3. Особенности механизма передачи власти в потомстве Всеволода Ярославича
Потомкам Всеволода Ярославича в соответствии с «рядом» Ярослава и решениями Любечского съезда 1097 г. достались Переяславская и Ростово-Суздальская земли. У Всеволода было двое сыновей. Однако младший, Ростислав, погиб в мае 1093 г., всего на месяц пережив отца. Тем не менее летописная статья 1093 г. позволяет установить параметры наследственного раздела, осуществленного после кончины Всеволода его сыновьями. В «Повести временных лет» сказано, что после смерти Всеволода и Владимир отказался от киевского стола в пользу Святополка Изяславича, «а самъ иде Чернигову а Ростислав Переяславлю»1. Следовательно, в 1093 г. Владимир Мономах получил Чернигов, который находился в распоряжении Всеволодовичей после изгнания сыновей Святослава, а Ростислав — Переяславль. Но вскоре после гибели Ростислава в битве с половцами его часть унаследовал Владимир.
Что касается судьбы киевского стола после 1093 г., то в летописи имеется интересное свидетельство. Автор «Повести временных лет» процитировал слова Владимира Мономаха, который размышлял над своими правами на великое княжение. «Владимеръ же нача размышляти река аще сяду на столе отца своего, тогда има рать съ Святополком взяти яко есть стол преж отца его былъ и размыслив посла по Святополка Турову...»2 Таким образом, еще раз подтверждается мысль о том, что в соответствии с правовым обычаем наследования стола права сыновей старшего из братьев, княжившего в Киеве, предпочтительнее прав сына умершего великого князя.
Владимир Мономах скончался на киевском столе 19 мая 1125 г. За время своей деятельности ему удалось значительно увеличить объем владений, которые наследовали его сыновья. По решению Любечского съезда ему пришлось отказаться от прав на Черниговскую землю, кото-рая перешла к сыновьям Святослава Всеволодовича. Однако позже ему удалось установить контроль над Смоленской землей, которую потом получил один из его сыновей3. В 1118 г., после бегства в Венгрию князя Ярослава Ярополчича Владимиром-Волынским стал распоряжаться киевский князь. В 1123 г. Ярослав погиб в ходе попытки вернуть отчину. В результате и Волынская земля к 1125 г. входила в состав наследства Мономаха.
У Владимира Мономаха было восемь сыновей4. Однако пережили его только пятеро: Мстислав Великий, Ярополк, Вячеслав, Юрий Долгорукий и Андрей Добрый. Поскольку ни о каком завещании Мономаха в летописях не говорится, то параметры наследственного раздела могут быть реконструированы только из последующих сообщений. Так, в Лаврентьевской летописи сказано о том, что старший сын Владимира Мстислав Великий занял киевский стол, «а Ярополк брат его иде Переяславлю»5. Ярополк, княживший в Киеве после Мстислава, не оставил потомства.
Вячеслав Владимирович при жизни отца владел Смоленской землей. У В.Н. Татищева имеется сообщение, что в 1125 г. Вячеслав получает Туровскую землю. Это сообщение находит многочисленные подтверждения в последующих сообщениях летописей. В 1128 г. в Ипатьевской летописи сказано: «Того же лета поиде Мстислав съ братьею своею многы Кривоичи четырьмя путьми Вячеслава ис Турова, Андрея из Володимеря, Всеволода из Городка, Вячеслава Ярославича ис Клеческа тем повеле ити къ Изяславлю»6. Показательно, что и в дальнейшем Туровская земля принадлежала Вячеславу. В 1139 г. он недолго княжил в Киеве, однако после занятия киевского стола Всеволодом Ольговичем опять вернулся в Туров. В 1146 г. его изгнал из Турова племянник Изяслав Мстиславич. В дальнейшем Вячеслав был великим князем Киевским, но вернуть свои владения ему не удалось. В 1158 г. в качестве турово-пинского князя упоминается внук Святополка Изяславича Юрий Ярославич. Единственный сын Вячеслава Михаил умер раньше него, в 1130 г. У Михаила, возможно, был сын Роман, который упоминается под 1165 г. в связи с получением от Давыда Ростиславича городов Василев и Красен в Полоцкой земле. Если признать Романа сыном Михаила, то вполне логично предположить, что он остался без удела после смерти отца раньше деда, как это предписывал древнерусский наследственный обычай. Таким образом, Туров, входивший в состав наследства Владимира Мономаха, в 50-е гг. перешел к ветви Изяслава Ярославича, представитель которой Юрий Ярославич был ближайшим союзником Юрия Долгорукого.
Младший сын Мономаха Андрей Добрый унаследовал Волынские земли. Но в 1135 г. по предложению брата Ярополка, занимавшего вели-кий стол, Андрей ушел княжить в Переяславль. Судя по всему, это было условное держание, так как Юрий Долгорукий обещал Андрею добиться возвращения для его сына Владимира-Волынского. Андрей умер в Переяславле в 1142 г. Известны два его сына. Чем владел один из них — Ярополк, неясно. Другому — Владимиру — Юрий Долгорукий безуспешно пытался в 1157 г. вернуть Владимир-Волынский. После этого он получил так называемое Погорынье. Оба сына Андрея не оставили потомства.
Таким образом, к началу 70-х гг. XII в. все наследство Владимира Мономаха оказалось сосредоточенным в руках сыновей и внуков Мстислава Великого и Юрия Долгорукого.
Мстислав Великий стал Киевским великим князем сразу после кончины отца. За время семилетнего княжения, до 1132 г. ему удалось пере-дать под контроль шестерых сыновей значительные территории Киевской Руси. Следует подчеркнуть, что в летописи упоминается о наличии неких распоряжений Мстислава на случай смерти: «В то же лето Ярополк приведе Всеволода Мстиславича из Новгорода и да ему Переяславль по хрестному целованью акоже ся бяше уряди с братом своим Мстиславом по отню повеленью акоже бяше има дал Переяславль съ Мстиславом»7. Из этого сообщения следует, во-первых, что на Переяславль-Русский Владимир Мономах распространил особый режим, по которому он контролировался совместно Мстиславом и Ярополком. Во-вторых, существовали прижизненные договоренности братьев, скрепленные крестоцелованием. По юридической природе такие договоренности никакого отношения к завещанию не имеют. При этом данные договоренности противоречили интересам других сыновей Владимира Мономаха. Поэтому переход Переяславля к Всеволоду Мстиславичу не состоялся. Ему пришлось вернуться в Новгород, где он княжил до 1132 г., а умер он на псковском княжении в 1138 г. Так Всеволод фактически остался без своей части отцовского наследства. Из трех сыновей Всеволода двое — Владимир и Иван — умерли в младенчестве. Третий — Мстислав умер в 1168 г.8 Других сведений о нем нет. И это неудивительно. Наследственных владений у него не имелось, и если он где-то и княжил, то только из милости братьев.
Еще один сын Мстислава — Ярополк, по сообщению Никоновской летописи, в 1149 г. владел Поросьем. Вполне уместно предположить, что это были его наследственные территории. Поскольку потомства у Мстислава не было, эти территории, видимо, стали выморочными.
Святополку Мстиславичу, по сообщению В.Н. Татищева, отец завещал Новгород Великий. Однако трудно признать это сообщение достоверным. Во-первых, не известно ничего о завещательных распоряжениях Мстислава. Во-вторых, новгородское княжение уже тогда не могло быть передано без согласия самих новгородцев. И, наконец, это вступает в противоречие с сообщениями летописей, в соответствии с которыми в 1132 г. Святополк княжил в Полоцке. Как уже говорилось, в конце 20-х гг. Мстислав Великий осуществил высылку полоцких князей. Поэтому весьма вероятно, что Полоцк и составлял наследство Святополка. Вскоре после смерти отца Святополк был изгнан полочанами. Таким образом, еще один из Мстиславичей был лишен своей части наследства. В дальнейшем он княжил во Пскове и в Новгороде, пока в 1150 г. не получил от брата Изяслава Владимир-Волынский, которым владел до своей кончины в 1154 г. Очевидно, это владение было условным. Наследников он не оставил.
Самый младший сын Мстислава, Владимир, родился в 1132 г., скорее всего, еще до его кончины. Именно это обстоятельство привело к тому, что Владимир не получил части в отцовском наследстве. К моменту, когда он оказался в состоянии княжить, все территории уже были распределены. До 1155 г. он довольствовался пожалованиями в Киевской земле от своих родичей, занимавших великое княжение, а в 1155 г. получил Владимир-Волынский после смерти брата Святополка, явно в условное держание. Но и оттуда он изгнан в 1156 г. и долго скитался, пока в 1171 г. не стал киевским князем, но в этом же году скончался. Судьба трех сыновей Владимира — Ростислава, Мстислава и Ярослава — типична для князей, не получивших в собственность наследственных территорий. Мстислав после ухода отца в Киев был посажен им в Дорогобуже, который Владимир захватил в 1171 г. Однако вряд ли он сохранил это владение после его смерти. Мстислав и Ростислав несколько раз упоминаются в источниках. При этом их имена не связываются с конкретной территорией, что может свидетельствовать об отсутствии у них постоянных владений. Третий Владимирович — Ярослав неоднократно княжил в Новгороде; это также типичная судьба князя, не имевшего удела. Из трех братьев потомство было только у Владимира, однако двое его сыновей — Изяслав и Ростислав — умерли в малолетнем возрасте, а третий в 1207 г. владел Треполем в Киевской земле.
Наиболее влиятельные линии князей, которые со временем сосредоточили в своих руках все наследство Мстислава Великого и неоднократно занимали великокняжеский стол, произошли от двух сыновей Мстислава — Изяслава и Ростислава.
Изяслав Мстиславич — второй по старшинству сын Мстислава — при жизни отца княжил в Курске и Полоцке. Не вполне ясно, какие территории он должен был получить по наследственному разделу. Дополнительным фактором, определившим судьбу Изяслава, стал отказ братьев Мстислава признать передачу Переяславля Всеволоду Мстиславичу. После этого Изяслав ненадолго оказался на переяславском княжении. Потом княжил в Турово-Пинской земле. Однако в 1135 г. он получил от дяди Ярополка Владимир-Волынский. Судя по тому, с какой легкостью в 1142 г. он был перемещен в Переяславль великим князем Всеволодом Ольговичем, Изяслав владел городом на правах условного держания. В 1146 г. по приглашению киевлян он занял великий стол, где княжил до своей кончины в 1154 г.
У Изяслава известны трое сыновей: Мстислав, Ярослав и Ярополк. Мстислав Изяславич в период княжения отца в Киеве на правах условного держания владел рядом городов, в том числе и Переяславлем-Русским. Однако после смерти отца в 1154 г. он это владение утратил. Любопытно, что переместился Мстислав в Луцк — центр в Волынской земле. Там он пробыл недолго, около года, а потом сначала завладел Владимиром-Волынским и отправился искать счастья в Киевской земле, пока не стал великим князем в 1167 г. Утратив Киев, до самой своей кон-чины в 1170 г. он княжил во Владимире-Волынском. Владимир Мстислав захватил еще в 1156 г., когда там сидел его дядя Владимир Мстиславич. Вспомним, что этот город Владимир получил в условное держание. Вероятно, после этого Владимир-Волынский принадлежал Мстиславу, который смог впоследствии передать его своим потомкам.
Второй сын Изяслава Мстиславича — Ярослав при жизни отца княжил в Турове и Новгороде Великом. С 1155 г. он постоянно фигурирует как Луцкий князь. Его сыновья Ингварь, Всеволод и Мстислав Немой также владели городами на Волыни — Луцком, Бужском и Пересопницей.
Наконец, еще один Изяславич — Ярополк в Ипатьевской летописи под 1168 г. фигурирует как князь Бужский. Его единственный сын Василько, видимо, не оставил потомства. Согласно сведениям Густынской летописи, в 1211 г. Бужск (Божеск) захватил Мстислав Немой.
Приведенные факты позволяют реконструировать параметры наследственного раздела потомков Изяслава Мстиславича. В состав наследственной массы входили волынские города Луцк, Бужск и Пересопница. Сюда же можно отнести и Владимир-Волынский, который до 1155 г. находился в условном владении Владимира Мстиславича. После его изгнания определились и наследственные доли каждого из Изяславичей. Мстислав получил Владимир, куда он вернулся после утраты Киева в 1169 г. Луцк перешел к Ярославу, а Бужск к Ярополку. После смерти Ярослава его удел был поделен сыновьями на собственно Луцкий с городами Луцком, Шумском и Дорогобужем и Пересопницкий, к которому в 1211 г. был присоединен выморочный Бужский удел.
В 1126 г. Ипатьевская летопись зафиксировала следующее событие: «Мьстиславоу же Немомоу давшу очиноу свою князю Данилови и сна своего пороучивъ Ивана. Иваноу же оумершю и прия Лоуческъ Ярославъ а Черторъхескъ Пиняне»9. Это очередное летописное свидетельство о передаче князем владений по завещанию нуждается в комментарии. По всей вероятности, на момент кончины Мстислава Немого его сын Иван был малолетним, и отец хотел обезопасить наследство от посягательств ближайших родственников Ингварьевичей. Поэтому он решил попробовать передать власть с правами опеки над сыном могущественному Галицкому князю Даниилу. Однако в результате эта очередная попытка поставить завещательную волю выше наследования по закону вновь оказалась неудачной, о чем свидетельствует вторая часть приведенного сообщения. После смерти Ивана Мстиславича Луцк перешел не к Даниилу, которому он был завещан, а к двоюродному брату Ивана — Ярославу Ингварьевичу.
Наибольшего могущества в Юго-Западной Руси достигли потомки Мстислава Изяславича. У Мстислава было трое сыновей: Роман, Святослав и Всеволод. Поскольку, как нам удалось выяснить, при наследственном разделе с братьями Мстислав получил Владимир-Волынский, именно эта территория впоследствии перешла к его сыновьям. Роман после кончины отца в 1170 г. занял владимирский стол. В 1199 г. скончался галицкий князь Владимир, сын Ярослава Осмомысла, последний представитель династии, идущей от Владимира Ярославича. Роману, используя военную силу, удалось захватить выморочный галицкий стол. Сосредоточение в его руках двух крупнейших центров Юго-Западной Руси сделало Романа одним из самых могущественных князей региона, позволило контролировать замещение великокняжеского стола в Киеве. После гибели Романа Мстиславича в 1205 г. за его наследство в связи с малолетством сыновей Даниила (родился в 1202 г.) и Василька (родился в 1206 г.) развернулась ожесточенная борьба, в которой непосредственное участие принимали соседние государства.
Окончательно возвратить земли, принадлежавшие отцу, братьям удалось только в 1238 г. Именно после этого состоялся наследственный раздел. Галицкое княжество было закреплено за Даниилом, а Василько получил Владимиро-Волынские земли10.
Второй сын Мстислава Изяславича Святослав не оставил потомства. О его владениях достоверных сведений не имеется. Скончался он, по сообщению В.Н. Татищева, в 1172 г.
Третий из Мстиславичей — Всеволод в 1188 г. узурпировал власть во Владимире-Волынском, но вынужден был отказаться от нее в пользу старшего брата Романа. В сообщении Ипатьевской летописи сказано, что, оставив Владимир, Всеволод стал княжить в Белзе11. Это позволяет предположить, что этот город он получил в качестве наследственного владения. У него было два сына — Александр и Всеволод. Оба в разное время упоминаются как князья белзские. Александр активно участвовал в борьбе за власть в Галицко-Волынской земле. В 1234 г. он был захвачен Даниилом Романовичем и в дальнейшем не упоминается в источниках. Судя по тому, что Белз в 1264 г. получил сын Даниила Шварн, Александру вернуть себе удел не удалось. Ничего не известно и о его потомстве.
Потомки Романа Мстиславича владели обширными территориями Галицкого и Волынского княжеств. В связи с этим важно проследить параметры наследственного раздела после смерти Даниила и Василька Романовичей. Даниил Галицкий скончался в 1264 г. У него было пять сыновей. Двое из них — Ираклий и Роман, — видимо, скончались раньше отца, потомства не имели и в наследственном разделе не участвовали. Другие сыновья разделили отцовское наследство следующим образом. Лев получил Галич, Перемышль, Дрогичин и Мельницкую волость. Мстислав — Луцк. Шварн — Холм, Белз и Червень. В 1269 г. скончался бездетный Шварн и его выморочные владения перешли ко Льву. Возникает вопрос: почему в разделе наследства Шварна не участвовал другой его брат Мстислав? В качестве возможного объяснения можно выдвинуть версию о том, что в 1269 г. Мстислав был еще слишком молод, чтобы отстоять свои права.
Брат Даниила Василько скончался в 1269 г. Принадлежавший ему Владимир-Волынский перешел к единственному сыну Владимиру. Владимир Василькович умер в 1289 г. Именно с его именем связано первое, дошедшее в составе Ипатьевской летописи, княжеское завещание. Рассмотрение обстоятельств его появления позволят нам сделать ряд важных выводов. Согласно летописному сообщению, тяжело больной Владимир посылает к двоюродному брату Мстиславу Даниловичу со словами: «Брате, видишь мою немощь, оже не могу, а ни у мене детий. А даю тобе, брату своему, землю свою всю и городы по своемь животе при царихъ и при его рядьцахъ»12. Отметим, что Владимир подчеркивает отсутствие у него прямых наследников по закону. Потом он направляет послов к Льву Даниловичу и сообщает о намерении передать свои владения Мстиславу. Это также весьма показательно. Владимир как бы согласовывает основное содержание своей посмертной воли с самым могущественным князем, от которого зависит ее исполнение. Далее сообщается, что Мстислав начал жаловать города, входящие в состав удела Владимира, что вызвало его недовольство. Владимир посылает к Мстиславу чтобы заключить договор, касающийся основных положений завещания, включая гарантии княгине Ольге и приемной дочери Владимира Изяславе («рядъ учинилъ о землю и о городы и о тобе, княгини моа мила Олго, и о семь детяти о Изяславе»). Вполне в духе традиции, идущей со времен «ряда» Ярослава: основные положения завещания должны быть подкреплены прижизненным соглашением между наследодателем и наследником. После заключения «ряда», скрепленного крестоцелованием, Мстислав направляется во Владимир-Волынский с намерением властвовать еще до кончины Владимира, на что тот вынужден ему сказать: «Моглъ ольны по моемь животе княжити». Данное обстоятельство, как и попытка Мстислава жаловать города, говорят о том, что отсутствуют как обычно-правовые нормы, регулирующие передачу владений князя по завещанию, так и представление о том, как это должно происходить на практике.
Теперь следует обратиться к анализу текста завещания. Сначала соображения об исторической достоверности памятника. С одной стороны, текст завещания дошел в составе Ипатьевской летописи. Известно, что летописец при пересказе нередко достаточно вольно интерпретировал события. Однако в пользу версии о подлинности текста документа следует привести следующие аргументы. Во-первых, некоторые памятники древнерусского права, например Псковская судная грамота, также были включены в состав летописных сводов. Во-вторых, составитель Галицко-Волынской летописи, этой части Ипатьевской летописи, демонстрирует поразительную осведомленность обо всех мельчайших подробностях рассматриваемых событий. По мнению большинства исследователей, Волынская часть летописи начинается с 1261 г. и отличается скрупулезностью в изложении последних лет жизни Владимира Васильковича. Наконец, текст завещания в части распоряжений, касающихся владений супруги завещателя княгини Ольги, содержит перечень ее владений, включая села, вплоть до указания сумм, заплаченных при их приобретении13. Это, безусловно, свидетельствует о том, что составитель летописи использовал подлинный документ, который он включил в свой труд.
Следует систематизировать наблюдения, касающиеся первого дошедшего до нас княжеского завещания.
Первое. Очевидна слабая юридическая сила завещания. Для того чтобы обеспечить посмертную реализацию его основных положений, наследодатель вынужден предварительно заручиться согласием влиятельных соседей-князей, заключить особое соглашение - «ряд» с потенциальным наследником по завещанию, скрепить его процедурой крестоцелования.
Второе. И у завещателя, и у потенциального наследника отсутствует понимание юридической процедуры его реализации. Это, безусловно, свидетельствует об отсутствии правовых традиций княжеского наследования по завещанию.
Третье. Само появление завещания стало возможно благодаря отсутствию у князя Владимира Васильковича наследников по закону.
Тем не менее дальнейшие события показывают, что это был практически первый случай, когда наследнику удалось добиться реализации завещательной воли. Правда, для этого ему пришлось для отстаивания своих прав предпринимать военные и дипломатические усилия.
В дальнейшем потомки Даниила Романовича испытывают возрастающее давление со стороны Великого княжества Литовского, завершившееся в конце концов захватом принадлежащих им земель. В этом случае говорить о порядке наследования, имеющем древнерусские корни, уже не приходится.
Основателем другой значительной ветви потомков Мстислава Великого стал его четвертый сын Ростислав. Ростислав получил Смоленскую землю в качестве условного держания, видимо, еще при жизни отца. После 1132 г. он получил Смоленск уже по наследству. Это подтверждает как то обстоятельство, что он вернулся туда, потеряв киевский стол в 1154 г., так и то, что впоследствии городом владели сыновья Ростислава14.
У Ростислава было пять сыновей. Дальнейшие летописные известия позволяют выявить основные контуры наследственного раздела, состоявшегося после смерти Ростислава в 1167 г. Ситуация осложнялась тем, что в Смоленской земле было в этот период, по сути, только два значительных центра — собственно Смоленск и Торопец. Смоленск с 1167 г. перешел к старшему Ростиславичу Роману. Торопец явно получил третий сын — Святослав, так, именно в 1167 г. он покинул Новгород и стал княжить в Торопце. У четвертого сына — Рюрика также были наследственные владения в Смоленской земле. Так, в 1187 г., по данным Ипатьевской летописи, он подарил снохе город Брягин. Смоленские владения двух других Ростиславичей — Давыда и Мстислава точно не локализуются. Сравнительная неперспективность наследственных территорий заставляла сыновей Ростислава Мстиславича, не занимавших главного стола в княжестве и имевших несомненные династические права на Киев, сосредоточится на борьбе за условные владения в Киевской земле и великое княжение. В период второго княжения Ростислава в Киеве (1159—1167 гг.) ему удалось передать контроль над основными центрами «русской земли» своим сыновьям. После его смерти Давыд прочно завладел Вышгородом, Рюрик — Торческом, Овручем, а Мстислав — Белгородом. Что касается наследования смоленского стола — здесь установилась практика, свойственная при замещении других главных столов. В 1159—1180 гг. с перерывами там княжил Роман, после смерти Романа в 1180 г. и до своей кончины в 1197 г. — следующий Ростиславич, Давыд. В 1197 г. сложилась интересная ситуация. Согласно древнерусскому наследственному праву, на Смоленск должен был претендовать следующий из переживших братьев — Рюрик. Однако в Ипатьевской летописи присутствует сообщение: «Давдыдъ же столъ свои далъ сыновцю своемоу Мьстиславоу Романовичю, а сына своего Костантина в Роусь посла братоу своемоу Рюрикови на роуце»15. Это известие вызывает недоумение. Во-первых, непонятно, почему по меньшей мере из трех сыновей Давыда, которые были живы к 1197 г., упомянут только один Константин. Во-вторых, странно, что Давыд, ущемляя права Рюрика на Смоленск, тем не менее отправил к нему своего сына. Словом, летописное известие порождает немало вопросов. Уместно предположить, что переход Смоленска Мстиславу Романовичу состоялся с согласия Рюрика Ростиславича, который в этот момент занимал киевский стол. Не исключено также, что, только вверяя судьбу сына самому влиятельному из родственников — Рюрику, Давыд надеялся гарантировать получение им удела в дальнейшем. Следовательно, в данном случае нет оснований говорить о том, что предсмертная воля Давыда существенно повлияла на изменение обычно-правового порядка наследования. Кроме того, непонятно, когда Мстислав начал княжить в Смоленске. Во всяком случае в летописи под 1206 г. имеется сообщение о том, что он княжил в Белгороде и, будучи изгнан оттуда Всеволодом Чермным, отправился к Смоленску «в свою отчину». В дальнейшем Смоленском в разное время владели сын Давыда Ростиславича Мстислав (в 20-е гг. XIII в. до кончины в 1230 г.), Владимир — сын Рюрика Ростиславича (1216 и 1223 гг.). Потом там княжил сын Мстислава Романовича Старого Всеволод (конец 30-х гг. XIII в.). Таким образом, Смоленск, очевидно, как главный стол не перешел в собственность определенной линии Ростиславичей, а замещался потомками Романа, Давыда и Рюрика. Потомки младшего сына Ростислава — Мстислава Храброго прав на Смоленск не имели.
Другой интересный момент заключается в том, что, не имея возможности получить по наследственному разделу существенных территорий в отчине, некоторые Ростиславичи обратили свои взоры на соседнюю Полоцкую землю. Так, Мстислав Давыдович, согласно «Хронике Ливонии» Генриха Латвийского, участвовал в заключении торгового договора с Ригой от имени Полоцка и Витебска16. Видимо, в этот период ему принадлежала власть в Полоцкой земле. Кроме того, другой Давыдович — Борис упоминается как полоцкий князь у В.Н. Татищева под 1217 и 1221 гг.17 Два сына Бориса — Василько и Вячко также имели владения в Полоцкой земле на западных границах Руси.
Отдельного рассмотрения заслуживает наследственное правопреемство в потомстве младшего сына Ростислава — Мстислава Храброго. Сам Мстислав (умер в 1180 г.) всего год, в 1175—1176 гг., занимал смоленский стол, а потом владел городами в Киевской земле и княжил в Новгороде Великом. Как мы уже говорили, его наследственные территории в Смоленской земле были весьма незначительны. Однако в 1170 г. скончался бездетный брат Мстислава Святослав и его выморочный Торопец- кий удел перешел к Мстиславу и его потомкам. В Ипатьевской летописи под 1180 г. содержится запись о смерти Мстислава: «Возвратися в Новъгородъ и оуе и болезнь крепка и охоудеающи силе и отоимающи языкъ и възревъ на дроужиноу свою и на княгиню и воздохноу из глоубицы сердца своего и прослизився и поча имъ молвити се приказываю детя свое Володимира Борисови Захарьичю и съ симъ даю братоу Рюрикови и Давыдови с волостью на роуце а что о мне Богъ промыслить и тако приказавъ дети свои братье своей... предасть душу свою...»18 Как и в случае с сообщением о смерти Давыда Ростиславича, непонятно упоминание только одного из трех сыновей Мстислава — Владимира, причем не самого старшего. Из контекста сообщения также не вполне ясно, о какой волости идет речь. Если согласиться с предположением О.М. Рапова, что это Торопецкие владения, то очевидно, что воля Мстислава не была выполнена, так как Владимир никогда не княжил в Торопце, а провел большую часть своей жизни в новгородских пригородах — Пскове, Великих Луках и Торжке19. Напротив, два его брата занимали торопецкий стол: Давыд в 1216 и к моменту смерти в 1225 г. и Мстислав Удалой в 1209 г.
Родоначальник многочисленной и влиятельной ветви Рюриковичей Юрий Долгорукий еще в 90-х гг. XI в. был направлен отцом на княжение в Ростово-Суздальскую землю в сопровождении боярина Георгия Шимоновича. Именно эти территории он получил по наследственному разделу после 1125 г. Это подтверждается сообщением летописи об обмене, который в 1135 г. произвел Юрий с братом Ярополком. Тогда Юрий «испроси у брата своего Яроплка Переяславль, а Яроплку дасть Суждаль и Ростов и прочюю волость свою, но не всю». Несмотря на то что этот обмен был впоследствии аннулирован, важно подчеркнуть, что, во-первых, Ростов и Суздаль названы «волостью» Юрия, а во-вторых, он вправе был ими распоряжаться, что также, безусловно, прерогатива собственника. Последние годы жизни с 1151 по 1157 г. он занимал великокняжеский стол в Киеве. Именно в этот период наместниками в городах Северо-Восточной Руси были посажены сыновья Юрия, что должно было предопределить характер дальнейшего наследственного раздела.
У Юрия Долгорукого было 11 сыновей. Однако в наследовании после его смерти в 1157 г. участвовали не все. Раньше отца скончались Ростислав (1151) и Иван (1147). Еще один сын Юрия — Святослав был тяжело болен от рождения и не мог княжить. Глеб Юрьевич в 1155 г. был посажен в Переяславле-Русском, который сохранил и после смерти отца. Впоследствии он стал великим князем киевским и в делах Северо-Восточной Руси не участвовал. Это позволяет предположить, что в наследственном разделе Глеб также участия не принимал. Остальные семь Юрьевичей после 1157 г. должны были получить часть отцовских владений. Правда, относительно Михалка Юрьевича у Татищева имеются сообщения, что он остался без удела. Что касается конкретного состава владений, то здесь немало неясного. Собственно, прямых указаний о параметрах раздела нет. Однако очевидно, что после 1157 г. некоторые сыновья Юрия унаследовали те территории, которые они при жизни отца получили в условное держание. В Лаврентьевской летописи под 1151 г. сказано, что после разгрома войск Юрия Долгорукого на Альте Андрей Боголюбский «иде въ свою волость Володимерю»20.
Источники позволяют предполагать, что Юрий Долгорукий пытался закрепить некоторые территории за своими сыновьями, с тем чтобы они перешли к ним после его смерти. Поскольку его интересы простирались и на южнорусские земли, некоторые Юрьевичи готовились на роль активных политических игроков в Киевском регионе. Под 1174 г. летопи-сец вспоминает обстоятельства прихода к власти Андрея Боголюбского. Тогда бояре приняли Андрея «хрестнаго целования забывша целоваша къ Юргю князю на меншие детеи на Михалце и на брате его». Фигури-рующий здесь младший брат Михалка — Всеволод, который родился в 1154 г. Кроме того, известно, что в 1149 г. в Суздале был посажен предшествующий Михалку по старшинству брат Василий. Таким образом, Юрий, очевидно, хотел создать систему, при которой старшие дети Андрей, Глеб, Борис, Мстислав, Ярослав и Василий княжили, сменяя друг друга, в Киеве и контролировали другие южнорусские земли. Трое младших сыновей — Василько, Михалко и Всеволод — должны были поделить ключевые центры Северо-Восточной Руси. Нежизнеспособность данной конструкции была предопределена тем, что она в корне противоречила древнерусскому наследственному праву. Киевские центры, в которых княжили старшие Юрьевичи, никогда не были собственностью князей, а потому не переходили по наследству. Наследственному разделу подлежали только земли, перешедшие Юрию от отца — Владимира Мономаха. Претендовать на эти земли могли все пережившие отца сыновья. Попытка произвольно изменить этот порядок привела к тому, что воля Юрия не была исполнена. После 1157 г., опираясь на поддержку боярства, Андрею удалось сконцентрировать в своих руках три главных города владений своего отца — Ростов, Суздаль и Владимир.
Другие центры, безусловно, должны были перейти к остальным наследникам. По сведениям В.А. Кучкина, в состав владений Юрия входили не менее 20 городов. Помимо Ростова, Суздаля и Владимира это: Ярославль, Сарское городище, Углече поле, Переяславль, Клещин, Молога, Тверь, Шоша, Дубна, Кснятин, Дмитров, Юрьев-Польский, Стародуб, Боголюбов, Москва, Лопасня и Белоозеро. Боголюбов также принадлежал Андрею21. То, что другие Юрьевичи унаследовали эти территории, доказывает еще один факт, зафиксированный в источниках. В 1161 г. Андрей Боголюбский «братию свою погна Мьстислава и Василька и два Ростиславича сыновца своя мужи отца своего передний се же створи хотя самовластец бытии всей Суждальскои земли22. В 1162 г. уделами в Северо-Восточной Руси помимо Андрея могли владеть Глеб, Мстислав, Ярослав, Василько, Михалко и Всеволод. Чуть раньше, в 1159 г. бездетным скончался еще один Юрьевич — Борис. Непонятно, успел ли он что-то унаследовать после отца, но в любом случае его выморочные владения должны были перейти к Андрею. Изгнаны были трое: Мстислав, Басилько и Всеволод. Глеб княжил в Переяславле-Русском и участия в наследственном разделе не принимал. Есть сведения, что у Глеба находился один из младших Юрьевичей — Михалко23. Таким образом, Андрей лишил владений всех братьев, получивших наследство в Северо-Восточной Руси, за исключением Ярослава. Впоследствии вернуться из изгнания и принять участие в династической борьбе после гибели Андрея Боголюбского смог только Всеволод Юрьевич. В число изгнанников попали также два сына самого старшего из Юрьевичей — Мстислав Безокий и Ярополк. Приведенное выше сообщение не позволяет утверждать, что у них были уделы в Северо-Восточной Руси. Более того, в соответствии с древнерусским наследственным правом они не могли участвовать в разделе, состоявшемся после 1157 г., так как их отец умер раньше Юрия Долгорукого.
После акции, осуществленной великим князем, на территории Владимиро-Суздальского княжества остались владения только самого Андрея и Ярослава. Ярослав Юрьевич скончался в 1166 г. и потомства не имел. После этого Андрей Боголюбский стал единственным собственником земель княжества. Более того, в состав наследства вошли еще три основанных им города: Гороховец, Мещерск и Городец Радилов24.
После убийства Андрея в 1174 г. сложилась интересная ситуация. У него было трое сыновей. Однако двое из них умерли раньше отца — Мстислав в 1173 г., а Изяслав в 1165. Третий — Юрий к 1174 г., очевидно, был еще ребенком, поэтому не смог принять деятельного участия в борьбе даже за часть отцовских земель. Он был изгнан Всеволодом Большое Гнездо, участвовал в борьбе за власть в Грузии и на Русь уже больше не вернулся. Однако, как показывают вышеприведенные факты, права Юрия на главные столы княжества при жизни дядей были менее пред-почтительными. Из братьев Андрея в 1174 г. были живы только Михалко и Всеволод Юрьевичи. Однако им пришлось отстаивать свои права в ожесточенной борьбе с племянниками — сыновьями Ростислава Юрьевича25.
Следует подчеркнуть, что еще одним фактором, который влиял на замещение главных столов Владимиро-Суздальского княжества, были мощные позиции боярства и городской верхушки. Бояре повлияли в 1157 г. на передачу Ростова, Владимира и Суздаля Андрею. В 1147 г. они устранили неугодного князя и пригласили на стол в Ростов Мстислава Безокого, а в Суздаль и Владимир — его брата Ярополка. Однако если права Андрея в 1157 г. были неоспоримы, то сейчас были существенно нарушены нормы древнерусского княжеского наследования. Выморочные территории подлежали разделу между пережившими братьями наследодателя, а племянники к разделу не допускались. Имен-но поэтому Михалко и Всеволод Юрьевичи стали отстаивать свои права. Борьба шла с переменным успехом, пока в 1175 г. младшие Юрьевичи не поделили наследство Андрея Боголюбского, причем великим князем стал Михалко, а Всеволод получил Ростов. После кончины бездетного брата 20 июня 1176 г. Всеволод стал единоличным собственником всего наследства Юрия Долгорукого. В годы княжения Всеволода появились новые центры: Устюг, Кострома, Нерехта, Соль Великая, Зубцов, Унжа. Все это позволило ему добиться небывалого могущества и играть одну из ведущих ролей в политической жизни Древней Руси.
У Всеволода Большое Гнездо было восемь сыновей. Два из них — Борис и Глеб — умерли в младенчестве. Самый старший — Константин — родился 18 мая 1185 г., а младший — Иван — 28 августа 1198 г. Сам Всеволод еще в 1208 г. начал передачу земель сыновьям в условное держание. Известно, что Константин тогда получил Ростов и еще пять городов, а Ярослав — Переяславль-Залесский. Поскольку эти города они и унаследовали после смерти Всеволода в 1212 г., речь может идти о попытке великого князя, как уже бывало ранее, наметить контуры наследственного раздела, который должен был состояться позже. Характерно, что в 1208 г. не ставился вопрос о судьбе собственно великого княжения, наследование которого было в достаточно мере урегулировано правовыми обычаями, тогда как вопрос о конкретных долях наследников всегда был предметом споров. Однако в дальнейшем эта стройная схема была нарушена. В 1212 г. в ряде источников присутствуют сведения о конфликте между Всеволодом Большое Гнездо и Константином. Великий князь считал, что его преемником не должен стать Константин, но Ростов должен унаследовать следующий по старшинству сын Юрий. Константина такой вариант категорически не устраивал. Фактически он выступил против известной традиции, которая приводила к тому, что потомки старших сыновей, занимавших великокняжеский стол, не имели сколько-нибудь серьезных владений в собственности.
Чтобы добиться реализации своих замыслов, Всеволод вновь задействовал конструкцию древнерусского «ряда». В Летописце Переяславля-Суздальского, автор которого был весьма осведомлен о перипетиях династической борьбы, в этот период читаем: «Тогда же в животе своемъ розда волости детем своимъ болшему Контянтину Ростов, а потом Гюргю Володимирь, а Ярославу Переяславль, Володимиру Гюргевъ, а меньшего Святослава и Иоанна вда Гюргю на руце...»26 Показательно, что, не назначив доли в наследстве младшим сыновьям Святославу и Иоанну, великий князь, очевидно, пытался сделать их зависимыми от Юрия и таким образом укрепить его влияние. На практике вышло иначе. Святослав разгневался на Юрия и бежал к Константину, которому сообщил о намерениях отца. Не был удовлетворен своей долей и Влади-мир Всеволодович, который также примкнул к Константину. Он справедливо полагал, что в случае наследования по закону он мог претендовать на более выгодный удел. В данной ситуации воля Всеволода существен-но нарушала сразу несколько положений обычно-правового порядка княжеского наследования. Главный стол княжества отец пытался пере-дать не старшему из сыновей, который имел на него все права. Двое младших сыновей остались без причитающихся частей, а еще один Всеволодович оказался обделенным. Кроме того, отсутствие Константина при оглашении воли Всеволода и неучастие в «ряде» в известной мере освобождало его от необходимости следовать положениям ряда. Поэтому практически сразу после смерти отца он объявил о своих претензиях на верховную власть. Характерно, что, узнав о занятии Юрием владимирского стола, Константин говорит: «То сему ли подобает седети на отни столе, меншему, а не мне болшему?»27Там же. Исход начавшейся борьбы решила реальная расстановка сил, которая позволила Юрию сохранить власть. Однако Константин неоднократно предпринимал попытки стать великим князем, и в 1216 г. ему это удалось.
События 1212 г. являют собой классический пример столкновения двух способов княжеского наследования. Один — это даже не завещание, а «ряд», который, как мы говорили, имеет существенные особенности. Второй — обычно-правовой порядок. Положения «ряда» Всеволода существенно противоречили такому порядку, и это сделало их нелегитимными в глазах большинства его наследников. Становится очевидным, что даже в начале XIII в. попытки использовать завещательную волю для изменения положений наследования по закону были обречены на неудачу.
1 ПСРЛ.Т. 1. Стб. 217—218.
2 ПСРЛ.Т. 1. Стб. 217.
3 О.М. Рапов, опираясь на татищевские известия, считал, что Владимир Мономах присоединил Смоленск к своим владениям в конце XI в. Рапов О.М. Княжеские владения на Руси... С. 138.
4 Девятый сын Владимира Мономаха Глеб упоминается у В.Н. Татищева, однако в летописях не фигурирует. Татищев В.Н. История Российская. Т. 2. С. 129.
5 ПСРЛ.Т. 1. Стб. 295.
6 ПСРЛ. Т. 2. С. 291-292.
7 ПСРЛ. Т. 1.С. 301.
8 ПСРЛ. Т. 9. С. 235.
9 ПСРЛ. Т. 2. С. 750.
10 Феннел Д. Кризис средневековой Руси. М., 1989. С. 76.
11 ПСРЛ. Т. 2. С. 662.
12 ПСРЛ.Т. 2. С. 915.
13 «Далъ есмь княгине своей по своемь животе городъ свой Кобрынь, и с людми и з данью. Како при мне даяли, тако и по мне ать дають княгине моей. Иже дал есмь ей село свое Городелъ и с мытом, а людье, како то на мя страдале, тако и на княгиню мою по моемь животе. Аже будеть князю городъ рубити, и они к городу, а поборомъ и тотарьщиною ко князю. А Садовое ей Сомино же далъ есмь, княгине свое, и манастырь свой Апостолы же создах и своею силою, а село есмь купилъ Березовиче у Юрьевича у Давыдовича Фодорка, а далъ есмь на немь 50 гривенъ кунъ, а 5 локотъ скорлата, да броне дощатые, а тое далъ есмь ко Апостоламъ же».
14 АлексеевЛ.В. Смоленская земля в IX—XIII вв.: Очерки истории Смоленщины и Восточной Белоруссии. М., 1980.
15 ПСРЛ. Т. 2. С. 704-705.
16 Латвийский Генрих. Хроника Ливонии. М.; Л., 1938. С. 132.
17 Татищев В.Н. История Российская. T. 4. Ч. 2. С. 352—354.
18 ПСРЛ. Т. 2. С. 336.
19 Рапов О.М. Княжеские владения на Руси... С. 181.
20 ПСРЛ. T. 1.С. 331.
21 Кучкин В.А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси X—XIV вв. М., 1984. С. 100.
22 ПСРЛ. Т. 2. С. 520.
23 Татищев В.Н. История Российская. Т. 3. С. 90.
24 Кучкин В.А. Формирование государственной территории... С. 91.
25 Ю.А. Лимонов считал, что Ростиславичи были замешаны в заговоре и убийстве Андрея Боголюбского. Лимонов Ю.А. Владимиро-Суздальская Русь. Л., 1987. С. 91.
26 ПСРЛ. Т. 41. М., 1995. С. 129.
27 Там же.
<< Назад Вперёд>>
