6.3. Русские коммерсанты во внешней торговле: барьеры и препятствия
Главным стимулом для русских торговцев, стремившихся к участию в международном товарообмене, было ожидание высоких прибылей. Факты, представленные в главе 5, свидетельствуют о том, что у коммерческой элиты прибыли действительно были высоки. Немецкие агенты-комиссионеры, приобретшие опыт и наладившие контакты во время стажировок в Западной Европе, имели возможность вести дела в России даже с небольшим собственным капиталом, после того как с 1820-х гг. кредит стал относительно доступен. Греческие агенты-комиссионеры в этот период могли вести дела в торговле зерном с капиталом всего в 5 тыс. ф. ст. Но данные таблицы 25 (см. выше) показывают, что во второй половине XIX в. русским торговцам, не имевшим зарубежных контактов, требовалось не менее 15 тыс. ф. ст. для серьезного участия в международной торговле. Большинство же ведущих фирм, занятых в этой отрасли, имели гораздо больший капитал. Ситуация не слишком изменилась в течение XIX в., поскольку остался прежним тот минимум финансовых ресурсов, который считался необходимым для западноевропейских торговцев в 1780-е и 1830-е гг. для торговли с отдаленными странами755. Россия рассматривалась в качестве такого рынка, поскольку товары здесь реализовывались в течение длительного периода. Но в любом случае решающим условием успеха являлся доступ к источникам международного кредита, обычно зависящий от приобретенной репутации в одном из финансовых центров, таком как лондонское Сити. Следствием обладания такой репутацией становилась возможность обретения капитала, потребного для внешнеторговых операций.
Совокупный капитал 150475 российских купцов, записанных в 1808 г. в купеческие гильдии, составлял только 20 млн руб., а в 1824 г. насчитывалось 49460 купцов с 13 млн. руб. совокупного капитала, и ясно поэтому, что в начале XIX в. число русских купцов, способных преодолеть финансовые барьеры и заняться международной торговлей, было весьма невелико756. Данные С. Г. Струмилина об оптовой торговле на рубеже XIX—XX вв. свидетельствуют, что и в 1900-х гг. лишь несколько сотен торговых фирм обладали минимумом капитала, необходимым для серьезных внешнеторговый операций757.
Внешняя торговля являлась также зоной повышенного риска, более непредсказуемой по сравнению с внутренней торговлей. Поэтому уход предпринимателей из этой сферы и переключение их интересов на внутренний рынок или производственный сектор имели под собой реальные экономические основания. Если сравнить затраты в этих секторах с издержками во внешней торговле, то окажется, например, что стоимость текстильной фабрики в середине XIX в. составляла около 16 тыс. ф. ст., включая покупку земли, строительство здания, стоимость машин, 3-месячный запас хлопка-сырца и расходы на рабочую силу на тот же период758. Поэтому при прочих равных условиях русские предприниматели предпочитали заняться не внешнеторговыми операциями, а фабричным производством.
Но даже если русским купцам удавалось сосредоточить необходимый для внешней торговли капитал, огромному большинству из них этот путь был закрыт из-за недостатка образования. По крайней мере со времени Петра Великого в русских правительственных кругах утвердилось мнение, что знание иностранных языков и знакомство с внешними рынками способны расширить русское участие в международной торговле759. В середине XIX в., по наблюдению А. Семенова, русские купцы предпочитали вести внутреннюю торговлю, где они были избавлены от конкуренции с иностранцами и необходимости изучать европейскую торговую практику, которая из-за недостатка образования у большинства оставалась неосвоенной760. Он подчеркивал, что дети иностранных торговцев имели важное преимущество, поскольку после окончания образования они стажировались в торговых фирмах в России или за ее пределами, но молодым русским эти фирмы не предоставляли возможности приобрести практический опыт ведения торговых операций. Для отправки молодых русских предпринимателей за границу в то время существовали и законодательные препятствия. Молодые люди могли получить паспорт только по достижении ими 21 года, то есть к тому времени, когда большинство уже сделало выбор в пользу альтернативной деловой карьеры и тем самым было потеряно для внешней торговли761.
На протяжении всего XIX в. основная масса русского купечества не давала своим отпрыскам образования, необходимого для осуществления международной торговли. Только к концу века несколько состоятельных семейств обеспечило наследникам формальное образование, позволявшее заняться внешнеторговыми операциями. Горстка таких молодых людей стажировалась в торговых фирмах в России или в крайне редких случаях в Бремене и Ливерпуле762. Выбор данных зарубежных центров коммерции, вероятно, свидетельствует о желании установить обратную связь от текстильного производства к импорту хлопка.
Вряд ли деятельность таких коммерсантов отвечала желаниям, например, Общества сельского хозяйства Южной России, которое сетовало на отсутствие русских торговых домов за границей и предлагало свои способы исправления ситуации. Общество обращало внимание на то, что немецкие и американские фирмы имеют отделения в Лондоне, а немцы, кроме того, весьма сведущи в подготовке торгового персонала. Оно настаивало на том, чтобы принять на вооружение немецкие методы: «Они <немцы> посылают своих детей на обучение к торговым фирмам в Лондон, откуда те возвращаются со знанием местных торговых обычаев и открывают собственные фирмы для сбыта изделий, произведенных на их родине. Именно этим странным феноменом можно объяснить тот факт, что лондонская импортная торговля по преимуществу является не английской, а иностранной, прежде всего греческой, а затем американской и немецкой (последняя сейчас преобладает). Мы должны двигаться тем же путем, но для коммерсантов будет легче действовать здесь совместно, а не порознь, каждому по отдельности.
Некоторая помощь может быть оказана в форме ежегодных субсидий для стипендий тем, кто закончил курс коммерческого училища или политехникума и может быть командирован в наиболее важные страны для того, чтобы в местных фирмах обучаться ведению торговых операций и впоследствии стать агентом этих фирм для совместной деятельности. Важность таких совместных усилий для русской хлеботорговли весьма высока не только для нашей экспортной торговли, но также и для внутренней»763.
Учитывая характер международной хлеботорговли в эпоху мгновенной телеграфной связи, где доминирующие позиции принадлежали фирмам со штаб-квартирами в странах-потребителях, фирмам, осуществляющим операции на глобальной основе, эти предложения были явно утопичны, а вероятность реализации предложенного курса весьма призрачна.
За малым исключением международная торговля являлась для массы русских торговцев непригодной сферой деятельности. Она не отвечала их изолированному образу жизни, подобострастному отношению к властям и националистическим склонностям. В отличие от предпринимателей Запада, занятия международной торговлей не обеспечивали им особого социального престижа, и они склонялись к традиционным формам деловой активности, таким как промышленное производство, где окружающая среда была менее космополитична, а патриархальная система достаточно прочна.
Дополнительным препятствием на пути к участию в международной торговле служила социальная пропасть между русскими купцами и правительственными чиновниками, с которыми им приходилось иметь дело. Пример националистически настроенного предпринимателя М. К. Сидорова, задетого пристрастием русской бюрократии к британцам в ущерб отечественным коммерсантам, является весьма наглядным. Он вел экспортную торговлю лесом, но его Печорская компания примерно в 1870 г. попала в кризисную полосу. В публицистических статьях Сидорова упоминаются случаи, когда социальные различия в пореформенной России препятствовали расширению русского присутствия во внешней торговле империи764.
Позиция другой стороны в этом социальном противостоянии изложена российским консулом в Ньюкасле М. фон Мекком (М. von Meek), который писал в 1909 г., что усилия Министерства финансов и затем Министерства торговли и промышленности по расширению российского экспорта не всегда приносили плоды из-за косности русского торгового сообщества. Русские коммерсанты часто игнорировали попытки консулов привлечь их к внешнеторговым операциям. Обычным их аргументом, по словам фон Мекка, было утверждение, что объем русского производства едва достаточен для покрытия потребностей внутреннего рынка, не говоря уже об экспорте; или же подчеркивалось, что иностранцы прибегают к методам коммерции, которые не используются русскими765.
Добавим, что те русские торговцы, которые вели внешнеторговые операции, не были полностью удовлетворены уровнем российской консульской службы. Один из таких критиков отмечал, что «наш консул является по национальности португальцем, не знающим ни слова по-русски. Даже в портах на Каспийском море нашими консулами состоят либо англичане, либо персы»766.
Слабые позиции коренных предпринимателей в управлении внешней торговлей их страны, столь чувствительно задевавшие национальное чувство русской элиты, по сути, не являлись чем-либо из ряда вон выходящим и в других странах, экспортировавших в крупных размерах потребительские товары. Внешняя торговля повсюду являлась объектом интереса со стороны иностранных торговых сообществ, но, как мы увидим ниже, в конце XIX в. в русском обществе возобладала националистическая тенденция по поводу русского участия во внешней торговле страны. Эта линия на «русификацию» внешней торговли России часто являлась производной скорее экономического национализма, чем стремления отечественных предпринимателей к максимизации прибылей.
755 Price J.M. Capital and Credit in British Overseas Trade: The View from Chesapeake, 1700—1776. Cambridge, Mass., 1980. P. 38; Chapman S.D. Financial Constraints on the Growth of Firms in the Cotton Industry // Economic History Review. 2nd Series. XXXII. 1979. No. 1. P. 50—69.
756 Rieber A. Op. cit. P. 34—35.
757 Струмилин С.Г. Статистико-экономические очерки. М., 1958. С. 672-687.
758 «The Trade and Manufacture of Cotton in Russia», Report of Mr Lumley, St. Petersburg // British Sessional Papers (House of Commons, 1865). Vol. LIV. P. 447-448.
759 Фирсов H. Правительство и общество. Казань, 1902. С. 10. Указом Петра Великого купцы обязаны были посылать своих детей за границу для изучения иностранных языков, но, как и в случае со многими другими указами Петра, его скорее нарушали, чем соблюдали. До 1765 г., по данным Коммерц-коллегии, указ этот полностью игнорировался; князь Щербатов считал, что русские купцы никогда не станут посылать своих отпрысков за границу для коммерческих штудий.
760 Семенов А. Указ. соч. С. 225—226.
761 Там же. С. 237. Молодым людям «торгового звания» только в 1861 г. было позволено отправляться за границу для практического ознакомления с тамошней коммерцией (см.: ПСЗ I. Т. XXVI. 1861. № 36551). Получение заграничного паспорта при этом оставалось делом нелегким и дорогостоящим (Филиппов Ю.Д. Очерк истории развития отечественного торгового мореплавания. Пг., 1916. С. 89).
762 Rieber A. Op. cit. Р. 147.
763 Организация хлебной торговли // Записки Императорского Общества сельского хозяйства Южной России. 1912. № 11 — 12. С. 58-59.
764 Сидоров М.К. Об открытии Печорского порта, учреждении торгового морского пути на Печоре и о последствиях // Известия Императорского Общества для содействия русскому торговому мореходству. 1881. № 10. С. 124—138. Согласно сведениям Сидорова, британским компаниям было предоставлено право валить лес на много лет вперед. Сидоров приводит случай с английским предпринимателем Гоммом (Gomm), которому в 1760 г. были даны привилегии на валку леса, и сравнивает эту ситуацию с условиями, в которых приходилось действовать его собственной компании. Количество древесины, которое позволялось заготовить компании Сидорова, было гораздо меньшим, чем разрешенное привилегированным британским концессионерам. Неудача в этом бизнесе ожесточила Сидорова, но он утешал себя званием первого торговца, экспортировавшего лес с Печоры (Семенов А. Указ. соч. С. 308; Сидоров М.К. Труды для ознакомления с Севером России. СПб., 1882; Известия Императорского Общества для содействия русскому торговому мореходству. 1889. С. 5).
765 Сборник консульских донесений. 1909. № 3. С. 244.
766 Известия Императорского Общества для содействия русскому торговому мореходству. 1909. С. 88.
<< Назад Вперёд>>
