Провинциальное дворянство России в XVII веке

Подготовка Смоленской войны началась с учета служилых людей и их смотра по городам с целью выявления боеготовности и максимального использования всех имеющихся в наличии людей и ресурсов. Боеспособность должна была усилить и максимальная по тем временам выплата жалованья по трем статьям. Вместе с тем начало Смоленской войны ознаменовало и начало реформирования русского войска по западноевропейским образцам, что выразилось во введении в практику военных действий полков нового строя — рейтарского и солдатских. В этот процесс активно должна была влиться та часть дворян и детей боярских, которая не имела земельных владений, и следовательно, возможности обеспечить себя так, чтобы сражаться в конном войске. Находившиеся в Разряде десятни и другие документы показывали, что часть служилых людей, в некоторых городах весьма значительная, до 40%, могла нести только пешую службу. Правительство предложило этим дворянам и детям боярским службу в солдатских полках нового строя, наряду с представителями других, низших по социальному статусу сословий. В начале 1630 г. по городам из Разряда были разосланы грамоты с предписанием выслать списки «детей боярских безпоместных, верстаных и неверстаных, которые в нашу службу пригодятся, а живут в поместьях и в вотчинах у отцов дети и у дядей племянники, и которые для бедности дети боярские живут на посадех, или в монастырех, или где инде кормятся», чтобы им быть в «ратном ученье на Москве у дву немецких полковников: у Александра Лесли да у Франца Пецнера, с московскими немцы, по тысяче человек у полковника»¹. Таким детям боярским в Москве обещали дать жалованье по 5 руб., поденный корм по алтыну, а также оружие — пищали с боевыми припасами. Вместе с тем правительство стремилось развеять подозрения, что вновь прибранные в солдатскую службу дети боярские будут отчислены из «города» и уже не смогут получить поместье. Им предписывалось сказать, что служба «с городы» и прииск поместий по-прежнему является их правом: если они «приищут» поместья и захотят служить с «городом», то это будет позволено, неверстанные же будут поверстаны и также испомещены. Это обещание правительство сдержало в 1634 г. (см. гл. 5). Однако количество таких детей боярских в замосковных «городах» было весьма невелико, процесс мало затронул это ядро провинциального дворянства. В Новгороде же в 1630 г. к ратному ученью записалось всего 8 чел. детей боярских².

Как полагал Е. Д. Сташевский, большинство детей боярских, записанных в солдатскую службу, принадлежали к украинным, рязанским, северским и «польским» «городам». Служба более обеспеченных представителей городовых корпораций также должна была измениться — вместо относительно легкой службы на протяжении нескольких месяцев в составе Украинного разряда они должны были служить постоянно, порою в течение не одного года, в отдалении от своих поместий, а отпуск получать только в связи с ранением или каким-либо поручением. Участие в боевых действиях становилось более интенсивным, и сам характер этих действий изменился. Уже в апреле 1630 г. те дворяне и дети боярские, которые не были на службе в 137 г. (1629), вызывались к Москве для разбора и выдачи жалованья³. Прежний указ о высылке первых половин «городов» на Тулу к 1 мая отменялся. Тех же, кто был на службе в 1629 г., указывалось разбирать в городах; они должны были готовиться к службе. В ходе разбора и при подготовке к нему был проведен подсчет численности служилых людей в каждом «городе» и на основании этого составлена общая смета русского войска. По данным этой сметы, численность дворян и детей боярских «городов» приближалась к 25 тысячам человек (24 714)⁴. В октябре было выдано жалованье даже тем детям боярским, которые по бедности не успели к первому и второму разбору и о невозможности службы которых ранее уже говорили окладчики. Их также следовало расписать по статьям и дать жалованье «с крепкими поруками»⁵. Но в целом порядок службы в 1630 г., несмотря на разбор, не претерпел больших изменений. В основном «города» воеводы разбирали на местах. В Москве же разбирали «города», служившие на западной границе — Переяславль-Залесский, Ростов, Ярославль, Романов, Вязьму, Можайск⁶. В апреле 1631 г. состоялся указ о службе на Тульской засечной черте лишь тем представителям украинных «городов», которые при разборе были написаны в 3-й статье и получили 15 руб. жалованья. Порядок расстановки украинных «городов» по отдельным местам при этом не менялся⁷.

В августе 1632 г. перед походом под Смоленск в Можайск были назначены следующие «города»: «...C боярином и воеводою, с Михаилом Борисовичем Шейным: володимерцы, смольняне, суздальцы, Юрьева-Польскаго, муромцы, рязанцы всех станов, туляне, коширяне, нижегородцы, арзамасцы, дорогобужане, вязмичи, можаичи, лушане. С окольничем и воеводою, с Артемьем Васильевичем Измайловым: галичане, мещеряне, вологжане, звенигородцы, гороховляне, алаторцы, курмышане, соловляне, ряшане...»⁸. Всего в полк Шейна назначалось 3348 дворян и детей боярских, в полк Измайлова — 1539⁹. Кроме того, в Можайск вызывались дворяне и дети боярские «понизовых» «городов» — Казани, Свияжска, Чебоксар, Кузмодемьянска, Курмыша, Санчурска, Цивильска, Ядрина, Яранска (289 чел.), мурзы и татары (1228 чел.). Помимо этого, под Смоленск должны были придти рейтарский полк Шарля Эбера, состоявший из дворян и детей боярских «розных городов» (2700 чел.), четыре солдатских полка нового строя, и в них «русские рядовые солдаты, дети боярские и новокрещены, и татарове, и казаки, и казачьи братья и племянники и всякие вольные люди» (6283 чел.), а также полки В. Кита и Ю. Матейсона (3600 чел.). Это был первый опыт использования полков нового строя и наемных войск в таком масштабе в русском войске, причем в роли наемников выступали русские дети боярские. Во Ржеве с окольничим кн. С. В. Прозоровским и кн. М. Белосельским должны были собраться ржевичи, зубчане, ярославцы, беляне, костромичи, новгородцы, кашинцы, бежечане, угличане, тверичи, новоторжцы, старичане, пошехонцы, переславцы, ростовцы, волочане, ружане, дмитровцы и клиняне (3836 чел.). В Калугу к стольнику и воеводе Б. М. Нагово собирались украинные «города»: коломничи, калужане, воротынцы, мещане, серпьяне, козличи, белевцы, лихвинцы, боровичи, медынцы, малоярославцы, вереичи, серпуховичи, одоевцы, мецняне, орляне (1620 чел.). Кроме того, в походе участвовали и «северские города»: брянчане, стародубцы, карачевцы, болховичи и др. (1056 чел.)¹⁰.

Правительство также попыталось организовать по-новому и снабжение наемных войск. В Москве «под запас» были собраны «со всяких людей с дворов лошади с телегами и с людьми, всего тысяча, в Вязьму к полкам нового строя посылались «харчевники», также хлебники и калачники, со всякого рода продовольствием — сухарями, крупами, мясом, маслом, солью и пр., которое они должны были продавать русским солдатам и «немецким людем»¹¹. К «хлебным и мясным запасам» был назначен специальный человек, Г. А. Загряжский¹². С «живущей чети» собиралось по четверти ржаной муки, «государев запас» отвозили под Смоленск на своих подводах бояре, думные и московские чины, приказные люди¹³. Однако этот опыт продовольственного снабжения войск не совсем удался. Харчевников в полки прибыло гораздо меньше, чем предполагалось (несколько более ста из предполагаемых 600), свои запасы они быстро распродали, цена на продовольствие в ходе осады Смоленска поднялась, что привело к голоду среди бедных ратных людей¹⁴. Голодные бедняки бежали со службы и присоединялись к восстанию И. Балаша, таких «кормовых» детей боярских набралось более 1000 чел. От голода и падежа лошадей страдали дворяне и дети боярские «городов», уже почти год стоявшие под Смоленском. В августе 1633 г. они подали челобитную, где писали, что были посланы под Смоленск «в осень, и у них де от осенняго похода, от дождей и от грязи и от груды лошади померли и люди розбежались и запасы они на дороге розметали; а которые де запасы шли к ним под Смоленеск зимним путем, и те запасы к ним под Смоленеск не дошли, что зимний путь попортился вскоре, а которые де запасы и пришли, и те подмокли. И они де свои запасы и конские кормы покупали под Смоленском дорогою ценою и одолжали великими долги. Да они же стоят в сотнях, и на сторожах и в подъезды ездят безпрестанно, и от великия нужи, и от сотен и от подъездов и от конской безкормицы обедняли и обезлюдели, и конских кормов припасти некому, что люди у них на конских кормех побиты и в полон пойманы». «Города» просили расписать их пополам или переменить «их же братьею и племянники, которые, не хотя государю служить, написались по московскому списку, а иные молодых отцов дети написались в розные чины»¹⁵. Прежний порядок снабжения, укомплектования и службы войск, к которому привыкли провинциальные дворяне, не отвечал новым условиям войны на западных границах, продолжительной войны с регулярной армией.

Это свидетельствовало о необходимости военной реформы, прежде всего реформы военного строя поместной дворянской конницы. В царствование Михаила Федоровича такая реформа только началась, шла она очень медленно и касалась главным образом беспоместных и малопоместных дворян и детей боярских. Военный строй служилого «города» продолжал сохраняться, поскольку существовала еще угроза татарского нападения с юга и проникновения вглубь государства. «Города» указывали также на нежелание некоторых членов корпораций служить с ними и их стремление записаться по московскому списку или в другие чины. Насколько серьезной была эта тенденция в 1630-е года, сказать трудно. Количество московских чинов действительно увеличилось, однако не настолько, чтобы создать угрозу «городам». Скорее всего, нежелание служить по «городу» связано с условиями войны, а не службой как таковой, поскольку численность служилых «городов» к середине века значительно увеличилась (см. выше). Жалобы городовых корпораций на уклонявшихся от службы членов могли быть и стандартной реакцией социальной единицы на отсутствие «равенства» (такие же челобитные подавали и посадские люди). В ответ на эту и другие челобитные правительство распорядилось увеличить служилым людям денежное жалованье и раздать его под Смоленском¹⁶. Правительство пыталось заменить отсутствовавших, умерших и больных даточными, взятыми с монастырей, церковных учреждений, аристократии, приказных людей, гостей, отставных и пр. Даточных с трехсот четвертей земли нужно было поставлять в сбруе, в доспехах, на добрых лошадях, чтобы стоимость лошади была не меньше 10 руб., служить они должны были год со времени приезда, причем их обещали распустить, как только возьмут Смоленск. С менее зажиточных землевладельцев брали деньги, «против даточного человека в 30 рублев»¹⁷. Головами у таких даточных назначали детей боярских молодых и «добрых», которые не были у разбора и служили «недельщиками»¹⁸. Таким образом требования провинциальных дворян о присылке на театр военных действий «их братьи» из других служб частично были удовлетворены.

Правительство предприняло и другие меры: указывалось отыскать всех детей боярских, кто не был при разборе и не получил жалованья «для того, что они были в головах, и в сотниках, и для всяких дел в отсылках, а иные были больны, а ныне оздоровели», и выслать в Москву для службы «с даточными людьми». Детям боярским выдавалось жалованье по 20 руб., а за неисполнение указа им угрожала конфискация поместных и вотчинных деревень¹⁹. Подьячие в приказах получили задание выписать, «кто из приказов в отсылке для всяких государевых дел, в том числе дворяне и дети боярские, которые служат с городы»²⁰. В ноябре под Смоленск по указу высылались даже губные старосты, которые получили жалованье «с городы». Их указывалось переменить и выслать на службу по первому зимнему пути, а вместо них выбрать отставных детей боярских²¹. Конфискация поместий и вотчин угрожала также не явившимся на службу московским чинам²². В декабре 1633 г. последовал указ об отправке под Смоленск детей боярских, которым при разборе 1631 г. дана была 3-я статья и которые были до этого «в украинном розряде по полком с воеводами». Они посылались в Москву и в Калугу для получения дополнительного денежного жалованья, кроме того, высылались и дети боярские «пешие с пищалями»²³. Все это было похоже на всеобщую мобилизацию. По городам и уездам специальные сборщики собирали бежавших со службы дворян и детей боярских, а также посланных с поручениями, раненых и больных и доставляли их в пункты сбора войск в Можайске, Ржеве Володимеровой и в Калуге. В декабре 1633 г. во Владимир, Суздаль и Юрьев Польской был послан И. Головин, в Муром и Нижний Новгород Т. Боборыкин, в Арзамас кн. И. Засекин, в Мещеру С. Караулов, в Галич И. Вельяминов, в Вологду и Белоозеро Н. Вельский, в Рязань и Ряжск кн. И. Шаховской, в Каширу и Тулу И. Шаховской²⁴.

Находившиеся в уездах дворяне и дети боярские должны были высылаться в места сбора по зимнему пути, со «всею службою» и с запасами. Там они пересматривались и распределялись в полки, в каждый полк определенные «города», однако порядок формирования полков из «городов» оставался в основном прежний. Вместе с тем наметились уже новые тенденции комплектования провинциального дворянства в полках, например, во Ржеве служилые люди «меньших статей» по разбору в таких «городах», как Углич, Клин, Пошехонье, Переяславль Залесский, Ростов, Старица, Кострома, выделялись в отдельный полк во главе с кн. И. Ф. Шаховским, а получившие «большие статьи» (25 руб.) из тех же «городов» были определены в полк кн. Н. И. Одоевского²⁵. Сборщик нетчиков в Галиче, И. Вельяминов к 6 декабря собрал по списку уже половину их состава 43 чел., и сверх списка 3 чел.²⁶ Сборщики дворяне также посылались в Новгород, Ярославль, Кострому, Переяславль Залесский, Ростов, Углич, Пошехонье, Романов, Дмитров, Кашин, Бежецкий Верх. С ними отправлялась «денежная казна» на жалованье дворянам и детям боярским, для раздачи которой предлагалось вновь выбрать окладчиков. Жалованье выдавалось уже по 2-м статьям, по 25 и 20 руб. Тем, кто уехал со службы после отхода от Смоленска кн. С. В. Прозоровского, выдавалось по 25 руб., тем же, кто уехал до отхода и кто сбежал со службы, выдавалось одинаковое жалованье — по 20 руб., для того, чтобы провинциальные служилые люди были способны «подняться» на службу. Про тех, кто был на различных должностях, нужно было выяснить, могут ли они служить без жалованья, и если могут, то не выдавать им жалованье²⁷. Тем, кто был написан в рейтарах, жалованье с «городом» не давалось, и в десятнях денежной раздачи они были написаны в особой статье. Новиков предписывалось верстать не выше указных статей, не верстать неслужилых отцов детей и не писать никого в выбор и по дворовому списку без «государева указа». Подобная же раздача жалованья и верстание происходили и в украинных «городах», которые собирались в Калуге с воеводами Ф. С. Куракиным и кн. Ф. Ф. Волконским. В этом регионе в города также посылались дворяне сборщики. Денежное жалованье в Калуге так же выдавалось по 2-м статьям, 25 и 20 руб., причем обращалось внимание на то, были ли поместья и вотчины служилых людей разорены от «татарской войны»²⁸.

Правительство пыталось также наладить поставку в войско конских кормов, побуждая «всяких людей» продавать сено, овес и солому по установленной цене и запрещая при этом грабить крестьян²⁹. С поместий и вотчин, тех, кто непосредственно не был на службе, начиная от бояр и кончая отставными, вдовами и недорослями, также с городов собиралось с четверти «живущие пашни» по осмине муки ржаной и по три полуосмины сухарей. С тех же городов, которые отстояли от Москвы больше, чем на 700 верст, взимались деньги, по полтора рубля за четверть. Для отправки продовольствия в Дорогобуж с «живущие чети» собирались также по две подводы с санями и с провожатыми³⁰. В январе 1634 г. по решению земского собора с землевладельцев собирались «запросные деньги», а с гостей, гостиной и суконной сотни, торговых людей — «пятая деньга». Ситуация в конце Смоленской войны начинала отчасти напоминать события Смутного времени. Поместья и вотчины многих дворян и детей боярских южных уездов были разорены не только татарами, но и «ворами казаками», забиравшими «служилую рухлядь» и лошадей. Дети же боярские «приставали» к казакам, сбегая со службы. Дело доходило до парадоксов: они продавали награбленное бывшим владельцам этого имущества³¹. В армии М. Б. Шейна к 1633 г. находилось 11 772 чел. дворянской конницы, из них 5179 из замосковных и 3054 из украинных и рязанских «городов».

Численность войск украинного разряда во время Смоленской войны значительно сократилась, если в 1629 г. там было 12 000 войск, то во время Смоленской войны (1632—1634) численность полков не достигала 5000³². В 1632 г. на Тульской черте и на Рязанской засеке находились только «меньшие» воеводы, с ними в Туле 217 чел. детей боярских, в Дедилове 275 чел., в Крапивне 246 чел., в Мценске 704 чел.; в Рязани находились рязанцы и коломничи дети боярские третьей статьи 395 чел., в Михайлове рязанцы третьей статьи 120 чел., в Пронске также рязанцы третьей статьи 469 чел. Всего детей боярских на Туле и в Рязани было 2426 чел., они так же, как и раньше были расписаны по половинам, «по вестем» же указывалось быть на службе всем³³. Воеводам предписывалось ратных людей до срока со службы не отпускать, и «посулов и поминков» за это не брать, также удерживать войска от пьянства и игры зернью³⁴. Прежней численности войска на южной границе достигли в 1635 г., затем она увеличилась, к моменту начала постройки засечной черты достигла 17 000. Вместе с тем нападения татар на южные города в период Смоленской войны участились, во время таких набегов они уводили в плен до нескольких сотен человек. Действия против них вели гарнизоны и население южных городов, как писал Новосельский, нет никаких оснований считать, что в борьбе с татарами в это время участвовали полки³⁵. Он же полагал, что задержка выступления войск М. Б. Шейна к Смоленску (готовые в мае, войска выступили только 9 августа) связана с татарским вторжением 1632 г. В 1633 г. также имела место «большая война» татар на юге России, численность их войск достигала 30 000, опасались даже возможности их прорыва через реку Оку к Москве. В июне 1633 г. «по крымским вестем» на Серпуховскую и Коломенскую дороги были выдвинуты войска, в число которых входили и дети боярские «розных городов», получившие лошадей из государственной конюшни. На Серпуховской дороге таких было 82 чел., на Коломенской дороге 11 чел. мещерян и белозерцев. Внутри города также были расписаны позиции на случай возможной осады, здесь дети боярские из «городов» командовали отрядами даточных людей бояр, дворян и приказных. Это были белянин Андрей Парский, можаитин Иван Микулин, кашинец Иван Сергиевский, чебоксаренин Леонтий Сполохов, ружане Юрий Савин и Григорий Бражников, костромитин Иван Грамотин³⁶. Лишь в конце 1630-х гг. строительство новой засечной черты помогло значительно сократить интенсивность татарских набегов и можно было уже не опасаться нападения на Москву.

Ряд корпораций, как на юге, так и на севере, во время Смоленской войны служили непосредственно в своих городах. В Ряжске служили дети боярские третьей статьи 240 чел., в Новосили также 150 чел. детей боярских, в Брянске — брянчане 146 чел., а также стародубцы, почепцы и рословльцы, в Рыльске рыляне 369 чел., а также черниговцы, которые служили и в Путивле (173 чел.) вместе с путивльцами (301 чел.)³⁷. Дети боярские продолжали служить на местах также в «польских» городах, где их корпорации были весьма многочисленны, составляя несколько сот человек (Елец, Ливны, Оскол, Белгород), а иногда и тысячу человек, как в Курске. Из «польских городов» только воронежцы приняли участие в Смоленской войне, часть из них отправилась в 1633 г. на театр военных действий³⁸. Новгородцы всех пятин продолжали служить в Новгороде, переменяясь по пятинам (1007 чел.), однако часть их (500 чел.) принимали участие в Смоленской войне в полку кн. С. В. Прозоровского. При этом почти четвертая часть новгородцев (487 чел.), которые были «собою добры», не могли принять участие в военных действиях по бедности. В Пскове служили 180 псковичей, а также пусторжевцы. В Торопце служили полковую службу торопчане и холмичи (201 чел.), но 145 чел. по бедности могли служить только осадную службу на меринах, а 21 чел. по той же причине служили осадную пешую службу. На Луках Великих находились 135 лучан, а также пусторжевцы и невляне. Во Ржеве служили ржевичи, зубчане, новоторжцы и старичане, по третям, переменяясь по 2 месяца³⁹. Кроме того, дворяне и дети боярские служили в поволжских («понизовых») городах, иногда весьма значительными корпорациями, как, например, в Казани (325 чел.) дворян и детей боярских. Основной причиной недостатка служилых людей по отечеству в полках была, как это показывают документы, бедность.

---

¹ АМГ. Т. 1.№267. С. 300.
² Там же. № 276. С. 309.
³ АМГ. Т. 1.№268. С. 301.
⁴ Сметный список 139 году // Временник МОИДР. 1849. Кн. 4. С. 18—51. Подробное исследование порядка разбора 1630/31 гг. см.: Козляков В. Н. Служилый «город»... С. 95—108.
⁵ АМГ. Т. 1. № 282. С. 312—313.
⁶ Там же. №292. С. 321.
⁷ Книги разрядные. Т. 2. С. 315, 326, 327, 330.
⁸ АМГ. Т. 1. № 374. С. 376.
⁹ Книги разрядные. Т. 2. С. 385.
¹⁰ Там же. С. 387—390.
¹¹ АМГ. Т. 1. № 366. С. 368; № 375. С. 377.
¹² Книги разрядные. Т. 2. С. 440.
¹³ Там же. С. 448, 503.
¹⁴ Суздалец О. Меншиков рассказывал в Разряде в апреле 1633 г.: «А в хлебных запасех в Смоленску лучшим людем скудости нет, купят бочку ржи смоленския меры... рубля, а соли пуд купят по рублю... а молодшим де людям скудость». АМГ. Т. 1. № 513. С. 487.
¹⁵ АМГ. Т. 1. № 553. С. 524—525.
¹⁶ Там же. С. 526. № 556. С. 528.
¹⁷ Книги разрядные. Т. 2. С. 476—479.
¹⁸ АМГ. Т. 1 .№ 563. С. 533.
¹⁹ Там же. № 576. С. 541. Грамота 22 октября 1633 г. В тот же день такие же грамоты посланы во Владимир, Муром, Переяславль-Залесский и пр. См.: Записные книги Московского стола... Т. 9. С. 532.
²⁰ Записные книги Московского стола... Т. 9. С. 533.
²¹ АМГ. Т. 1. № 581. С. 543—544.
²² Там же. №659. С. 613.
²³ Записные книги Московского стола...Т. 9. С. 544.
²⁴ Книги разрядные. Т. 2. С. 561-563.
²⁵ Там же. С. 568.
²⁶ АМГ. Т. 1. № 594. С. 551—552.
²⁷ Книги разрядные. Т. 2. С. 573, 575.
²⁸ Там же. С. 587.
²⁹ АМГ. Т. 1.№ 656. С. 610.
³⁰ Книги разрядные. Т. 2. С. 610, 632.
³¹ АМГ. Т. 1.№ 676. С. 623.
³² Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татарами... С. 204.
³³ Книги разрядные. Т. 2. С. 637- 639.
³⁴ Там же. С. 650—651.
³⁵ Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татарами... С. 209.
³⁶ Книги разрядные. Т. 2. С. 516—526.
³⁷ Там же. С. 666—674.
³⁸ Там же. С. 675—679, 732—734.
³⁹ Там же. С. 680—685, 735—738.

<< Назад   Вперёд>>