4.8. Коллективные челобитные по вопросам административного управления во второй половине XVII в.
На массовые дворянские челобитные по вопросам назначения или смещения с воеводских и приказных должностей во второй половине XVII в. обратил внимание Д. А. Высоцкий. Он выявил свыше 600 таких коллективных челобитных и расположил их по городам, объединив в таблицу. Первая такая челобитная относится к 1609 г., после 1649 г. они представляют уже массовое явление, охватившее практически все города. Исследователь полагал, что имел место «дворянский диктат непосредственно на местах» и что воевод и приказных людей фактически выбирали местные дворянские общества1. Имели место, конечно, и противоречия внутри корпораций, иногда челобитные подавались «ложно», или у них было «мало рук». Отчасти с этим выводом можно согласиться, его подтверждают и вышеприведенные материалы Печатного приказа. Высоцкий приводит и свидетельство В. Н. Татищева о том, что царь Федор Алексеевич «положил воевод шляхетству избирать», хотя и сомневается в подлинности такого указа2. В этом можно усомниться, учитывая и то, что большое количество таких челобитных наблюдается и в 1660-е, и в первой половине 1670-х гг.
Однако имеются и свидетельства о серьезном давлении правительства и отдельных лиц из бывшей администрации на дворян-челобитчиков. Очень часто при составлении челобитных «город» раскалывался надвое. Так, в марте 1681 г. в Бежецком Верхе были составлены три челобитные: одна с просьбой об отставке воеводы Василия Тарбеева и две челобитные с просьбой не сменять его до срока. Под первой челобитной подписались 39 чел. московских чинов и 10 чел. городовых дворян и детей боярских, также один подьячий, под второй стояли подписи 40 чел. бежецких помещиков и вотчинников, под третьей — 8 чел. духовенства, 29 чел. московских чинов и городовых, 29 чел. посадских людей и 2 рассыльщика3. Во второй челобитной утверждалось, что с просьбой об отставке обратились «затеяв напрасно, немногие люди», в основном это были московские чины, поддерживавшие, вероятно, своего ставленника. В июле 1682 г. с просьбой о перемене воеводы Льва Евтифеева сына Близнякова обратились пошехонские помещики и вотчинники, московские чины и провинциальные дворяне, также монастырские служки и крестьяне (всего 7 подписей, 12 чел.). Они ссылались на указ нового правительства о том, что «которые воеводы посланы по заступе Ивана Языкова, и тех велено переменять, потому что от них были налоги великие»4. Из этой челобитной видно, что воевода был назначен по прямому указанию фаворита умершего царя Федора Алексеевича. Просьба была удовлетворена, воеводу велено бессрочно переменить, а на его место послать стольника кн. И. А. Волховского. Однако уже в октябре 1682 г. на место Ивана Волховского был назначен стольник Гаврила Наумов, давний недруг Волховского, который не хотел передавать Наумову дела. Активизировался и находившийся на службе в Переяславле Залесском бывший воевода Близняков, который, судя по челобитной Наумова, «живучи в Пошехонье, собрал к челобитной рук дворянских, и ныне на службе в Переславле збирает многие руки, чтоб ему быть на мое место ныне в Пошехонье воеводою и тем чеславитца и многих наговаривает»5. Присоединился к Близнякову и бывший подьячий Степан Грязное, который организовал сбор подписей и отправку челобитной в Москву. Челобитная помещиков и вотчинников, а также монастырских крестьян («заручная») с жалобами на Наумова была подана в Разряде 11 января 1683 г. В ней говорилось, что Наумов имеет многие «деревенские ссоры и недружбы» и «чинит всякие деревенские обиды», строит без указа новую приказную избу и воеводский двор и собирает на это деньги, челобитная заканчивалась просьбой поставить на его место Близнякова и с ним подьячим С. Грязного6. Однако вслед за ней в конце января была подана другая челобитная, от имени помещиков и вотчинников, московских чинов и городовых дворян и детей боярских, а также монастырских крестьян (многие подписи в ней повторяли подписи первой челобитной) с жалобами уже на С. Грязнова, который «налоги чинил», позволял себе злоупотребления при сборе ямских денег и «многих задолжа, сложил челобитную заручную на стольника и воеводу Гаврила Наумова, а он, Гаврило, человек доброй...». Челобитчики признавались, что к прежней челобитной «руки прикладывали поневоле, от нево, Степана, блюдяся, потому что он многих в кабалы задолжил»7. Еще одна подобная челобитная с просьбой оставить на воеводстве Г. Наумова была подана в марте 1683 г., причем ее составители писали, что сначала поверили наговорам Грязнова, «чаяли от него, Гаврила, всякую неправду... а ту челобитную збирал он, Степан, по недружбе с ним, Гаврилом...»8.
Разногласия внутри корпорации и уездных помещиков возникли также и в Галиче. Так, в январе 1683 г. в Приказ Галицкой четверти подали коллективную челобитную стольники, стряпчие, дворяне московские, жильцы, дворяне городовые и дети боярские, испомещенные в Галицком уезде в Унженской, Парфеньевской, Судайской и Кологривской «асадех». Они сообщали, что те «пригородки... от Галича удалели» верст на 100 и 300, подати же надо платить в Галиче, за ними приезжают подьячие и чинят крестьянам убытки, требуя больших платежей. Кроме того, в этих местах умножаются уголовные преступления, разбои и грабежи, нет судебного рассмотрения по кабалам, долгам и «обидам». Раньше в галицких пригородах были губные старосты, однако после указа 1679 г. эти должности упразднены. Челобитчики ссылались на то, что на Чухломе и у Соли Галицкой есть особые воеводы, а эти пригородки находятся к Галичу гораздо ближе. Они просили назначить для этих «пригородков» особого воеводу и даже указывали кандидатуру — князя Петра Семенова сына Шелешпанского, потому что он «человек доброй» и с такой должностью справится, защитит их от «наездов» воевод, подьячих, приставов, воров и разбойников9. Под челобитной стояла 41 подпись. Челобитная была рассмотрена 29 января, ее решено было удовлетворить, и в феврале 1683 г. состоялся указ о назначении жильца кн. Петра Шелешпанского воеводой, для него был подготовлен наказ, а в Галич к воеводе Ивану Ендогурову отправлен указ о «расписке» с новым воеводой. Однако начинание вызвало активное противодействие как самого воеводы, так и духовенства, посадских людей Галича и помещиков близлежащих мест. В апреле представители духовенства и дворянства подали другую челобитную, в которой писали о том, что первую челобитную подали «дворяне всяких чинов немногие люди московские жители по наговору князь Петра княж Семенова сына Шелешпальского, чтоб ему, князь Петру, быть в галитцких пригородках... воеводою... а у той челобитной рук немногое число», подписались же те, у кого поместий в этих «осадех» нет. Унжа же от Галича находится всего в 100 верстах, а остальные пригородки в 60 верстах. Жаловались и на то, что крестьянам их и людям «опасно» от нового воеводы, что от него могут произойти убытки, поэтому челобитью с просьбой о его назначении не следует верить10. Под этой челобитной также стоят 42 подписи. Такую же челобитную подал галицкий земский староста и земские старосты Парфеньева и Унжи. Однако посадские люди пригородов вмешались в борьбу и в свою очередь вновь обратились с челобитной об особом воеводе11, в результате они одержали победу, и новый воевода к июню месяцу 1683 г. получил все необходимые документы и поддержку правительства.
Подчас воеводы сами руководили сбором подписей в пользу продолжения своего пребывания в должности. В ноябре 1682 г., например, была подана челобитная кашинцев, помещиков и вотчинников, а также посадских людей (43 подписи за 75 чел.) с просьбой оставить на воеводстве Афанасия Павлова сына Секиотова. В марте же появилась другая челобитная, помещиков и вотчинников Кашинского уезда, московских чинов и городовых, в которой утверждалось, что воевода Секиотов «налоги и разоренье чинит», не осуществляет свои судебные функции и дворян «бещестит для своей безделной корысти», кроме того, собирает ямские и полоняничные деньги сам «не против наказу самовольно». Кроме того, он имеет поместье в Кашинском уезде, и в своих интересах его родственники притесняют других помещиков. Воевода же «наговаривал друзей своих и свойственников и хлебоятцов и посацких людей, чтоб руки приложили к челобитной, чтоб ему, Афонасью, быть в Кашине третей год», а он «не в давных летех был на воеводстве в Зарайском три годы»12. И хотя ко второй челобитной «приложили руки» всего 21 чел. (с учетом тех, кто не подписался сам, 31 чел.), Секиотов не был оставлен на третий год, вместо него был назначен ранее на воеводствах не бывший Игнатий Шаховской.
О том, как осуществлялся сбор дворянских подписей или «рук» под челобитной о назначении или смещении воеводы читаем в челобитной ржевичей с жалобами на воеводу Никифора Андреева сына Ожогина. В апреле 1687 г. ржевские помещики и вотчинники (43 подписи) просили об оставлении воеводы на третий год, поскольку он «чинит правду бескорыстно». По этой челобитной 19 апреля в Ржеву была отправлена грамота с предписанием о третьем годе воеводства Ожогина13. Однако в июле последовала другая коллективная челобитная, на этот раз с подписями духовных лиц, земского старосты и посадских людей, таможенного и кружечного двора голов, ямщиков и стрельцов (всего 60 чел.). Они жаловались на налоги и утеснения со стороны Ожогина и упоминали свою прежнюю «заручную» челобитную, поданную в Новодевичьем монастыре о перемене Ожогина, что и вызвало его активность и сбор подписей под челобитной помещиков и вотчинников. Вот что писали жители Ржевы о причинах, по которым дворяне подписали челобитную «...написав челобитную, собрал руки немногие, бутто мы, градские люди, бьем челом на него, Микифора, напрасно, и чтоб ему быть в Ржеве Володимеровой за их челобитьем воеводою... руки приложили князь Иван да князь Юрья княж Григорьевы дети Путятины, и они живут в Зупцовском уезде, а земля их с нашею грацкою землею сошлася и в том бывает ссора, потому оне руки и приложили, рнясь на нас, а Семен Федоров сын Демьянов и вместо сына своего Микиты к челобитной руку приложил, потому что он, Семен, нашу грацкую землю пашет насильством своим после писцова разводу за грацкою писцовою межею, а Тихон Яковлев сын Самарин руку приложил, что сошлась земля ево с нашею ж грацкою землею, и о том бывает ссора ж... а Иван Григорьев сын Мусин Пушкин руку приложил по свойству, а Тимофей да Иван да Дмитрей да Микифор Толстые руки приложили к той челобитной, потому что ныне у них учинилося во Ржевском уезде в деревне их смертное убивство, а он, Никифор Ожогин, в том им учинил поноровку... а Тихон Панфилов сын Ивков и вместо брата своего Матвея Ивкова руку приложил, потому что он, Микифор, их на вашу великих государей службу по свойству не выслал... а Савелей Павлов сын Алексеев вместо Ивана Ивкова и вместо Кондратья Ивкова и вместо Митрофана Ивкова и вместо Якова Ивкова старосты ево Федьки Михайлова руку приложил, что они, Ивковы, ему свойственники и что сродичев их Панфиловых детей Ивковых не выслал на вашу великих государей службу... а Митрофан Пущин руку приложил, что ево на службу не выслал... а князь Федор княж Михайлов сын Гагарин и Захарей и Семен Козловы руки приложили, что они ему хлебояжцы... в Яков Есипов руку приложил, что люди ево были в приводе в воровстве, и он, воевода, их свободил...»14. Остальных помещиков, подписавших челобитную, «градские жители» обвиняли в том, что они сделали это, испугавшись указа о высылке на службе солдат «прежних поборов», указывая также на то, что живут дворяне достаточно далеко от города. Трудно сказать, насколько эти обвинения (в отстаивании своих земельных и юридических интересов, в стремлении уклониться от службы) соответствовали действительности. Для «сыска» по этой челобитной был отправлен дворянин. Последовала и другая челобитная дворян, уже от 4 августа, в которой они призывали не верить якобы ложным обвинениям жителей города15. Чем кончилось столкновение посада с дворянами, неизвестно, однако из содержания челобитных мы узнаем, что дворянские подписи часто становились предметом сделок, а иногда и купли-продажи.
Процесс назначения воеводы, с учетом поданных челобитных, был достаточно сложным, в нем участвовали различные силы, сюда часто примешивалась и коррупция, и личная неприязнь, и давление первых лиц в правительстве. Главную роль здесь играли не провинциалы, а московские чины, а также приказные люди, располагавшие значительными денежными средствами. Так что говорить о прямых «выборах» воевод дворянами не приходится, в большинстве случаев подобное волеизъявление было лишь красивой оболочкой подлинных переговоров.
Нередко помещики оспаривали и решения правительства о переводе подьячих на ту или иную службу. Так, в сентябре 1658 г. били челом «костромичи дворяня и дети боярские костромские помещики». Они сообщали, что прежний подьячий съезжей избы в Костроме Иван Софонов, который им «никакой налоги и продажи не учинил», был в 1655 г. отозван в Приказ Большой Казны, а на его место определен молодой подьячий, Мина Ларионов сын Брызгов, который им, людям их и крестьянам, «чинит продажу и волокиты и убытки большие», и просили о назначении в съезжую избу прежнего подьячего. Под челобитной стояло 48 подписей, просьба была удовлетворена с условием, что подьячий Софонов отставлен от прежней должности16.
1 Высоцкий Д. А. Общественно-политические взгляды поместного дворянства... Дисс. канд. ист. наук. Л., 1988. С. 152, 156.
2 Там же. С. 156.
3 РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Оп. 11. Столбцы Новгородского стола. № 311. Л. 46—50, 51—52, 59—63.
4 Там же. Л. 14.
5 Там же. Л. 78.
6 Там же. Л. 86—93.
7 Там же. Л. 97—102.
8 Там же. Л. 103—105об.
9 Там же. Ф. 141. 1683. № 1. Л. 1—6.
10 Там же. Л. 32—34.
11 Там же. Л. 66—75.
12 Там же. Л. 82—84, 110-111.
13 Там же. Ф. 210. Oп. 11. № 338. Л. 54—55, 56—57.
14 Там же. Л. 117—118.
15 Там же. Л. 121.
16 Там же. № 170. Л. 10—15.
<< Назад Вперёд>>
