1. Исчисление урожайности
Между тем весовое наполнение четверти существенно разнилось от губернии к губернии. У каждой культуры была, конечно, «своя» (по весу) четверть. В конце XIX в. (1870-1900 гг.) весовое наполнение четверти по четырем основным зерновым культурам российского земледелия, по исчислениям А.С. Нифонтова, составляло в среднем: для пшеницы — 154,0 кг, для ржи — 144,1 кг, для овса
— 91,7 кг, для ячменя — 119,6 кг 1. Это означало, что в каждом особом (отдельно взятом) районе (например, губернии) весовое наполнение средневзвешенной («губернской») четверти было тем значительнее, чем больше на его территории засевалось «тяжелых» хлебов
— ржи и пшеницы, и тем меньше, чем больше посевных площадей отводилось под «легкие» хлеба — овес и ячмень (мы берем здесь только эти основные четыре хлеба, на которые, в 1801-1880 гг. приходилось примерно 88%, а в 1881-1915 гг. — более 90% всех посевов зерновых культур). Таким образом, весовое наполнение средней по губернии казенной четверти при ее строго фиксированном (стандартном) объеме определялось, во-первых, структурой посевов зерновых, и, во-вторых, качеством засеваемого зерна каждой культуры; изменение этих детерминант влекло за собой и изменение веса «региональной» (например, «губернской») четверти. (О погубернских различиях в весовом наполнении четверти по культурам весьма наглядно свидетельствуют данные таблицы Приложения-22. Из этих же данных читатель также может получить представление, как изменялось весовое наполнение четверти, характерное для той или иной культуры, — в зависимости от того, годы «тучных коров» или годы «тощих коров» переживал российский пахарь.)
Что же касается урожайности, т.е. выхода зерна на единицу площади (в принятых в настоящее время в России мерах урожайность выражается в количестве зерна в кг, или центнерах, полученного с одного гектара посевной, а с 2000 г. — «убранной», площади), в XIX в. использовалась категория сам-столько. Сам представлял собой отношение объема собранного урожая зерновых культур, измеренного в четвертях, к объему высеянных семян, также измеренному в четвертях. Соответственно объем продукта (зерна), полученный на единицу площади посева, исчисленный как кратное величины сама, т.е. объема высева семян на данную земельную единицу, и обозначал урожайность.
Заметим сразу же, что сравнить урожайность зерновых, представленную весовым отношением собранного хлеба на единицу площади (будь то пудов с десятины или килограммов с гектара), с урожайностью, выраженной отношением объема собранного и посеянного хлеба (сам), без применения специальной методики расчетов практически невозможно. Причем даже новая система мер, предложенная ЦСК с 1880-х годов, не могла быть ретроспективно распространена на более ранний период3; сложность пересчетов была «многослойной».
Исходя из изложенного выше, мы можем ввести такую учетную категорию, как вес сама, с помощью которой можно автоматически осуществлять перевод традиционной русской меры урожайности — сам-столько в современные весовые категории урожайности
— кг/га. Вес сама представляет собой количество продукта (выраженного в кг/га), соответствующее урожайности сам-1.
Как видно, вес сама функционально зависит от весового наполнения четверти, которое изменяется в ходе экономического процесса и которое для каждого данного исторического периода еще нужно определить. Но он зависит не только от этого. Другой детерминантой веса сама являются технические характеристики высева
— густота высева данной культуры на единицу площади посева (причем густота высева для каждой культуры была «своя» и тоже изменялась от губернии к губернии).
Итак, исторически в российской деревне на вес сама воздействовали две силы, векторы изменений которых были направлены в противоположные стороны. С одной стороны, утяжеление весового наполнения средневзвешенной четверти (о причинах этого явления см. ниже) влекло за собой увеличение веса общероссийского сама, функционально с ней связанного, а, с другой стороны, уменьшение густоты высева на единицу площади приводило к сокращению веса сама. Направление же общей тенденции определялось результирующим вектором этих противоборствующих влияний.
По данным «Свода урожайных сведений» можно отследить следующую тенденцию в изменениях соотношения между обоими техническими параметрами зернового производства, а именно: обратную зависимость между изменениями весового наполнения четверти, с одной стороны, и изменениями густоты высева, или объема высеянных семян на единицу площади, с другой (см., например, динамику соответствующих погодовых показателей, представленных в таблице Приложения-2, по культурам и по губерниям районов традиционного русского земледелия, — Центрального промышленного и Центрального земледельческого. Гораздо более отчетливо, более определенно эта тенденция проявлялась в масштабах российского земледелия, взятого в целом; см. табл. III-З. О региональных и общенациональных аспектах указанной зависимости подробнее см. ниже).
Чем выше было весовое наполнение четверти, тем больше была площадь, которая могла быть засеяна одной четвертью. Это означало, что объем зерна (измеряемый в четвертях), высеваемый на единицу площади, изменялся в обратной пропорции к весовому наполнению четверти: ведь чем выше был вес четверти, тем меньше четвертей зерна данного вида нужно было использовать для засевания единицы площади. И наоборот, чем гуще был высев семян, тем больше четвертей зерна требовалось для засевания единицы площади. При этом должен был учитываться тот простой факт, что в целях оптимизации земледельческого производства крестьяне должны были засевать пашню, исходя из существовавших климатических и почвенных условий производства, требовавших по районам разного количества зерна для высева на одних и тех же по размерам площадях.
В результате вес сама, зависимый от произведения двух переменных— весового наполнения четверти и показателя густоты высева, векторы изменения которых направлены относительно друг друга в противоположные стороны, — колебался значительно меньше, чем каждая из этих переменных. Урожайность же, выраженная в кг/га, в погодовом движении изменялась еще меньше, чем исчисленная в самах.
Здесь мы отслеживаем еще одну закономерность: исторически количество собранного зерна, измеряемое в самах, на единицу объема высеянного зерна (урожайность сам-столько) в среднем по России увеличивалось, а вес сама сокращался. Отсюда — меньшее изменение величины урожайности, выраженной отношением кг/га. В результате при росте урожайности, измеренной в самах, ее величина, выраженная в кг/га, могла даже сохраняться на одном и том же уровне на весьма протяженном отрезке исторического времени. Так, средний ежегодный темп прироста урожайности зерновых, выраженной в сам-столько, за период 1801-1861 гг. составляет в соответствии с трендом ее погодовой динамики, исчисленным Альб. Л. Вайнштейном, 0,04%4. Этот показатель совпадает со значением рассчитанным авторами настоящей работы для периода 1795-1867 гг. Средний же темп прироста урожайности, выраженной отношением кг/га, составляет для этого периода (-)0,001% в год, т.е. близок к нулевой отметке (см. табл. II-6, рис. II-1 5).
Отметим также, что в «Своде урожайных сведений», разработанном ЦСК, измерение урожайности было осуществлено — за период с 1883 г. по 1915 г. — по двум методикам (линия: «четверть-
сам», и линия: «пуд-десятина»). Взятые в совокупности, эти данные позволили установить количественные соотношения между аналогичными (однозначными) параметрами в охваченных систематическими наблюдениями ЦСК губерниях России (см. Приложение-2).
Таким образом, рассмотренные выше зависимости можно выразить следующими формулами:
WcaM — Nчетв. X Wчетв ( где Wcaм — вес сама, выраженный в кг/га; Nчетв. — количество четвертей зерна, высеянного на один гектар (или средневзвешенное по «корзине» культур значение этого показателя); Wчетв. — весовое наполнение четверти, выраженное в кг (или средневзвешенное по «корзине» культур значение данного показателя). Соответственно:
Υ га = Ycaм X Wcaм, где Yгa — урожайность, выраженная в кг/га, Ycaм — урожайность, выраженная в сам-столько, Wcaм — вес сама, выраженный в кг/га.
Системные исследования долгосрочной динамики урожайности зерновых культур начались в России в конце XIX в., тогда же стали исследоваться вопросы статистических оценок урожайности, в том числе перевода старых русских (объемных) мер урожайности в весовые их аналоги (существовавшие в то время). К концу XIX в. уже достаточно хорошо был налажен государственный учет урожаев зерновых культур, основывавшийся на систематических статистических наблюдениях, при этом для оценки урожайности использовался метод выборочных (пробных) умолотов6.
Коснемся кратко организации статистического учета сборов зерновых хлебов в России в XIX в. в изложении А.С. Нифонтова7. Уже со второй половины XVIII в. Вольным экономическим обществом регулярно проводились анкетные обследования состояния сельского хозяйства в России. В XIX в. организация учета принимает еще более системный вид. Так, статистический учет на землях сельскохозяйственного назначения велся тремя ведомствами: это Министерство внутренних дел (МВД), в ведении которого были все помещичьи и надельные сельскохозяйственные угодья по губерниям (59% всех посевов зерновых в 1860 г.), Министерство государственных имуществ (МГИ), в ведении которого находились все сельскохозяйственные угодья государственных крестьян на казенных землях (38%), и Ведомство уделов, которое осуществляло наблюдения за хозяйствами удельных и дворцовых крестьян (3%). Годовые губернские отчеты составлялись по совокупным данным этих трех ведомств. Считается, что наибольшей точностью отличались данные, представленные МГИ и Ведомством уделов. Что касается статистических сведений МВД, в сборе которых принимали участие представители полиции, а на ранних этапах — эмиссары Генерального штаба, то, так как эти отчеты использовались, помимо прочего, и для взимания налогов, данные о сборах зерновых могли быть по некоторым районам занижены. Но большинство российских ученых-аграрников XX века считает, что в целом губернские отчеты дают достаточно точную картину сборов зерновых хлебов в Европейской России, а упомянутые неточности сглаживаются единообразием методики и широтой выборки как по районам каждой губернии, так и по всем губерниям России в целом; а также повторяемостью из года в год методики сбора статистических данных за XIX век.
С начала 80-х годов Центральный статистический комитет начинает вести систематический учет урожайности зерновых на землях всех типов, причем, как уже упоминалось, сразу в двух системах мер — старых русских объемных (сам-столько) и современных (на тот период) весовых и поземельных (сначала, до 1887 г., — четверть/десятина, затем, с 1888 г., — пуд/десятина).
Из доступных в наши дни специальных работ обратим внимание в первую очередь на исследование динамики урожаев ржи с 1800 г. по 1889 г., осуществленное А.Ф. Фортунатовым8. Он фактически был первым, кто попытался составить длинный ретроспективный ряд урожайности в расчете на единицу площади (десятину). Им был проведен сравнительный анализ урожаев ржи по всем основным статистическим источникам того времени (земская статистика, губернские отчеты, материалы Центрального статистического комитета МВД России). В частности, А. Фортунатовым был установлен факт: данные ЦСК по урожаям ржи примерно на 7% превышают данные губернских отчетов. Забегая вперед, отметим, что это расхождение побудило В.Г. Михайловского уточнить свои ряды урожайности, составленные по губернским отчетам, в целях их сопоставимости с данными ЦСК. А.Ф. Фортунатов также исследовал влияние различных факторов (как агротехнических и климатических, так и социально-экономических) на динамику урожайности ржи.
Но для практической работы использовать данные А.Ф. Фортунатова не представляется возможным. Эти данные получены на основе обследований отдельных хозяйств, причем до середины XIX века ряд автора по урожайности ржи построен по единичным записям, касающимся в основном помещичьих экономий, где показатели урожайности были заведомо выше среднестатистических по России. На тот факт, что из-за неравномерной (по количеству обследованных хозяйств) выборки по различным периодам (десятилетиям) XIX в. невозможно проводить корректные сравнения динамики урожайности на временном отрезке протяженностью в столетие, обратил внимание Альб.Л. Вайнштейн в своей работе об эволюции урожайности зерновых хлебов в России9.
Ряд предложений практического характера о переводе исчислений урожайности зерновых культур на подесятинный метод измерения составил крупный специалист по теории сельскохозяйственной статистики П.А. Вихляев10 . Но в связи с множественностью факторов, влияющих на коэффициенты перевода урожайности из одних мер в другие, «многослойным» характером зависимостей между этими мерами, трудоемкости вычислительной работы (при отсутствии быстродействующих вычислительных устройств), использование предложенной ученым методики для целей ретроспективного анализа развития не получило.
В 1921 г. В.Г. Михайловский составил сплошной ряд урожайности зерновых, выраженный в сам-столько, с 1801 г. по 1914 г. по 60 губерниям России11. По информативной насыщенности и временной протяженности этот ряд до сих пор не имеет себе равных. При составлении данного ряда ученый использовал статистику губернских отчетов за период 1801-1882 гг. и данные ЦСК за 1883-1914 гг. При этом В.Г. Михайловский учел рекомендации, сделанные А.Ф. Фортунатовым, о методе преодоления несовместимости статистических сведений, собранных различными статистическими ведомствами (см. выше). Так, при составлении ряда совокупной урожайности зерновых за 1801-1882 гг. он увеличил значения оригинальных показателей, полученных из губернских отчетов, на 6,3% в целях сравнимости их с данными за 1883-1914 гг., разработанными ЦСК. М.И. Семенов12 в дальнейшем, проанализировав ряд В.Г. Михайловского, подтвердил правомерность уточнений, сделанных последним (равномерное увеличение показателей всего ряда на 6,3% за 1801-1882 гг.), добавив к нему значение (выраженное в сам-столько) за 1915 г., но пересмотрел значения урожайности зерновых за 1840, 1842, 1843 гг. (при этом М.И. Семенов опирался на оценки A.Ф. Фортунатова, касавшиеся урожаев лишь одного хлеба, хотя и главного тогда в России, — ржи). Для нашего исследования использован ряд урожайности зерновых (в сам-столько) с 1801 г. по 1915 г., составленный В.Г. Михайловским и уточненный М.И. Семеновым (см. табл. II-7)13. Этот ряд дополнен нами данными H.JI. Рубинштейна за 1795 г.
Из работ историков второй половины XX века следует выделить упомянутое фундаментальное исследование А.С. Нифонтова. Содержащийся в нем материал по урожаям зерновых в 50 губерниях Европейской России в 1851-1900 гг. базируется, как и у B. Михайловского, на данных «Приложений к годовым отчетам губернаторов» — за 1851-1882 гг., и данных ЦСК — за 1883— 1900 гг. Причем статистика урожаев зерновых по губернским отчетам приводится в первоначальном виде (т.е. не исправленном по методу, предложенному А. Фортунатовым). Для соотнесения данных Михайловского с оригинальными данными ЦСК, приведенными в книге А.С. Нифонтова14, по данным ЦСК была исчислена урожайность зерновых (в сам-столько) за период 1883-1900 гг. Оба ряда были фактически идентичны (погодовые расхождения составляли 0-3%).
Как же изменялись основные параметры зернового производства, имеющие непосредственное отношение к расчетам коэффициентов перевода урожайности, выраженной в сам-столько, в урожайность, исчисляемую отношением кг/га, за рассматриваемый более чем вековой период исторического времени (от конца XVIII в. до начала XX в.)?
Структура посевных площадей, занятых под зерновыми.
В оценке изменений данного параметоа авторы опирались на работы H.JI. Рубинштейна15, Б.Н. Миронова16 , Н.Д. Кондратьева17, статистические материалы, публиковавшиеся Министерством земледелия России в начале XX века. Сведенные в единую таблицу данные этих источников показывают следующую картину изменений в структуре зерновых посевов (см. табл. II-1).
Таблица II-1
Россия: распределение посевных площадей под четырьмя основными хлебными культурами *, %
* Составлено и подсчитано по: Рубинштейн H.JI. Сельское хозяйство России во второй половине XVIII в. М., 1957. С. 444-453 [данные за 1795 г.]; Миронов Б.Н. Хлебные цены в России за два столетия (XVIII - XIX вв.). JI.: «Наука», 1985. С. 44 [данные за 1801-1900 гг./; Кондратьев Н.Д. Рынок хлебов
и его регулирование во время войны и революции. М.: «Наука», 1991. С. 89 Iданные за 1901-1905 гг.]; Сборник статистико-экономических сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств. Петроград, 1917. С. 60-61 [данные за 1906-1915 гг.].
Примечание: Б.Н. Миронов в своей работе «Хлебные цены в России» (с.44) показывает структуру распределения посевных площадей под различными зерновыми культурами за 1801-1840 гг. и 1841-1880 гг., оцененную по количеству четвертей посеянного зерна. А.С .Нифонтов убедительно доказал, что такие соотношения невозможно определять по количеству засеянных четвертей; )то, по его мнению, приводит к «серьезным искажениям соотношения посевов разных хлебов»: ведь весовое наполнение четверти у каждой культуры разное (см.: Нифонтов А.С. «Зерновое производство России во второй половине XIX века». С. 169-170). Автор иллюстрирует: при измерении площади мерами объема зерна (выраженного в четвертях) на овес в 70-х годах XIX в. приходилось «более трети общего высева зерновых в России», хотя его доля в среднем составляла лишь около одной четверти веса всей массы высеянного зерна. В результате площадь под «тяжелыми» хлебами занижалась (в 70-х годах — более чем на 8%).
Другой метод исчисления структуры посевов хлебных культур — более точный, по нашему мнению, — предполагает соотнесение объемов засеянного зерна с густотой высева каждой хлебной культуры, включенной в исследуемую зерновую «корзину». Иначе говоря, каждый показатель общего объема высеянного зерна (выраженный в четвертях) определенной культуры должен быть разделен на среднюю величину густоты высева данной культуры (в нашем случае выраженной отношением четверть/га), только после этого можно определять реальное соотношение площадей под различными хлебами. С учетом рассчитанной нами за периоды 1801-1840 гг. и 1841-1880 гг. средней густоты высева каждой культуры и были скорректированы показатели структуры хлебных посевов за эти периоды.
Отслеживаются два периода изменений. Первый из них, протяженностью почти в столетие — от 90-х годов XVIII в. до 80-х годов XIX в., характеризуется стагнационно вялым (весьма слабым) темпом изменений в главных (ведущих) отраслях зернового производства. Так, показатели удельного веса посевов двух наиболее распространенных в то время культур — ржи и овса сократились к началу 80-х годов XIX в. с 82,1% до 74,3% совокупной посевной площади, приходившейся на отмеченные четыре хлеба, или на 9%. Напротив, пшеница и ячмень постепенно увеличили свое «представительство» в структуре зерновых посевов с 17,9 до 25,7%, или более чем на 40% (см. табл. II-1 ).
Второй период, охватывающий последующие три с лишним десятилетия — до начала первой мировой войны (1914-1918 гг.), отмечен печатью весьма крупных изменений в структуре посевной площади под зерновыми. Эти изменения стали набирать обороты с 80-х годов XIX в. и существенно усилились с 90-х годов. В эту эпоху громко заявил о себе новый фактор экономической динамики — резкий рост спроса мирового рынка на российское зерно, прежде всего — пшеницу и ячмень. Сильные импульсы к ускорению перестройки зернового клина сельское хозяйство России получало и от быстро развивавшегося внутреннего рынка. Посевы пшеницы и ячменя завоевывали все новое пространство в южных и юго-восточных областях страны, причем, рассматриваемая в общероссийском контексте, культура пшеницы вытесняла как овес («легкую», но «густую» культуру), так и рожь («тяжелую», но «редкую» культуру) (см. табл. II-1). О степени ее «агрессивности» свидетельствуют многочисленные факты. Так, с 80-х годов XIX в. культура пшеницы стремительно распространялась в Приуральском и Нижневолжском районах, здесь за три десятилетия посевные площади под пшеницей увеличились в 3-4 раза; в районе Северного Кавказа таковые площади за тот же период выросли в 2,5-3 раза. В начале XX века волна пшеничной экспансии докатилась до Центрального земледельческого района, в частности, до Воронежской губернии, где посевы этой культуры увеличились в 2 раза (см. Приложение-2).
За десятилетие 1906-1915 гг. посевной клин культуры пшеницы сначала сравнялся с площадью посевов ржи, а потом и существенно превзошел ее. К началу первой мировой войны пшеница вышла на лидирующие позиции в зерновом производстве, занимая более трети площади под основными хлебами России (см. табл. II-1). Все это предопределило, отметим, забегая вперед, интенсивное утяжеление веса среднероссийской четверти, происходившее в 80-х годах XIX в. — 10-х годах XX в. (см. табл. II-3)
Весовое наполнение четверти. По данному параметру мы не располагаем какими-либо данными, относящимися к периоду до произведенной Центральным статистическим комитетом России революции в системе статистического учета сельскохозяйственного производства (начало 80-х годов XIX в.). Имеющиеся данные, крайне скудные числом, относящиеся к отдельным губерниям, разным, как правило, «точечным» временным отрезкам XIX века, выраженные в старых русских (т.е. непереводимых в метрическую систему) мерах, не позволяют создать целостную общероссийскую картину динамики данного параметра.
В этих условиях мы посчитали оправданным, приняв во внимание тип изменений всех остальных «счетных» параметров российского сельского хозяйства с конца ХVIII в. до начала 80-х годов XIX в. (включая динамику урожайности, характер изменения структуры посевов, густоты высева — о последнем параметре см. ниже), а также исторические тенденции в распространении различных зерновых культур по районам, экстраполировать на всю глубину этого периода, охватывающего девять десятилетий, значения показателя весового наполнения четверти, установленные ЦСК России для 1888-1892 гг.18. Но с учетом тех изменений, которые в его динамику внесли макрохозяйственные трансформации последующих трех, «активных», десятилетий — конца XIX - начала XX в.в. В частности, для того, чтобы по возможности приблизить показатель экстраполируемой величины веса четверти к истинному за период от середины 90-х годов XVIII в. до начала 80-х годов XIX в., мы из расчетов исключили значения показателя весового наполнения четверти по району Северного Кавказа (Область Войска Донского, губернии Кубанская и Ставропольская), производящий потенциал которого, как отмечалось, стал интенсивно развертываться как раз в указанные последние десятилетия XIX в., особенно с 90-х годов. Фактор Северного Кавказа был включен в наши исчисления весового наполнения четверти применительно к периоду от начала 80-х годов XIX в. (1883 г.) до середины 10-х годов XX в. (1915 г.). Ниже приводятся исчисленные нами средневзвешенные значения весового наполнения четверти по четырем основным хлебным культурам по 20 губерниям Европейской России за период 1888-1913 гг. (см. табл. ΙΙ-2).
Таблица II- 2
Россия: весовое содержание четверти по четырем основным хлебным культурам, 1888-1913 гг. *, кг
* Рассчитано по: Данные Приложения-2.
1 Без губерний Северного Кавказа.
2 Здесь и ниже с учетом губерний Северного Кавказа.
3 Столь значительное увеличение весового наполнения четверти культурой ячменя вызвано тем, что две губернии (Область Войска Донского и Кубанская) сосредоточили с 90-х годов XIX в. главную массу производства ячменя, а в этих двух губерниях весовое наполнение четверти ячменя составляло, например, в 1913 г. 146-159 кг, против 126 кг в среднем по всем остальным губерниям. Мы, однако, полагаем, что реальное весовое содержание четверти ячменя в начале XX в. было в целом по России несколько меньше, вследствие возможного недоучета в нашей выборке губерний средней полосы с их небольшими посевами ячменя и меньшим весом «ячменной» четверти.
Как видно, значительным изменениям подвергся показатель веса четверти культуры овса, пшеницы и, особенно, ячменя, четверть же традиционной и исторически наиболее массовой в российском земледелии культуры — ржи не претерпела изменений.
В долговременных изменениях рассматриваемого параметра можно выделить два исторических этапа, различающиеся по типу динамики изменений. Первый этап, протяженностью без малого в столетие — от середины 90-х годов ХVIII в. до начала 80-х годов XIX в., — этап изменений типа «бега на месте». (За 85 лет средневзвешенный вес четверти увеличился лишь на 1,6%; см. табл. II-3.) Второй этап, охватывающий 80-е годы XIX в. - 10-е годы XX в., напротив, демонстрирует быстрое утяжеление веса четверти; за три с половиной десятилетия весовое наполнение средневзвешенной четверти по России увеличилось до 136,3 кг — на 7,5% (см. табл. II-3). Связан этот процесс был, как отмечалось выше, с экспансией на южные и юго-восточные окраины России производства зерновых, главным образом пшеницы («тяжелой» культуры) и ячменя, качество зерна которого (определявшее весовое наполнение четверти) здесь было существенно иным, чем в центральной России: последнее, как мы видели, относилось по существу к типу «тяжелого» зерна.
Таблица II-3
Россия: динамика некоторых технических параметров зернового производства,1795 - 1915 гг. *
* Рассчитано по: Данные табл. II-1, а также таблицы Приложения-2 (показатели весового наполнения четверти и густоты высева по культурам).
1 Средневзвешенный показатель по четырем культурам.
2 Показатель получен путем перемножения значений колонок 2 и 3. Здесь даны средние по периоду значения показателя; вследствие погрешности округления они могут не совпадать (примерно на 0,3%) с усредненными его погодовыми значениями, приведенными в табл. II-1.
В увеличении веса четверти сыграл свою роль, по-видимому, и технологический фактор. В «старых» земледельческих районах (Центральный промышленный район и Центральный земледельческий район) вскоре после отмены крепостного права наметились процессы технологических усовершенствований в сельском хозяйстве, которые особый размах приобрели с первых лет XX в. до кануна первой мировой войны (1914-1918 гг.)19. Преобразования в сельскохозяйственных технологиях сопровождались устойчивой, выраженной положительным трендом, тенденцией урожайности зерновых хлебов к росту. Эпоха такого поступательного движения охватила в России почти пять десятилетий (1867-1915 гг.) (см. рис. II-7).
Густота высева. Данный параметр также относится к категории rara avis («редкая птица»), он «засекречен» историей столь же надежно, как и параметр «весовое наполнение четверти». Поэтому для целей исчисления сплошного ряда данных об урожайности в метрических мерах, охватывающего вековой период, отсутствующие значения данного параметра приходилось исчислять, конечно, при опоре на имеющиеся другие реальные данные. Сложность расчетов этого показателя в его общероссийском варианте определялась также тем, что в его вековой динамике нашли отражение два процесса — во-первых, снижение густоты высева по каждой культуре в результате совершенствования традиционных агротехнических приемов в пределах «старых» земледельческих районов (отдельной губернии, группы губерний), и, во-вторых, снижение среднероссийской густоты высева в результате распространения экстенсивного производства зерновых в южные губернии, где плотность высева всех зерновых культур была существенно меньше, чем в северных (см. Приложение-2). Второй процесс особенно сильное влияние начинает оказывать с 80-х годов XIX в.
Адекватными данными по изменению показателя густоты высева авторы располагают только за период 1883-1915 гг. Имеются также данные Л. .B. Милова на конец ХVIII в. (1797 г.) по пяти губерниям Центрального промышленного и Центрального земледельческого районов (Московской, Тверской, Тульской, Орловской, Курской губерниям)20. Сопоставление обоих рядов данных по этим губерниям за период 1797-1883 гг. показывает, что густота высева по каждой культуре сокращалась, однако, весьма медленно (см. Приложение-2). Так, показатель густоты высева главной культуры
— ржи в среднем по пяти губерниям сократился за 1797-1883 гг. лишь на 6,6%, культуры овса — на 7,8%, пшеницы, превратившейся в этих губерниях в маргинальную («исчезающую») культуру, — на 20,6%, ячменя — на 6,5%; в среднем густота высева по всем главным хлебам уменьшилась на 7,4%. В этот период сокращение густоты высева — по отдельным культурам, и по региону в целом, — определялось в основном первым фактором — совершенствованием традиционных технологий, причем такое сокращение имело место тогда, когда посевы культур с редким высевом — ржи, пшеницы и ячменя частично замещались посевами культуры с густым высевом
— овса. В частности, за рассматриваемый период распределение площади посевов под четырьмя основными хлебами в этих пяти губерниях изменилось следующим образом: рожь в 1883 г. стала занимать 57,3% данной площади, против 60,4% в 1795 г.; овес — 38,3% в 1883 г., против 30,4% в 1795 г.; пшеница — 1,3%, против 3,1%; ячмень — 3,1%, против 6,1% 21.
В период 1883-1915 гг. процесс сокращения густоты высева происходил намного быстрее (см. табл. II-3): в действие вступал второй фактор, влиявший на густоту высева, — стремительное расширение посевов в южных губерниях, в частности в Северокавказском районе, где плотность высева была особенно низка (см. Приложение-2).
Таблица II-4
Россия: густота высева четырех основных хлебных культур, 1797-1913 гг. *, четверть/га
* Рассчитано по: Данные Приложения-2.
Если показатель изменений средневзвешенной густоты высева по четырем основным культурам в пяти указанных губерниях, взятых вместе, за период 1797-1883 гг. —7,4% принять действенным для всей Европейской России того времени, а для периода 1883-1913 гг. использовать точные данные «Свода урожайных сведений» по двадцати губерниям, достаточно надежно представляющим эту часть России, то динамика рассматриваемого параметра будет выглядеть следующим образом (см. табл. II-4)22.
Конечно, приведенные оценки показателя густоты высева по культурам до 1883 г. приблизительны, но их изменения за период до начала 80-х годов вполне поддаются рациональному объяснению, если учитывать особенности технологических приемов оптимизации зернового производства в традиционном хозяйстве тогдашней России. В последующих расчетах мы исходим из трендовых значений изменения показателя густоты высева до 1883 г. и точных значений его статистического ряда за период 1883-1915 гг.
Всего за период 1797-1915 гг. средневзвешенный показатель густоты высева на площади, занятой под посевами четырех основных хлебов, сократился в России почти на одну четверть (23,4%) (см. табл. II-3).
Таблица II-5
Россия: ежегодный экспоненциальный темп изменений некоторых технических параметров зернового производства и использовавшихся в нем мер, 1795-1915 гг. %
* Составлено по: Данные табл. II-1, II-3.
Отметим возможность еще одной линии оценок российской урожайности, связанных с изменениями густоты высева. То обстоятельство, что мы не наблюдаем повсеместно упомянутых выше явлений обратной зависимости между изменениями весового наполнения четверти и изменениями густоты высева, свидетельствует о том (хотя, возможно, лишь косвенно), что технологические трансформации начинались и происходили в традиционном российском земледелии разновременно — и по районам (губерниям), и по культурам (см. Приложение-2). В частности, как видно из «Свода урожайных сведений», на рубеже XIX-XX вв., зерновое хозяйство южных губерний, где тогда активно осваивались обширные целинные (и залежные) земли степей, еще не втянулось в исторический процесс интенсификации земледелия, проходя экстенсивную фазу роста. В охваченную статистическими сведениями «Свода» эпоху хлебные отрасли сельского хозяйства России находились, по-видимому, у самых истоков современных технологических трансформаций интенсивного типа.
Сведенные в единую таблицу данные о темпах количественных изменений рассмотренных выше «счетных» параметров зернового производства России за период 1795-1915 гг. приводятся в табл. II-5.
Вес сама. На протяжении всего XIX века (и позднее — в начале XX в.) вес сама имел тенденцию к сокращению: он становился все более «легким». Соотношения между детерминантными параметрами, его весовую динамику определявшими, — весовым содержанием четверти и густотой высева, исторически складывались в пользу отрицательных изменений веса сама (см. табл. П-З). Но по периодам темп этих изменений различался в весьма большой степени. Его вялая отрицательная динамика в течение первых восьми десятилетий XIX в. (уменьшение на 0,04% в среднем за год), сменилась активным процессом сокращения во второй период (80-е годы XIX в. - середина 10-х годов XX в.), при этом темп сокращения ускорился в 5,5 раза (см. табл. II-5).
Нам предстоит теперь оценить динамику урожайности зерновых культур России (на примере урожайности рассмотренных четырех главных зерновых хлебов), выраженной показателем кг/га, в сопоставлении ее с изменением урожайности зерновых культур, фиксированной в сам-столько, за период от конца XVIII в. до начала XX в.
Как отмечалось выше, между динамическими рядами урожайности, выраженной в сам-столько, с одной стороны, и метрических мерах — кг/га, с другой, не было и не могло быть соответствия; или, если сказать иначе, в ходе долговременной динамики роста урожайность, измеряемая мерами веса, и урожайность, измеряемая мерами объема, изменялись по существенно разным алгоритмам: ряд значений, выраженных в сам-столько, изменялся в рассматриваемый период исторического времени на более значительные величины, чем ряд значений, исчисленных в кг/га. Так, в течение 1867-1915 гг. средний ежегодный темп прироста урожайности, выраженной мерами объема, составлял 0,92%, в то время как таковой темп изменений урожайности, выраженной мерами веса, — только 0,7%. Но при этом, второй показатель претерпевал заметно большее ускорение, чем первый, т.е. среднегодовой темп изменения урожайности, выраженной мерами объема; применительно к периоду 1867- 1915 гг. оба показателя темпа соотносились в пропорции 2 : 2,3. Можно предположить, что в отдаленной перспективе значения обоих темпов могут сравняться (о степени интенсивности изменений обоих рядов показателей на протяжении ста двадцати выделенных нами лет см. табл. II-6).
Таблица II-6
Россия: ежегодный экспоненциальный темп изменения урожайности зерновых культур, 1795-1915 гг. *, %
* Составлено по: Данные табл. II-7.
Что касается исторической динамики урожайности зерновых хлебов, выраженной в метрических мерах, в аграрном секторе России можно отследить за рассматриваемый период два четко обозначенных периода. В течение первых семидесяти лет, охватывающих завершающий этап крепостничества в России, урожайность зерновых хлебов, выраженная в метрической системе мер, характеризовалась абсолютной стагнацией, или — точнее — долговременной тенденцией урожайности, хотя и микроскопической по силе проявления, к падению (темп этого падения составлял, как отмечалось выше, (—>0,001% в среднем за год); точка перегиба трендовой функции в этом отрицательном процессе обозначилась в 1867 г. — году, относящемуся к эпохе, по определению известного российского историка Н.М. Дружинина, «перелома» в социально-экономической эволюции российской деревни23 (см. рис. II-1 и табл. II-6, а также табл.II-9).
Полоса поступательных изменений в приростах урожайности хлебов, наметившаяся в конце 60-х годов XIX в., продолжилась и в 70-х, и в 80-х годах, а сначала 90-х годов в зерновом производстве страны произошел скачок, выразившийся в приросте урожайности в размере весомой для тогдашней России величины - в среднем 1% в год (см. рис. II-1 и табл. II-6); этот скачок был прерван войной в середине 10-х годов XX в.
Ниже мы приводим значения урожайности зерновых хлебов, выраженной в сам-столько (ряд В.Г. Михайловского с уточнениями М.И. Семенова), и тот же ряд, исчисленный нами в метрических мерах - ц/га - по предложенной выше формуле24 (см. табл. II-7).
Естественен вопрос: в какой степени исследователь может опираться на приведенный расчетный ряд значений урожайности, простирающийся на исторический период, охватывающий более столетия? Насколько эти данные достоверны?
Оценить степень достоверности предложенных исчислений мы можем путем непосредственного сопоставления (анализа) двух параллельных (и не зависящих друг от друга по методу исчисления) рядов значений урожайности хлебов в Европейской России за два десятилетия — 1896-1915 гг.: с одной стороны, ряда, разработанного официальными статистическими органами того времени (это упоминавшиеся ЦСК, Отдел экономии и статистики Министерства земледелия) и выраженного в мерах веса и площади (пуд/десятина), поддающихся адекватному («автоматическому») переводу в метрическую систему; а с другой стороны, ряда, исчисленного в действующей ныне метрической системе мер на базе старых русских мер объема (сам-столько) (ряд В.Г. Михайловского с дополнениями М.И. Семенова) по предложенной выше формуле. Это сопоставление показало, что оба ряда значений урожайности находятся в весьма близком соответствии. Отклонения расчетных значений от реальных (статистическими органами разработанных) выражаются по годам следующими величинами (см. табл. II-8).
Россия: урожайность зерновых хлебов в 1795-1915 гг.* таблица II-7
* Составлено и подсчитано по: Колонка 2 — Михайловский В.Г. Тезисы доклада «Урожаи в России 1801-1914 гг.», в: Бюллетень ЦСУ. 1921, №50. С. 4, табл. 1. Колонка 4 получена путем перемножения значений колонок 2 и 3, с последующим делением полученных результатов на 100 — для перевода мер урожайности из кг/га в ц/га.
1 Подсчитано по: Рубинштейн H.JI. Сельское хозяйство России во второй половине XVIII в. М., 1957. С. 444-453. Расчет был осуществлен по 22 губерниям Европейской России.
2 Оценки М.И. Семенова, см.: Семенов М.И. К вопросу о закономерности колебаний урожаев, в: Вестник статистики. 1922. Кн. XI, № 5-8. С. 74,90-91.
За период же двух десятилетий среднее отклонение ряда расчетных значений от ряда реальных значений составляло 2%. Данная погрешность, лежащая в пределах вполне допустимой при статистических исчислениях нормы, возникла, как мы полагаем, от неполной состыкованности исходных, использованных для расчета, данных, а также, возможно, вследствие того, что оба, охваченные статистическими наблюдениями, пространства (или — территории), занятые под производство зерновых хлебов, существенно различались по своим размерам (напомним, ряд Михайловского исчислялся на базе урожайных сведений по 60 губерниям России, а ряд ЦСК— Министерства земледелия — на основе аналогичных данных по 50 губерниям, при этом данные лишь по 20 губерниям были подвергнуты нами статистическому анализу).
Таблица II-8
Реальные и расчетные значения урожайности и их различия, 1896-1915 гг. *
* Составлено и подсчитано по: Данные табл. II-7 и II-10.
Но не будем упускать из виду важное обстоятельство. Как свидетельствовал опыт земледельческой практики России, огромное сельскохозяйственное пространство страны с его обилием природных зон, огромным порайонным разнообразием меняющихся погодных условий (благоприятные, умеренно благоприятные, неблагоприятные, плохие и др.) уже само по себе выступало фактором своего рода нивелирования, «сглаживания» общероссийской картины урожайности хлебов, причем не только в статике (т.е. оцениваемой по состоянию на данное конкретное время, например, год), но и в динамике. Так, по данным ЦСК—Министерства земледелия, приводимым А. Финн-Енотаевским, за период в пятнадцать лет — с 1896 г. по 1910 г. среднее отклонение ряда значений урожайности всех хлебов, производившихся в 50 губерниях Европейской России, от ряда значений их урожайности в 72 губерниях России, составляло лишь 2,2%25.
<< Назад Вперёд>>
