Аксенов А. И. Купеческие мемуары из собраний ОР РГБ: (Археографические заметки)
Без сомнения, самым известным из них является Герасим Иванович Хлудов (1821-1885). Он принадлежал ко второму поколению москвичей. Его отец Иван Иванович (?-1835), выходец из экономических крестьян деревни Акатовой Егорьевского уезда Рязанской губернии, переселился в Москву после наполеоновского разорения, когда она более всего нуждалась в предприимчивых людях. И. И. Хлудов начинал с розничной торговли, «постепенно носил свой товар на площадь», как говорится о нем в воспоминаниях, затем снял палатку в гостином ряду, стал ездить на ярмарки и в 1824 г. приписался в 3-ю гильдию московского купечества. Энергичность и предприимчивость, с которой он занимался торговлей бумажным товаром, позволили ему завести в 1832 г. бумаготкацкую фабрику по изготовлению кушаков в Мещанской части Москвы1. В Москве родились его сыновья, которые уже купцами 1-й гильдии продолжили дело отца под фирмой «А., Н., Г. и Д. Ивана Хлудова сыновья», открытой в 1842 г. и торговавшей бумажной пряжей. В том же году владельцами ее остались Алексей и Герасим2. Герасим Иванович был женат на Пелагее Давыдовне (1826-1887), дочери крупнейшего богородского текстильного фабриканта в первой половине XIX в. Д. И. Широкова (кстати, вторая его дочь, Дарья, стала женой Абрама Саввича Морозова). Г. И. Хлудов был владельцем торгового дома «А. и Г. Ивана Хлудова сыновья» (осн. 1842), специализировавшегося на торговле бумажной пряжей, бумагопрядильной фабрики в Егорьевске Рязанской губернии (осн. 1845), а также пайщиком Товарищества на паях Егорьевской бумагопрядильной фабрики А, и Г. Хлудовых (учр. в 1874)3. Герасим Иванович стал и крупнейшим московским благотворителем. Побудительным мотивом для довольно прижимистого купца стала преждевременная смерть единственного и долгожданного сына Павла (1862-1884) в семье, в которой рождались одни девочки. Не перенеся удара, он сам умер через год, но успел составить духовное завещание, по которому в 1885 г. было пожертвовано Московскому купеческому обществу 500000 руб. на устройство и содержание дома призрения имени Г. И. Хлудова, открытого в 1888 г. Он включал богадельню на 8 человек и дом бесплатных квартир на 150 вдов с сиротами. Кроме того, 30000 руб. ежегодно выделялось на пособия бедным семействам к праздникам Рождества и Пасхи, 30000 руб. на 7 стипендий Московского технического и Александро-Мариинского училищ и Московской духовной академии, 50000 руб. на содержание богадельни Хлудовых в Егорьевске, по 10000 руб. - училища Хлудовых в Егорьевске и Рязанского дома трудолюбия, по 30000 руб. увечным воспитанникам Московского воспитательного дома и Егорьевской городской думе для раздачи бедным к праздникам Рождества и Пасхи; 35000 руб. церквам и монастырям Москвы, Московской, Рязанской и Ярославской губерний; 50000 руб. Егорьевской городской думе для раздачи пособий 35 бедным невестам. Надо отметить, что предпринимательскую и благотворительную деятельность отца продолжили и его дочери - Прасковья (1851-1919), муж К. К. Прохоров; Клавдия (1854-1899), муж крупный чае- и сахароторговец Д. Р. Востряков; Александра (1856-1924), муж А. А. Найденов; Любовь (1859-1933), муж Н. А. Лукутин, представитель одной из старейших и крупнейших московских купеческих фамилий. Жил Герасим Иванович широко и утонченно. При его доме, в котором обедали тузы финансовой администрации вплоть до министра финансов, был большой, отделанный на английский манер сад, спускавшийся к Яузе. В нем были и оранжерея, и птичий двор, и зверинец. Но подлинной его страстью было коллекционирование произведений живописи, преимущественно русской школы. Начало своей галерее он положил, купив в 1851 г. у юного В. Г. Перова «Приезд станового на следствие» (в 1858 г. он выкупит у известного художника «Первый чин дьячковского сына»). В 1860-е годы галерея пополнится «Разборчивой невестой» П. А. Федотова, эскизом «Вирсавии» К. П. Брюллова, «Вдовушкой» Капкова, пейзажами И. К. Айвазовского и А. П. Боголюбова, «Таверной» и «Рыночком» Риццони. К сожалению, коллекция не сохранилась - после смерти владельца она была разделена между его наследниками4.
Авторитет Герасима Ивановича был очень высок. 1-й гильдии купец, потомственный гражданин, мануфактур-советник, гласный Московской городской думы, выборный московского купеческого сословия, член Московского отделения Мануфактурного совета и выборный Московского биржевого общества - таков перечень званий, общественных и профессиональных должностей Г. И. Хлудова. Тем значимей оставленные им «Воспоминания», охватывающие 1820-1830 и 1839 гг.5 Примечательно, что в них нет ни слова о своей филантропической деятельности и даже о профессиональных занятиях купца -предпринимательстве. Две думы занимают его: любовь и почитание родителей, чему посвящены воспоминания о семье; любовь к знанию и прекрасному, изложенная им в дневниковых записях при поездке в Петербург. Первый сюжет, возможно, навеян уходом из жизни родителей - такой бесконечной грустью перед предками и ответственностью перед потомками они пронизаны («Кого мы должны более всего любить, почитать и уважать? Как не своих родителей, даровавших нам жизнь, воспитавших нас и поставивших на путь чести и добродетели. Кто не спит ночей, беспрестанно думает о здравии, заботится об образовании и будущей участи своего дитяти? Как не сердобольные родители. И потому мы все (должны), (войдя) в совершенный возраст, успокоив от забот, заплатить за нас крепким попечением»).
Но это одновременно повод раскрыть основной постулат купеческого сознания и психологии: уважение к родителям, как основа купеческой семейной традиции, и есть высшая купеческо-сословная добродетель. Другой сюжет показывает нам образованного человека. Не богатого купца, а гражданина. Трудно с уверенностью сказать, было ли это задуманной целью или порывом путешественника. Но мотив воспоминаний, без сомнения, рожден в голове думающего, разносторонне образованного и ищущего человека: «Беспрестанно мысль тревожила меня, побывать в Северной столице. Во сне и наяву было мое непрестанное желание полюбоваться на Кронштадт, Петербург, Царское село, прокатиться на железной дороге, побывать в Эрмитаже и Академии художеств!» Одно это заслуживает самого пристального внимания. А рассеянные по тексту колоритные оценки и характеристики людей, зданий, памятников архитектуры, их точность свидетельствуют об их авторе как человеке, эстетически сложившемся. Что и подтверждает биография Г. И. Хлудова: он не только заинтересованный или, как бы теперь сказали, конъюнктурный коллекционер, но прежде всего замечательный знаток и ценитель живописи русской школы. Что в полной мере отразилось на страницах его воспоминаний.
Автор двух «Дневниковых записей» (от 6 декабря 1859 г. и 29 июля 1864 г.)6 - рязанский, 3-й гильдии купец Иван Алексеевич Курганский (1795-1858), хотя и не относился к предпринимательской элите России, но занимал твердое положение в купеческой среде Рязани.
Проследить происхождение этой фамилии трудно, но не исключено, что оно связано с пополнением посадских слобод Рязани в XVII в., когда по указу Алексея Михайловича в 1649 г. в рязанские посадские люди был зачислен архиерейский домовый солодовник Тит Курганский с сыновьями. В дальнейшем представители этой фамилии остались верны семейному ремеслу. В конце XVII в., некто Иван Курганский, в числе других рязанских торговцев, ездил в Москву за товаром. В 1730-х годах, разбогатев на питейных откупах и винокурении, Курганские занимали ведущие позиции среди рязанского купечества, и в первой трети XIX в. входили в шестерку наиболее богатых рязанских торговцев, вкладывая деньги в солодо - и пивоварение. Братья Иван, Петр и Глеб Курганские имели солодовни и пивоварни не только в Рязани на реке Трубеж у Борисоглебской церкви, но и в Рыбной слободе. Они функционировали и в середине XIX в.7
Наибольший успех выпал на долю Ивана Алексеевича, обладавшего и наибольшей предприимчивостью. На нем держалось «дело», он и был в числе первых купцов Рязани (после П. А. Малыпина), будучи избранным на должность городского головы. Его дом посещал губернатор. Сам он состоял в родстве с крупнейшими предпринимательскими династиями Рязани. Первой женой его была дочь Акима Рюмина, брат которого -Иван тоже был рязанским городским головой. Во втором браке он был женат на Марии Егоровне, дочери другого городского головы - Егора Андреевича Живаго (1773-1839). Его сын, Николай, в 1855 г. окончил Демидовский лицей в Ярославле и перешел в статскую службу с чином 12 класса губернского секретаря в качестве письмоводителя губернского прокурора8.
В такой обстановке и начал вести дневниковые записи И.А.Курганский. Надо отметить, что памятник этот чрезвычайно сложен и по содержанию, и по структуре, и по авторству, и даже по носителю информации. Последним стал печатный Месяцеслов на 1829 г. Первоначальным стимулом послужило, очевидно, желание зафиксировать наблюдения за какими-то аномальными явлениями погоды, стихийными бедствиями (причем температурные показания он исчисляет и по Реомюру). Именно этому посвящена основная группа записей. К ним постепенно присоединялись записи о различного рода событиях - преимущественно семейных, реже общественных (кончина Николая I и принятие присяги в Рязани новому императору Александру II). Среди семейных событий - рождения, смерти, браки, именины, болезни и т.п. Они многое проясняют в генеалогии рода и во внутрисемейных отношениях. Чрезвычайно редки хозяйственно-профессиональные записи: лишь один раз отмечено пребывание 6-7 сентября 1829 г. «в степной деревне, где старое знакомство. Интерес: расходы по предмету - заготовка ячменю»; и только одна неясная запись финансового порядка — о расходе «в приказе всей суммы оборотной». Вместе с тем, есть записи, которые характеризуют интересы автора как далеко выходящие за рамки сословно-профессиональной деятельности. Так, будучи в Москве 11 августа 1833 г., он знакомится с «Историей» Карамзина и открывает, кто был «великий друг Ольги в тайне, которую знала и знает великая Ольга». Впечатляет переписка И.А.Курганского с Академией художеств. В 1839 г. он подает туда проект «о строении балок из Рязани». В 1842 г. пишет второй проект как ответ на возражения Совета АХ, а в 1852 г. отправляет прошение «не оставить меня без известия о достоинстве или недостоинстве второго прожекта моего».
Чрезвычайно широка хронология дневниковых записей продолжительностью в 46 лет: с 1818 по 1864 г. Это объясняется тем, что записи вносились не только автором, но и его домочадцами. Об этом свидетельствуют несколько различных почерков и запись от 9 июня 1858 г.: «...в 4 часа пополудни скончался родитель наш рязанский третьей гильдии купец Иван Алексеевич Курганский на 63 году от рождения болезнию гангрена». Но главная особенность «записок» состоит в абсолютной хронологической непоследовательности, можно даже сказать - в хронологической бессистемности, объяснить которую чрезвычайно сложно, если не невозможно. Начинается дневник записью 1858 г. на первой странице обложки, а на первом листе печатного Месяцеслова уже следует запись за 1848 г. На л. 10 сообщается о кончине автора «Памятных записок», но последняя запись сделана нал. 130.
Сами записи следуют без всякой системы. Например, события 1829 г. воспроизводятся на листах 13, 19 и 31, а вместе с тем, на одном только листе 22 имеются записи за 1818 и 1832 годы. Явной вставкой являются записи за 1848 и 1849 гг. (Л. 1 об.), 1850 г. (Л. 2), 1842, 1843, 1856 гг. (Л. 37 об.), представляющие собой описания физиологических недугов, по-видимому, запоров.
Причина, скорее всего, в печатном Месяцеслове 1829 г. По-видимому, он не был первым для подобных записей. Имелись месяцесловы за другие годы с аналогичными известиями, записи которых затем даже не сводились, а просто вписывались как придется в Месяцеслов 1829 г. При этом записи в месяцесловах других лет были разными: их могло быть больше или меньше, это могли быть наблюдения за погодой или фиксирование событий. Не говоря уж о том, что не все месяцесловы сохранялись, что объясняет отсутствие записей по ряду лет. В иные годы, например, более поздние, когда в доме не оказывалось печатных изданий месяцеслова, запись вносилась в издание 1829 г. туда, где имелось свободное место. Например, на листе 36 между двумя записями 1852 г. был пробел, куда и внесли запись за 1838 г. Такое случалось и с записями раннего времени. Месяцесловы за годы, предшествовавшие 1829 г., могли теряться, а при их находке записи переносились в тот месяцеслов, который сохранился и находится теперь в распоряжении исследователя. Более детальное источниковедческое изучение этого своеобразного дневника поможет точнее представить себе механизм его составления. Но в любом случае, перед нами памятник, позволяющий глубже проникнуть в быт и представления провинциального купца и его семьи.
Представлять автора «Воспоминаний о графе С. Г. Строганове, 1835-1854 гг.»9 Константина Васильевича Прохорова (1799-1885) особой необходимости нет. Представитель крупнейшей в России текстильной промышленной фамилии, он был выходцем из второго поколения владельцев знаменитой Трехгорной мануфактуры. Сыновья Василия Ивановича Иван, Тимофей, Константин и Яков были выдающимися предпринимателями, прекрасно сознававшими значение научно-технических нововведений в промышленности. Именно благодаря их усилиям была заложена база для усовершенствования и расширения производства текстильной фабрики. Но основной закон предпринимательства - непрерывное развитие, за которым стоят и экономические задачи, и личные амбиции. Имущественные разделы здесь - обычное дело. Такой раздел у Прохоровых состоялся в 1833 г. Естественной стала и организация торгового дома «братья К. и Я. Прохоровы». Но его рамки со временем стали тесны для Константина Васильевича. Он выходит из дома и в 1859 г. учреждает Товарищество Норской мануфактуры, основой которой стали бумагопрядильные предприятия в Ярославской губернии. Таким образом, Константин Васильевич стал родоначальником новой ветви Прохоровых, которую продолжили его сыновья Николай и Константин Константиновичи, а сам он за заслуги в развитии промышленности получил звание мануфактур-советника. Но Прохоровы были не просто удачливыми предпринимателями. Одними из первых осознав роль образования и знаний в промышленности, они стали и первыми их проводниками, открыв при фабрике библиотеки, школы, ремесленные училища для подготовки квалифицированных рабочих. Но при этом первыми же поняли необходимость пропаганды и сохранения этого опыта. Под этим углом зрения следует рассматривать попытку К. В. Прохорова запечатлеть в воспоминаниях некоторые аспекты этого явления. Хотя разумеется, что побудительным мотивом была также любовь к искусству, художеству и к тем, кто непосредственно этим занимался, - в данном случае к своему брату, Тимофею Васильевичу, и графу С. Г. Строганову. Из Прохоровых именно Тимофей Васильевич прославился на ниве просвещения. А Сергей Григорьевич Строганов известен не только как попечитель Московского учебного округа, археолог и председатель Московского общества истории и древностей российских, но и как знаток живописного искусства, создатель знаменитого Строгановского художественного училища. В последнем качестве он и помогал Прохоровым в деле открытия ими художественной школы для фабрики. Об этом и свидетельствуют Воспоминания.
Автор двух «Дневниковых записей» (от 6 декабря 1859 г. и 29 июля 1864 г.)10. Алексей Васильевич Клушин принадлежал к многочисленной группе купцов, занесенных в Москву центростремительными движениями всероссийского рынка, заставлявшими провинциальных торговых людей, достигших определенных успехов на его периферии, искать счастья в первопрестольной столице, где сосредоточены были мощнейшие торгово-промышленные возможности.
Таким потоком и занесло болховского купца А. В. Клушина в Москву. И хотя он не достиг значительных высот в купеческой деятельности, но все же из провинциальной третьегильдейской безвестности сумел пробиться во 2-ю гильдию московского купечества, заведя собственную лавку для торговли табаком и папиросами. А этого не могло бы произойти, не обладай он известной смекалкой, напористостью, умением, наконец. И, добавлю, образованностью. Именно в это время, в середине ХIХ в. происходит некоторое новое качественное изменение в сознании и психологии купечества, его мировоззрении и миросозерцании. Для купца XVIII в. смысл и предел мечтаний состоял в том, чтобы выбиться в дворяне, ибо это предоставляло не только устойчивость положения, но и открывало возможности духовного роста. В новой исторической обстановке появляется понимание того, что можно добиться этого и вполне самостоятельно, сохраняя свой сословный статус. К середине XIX столетия явственно обнаруживается такая отличительная черта купца, как тяга к знанию, прекрасному, - творчеству в широком смысле слова. Начинается процесс обинтеллигентивания купечества. Это особенно заметно у купцов молодого поколения. Интересуясь литературой, искусством, они и сами пробуют себя в этих новых для купечества областях. Рисуют, пишут прозу, складывают стихи, ведут дневники, наконец, или записывают воспоминания. Все это ярко отразилось в судьбе, духовной жизни автора публикуемых дневниковых записей. Их всего две, небольшие по объему и откровенно личного свойства. Одна носит притчевый характер - освобождение от влияния толпы. Другая - пронзительный крик души женатого человека, опутанного и разоренного недостойной супругой. Ее характеристика это то же своего рода освобождение... Можно было бы отнестись к этому как к сугубо личностному, даже интимному. Интереснее другое. В условиях абсолютного доминирования патриархальности в купеческой семье эта дневниковая запись звучит как своего рода вызов.
Но важны не только публикуемые дневниковые записи, объем которых всего четыре страницы. Многозначительно то литературное окружение, в которых они оказались, Это не что иное (за незначительным исключением записей рецептов народной медицины, нескольких писем и на листах 57-58 приходо-расходных записей о продаже табака и папирос в лавке), как рукописный авторский сборник стихотворений и басен из 60 с лишком страниц. Сатирическая направленность поэзии А. В. Клушина очевидно перекликается с тоном дневника и ясно понимаемой целью если не публикации, то обнародования. Сделав на л. 1 авторскую дарственную надпись «бывший уроженец Волхова, а ныне московский 2-й гильдии купец Алексей Васильев Кпушин», он только утвердил эту задачу.
Автор воспоминаний «О роде и родословии Кольчугиных»11- Варвара Григорьевна Ёлчина (после 1839 - после 1899), а не Вера, как ошибочно указано в справочнике ОР ГБЛ (Воспоминания и дневники XVIII-ХХ вв.: Указатель рукописей / Ред. и предисл. С. В. Житомирской. М., 1976. № 382). Настоящая Вера Григорьевна была ее теткой, вышла замуж за В. Турова, от которого родила сына Н. В. Турова, свойственника Варвары, «небольшая записка» которого приложена к данным воспоминаниям.
Варвара Григорьевна (замужем за учителем Ёлчиным) происходила из знаменитой семьи московских книготорговцев Кольчугиных, но той ветви, представители которой были владельцами медеплавильных и железных заводов. Ее отцом был Григорий Григорьевич (1811- ?), получивший в наследство от отца, главы книготорговой фирмы Кольчугиных Григория Никитича (1779-1835), медный завод под Серпуховом в имении Нащокиных. После его смерти завод находился в управлении брата Алексея Григорьевича, который, вначале разбогатев, прикупил еще и железоделательный завод в Сибири под Красноярском. По-видимому, Алексей Григорьевич был отличным исполнителем при брате, но не вполне самостоятелен, да и расточителен, о чем говорит глухое упоминание о его «проказах» в воспоминаниях Варвары. Красноярский завод довел его до разорения и смерти. Более удачливым оказался его племянник Александр Григорьевич (1839-1899), брат автора воспоминаний. Владея серпуховским медеплавильным предприятием, он в 1870 г. основал, а в 1871г. открыл латунный и меднопрокатный заводы во Владимирской губернии (ныне г. Кольчугино), на основе которых было учреждено с помощью торгового дома «Вогау и К» в 1876 г. «Товарищество Кольчугина» - крупнейшая в России фирма по обработке цветных металлов12. Не удивительно поэтому, что сообщаемые Варварой Григорьевной сведения касаются в основном членов этой ветви рода Кольчугиных, а не книготорговцев. О дяде Никите Григорьевиче, который этим и занимался, она знает только, что тот в книжной лавке постоянно играл на гитаре, а когда приходил покупатель, направлял его к полкам выбирать книги самому, не оставляя игры. Тем не менее, сообщаемые Варварой Григорьевной известия представляют значительный интерес, сообщая неизвестные подробности о виднейших представителях фамилии, проливая свет на генеалогический расклад рода, матримониальные связи, кто кому приходится, кто чем занимался (например, многие из Кольчугиных писали стихи и прозу), где учился и т.д.
Воспоминания были написаны, вероятно, по просьбе П. Симони при подготовке им истории книги, книжной торговли и книгоиздательства в конце XIX - начале XX в., а записка Н. В. Турова позже. Об этом свидетельствует пояснение составителя к этой записке на с. 18: «К воспоминаниям В. Г. Ёлчиной ей свойственник Н. В. Туров также составил для меня небольшую записку и дал два портрета - один небольшой акварельный (формы кабинетной фотографии), другой - маленькая миниатюра на кости».
1 1 Список фабрикантам и заводчикам Российской империи. 1832. Ч. 1-2. СПб., 1833. С. 408.
2 Нистрем К.М. Московский адрес-календарь для жителей Москвы. Т. Ш. М., 1842. С. 270; Орпов П.А., Будагов С.Г Указатель фабрик н заводов Европейской России. СПб., 1894. С.43; Самойлов Л. Атлас Московской губернии. М., 1845. С. 16; Бурышкин П.А. Москва купеческая. М., 1991. С. 159-162, 173.
3 Ульянова Г.Н. Благотворительность московских предпринимателей, 1860-1914. М., 1999. С. 263,324,386, 407, 435-436, 478-481.
4 Бурышкин П.А. Указ соч. С. 161.
5 ОРРГБ.Ф. 416. К-9.№41-43.
6 Там же. Ф. 178. № 6556.
7 Кусово И.Г. Рязанское купечество: Очерки истории XVI-XX века. Рязань, 1996. С. 18,22,56,58,60, 85, ПО, 117.
8 Все эти известия почерпнуты из Записок Курганского.
9 ОР РГБ. Ф. 293. К-35. № 20.
10 Там же. Ф. 178.№6556.1
11 Там же. Ф. 362. К-7. № 3; Опубликовано: Материалы для истории книжной торговли и книгоиздательства. / Собр. и пригот. к печ. под ред. П.Симони. Книжная торговля в Москве XVIII* XIX столетий. Московские книгопродавцы Кольчугины в их книготорговой деятельности и в бытовой обстановке. Л., 1927. С. 33-38.
12 Отечественная история. История России с древнейших времен до 1917 года: Энциклопедия. Т. 2: Д-К. М., 1996. С. 636; Симони П.К. Материалы к истории русской книжной торговли в XVIII-ХIХ столетиях. Вып. 1: Н.И.Новиков и книгопродавцы Кольчугины, XVIII-ХIХ столетия. СПб., 1906.
<< Назад Вперёд>>
