2. Роль крепостей
Бельгийские крепости. По бельгийским стратегическим соображениям, крепость Антверпен рассматривалась, как укрепленный лагерь и убежище - редуит всех вооруженных сил.
Крепости на р. Маасе: Льеж и Намюр должны были служить заставами, тет-де-понами и опорными пунктами для войск, развертывающихся на фронте против Германии. По мирной дислокации бельгийская армия, состоявшая всего из 6-ти пехотных и 1-й кавалерийской дивизий, имела в виду сопротивление по всему контуру ее границ, а именно: 1-ая или Фландрская дивизия (Гент, Брюгге, Остенде и Ипр) - против Англии; 2-ая дивизия составляла гарнизон кр. Антверпен; 3-я - гарнизон Льежа (частью) и частью стояла в Гассельт и Вервье; 4-ая - частью гарнизон Намюра, а также в Шарлеруа; 5-ая дивизия стояла в Монсе, Турне и Ат; 6-ая - в Брюсселе.
Т. обр., в сущности, на направлении английского вторжения и по французской границе расположены были по одной дивизии, на германском направлении - 2 дивизии н 2 дивизии (2-ая и 6-ая) в резерве, одна в Антверпене, другая в Брюсселе. Кроме полевых войск имелись еще постоянные гарнизоны в крепостях, включая и крепостных артиллеристов. Армия начала мобилизацию 31 июля, а 2 августа вечером последовала германская нота с требованием свободного пропуска германских войск по территории Бельгии, на которую последовал энергичный отказ и заявление, что "правительство короля воспротивится всеми средствами, какие в его власти, всяким поползновениям Германии на права Бельгии", а вместе с тем, что подобное же сопротивление последует и по отношению Франции, если она нарушит нейтралитет Бельгии. 4-го авг., тотчас по получении уверенности в намерении Германии форсировать проход через Бельгию, принято решение: 3-й дивизии оказать упорное сопротивление на Маасе, "опираясь на кр. Льеж"1.
4-ой див. поручается оборона крепости Намюр. 1-ая дивизия из Гента направляется в Тирлемон, 2-ая из Антверпена в г. Лувен, 5-ая - из Монса в Первез и 6-ая - из Брюсселя в Вавр. Все эти передвижения совершаются под прикрытием 3-ей дивизии, "опирающейся на кр. Льеж". Весь состав мобилизованной бельгийской армии о волонтерами насчитывал до 135.000 человек, способных к операциям в поле2.
Весьма характерно то, что в призыве к нациям, гарантировавшим нейтралитет Бельгии, между прочим, сказано: "Бельгия счастлива, имея возможность заявить, что она обеспечит защиту своих крепостей". Таким образом, с самого начала войны в план оперативных действий вошла идея базирования полевой армии, неспособной к сопротивлению подавляющим силам Германии в поле, на стойком сопротивлении крепостей, из которых Льеж и Намюр составляли тет-де-поны на р. Маасе и стесняли продвижение германских полчищ по правому берегу Мааса, а Антверпен, включив в себя всю бельгийскую армию, при непременном условии сохранения связи с союзными армиями, составил бы, при надлежащей активной его обороне, серьезную угрозу тылам и сообщениям германской армии, вторгнувшейся во Францию, что на самом деле и заставило германцев заняться его осадою и связать этим в сумме до 3-х корпусов.
Быстрое отступление на Антверпен предвидится бельгийским высшим командованием лишь в случае вторжения превосходнейших сил германцев, дабы избежать окружения и сохранить армию для последующих действий совместно с союзными французской и английской армиями.
В случае, если вторгшиеся силы противника были бы равны бельгийским, предполагалось "атаковать неприятеля в благоприятной обстановке, именно: или когда он займет слишком растянутое расположение, или временно будет ослаблен. Однако, это не исключает защиту укрепленных позиций Льежа и Намюра, так же, как и укрепленного лагеря Антверпена". Но эти соображения значительно были нарушены событиями на р. Маасе и у Льежа.
Утром 4 авг. две кавалерийских германских дивизии (2-ая и 4-ая-12 полков) перешли границу и заняли район Herve. обойдя укрепленную позицию Льежа с севера. Найдя мост через р. Маас у Визе разрушенным, они переправились несколько севернее, у местечка Ликсе (Lixhe), и заставили обойденные части бельгийцев отойти к крепости Льеж. За кавалерией перешли границу по фронту Bombave-Herve- Remouchamps VII, VIII. IX, X и XI корпуса, а за ними - III и IV корпуса. Эта 7 корпусов, в число 300.000 человек, сгруппировались, таким образом, на путях вторжения, которые запирала укрепленная позиция Льежа, ибо все прочие переправы через р. Маас были уничтожены и дороги испорчены.
5 авг. в Lixhe немцы навели мост, а кавалерия заняла г. Тонгр, в 10 км в тылу Льежа. Другая часть (полк.) ее заняла местечко Пленво к югу от Льежа, всего в 8 км от форта Бонсоль, в секторе между p.p. Маас и Урт, и тотчас же парламентер предложил коменданту открыть свободный пропуск через Льеж. На категорический отказ немцы ответили атакой открытой силой (без надлежащей артиллерийской подготовки) фортов Шодфонтен, Флерон, Эвнэ, Баршон и Понтис. С большими потерями со стороны немцев, атака была отбита путем энергичной контр-атаки, отбросившей атакующего даже за исходные позиции в участке форт Баршон - р. Маас Ночью с 5-го на 6-е августа свежие силы немцев пытались форсировать участок между p.p. Маас и Урт, и X герм. корпусу удалось сначала сбить части 3 дивизии с позиций на промежутках, но с подоспевшей частью 15 бригады 4-ой дивизии из Гюи части 9 и 12 бригад отбили атаки, сами перейдя в наступление. Тем временем 8 кавалеристов с 2-мя офицерами во главе проникли в гор. Льеж, пытались арестовать коменданта, но все они бы ли убиты.
Учитывая крайнее утомление войск, дравшихся с 4-го числа, комендант, генерал Леман, решил упразднить позиции Льежа, как крепости, и приказал каждому форту защищаться и работать, как форту-заставе, и сам со штабом 6-го авг. в 12 час. дня поместился в наиболее тыловом (западном, левобережном) форте Лонсен (Loncin), продолжая руководить обороною. Полевые войска собрались в промежутке между этим фортом и соседним - Голонж, - а вечером того же числа 3-я дивизия ушла на соединение с главными силами армии на р. Гетту, чего и достигла без помехи со стороны противника.
Т. обр., кр. Льеж превратилась и группу одиноких фортов-застав, занятых постоянным их малочисленным гарнизоном (130 чел. пехоты) и бронекупольной артиллерией (12 орудий). В приказе по армии король Альберт, указав на мужественную боевую работу офицеров и солдат и благодаря за нее, заканчивает его так: "Солдаты бельгийской армии, не забывайте, что вы составляете лишь авангард огромных сил в этой гигантской борьбе, и что мы ждем лишь прибытия наших братьев, чтобы идти к победам".
Это значило, что верховное командование бельгийской армии приступило, в виду подавляющих сил противника, к выполнению 1-го, т.-е. соответствующего плана операций: прежде всего сохранить армию до соединения с армиями союзными. Таким образом, участь Льежа и вместо Намюра, пока еще не покинутого, была предрешена. Эти крепости или, вернее, укрепленные позиции, рассматривавшиеся тем же командованием, как опора войск, защищавших оборонительный рубеж реки Маас, потеряли свое значение, как таковые, вследствие обнаруженных соотношений сил противников, потеряли его для бельгийской армии, но, как увидим ниже, далеко не потеряли значения, особенно Льеж, для дальнейших операций германских полчищ, спешивших наводнить Францию и предупредить своим появлением на фланге и в тылу французских армий, развернувшихся по плану войны на восточной границе Франции, перегруппировку и перемену фронта.
Ставшие одинокими фортами-заставами, форты Льежа в течении с 6-го на 12-е августа не переставали обстреливать германские войска, проходившие в пределах дальности стрельбы из орудий (12 см., 15 см. пуш. и 21 см. гауб.), но 12-го, около полудня, атакующий начал жесточайшую бомбардировку орудиями большого калибра: 30,5 см. австрийскими гаубицами и 42 см. новыми германскими мортирами, и тем проявил явное намерение овладеть крепостью, препятствовавшей свободе продвижения германских масс, ибо Льеж прикрывал 10 мостов. На форты Льежа, построенные по бриальмоновскому типу, бомбардировка эта произвела всесокрушающее действие, которому ничто не препятствовало. Артиллерия германцев, войсками окруживших форты, каждый в отдельности, так как промежутки между ними были свободны и изобиловали мертвыми зонами, могла располагаться даже против горжевых, весьма слабо вооруженных, фасов и действовать концентрически и сосредоточенно. Малое число мощных орудий заставило последовательно бомбардировать один форт за другим, и лишь 17-го августа пал последний, именно-форт Лонсен, вследствие взрыва порохового погреба. Под развалинами форта погиб весь гарнизон: из 500 чел. - 350 были убиты, остальные тяжело ранены.
Комендант крепости, ген. Леман, придавленный обломками и отравленный удушливыми газами, был взят в плен. В течение 2 дней бомбардировки гарнизон вел себя с самоотвержением и, несмотря на потери и страдания от удушливых газов, готов был к отражению штурма, но указанный взрыв порешил дело.
Итак, совершенное овладение Льежем потребовало, с 5-го по 17-е авг., - всего 12 дней, однако, германские источники сокращают этот срок до 6-ти, т.-е. считают 12-ое число уже решившим дело, а дальнейшие бомбардировки - доканчиванием разрушения фортов.
В указанных условиях бомбардировка эта скорее носила характер полигонной стрельбы, и Льеж уподобился Страсбургу 1870-1871 г.г., когда, без особой нужды, немцы вели постепенную атаку по всем правилам искусства, более с целью выяснить и проверить на опыте приемы ее при наличии нарезной артиллерии.
Между тем, 6-го августа достигнуто сосредоточение бельгийской армии в четырехугольнике Тирлемон-Лувен - Вавр-Первез, и в тылу Льежа на лев. бер. Мааса накопляются большие массы германских войск. Король Альберт, в надежде на подход союзных войск, решает продержаться некоторое время на линии р. Жетт, позициях между. Первез и Намюром, и на Маасе до пограничной французской устарелой крепостцы Живе. Производится спешная подготовка и укрепление занятых позиций, а крепость Намюр рассматривается, как опорный пункт, и для защиты ее назначается 4-ая полевая дивизия.
К 18 августа выяснилось, что на территории Бельгии сосредоточилось 6 германских корпусов первой линии и 5 корпусов резерва, всего до 500.000 солдат на левом бор. Мааса, помимо тех германских сил, которые направлялись непосредственно к пределам Франции через бельгийские провинции Люксембург и Намюр.
Эти подавляющие силы, разумеется, не могли быть остановлены в своем движении ничтожной бельгийской армией, растянувшейся на названных позициях, и опасения за охват с левого фланга и возможность быть отрезанными от своей единственной базы снабжения и своего редюита-кр. Антверпен, а также значительное еще удаление союзных войск, заставило бельгийцев вернуться к выполнению основного решения - к постепенному сворачиванию на Антверпен, куда армия и прибыла 20 авг. без особых помех со стороны противника. Противник, следуя частью сил по пятам бельгийской армии, перешел французскую границу лишь 24 авг., т.-е. на 23-й день мобилизации во Франции.
Крепость Намюр. Кроме 4-ой дивизии, в состав гарнизона входили 4 крепостных полка (12 бат.), 4 пулемета роты, легкий артиллерийский дивизион, 12 крепостн. батарей, саперный батальон и обозн. рота, всего до 25.000 человек, под командою ген. Мишель. Первые столкновения разведывательных частей в окрестностях Намюра произошли между 5 и 7 августа. Немецкий отряд из состава VII резервн. корпуса ген. Бюлова 15 авг. пытался форсировать р. Маас в Динане, в 18 км южнее фортов Мобежа, но французский отряд, защищавший здесь долину реки, отбил нападение. К 19 авг. все части 4-ой дивизии, находившиеся вне верков Намюра, в Гюи и Анденах, уничтожив мосты, сосредоточились в укрепленной позиции Намюра, и того же числа немецкие части всех родов оружия обнаружены в районе крепости, у Фо (Fauls), в 5 км от форта Андуа на прав, берегу Мааса и у Рамильи - Орфюс, в 12 км от форта Коньеле на л. берегу реки. Части эти непосредственно сопровождались батареями самой тяжелой артиллерии. 20 авг. обнаружены батареи против фортов Мезере, Андуа и Дав восточного сектора. 21-го началась бомбардировка Намюра на обоих берегах, захватив сразу 4 форта: Андуа, Мезеро, Маршовелетт и Конъеле. Полевая тяжелая артиллерия била по промежуткам и частью по городу, а самая тяжелая ("Берты") по фортам. Форты и их купольная артиллерия быстро приходили в разрушение; бомбардировка продолжалась и ночью. 22-го все активные попытки гарнизона не приводили ни к чему, а атака распространилась и на форт Дав. Подкрепленный прибывшими 3-мя батальонами французских войск, гарнизон попытал новую вылазку, но, не поддержанный сбитой немцами артиллерией, вынужден был отойти назад. Бомбардировка продолжала свое дело разрушения, и форт Мезере, а также ф. Маршовелетт должны были быть эвакуированы. 23-го огонь осадных батарей усилился и, после отбитой первой пехотной атаки, ф. Коньеле был взят штурмом, а бомбардировка перенесена на прочие форты северного сектора; обороняющийся еще держался на промежутках, но и здесь окопы подвергались разрушению, и войска обоих секторов свернулись к городу. В это время 4-ой дивизии, отрезанной на обоих берегах Мааса, оставался еще свободным выход через сектор между Самброй и Маасом, который она и исполнила в ночь с 23 на 24 авг., покинув крепость и потеряв лишь свой арьергард у м. Ерметон-сюр-Биерт. 25 августа вся бельгийская армия сосредоточилась в Антверпене.
На изложенных событиях окончилась роль оборонительной линии реки Мааса с ее опорными пунктами, не то укрепленными позициями, не то крепостями - Льеж и Намюр и, казалось бы, от кратковременного сопротивления последних мощным разрушительным средствам и подавляющим силам огромных масс германских войск не было помощи слабой бельгийской армии. Тем не менее, в эта дни задержки общего наступления германских полчищ, бельгийская армия без ощутительных потерь и без особой помехи со стороны противника успела выполнить преднамеченный маневр отхода в пределы укрепленного лагеря Антверпен. В то же время соответственное плану войны продвижение через северную часть Бельгии 11-ти германских корпусов (II, IV, IX от голландской границы у Диеста и Тирлемон, III, VII и X - перешедших Маас в пределах Льеж-Гюи и за ними 5 корп. во второй линии) было отсрочено на несколько дней сопротивлением креп. Льеж, прикрывавшей 10 мостов на р. Маас и узел железных дорог, ведущих через Бельгию во Францию.
Вот как оценивается в германской военной литературе полуофициального характера, эта кратковременная задержка3:
"Не может быть двух мнений о том, что попытка взять Льеж внезапным штурмом (Gewaltsame Angriff) привела к почти полной неудаче. Запоздание только на несколько дней его падения привело к крушению германского наступления в самом начале. Только энергичная операция генерала Людендорфа спасла положение; в противном случае было бы совершенно безразлично, являлся ли Льеж современной или устарелой крепостью".
Для того, чтобы поспеть захватить французские армии врасплох в период совершаемой ими перемены фронта и обойти их л. фланг, разобщив их от англичан и помешав высадке последних, нужно было проследовать по путям через Бельгию эшелонами в поездах, как в своей стране. Но Льеж запирал важнейший узел железных дорог: Кельн-Остенде, Берлин-Париж и Льеж - Герве, Льеж - Утрехт и Льеж-Мастрихт и прикрывал 10 мостов, связующих оба берега реки Маас. Овладеть им надо было с налета в тот же день, как подошли к нему передовые части: 5 сводных, немобилизованных бригад из состава VII, VIII, IX, X, и XI корпусов с соответственной тяжелой корпусной артиллерией, под начальством лично знакомого с Льежем ген. Эммиха, б. ком. X корпуса, и пытались штурмовать форты и промежутки, но безуспешно, несмотря на большие потери (15-20.000 убит. и ран.). Пришлось ожидать прибытия крупно-калиберной артиллерии. Таким образом, элемент "внезапности" был потерян германцами, и обстоятельство это привело к конечному краху план Шлиффена.
Намюр сыграл сравнительно с Льежем уже ничтожную роль. Атакованный на 2 недели позже Льежа (20- 21 авг.), он продержался всего 4 дня и помог лишь 4-ой бельгийской дивизии в порядке отойти и присоединиться к главным силам армии. Однако же, овладение крепостью задержало под нею целый корпус (VII резервный) Бюлова на 5 дней.
Антверпен (схема 11), С 20 августа бельгийская армия отошла на позиции по p.p. Рюппель и Нета, имея особый отряд у Термонд, и, имея основной и ближайшей своей базой крепость, остановилась на линии фортов, составляющих главную крепостную позицию, ибо 2-ая линия фортов представляла собой совершенно устарелые постройки так же как и ограда, подлежавшая совершенному срытию.
Из фортов 1-й лилии, фортов сильных по устройству и вооружению (купольная артиллерия), перемежающихся со слабыми промежуточными, только некоторые были закончены постройкой. Таковы форты Вавр-С. Катрин и Стабрек и, вероятно, форты: Эртбранд, Браскат и Кессель. Остальные форты, равно, как некоторые из возведенных промежуточных редутов, насколько можно судить по некоторым данным описания боевых действий в крепости, носили временный или полудолговременный характер. Заблаговременного оборудования промежутков между фортами, в том виде, как это было выполнено в некоторых французских, немецких и частью русских крепостях, не было, и укрепление соответственных позиций исполнялось в мобилизационный период и даже во время самих боев. В крепости был собственный гарнизон из крепостных батальонов, саперных частей и крепостной артиллерии, а ввод целой полевой армии из 5-ти дивизий (4-ая обороняла переправы у Термонда и по Шельде) придавал ее обороне высоко-активный характер. Таким образом, обеспечивались от захвата провинции Антверпен и Фландрия, а вместе береговая полоса с Остенде и Ньюпор, чем обеспечивалась, вместе с тем, связь с союзниками. По соображениям бельгийского командования, согласованного с союзным, армия у Антверпена "должна была подчинить все свои действия совместным операциям французской и английской армий, и ее непосредственная роль должна заключаться в том, чтобы привлечь на себя и возможно долее удержать возможно большие германские силы". Опираясь на крепостные позиции Антверпена, бельгийская армия рассчитывала действовать активно, т. к. оставленные против нее и Антверпена силы немцев почти не превосходили бельгийских, и последние получили перевес лишь после 25 сентября. Вместе с тем, имелось в виду никоим образом не позволить противнику перервать связь бельгийской армии с союзными, а именно жел.-дорожной линии на С. Николас, Гент и далее и, в случае решительной тому угрозы, своевременно и без потерь отойти к р. Изер.
С 21 авг. перед Антверпеном расположилась особая обсервационная армия из III и IX резервных корп., тогда как 18 резервн. дивизия и одна или две дивизии ландвера находились в Льеже. Прочие германские силы устремились к границам Франции, где завязались крупные бои на Самбре и у Монса. Таким образом, подавляющие силы немцев были далеко, и поэтому 25 и 26 августа бельгийцы решают атаковать III и IX корпуса, пока те не успели еще закрепиться на своих позициях. Операция была произведена всеми 5-ю дивизиями и имела лишь частичный успех, ибо немцы успели закрепиться, и хотя 6-ая дивизия и захватила Нофштадт, а 1 и 5 взяли Сикрет, Верде и Эппегем, но 2-ая ди-визия не смогла дебушировать на восточный берег Лувенского канала, а 6-ая в центре, овладеть Элевайт. Пришлось отойти на свои позиции.
4-го сентября противник атаковал Термонд, взял его, перешел на л. берег Шельды, создав тем большое опасение за линию связи с союзниками, почему тотчас же высланные 1 и 6 дивизии заставили противника отступить и возвратить Термонд. К удивлению, нужно отметить, что немцы после этого никогда уже не пытались создавать угрозы с этой стороны, составлявшей поистине ахиллесову пяту бельгийской армии.
7-го и 8-го сентября обнаружилось, что из III и IX резерви. корпусов три дивизии отправлены во Францию, на поддержку отступающих на р. Эн, после проигранного Марнского сражения германцев. Хотя эти три дивизии и были заменены одной морской дивизией и 26 и 37 бригадами ландвера, но бельгийское командование почло момент благоприятным для перехода в наступление, в расчете заставить вернуть убранные силы обратно. "Вылазка" (la sortie) началась 9-го сентября и вновь всеми 5-ю дивизиями и сначала шла успешно, и были захвачены не только все переправы на р. Демер и р. Диль, но занят Армот (25 км от г. Лиер и реки Хеймса), и взвод 4-го полка конных стрелков проник в г. Лувен. Немцам пришлось в этот момент вернуть 6-ю дивизию III корпуса, отправленную во Францию, и задержать на два дня движение туда же всего IX рез. корпуса. Активные операции гарнизона Антверпена не ограничились этим, и решено было предпринять целый ряд экспедиций, имеющих целью воздействие на пути сообщения германцев. Эти операции начались 22-го сентября, и каждый отряд имел свою определенную зону. Большой части их удалось проникнуть сквозь неприятельские линии, достигнуть намеченных пунктов и перерезать важнейшие жел. дороги Лимбурга, Брабанта и Гепо и в значительной мере затруднить этим немецкий транспорт. Большая часть этих отрядов возвратилась обратно. 25 сентября высшее командование союзных армий сообщило о желательности, в виду жестоких боев на р. Эн и левом фланге фронта, воздействовать на сообщение германцев. Но, вследствие усиления осадного корпуса, активной части гарнизона Антверпена пришлось ограничиться только перемещением к юго-западу главной массы войск и атаковать 37-ю бригаду ландвера, направляющуюся к Термонду, но последней при наступлении темноты удалось вырваться из засады.
К концу сентября осадный корпус получил подкрепление из всех родов оружия, преимущественно же в артиллерии крупного калибра, и начал осадные действия. Осадный корпус состоял из III рез. корпуса, 26 и 37 бригад ландвера (одна дивизия), одной дивизии морской, 4-ой эрзац-дивизии, 1-ой рез. дивизии, одной баварской дивизии, бригады пешей артиллерии и бригады сапер, - всего до 3-х корпусов. Осадные действия начались с 28-го сентября бомбардировкою 42 см. мортирами фортов Уелем и Вавр-С. Катрин. Учитывая результаты действия подобной артиллерии на фортификационные постройки типа, принятого в Бельгии, по опыту Льежа и Намюра, высшее бельг. командование признало в своих дальнейших соображениях невозможность дальнейшего пребывания армии в укр. лагере Антверпена, что могло бы привести ее к неминуемой сдаче, и решило базу свою перенести более на юго-запад - в Остенде, с коим соединяла Антверпен нить одна жел. дорога, шедшая на С. Николас и Гейт. С 29 сентября по 7 октября это удалось выполнить, пропуская поезда по ночам. Вместе с тем нужно было подготовить для армии оборонительные позиции, которые помогли бы сдерживать противника арьергардом, а в то же время возможно долее удерживать саму крепость. Однако, надо было прочно держать левый берег р. Дандр и, в случае ее форсирования, л. берег Шельды, чтобы обеспечить себе сообщения с союзниками. Задача эта оставлена на 4-ю дивизию и иа кавалерийскую дивизию, прочие же силы (5 дивизий) продолжают содействовать гарнизону в отбитии настойчивых атак противника на 3-й и 4-й секторы крепости.
Напомним, что в кр. Антверпен, как и в Льеже и Намюре, не было иной крепостной артиллерии тяжелых калибров, как только под броневыми куполами фортов, в расчете на ее неуязвимость. Этот крупнейший недочет, отмечаемый многократно в иностранной (особенно в русской) военной литературе еще до войны, не мог быть устранен с ее возникновением. Поэтому с постепенным и быстрым разрушением фортов уже 3-го октября для продолжения борьбы оборона располагала лишь полевой артиллерией и 15 см. гаубицами, да еще двумя броневыми поездами с 12 см. пушками, и дни сопротивления крепости были уже сочтены, тем более, что командующий осадным корпусом генерал ф.-Безелер, бывший в мирное время, года за два, генерал-инспектором крепостей и инженерного и пионерного корпуса, считался в Германии человеком большой эрудиции в крепостном деле. Ген. ф.-Безелер повел атаку энергично и с крайним напряжением. Позиции р. Неты были форсированы, немцы врезались клином во внутренний район крепости и грозили второй линии фортов, несмотря на контр-атаки 1, 2 и 5 дивизий, подкрепленных резервами от 3-й и 6-ой, и бригадой английских моряков. Однако, тем временем, в течение 5 и 6 октября, немцы, перейдя р. Дандр, стали серьезно угрожать Термонду, что имело бы последствием перерыв сообщений армии, да назрели и другие события. Отброшенные от Марны и угрожаемые с правого фланга, германцы протянули свой фронт к началу октября до Лилля (к началу войны упраздненного, как крепость). От Лилля до Ньюпора на бер. моря было всего 60 км, а от расположения бельгийской армии - 140 км, и бельгийская армия легко могла быть отрезана. Поэтому назрел момент спешить идти на соединение с англо-французами, пока это еще было возможно, и в ночь с 6-го на 7-ое октября, по приказанию короля, армия перешла на л. берег Шельды. Для продолжения обороны крепости оставлены гарнизоны фортов, несколько полков крепостной пехоты, 2-ая армейская дивизия и три бригады английских моряков. Немцы спешат, в свою очередь, перерезать путь отступающему и форсируют Шельду в Шонерде, появляются их отряды против Гента и даже в Назарете; однако, бельгийцам всюду удается их предупредить и отбить, а линию ж. дороги охранять от покушений частями гражданской стражи, эскадроном жандармерии и четырьмя батальонами волонтеров. Несмотря на все усилия немцев (в сумме до 4 дивизий), им не удается развить свои операции на л. бер. Шельды, и отход бельгийской армии совершается беспрепятственно. Тем временем Антверпен продолжает упорно сопротивляться и продолжает удерживать большую часть немецких сил, и комендант, инж. ген. Дегиз, сдаст крепость лишь 10 октября, а 15 октября бельгийская армия уже на р. Изер и вошла в общий фронт с англичанами - от Ньюпора до Ипра. Таким образом, если всего 6-дневное сопротивление крепости Льеж повлияло решительным образом на успех выполнения германского плана внезапного вторжения во Францию и привело его к крушению, если крепость Намюр сыграла частную роль, облегчив отдых армии и се сосредоточение, то Антверпен дал армии, во-первых, временное убежище и опору для ее активных операций, в связи с положением дел на французском фронте. Во-вторых, служа базой снабжения, он дал ей все необходимые боевые средства, в-третьих, он избавил ее от несомненного разгрома в поле подавляющими силами немцев или, в лучшем случае, интернирования в Голландии. В-четвертых, своим сопротивлением в течение 4-х дней, с 7-го по 10-ое, после оставления армией крепости он удержал у себя главные силы осадного корпуса (армии) и облегчил отход армии на соединение с англо-французами. Но роль эта распространилась далеко и за пределы Бельгии, повлияв на исход боев на Марне, удержав у себя III и IX рез. корпуса до 7 сентября и III до 10 октября, а также до 6-ти дивизий второочередных войск. Вместе с тем, допустив возможность бельгийской армии избежать разгрома и сохранив ее целой, крепость Антверпен способствовала активным операциям ее и воздействию на тыл и сообщения германских полчищ, слишком массивных, чтобы не быть к тому чувствительными. А таковые операции в конце сентября отражались и на операциях на р. Эн на французском фронте. Таким образом, далеко не совершенные по фортификационному своему устройству, устарелые и теорией осужденные еще в мирное время, крепости Бельгии сыграли свою роль в соответствии с теми стратегическими задачами, какие возлагались на них бельгийским высшим командованием, и заставили немцев признать (после войны), что "решающее значение имеет не то, пала ли под конец крепость или нет, или, как долго сама по себе оказывала она сопротивление неприятелю, а то - выполнила ли крепость поставленную ей высшим командованием задачу, как в рамках общего оперативного плана, так и в связи с отдельными операциями войск. Если да - крепость оправдала свое назначение, хотя бы, в конце концов, пришлось ее добровольно сдать, и затраченные на нее издержки, таким образом, окупились". При таких условиях становится не столь существенным, была ли крепость устарелою или нет.
2. Крепости Франции (схема 2). Северная граница. Еще в конце прошлого века, в 80-х годах, как результат работ образов. после войны 1870-71 г совещания, решено было не только создать западную "оборонительную завесу", но и северную, по границе с Бельгией и Люксембургом. Решено было создать укр. район между p.p. Самброй и Шельдой, устроив плотины для наводнения долин многочисленных речек и ряд фортов-застав: Мальд, Флин, Конде, Куржис, Кенуа и усилить кр. Мобеж. Слева подлежала усилению кр. Лилль и береговая Дюнкирхен. Справа, в районе между p.p. Самброй и Маасом, используя горную группу Арден и арденские леса, сохранили старую цитадель Живе (форт Шарлемон), охранявшую железную дорогу от Намюра к Мезьеру, а в промежутке возвели форт-заставу Гирсон - узел ж.-д. путей. К востоку, для обстрела важной ж.-д. линии на Реймс, начата постройка сильного форта-заставы Айвель, а для защиты входящих в пределы Франции из Бельгии второстепенных ветвей, сохранили старые крепости Монмеди и Лонгви. В тылу оставалась прикрывающая Париж группа: Ла-Фер, Реймс и форты-заставы Леникур и Монберо. Но в 1900 г., при новом рассмотрении вопроса об укреплении сев. границы, Лилль, Реймс, Ирсон и Айвель отнесены к 3-ей категории, т.-е. таких, которые могут пригодиться лишь при случае и использованы полевыми войсками, как полевые или временные укрепления. Точно так же Мобеж, Монмеди, Лонгви и все форты-заставы по Маасу отнесены ко второй категории и оставлены без усовершенствования в положении status quo, и лишь 4 крепости по восточной границе: Верден, Туль, Эпиналь и Бельфор и некоторые из ф.-застав, как, например, Трайон к югу от Вердена, были отнесены к первой категории, т.-е. подлежали полному усовершенствованию всех их средств обороны.
Кроме того, крепость Лилль была упразднена вначале самой войны по требованиям политическим, которые Ганото имел мужество разоблачить в своей истории мировой войны. Этим было сыграно, разумеется, в руку германцам.
Крепость Мобеж, устаревшая (см. выше) и недостаточно подготовленная к обороне (донесения коменданта ее, ген. Фурнье, в первых числах августа), была обложена уже 3-го августа, удержав у себя целый герм. корпус до 8 сентября, когда сдалась. Корпус этот весьма пригодился бы немцам на Марне в период развязки Марнского сражения. Комендант был предан суду. На суде главнокомандующий, генерал Жоффр, заявил: "Сопротивление Мобежа отвратило от моей армии несколько неприятельских дивизий и, особенно, всю артиллерию, которая бомбардировала крепость".
Итак, Мобеж, даже и в том плачевном состоянии своей подготовки к обороне, в каком застала его война, исполнил предназначенную ему роль и способствовал победе на Марне.
Что же касается до сопротивления французских малых и устарелых крепостей-застав этого фронта и роли ими сыгранной, то, по германским источникам, Лонгви "приковал к себе 1,5 пех. бригады и специальные части от 5 гер. армии, во время весьма критического для французов сражения в ее окрестностях". Живе, устарелый форт-застава, "в течение нескольких дней приковывал к себе целую дивизию".
Роль прочих мелких долговременных укреплений рассматриваемого фронта пока остается невыясненной.
Восточный пограничный район распространялся от крепости Лонгви до крепости Бельфор у Швейцарской границы. Наступательные операции германцев велись в этом районе, т.-е. в области "оборонительной завесы" Франции в весьма ограниченном размере и, напротив, район этот служил во время войны исходною базой частичных наступательных операций французских отрядов, ибо главные и решающие операции велись в северном районе, и, кроме упомянутой кр-цы Лонгви, да еще совершенно устарелой пограничной кр-цы Мановилъе, запиравшей жел. дорогу от Страсбурга в Нанси и, по германским источникам, "задержавшей все же наступление 5 гер. армии", оставался с юга до пределов Верденского укрепленного района. (R. F. V.-region fortifiee de Verdun) нетронутым. Но это не значит, чтобы созданная здесь оборонительная завеса крепостей и фортов-застав между ними не сыграла никакой роли. Напротив, она сыграла решающую роль, но не во время самой великой войны, а еще в мирное время, ибо, по мнению германских стратегов, она должна быть рассматриваема, как данная стратегическая величина и, "независимо от того, насколько крепостные сооружения были современными или устаревшими, сыграла решающую роль в выработке Шлиффеном операционного плана", т.-е. плана вторжения во Францию через Бельгию с нарушением нейтралитета последней.
Таким образом, все последующие операции крепости Верден являются, в известной мере, частичными, вылившимися из создавшейся боевой обстановки, когда крепость эта явилась правофланговым устоем развернувшихся против германского нашествия французских армий.
Крепость Верден (схема 5). Операции под Верденом до 23 февраля 1916 года все протекали вне собственно крепостного района и не носили характера крепостной борьбы, а сам Верден, как крепость, даже и не существовал.
Крепость Верден, наряду с крепостями Туль, Эпиналь и Бельфор декретом 5 августа 1915 г. (Инструкция от 9-го августа того года) была, как указано было выше, упразднена. Однако, в период боев на на Марне крепость Верден оставалась не атакованной при движении германской л.-фланговой 5 армии, имевшей перед собой 3 французскую генерала Серайль; последняя, в период с 24 августа по 5 сентября 1914 года, нашла в этой крепости с нетронутым еще ее гарнизоном ту "стратегическую ось", которая позволила ей, опираясь на крепость правым флангом, при непрестанном напоре германских корпусов, отступать, заворачивая центр к левому флангу назад (схема № 12), не теряя связи с 4 французской армией ген. Лангль-де-Кари и, наконец, стать в период самых решительных боев на Марне с 5-го по 9 сентября во фланговое положение к общему фронту германского наступления, занимая положение от Юбекура, к ю.-з. от Вердена, до Ревиньи, в 15 км к зап. от Бар-ле-Дюка. Мало того, крепость Верден и ряд фортов-застав к югу от нее, как-то: Женикур, Тройон, С.-Миель, создавали прочный оплот тылам армии Серайля, положение которой особенно 3 сентября было, можно сказать, отчаянное, ибо обнаружилось явное намерение германцев прорвать завесу фортов-застав, и форт Тройон был атакован войсками 6 гер. армии при поддержке тяжелой могучей артиллерии. Ген. Серайль приказывает коменданту форта Тройон держаться "во что бы то ни стало", дорог каждый день и час, что-бы выгадать время поддержать его, ибо с падением форта Тройон был бы открыт тыл 3 армии.
Положение французских правофланговых армий было настолько тяжело, что главное командование разрешило ген. Серайлю отойти к югу и предоставить Верден собственной участи. Но доблестный ген. Серайль не воспользовался этим разрешением, ибо ф. Тройон все еще держался, и, учитывая необычайно выгодное стратегическое положение своей армии и сопротивление, какое мог бы оказать Верден, который немцы начали бомбардировать (ф.ф. Мор-том и Буа-Буррю), он употребил все меры ж тому, чтобы подкрепить Тройон; последний стойко держался, отбил три штурма, а с поддержкой из 2 армии (13 рез. и 2-ой кав. дивизии) заставил немцев превратить свои приготовления к переправе у Ла-Круа-Сюр-Мёз.
Боевые действия 3 французской армии в дни сражения на Марне, - пишет проф. В. Ф. Новицкий,4 "являются поучительным образцом активной обороны полевой армии, опиравшейся на крепость". Отступая в Аргонах под натиском превосходных сил противника, ген. Серайль правильно оценил, по мнению названного стратега, то значение, которое могли иметь для исхода всей операции тесная связь между крепостью и полевой армией и их взаимодействие вне границ крепостного района. В самые трудные минуты сражения, теснимый с фронта, обходимый о фланга и угрожаемый с тыла, командующий 3 армией настойчиво стремится к поставленной себе цели: не разлучаться с Верденом, но не потому, чтобы не бросать крепости, тогда еще полной силы и с комендантом ген. Кутансо во главе, на произвол судьбы, предоставив врагу отрезать ее от полевой армии, а потому, что, сам отрезанный, он мог быть отброшен далеко к югу соединенными силами 5 и 6 герман. армий. Ведь в том-то и выявляется значение крепости, как таковой, на данном театре операций, чтобы быть способной остаться изолированной и сопротивляться попыткам противника быстро овладеть ею без обложения и подвоза тяжелых средств осады, сопротивляться, м. б., только несколько дней, которые необходимы для маневра и подхода ожидаемых подкреплений полевой армии.
Такова оперативная роль Вердена за 1-ый период войны и во время Марнского сражения, кончившегося отступлением германских армий на р. Эн (10 сентября). Левый фланг этого германского обширного фронта, т.-е. 5 армия осталась, однако, у Вердена, заслоненного войсками частью 3 франц. армии, частью войсками Верденского укрепленного района. Наступил период позиционной борьбы, в которой проходит весь 1915 год вплоть до 5 августа 1915 г., когда последовал приказ главного командовании об упразднении крепости Верден, как таковой, и эвакуации всех оборонительных средств, включая и постоянный гарнизон с его комендантом ген. Кутансо во главе. Все форты на правом берегу Мааса (схема 5) были минированы и приготовлены к взрыву по первому приказанию; главнейшие форты первой линии Дуомон и Во подверглись той же участи, лишь в первом оставлена команда в 58 человек для обслуживания двух броневых башен 75 мм. и 155 мм. орудий, способных действовать по долине Вевра, т.-е. форт Дуомон превратился в маленькую батарею. Форт этот подвергся бомбардировке впервые еще в конце 1914 г., повторенной 23 февраля 1915 г., но уже из 42 см. мортир, также и ф. Во и город. Но эта стрельба была, не более, как пристрелочной5. Верден исчез, и образовался Верденский укрепленный район-R. F. V., подчиненный армии ген. Лангль-де-Кари, который очистил Веврские позиции. С одобрения и настояния ген. Кастельно, противно мнению ген. Жоффра, решено было не покидать правого берега Мааса, а держаться впереди брошенной фортовой линии и по "Маасским высотам".
Форты совершенно игнорированы, их не включают даже, как опорные пункты полевых позиций. Это удивительное решение, относящееся к февралю 1916 года, требует еще более детального изучения; но, по мнению французского автора, полковника Шене, "было ничем иным, как следствием фатального декрета от 5-го августа 1915 года".
После того, как крепость Верден сыграла такую выдающуюся роль в 1914 г. в период Марнского сражения, после декрета 5 августа 1915 г., попав в распоряжение командующих армиями, она анулируется и не принимается в соображения, и один генерал, командовавший восточной группой армии, предусматривал, как указано выше, очищение правого берега Мааса, а когда 21 февраля 1916 г. началась германская атака, то заменивший его генерал, командовавший группой армии центра, предложил 24-го февраля очистить Вевр и предложил главной квартире очищение всего правого бер. Комендант Верденского укр. района, ген. Эрр, энергично оборонял местность, но между фронтом войск и линией фортов Вердена, т.-е. впереди ее; но он никогда не имел в виду оборонять опорные пункты в виде фортов, "потому ли, - как пишет подполк. Шене, что находился под влиянием идей, господствовавших в штабе групп армий центра, или же скорее потому, что не был свободен от предубеждений относительно фортификаций, широко распространенных в штабах. Его намеренный отказ от обороны этих опорных пунктов чуть не повлек 25 февраля падения всей крепости Верден".
Но 26 февраля 1916 года принял командование 2 армией и Верденским районом генерал Петен, и мероприятия по обороне Верденских укреплений приняли другой оборот. Руководящими для этого генерала, которому Франции обязана сохранением Вердена, были слова маршала Фоша: "Не отступать, сражаться на месте, цепляться за местность, держаться за нее, не уступать ни полсотни сантиметров местности, помнить октябрь 1914 г. (бои на Изере)". Очевидно, Петен, в отличие от других генералов, (Лангль-Кари, Эрр, Кретьен), понял, что тем паче надо цепляться за долговременные форты, раз они были на-лицо. Правда, форт Дуомон между ними, после последней бомбардировки год назад, был не тот и претерпел большие разрушения, но все же его верки были обороноспособны, хотя он оставался без гарнизона.
Полковник Шене пишет, что: "вероятно, генералу Кретьену, командиру 30 корпуса, были известны взгляды генерала Эрр, командовавшего войсками R. F. V., на форты и укрепления, и поэтому он намеренно не предписал занятие форта Дуомона, входившего в состав позиции". Подполковник Тардье сообщает: "При всяком положении вещей, войска г. Делинъи (нач. дивизии), которые заняли сектор накануне, могли и должны были занять форт, без получения на то специального распоряжения. Кажется, никому и в голову не приходила мысль об этом, настолько, если можно так выразиться, отвыкли от долговременной фортификации. В течение четырех дней сражались в полевых укреплениях, и, видимый на некотором расстоянии форт Дуомон, несомненно, казался грудой развалин, из которых нельзя извлечь пользу". По словам главного артиллериста, оставленного в форте при броневых башнях, сержанта Шено, "ген. Эрр во время своих посещений форта перед атакой никогда не занимался обороной форта, а лишь возможностью его разрушения".
После 25 февраля 1916 г. германцы ожесточенно атакуют подступы к форту и оттесняют ок. 16 час. французов (306 бригаду), и команда немцев, переодетых в серые французские шинели, беспрепятственно входит в форт, лишенный гарнизона, и занимает его без выстрела! Германские радио оповещают мир, что "форт Дуомон пал!". Германия ликует по поводу захвата этого ключа крепости и восхищается доблестью своих войск, Франция впадает в уныние...
Нельзя не отметить этих деталей в исследовании роли крепостей, в связи с действиями половых армий, ибо они так явно выявляют и подчеркивают то влияние, какое оказывает, в отношении использования крепостей предвзятость мнений, заблуждение и даже полное непонимание существа долговременной фортификации в целом и крепости в частности, какое проявляют высший, а за ним и низший состав полевых войск, и как опасно вверять участь крепостей воле командующих войсками в смежных с крепостями районах, без надлежащих точных директив главного командования.
За фортом Дуомон могла пасть и вся крепость, но, судя по германским источникам, на день 25 февраля немецкие атакующие войска имели задачу овладеть пространством лишь до ближайших подступов к линии фортов, а с 25 февраля генерал Петен энергично спешно принял меры к восстановлению крепости, и, несомненно, ему принадлежит честь удержания ее во власти французов, столь чреватой последствиями, ибо спохватившееся германское командование устремилось к сосредоточению всех сил и средств, возможных к выделению с фронта, в распоряжение 5 армии (кронпринца), для овладения этим оплотом правого фланга с.-в. французского фронта, оплотом левого фланга фронта восточного. Возникшая борьба за восстановленную крепость Верден затянулась до конца войны, и победа в ней стала не только вопросом стратегической необходимости, но вопросом чести двух враждующих стран. Говорить после примера Вердена о потере значения крепостей посла мировой войны, значит быть стратегически глухим и слепым. Надо прозреть и всемерно стремиться к внедрению в командном составе надлежащих понятий о сущности крепостей, как стратегических и долговременных укреплений, как тактических элементов, чтобы они умели ими пользоваться и отдавали себе отчет в том, что они могут дать при данной операций - независимо от того, новые они или устарели, большие или малые - как себе, так и противнику, если он овладеет ими.
Париж (схема 13), как крепость, как укрепленный, жизненный центр всей Франции, сыграл не меньшую, по нашему мнению, если не большую, роль в исходе Марнского сражения, чем Верден.
И вот почему. Париж не укрепленный, не представляющий собою обширного укрепленного лагеря, в сущности 3-х таких лагерей, со старыми верками ограды Парижа времен 1870 года в центре, конечно, служил бы непосредственным объектом массового наступления германцев, и союзники вынуждены были бы заслонить его своими армиями.
Как крепость, - Париж мог быть временно оставлен в стороне; что касается германского плана, то, следуя заветам старого Мольтке, германский генеральный штаб ставил своим армиям, по мнению В. Ф. Новицкого, правильную задачу, указывая им важнейшую цель на пути к достижению победы, - т.-е.: отброс отступающей союзной армии к югу, если не попутный разгром ее, ибо тогда изолированный Париж мог быстро стать жертвою победителя. Вот почему правый фланг германского фронта не шел далее меридиана Парижа (1 армии Клука), задачей которого ставилось охватить левый фланг союзного фронта, к тому же занятый малостойкой английской армией Френча, явно склонной к чересчур быстрому отступлению. Кроме того, по соображениям германского главного командования, далее к западу как бы было пустое от войск пространство, и имевшаяся там группа войск под нач. генерала Манури в расчет не принималась и не без основания, ибо, по свидетельству Гальени, генерала-губернатора (коменданта) Парижа, войска Манури, после испытанных поражений, спешно отступали от Арраса на Париж, были утомлены и деморализованы. Он даже не допустил их до Парижа и, опасаясь деморализующего их влияния, не принял их в состав Парижского гарнизона, чрезвычайно ничтожного, но остановил в районе Домартена, к северу от крепости. Здесь войска Манури были пополнены, отдохнули и реорганизованы в 6-ю французскую армию, о чем германский штаб, повидимому, осведомлен не был. Дело это-дело представлений и рук Гальени, явившего, о первых же дней своего назначения на пост генерал-губернатора Парижа, удивительную предусмотрительность, прозорливость, такт (удаление правительства) и, по моему мнению, полководческий гений, несмотря на его преклонные лета.
Опасаясь за изоляцию Парижа, который ни по состоянию устаревших верков, ни по вооружению, ни по силе и качеству гарнизона не мог бы долго сопротивляться, генерал Гальени умолял английского командующего, генерала Френча, не отрываться от Парижа (вспомним Серайля под Верденом в те же дни) и ген. Жоффра придержать отступательный порыв англичан. Но напрасно: в ответ ему прислали на усиление гарнизона одну цветную дивизию. Отлично отдавая себе отчет в происходящем вокруг, Гальени улавливает момент и решает действовать активно, силами 6-й армии Манури и собственного гарнизона, и 6 сентября атакует IV рез. корпус из армии Клука, оставленный последним на правом берегу р. Урка для прикрытия своего фланга и тыла. Превосходными силами Манури теснит IV рез. корпус, имея директиву на Шато-Тьери, и этот день, 6 сентября, надо считать начальным днем тех четырехдневных (6-10 сентября) маневренных боев на всем фронте от крепости Вердена до Парижа в победно выпученной со стороны германцев дуге, протяжением до 120 верст, на кот. скопилось 5 германских и 6 союзных армий или до 1.300.000 бойцов, с превосходящими силами на стороне союзников-боев, известных под названием боев на р. Марне. Этот первый день в то же время был и решающим днем, поворотным днем, в пользу союзников, всей кампании 1914-1918 г.г., столь победно начатой германцами и столь трагически потерянной ими. Не знаменательно ли, что в те же дни другой талантливый французский генерал, Се-райль, уцепившись со своей 3-й армией за крепость Верден, занимает по отношению фронта германского наступления то же угрожающее положение флангу и тылу германцев, как и армия Манури, несмотря на приказание главной квартиры отойти к югу, и эта знаменитая дуга, на площади коей разыгралось Марнсвое сражению, как-бы виснет на двух опорных точках: двух крепостях Верден и Париж! Надо полагать, что только уверенность главнокомандующего Жоффра в стойкости крепости Верден, даже изолированной, позволила ему отобрать 6-го числа 4-ый корпус от армии Серайля и по ж. дорогам перебросить его на левый фланг для усиления армии Манури. Ни от какой другой из срединных армий он отобрать целый корпус, разумеется, был бы не в состоянии; Выше отмечено, что удар по тылу 1 германской армии Клука войсками Манури, базирующимися на Париж, нанесенный 6 сентября, был началом и вместе концом Марнского сражения, ибо в результате этого удара, хотя и проведенного без надлежащей смелости и решительности со стороны Манури, явилось приказание по герм. главн. квартире отступать на р. Эн. Событие это, наряду со стойкостью Вердена и укрепл. района "Hauts de Meuse", привело к позиционной войне, затянувшейся на несколько лет, в течение коих крепость Верден приковала к себе армию кронпринца германского и стала вытяжным пластырем для всего фронта. Оперативное значение крепостей Вердена и Парижа так велико, что о роли прочих крепких пунктов по восточной границе Франции не стоит и говорить. Они остались в тылу 1 и 2 франц. армий и служили лишь базами их активных операций.
в) Восточный фронт. Крепости Германии все, за исключением Лётцен-Бойена, оказались по ходу операций вне досягаемости вражеских армий. Та роль, какая предназначалась им по оперативным соображениям германского генерального штаба и плану войны, разъясненному в главе 1, выполнена ими в полной мере в смысле активном, т.-е. они послужили базами наступательных операций германских армий. Таковы Мец на западном фронте и крепости по восточному ее фронту, и подобно французским крепостям Туль, Эпиналь, Больфор, эти последние, напр., Познань и Бреславль, выделили свои гарнизоны, в виде одноименных корпусов, для усиления армии Гинденбурга в период Лодзинской операции и наступления его в Польше. Торн и Кенигсберг, а вместе и весь укрепленный участок нижней Вислы, обеспечивая от проникновения русских, в начале войны победоносных, войск из восточной Пруссии в Померанию, вместе с тем послужили базою активных операций Гинденбурга, с появлением его в роли главнокомандующего на восточном фронте, - тех операций, которые привели к катастрофам у Сольдау-Таненбурга и в Августовских лесах, стоивших нам потери почти четы- рех корпусов. Исправив обстановку в восточной Пруссии, Гинденбург задумал новое наступление в Польшу, с целью полного разгрома русских, хотя и в полтора раза превосходных, сил, несмотря на победоносное их шествие в Галиции и значительные потери, испытанные австро-германскими войсками в Галиции и под Лодзью. Союзники сначала решительно отступают по взаимному соглашению по всему фронту и совершают перегруппировку для сбора и сосредоточения сил, для нанесения русским армиям решительного удара с охватом их флангов. С этой целью (охвата левого фланга) сосредоточивается в районе крепости Краков армия Макензена, усиленная I и XXV резервными корпусами из 8-ой армии Бюлова, оперировавшей против 10-й русской армии в Восточной Пруссии. Ослабленная этим 8 армия должна была по плану Гинденбурга, в случае русского напора, обороняться на линии реки Ангернап-кр. Летцен. В последнем назначении и выразилась оперативная роль этой, по существу ничтожной и устаревшей, бастионного начертания крепости-заставы, стоявшей в важнейшем из проходов между группами Мазурских озер.
Крепости Австрии (схема 14). Их было на площади Галицийского театра войны три: Львов (Лемберг), Перемышль и Краков; что касается до Галича, Миколаева и Ярослава, то в этих пунктах, как оказалось, имелись лишь небольшие тет-де-поны временного или полудолговременного характера.
Крепость Львов не подверглась осаде и покинута австрийцами без сопротивления. 20 августа 1914 года в нее вошел казачий разъезд, не встретив противника. 21-го въехал во Львов командующий 3 армией, ген. Рузский, с восторгом встреченный населением, но тотчас же отбыл в Раву Русскую, для командования группой армий, а Львов поступил в распоряжение 8 армии ген. Брусилова, и полудолговременные укрепления его вошли в состав фронта 8 армии, овладевшей 23 августа также и Миколаевым на Днестре. Укрепления не были взорваны, а военная добыча была ничтожна, склады пусты. Несмотря на то, что форты Львова были расположены кольцом вокруг города, к самостоятельной обороне он был совсем не приспособлен, а промежутки между фортами подготовлены наспех и слабо. Штаб австрийского корпуса, занимавшего Львов, бросил крепость так поспешно, что корпусный командир забыл свой мундир с орденами, а офицеры штаба не успели захватить своих чемоданов. При явной деморализации австрийских войск после разгрома их на р.р. Золотой и Гнилой Липе, оставление Львова, по устройству своему и подготовке к обороне не заслуживавшего и названия крепости, было со стороны командования вполне благоразумным.
Сведения о состоянии Львова, важнейшего узла дорог Галиции, как крепкого пункта, были в штабе ю.-з. фронта явно преувеличены и не проверены, ибо имелась в виду его осада, и делались соответственные распоряжения. Представление о силе верков Львова оставалось преувеличенным и далее, ибо тотчас по его занятии была получена директива обратить его в опору фронта армий на случай их отступления, и лишь настойчивое представление ген. Брусилова о невозможности оборонять Львов при изоляции его заставило Ставку ю.-з. фронта переменить решение. Приостановившись на фронте Миколаев-Львов-Фельтин, 8-ая армия тотчас же закрепилась, а западный и прилегающие сектора Львовских укреплений были спешно приведены в обороноспособное состояние и дополнены новыми укреплениями; укрепления же восточного сектора подготовлены к взрыву. Сделано это было своевременно, так как после подвоза подкреплений австрийцы предприняли энергично веденную контр-атаку для обратного овладения Львовом, но были остановлены и отбиты, отступив к Городку и понеся поражение. 8-я армия преследовала отступающих по пятам и 6 сентября была уже под стенами Перемышля. Затем, вплоть до июня 1915 года, укрепленный рубеж: Миколаев-Львов -Фельтин-Рава-Русская продолжал усиливаться, и Львов рассматривался, как главный его опорный пункт. К этому времени подошла ко Львову и ж.-дорога, связавшая его с Владимир-Волынским. Но, подобно тому, как австрийцы в 1914 г. бросили Львов без его обороны, так и мы в 1915 г. 6-го июня бросили его при общем отступлении из пределов Галиции, но не как крепость, а как укрепленную позицию, для обороны которой не хватало штыков, а были лишь палки.
Крепость Перемышль (Схема 10) вошла в рамки боевых операций в конце сентября 1914 года и послужила оплотом отступающих под ударами наших армий (3, 4 и 8-ой) австрийцев и избавила их от полного разгрома и вторжения в долины Венгрии, за которым мог последовать сепаратный мир с Венгрией, как о том упоминает в своих донесениях Главкоюз. Под впечатлением успеха ускоренных атак на бельгийские крепости Льеж и Намюр, командующий 8-й армией Брусилов решает взять крепость Перемышль штурмом. Но Перемышль являл собой крепость в значительной мере подготовленную к обороне. Общий план крепости был в руках командования и, составленный еще в мирное время по данным контр-разведки, он вполне соответствовал действительности. Но детальное устройство фортов и укреплений не было известно, а присланные чертежи оказались вздорными и фиктивными. Ни гарнизоны, ни вооружение ее в точности также не были известны. Но зато надо было и можно было расчитывать на деморализацию противника и расстройство частей, понесших целый ряд поражений в кровопролитных боях с большими потерями, - частей еще не пополненных и не снабженных. Перемышль являл собою крепость долговременного характера, а для воздействия на долговременные укрепления нужна была осадная артиллерия большого калибра и тем более, что форты были бетонированы и имели бронебашенную противоштурмовую артиллерию, а рвы оборонялись из кофров и капониров.
Для атаки был избран ключ крепости, - командующая группа фортов "Седлиска", руководство штурмом вверено талантливому и энергичному генералу Щербачеву. Вверенные ему войска были полны наступательного порыва..., но не было предано соответственной задаче тяжелой артиллерии, и повторные штурмы окончились полной неудачей, стоив нам огромных потерь (до 20.000). Долговременная фортификация здесь оправдала себя в той же мере, как и в Вердене. Пришлась прибегнуть к обложению и приступигь к мероприятиям аналогичным с постепенною атакой и добывать крупные калибры осадной артиллерии до 9-11 дм. калибра (из крепости Брест-Литовск) и организовать инженерную и артиллерийскую часть блокадной сначала 3-ей, а потом новой 11 армии. На все это потребовалось время (от сентября до марта, т.-е. 7 мес.), за каковое крепость успела получить подкрепление и войсками в избытке и снабжением. 11 армия. (5 дивизий), таким образом, иммобилизовалась, а Карпатские проходы на кратчайшем направлении к Вене и Будапешту оставались все же закрыты. После неудачных попыток к прорыву то в западном, то в восточном (на Львов) направлении, комендант, ген. Кусманек, сдал крепость из опасения голода (до 100.000 солдат и 3.000 генералов и офицеров). Весь указанный срок Перемышль оставался в тылу нашего фронта, продвинувшегося до Тарнова и под кр. Краков.
Задержав продвижение русских войск в Венгерские долины и сковав пять дивизий, кр. Перемышль, с точки зрения немецких исследователей ее значения, сыграла следующую (Шварте) роль: "Отнюдь несовременная крепость приковала к себе всю 3 русскую армию, а после временного подкрепления и вторичного русского наступления, в течение 5-ти месяцев-всю русскую 11 армию. Положение на Карпатском фронте уже без этой армии было крайне напряженным, общее положение и пополнение людьми у центральных держав совершенно не позволяло перебрасывать дальнейшие подкрепления в Венгрию. Благодаря затем возможности распоряжаться расположенными под Перемышлем корпусами, русским удалось осуществить вторжение через Карпатские перевалы. Когда в конце марта 1915 года Перемышль пал, он свою задачу уже выполнил: центральные державы смогли беспрепятственно закончить свои приготовления к переходу в общее наступление со стороны Горлицы-Тарнова, а затраченные на Перемышль средства и жертвы, таким образом, окупились".
Крепость Краков. Подготовка к прорыву ударом от Горлицы-Тарнова и сосредоточение здесь австрийских и подтянутых им в помощь германских сил с тяжелой артиллерией исполнена была под прикрытием крепости Кракова и через Краков, как узел дорог и тет-де-пон на верхней Висле. По записке ген. Ю. Данилова, от 15 ноября 1914 г., поданной им на совещании главкомов в Седлеце, собранном с целью вырешить вопрос о вторжении в Силезию, указано, как задача армиям ю.-з. фронта: "Левым флангом ударить в направлении на Опельн (Ополье), что можно было исполнить лишь через Краков, т.-е. надо было овладеть Краковом или потратить большие силы, чтобы заслониться от него. И вот из Ставки Верховного поручается инженеру ген.-майору ф.-Шварцу разработать соответственные соображения, как будущему нач. инженеров осадной армии. С своей стороны, замышляя новый наступательный удар с л. берега Вислы, германское командование имело в виду охватить оба фланга общего фронта русских сил, справа опиравшихся на Неманские крепости и слева у Черновиц на нейтральную Румынию. Начиная с февраля 1915 года, план этот приводится в исполнение через Гинденбурга в отношении северной части фронта и через принца Леопольда Баварского в центре и Макензена на юге (Южные армии) совместно с австрийцами, защищавшими Карпатские проходы.
Русские армии, ослабленные в боях, лишенные ружей, недостаточно снабженные артиллерией, особенно тяжелой, с истощенными запасами снарядов с частями, вследствие пополнений, разбавленными до почти полного исчезновения кадров офицерского и ун.-офицерского состава, с маршевыми частями, являвшимися вместо ружей с палками, не в состоянии оказались выполнить задуманного в ноябре 1914 года удара на участок Ченстохов - Краков. В приготовлениях, бесконечных колебаниях Ставки в пользу то одного, то другого фронта, прошло время, чем неукоснительно воспользовались центральные державы для соответственных перегруппировок и сосредоточения, и нетронутая кр. Краков - послужила базою для австро-германского вторжения в пределы, казалось, прочно занятой нами Галиции. Разгром русской 3 армии и ее быстрое отступление до р. Сана послужило началом общего отхода на восток русского фронта и очищения Галиции.
Крепости России (схема 3). Печальна роль, сыграная русскими крепостями. Из главы 1-ой явствует, какой сумбур был в соображениях о роли, значении и системе их при подготовке в мирное еще время к служению тем стратегическим оперативным задачам, к какому предназначались они на случай войны. Этот удивительный, но, конечно, для руководителей подготовки плана войны мировой державы с таковыми же - сумбур непростительный, особенно характерно выявляется также в статье ген. Борисова в берлинском русском журнале "Война и мир", № 7.
Из оставшихся в пределах Польского театра войны подвергся атакам Новогеоргаевск, а в пределах северного фронта-Ковно, Гродно и Осовец. Сыграл ниже очерченную роль и упраздненный Ивангород. Странно читать в выше приведенной записке ген.-кварт. Данилова от 15 (28) ноября 1914 г., что: "Создаваемая группа (из 3-х корпусов) на Млавском направлении должна прочно обеспечить за вами обладание укрепленным районом Варшавы - Новогеоргиевск - Зегрж - и нижним Наревом до Рожан включительно". Здесь сплошной вопросительный знак. Казалось бы, прежде всего, что русский стратег, бывший начальник крепостной части главного штаба, ген. Ю. Данилов, должен был бы знать, что названного им укрепленного района не существовало, ибо крепости Варшава и Зегрж упразднены, и форты первой взорваны, а затем, что не армии или группы должны обеспечивать обладание крепостями или укрепл. районами, а, наоборот, те и другие должны поддерживать соответственные операции армии и групп. Это лишний раз подтверждает шатание оперативной мысли в штабах, как главковерха, так и главкомов, реально выразившееся, например, в спешном приведении в оборонительное состояние упраздненной и устаревшей крепости Ивангород в период лево-бережных боев на Висле с посылкою туда значительного количества крепостных орудий из крепости Брест-Литовск и назначении комендантом инж. ген.-м. ф.-Щварца (отличившегося при защите Порт-Артура). Или-срочная посылка автора настоящего исследования самим главковерхом, личным словесным приказанием 20 октября 1914 г. в Барановичах на р. Нарев для обследования, в каком состоянии обороноспособности находятся тет-де-поны у Рожан, Пултуска, Остроленки и Ломжи, когда все эти полудолговременные тет-де-поны были давно упразднены, что не могло быть неизвестно Ставке. Когда я доложил главковерху, что верки упразднеиной крепости-заставы Зегрж еще не взорваны и в исправности (сильные бетонные форты), вследствие умышленной затяжки их уничтожения со стороны начальника инженеров крепости Новогеоргиевск, ген. Гиршфельда, несмотря на повторенные приказания военного министра и отпущенные на то кредиты, главковерх саркастически заметил: "Ах, вот как!? Что же, его за это не расстреляли? Возвращайтесь скорее и доложите мне лично". Спрашивается, каковы же были соображения о плане войны, если постоянные опасения за правый фланг и тыл Вислянского фронта сковывали (с октября 1914 года по февраль 1915 года) трезвые мысли Ставки в нанесении удара германцам с лев. берега Вислы для разгрома германских армий и вторжения в пределы Германии, как главной цели войны. Вместо надлежащего закрепления за собою переправ через Нарев долговременными укреплениями современного характера и окончания начатой постройки крепости Ломжи-все эти укрепления были упразднены. Не более понятно и упразднение Висло-Наревского укр. плацдарма (Варшава-Новогеоргиевск-Зегреж) и сетования ген. Борисова (см. выше) о том, что на Млавском направлении не было крепости у самой границы. Приведение в оборонительное состояние в тот же период времени взорванных долговременных фортов Варшавы - копание окопов в толще их земляных брустверов и усиление промежутков между ними, не менее показательно для оценки того хаотического состояния, в каком находилась и бродила стратегическая мысль, как до, так и во время самой войны. Имеющиеся документальные данные ("Труды Военно-Исторической Комиссии". М. Бонч-Бруевич. Потеря нами Галиции в 1915 г.) с несомненностью показывают, что никто из главных руководителей операции в районах возможного и желательного влияния наших крепостей не отдавал себе ясного отчета о возможном их значении и даже зачастую не знал об их обороноспособности. Трудно выявить при таких условиях действительно сыгранную ими роль.
Если бы главкозап, ген. Алексеев, действительно сознавал то значение, какое мог бы иметь Новогеоргиевск, то, решив предоставить его собственной участи, он должен был, прежде всего, сменить его малодушного и панически настроенного коменданта, ген. Бобыря, не допускать смены нач. штаба, ген. Елчанинова, сведующего в свойствах и приемах обороны этой крепости на новичка почти накануне ее осады и, главное, позаботился бы снабжением крепости, хотя бы частью обстреленных и выдержанных войск, а не новыми, третьеочередными формированиями. Логика решения бросить все Висло-Наревские крепости в 1915 году и оставить Новогеоргиевск не укладывается ни в какие понятия, не отвечает никакому серьезному стратегическому замыслу в обстановке этого периода войны.
Неизменный спутник ген. Алексеева, его, так сказать, стратегический желудок для переваривания разного рода намечаемых в той или другой обстановке стратегических комбинаций, ген. Борисов, объясняет решение ген. Алексеева сохранить Новогеоргиевск тем, что ему просто жалко было бросить лучшую из наших крепостей, прекрасно оборудованную, снабженную и в техническом отношении подготовленную к обороне! Конечно, подобные стратегические соображения несколько иного порядка, чем соображения Гинденбурга, Макензена, Жоффра или Фоша. Что касается мнения немцев о русских крепостях, то оно таково: "Русское верховное командование поступило, якобы, вполне правильно, когда в 1913 г. добровольно очистило большинство своих крепостей, как только им стала угрожать опасность обложения. Эти крепости, якобы, не могли долго противостоять германскому приему ускоренной атаки. Они не остановили общего наступления армий центральных держав; в них скопилось только много войск и в изобилии военные материалы, которые потом без всякой пользы были русскими утрачены. В конце концов, по мнению немцев, и не соответетвовало плану русского высшего командования оказывать дальнейшее сопротивление в царстве Польском вследствие общего положения дел".
Посмотрим, однако, какую роль все же сыграли те из русских крепости, которые попали в сферу операций полевых армий и не были добровольно эвакуированы.
Крепость Ивангород (схема 15, см также 3 схему, выше в ст. А. Свечина). Еще в 1890 г. Ивангород почитался крепостью большого значения, как узел и конечный пункт нескольких линий железных дорог от Варшавы, Радома, Кракова, Люблина, Лукова и Брест-Литовска и нескольких шоссейных дорог, а также, как прикрытие мостов на р. Висле.
Тогда же приступплено к ее усилению с левого берега бетонными фортами и к составлению проектов дальнейшего ее расширения и усиления, ибо, по выражению нач. штаба Варшавского округа, ген. Пузыревского, при такой первичной стадии его развития "Ивангород - и не город и не крепость". Но вместо осуществления проектов расширения и усиления крепость Ивангород в 1909 году была упразднена и до войны оставалась без ремонта. В 1913 году вновь вернулись к идее усиления крепости и вновь назначили коменданта, гарнизон (полк и две легких батареи) и 8 тяжелых орудий, из коих 4 не стреляли. В таком виде застала крепость война и ее новый комендант ф.-Шварц 26 авг. 1914 г. (новое подтверждение шатания стратегической мысли). Крепость была подчинена 9 армии Лечицкого, оперировавшей можду Ивангородом и Люблиным, и тотчас же оказала ему поддержку 6 дм. гаубицами в бою у Ополья 9-го окт. (н. ст.). Неприятель появился перед крепостью, к этому дню значительно усиленной выносом сильной позиции вперед от л. береж. укреплений, гарнизоном и артиллерией (из Брест-Литовска и частью из Новогеоргиевска). Крепость поступила под командование 4 армии ген. Эверта. До появления противника под крепостью, гренадерский корпус Мрозовского был уже на ловом берегу, перейдя по мосту, спешно построенному средствами крепости. Противник ранее атаки на позиции гренад. корпуса обрушился на Ивангород, предприняв атаку с слабой артиллерией по методу ускоренной, видимо, опасаясь возможного удара из крепости по его л. флангу и тылу. Атаки 9 и 11 сент. были отбиты, и за это время огнем 10,5 см. орудий крепость помогла грен. корпусу, заставив отступать лов. фланг немцев, его теснивших.
Третий кавказский корпус ген. Ирмана оставался бездеятельным в крепости, но когда ген. Ирман самостоятельно решился, к активной операции на левом берегу противника, гренад. корпус с большими потерями уже отошел на правый берег и снял мосты.
В это время немцы сильно укрепились против лев. бер. сектора, с явным намерением не допускать активных операций из крепости, и предприняли бомбардировку моста и цитадели с предельных дистанций. Огонь их по батареям, вследствие хорошей маскировки последних, был безрезультатен. 18 октября ген. Ирман предпринял удар по левому флангу немцев, частью через крепость, частью севернее по построенному мосту, каковой операции гарнизон крепости способствовал вылазкой. Однако, положение одной из дивизий этого корпуса было рискованным, но, по просьбе ген. Ирмапа и коменданта от мимо проходившей 5 арм. ген. Плеве послал XVII корпус на выручку. Под защитой верков крепости, корпус этот перешел Вислу и поддержал корпус Ирмана, вследствие чего немцы оттянули часть сил от Ивангорода. Затем немного севернее переброшен был на левый берег еще и XVI корпус, что заставило германцев отойти от крепости для усиления своих сил на Радомском направлении. Германцы были заменены австрийской армией Данкля. Вслед за сим в Новоалександрии перешел на левый берег Вислы и XXV корпус ген. Рогозы, а в крепость прибыла 1 гвард. бригада и, наконец, и XIV корпус. Все указанные операции происходили в сфере влияния крепости и в постоянных боях с австрийцами с 22 по 24 октября при активном участии гарнизона крепости и его дальнобойной артиллерии.
Фон Шварц пишет: "Когда один из моих соседей нуждался в помощи крепостной артиллерии, мои артиллеристы ценой невероятных усилий подвигали вперед свои батареи на 5-6 км даже за главную оборонительную линию; за это и я никогда не получал отказа, когда какой-либо из моих участков нуждался в пехотной помощи". Наконец, дружными совместными усилиями русских корпусов и гарнизоны крепости австрийская армия была разбита и принуждена ж беспорядочному отступлению. 15.000 пленных были эвакуированы через крепость.
Гарнизону Ивангорода были поставлены Главкоюзом две задачи: в начале сентября довольно неопределенная - "защищать переправу через Вислу", вторая-в начале октября-при приближении от Радома немцев: "Во что бы то щи стало сохранить плацдарм на левом берегу Вислы". Обе эти задачи крепость Ивангород выполнила и тем дала возможность 4, 5 и 9 армиям переходить на левый берег Вислы, чему способствовал лево-бережн. плацдарм, а появление трех армий на лев. берегу оттянуло на них значительные силы германцев в период развития Лодзинской операции.
Плохой оборот, какой приняли наши дела в Галиции и на Немане (разгром 3 и 10 армий), и недостаток в боевых припасах, ружьях и артиллерии побудили Ставку бросить польский театр войны и свернуться на меридиан Ковно, Гродно, Брест-Литовск, Дубно, Черновицы. 18 июня последовало решение эвакуировать крепость Ивангород, почему с этого дня термин "крепость" исчезает, а в официальную переписку вводится новый: "Ивангородские укрепления". Таковыми они и были с самого начала, потому что сила их базировалась не на силе фортификационных верков, а на необычайной энергии, знании дела и искусстве коменданта, сумевшего в течение короткого времени создать такой гарнизон и вооружение и так развить при помощи полевых укреплений, снабженных в 1915 году даже бетонными убежищами, ряд позиций, защищающих подступы к крепости и не только с левого бер. Вислы но, в мае-июне 1915 года, также и с прав. бер., что Ивангород стал способным к сопротивлению в случае изолирования, т.-е. приобрел свойство крепости. Ставка (ген. Алексеев), однако, не имела в виду этим воспользоваться и заставила эвакуировать Ивангород, несмотря на упорное противодействие и убеждения ген. ф. Шварца, и лишила его гарнизона. Тем не менее Ивангород в широкой степени помог 4 армии, прижатой к Висле, избежать катастрофы и перейти на прав. б. где мог бы оказать ей содействие в защите Вислы, если бы 16 корпус не прозевал переправы немцев в ночь на 30 июля, севернее Ивангорода у дер. Рычивол (на паромах) и позорно допустил их закрепиться, навести мост и развить операцию далее. С 21 июля лево-бережн. укрепления подверглись обстрелу и яростным атакам немцев, но путем искусной и высоко-активной обороны, остатками гарнизона комендант продолжал сопротивление до 31 числа заставив противника подвести 30,5 см. гаубицы, стрельба из которых не причинила особого вреда. Так высок был дух гарнизона, несмотря на деморализующее действие приказа об эвакуации, которая исполнена была, в конце концов, в несколько последних дней. Комендант покинул крепость лишь по строгому приказу, с возложением на него полной ответственности, взорвал все форты, сжег цитадель, взорвал мосты, оставив противнику буквально одни развалины и ни одного трофея, а сам с последними частями гарнизона (саперами) вышел из крепости в 20-верстный промежуток между германцами, наступавшими севернее Ивангорода, и австрийцами - с юга.
Заслуживает особо отметить, что комендант крепости, ген. ф.-Шварц, после 10-месячн. совместной работы с полевыми армиями пришел в своих воспоминаниях к такому печальному выводу: "Если наши начальники в стратегических комбинациях не придавали надлежащего значения роли фортификационных сооружений, то исполнители их планов-командиры корпусов и начальники дивизий-совершенно не понимали их тактического значения. Они, может быть, знали тактику своих войск, такую, как учили их перед войной, наверно знали о полезности фортификационных построек с точки зрений уменьшения потерь, но смысл необходимого сочетания фортификации и современной тактики был долго чужд большинству из них".
Крепость Осовец (схема 16) - крепость-застава. Она запирала железную дорогу из Лыка через Граево на Белосток при переходе этой дороги по мосту через реку Бобр, текущую в широкой и болотистой долине. Она состояла из большого центрального форта № I, связанного оградою с водяными рвами с фортом III, и имела еще на правом неприятельском бер. форт - II -Заречный, прикрывавший мост Ниже по течению имелся еще малый форт-Шведский, и протянутая до него пехотная позиция от форта III. Наличие форта II на прав. бер. Бобра придавало Осовцу известное значению в смысле допущения возможности играть не только пассивную, но и активную роль.
Других путей, кроме прегражденного крепостью Осовец из Восточной Пруссии через пограничный городок Граев к важному железнодорожному узлу в Белостоке, не было, вследствие чего упорное сопротивление Осовца, в случае атак приобретало особо важное значение, так как при выяснившемся ненадежном состоянии 10 армии и управления ее операциями, армии правофланговой, на которую должен был обрушиться удар Гинденбурга, с целью сначала разбить ее и затем охватить прав. фланг всего русского фронта, немцы могли выйти на сообщение нашего центра. Но для этого надо было сломить сопротивление, какое могла оказать эта армия на среднем Немане, при поддержке двух крепостей Ковно и Гродно. По немецким источникам, трудности, сопряженные с овладением этими крепостями, заставили Гинденбурга распространить охват к северу при посредстве 8 армии Бюлова. Другой путь перерыва тыловых сообщений был через верхний Нарев и Бобр по фронту Ломжа-Осовец к Белостокскому железно-дорожному узлу.
После боев 25 дек. и 16 янв. на линии Иоганисбург, Лискен, Винцента часть русских сил (одна дивизия) отошла на Осовец, войдя в состав ее гарнизона, части же 10 армии, занимавшей Иоганисбург, теснимые противником, обнажали ст. Граево, еще незакончившую эвакуацию и прав. фланг лево-фланговых частей армии. Комендант Осовца организовал Граевский отрад из состава гарнизона под нач. полк. Катаева, который и занял Граево, где и укрепился с целью преградить шоссе Щучин-Граево-Грайгород, которыми мог воспользоваться противник для своих передвижений по фронту. С этого дня, 30 января, началась широко-активная работа гарнизона на всем пространстве от Граева до Заречного форта (25 верст), где был создан ряд укрепленных позиций, из коих ближайшая к крепости Сосненская позиция являлась уже передовою и могла получать поддержку крепостной тяжелой артиллерии. Этой упорной борьбой за впереди-лежащую местность удалось оттянуть на себя значительные силы немцев и заставить (в силу опыта неудачной 1-ой бомбардировки в сентябре 1914 года) подвести до 68 тяжелых, осадного типа, орудий, в том числе 16-8 дм., 16-12 дм. и 4-16 дм. Несмотря на ничтожный плацдарм, представляемый крепостью, эта вторая бомбардировка, начатая 9 февр. и длившаяся до начала марта, немало не повлияла на сопротивляемость крепости. Судя по донесениям, вот какие результаты достигнуты противником за месячный срок: сохранены все бетонные постройки жизненного и боевого характера, вследствие чего гарнизон, расположенный в фортах и плацдарме, понес ничтожные потери; все старания немцев разрушить (как выразился прибывший на фронт император Вильгельм в одном аз своих приказов) игрушечную крепость в течение 10 дней не привели к указанной цели. По результатам бомбардировки с уверенностью можно сказать, что крепость Осовец выдержит еще такую же бомбардировку, при которой число выпущенных снарядов доходило до 80.000. Таким образом, надлежаще организованная и искусно веденная оборона Осовца (комендант арт. ген. Бржозовский) при наличии соответственно-устроенных бетонных казематированных сооружений не убоялась 42 см. мортир и 30,5 см. гаубиц в противность бельгийским крепостям, но, подобно Вердену, подтвердила о том, что "долговременная фортификация в мировую войну выдержала экзамен". В описании обороны Осовца (М. Свечников и В. Буняковский) сказано: "Осовец первый развенчал сложившееся убеждение о действии немецкой тяжелой артиллерии и доказал, что, пока гарнизон крепок духом, ничто не может заставить сдать крепость". Не то же ли показал и Ивангород? Необходимо добавить, что противник не преминул действовать и удушливыми газами, но сам от них гиб (до 1.000 человек) и успеха не достиг, вследствие отчаянных контр-атак гарнизона. Повторные его штурмы отбивались с большими потерями, а попытки обойти крепость с севера и юга не увенчались успехом, своевременно предупреждаемые фланговыми же операциями гарнизона, который протянул свой фронт за Бобром почти на 48 верст. Упорная защита передового прав. бережн. плацдарма, глубиною до 12 верст, увеличила силу фронтального сопротивления крепости и создавала крайне благоприятные условия к переходу в наступление в чрезвычайно важном направлении на Граево-Лык, в разрез между группами противника, действовавшего против соседних с крепостью армий. Осовец заслонил собой 50-верстный интервал между армиями фронта и оказал им поддержку под искусным и мужественным руководством коменданта, ген. (артиллериста) Бржозовского, сменившего ген. Шульмана, столь же доблестно отбившего в 1914 году первый 4-х дневный штурм. По приказу Главн. командования 9 авг. 1915 г. в 11 час. ночи гарнизон покинул крепость, составив сводный корпус под командой тоге же ген. Брожозовского, уничтожив крепость, и занял полевую позицию в 13 верстах к востоку.
Оборона "игрушечной крепости" Осовца столь же блестяща, как и оборона французами большой маневренной крепости Верден, и роль ею сыгранная в тактическом и в стратегическом отношениях оправдала, в свою очередь, произведенные на сооружение ее издержки и те жертвы, какие понес ее доблестный гарнизон.
Крепость Новогеоргиевск (схема 4) тоже подверглась осаде, но оборона ее составляет полную противоположность крепости Осовец. Новогеоргиевск представлял собою сильную крепость, и если в нем были форты старого устройства до 1912 года, то с этого времени вплоть до его осады в 1915 году он был усилен новой линией фортов, составивших главную оборонительную линию с общим обводом в 45 верст (см. выше). Особенно усилен был право-бережн. сектор, где в части его за рекой Вкрой, впадающей в Буго-Нарев, были так наз. Головицкая группа (ф. XIV), группа Царский дар (ф. XV), далее к Чарнову форт XVI. Все эти форты, хотя и не законченные, без к. эскарпов, промежуточных капониров и без кофров в некоторых рвах, все же получили надежные бетонные казармы, способные сопротивляться огню 42 см. мортир. За время приведения крепости в оборонительною состояние были тщательно оборудованы промежуточные позиции между фортами, и укреплен ряд позиций передовых. Артиллерийское вооружение и припасы в изобилии; непосредственно перед обложением крепость получила 2 милл. ружейн. патронов. Две линии фортов, ограда и цитадель, с множеством казематированных помещений в нижних подвальных этажах, совершенно недоступных бомбардированию, создавали обстановку для стойкого гарнизона, управляемого крепким духом комендантом, вполне способствующую упорной обороне (пример: Ивангород, Осовец). На деле же гарнизон, сборный из вновь введенных в крепость разных второочередных частей и ополчения, не знал крепости и не понимал сути обороны долговременных верков.
Только специальные части (артиллеристы, саперы, минеры) знали свое дело.
Что касается до коменданта, то его личность и качества характеризуются тем, что, быстро поняв слабость его духа, в гарнизоне возникла мысль арестовать его и избрать другого. В результате, при ускоренной атаке крепости, проведенной выписанным сюда с зап. фронта "покорителем крепостей" ген. Безелером, Новогеоргиевск, лучшая из наших крепостей, бесславно-сдался в несколько дней, предоставив в руки врага 80.000 пленных, более 700 годных орудий, множество пулеметов, огромные запасы огнестрельных и продовольственных припасов и верки в почти полной исправности.
Т. обр., предоставленный глав, командованием своим собственным силам, т.-е. долженствовавший выполнить известную стратегическую роль, Новогеоргиевск ее не выполнил. Но, как сказано выше, ни в Ставке, ни в штабе зап. фронта ее не понимали и, как указано было выше, не понимали не только во время войны, но и до нее. Недоумение вызывают в этом отношении и комментарии переводчиков генерального штаба Г. М. и Ф. Г. книжки Ганса Ниманса: "Поход Гинденбурга в Россию". В одном месте говорится: "Название крепость в полном объеме отвечало готовности к обороне только Новогеоргиевска". А в другом месте: "Быстрое падение этой сильной крепости объясняется, как слабым ее начальством, так и скверным составом частей ее гарнизона; предвидя печальную участь Новогеоргиевска, наше управление не оставило коменданту крепости ни одной хорошей полевой дивизии". Не значит ли это, что если бы в сильную крепость введен был лучший гарнизон, то она сопротивлялась бы долго, т.-е. то, что глав. командованию не желалось! Так вновь спросим: зачем же Новогеоргаекек не был эвакуирован на ряду с прочими крепостями? Напомним еще раз, что генерал Борисов объясняет, что ген. Алексеев решал этот вопрос "так себе" - "жалко было" (?). Характерно также то значение, какое все-таки придавалось Ставкою верховного Новогеоргиевску. В записке от 15 ноября "о ближайших мероприятиях для обеспечения успеха дальнейших военных операций", после Лодзинского сражения, когда силы наши были вдвое больше, чем германские (34,5 дивизий против 16), на совещании глщих в Седлеце указывалось на "очень серьезное значение, какое придается ускорению работ на лев. бер. Вислы по укреплению плацдармов в районах Варшавы и Ивангорода (это упраздненных-то крепостей!) и по укреплению линии Нарева (тоже)", и далее, имея в виду образовать сильную группу войск на Млавском направлении для наступления на Сольдау, с целью облегчить продвижение 10 армии, говорится, что эта группа "прочно обеспечит за нами обладание укрепл. районом Варшава - Новогеоргиевск-Загрж и Нижним Наревом, примерно, до Рожан включительно". Опять смешение понятий: укрепленный район, разумеется, не должен бы нуждаться в своем обеспечении какою-то группой войск, а сам должен был обеспечивать своим активным гарнизоном действия Млавской группы, служить ее базою и обеспечивать тем же путем переправы через Нарев до Рожан.
Судя по немецким источникам, так и смотрел Гинденбург на роль Новогеоргиевска, почему и предпринял его осаду. Не явствует ли отсюда, что более длительное сопротивление этой "сильной крепости" могло бы надолго отсрочить в 1915 году форсирование немцами Нарева и тем значительно облегчить последующий отход наших армий западного фронта на линию Брест-Белосток, которая, может быть, была бы сохранена, и не потребовалось бы дальнейшего отхода, если бы неманские крепости Ковно и Гродно исполнили свое назначение.
Что касается до крепостей Ковно и Гродно, то, конечно, они призваны были играть при любом стратегическом плане существенную роль, служа опорными пунктами на флангах средне-неманского рубежа, заслонявшего собою тыл и сообщение западного фронта. Так и смотрели, судя по немецким источникам, на эти крепости германцы, но, вероятно, не были точно осведомлены о состоянии их обороноспособности.
Ковно была крепостью совершенно устарелою, усиленной лишь рядами передовых позиций, устроенных во время войны там, где собственно должна была пролегать главная крепостная позиция с долговремеными фортами. Комендант ее, ген. Григорьев, еще в мирное время зарекомендовал себя, как неспособнейпшй генерал и руководитель обороны.
Гродно, как крепость, задумана и проектирована была широко, как маневренная крепость тет-до-пон на Немане, но лишь за год до войны начата постройкой; в ней не было ни надлежащего вооружения, ни гарнизона и ни в каком смысле крепостью в 1914 году считаться не могла, хотя так называлась и имела коменданта.
Тем не менее, Гинденбург, задумав окончательно уничтожить уже надорванную 10 армию-оплот прав. фланга нашего общего стратегического фронта и заслон на путях к Петербургу, и опасаясь, что она найдет надежную опору в Немане и неманских крепостях, предпринял средствами 8 армии ген. Белова, охват ее с севера через Лифляндию. Это заставило протянуть наш фронт до моря и еще более растянуть в кордон корпуса. Сравнительно слабое сопротивление, встреченное германцами, и явная деморализация войск 10 армии, измена полк. Мясоедова и растерянность и неумелое управление этой армии, растерянность, в известной мере распространившаяся до Верховн. Командования, которому одновременно желалось итти на Будапешт за Карпаты; и на Берлин через Бреславлъ и Краков, и вытеснить немцев из Восточной Пруссии, - все эти обстоятельства побудили Гинденбурга в сущности демонстративную операцию обратить в решительную, и обе крепости, были позорно эвакуированы после боев на доступах к их долговременным позициям. Ковно была брошена комендантом и ее штабом, а Гродно эвакуирована по приказу свыше.
Как тут выудить из хаоса положений, замыслов и намерений трех препирающихся в разноголосых штабов фронтов, с придачей 4-го штаба верховного главнокомандующего, и при наличии неспособности к маневрированию командармов, роль, какую могли бы сыграть и сыграли крепости на русском фронте.
М. Бонч-Бруевич в книге своей: "Потеря нами Галиции в 1915 г." (Труды Военно-Исторической Комиссии) приходит к справедливому заключительному выводу: "Уроки 1915 года на юге и на севере не должны оставаться для нас без последствий; надлежит твердо усвоить раз навсегда, что не может быть войны без общей цели, без ясного представления и определенной постановки ее ближайшей задачи; не может быть ни одной операции без внутренней связи с ближайшей задачей войны, без замысла - по цели и направлению, проводимого полководцем в течение всей "подготовки" операции и в течение всего периода ее "решения".
Такова же печальная история и подготовки к войне возможных театров боевых действий в пограничных зонах России, - подготовки крепостей ее к обороне и использования их в течение самой войны.
1В оффициальных документах обнаруживается некоторая несогласованность в понятиях, а именно: то Льеж именуется крепостью (place forte), то укрепленною позицией (position fortifiee). По существу устройства, Льеж, не имевший центральной ограды, ни глубокой долговременно подготовленной обороны, т.-наз. промежутков, скорее был долговременно укрепленною круговою позицией, чем коепостью. Тоже нужно отметить и по поводу кр. Намюр.
2"L'action de l'Armee, Belge pour la defense du pays et le respect de sa neutralite". Рапорт командования армии. Период с 31 Июля по 31 Декабря I914 г.
3"Der Weltkrieg 1914-1918 Jahre", под ред. генер. Шварте. Также см. Мемуары германского полк. Бауера и генерала Мольтке.
4"Боевые действия в Бельгии и Франции осенью 1914 г." 1920 г.
5Lieutenant Colonel Thomosson. Les preliminaires de Verdun. Paris, Aout 1918 г.
<< Назад Вперёд>>
