Прочие категории населения городов
Среди людей, которые «отцов своих не помнят», и «выходцев из полона», называвшихся болдырями, в Астрахани в 1725 г. числилось 67 дворовладельцев. Вместе с ними жили их сыновья, братья и другие родственники мужского пола (43 человека). Кроме того, среди сказок астраханцев встретились сказки, еще 13 «выходцев из полона», в том числе 8 поляков >и серба. Поляк С. П. Волдырь был рабом 26 лет, А. Г. Волдырь — 28 лет, В. И. Волдырь и М. А. Волдырь пробыли в плену по 30 лет60. Бежавших от калмыков, кубанцев и татар пленных правительство Петра I принимало беспрепятственно и разрешало им жить в городах края на положении свободных людей.
Фактически в Астрахани местных разночинцев и выходцев из плена было значительно больше, чем удалось выявить по нашим источникам. Часть из них, несомненно, обитала во дворах представителей других сословных групп и учитывалась как их жильцы или родственники. Вполне вероятно, что многие из них жили во вдовьих дворах. Во всех городах края имелись вдовьи дворы, но больше всего их было в Астрахани. В 1674 г., например, в 257 сказках о дворах упоминались 62 двора вдов. В книгах купчих крепостей 1707—1709 гг. вдовьи дворы названы в 61 записи. Социальная принадлежность вдов указывалась редко. Лишь иногда устанавливается, что среди них были вдовы стрельцов, посадских и работных людей, записных ремесленников, попадьи и дьяконицы. По окладной книге 1725 г., в 71 вдовьем дворе жили «без чинов» 102 человека61. Эти данные позволяют увеличить число разночинцев до 358 человек. Но и эту цифру нельзя считать точной. Кстати, даже в Генеральной табели I ревизии, где учтены последствия чумы 1728—1729 гг., указаны 273 разночинца62, хотя потери среди них были велики.
О разночинцах других городов края сохранились весьма отрывочные сведения. В Царицыне удалось найти упоминания всего о 4 местных уроженцах и выходцах «из полона», в Красном Яре — о 12 разночинцах-дворовладельцах и 21 человеке, живших в чужих дворах. Большинство из них выходцы из семей служилых людей63. Но эти данные нельзя считать полными.
Говоря о населении городов Астраханского края, неверно, однако, ограничиваться характеристикой только их постоянных обитателей, так как одной из специфических особенностей этих городов было постоянное присутствие там большого числа приезжих. Их было так много, что они уступали по численности только служилым людям, значительно опережая все остальные категории коренного населения. По роду занятий приезжих можно разделить на две неравные группы. Основная большая группа работала по найму, а меньшая занималась торгово-промышленной деятельностью. Работных людей привлекала в низовья Волги большая емкость местного рынка рабочей силы и легкость получения работы на промыслах и судах. Приезжее купечество было тесно связано с местным рынком и разработками местных природных богатств. Хотя юридически приезжие не были связаны с городами края, тем не менее они жили там длительное время, заводили дворы, значительно увеличивая численность и пестроту их населения, придавали городам особый колорит и оказывали большое влияние на развитие местной экономики.
Попытки выяснить численность работных людей в Астрахани предпринимались неоднократно. Так, И. В. Пруссак сообщает, что в 1682 г. только судовых работников там насчитывалось 1912 человек, в 1691 г. число их возросло до 2415 человек. Автором данной работы установлено, что в Астрахани в первой четверти XVIII в. ежегодно нанимались на разного рода работы почти 3000 человек64. В Царицыне в течение года нанимались на работу около 1000 человек65. По другим городам сводных данных за год собрать не удалось, но сведения о присутствии там. работных людей встречаются систематически. Так, в материалах I ревизии отложилось 119 сказок работных людей, осевших в Красном Яре, и данные об отправке на прежнее место жительства еще 30 человек. Местных жителей среди работных людей было мало. В 1724 г. из 2291 человека оказалось всего 52 астраханца. В 1725 г. из 2817 человек выявлено 96 астраханцев66.
Сроки пребывания работных людей в городах края определялись характером работы, положением и другими обстоятельствами. Для крестьян-отходников они устанавливались полученными от помещиков отпускными свидетельствами и варьировались от нескольких месяцев до нескольких лет. Судовые работники, курсировавшие между волжскими городами, иногда находились в Астраханском крае только на время стоянок судов, но многие оставались там зимовать. Из ревизских сказок работников рыбных промыслов, ремесленных мастерских и садов известно, что они жили в городах края от 5 до 30 и более лет. Из 119 красноярских работных людей 13 человек пришли в Красный Яр в 1723 г. Большинство из 106 работных людей жили в Красном Яре от 6 до 20 лет. Точнее длительность их пребывания в Красном Яре была следующей:
Сословный состав пришлых работных людей был пестрым. Из 1352 человек, указавших свою принадлежность, первое место занимали крестьяне (735 человек, или 54,36%), второе — выходцы из посадов разных городов (377 человек, или 27,8%). Среди остальных оказались 2 дворовых человека, 29 ямских охотников, 10 записных ремесленников, 69 ясашных татар, 56 служилых людей и их сыновей, 8 бывших холопов, 6 приказных служителей, 19 церковнослужителей и их детей, новокрещен, 11 выходцев «из полона», дворянин, 24 иноземца и 4 вольных гулящих человека. Среди крестьян были представители всех разрядов из 63 уездов. Посадские люди прибыли из 49 городов, находившихся за пределами Астраханского края. В числе 119 красноярских работных людей оказались 82 крестьянина, в том числе 26 помещичьих, 27 монастырских, 20 дворцовых, 9 государственных, 9 посадских людей и 20 бобылей из разных городов, 3 ямских охотника, 3 выходца из плена и «хохлач». Один своей принадлежности не указал.
Годовой заработок основной массы работных людей колебался от 7 до 13 руб. Наиболее высокооплачиваемые специалисты получали от 13 до 20 руб., а наименее оплачиваемые зарабатывали от 1 до 5 руб.67. Некоторые категории наемных работников получали также пищу и одежду. Довольно резкие колебания в оплате труда порождали значительное различие в положении работных людей. Некоторые из них даже имели денежные излишки и потому могли приобретать дворы и организовать с течением времени собственное дело. Другие с трудом сводили концы с концами и часто кончали тем, что превращались в кабальных холопов.
Наем на работу сопровождался множеством типичных для феодального найма условий, направленных на защиту интересов и расширение прав хозяина. Порядные записи фиксировали обязательство беспрекословного повиновения хозяину и членам его семьи, правила поведения работников, право хозяина подвергать их наказаниям и т. д. Уход работника до окончания срока найма рассматривался как побег, за пропуск рабочих дней взыскивали деньги68.
Степень эксплуатации работных людей практически не ограничивалась. Условия труда порождали сильный антагонизм между работными людьми и их хозяевами. Но, хотя работные люди во время работы по найму были близки к феодально-зависимому состоянию, вольный наем все-таки оставлял им известную иллюзию свободы. По окончании найма работник мог переменить место работы и улучшить условия найма. В момент найма он выступал как юридически равное хозяину лицо. В условиях господства крепостнических отношений такая возможность казалась привлекательной и в известной степени определяла тягу крепостных крестьян в город. В городах Астраханского края спрос на наемных работников в какой-то степени влиял и на условия найма, проявляясь хотя бы в более высоких заработках, чем в других местах.
Число пришлых людей, которые занимались ремеслом, промыслами или торговлей, было значительно меньше, чем работных людей, но по отношению к численности других групп местного населения их было не так уж мало. По сказкам астраханских посадских людей удалось установить, что с 1705 по 1724 г. в состав астраханского посада включили 331 человека из пришлых людей, долгое время живших в Астрахани и занимавшихся там торгами и промыслами. Среди них первое место занимали выходцы из городских посадов — 151 человек (45,6%), второе — крестьяне — 103 человека (30,1%), остальные: 13 городовых бобылей, 8 ямских охотников, 7 бывших записных ремесленников, 3 холопа, 7 отставных солдат и их детей, 4 детей подьячих, 8 выходцев из духовенства, дворянин, 9 иноземцев, 6 новокрещен, 5 черкас. Происхождение 6 человек в сказках не указано69. Одни пришлые люди выступали как купцы и промышленники, другие — как владельцы мелких лавок и мастерских. Фактически их можно было бы отнести к астраханским разночинцам, но поскольку они осели там явочным порядком и юридически продолжали числиться по другим городам и уездам России, их считали пришлыми людьми вплоть до приписки в местный посад. Постоянно селились они и в Царицыне70.
Особо следует отметить приезжее купечество, которое не оседало в городах Астраханского края, но постоянно активно участвовало в их экономической деятельности. Особенно типичными фигурами купцы были для Астрахани и представить этот город без них невозможно, так как они находились там всегда. По таможенным материалам и записям крепостной конторы выясняется, что число приезжих купцов, ежегодно находившихся в Астрахани, было весьма значительно. Выписей приезжих купцов сохранилось за 1718 г. — 211, за 1719 г.— 161, за 1722 г. — 184, за 1723 г. — 99. В таможенную книгу 1724 г., где фиксировали вывоз товаров из Астрахани, было записано 260 явок 212 приезжих купцов, да дополнительно удалось выявить еще 21 купца. В таможенную книгу 1725 г. (сохранилась только за август—октябрь), куда записывали привозные товары, были вписаны 153 явки 131 купца, да в записях Астраханской крепостной конторы 1724—1725 гг. встретились имена еще 112 купцов, не упоминавшихся в таможенных книгах71.
Приезжие купцы систематически бывали и в Царицыне, и в Черном Яре, и в Терках. Среди таможенных выписей 1722 г. встретилось 35, а в 1725 г. выявлены 92 выписи купцов, специально приезжавших в Царицын. Кроме того, там останавливались многие купцы, едущие в Астрахань72. В Царицыне из приезжих рыбопромышленников, бравших на оброк рыбные угодья, встречались крестьяне: Наровчатовского уезда А. Михайлов, Нижегородского уезда Г. Васильев и И. Иванов, Симбирского уезда В. Елисеев, Г. Андреев, С. Константинов и др.73.
Конечно, не каждый из купцов непременно долго жил в Царицыне и других городах Астраханского края. Некоторые приезжали туда раз в год, а иногда и реже. Но были и такие, которые привозили и закупали там товары ежегодно, а иногда и несколько раз в году. Многие имели в Астрахани и Царицыне собственные причалы, амбары, дворы. Приезжие купцы, ведя в низовьях Волги добычу соли и рыбы, вступали в компании с местными дельцами. В целом они весьма органично входили в жизнь Астраханского края и были связаны с ним многими нитями.
Данные о населении городов Астраханского края, приведенные нами, как не раз подчеркивалось, не являются полными. Это затрудняет возможность вывода об общей численности их русского населения, не связанного с военной службой, даже по Астрахани. Можно лишь предполагать, что все приписанное к этому городу и жившее там «без чинов» мужское население, включая местных и пришлых людей, а также дворовых людей и холопов, достигало несколько тысяч человек. Численность женского населения, в связи с особенностями учета того времени, неизвестна. Но она была, вероятно, ниже численности мужского населения, потому что в составе «пришлых» преобладали мужчины.
58 ЦГАДА, ф. 350, д. 5549, ф. 615, кн. 525—529; ААО, ф. 394, оп. 1, д. 20.
59 ЦГАДА, ф. 350, д. 5549, л. 517, 1080, ф. 615, кн. 525, л. 24 об., 86 об., кн. 528, л. 236.
60 ААО, ф. 394, оп. 1, д. 90, л. 27—43 об.; ЦГАДА, ф. 350, д. 5549, л. 683—684, 1022—1025, 1070, 1078—1079.
61 ЛОИИ, ф. 178, карт. 49, д. 6449; ЦГАДА, ф. 615, кн. 521—523; ААО, ф. 394, оп. 1, д. 90, л. 67—83 об.
62 См.: Кабузан В. М. Указ. соч., с. 177.
63 ААО, ф. 394, оп. 1, д. 90, л. 97 об., ф. 350, д. 5466, л. 258—259, ф. 371, стб. 394(1144), л. 204.
64 См.: Пруссак А. В. Указ. соч. — ИЗ, кн. 7, с. 259; Голикова Н. Б. Наемный труд..., с. 21.
65 ЦГАДА, ф. 615, кн. 12 620 и 12 621.
66 ЦГАДА, ф. 350, д. 5466, л. 237—297; Голикова Н. Б. Наемный труд..., с. 21 и 42.
67 См.: Голикова Н. Б. Наемный труд..., с. 23, 27—41, 47, 62—148, 151—156.
68 См.: Голикова Н. Б. Наемный труд..., с. 137—145.
69 ЦГАДА, ф. 350, д. 5455 и 5549; ААО, ф. 394, оп. 1, д. 62.
70 ЦГАДА, ф. 615, кн. 12 620, л. 5—6, кн. 12 621, л. 18, 36, 78.
71 ААО, ф. 681, оп. 6, д. 1—11, 13—31, ф. 394, оп. 1, д. 81; ЦГАДА, ф. 1361, д. 2, ф. 615, д. 525—529.
72 ААО, ф. 681, оп. 6, стб. 9, 12, 15, 17, 21, 22, 24, 29 и др.
73 ЦГАДА, ф. 615, кн. 12 621, л. 56, 58, 60, 64, 65, 68 и др.
<< Назад Вперёд>>
