Введение
Широко известна жизнь выходцев из народной среды, внесших огромный вклад в развитие русской науки и культуры. Первый и самый замечательный из них — М. В. Ломоносов. Ряд известных картин первой половины XVIII — XIX в. созданы художниками-крепостными В. А. Тропининым, М. Шибановым, архитектурных памятников — А. Н. Воронихиным. Был крепостным выдающийся поэт и художник Т. Г. Шевченко.
Становлению русского театра в огромной степени содействовала плеяда талантливых крепостных актеров, к которым принадлежали П. И. Жемчугова, Е. С. Семенова, Т. Шлыкова. С именем М. С. Щепкина, крепостного по происхождению, связано утверждение реализма на русской сцене. Музыкальные произведения А. Л. Гурилева до сих пор не утратили своей популярности. В развитие науки и техники вложен труд физика и химика С. П. Власова, механиков и изобретателей Е. А. и М. Е. Черепановых, техников братьев Василия, Герасима и Макара Дубининых.
Вместе с ними на почве отечественной культуры успешно трудились многие другие представители крестьянства. В научной литературе они именуются крепостной интеллигенцией.
Термин «крепостная интеллигенция» не современен явлению, которое он определяет. В XVIII в. не появилось еще понятия «интеллигенция». Для этого периода известна категория «разночинцев» (нетождественная «разночинной интеллигенции»).
Наименование «крепостная интеллигенция» было введено в литературу в конце XIX в., когда эта категория интеллигенции уже не существовала. Впервые оно встречается в работе Е. Летковой, так и названной автором «Крепостная интеллигенция», однако характеристики крепостной интеллигенции как социально-исторического явления в ней не содержится1.
Само словосочетание «крепостная интеллигенция» на первый взгляд представляется необычным. Определение «крепостная» указывает на наличие феодального строя. Интеллигенция же как общественная прослойка, объединяющая лиц, профессионально занимающихся умственным трудом, оформляется позже и по времени совпадает с периодом становления буржуазного общества. Термин «крепостная интеллигенция» вошел в историографию (одновременно с наименованиями: «самоучки», «самородки», «крепостной актер», «крепостной музыкант» и т. д.). Советские исследователи, занимающиеся историей русской интеллигенции, также используют этот термин (иногда в кавычках). Как правило, исследователи связывают с ним не те или иные отдельные факты деятельности крестьян в области искусств, наук, техники, а своеобразное культурно-историческое явление. В исследовании, посвященном русской интеллигенции второй половины XIX в., В. Р. Лейкина-Свирская справедливо отмечает, что понятие «интеллигенция» в русском языке имело множество смысловых и оценочных значений, отражавших историческую и социальную обстановку, в которой оно возникало и входило в обиход2. Как и понятие «интеллигенция», понятие «крепостная интеллигенция» имело свою историю.
Формирование интеллигенции — сложный и длительный процесс, обусловленный всем ходом экономического, политического и культурного развития России. Начальные этапы этого процесса обнаруживаются еще в XVII — начале XVIII в., но его широкое развитие относится ко второй половине XVIII в. Наряду с общими закономерностями пути формирования интеллигенции в разных странах имели свои особенности. Историческая действительность России (история и противоречия развития дворянской интеллигенции — особая тема) обусловила появление наряду с разночинной интеллигенцией крепостной интеллигенции. Крепостная интеллигенция — культурно-историческое явление, возникшее в условиях разложения феодально-крепостнического строя и развития новых капиталистических отношений, показательное для сложности и противоречивости русского исторического процесса в XVIII — начале XIX в. Крепостные крестьяне отвечавшие своей деятельностью насущным и передовым задачам всего культурного процесса, были феодально-зависимыми людьми и эксплуатируемыми элементами, стоявшими на самой низкой ступени социально-классовой иерархии. Их судьба, как крепостных и лично несвободных людей, во многом и иногда даже в главном зависела от владельцев. На долю крепостных интеллигентов выпало особенно много унижений, лишений и нужды. Это влияло на содержание и результаты их деятельности, создавая огромные препятствия для творчества, которые далеко не всем удавалось преодолеть. И все же история крепостной интеллигенции во второй половине XVIII — начале XIX в. полностью оправдывает слова А. М. Горького: «Народ не только сила, создающая все материальные ценности, он — единственный и неиссякаемый источник ценностей духовных, первый по времени, красоте и гениальности творчества философ и поэт, создавший все великие поэмы, все трагедии земли и величайшую из них — историю всемирной культуры»3.
В чем сущность проблемы, рассматриваемой в настоящем исследовании? В XVIII в., особенно во второй половине, становились все глубже кризисные явления в господствующей феодально-крепостнической культуре, оказавшейся неспособной подняться на высоту общенациональных задач. Например, показательна и по-своему трагична фигура идеолога родовитой аристократии М. М. Щербатова, обратившего огромную эрудицию и талант на служение эгоистическим сословно-классовым интересам.
Национальная культура — плод нового времени. В ее создании важная роль принадлежала «третьему» сословию, что показали культура Возрождения и культура Просвещения. Однако в условиях незрелости буржуазных отношений, как это было в России XVIII в. (также в Германских и Чешских землях, Испании, Польше, Венгрии и др.), функции строительства национальных культур частично перенимали передовые представители господствующих сословий. И в странах с относительно развитыми буржуазными отношениями (Англии, Франции) роль дворянских кругов (или выходцев из них) в истории национальных культур была значительна.
Исследования советских историков культуры и общественной мысли 60-х и последующих годов (о них ниже) установили, что в развитии русской национальной культуры второй половины XVIII в. исключительно плодотворным был вклад разночинной интеллигенции. Ее культурно-историческая роль имеет прямые аналогии с ролью западноевропейской третьесословной интеллигенции нового времени.
Удовлетворение потребностей развития русской национальной культуры этого периода вызвало к жизни крепостную интеллигенцию, устойчивую почти на протяжении века социальную группу. Речь идет не о народной культуре как таковой, которая берет истоки в недрах восточнославянских племенных союзов, предшествовавших Древнерусскому государству, и продолжает полнокровную жизнь на всем протяжении отечественной истории. Речь идет о вкладе крепостных интеллигентов в русскую национальную культуру, впитавшую при их участии народную культуру и в таком качестве обогащавшую культуру нового времени.
Крепостные интеллигенты, зажатые в тисках отживавшего социально-экономического строя, порабощенные, понуждаемые следовать требованиям и прихотям духовно нищих господ (конечно, были, и не единичные, исключения), творили полную жизненных сил национальную культуру. Это историческое явление опровергает мнение об отсталости русского исторического процесса. В то же время не следует игнорировать господствующее положение культуры эксплуатирующего класса, пока тяжелые последствия личной зависимости крепостных интеллигентов для их культурного творчества не были устранены. Но сам факт устойчивого существования крепостной интеллигенции — свидетельство социальной ущербности культуры господствующего класса, нисходящих тенденций дворянства как культурно-исторической категории, вынужденной частично передавать выполняемые функции представителям других сословий.
Такова проблема, рассматриваемая в исследовании конкретно-исторически.
В состав крепостной интеллигенции входили крестьяне разных категорий (помещичьих, государственных, монастырских), овладевшие знаниями и стремившиеся посвятить свою жизнь науке, искусству, технике и др. Крепостные по происхождению, а также в значительной части положению, они были обязаны выполнять повинности в пользу владельца или государства. Крепостные интеллигенты — это архитекторы, художники, артисты, музыканты, писатели, врачи, техники-изобретатели. Характерной особенностью их была близость к народу: они вышли из народа, являлись частью его, как могли служили ему. Крепостное состояние, зависимое положение, нужда и бесправие были общими. Это сходство социального положения определяло их общность.
Часть крепостных интеллигентов, преодолевая огромные препятствия на своем пути, вовлекалась в новые занятия на всю жизнь. Некоторым из крестьян удавалось выкупиться и перейти в другое сословие. Это меняло их положение, но не всегда характер и направленность деятельности и связь с той социальной средой, из которой они вышли.
Для многих занятия свободными профессиями не были единственными и постоянными, а сочетались с земледельческим трудом или разного рода работой по найму. Немало было и таких, кто был вовлечен в занятия, далекие от их обычного труда, на время, а затем в силу ряда причин (в том числе по воле и капризу помещика) вынужден был оставить их и вернуться к прежним обязанностям.
В источниках отсутствуют данные о характере занятий довольно большой группы крестьян. Известно лишь, что они были грамотными, начитанными людьми. Они выполняли, хотя и в ограниченных рамках, функции, свойственные интеллигентским профессиям (например, обучение детей грамоте). Поэтому их условно можно включить в состав крепостной интеллигенции. Это допустимо и потому, что основной признак интеллигенции — занятие свободными профессиями — в условиях крепостной зависимости не во всех случаях определял их деятельность. В целом рамки этой социальной группы были очень неустойчивыми.
Крепостная зависимость не позволяла крепостным интеллигентам свободно заниматься избранным делом, так как жизнь и труд их находились под постоянным контролем помещиков.
Как соотносилась крепостная интеллигенция с разрядом разночинцев, существование которых отмечают документы этого периода?
Процесс формирования разночинцев как «умственной силы» был сложным и долгим.
Вопросы происхождения на протяжении XVIII — первой половины XIX в. понятия «разночинец», состава этой категории населения специально рассмотрены в работе Г. Н. Вульфсона4. Возникнув в начале XVIII в., понятие «разночинец» изменялось и толковалось современниками в зависимости от конкретно-исторических условий и расстановки классовых сил. Например, ученый-просветитель XVIII в. С. Е. Десницкий разночинцами называл всех тех, кто был недворянского происхождения, кроме крепостных крестьян5. Как социальный слой разночинцы складываются в России в XVIII в. Состав их был пестрым. К ним причислялись солдаты и матросы, вышедшие в отставку по старости и болезни, солдатские дети, люди приказного чипа (канцеляристы, подканцеляристы, протоколисты, копиисты), придворные чины (повара, конюхи, полотеры). Разночинцы — это главным образом неподатная часть населения феодальной России, не обладавшая правами владения недвижимым имуществом и зарабатывавшая средства на жизнь умственным трудом. Как показали в своих исследованиях М. М. Штранге, Л. А. Коган, М. Т. Белявский, Е. С. Кулябко и другие6, из состава разночинцев с первой половины XVIII в. формируется разночинная интеллигенция.
Крепостная интеллигенция, относившаяся к податным сословиям, не может быть причислена к разночинцам, объединявшим в себе неподатную часть населения, которая не числилась в основных его категориях (податные — крестьяне, служилые — дворяне, духовенство). Лишь некоторые ее представители, которым удавалось выкупиться и записаться в другие сословия, пополняли ряды разночинцев, в том числе разночинной интеллигенции.
А. Н. Радищев говорил: «О! если бы рабы, тяжкими узами отягченные, яряся в отчаянии своем, разбили железом, вольности их препятствующим главы наши, главы безчеловечных своих господ, и кровию нашею обагрили нивы свои! что бы тем потеряло государство? Скоро бы из среды их, исторгнулися великие мужи, для заступления избитаго племени; по были бы они других о себе мыслей и права угнетения лишенны»7. Эти слова не только предвидение великого мыслителя, по и обобщение опыта массовых народных движений, свидетелем которых он был.
Он глубоко ценил творческие силы народа, поэтому высказывал уверенность, что народная революция создаст свою интеллигенцию из среды угнетенных масс. Крепостная интеллигенция происхождением и условиями жизни, т. е. прошлым и настоящим, была близка крестьянству. Значительная часть ее представителей оставалась на протяжении всей жизни в крепостной зависимости от помещика и государства, что не обособляло их от огромной массы трудового крестьянства.
Законодательные акты того времени не фиксируют юридический статус крепостной интеллигенции. К какому бы указу, касающемуся тех выходцев из крестьян, которые поступали в высшие учебные заведения или оканчивали их, мы ни обратились, всегда находится подтверждение прав владельца на его личность. В то же время образованность, характер занятий, формы вознаграждения труда, в некотором отношении положение в крепостной вотчине отличали эту категорию от основной массы крепостных, принужденных жить только за счет физического труда. Крепостная интеллигенция представляла заметную и в известной степени самостоятельную социальную группу в сложном сословном строе феодальной России, выделяясь из массы крепостного крестьянства. Подвижные грани этой социальной группы делали ее самостоятельность недостаточно устойчивой и отчетливой. Факт существования крепостных интеллигентов отражал противоречия, поздней стадии феодально-крепостнического строя, становившегося тормозом развития экономики и культуры. С одной стороны, появление крепостной интеллигенции было неизбежным результатом общего экономического и культурного развития страны, в которое были вовлечены и трудовые массы крестьянства. Это проявлялось в стремлении их к образованию и знаниям. С другой стороны, овладевая свободными профессиями, представители крестьянства оставались крепостными. Выполнение культурно-просветительных функций бесправными людьми, «ревизскими душами», находившимися во власти других людей, представляло собой глубокое противоречие.
История крепостной интеллигенции — это история зависимого и угнетенного населения России. Она связана с трудовой деятельностью, борьбой, развитием идейных представлений крестьянства. Новые явления в экономике страны сопровождались изменениями в культуре и укладе русской деревни. В. И. Ленин, обобщая наблюдения о пореформенной России, писал: «Поскольку в нашей деревне крепостное общество вытесняется "современным" (буржуазным) обществом, постольку крестьянство перестает быть классом, распадаясь на сельский пролетариат и сельскую буржуазию (крупную, среднюю, мелкую и мельчайшую). Поскольку сохраняются еще крепостные отношения,— постольку "крестьянство" продолжает еще быть классом, т. е., повторяем, классом не буржуазного, а крепостного общества. Это „поскольку — постольку" существует в действительности в виде крайне сложного сплетения крепостнических и буржуазных отношений в современной русской деревне»8.
Свои особенности имела эволюция крестьянства в предшествующий период. Одной из таких особенностей И было возникновение в крестьянской среде крепостной интеллигенции.
На наш взгляд, формирование крепостной интеллигенции обусловлено всем ходом социально-экономического развития России второй половины XVIII в., которое сказывалось и на эволюции крестьянства, росте его активности в социальной и культурной жизни страны. Появление этой категории свидетельствовало о существенных изменениях, которые происходили в жизни русского крестьянства. Поэтому изучение сдвигов в исторических судьбах крестьянства невозможно без изучения жизни и деятельности крепостной интеллигенции. Развитие капиталистического уклада, как бы ни было оно обременено крепостническими пережитками, меняло духовный облик массы крестьянского населения.
В работе «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» К. Маркс писал о диалектическом подходе к изучению самосознания крестьянства. Он писал не только о консервативном и традиционном образе мыслей крестьян, но о крестьянах, которые стремятся «вырваться из своих социальных условий существования», «ниспровергнуть старый порядок». Династия Бонапарта, указывал Маркс, «является представительницей не просвещения крестьянина, а его суеверия, не его рассудка, а его предрассудка, не его будущего, а его прошлого»9.
В. И. Ленин в статье «Две утопии» подчеркивал: «Ясно, что марксисты должны заботливо выделять из шелухи народнических утопий здоровое и ценное ядро искреннего, решительного, боевого демократизма крестьянских масс»10.
Говоря о стихийности, неорганизованности, разобщенности крестьянских движений, он в то же время указывал наличие в крестьянстве «революционных элементов»11. В статье «О Вехах» он выступает против тех идеологов, которые считали, что демократические и социалистические идеи искусственно насаждаются в народную среду. Он писал: «Или, может быть, по мнению наших умных и образованных авторов, настроение Белинского в письме к Гоголю не зависело от настроений крепостных крестьян? История нашей публицистики не зависела от возмущения народных масс остатками крепостнического гнета?»12.
Будучи порождением противоречий феодально-крепостнической системы, крепостная интеллигенция прекратила свое существование в период утверждения капитализма. После реформы 1861 г. она влилась в состав разночинной интеллигенции, действовавшей в иных исторических условиях. Итак, будущее образованных выходцев из крестьянства было связано с разночинцами. буржуазное общество, сохранив имущественное неравенство и антагонизм классовых отношений, ликвидировало личную зависимость. Интеллигенция в период капитализма представляет собой противоречивую по классовой направленности социальную группу, объединяющую людей свободных профессий, своим трудом зарабатывающих на жизнь.
Огромное значение для понимания роли и значения разночинной интеллигенции на этом этапе имеют труды В. И. Ленина. Выход разночинца на историческую арену Ленин связывает с «экономическим процессом» — развитием капитализма13.
В. И. Ленин определяет разночинцев как «образованных представителей либеральной и демократической буржуазии, принадлежавших не к дворянству, а к чиновничеству, мещанству, купечеству, крестьянству»14. Понятие «разночинец» не всегда было равнозначно понятию «разночинная интеллигенция». Тождественными эти понятия стали в эпоху падения крепостного права.
Итак, в условиях буржуазного общества крестьянство было одним из источников пополнения рядов разночинной интеллигенции. Корни этого процесса уходят в более ранний период. Одновременно в предшествующее время, при феодализме, в крестьянской среде выросла большая группа крепостных интеллигентов. Изучению этой категории интеллигенции, но своему социальному происхождению связанной с крепостным крестьянством, посвящена данная работа.
История крепостной интеллигенции уже привлекала внимание исследователей. Но, несмотря на обилие частных и общих работ, узловые вопросы темы остались почти неизученными. В этой связи особенно важно проанализировать процесс формирования крепостной интеллигенции, условия ее жизни и труда, деятельность в различных сферах культуры и идеологии, конкретную роль в развернувшейся в стране классовой борьбе, в различных формах протеста против феодально-крепостнического гнета.
Уже отмечалось, что деятельность крепостной интеллигенции была широкой и разнообразной. Для ее освещения в полном объеме требуются усилия не только историков, но и специалистов разных отраслей науки и культуры. Лишь владея специальными знаниями, можно оценить значение творческого труда представителей крепостной интеллигенции в полном объеме. В монографии обобщены некоторые сведения о деятельности представителей крепостной интеллигенции в разных сферах культуры. Особое внимание в предлагаемой работе уделяется рассмотрению письменного наследия выходцев из крепостного крестьянства, до сих пор мало изученного.
Пополнить новыми именами череду талантливых выходцев из народа, изучить их жизнь и творчество, заново осмыслить уже накопленные предшествующими исследователями конкретные данные на основе нового материала и современных достижений советской исторической науки — такова задача данного исследования. Представляется важным выяснить, какие вопросы они поднимали в своих сочинениях и как пытались их разрешить, т. е. раскрыть идейное содержание творчества писателей-крепостных и выявить его социальные корни и функции.
В работе рассматриваются труды крепостных интеллигентов, в которых поднимаются проблемы, связанные как с социально-политическим, так и экономическим развитием России. Специально исследованы их автобиографические произведения для характеристики их взглядов, а также для формирования их личности, становления их классового и индивидуального самосознания.
Исследование названных проблем поможет более глубже осмыслить кризис феодально-крепостнической системы на уровне взаимоотношения разных общественных сил,а также оценить роль зависимого крестьянства в становлении русской культуры рассматриваемого периода, т. е. обратиться к очень важной и неразработанной проблеме - народ и культура феодально-крепостнической России.
Изучение взглядов крепостной интеллигенции, непосредственно выросшей из социальных низов русской деревни, открывает новые возможности для изучения миро воззрения крестьянства в его диалектическом развитии, когда одновременно с сохранением его многовековых традиционных особенностей, уходящих корнями в «седую» старину, возникло и развивалось общественное сознание, характерное уже не для средних веков, а для нового времени. Оно имеет значение также для истории русской общественной мысли с точки зрения воздействия на нее идеалов и воззрений этой социальной категории феодальной России.
Хронологически исследование ограничивается второй половиной XVIII — первой четвертью XIX в. Этот этап в развитии России имел свои особенности. История крепостной интеллигенции в дворянский период освободительного движения должна быть предметом специального исследования.
В работе используются неопубликованные и опубликованные источники. Из неопубликованных источников прежде всего привлечены сохранившиеся и выявленные нами в архивах сочинения крестьян, челобитные, письма, записи допросов и т. д. из Рукописного отдела Государственной библиотеки им. В. И. Ленина (Музейное собрание), фондов ЦГАДА: личных — Голицыных, Паниных. Шереметевых и фондов Госархива: Науки, литературы, искусства (17), Тайной экспедиции (7), Внутреннего управления (16), Канцелярии Сената (248) и др.
Источниковедение вводимого в научный оборот первичного материала дается по ходу изложения.
1 Леткова Е. Крепостная интеллигенция.— Отечественные записки, СПб., 1883, № 11, нояб., с. 157—198.
2 Лейкина-Свирская В. Р. Интеллигенция в России второй половины XIX в. М., 1971, с. 4.
3 Горький М. Собр. соч.: В 30-ти т. М., 1953, т. 24, с. 26.
4 Вулъфсон Г. Н. Разночинно-демократическое движение в Поволжье и на Урале в годы первой революционной ситуации. Казань, 1974, с. 35-49.
5 Избранные произведения русских мыслителей второй половины XVIII в. М., 1952, т. 1, с. 299.
6 Белявский М. Т. Ломоносов и основание Московского университета. М., 1955; Кулябко Е. С. М. В. Ломоносов и учебная деятельность Петербургской Академии наук. М.; Л., 1962; Она же. Замечательные питомцы Академического университета. Л., 1977; Штранге М. М. Демократическая интеллигенция в России в XVIII в. М., 1963; Коган Л. А. Крепостные вольнодумцы (XIX век). М.., 1996.
7 Радищев А. Н. Полн. собр. соч. М.; Л., 1938, т. 1, с. 368.
8 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 6, с. 312.
9 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 8, с. 208—209.
10 Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 22, с. 121.
11 Там же, т. 4, с. 228, 229.
12 Там же, т. 19, с. 169.
13 Там же, т. 1, с. 433.
14 Там же, т. 25, с. 93—94.
Вперёд>>
