никола, который, проведя несколько времени в С.-Петербурге, Москве, Варшаве, Гродненской губернии, Киеве, Одессе, Кишиневе, за Кавказом, арестован был в Тифлисе и доставлен сюда вследствие сделанного им объяснения, что он послан в Россию лондонским демократическим обществом для покушения на жизнь Вашего Императорского Величества. Допросы, произведенные здесь Эрнесту Никола, убедили в том, что он был употребляем за границею демократическими обществами для развозки их переписки и много знает об их предположениях; что же касается до главного его показания, то о нем нельзя еще было сделать основательного заключения, так как оно не подкреплено никакими доказательствами. Теперь ожидаются по этому предмету разъяснения из Парижа, ибо по отзыву посла нашего3, которому показания Эрнеста Никола были сообщены, они с первого взгляда показались имеющими некоторое сходство с данными французской полиции.
Ныне же наместник Царства Польского доставил полученное им от директора ганноверской полиции показание задержанного в Мангейме польского беглеца Альберта Валенкевича о действиях Лондонского центрального революционного комитета, который состоял из главных, известных в Европе демагогов, как-то: Ледрю Роллена4, Бланки5, Мацини6, Кошута7 и проч., высылает будто бы в настоящее время эмиссаров для приобретения соучастников меж университетскою молодежью. Валенкевичем названы эмиссары пропаганды во Франции, Швейцарии и Германии и поименованы книгопродавцы в Берлине, Бреславле, Лейпциге, которые занимаются распространением возмутительных сочинений.
Князь Горчаков, не давая большой веры словам Валенкевича, продолжает, однако, поверку оных в отношении к названным в числе эмиссаров нескольким польским выходцам. Со стороны же III отделения имеются в виду имена всех вообще лиц, встречающихся в показаниях Валенкевича, на случай появления которого-либо из них в пределах Империи.
Наконец, из Бухареста получены телеграфические известия об отправлении из Галац в С.-Петербург с злыми замыслами трех эмиссаров, из коих названы венгерец Ладислас и итальянец Жакомо: имя третьего осталось неизвестным. За прибытием этих лиц имеется наблюдение, и вообще меры предосторожности против всякого посягательства на общественное спокойствие будут принимаемы со всем возможным усердием.
ОБ УЛУЧШЕНИИ БЫТА ПОМЕЩИЧЬИХ КРЕСТЬЯН
Из всех предметов, наиболее занимающих теперь Россию, самым важным является предположенное освобождение помещичьих крестьян. Слухи об изменении их быта, начавшиеся тому около трех лет, распространились по всей Империи и привели в напряженное состояние как помещиков, так и крепостных людей, для которых дело это составляет жизненный вопрос.
Суждения по сему вопросу различны.
Дворяне беспоместные, писатели и люди разных сословий, не имеющих в виду никаких потерь, все с восторгом прославляют мысль об уничтожении крепостного права. Они доказывают - и весьма справедливо - что положение крепостного человека есть состояние неестественное, противное разуму и христианской вере, что человек в рабстве перестает быть человеком и делается вещью, что ныне время для преобразований настало и что обстоятельства достаточно для сего созрели.
Князь Василий Андреевич Долгоруков
Дворяне, владеющие крепостными людьми, но образованные, понимающие дело в истинном виде и предпочитающие благо общее личным выгодам, рассуждают также в смысле правительства. Многие из них, однако же, находят, что теперь ни крестьяне, ни помещики, ни начальствующие в губерниях лица, ни законоположения, ни весь существующий у нас порядок не приготовлены еще к такой перемене, а потому полагают, что освобождение крестьян рановременно (Так в тексте).
Наконец, помещики полуобразованные, постоянные жители деревень и все мелкопоместные страшатся даже мысли об изменении крепостного права. В отнятии у них власти над крестьянами они видят уничтожение дворянства. По мнению их, крестьяне, получив свободу, предадутся праздности и пьянству; тогда поля останутся без обработки, имения потеряют ценность и дворяне разорятся. Далее они утверждают, что преобразование не принесет пользы самим крестьянам: ибо последние лишатся покровительства и, в случае голода, пожаров или других бедствий, - помощи владельцев, подвергнутся стеснениям от земских полиций и не только не улучшатся, но упадут в нравственном и физическом отношениях. Кроме того, большинство дворян думает, что наш крестьянин слишком еще необразован, дабы понимать гражданские права, что он на полной свободе - лютее зверя, что волнения, грабежи и убийства будут почти неизбежны, и что во многих губерниях, особенно Приволжских, памятно еще страшное время пугачевщины!
Это опасение хотя и имеет некоторое основание, но кажется преувеличенным. По крайней мере, с тех пор, как мысль о свободе занимает умы крестьян, беспорядки происходили довольно редко, самые незначительные, и прекращались весьма скоро.
Опыт этот подает надежду, что и в последующем времени, если не будет каких-либо внешних, неожиданных подстрекательств, мы не увидим ни тех огромных смут, ни тех ужасов, которыми у многих тревожится воображение.
Другого рода опасение состоит в том, чтобы помещики, которые лишатся способов существования, не предались отчаянию и враждебным против правительства действиям. К этому прибавляют, что русские Государи в манифестах, грамотах и других актах всегда называли дворян опорою, столпами Престола. Мысль эта, согласная с юридическими началами, укоренена в умах русских. По общему убеждению, монархическая власть основана на дворянской, и власть помещиков над крестьянами казалась необходимым иерархическим продолжением самодержавной. Последствия от разрушения этой связи и, в особенности, от обеднения части дворян могут действительно быть вредны, но они, с Божиею помощью, также устранятся, если на них будет обращено попечительное внимание заблаговременно.
Теперь главные основания, на коих преобразование в быте помещичьих крестьян должно совершиться, объявлены определительно (Так в тексте). Они приняты с благоговейною покорностью, и в нескольких губерниях комитеты, по Всемилостивейшему соизволению учрежденные для развития сих оснований, приступили к делу; но при всем усердии своем и при полной готовности исполнить Высочайшую волю, они в применении означенных начал встречают затруднения.
Из сих последних самые существенные заключаются в следующем:
1) Предоставление крестьянам усадеб в их собственность признается во многих местностях весьма неудобным: ибо тогда в имениях произойдет чересполосность, которая повлечет за собою в хозяйственном отношении величайшие невыгоды. Кроме того, одна часть крестьян может не быть в состоянии, а другая - не пожелает выкупить усадьбы. Из сего рождается вопрос: как поступить с первыми и почему принуждать последних к исполнению того, что противно их пользе и желанию.
2) Крестьяне малоземельных имений, занимаясь большею частью промыслами в разных местах Империи, платят помещикам оброк и весьма неохотно остаются в вотчинах для обработки полей. По этому самому с освобождением крестьян владельцы таких имений без обеспечения от правительства могут лишиться оброка и по ограниченному количеству земли не получат дохода от хлебопашества.
3) Мелкопоместные дворяне, владеющие малыми усадебными имениями, подвергнутся совершенному разорению, если насчет их не будут постановлены какие-либо особенные меры.
4) Обращение дворовых людей к земледелию с предоставлением в их пользование участков земли полагается весьма затруднительным, как по значительному во многих имениях числу дворовых, так и по неспособности их к полевым работам. Притом замечают, что часть дворовых, не принося помещикам никакой пользы, находятся на полном их содержании; по освобождении же, при общей наклонности простого народа к нетрезвой жизни, они останутся без пропитания или в самом жалком положении. Затем право дворовым откупаться помещики считают также мерою, требующею пояснения: ибо откупаться могут только люди, обученные ремеслам и надеющиеся трудом или службою по найму обеспечить свое существование, словом, люди, необходимые для помещика, тогда как он не освободится от обязанности иметь на своем попечении прочих бесполезных людей.
5) Признается необходимым: а) обеспечить уплату недоимок, которые до сих пор взыскиваются с имуществ помещиков; б) определить с точностью обязанности касательно уплаты кредитным учреждениям лежащих на имениях долгов и, если это отнесено будет к дворянам, то каким образом будут уплачиваться долги теми мелкопоместными, которые сами останутся может быть без дохода; в) кто будет платить за ссуды, позаимствованные у правительства в неурожайные годы для прокормления собственно крестьян; и г) постановить правила для залога имений на будущее время, так как крестьяне более закладываемы не будут.
Вопросы эти имеются в виду высшего начальства; но обсуждение их потребует времени, а между тем работа открытых уже губернских комитетов может от того быть неполною или замедлиться.
Особенная польза во всех отношениях ожидается от комитета С.- Петербургской губернии, который, сколько известно, занимается составлением положения усердно и основательно. Хотя пространство этой губернии невелико, но на нем находятся все роды помещиков, имений и крепостных людей: тут есть дворяне бедные и обремененные семействами, имения малоземельные, на плодородной или бесплодной почве, заложенные в кредитных учреждениях и с накопившимися недоимками, крестьяне, состоящие на хлебопашестве, оброчные, занимающиеся промыслами и ремеслами, дворовые, служащие при господах своих и по найму у посторонних лиц. Следовательно, здесь будут разбираемы почти все вопросы, приводящие в затруднение дворян прочих губерний, и если правительство поможет С.-Петербургскому комитету постановить справедливые отношения между помещиками и крестьянами, а также не оставит без покровительства тех дворян, которые лишатся средств к существованию, в таком случае все дело может быть кончено с успехом.
О МЕРАХ К СОХРАНЕНИЮ СПОКОЙСТВИЯ В ИМПЕРИИ
До тех пор нет сомнения, что строгое наблюдение за сохранением существующего порядка необходимо. Каков бы ни был этот порядок, он должен быть исполняем во всей точности, доколе само правительство его не изменило. В этих видах всякое нарушение помещиками предоставленных им прав подлежит немедленному взысканию, - а с другой стороны, всякое волнение или даже неповиновение крестьян должно быть тотчас подавляемо в самом его зародыше. Сверх сего было бы крайне нужно улучшить состав местных властей и земских полиций, особенно же достичь выбора достойных начальников губерний. Г<осподин> министр внутренних дел8 убежден в этом лично; несколько губернаторов в последнее время уже переменены; но, к сожалению, отыскание людей, соответствующих требованиям нынешнего времени, весьма трудно, и от того не все новые назначения могут назваться счастливыми.
Спокойствие России много будет зависеть и от сообразного обстоятельствам расположения войск. С разрешения Вашего Величества я совещался об этом с г<осподином> военным министром9, и он обещал сделать надлежащие по сему предмету распоряжения.
Впрочем, я не могу не повторить, что до сего времени везде в Империи тишина, за весьма малыми исключениями, была сохранена. Иные указывают на бессрочноотпускных нижних чинов и на уволенных за штатом офицеров как на людей, которые теперь могут быть опасными; но к подтверждению этого я фактических сведений не имею и обязан сказать, что бессрочноотпускные вообще ведут себя осторожно. Равным образом, хотя некоторые из уволенных офицеров находятся в нужде, и иные из них, особенно тяжело раненые, не могут не быть недовольны; но надобно отдать им справедливость, что они переносят свое положение с терпением и не дозволяют себе ничего, что производило бы вредное влияние на умы других.
О ЦАРСТВЕ ПОЛЬСКОМ И КАВКАЗЕ
Царство Польское и Кавказ управляются отдельными властями, и, так как 3 и 6 округи Корпуса жандармов подчинены непосредственно наместникам, то официальным путем секретные сведения оттуда не получаются.
По частным известиям генерал-адъютант князь Горчаков пользуется лично общим уважением; но чины, ему подведомственные, большею частью признаются мало заслуживающими доверия и влиянием своим препятствуют процветанию края. Впрочем, народонаселение в Царстве вообще до сих пор спокойно.
С Кавказа доходят слухи, что генерал-адъютант князь Барятинский10 любим всеми; что начальник главного его штаба, генерал-майор Милютин11, почитается человеком способным, деятельным, вполне благонамеренным и что жители Кавказа главным управлением довольны.
ОЧЕРКИ ГЛАВНЫХ УПРАВЛЕНИЙ
В настоящую эпоху государственных преобразований более чем когда-либо заслуживают внимания внутреннее устройство Главных Управлений, развитие их деятельности и степень нравственности личного их состава. Хотя не все эти Управления в одинаковой мере участвуют в общем государственном движении, тем не менее, успех в достижении правительственных видов зависит от совокупности и единодушия действий. В представляемом кратком очерке изображены: мнения, коим пользуется каждое из помянутых Управлений и начальственные их лица, а также те из общественных суждений, которые по благонамеренности своей могут быть приняты к соображению.
1. Министерство внутренних дел
Министерство это занимает в государстве одно из первенствующих мест, ибо оно приводит в исполнение все предпринимаемые правительством меры.
Министр, действительный статский советник Ланской, почитается человеком вполне благородным и имеющим много практических сведений, которые он приобрел долговременною службою в гражданских должностях внутри России и в столице. Отдавая справедливость его достоинствам, замечают, однако, излишнее его доверие к лицам, его окружающим, которые не всегда оправдывают его ожидания.
Самые приближенные к оному чиновники суть директоры 3-х департаментов: общих дел - Гвоздев12, полиции исполнительной - Жданов13 и хозяйственного - Милютин14. Первые два отличаются большою деятельностью, но, к прискорбию, хотя положительных доказательств к обвинению их представить невозможно, нравственные их свойства осуждаются повсеместно. Милютин гораздо выше их способностями и многосторонним образованием. Он путешествовал за границею, пристрастен к западным идеям и известен участием в преобразовании здешней распорядительной Думы, при коей, по его проекту, учреждена особая Общая Дума с европейскими представительными формами.
Дела в министерстве текут вообще спокойно, нет прежних преследований раскольникам и иноверцам, нет также вынужденных нововведений. Но, к общему сожалению, находят, что в замещении высших должностей в губерниях не соблюдается надлежащей разборчивости и что оно нередко зависит собственно от лиц, приближенных к министру. Недостатку его энергии приписывают равномерно медленность в принятии решительных мер к улучшению состава земских полиций, которые в жалком положении, а между тем, особенно теперь должны иметь надежную самостоятельность.
2. Министерство государственных имуществ и уделов
Министерство государственных имуществ с самого учреждения своего имело весьма важное предназначение. Кроме устройства быта вверенных ему многих миллионов казенных крестьян правительство желало практически изыскать способы к улучшению состояния крестьянского сословия вообще. Предначертанные для министерства уставы исполнены полезных правил, но от обширности ли ведомства, от недостатка ли верных исполнителей или от слишком слабого наблюдения за точным исполнением постановлений благодетельная цель правительства до сих пор не достигнута.
Новый министр генерал от инфантерии Муравьев15 одарен качествами, необходимыми для столь сложного дела, хотя к нему, как к человеку, не питают искреннего сочувствия. Он известен проницательностью ума, силою воли и познаниями почти во всех частях гражданской службы, а потому, полагаясь на его способности, надеются, что для приведения части, ему вверенной, в надлежащий порядок он употребит самые действительные средства.
Что касается до Министерства уделов, то по общим отзывам, внутреннее устройство его, образованное покойным графом Перовским, весьма удовлетворительно. Может быть, оно потребует только немногих изменений, которые признаны будут нужными при общем преобразовании быта крестьянского сословия.
3. Министерство народного просвещения
По участию народного образования в деле современных вопросов это министерство составляет ныне особенно важное звено в государственном управлении. К главнейшим его обязанностям принадлежат наблюдение за нравственным воспитанием юношества, охранение порядка и тишины в учебных заведениях и строгий надзор за выполнением цензурою изданных для нее правил.
В лице нынешнего министра, действительного тайного советника Норова16, соединяются многие отличные свойства: религиозно-нравственный образ мыслей, истинная любовь к просвещению, стремление к выполнению своих обязанностей; но в нем замечают также вредную слабость, происходящую от чрезмерного благодушия. Он подчиняет себя влиянию окружающих и притом, желая снискать в кругу ученых имя поборника просвещения, нередко вполне предается их внушениям.
Кроме сего находят, что некоторые нужные дела в министерстве не имеют надлежащего течения. Так, например: тому уже около двух лет последовало Высочайшее разрешение на пересмотр цензурного устава, но по этому предмету ничего еще не исполнено, тогда как пересмотр устава и применение правил цензуры к современным обстоятельствам становится более и более необходимым.
Наконец, справедливо полагают, что выбор попечителей учебных округов требует более строгой осмотрительности; что избираемые для этих мест люди должны иметь качества, внушающие уважение и доверие, - многостороннюю образованность, силу воли, опытные лета и, если возможно, некоторую известность в ученом мире. Достойнейшими попечителями в настоящее время признаются - Московского учебного округа Ковалевский17, Дерптского - фон Брадтке18 и Одесского - Пирогов19.
4. Управление военно-учебных заведений
Благоустройство военно-учебных заведений, несомненно, составляет предмет постоянных забот главного начальства оных. Генерал-адъютант Ростовцев20 исполняет свои обязанности с примерным рвением, но он имеет недоброжелателей, и многие, признавая в нем ум проницательный, соединенный с большою сметливостью, полагают, что личное образование его не довольно основательно, дабы он мог с полным успехом направлять вверенную ему часть. Этому самому приписывают, что воспитанникам означенных заведений преподается много предметов весьма сложных, которые изучаются или только поверхностно и без особенной пользы для последующей их службы, тогда как они не приготовляются к обыкновенному делопроизводству, столь необходимому для письменных занятий в штабах и канцеляриях. Что касается до боевого поприща, то в последнюю войну питомцы военно-учебных заведений ознаменовали себя воинственным духом, достойным полной похвалы.
5. Главное духовное управление
Духовное ведомство не менее Министерства народного просвещения имеет влияние на нравственное образование юношества. Оно в училищах своих образует преподавателей закона Божия для всех вообще учебных заведений и приготовляет сельских священников для назидания прихожан. Духовенство могло бы оказывать правительству большое содействие в достижении благотворных его видов; но, несмотря на все меры, принимаемые для возвышения духовенства, оно до сих пор, по большей части, остается еще на низкой ступени образования.
Нынешний обер-прокурор Святейшего Синода21, соединяя в себе отличные качества ума и сердца, всемерно стремится к улучшению частей, ему вверенных; но для преодоления представляющихся препятствий необходима непреклонная воля, которою едва ли он обладает: повсюду он будет встречать тайное противодействие со стороны ближайших своих сотрудников - директоров департаментов и канцелярий. Находясь с давних пор в ведомстве, они, несомненно, будут всеми средствами поддерживать прежнюю, ими же принятую систему.
6. Министерство иностранных дел
Управление этим министерством было принято князем Горчаковым22 в весьма трудное время. Сначала он имел много порицателей и увеличивал число их необыкновенным своим самолюбием и уверенностью в своих дарованиях; но теперь ему большей частью отдают заслуженную справедливость. В нем видят человека неутомимого, исполненного способностей, самостоятельного, во всей силе слова благородного, душою преданного Престолу и коренного русского.
При столь редких свойствах министра нельзя не льстить себя надеждою, что политическое наше значение будет соответствовать величию Империи.
7. Военное министерство
Обширность обязанностей по управлению сим министерством, несмотря на мирное время, требует непрерывной деятельности и бодрости физических сил. Генерал-адъютант Сухозанет ведет многосложное дело с необыкновенным усердием и благонамеренностью; но по общественному мнению, замещение должностей в министерстве не всегда бывает счастливо, в производстве многих дел встречается сбивчивость, и злоупотребления не прекращаются. Впрочем, надобно сознаться, что достижение этой цели крайне затруднительно, и должно надеется, что директор канцелярии Военного министерства, генерал-адъютант князь Васильчиков23, будет деятельным помощником Министра к отвращению недостатков в военном ведомстве существующих.
8. Морское министерство
Круг деятельности управляющего этим министерством24 ограничивается наблюдением за правильным производством дел и внутренними обыкновенными распоряжениями.
Действительным морским министром почитается генерал-адмирал Великий Князь Константин Николаевич, так как на Его усмотрение представляется все важное, требующее высших соображений. Он дает направление всем главным мерам к улучшению и преобразованию разных отраслей морского ведомства, с неусыпною заботливостью входит во все подробности оных, старается об искоренении зла и при обширном уме, с разнородными познаниями, стремится неуклонно к возвышению наших морских сил.
9. Министерство финансов
Эта важная часть так тесно связана с вещественными интересами всех сословий, что управление оною повсюду составляет предмет постоянных толков и часто несправедливых порицаний. Публика желает иногда от министра финансов невозможного: она требует от него постоянно государственных мер, блестящих операций, но с одною оговоркою «без всяких новых налогов». При этом она не принимает в рассуждение, что государство по многосложности состава и разнородности условий политической жизни не может быть банкирским домом и что смелые финансовые теории новейшего времени часто не оправдываются на деле и ведут к гибельным ошибкам, оканчивающимся кризисами; чему и ныне представляются веские примеры.
Министр финансов, действительный тайный советник Брок25, не простирая притязаний на гениальность финансовых соображений, отличается точным умом и деятельностью. По приобретенным практическим сведениям на финансовом поприще он с благоразумною осторожностью направляет вверенное ему дело и, невзирая на трудные обстоятельства в продолжение бывшей изнурительной войны и после оной, успевает, без введения новых налогов, удовлетворять всем государственным потребностям. Это уже одно служит лучшим оправданием его управлению.
Из числа же недостатков, замечаемых по Министерству финансов, более или менее заслуживают внимания следующие: упрекают министра в отсутствии самостоятельности и в излишнем, может быть, доверии к первенствующему у нас банкирскому дому бар. Штиглица и К.26; причем находят, что министру надлежало бы до сих пор озаботиться об основании в России другого банкирского дома, равносильного, для устранения существующей монополии, нередко весьма неблагоприятной для правительственных видов; полагают, что следовало бы принять деятельные меры к восстановлению общественного кредита, который более и более приходит у нас в упадок; жалуются на продолжение злоупотреблений по винным откупам и делаемые откупщикам послабления; жалуются также на постоянно возрастающую дороговизну, в особенности на предметы первых потребностей и приписывают это отчасти ошибочному введению в наш курс, еще при гр. Канкрине, серебряной, вместо ассигнационной единицы; наконец, слышен ропот на совершенный недостаток в обращении золотой и серебряной монеты и на значительный вывоз оной за границу.
По обширности финансового управления и специальности некоторых его частей полагают необходимым, чтобы министр в Совете министерства находил настоящую помощь и содействие в многосложных своих занятиях. Для сего признают неизбежным совершенное преобразование означенного Совета с возложением на его обязанность не столько обсуждение текущих административных дел, сколько глубокое исследование современных финансовых вопросов, из коих иные могли бы получить полезное практическое применение. При сем полагают, что в члены сего Совета должны бы быть определяемы исключительно люди известных способностей и посвятившие себя финансовым наукам и специальным предметам, относящимся к ведомству министерства, так как из среды этих членов могли бы впоследствии возникнуть люди достойные для занятия высших в министерстве должностей и даже звания министра.
В настоящее время в числе самых приближенных лиц к министру полагают: его товарища тайного советника Норова27 - человека весьма благонамеренного, но без практических сведений и притом болезненного; тайного советника бар. Гревеница28, с давних пор управляющего общею канцелярией министерства, и тайного советника Переверзева29, недавно определенного в должность директора Департамента податей и сборов, известного своим умом, практическим взглядом и специальным знанием вверенной ему части.
10. Министерство юстиции
Министерство юстиции имеет обширное нравственное призвание: в подведомственных ему судебных местах решаются во всей Империи дела о чести и достоянии людей всех сословий; но, к общему сожалению, эта важная часть находится в неподвижном застое, с прежними вековыми формами и порядками.
Между тем, граф Панин, при всех достоинствах столбового дворянина, имеет вид твердого, опытного и деятельного министра; но опытность его ограничивается теоретическими сведениями в законах и знанием течения дел собственно в министерстве, деятельность его обращена исключительно на общие административные распоряжения по ведомству и рассмотрению дел, поступающих установленным порядком на его разрешение; независимость же его мнения заключается в принятом им правиле, что министр юстиции есть только блюститель буквального исполнения законов и обрядов и не должен увлекаться никакими нравственными убеждениями, как ни велика была бы их сила. В пример приводит следующие случаи: ему приносят жалобу на неправильное направление дела в нижнем или среднем судебном месте, он спокойно отвечает, что по закону надлежит выждать решения и тогда подать в следующую инстанцию апелляционную жалобу. Тяжущиеся описывают ему конечное свое разорение от многолетнего и неправосудного делопроизводства и просят обратить на это внимание, он отвечает, что по закону не имеет права входить в рассмотрение дела, пока оно до него не дойдет. Словом, в лице гр. Панина является не столько министр, сколько обыкновенный бюрократ, который не смеет переступить обведенного произвольно им же самим около себя круга, и судебная часть находится у нас в положении не лучшем, в каком была при генерал-прокурорах.
Сенат, средние и нижние места, руководствуясь устарелыми формами, подавлены работою и производят дела с неимоверною медленностью. Они стеснены составлением огромных записок, журналов и протоколов, в которые вносят содержание всех бумаг, находящихся в деле, почти от слова до слова. Сверх того, течение суда останавливается справками, часто произвольными, к стеснению тяжущихся, письменными сношениями о том, о чем можно узнать без всякой переписки, апелляционными сроками и переходами дела по инстанциям, число коих могло бы быть уменьшено наполовину. При таком многосложном и затруднительном производстве, дела продолжаются в каждом судебном месте по нескольку лет и, проходя через все инстанции, иные оканчиваются через десятки годов. Но всего горестнее, что суды не славятся бескорыстием. По общему мнению, иметь в них дела есть величайшее несчастье. Ропот против них повсеместный и громкий.
11. Главное Управление путей сообщения и публичных зданий
Ведомство путей сообщения и публичных зданий с давних пор пользуется в обществе самым невыгодным мнением. Для прекращения существующих в нем злоупотреблений правительство неоднократно обращалось к разным мерам. После излишне снисходительного и мягкого управления герцога Вюртембергского даны были ведомству главноуправляющие, известные своею взыскательностью, - генерал-адъютант гр. Толь и гр. Клейнмихель. Но, несмотря на всю строгость их, нравственность Корпуса не улучшилась.
Назначение нового начальника генерала Чевкина30 было встречено общим сочувствием: в нем видели качества, необходимые для управления ведомством, в коем расходуются миллионные суммы и производится самая трудная поверка загадочных работ. Теперь его упрекают в излишней иногда односторонности взгляда и упрямстве; не менее того, полагаясь на проницательный его ум, технические познания, неутомимое трудолюбие и терпение, надеются, что если физические силы ему не изменят, то вверенная ему часть может принять лучшее направление.
12. Главное Управление почты
Главноначальствующим над почтовым департаментом состоит ныне действительный тайный советник Прянишников31, который в продолжение прежней долговременной службы по почтовой части более других способствовал благоустройству оной. Соединяя в себе многостороннее образование с стремлением ко всему общеполезному и искренним сочувствием к добру, он пользуется общим уважением и возбуждает надежду, что по опытности своей не оставит вверенную ему часть без новых значительных усовершенствований. В настоящее время по почтовому ведомству замечаются, между прочим, следующие недостатки: медленность в пересылке почтовой корреспонденции внутри России, происходящей наиболее от задержек в промежуточных почтовых конторах, и слабость наблюдения за станционными смотрителями, на самовольные поступки коих начали снова возникать частые жалобы от проезжающих.
13. Государственный контроль
Государственный контролер генерал-адъютант Анненков32 был всегда известен особенною деятельностью и необыкновенною точностью. Эти качества его получили новое применение в настоящей его должности. В отношении самого контрольного управления замечают, что хотя правительство посредством поверки отчетов и открытия в них неверностей не достигает положительных результатов, не менее того, польза от высшего счетного контроля уже та, что он составляет грозу для других ведомств и заставляет их быть осмотрительнее в расходовании казенных сумм.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В этом кратком очерке главных управлений я почел верноподданническим долгом изложить, со всею откровенностью и истиною, сведения, о них имеющиеся. Руководствуясь общественными отзывами, заключающими нередко верные указания, я в особенности имел в виду изобразить слабые стороны сих управлений и те улучшения, которые вызываются потребностью времени или общим движением к нравственному возвышению всех отраслей государственного состава.
В заключение я не могу не коснуться и той части, которая Высочайше мне вверена.
III отделение Собственной Вашего Императорского Величества канцелярии и Корпус жандармов сосредоточивают в себе высшее наблюдение за направлением умов и общественной жизни в государстве. Учрежденные в начале царствования блаженной памяти Августейшего Родителя Вашего Императорского Величества, в смутную эпоху мятежных злоумышлений, они и впоследствии оказывались неоднократно полезными. В настоящее время эти наблюдательные учреждения приобретают особенное значение. Приемлемое ими участие при разрешении всех почти современных вопросов - по освобождению крепостного сословия, расколу, книгопечатанию, проявлению новых политических идей, требуют постоянной заботливости. При разнородности обязанностей этих управлений цель их учреждения тем благотворнее, что она заключается не столько в самом преследовании открываемых беспорядков и злоупотреблений, сколько в изыскании мер к благовременному пресечению и предупреждению оных.
Сознавая вполне важность назначения вверенного мне ведомства, я всемерно стараюсь о точном выполнении подчиненными моими всех требований службы и, отдавая справедливость усердному содействию большей части из них, должен, по совести, сказать, что в лице генерал-майора Тимашева33 я имею достойнейшего и самого ревностного помощника.
В отношении общественного мнения о Корпусе жандармов, нельзя не заметить, что оно довольно разнообразно: одни полагают, что часть эта не достигает цели своей, ибо жандармские чины не проникнуты вполне сознанием своих обязанностей и, обживаясь на месте, предпочитают иногда спокойное бездействие, нередко же из личных видов делаются равнодушными зрителями злоупотреблений; другие находят, что наблюдение посредством сих чинов за действиями местных властей выражает недоверчивость высшего начальства к этим последним и роняет в глазах общества их значение. Кроме того, замечают, что учреждение жандармской части, обнаружив подозрения правительства, поселило с самого начала горестное чувство во всех сословиях.
Но едва ли эти суждения могут быть признаны основательными. Отвергать пользу жандармской части, особенно в нынешнюю эпоху, кажется невозможно, и я надеюсь, что находящиеся в губерниях жандармские чины, по независимости их положения от тамошнего начальства и по прямой цели их обязанностей, будут принадлежать к числу ревностнейших охранителей общественного порядка.
Генерал-адъютант князь Долгоруков34
С.-Петербург
14 февраля 1858 года
ГА РФ. Ф. 109. Oп. 223. Д. 22. Л. 70-100.
1 В 1857 г. начал работу Секретный комитет «для рассмотрения постановлений и предположений о крепостном состоянии», преобразованный в 1858 г. в Главный комитет по крестьянскому делу. Были учреждены также губернские комитеты «по улучшению быта крестьян», которые составлялись из одного выборного представителя дворянства от каждого уезда и двух дворян от губернии по назначению губернатора; их задачей являлось обсуждение условий освобождения крестьян на местах.
2 Горчаков Михаил Дмитриевич (1792-1861), князь, генерал от артиллерии (1844). Участник Отечественной войны 1812 г., заграничных походов русской армии (1813-1814) и Русско-турецкой войны (1828-1829). Командовал артиллерией во время военных действий в Польше (1831) и Венгрии (1849). Во время Крымской войны - командующий войсками на Дунае, с 24 февраля до конца 1855 г. - в Крыму. С 1856 г. - наместник Царства Польского.
3 П.Д. Киселев.
4 Ледрю-Роллен Александр Август (1808-1874), французский политический деятель, адвокат. Член Палаты депутатов (с 1841 г.), придерживался республиканских убеждений. Один из основателей радикальной газеты «La Reforme» (1843). Активный участник революции 1848-1849 гг., член временного правительства. После подавления революции бежал в Англию. В 1870-х гг. вернулся в Париж.
5 Бланки Огюст Луи (1805-1881), французский революционер. Активный участник республиканско-демократического движения периода реставрации Бурбонов (1814-1830), Июльской революции 1830 г. и июльской монархии. Организатор и руководитель тайных республиканских обществ - «Общества семей» (1835-1836) и «Общества времен года» (1837-1839). После неудачной попытки поднять восстание в Париже 12 мая 1839 г. был осужден на смертную казнь, замененную пожизненным заключением. Освобожден из тюрьмы революцией 1848 г. Основатель клуба «Центрального республиканского общества». После демонстрации 15 мая 1848 г. в Париже арестован и осужден на 10 лет. Отбыв срок, вернулся в Париж, но снова был арестован (1861), бежал и поселился в Брюсселе (1864). После Сентябрьской революции 1870 г. вернулся во Францию. Принял участие в восстании 31 октября 1870 г., за что был арестован и вновь приговорен к смертной казни, замененной пожизненным заключением. Освобожден по амнистии (1879).
6 Дж. Мадзини.
7 Эмигрировав в 1849 г., Л. Кошут временно обосновался в Османской империи, где написал проект новой конституции (1851), поддерживал активные революционные действия в Венгрии, надеясь на «великий европейский переворот» в конце 1850-х гг.; во время поездки в Соединенные Штаты и Великобританию (1851-1852) выдвинул лозунг: «вмешательства (со стороны западных великих держав) ради невмешательства (со стороны иных сил, особенно России)» в случае новой освободительной войны в Венгрии. Получал реальную помощь деньгами и оружием (см. Ласло Контлер «История Венгрии». М. 2002. С. 351).
8 Ланской Сергей Степанович (1787-1862), граф (1861). Был гражданским губернатором в Костроме и Владимире (1831, 1832). Член Государственного Совета (1850). Министр внутренних дел (1855-1861).
9 Сухозанет Николай Онуфриевич (1794-1871), генерал от артиллерии, член Государственного совета (1861). Участник Отечественной войны 1812 г., заграничных походов русской армии (1813-1814), военных действий в Польше (1831). С 1849 г. занимал должность начальника артиллерии действующей армии. Назначен командиром Пехотного корпуса (1855). Некоторое время исполнял обязанности наместника Царства Польского; военный министр (1856-1861).
10 Барятинский Александр Иванович (1815-1879), князь, генерал-фельдмаршал. Состоял в свите наследника цесаревича Александра Николаевича (1836-1845). С 1845 г. участвовал в военных действиях на Кавказе; начальник штаба Кавказского корпуса (1853-1854), командующий войсками и наместник на Кавказе (1856-1862). Вышел в отставку и был назначен членом Государственного совета (1862).
11 Милютин Дмитрий Алексеевич (1816-1912), граф (1878), генерал-фельдмаршал (1898). Окончил Благородный пансион Московского университета (1833) и Военную академию (1836). Служил в гвардейском генеральном штабе (1836-1839), в войсках Кавказской линии и Черноморья (1839-1845). Профессор Военной академии по кафедре военной географии и статистики (1845-1856); начальник штаба на Кавказе (1856-1859); назначен товарищем военного министра (1860), военный министр (1861-1881), провел серию реформ. С 1881 г. в отставке.
12 Гвоздев Александр Александрович.
13 Жданов Семен Романович.
14 Милютин Николай Алексеевич (1818-1872), брат Д.А. Милютина. Окончил Благородный пансион Московского университета. С 1835 г. служил в министерстве внутренних дел. Автор Городового положения 1846 г. для Санкт-Петербурга. Товарищ министра внутренних дел (1859-1861), член Редакционных комиссий. Разработал проект положения 19 февраля 1864 г. «Об устройстве быта крестьян» в Польше. Начальник канцелярии по делам Царства Польского (1866). С 1867 г. в отставке.
15 24 ноября 1856 г. М.Н. Муравьев назначен председателем Департамента уделов, 17 апреля 1857 г. - министром государственных имуществ.
16 Норов Авраам Сергеевич (1795-1869), участник Отечественной войны 1812 г. Перешел на гражданскую службу (1823). Чиновник особых поручений Министерства внутренних дел (1827); правитель канцелярии статс-секретаря по принятию прошений (1839-1840). Сенатор (1849). Товарищ министра народного просвещения (1850), министр (1853-1858). Член Государственного совета. Лингвист и библиофил, член Академии наук.
17 Ковалевский Евграф Петрович (1790-1867), по образованию горный инженер. Служил в департаменте горных и соляных дел министерства финансов (1816-1837); инспектор классов Горного кадетского корпуса (1823), командир этого военно-учебного заведения (с 1826 г.). Томский гражданский губернатор (1830- 1835), в 1834 г. временно исполнял обязанности генерал-губернатора Западной Сибири. С 1837 г. - директор департамента горных и соляных дел министерства финансов. Сенатор (1843). С 1856 г. - попечитель Московского учебного округа. Член Государственного совета, президент Вольного экономического общества. Автор «Проекта цензурного устава 1859 г.». Министр народного просвещения (1858-1861).
18 Брадтке (Брадке) Егор Федорович фон (1796-1861), основатель и первый попечитель Киевского университета (1834-1839). С 1839 г. - директор 3-го департамента Министерства государственных имуществ. Сенатор. С 1854 г. - попечитель Дерптского учебного округа.
19 Пирогов Николай Иванович (1810-1881), великий русский медик. Окончил Московский университет. Профессор теоретической и практической хирургии Дерптского университета (1836-1840). Профессор Госпитальной хирургической клиники патологической и хирургической анатомии и руководитель Института практической анатомии Петербургской медикохирургической академии (1841-1856). Участник Севастопольской обороны (1855). Попечитель Одесского учебного округа (1856-1858). Во время Франкопрусской (1870-1871) и Русско-турецкой (1877-1878) войн выезжал на театр военных действий, основоположник военно-полевой хирургии.
20 Я.И. Ростовцев, будучи начальником штаба наследника цесаревича Александра Николаевича, после вступления его на трон получил звание начальника Главного Штаба его Императорского Величества по военно-учебным заведениям с правами и обязанностями Главного Начальника военно-учебных заведений в 1855 г.
21 Толстой Александр Петрович (1801—1873), на службе с 1817 г., адъютант И.И. Дибича. С 1826 г. в гражданской службе, по Государственной коллегии иностранных дел причислен к посольству в Париже, затем - в Константинополе. С 1831 г. - чиновник особых поручений министерства внутренних дел, затем директор хозяйственного департамента этого ведомства. Тверской губернатор (1834), одесский военный губернатор (1837). Обер-прокурор Синода (1856-1862). Член Государственного совета.
22 Горчаков Александр Михайлович (1798-1883), князь, российский дипломат, государственный канцлер. Образование получил в Царскосельском лицее. На дипломатической службе с 1817 г. В 1856-1882 гг. - министр иностранных дел (с 1879 г. фактически отошел от управления министерством). С 1882 г. в отставке.
23 Васильчиков Виктор Илларионович (1820-1878), князь, генерал-майор, генерал-адъютант. Окончил Пажеский корпус корнетом Лейб-гвардии Конного полка (1839). С 1842 г. на Кавказе, адъютант командующего войсками Кавказской линии, флигель-адъютант (1844). Участник событий в Венгрии (1849). Во время Крымской войны был начальником штаба Маловалахского отряда в Дунайских княжествах, с ноября 1854 г. - начальник штаба севастопольского гарнизона, начальник штаба Южной армии (1856). Директор канцелярии Военного министерства (1857); товарищ военного министра (1858); управляющий Военным министерством (1858-1860). С 1867 г. в отставке.
24 Метлин Николай Федорович (1804-1884), адмирал (1858). На военной службе с 1819 г. Получил орден Георгия 4 ст. «за выслугу 18 полугодовых морских кампаний» (1839). В Крымскую войну и. д. начальника штаба Черноморского флота и портов (1854-1855). Морской министр (1857-1860). Член Государственного совета (1860).
25 Брок Петр Федорович (1805-1875), образование получил в Московском университете, службу начал в 1821 г. по ведомству путей сообщения, затем в департаменте внешней торговли министерства финансов (1825); помощник начальника отделения канцелярии Комитета министров (1831); помощник управляющего делами Комитета министров (1844); министр финансов (1852-1858). Член Государственного совета.
26 Банкирский дом барона Штиглица был основан уроженцем города Арользена (Вальдекское княжество) Людвигом Ивановичем Штиглицем (1777-1842), российским придворным банкиром. Его сын Александр Иванович (1814-1884) был председателем Санкт-Петербургского биржевого комитета (1846-1860), а затем - управляющим Государственного банка (1860-1866).
27 Норов Николай Николаевич (1802-1860), обер-прокурор 4-го департамента Сената (1849); сенатор; товарищ министра финансов (1853-1872).
28 Гревениц Александр Федорович (1806-1884), барон (1851), сенатор (1858). С 1844 г. - директор канцелярии министерства финансов.
29 Переверзев Федор Лукич (1807-1861), окончил Харьковский университет, с 1823 г. чиновник особых поручений министерства финансов. Нижегородский вице-губернатор (1825), киевский гражданский губернатор (1835), член совета министра внутренних дел (1839). С 1856 г. - директор департамента податей и сборов министерства финансов; исполнял обязанности товарища министра финансов (1860).
30 «Перемена царствования, - как писал Д.А. Милютин в своих дневниках, - совершилась спокойно, без всякой ломки... личный состав высшего правительства остался прежний... Из министров только двое должны были уступить свои места новым лицам: главноуправляющий путями сообщения генерал-адъютант Клейнмихель и министр внутренних дел Д.Г. Бибиков. Первого заместил К.В. Чевкин, второго - действительный тайный советник Сергей Степанович Ланской...» (Д.А Милютин «Воспоминания. 1843-1856». М. 2000. С. 331).
31 Ф.И. Прянишников в 1854 г. по состоянию здоровья был уволен от должности директора почтового департамента с назначением членом Государственного совета по департаменту гражданских и духовных дел. С его именем связаны реформы почтового ведомства, такие, как введение единой оплаты за письма по всей России, невзирая на расстояния, учреждены городские почты для для пересылки корреспонденции в пределах столиц, заключен почтовые конвенции с Австрией и Пруссией (1843), Швецией (1846), Грецией (1848) и др.
32 Анненков Николай Николаевич (1799-1865), генерал от инфантерии, генерал-адъютант. Образование получил в Благородном пансионе Московского университета. С 1813 г. в военной службе; адъютант великого князя Михаила Павловича, участник Русско-турецкой войны (1828-1829) и военных действий в Польше (1831). Командовал Измайловским полком (1836). Назначен директором канцелярии Военного министерства (1842), новороссийский и бессарабский генерал-губернатор (1854-1855); государственный контролер (1855-1862); киевский, подольский и волынский генерал-губернатор (1862). Член Государственного совета.
33 Тимашев Александр Егорович (1818-1893), генерал от кавалерии, генерал-адъютант; на военной службе с 1835 г. Начальник штаба Корпуса жандармов и управляющим III отделения (1856-1861); временный генерал-губернатор Казанской, Пермской и Вятской губерний (1863); министр почт и телеграфов (1867); министр внутренних дел (1868-1877). Член Государственного совета (1878).
34 Долгоруков Василий Андреевич (1804-1868), князь, генерал-адъютант. На военной службе с 1821 г. Товарищ военного министра (1848), член Военного совета (1849), управляющий Военным министерством (1853); член Кавказского и Сибирского комитетов, а также Главного комитета по крестьянскому делу. Шеф жандармов и главноуправляющий III отделением (1856-1866). Член Государственного совета (1856). Обер-камергер (1866).
<< Назад Вперёд>>
