Глава первая. Приказные люди в государственном аппарате России
Эволюции государственного аппарата в области системы учреждений шла в направлении совершенствования приказной системы сверху донизу, вытеснения разнохарактерных учреждений сословного плана государственными бюрократическими учреждениями; в области же обслуживающего их штата — по пути количественного роста группы населения, единственным занятием которого была государственная служба. Для нее система временных служилых поручений все более перерастала в систему постоянных должностей, в результате чего вся группа эволюционировала в направлении чиновничества XVIII в. По словам известного историка права В. О. Тененбаума, «Государственный аппарат — это прежде всего особый слой людей, особая корпорация, сосредоточившая в своих руках рычаги управления и принуждения»1. Для XVII в. эта корпорация только складывалась, только формировалась как армия непосредственных исполнителей административных задач. Она не являлась выразителем своих собственных сословных интересов, а была беспрекословным проводником решений верховной власти, исполнителем, в достаточной степени подготовленным для деятельности в различных областях (делопроизводства, финансов, дипломатии и т. д.). Именно количественные изменения, происходившие на протяжении XVII столетия в составе этой группы, получившей несколько условное название приказных людей, могут служить в какой-то мере критерием для определения степени развития элементов абсолютизма в государственном аппарате феодальной России.
Поэтому в данной главе прежде всего рассматриваются количественные и структурные изменения, которые происходили на протяжении XVII века в составе приказных людей, с учетом хронологических и территориальных особенностей этих изменений.
Вопрос о количественном составе служащих государственных учреждений России XVII в. имеет свою, хотя и несколько ограниченную литературу. Начало освещения его было положено еще во второй половине XVII в. книгой бывшего подьячего Посольского приказа Г. К. Котошихина, в которой автор со знанием дела дал характеристику московских приказов конца 50-х—начала 60-х годов. Наиболее интересны для нашей темы приводимые Котошихиным данные о функциях приказов и количестве работающих в них людей. По округленным подсчетам последнего количество современных ему дьяков равнялось ста, а подьячих — тысяче человек2. Цифры Котошихина после публикации его книги в середине XIX в. неизменно использовались и продолжают использоваться историками для обобщенных выводов о количестве приказных людей в XVII в. Так, ссылки на них находим в работах Е. П. Карновича3, Н. П. Павлова-Сильванского4 и многих других. Однако нельзя забывать, что сведения Котошихина статичны и отражают положение только определенного момента.
Большое внимание к вопросу о количестве работавших в государственных учреждениях XVII в. проявляли в своих трудах историки государственной школы. Нашел он также отражение и в публикациях второй половины XIX в. Вместе с тем в работах этого рода фигурируют сведения не обобщенного характера, а о штатах отдельных, как правило, мелких и временных учреждений. При этом для авторов второй половины XIX—начала XX века имела место различная степень заинтересованности вопросом о количестве дьяков и подьячих в том или ином приказе. Так, если в работах С. А. Белокурова и ряда других мы находим по этому поводу максимально полные данные, то в обстоятельном исследовании М. И. Горчакова о Монастырском приказе только краткую оговорку о том, что состав приказа не был точно определен, и вопрос о нем требует дальнейших разысканий в архивах5. Также отсутствуют сводные данные в статье Н. Н. Оглоблина о местных подьячих.
Для советских историков несомненно характерно повышение интереса к количественной стороне проблемы. В рассмотренных во введении исследованиях А. Н. Сперанского, С. К. Богоявленского, А. И. Заозерского, А. В. Чернова и др. вопросу о числе приказных штатов уделено большое место. Вместе с тем использование в некоторых из них в качестве основного источника приходо-расходных материалов привело к значительному занижению полученных данных, что особенно ярко прослеживается в статье А. В. Чернова. Сведения о количестве служащих в приказных избах городов находим в работах, посвященных отдельным аспектам местной истории. Например, в книгах М. Н. Тихомирова о псковском восстании 50-х годов XVII в.6, С. В. Бахрушина по истории Красноярского края и т. д.7
В результате в литературе вопроса большее освещение получили количественный состав и изменения дьяческой части приказного мира и значительно меньшее — части подьяческой, а внутри этой группы — подьячих местных учреждений. При этом, за исключением очень немногих работ, чаще всего мы находим либо статичную картину распределения по приказам московских подьячих на один какой-нибудь год (как правило, в промежутке между 60-ми и 80-ми годами), либо сведения за более широкий период, но по одному из приказов.
Таким образом, в настоящий момент мы не располагаем крупной обобщающей работой по истории формирования личного состава государственного аппарата России в период вызревания основ абсолютизма. Для количественного анализа этого процесса требуется привлечение новых пластов документальных материалов, которые бы позволили точно учесть и объяснить все количественные и качественные изменения, происходившие в составе группы приказных людей на протяжении XVII в., а также применение нового подхода при их обработке и подаче.
В данной главе использован круг однородных по характеру источников, дающих возможность для цифровых подсчетов. Это прежде всего немногочисленные обобщающие документы, а именно, годовые окладные росписи государства и собранные в конце XVII в. в Оружейной палате списки приказных людей Москвы и частично городов. Кроме того, для определения размеров приказной верхушки (дьяков думных и приказных) использованы боярские книги и боярские списки; для установления количества московских подьячих — ежегодные списки подьячих всех приказов, составлявшиеся в Разрядном приказе, а также списки и приходо-расходные книги, ведшиеся в каждом из приказов. Для подсчета количества местных подьячих привлечены сметные расписные и окладные списки или книги каждого города.
Следует оговорить, что состав дьяков и подьячих московских приказов достаточно полно представлен дошедшими до нас источниками. Мы можем почти с исчерпывающей полнотой восстановить размеры этих групп и распределение их по приказам для любого из годов XVII в. К сожалению, подобной полноты источники о местных подьячих дать не могут и по самому своему характеру и по их сохранности. Пожалуй, наиболее трудной для подсчета является группа подьячих с приписью для местных учреждений, так как в городовые сметные списки они не включались вовсе, как представители временной столичной администрации. Основным источником для установления их количества могут служить разрядные записи об их посылке, но и в них сведения далеко не полны.
В основу работы положено сопоставление извлеченных из названных выше источников количественных показателей, отработанных табличным методом и взятых для определенных хронологических моментов, которые отделены друг от друга равномерными промежутками времени. Для дьяков и подьячих приказов и московских учреждений этот промежуток установлен примерно в 10 лет (от 6 до 15). Некоторая неравномерность внутренних хронологических граней объясняется лучшей сохранностью дошедших до нас документов на определенные даты. Для подсчетов выбрано восемь таких дат, а именно: 1626/27, 1633/34, 1646/47, 1656/57, 1664/65, 1677/78, 1682/83, 1698/99 годы. 1626/27 г. взят в качестве начального в связи с тем, что до него мы не имеем цельного комплекса необходимых материалов по всем приказам, а только разрозненные списки подьячих по некоторым из них. Сопоставимость данных по избранным группам достигается максимальной точностью хронологических срезов, при которой подбирались данные не только за одни годы, но и за одни месяцы — ноябрь-декабрь. Подобный прием, фиксирующий положение на предельно конкретный момент, представляется наиболее правильным, так как кадры приказов, как и сами учреждения, обладали большой подвижностью. Несмотря на стремление к максимальной полноте, не для всех годов удалось получить исчерпывающие данные для всех приказов, в том числе не за все годы имеются сведения для патриарших приказов и мелких дворцовых учреждений (Аптекарского приказа, Золотой палаты и др.). В этих случаях пробелы восстанавливаются условно путем сравнения с данными за ближайшие годы. В целом следует заметить, что данные таблицы могут быть занижены, однако это занижение не превышает 10-15 человек.
Принятая в таблицах классификация приказов по группам несколько условна. Сам вопрос о классификации приказов имеет свою литературу8. Не вдаваясь в поднимавшиеся в ней дискуссионные вопросы, при составлении таблицы была принята разбивка приказов на государственные, дворцовые и патриаршие, как наиболее отвечающая задачам работы и связанная с подчиненностью приказов.
Для местных приказных людей в целом не удалось провести подсчеты с такой же последовательностью, как это сделано для штатов приказов. Учет с интервалами в 10 лет оказался возможен здесь только для городовых дьяков и отчасти подьячих с приписью. Однако следует сказать, что подсчет размеров последней группы проведен далеко не исчерпывающе (см. табл. 4). Поэтому, пользуясь значительно большей стабильностью состава приказных изб по сравнению с составом приказов, для цифрового сопоставления было выбрано две грани — конец 40-х годов (1648/49) и конец 90-х годов (1698/99) XVII в., что вызвано как важностью этих моментов для выяснения изменений в составе местных приказных людей, так и возможностью собрать для этого времени наиболее полный материал.
1 Тененбаум В. О. Государство: система категорий. Саратов, 1971. С. 105.
2 Котошихин Г. К. О России в царствование Алексея Михайловича. СПб., 1906. С. 131.
3 Карнович Е. П. Русские чиновники в былое и настоящее время. СПб., 1897. С. 14.
4 Павлов-Сильванский Н. П. Государевы служилые люди. СПб., 1898. С. 183.
5 Горчаков М. И. Монастырский приказ (1649-1725): Опыт историко-юридического исследования. СПб., 1868.
6 Тихомиров М. Н. Классовая борьба в России XVII в. М., 1969. С. 43—44.
7 Бахрушин С. В. Научные труды. М., 1959. Т. IV. С. 7—214.
8 Неволин К. А. Полн. собр. соч. СПб., 1859. Т. VI. С. 146—205; Очерки по истории СССР. Период феодализма. XVII в. М.; Л., 1955. С. 368; Чернов А. В. О классификации государственных учреждений XVI—XVII вв. // Исторический архив. 1958. № 1. С. 200.
<< Назад Вперёд>>
