Во исполнение Постановления Совета Народных Комиссаров Союза ССР от 23 сентября 1944 года № 1269–375 с уже через два дня после заключения перемирия, 25 сентября, была сформирована Союзная Контрольная Комиссия в Финляндии (СККФ) под председательством члена Политбюро ЦК ВКП(б), секретаря ЦК ВКП(б), первого секретаря Ленинградского обкома ВКП(б) генерал-полковника А. А. Жданова. Ему проблемы советско-финляндских отношений были хорошо известны. А. А. Жданов принимал активное участие во всех акциях сталинской дипломатии относительно Финляндии еще в канун «Зимней войны» и, в частности, в «планировании вторжения советских войск в Финляндию».
30 сентября 1944 года Совет Народных Комиссаров СССР Постановлением № 1316–393с назначил Уполномоченным Совнаркома СССР по делам Контрольной Комиссии в Финляндии В. Г. Деканозова. Председатель Контрольной Комиссии обязывался по всем делам сноситься с ним. Все Наркомы обязывались оказывать Уполномоченному необходимое содействие в его работе по делам СКК.
После этого судьба плененных Финляндией и восстановленных ею советских артустановок быстро и окончательно разрешилась.
Архивные документы убедительно свидетельствуют, что Союзная Контрольная Комиссия (СККФ) действовала весьма жестко, можно даже сказать, круто, оказывала сильнейшее давление на правительство и все другие органы побежденной страны. А. А. Жданов считал деятельность СККФ «как бы продолжением войны, но только иными средствами».
Тем не менее, по заявлению начальника авиационного отдела СККФ генерал-майора авиации А. П. Андреева, финны «всячески саботировали дело с передачей нам трофеев». Сохранились некоторые свидетельства о попытках финской стороны воспрепятствовать передаче СССР и железнодорожных артустановок, стремлении укрыть их в глухих тупиках. Однако от сотрудников СККФ, ее проверочных групп, специалистов по различным отраслям экономики и военным вопросам, которые буквально переворошили всю Финляндию, невозможно было что-либо утаить. Сотрудники СККФ не могли не сделать выводов из указаний А. А. Жданова, сделанных им на совещании (фактически первом заседании СККФ) в Хельсинки 5 октября 1944 года: «Надо все побережье взять под контроль. Если этого не сделать, то эти жулики нас все время будут обманывать.»
Недвусмысленными были и последующие замечания Председателя СККФ:
«СНК177 принял решение о выделении наркоматами ответственных представителей в 7-дневный срок. Это в помощь Союзной Контрольной Комиссии. Но мы нажим на финнов независимо от этого должны осуществлять.
...Мы должны здесь предстоять как величественная победоносная нация.
...Мы должны здесь работать так, чтобы заслужить одобрение нашего Правительства178, так как мы выполняем здесь специальное задание.
...Чем дальше мы заберемся в поры местной жизни, тем будет лучше179.»
Да и сам А.А. Жданов не мог хоть на миг забыть установку вождя, его заявление, сделанное на Тегеранской конференции глав государств антигитлеровской коалиции (28 ноября — 1 декабря 1943 г.): «Если Финляндия не будет возмещать нам ущерба, то мы оккупируем некоторые ее районы, чтобы заставить ее платить».
Что касается практических вопросов поиска 180-мм и 305-мм железнодорожных артустановок, то ситуация в трактовке военного переводчика СККФ Степана Смирнова развивалась следующим образом (обратный перевод с финского А. С. Грибакина):
Кто-то из финских военнослужащих сообщил в военный отдел СКК, что в районе Карьяа в песчаном карьере спрятана целая батарея железнодорожной артиллерии. Помнится, что еще по прибытии в Хельсинки военно-морской отдел потребовал от финских властей сведений об этой батарее или скорейшего предоставления данных о тех батареях, по которым были распределены эти орудия...
Тем не менее из Ставки пришел ответ, что о батареях ничего не известно180.
Неудивительно, что, получив эти сведения, мы решили поехать прямо туда, чтобы застать эти батареи, так сказать, «на месте преступления». На сей раз мы решили не брать с собой никого из представителей штаба ВМС и вызвать их на место только тогда, когда мы убедимся, что эти пушки действительно те самые, что были оставлены на Ханко. Мы были полностью уверены, что сможем опознать орудия, так как один из офицеров нашего отдела как раз служил на той железнодорожной батарее на Ханко181.
В итоге «между Карьяа и Сало в очень длинном и довольно глубоком песчаном карьере, охраняемом военным отрядом, окруженном проволочным заграждением и укрытом маскировочной сетью» железнодорожные транспортеры были обнаружены.
В Союзной Контрольной Комиссии, как отметил в своих мемуарах С. Смирнов, доклад об успешном окончании розыска советских артиллерийских установок, три года назад разрушенных Красной Армией на полуострове Ханко и позже возвращенных финнами в боеспособное состояние «вызвал бурную радость»:
«Такие мощные и одновременно легкоманевренные огневые средства, какими являлись эти пушки, были остро необходимы Балтийскому флоту для прикрытия быстро перемещающегося на запад приморского фланга наступающих в том направлении сухопутных сил Красной Армии.»
Иное отношение к «категорическому требованию» Советского Союза отправить эти батареи по железной дороге как «военные трофеи» Балтийскому флоту было у финской стороны. С. В. Смирнов вновь свидетельствует:
«Финны реагировали на это наше требование с особенной горечью182. Я помню, как на одном из заседаний, относящихся к этому делу, генерал Валве, который после случившегося с Рудольфом Вальденом удара паралича стал в начале декабря министром обороны в правительстве Паасикиви, вел себя так патетически, что начал апеллировать к крови, пролитой финнами за овладение Ханко, уплатой за которую Финляндии являются эти орудия183...»
Финнов в их желании не передавать Советскому Союзу тяжелые железнодорожные транспортеры, можно понять. Они возвращали празднующему победу противнику свои «законные» трофеи не только с горечью, но даже с обидой... Ведь столько ими было потрачено сил, денежных средств, организационных усилий и интеллектуальных ресурсов на восстановление артустановок! Но победитель ультимативно требует их возвращения, и поделать ничего нельзя.
И СССР, в свою очередь, не мог оставить у своего пусть и поверженного врага самое мощное на то время (ведь ракеты только еще рождались на чертежных досках конструкторов) средство обороны. А может быть и нападения! Еще неизвестно было, как станут дальше развиваться события, происходившие в то время на европейском театре военных действий.
К тому же, для СССР названные железнодорожные артсистемы были «своими», и он считал делом чести вернуть отнятое у него.
Пять 180-мм железнодорожных артустановок (со стволами №№ 54, 72, 86, 88 и 102) были обнаружены в местечке Бредторп. Две из них были перебазированы в Бредторп непосредственно с театра военных действий, из восточной части Финляндии. Три других 180-мм транспортера были доставлены с полуострова Ханко. Шестой транспортер этого типа находился в то время на ремонте в городе Ювяскюля.
305-мм артустановки (стволы №№ 86, 127 и 129) продолжали оставаться на полуострове Ханко, «на старой позиции, установленной и оборудованной специалистами КБФ в 1940 году» в Тяктоме.
В начале октября 1944 года в г. Ханко выезжали работники военно-морского отдела инженер-кораблестроитель капитан 2 ранга Е. И. Миславский и инженер-механик, тоже капитан 2 ранга В. П. Рудаков.
Представитель СККФ из группы морского контроля, специалист по артиллерии майор А. И. Найденов 3 ноября 1944 года обследовал 1-ю финскую батарею 180-мм железнодорожных орудий в Бредторпе (станция Похьянкуру).
Александр Иванович Найденов родился 11 февраля 1911 года в Днепропетровске. После школы-семилетки окончил ФЗУ (фабрично-заводское училище), а в 1937 году — Военно-морское артиллерийское училище имени ЛКСМУ. Службу начал командиром взвода в составе береговой обороны Балтфлота. А. И. Найденов — активный участник обороны Ленинграда. С мая 1942 по май 1943 года был командиром 190-го отдельного артиллерийского дивизиона. Затем командовал 302-м отдельным артиллерийским дивизионом.
На следующий день, 4 ноября, А. И. Найденов и начальник группы морского контроля капитан 1 ранга Ю. А. Белов были на Ханко, где изучали ситуацию с 305-мм транспортерами.
Белов Юрий Александрович родился 12 марта 1897 года в селе Марки Казанской губернии (Марийской АССР). В 1917 году окончил 8 классов Костромской гимназии и «ушел добровольно во Флот» матросом 2-й статьи во 2-й Балтийский Флотский экипаж. В том же 1917 году «окончил теоретическую школу Морской Авиации в Петрограде, при кораблестроительном институте, в Лесном, и был назначен для изучения полетов в Ораниенбаумскую школу, но ее не кончил — помешала Гражданская война».
Ю. А. Белов — участник Гражданской войны и конфликта на КВЖД (Китайской Восточной железной дороге).
В 1920 году он — командир катеров «Кузнецк» и «Кондор» на озере Байкал, а затем начальник 1-й группы 3-го дивизиона сторожевых катеров Черноморского флота. В составе Нижнеднепровской флотилии участвует в боях на Южном фронте: Казачьи Лагеря — Херсон — Голая Пристань — Алешки — Перитэ.
Далее Ю. А. Белов служит на строящемся крейсере «Нахимов», минном заградителе «Брусилов», тральщике «Альма», крейсере «Коминтерн», мониторе «Ленин» и некоторых других кораблях.
В 1929 году, будучи командиром группы тральщиков и командиром тральщика «Журавлев» Краснознаменной Амурской флотилии, дважды участвовал в операциях против белокитайцев, тралил мины на реке Сунгари. Был награжден Почетным Революционным оружием от Реввоенсовета СССР (маузером № 450204) и именным оружием (пистолетом системы Коровина № 4627) от Далькрайкома ВЛКСМ, грамотами и значком «Бойцу ОКДВА» (На пистолете была выгравирована надпись: «За особую стойкость и героизм, проявленные в Сунгарских боях с белокитайцами — от ДКК ВЛКСМ).
Во время Великой Отечественной войны, в 1944 году, был назначен командиром отряда вооруженных транспортов Краснознаменной Ладожской флотилии, командовал операцией по занятию Валаамских островов. Во время ее проведения был срочно откомандирован в состав Союзной Контрольной Комиссии в Финляндии. Такому назначению, кроме его большого военно-морского опыта, способствовало также то, что он свободно владел французским и немецким языками, знал латинский. В составе Комиссии Ю. А. Белов последовательно занимал должности начальника морской группы портов Ханко, Пори и Турку. В октябре — ноябре 1944 года участвовал в боевых операциях при взятии островов Эзель и Даго, организовывал переброску 75 шхун и других плавсредств в порты Хаапсалу, Рохикюля, Виртсу для перевозки десантов, за что был награжден орденом Красного Знамени.
А всего за 34 года службы в Военно-Морском Флоте Юрий Александрович Белов был награжден тремя орденами и двумя медалями.
Через некоторое время инспекционную поездку на означенные батареи совершил и начальник военно-морского отдела СКК капитан 1 ранга Н. Н. Болотников. 15 ноября 1944 года он осмотрел 305-мм железнодорожную батарею на Ханко (в Тяктоме), а 16 ноября 1944 года обследовал 180-мм установки в Бредторпе.
В обследовании 180-мм орудий также принимали участие полковник В. С. Волин и капитан 3 ранга К. С. Лапунин.
Волин Валентин Сергеевич родился 6 апреля 1902 года в деревне Секирино Зарайской волости Рязанской губернии. В 1926 году окончил Одесскую артиллерийскую школу. В 1933 году — курсы усовершенствования командного состава. После этого он назначается командиром батареи 4-го артиллерийского дивизиона Кронштадтского района. В 1934–1935 гг. В. С. Волин — в должностях командира батареи в 15-м, 12-м и 11-м отдельных артиллерийских дивизионах. С мая 1939 года — командир 14-го отдельного артиллерийского дивизиона КБФ. С мая 1942 года — начальник артиллерии Кронштадтского сектора КВМБ.
Лапунин Константин Семенович родился 21 мая 1918 года в селе Хреновое Бобровского района Воронежской области. В 1937 году окончил 10 классов средней школы в городе Воронеже. В мае 1939 года по специальному набору бы призван в Военно-Морское училище им. Фрунзе. В октябре 1941 года в связи с войной досрочно выпущен из училища в звании лейтенанта-гидрографа. С ноября 1941 года по май 1943 года служил в 67-й морской стрелковой бригаде действующей армии. С мая 1943 года по февраль 1944 года служил в 45-й стрелковой дивизии в должности заместителя начальника оперативного отделения штаба дивизии. В марте 1944 года был отозван в Военно-Морской Флот. Сначала служил производителем работ маневренного гидрографического отряда, а затем — старшим производителем работ маневренной партии навигационного оборудования театра.
С сентября 1944 года по сентябрь 1945 года находился в составе Союзной Контрольной Комиссии по Финляндии в качестве гидрографа группы морского контроля.
В работе комиссий были задействованы и военные переводчики младшие лейтенанты И. И. Бардусов и С. В. Смирнов.
Вся полученная информация о железнодорожных транспортерах направлялась начальнику артиллерийского управления ВМФ СССР контрадмиралу Г. М. Егорову и начальнику штаба КБФ контр-адмиралу А. Н. Петрову.
В каком состоянии нашли 180-мм железнодорожные артиллерийские установки специалисты Красной Армии (данные на 20 ноября 1944 года)?
Тело орудия № 86 исправно, лейнер новый, находится в хорошем состоянии.
Орудия № № 54 и 72 к стрельбе вполне пригодны. Лейнера новые. Тела орудий были взорваны. В силу этого наружные трубы в середине имеют муфтовые соединения.
По орудию № 102. Дульная часть оторвана и на протяжении 4920 см замещена надствольной трубой, в которой отсутствуют нарезы. В связи с этим при стрельбе должна вводиться индивидуальная поправка. Орудие к стрельбе пригодно.
Дульная часть орудия № 88 имеет трещину длиной около 30 см. По словам финского капитана X. В. Сеппяля, данное орудие не входило в постоянный состав батареи.
У всех орудий финнами были заменены лейнера, очевидно, из числа тех, которые достались им в качестве трофеев на Ханко.
Силовые установки транспортеров, ядром которых были четырехцилиндровые, четырехтактные бензиновые 80-сильные моторы марки «Коммуна», старые и изношенные.
22 ноября 1944 года полковник В. С. Волин произвел осмотр шестого 180-мм железнодорожного арттранспортера, находившегося на заводе в Ювяскюля. В заключении, направленном начальнику военно-морского отдела СКК Н. И. Болотникову, он сообщал:
«Тело орудия взорвано, оставшаяся 1/3 внешней трубы с казенником находится в 25–30 метрах от транспортера.
Основание орудия, механизмы наведения, механизмы подачи и заряжания, принимающие приборы на транспортере, силовые установки находятся в исправном состоянии.»
Болотников Николай Иванович родился 27 ноября 1899 года в городе Твери. В 1919 году окончил 7 классов школы 2-й ступени. В 1925 году — Военно-морское училище имени Фрунзе, в 1927 году — специальные курсы усовершенствования командного состава ВМС РККА, в 1932 году — командный факультет Военно-морской академии имени Ворошилова.
С мая 1925 года Н. И. Болотников — помощник вахтенного начальника линкора «Парижская коммуна» на Балтийском флоте. Затем последовательно проходит службу вахтенным начальником линкора «Марат», помощником командира эсминца «Железняков», штурманом линкора «Октябрьская Революция». С 27 января 1933 года — он снова, только теперь уже на Черном море, служит на линкоре «Парижская Коммуна» старшим помощником командира корабля.
Затем, после трех лет службы в штабе Тихоокеанского флота, он, с ноября 1936 года по сентябрь 1938 года, — помощник военно-морского атташе в США при полномочном представительстве СССР.
По возвращении в СССР Н. И. Болотников преподает в различных военно-морских учебных заведениях, служит в кадровых структурах ВМФ. Он автор научного труда «Обзор минных постановок за период империалистической мировой войны» В этот период он так характеризуется в аттестации: «Личная тактическая и специальная подготовка высокая. В области оперативно-тактической подготовки поддерживает свои знания на уровне современных требований РК ВМФ. Методикой преподавания владеет прекрасно».
С ноября 1944 года, т. е. с момента ее создания, и по июнь 1947 года, до периода расформирования, служит начальником морского отдела в Союзной Контрольной Комиссии в Финляндии.
Из «Аттестации» Н. И. Болотникова:
«Грамотный в военно-морских вопросах офицер; умело разрешал стоящие перед военно-морским отделом Союзной Контрольной Комиссии в Финляндии задачи... Способный и трудолюбивый. Четкий в работе. Быстро схватывает сущность дела. Волевой, энергичный, инициативный, культурный и дисциплинированный офицер. В политико-моральном отношении устойчив...»
Советские инспекторы сумели разыскать также средства обеспечения 180-мм железнодорожной батареи: 5 броневагонов-погребов, 1 броневагон центрального поста управления (в котором отсутствовали приборы) и 2 дрезины.
Комиссии было предъявлено 293 снаряда и 305 зарядов. При орудиях находился личный состав в количестве 70 человек.
Что касается 305-мм транспортеров, то, по оценкам В. С. Волина, тела орудий №№ 86, 127 и 129 находились во вполне удовлетворительном состоянии. Процент износа: 10–20 процентов. Матчасть двух транспортеров (основания орудий, механизмы наведения, подачи и заряжания) относительно исправна и боеспособна.
Сборка систем подачи и заряжания третьего транспортера на момент проверки не была закончена. Все необходимые части и моторы были в наличии, находились на батарее, однако работы финским командованием были приостановлены.
305-мм транспортеры последние стрельбы по морским целям произвели 21 сентября 1943 года (по информации командира 3-й финской железнодорожной батареи капитана Е. Кюрехонка).
Приписанные к 305-мм артустановкам 3 броневагона-погреба (на момент проверки они находились в исправном состоянии), броневагон центрального поста управления огнем, оснащенный финскими приборами, были обнаружены в городе Лохья. На Ханко нашли 3 вагона с электрооборудованием, 3 вагона мастерских и 1 дрезину. Все в исправном состоянии.
Боезапас бывшей советской 9-ой 305-мм ОЖДАБ составляли фугасные и бронебойные снаряды в количестве 161 единицы и 203 заряда «различных партий и годов изготовления».
Что касается 4-х орудийной 152-мм железнодорожной батареи, также находившейся к тому времени на полуострове Ханко, то по заключению членов группы СКК, «матчасть орудий расстреляна и требует замены стволов. Особого внимания батарея не заслуживает...»
9 декабря Союзная Контрольная Комиссия «в соответствии со статьей 14 соглашения о перемирии» предложила Финляндии передать Союзному Советскому Главнокомандованию ранее принадлежавшие Советскому Союзу 180-мм и 305-мм железнодорожные батареи с их оборудованием. Этот демарш к председателю Совета Министров Финляндии Ю. К Паасикиви подписал заместитель председателя СКК генерал-лейтенант интендантской службы Г. М. Савоненков. Советская сторона следующим образом обозначила свои запросы по 180-мм артустановкам. Ей должны быть переданы шесть «бронетранспортеров»:
«ствол № 102 вып. 1937 г.
«№88 «1937 г.
«№ 54 «1934 г.
«№ 72 «1940 г.
«№ 86 «1937 г.
кожух № 10149 «1937 г.»
Кроме того, в перечне оборудования, которое по мнению СССР обязана была возвратить Финляндия, значились пять специальных вагонов для снарядов и зарядов, две автодрезины, вагон для центрального поста (т. е. управления огнем), 292 снаряда и 305 зарядов различных партий и годов изготовления.
По 305-мм артустановкам требования были столь же конкретны. Должны быть переданы транспортеры:
Ствол № 129 вып. 1915 г.
«№ 86 «1914 г.
«№ 127 «1915 г.
В комплекте передачи также три вагона с динамомашинами для питания транспортеров электроэнергией, три вагоноремонтные мастерские, автодрезина, вагон управления огнем, агрегат для электросварки, пять четырехосных вагонов, 161 снаряд и 140 зарядов.
Был установлен срок начала передачи поименованных артустановок и прилагаемого к ним оборудования — 12 декабря 1944 года. Контроль за исполнением советского требования был возложен на помощника председателя СККФ контр-адмирала А. П. Александрова.
Финская сторона отлично понимала: каких-либо проволочек, оттяжек СССР не потерпит. В означенный день Ю. К. Паасикиви сообщил Союзной Контрольной Комиссии, что «финское правительство дало... распоряжение о передаче указанного оборудования...» При этом, однако, Предсовмина Суоми, стараясь сохранить лицо своей страны перед историей, сделал весьма многозначительную оговорку:
«Его стоимость должна бы быть принята во внимание при предстоящем сведении междуправительственных экономических счетов между Советским Союзом и Финляндией. В связи с этим Финское Правительство позволяет себе заметить, что передаваемое оборудование захвачено главным образом при военных действиях на территории Ханко и частью в боях на Карельском перешейке, и что в передаваемое имущество входит также много имущества, на приобретение которого финской казной истрачены значительные средства.»
25 декабря 1944 года орудия и спецвагоны освобожденных из трехлетнего плена 9-й 305-мм и 17-й 180-мм советских батарей двинулись из Ханко в Вайниккалу — пограничную станцию на советско-финской границе, где артсистемы в полном рабочем состоянии были переданы представителям СССР. [283]
177 Совет Народных Комиссаров — В. Б.
178 читай — И. В. Сталина. — В.Б.
179 Цитируется по тексту стенограммы первого совещания Союзной Контрольной Комиссии в Финляндии, 5 октября 1944 года.
180 выделено мной — В. Б.
181 По всей вероятности речь здесь идет о С. И. Жуке, который написал в «Автобиографии»: «Приказом командующего КБФ я был назначен членом комиссии по приему мат. части арт. на полуострове Ханко. Находился в Финляндии с 26.12.1944 года по 3.1.1945 года».
182 выделено мной — В. Б.
183 выделено мной — В. Б.
<< Назад Вперёд>>
