С.И. Черномордик (П. Ларионов). Выборы делегатов на II съезд РСДРП от Московской организации
И вот в таких условиях Московскому комитету пришлось послать своих представителей на II съезд партии. Самой подготовки съезда в рамках Московской организации я касаться не буду... О привлечении к участию в выборах делегатов на съезде представителей от периферии нечего было и думать. При слабости нашей организации, при широко практиковавшейся в Москве провокации, при хорошо поставленной московской охранкой слежке, при частых провалах Московской организации было совершенно недопустимым выбрать делегатов на съезд (съезд должен был, в сущности, создать партию, настоящую политическую партию российского пролетариата из множества пестрых полуавтономных организаций, рассеянных на обширной территории России), в присутствии и с участием представителей периферии. При описанных условиях необходимо было соблюдать максимальную конспирацию. Для МК это было так ясно, что ни у кого из нас даже не возникало серьезной мысли привлечь к выборам делегатов широкие партийные круги. Даже и те члены МК, которые стали впоследствии после II съезда меньшевиками, стало быть, были сторонниками партийного «демократизма», как Цейтлин и Батырев,— и они не поднимали об этом вопроса...
Итак, в выборах делегатов на съезд принимали участие: с решающим голосом Цейтлин, Батырев, Орлов, Лещинский и я; с совещательным голосом Ф. Г. Герценберг, Р. Бонар и Е. Н. Тарсанова. Заседания происходили на даче Ф. Г. Герценберга на станции Братовщина. Заседания было два. Несмотря на то что нас было так мало, дебаты отняли у нас много времени. Дело в том, что среди нас был один, у которого были еще сильны остатки «экономизма». Это был В. И. Батырев. Мы все, остальные, были правоверные искровцы. Так как острыми вопросами партии в то время были основные тенденции развития революционного движения, по теперешней терминологии «текущий момент», и проистекающее отсюда содержание партийной работы (организация, агитация и пропаганда), т. е. те вопросы, которым давалось противоположное обоснование искровцами и «экономистами» и по которым ими делались противоположные программные и тактические выводы, то становится совершенно ясно, что почва у нас для дебатов была вполне достаточная. К этому нужно еще прибавить, что В. И. Батырев был из последних могикан «экономизма»: ко времени II съезда «экономизм» умирал естественной смертью, и II съезд должен лишь был констатировать эту смерть. Таково было глубокое убеждение и сознание большинства членов партии, особенно тех, которые находились под неотразимым влиянием революционной логики брошюры т. Ленина «Что делать?». И впечатление было таково, что и В. И. Батырев не особенно верил в победу «экономизма», понимал, что песенка его спета, и потому не столько защищал позицию «экономизма», сколько ядовито высмеивал искровство и Плеханова.
Истории угодно было разбить на II съезде единую социал-демократию на два крыла: революционное (большевиков) и оппортунистическое (меньшевиков) по организационному вопросу.
При выборах делегатов на II съезд от Московской организации организационный вопрос обсуждался не в той плоскости, в какой впоследствии он обсуждался на съезде. Нас занимал вопрос о ликвидации кружковщины, кустарничества, о создании централизованной, крепкой партии с сильным центром. Я не помню, чтобы мы поднимали вопрос об отношении центра к местам, об автономии «мест». Думаю, что для нас, искровцев, было психологически не приемлемо даже ставить этот вопрос, так как нам все время приходилось работать в удушливой атмосфере автономии кружков, групп, одиночек, кустарей и мы все время мечтали о том времени, когда властная рука сильного центра ликвидирует эту автономию. Во всяком случае, по организационному вопросу у искровцев не было на этом заседании разногласий, и будущий меньшевик Цейтлин был солидарен с нами, будущими большевиками.
После двоекратного заседания мы выбрали делегатами на II съезд от Московской организации двух искровцев — Баумана и Цейтлина.
За отсутствием работников мы не имели возможности послать двух делегатов из своей среды, а потому второй мандат вручили покойному Бауману, бывшему тогда, кажется, за границей.
Выборы происходили, кажется, в конце мая 1903 г.1, а в ночь на 7 июня произошел провал Московской организации. Л. С. Цейтлину удалось избегнуть ареста и пробраться на съезд, где он фигурировал под именем Белова.
Пролетарская революция, 1923, № 2 (14), с. 601— 605. Печатается с сокращениями.
1 По уточненным данным, выборы делегатов на II съезд РСДРП от Московской организации РСДРП проходили в начале 20-х чисел апреля (ст. ст.) или в начале мая (нов. ст.) 1903 г. (см.: Исторические записки, т. 84, с. 290).— 91.
<< Назад Вперёд>>
