5.4. Злоупотребления при верстании
Как правило, указы о поверстании связаны с военными действиями или набегами татар. Так, в мае 1658 г. в Новом Осколе по государеву указу и отписке воеводы А. И. Хилкова были поверстаны в дети боярские 25 полковых казаков, и их тотчас же послали в Белгород в полк воеводы2. Перед верстаньем нововерстаных обычно пересматривали, «хто конен и оружен». Так поступили, например, с 44 болховскими драгунами, поверстанными в дети боярские в 1649 г. Однако они продолжали служить драгунскую службу и просили о том, чтобы их от этой службы отставить, «служить в детях боярских»3. Их имена предписывалось написать в Разряде в списке с детьми боярскими.
Иногда правительство под давлением воевод или городовых корпорациий тех сословий, откуда были взяты вновь поверстанные в дети боярские, устраивало «сыск» (расследование) о правомерности верстания и даже издавало указы о возвращении в прежнюю службу. Однако такие случаи были чрезвычайно редки.
Так, в 1647 г. Стрелецкий приказ прислал запрос («память») в Разряд о том, по какому указу «на Лебедяни велено в дети боярские из стрельцов и ис казаков выпускать». В Разряде была обнаружена выписка, согласно которой в прошлом 154 (1645/46) г. подавалось челобитье лебедянцев, стрельцов и казаков, «которые з бедности и от разоренья от татарской войны из детей боярских писались на Лебедяни в стрелецкие и в казачьи службы». Отцы же их служили в детях боярских и были «побиты» или «в полон поиманы». Лебедянцы просили поверстать их государевым жалованьем, поместными и денежными окладами, и велеть служить с детьми боярскими, с лебедянцами, гарантируя представить за себя «снимщиков». По их челобитью последовала положительная резолюция, причем требовалось выяснить, «дети ли они боярские вековые»4.
В 1653 г. проводился «сыск» на Короче — когда, по какому указу и при каком воеводе верстаны в дети боярские короченские полковые казаки и кого они оставили «в свое место на службах своих». Причиной стало «запустение» казачьей службы на Короче, так как многие казаки передали свои службы «гулящим людям», а те бежали со службы. Воевода писал в Разряд, что в дети боярские в прошлых годах, начиная со 152 (1643/44) г. верстались «лучшие семьянистые люди» и испомещены по 25 четвертей в поле. В процессе «сыска» оказалось, что «запустели казачьи службы» у 15 человек, поверстанных в дети боярские (из них 1 — стрелец). Службы «запустели» из-за побегов, смерти и других обстоятельств. На местах же 58 сдавших свою службу казаков служили исправно. Указа же, предписывающего поверстание в дети боярские казаков и казачьих детей, на Короче в съезжей избе найдено не было5.
В 1660 г. опять последовал запрос из Стрелецкого приказа в Разряд о донковских и лебедянских стрельцах и казаках, поверстанных в дети боярские. Указывалось, что некоторые из них, не желая служить казачьи и стрелецкие службы, верстались в Разряде в дети боярские по неизвестному указу и по-прежнему владеют казачьей землей. Был представлен список из 164 человек. Из Разряда направили ответ, что эти люди «помесными и денежными оклады верстаны... за службы и за раны и за полонное терпение, а иные верстаны, что у них на государевых службах побиты отцы их и братья и племянники». По государеву указу им предписывалось оставаться на «нынешних службах», неиспомещенных испоместить землями из дикого поля, а «стрелецкими и казачьими землями им не владеть»6.
В 1662 г. белгородский воевода Г. Г. Ромодановский верстал в дети боярские хотмышских солдат Д. Кушнерова с товарищами, которые получили землю, дикое поле. Хотмышский воевода В. Полтев жаловался на прежнего воеводу П. Оголина, незаконно поверставшего «без указу и без отписок и без подписных челобитных» хотмышан стрельцов, стрелецких детей, бобылей и казаков, дав им оклады по 200 и по 150 четвертей, а также обеспечил их поместьями на р. Псел. Обзаведясь поместьями, эти служилые люди уже не хотели служить в Хотмышске, хотя и владели землей в уезде7.
В 1663 г. в Разряд поступило челобитье казачьего и стрелецкого головы Аврама Кожухова о верстании многих стрельцов и казаков в Белгороде и Новом Осколе в дети боярские и вследствие этого «малолюдстве» в казачьей и стрелецкой службе. Из Разряда была послана грамота в Белгород воеводам кн. Г. Г. Ромодановскому «с товарыщи», где говорилось, что «в прошлых годех и в нынешнем во 171-м году Нового Оскола полковые казаки и стрельцы... многие в Белегороде и в Новом Осколе поверстались в дети боярские, а живут в старых своих дворех и землями и всякими угодьи владеют теми, как в казачьей службе были, без нашего государева указу, а наши государевы службы с казаками и с стрельцами не служат, и оттого многие казачьи и стрелецкие службы запустели, и ныне в казачье службе малолюдно и за малолюдством в посылки для наших государевых дел послать неково»8. Воеводам предписывалось впредь «без нашего государева указу» не верстать в дети боярские казаков и стрельцов.
Такое же положение с «запустением» казачьей и стрелецкой службы было и в Хотмышске, новый голова которой, Фрол Прозоров, также подал челобитную в Разряд в 1665 г. с жалобой на действия прежнего головы Ивана Амосова: «...при нем, Иване Аммосове, ис твоей великого государя службы многия стрельцы и козаки верстались в дети боярския»9. Стрелецкие пятидесятники в Хотмышске подали роспись стрельцам, которые поверстались в дети боярские в 160, 169 и 170 гг., «а по какому де они государеву указу и за какия государевы службы и за раны верстаны в дети боярския, и нам де тот государев указ неведом...»10. Всего за это время было поверстано 14 человек стрельцов и 18 казаков по сказкам казачьих пятидесятников. Белгородскому воеводе Б. А. Репнину приказывалось «розыскать» и составить указ «но своему разсмотренью» по челобитью Ф. Прозорова.
В августе 1672 г. из Разряда послана грамота во все города Белгородской черты, предписывающая «служилых и посадцких и жилецких всяких людей и беглых боярских холопей и крестьян без твоево государева указу и без отписок твоево государева боярина и воевод князя Григория Григорьевича Ромодановского с товарыщи отнюдь не принимать и в службу не писать и помесными и денежными оклады не верстать и на усадьбу и на пашню земель им не давать, чтоб... из украинных и из резанских и из северских и из замосковных ни из которых городов никакие люди тем от службы и от тягла, а боярские беглые холопи и крестьяне от холопства и от крестьянства не отбывали»11. Грамоту следовало записать в приказных избах в записные книги, чтобы указ «всегда был ведом незабвенно». Грамоты записаны в Хотмышске, Чугуеве, Воронеже, Алешне, Яблонове12. Сам факт отправки этих грамот свидетельствует о том, что в этих городах повсеместно нарушались установленные правила приема служилых людей. Так, воевода С. Хрущов писал из Яблонова: «...Белогородского полку воеводы и приказные люди из резанских и из украинных городов служилых и посадских людей, которые покиня прежние свои службы и тягло, збежали и боярских холопей и крестьян беглых принимают и пишут их в службы и в тягло без твоево великого государя указу самовольством, для своих прихотей и многих взятков»13.
9 апреля 1673 г. Разряд отправил грамоту в Белгород боярину и воеводе кн. Г. Г. Ромодановскому о необходимости проверить законность поверстания в дети боярские в Землянске. В ней говорилось, что в Разряде получены сведения о том, что «в прошлых во 179-м и во 180-м и в нынешнем во 181-м году изо многих городов служилые и жилецкие люди, покиня в городех службы свои и тягло, и беглые боярские холопи и крестьяне бегут в Землянеск и пишутца в службу, а иные живут в Землянском уезде в селех и в деревнях и в захребетниках, избывая и укрываясь от службы и от тягла и от холопства и от крестьянства»14. В то же время Землянские воеводы ничего не писали об этом, поэтому стольнику Степану Нелединскому указывалось ехать в Землянск и вновь переписать принятых «служилых и жилецких людей», расспросить их, а беглых разобрать по городам и выслать назад в те города, из которых они бежали. Кроме того, воеводе Г. Г. Ромодановскому предписывалось приостановить набор в Землянске в солдаты в Белгородский полк до окончания розыска. Но указ опоздал — в отписке, присланной в Разряд 14 мая 1673 г. Ромодановский докладывал, что в Землянске 60 человек уже набраны в солдаты и посланы в Белгород 7 апреля, еще до получения грамоты15.
В 1680 г. атаман «новопостроенного города Полатова» Василий Климов «с товарыщи» «бил челом» на воеводу, который несмотря на царский указ и посланную к нему грамоту, «беглых служилых людей и боярских крестьян и людей приймает и оттого нам, холопем твоим, чинятца великие обиды и от таких людей воровство и разоренье великое, лошадей и скотину и пчолы крадут и под дорогами стоят для воровства». В связи с этим 6 мая 1680 г. отправлена еще одна грамота из Разряда в Белгород боярину и воеводе кн. П. И. Хованскому с предписанием под угрозой жестокого наказания запретить полатовскому воеводе принимать таких людей16.
Таким образом, вопреки утверждению В. Загоровского о том, что «доступ в число детей боярских из других групп населения не был очень трудным на юге России в первой половине XVII в., особенно в 30-х — 40-х годах, когда развернулось строительство новых городов и Белгородской черты», и о затруднении этого доступа во второй половине века, факты позволяют предположить, что реальная картина была как раз противоположной. Многочисленные указы и грамоты правительства скорее свидетельствуют о бессилии остановить приток в южные города нововерстанных из других социальных страт детей боярских.
1 Там же. Оп. 10. Столбцы Владимирского стола. № 116. Л. 145—147.
2 Там же. Оп. 12. Столбцы Белгородского стола. № 395. Л. 534—537.
3 Там же. № 350, ч. 1. Л. 148.
4 Там же. № 224. Л. 180—183.
5 Там же. № 358. Л. 216—259.
6 Там же. № 437. Л. 36—42.
7 АМГ. Т. 3. СПб., 1901. № 621. С. 519. Поверстанных солдат было 25 чел., 12
казаков и 10 чел. стрельцов.
8 Ф. 210. Оп. 12. Столбцы Белгородского стола. № 503. Л. 126.
9 Там же. № 599. Л. 299.
10 Там же. Л. 301.
11 Там же. № 772. Л. 14.
12 Там же. Л. 57, 59—61; № 779. Л. 37—39.
13 Там же. № 772. Л. 59.
14 Там же. № 794. Л. 9
15 Там же. Л. 283—285.
16 Там же. № 1530. Л. 272—27
<< Назад Вперёд>>
