В отличие от 305-мм артустановок ТМ-III-12, плененным советским транспортерам TM-I-180 выпала горькая судьба повоевать и против своих.
...21 сентября 1941 года в армии Финляндии было объявлено о создании в составе 9-го отдельного крепостного дивизиона береговой артиллерии нового формирования — 1-й железнодорожной батареи. Вначале в ней было два 180-мм транспортера (со стволами № 86 и № 102). Они достались финнам в качестве трофеев, взятых, по утверждению финской стороны, у Красной армии в боях на Карельском перешейке в первые месяцы после начала Великой Отечественной войны 1941–1945 гг171.
Первым командиром финской батареи советских транспортеров был капитан-лейтенант Салминен. Ему от флота армии Финляндии было поручено принять трофейные орудия и другое батарейное имущество и оборудование. В помощь ему почти сразу же были откомандированы прапорщик Аутио, 5 унтер-офицеров и 11 рядовых из 1-й бригады береговой обороны.
Кроме двух 180-мм транспортеров, финны в районе Ваммелйоки — Ино захватили в качестве трофеев у Красной армии вагон-центральный пост управления огнем, 3 вагона-погреба, около 200 зарядов и 60 боевых снарядов, паровоз типа «Татьяна», а также еще несколько платформ и крытых вагонов.
Вместе с капитан-лейтенантом Салминеном в оценке состояния артиллерийских трофеев принимали участие военные мастера Виху и Халме, а также 6 специалистов из форта Эре.
Ствол орудия № 86 был в полном порядке. Дуло ствола № 102 было повреждено взрывом.
В конце сентября 1941 года орудие № 102 было отправлено для ремонта на завод в Ювяскюля.
Захваченные у Красной Армии артиллерийские установки на железнодорожных платформах, особенно прицелы, системы управления огнем, финским оружейникам были неизвестны. Их освоение представляло для них немалые трудности. Но все препятствия были достаточно быстро преодолены.
И уже в конце сентября 1941 года из орудия № 86 были произведены опытные стрельбы172.
В этот период батарея получила пополнение в составе 50 унтер-офицеров и рядовых, которые в течение двух месяцев «прошли обучение с такой большой интенсивностью, какая только была возможна для основательного ознакомления с оборудованием».
В начале октября 1941 года руководство батареей принял лейтенант X. В. Сеппяля.
С осени — зимы 1941–1942 года 1-я железнодорожная батарея уже достаточно активно участвовала в боевых действиях против Красной Армии в западной части Карельского перешейка, на участке дороги Выборг — Койвисто (Приморск) — Терийоки (Зеленогорск). Огневые позиции батареи были оборудованы у Анттонала (Зеленая Роща), на 12,5-километровой артиллерийской ветке Яппиля (в 4 километрах севернее Анттонала) — Сейвясте (на побережье Финского залива, в 8 километрах западнее от Анттонала), которая специально для тех же самых артиллерийских транспортеров была сооружена советскими железнодорожниками после занятия этой территории в «Зимней» войне. Для подобных военных целей на Карельском перешейке и финнами было построено большое количество ответвлений от железнодорожных путей.
В ноябре — декабре были проведены два первых боевых обстрела позиций советских войск. В частности, 28 декабря 1941 года 8 выстрелов было сделано по форту «Риф». В обоих случаях советская артиллерия открывала по батарее ответный огонь.
25 декабря 1941 года на позицию батареи в районе Анттонала прибыла отремонтированная пушка со стволом № 102. Пробные стрельбы из этого орудия отрядом опытных стрельб Штаба ВМС Финляндии были осуществлены в январе 1942 года.
В конце декабря 1941 года 1-я железнодорожная батарея, уходя из-под обстрелов советского линкора «Марат», получила приказ перебазироваться своими двумя орудиями на позицию у форта «Ино» (на северном побережье Финского залива, строго напротив нашего, расположенного на южном берегу форта «Красная Горка»).
180-мм советские артустановки использовались финнами главным образом в позиционной борьбе с такими же артсистемами, находившимися на вооружении Красной Армии и обстреливавшими финские позиции из района Юхинмяки (Шепелев). Применяли финны трофейные транспортеры и для обстрела морских целей, в частности, кораблей, осуществлявших поддержку советских позиций в районе Яппиля — Ино173.
Первого мая 1942 года, видимо, как издевательский подарок красноармейцам к «Международному празднику всех трудящихся», 1-я железнодорожная батарея послала 27 снарядов по занятому советскими войсками форту «Риф». По оценкам финских артиллеристов, «стрельба прошла особенно хорошо». В последующие дни мая, а также в июне 1942 года обстрел советских позиций был продолжен.
Известный интерес (особенно в части контактов между военными Германии и Финляндии) представляет и такой факт из боевой биографии 1-й финской железнодорожной батареи этого периода. 9 мая 1942 года лейтенант Паянен вместе с одним унтер-офицером и одним рядовым военнослужащим был откомандирован в Петергоф, который в то время находился в зоне захваченной немецкими войсками, для организации морской наблюдательной станции...
Во второй половине 1942 года 1-я железнодорожная батарея несколько раз меняла свои боевые позиции. Сначала в Сейвясте, затем — у Анттонала, в Ино, снова в Анттонала, повторно в Ино и — опять в Анттонала. В период нахождения батареи на позициях в Анттонала по ней вели огонь советские 305-мм орудия с форта «Красная Горка».
В мае — июне 1943 года батарея произвела 5–6 боевых стрельб «без видимого результата».
В начале октября 1943 года 1-я ж. д. батарея снова обстреляла боевые порядки советских войск. «Результата не было видно».
В январе 1944 года еще одна артиллерийская атака расположения частей Красной Армии. «Результат неизвестен».
В июле 1943 года в состав батареи был включен отремонтированный на Ювяскюльском государственном артиллерийском заводе 180-мм транспортер со стволом № 72, взятый в качестве военного трофея на полуострове Ханко.
5 августа 1943 года произошла смена руководства батареи. Из штаба ВМС прибыл капитан Лаукканен, который принял командование батареей.
Четырехорудийной 1-я железнодорожная батарея стала 28 октября 1943 года.
К 1944 году ситуация на советско-карельском фронте коренным образом изменилась. Маннергейм оценил ее следующим образом:
«Судьбу нашей страны до сих пор связывали с победой германского оружия, но в связи с развитием ситуации лучше привыкать к той возможности, что мы еще раз будем вынуждены подписать мирный договор с Москвой...»
В январе 1944 года, еще в условиях относительно стабильной ситуации на Карельском фронте, батарея снова произвела обстрел позиций советских войск. «Результат неизвестен».
Но уже летом 1944 года, во время сокрушительного советского наступления, при обороне «линии Маннергейма» финская 1-я железнодорожная батарея 180-мм транспортеров, расположенная на огневых позициях в районе озера Местерярви (в 4 км западнее Песочного) и Яппиля была буквально разгромлена. По ней вели огонь батареи однотипных советских железнодорожных артустановок. Огневые налеты, корректируемые с воздуха, были чрезвычайно интенсивными: по 100–150 снарядов. Они рвались на батарее с интервалом 40–50 секунд. Всего к вечеру 14 июня 1944 года советские артиллеристы выпустили по позициям финской железнодорожной батареи около 2000 снарядов... Непрерывно наносили по ней свои удары советские штурмовики. В налетах одновременно принимало участие по 4–6 самолетов.
Трудно удержаться от предположения, что на советской стороне прекрасно знали о том, какие артсистемы ведут с ними контрбатарейный огонь, и во что бы то ни стало имели цель уничтожить «пушки-предательницы», ведущие огонь по своим...
Несмотря на умело применяемое финнами рассредоточение орудий батареи и искусную их маскировку, 15 июня 1944 года советские штурмовики изловили-таки 180-мм финскую железнодорожную батарею на запасном пути между Яппиля и Сейвясте. В итоге в боевых порядках у финнов осталось только две полностью исправных артустановки. Был полностью выведен из строя паровоз, сожжены или потеряли способность двигаться 3 вагона-погреба, вагон-центральный пост, ремонтный вагон, а также все вагоны размещения личного состава и его обеспечения... Весомые потери понес личный состав. Был убит капрал Линдгрен, пять военнослужащих получили ранения...
Особо интересным с точки зрения технических возможностей артсистем представляется то обстоятельство, что транспортеры, оставшись без паровоза, эвакуировали себя из опасной зоны сами, с помощью собственных дизельных моторов!
После вышеописанного поражения оставшиеся орудия были передислоцированы на огневые позиции у Хумалйоки (Ермилово) и в Койвисто.
Видимо, это были те дни и те действия советской артиллерии и авиации, о которых Карл Густав Маннергейм позже вспоминал так:
«На рассвете 4 июня 1944 года на пятнадцатикилометровом прибрежном участке разразилась настоящая буря. После воздушных бомбардировок, длившихся целый час, в которых участвовали сотни самолетов, началась такая сильная артиллерийская подготовка, какой мы не видели ни в одной из наших войн. Насколько она была мощна, можно представить, если учесть, что гром был слышен в ставке174 и даже в Хельсинки, или на расстоянии 220–270 километров...
На следующий день, около пяти утра артиллерийский огонь начался с еще большей силой. По сведениям русской стороны, в полосе наступления на этом этапе было 300–400 орудий в расчете на один километр фронта.
...День 10 июня с полным правом можно назвать черным днем в нашей военной истории.
...Русским удалось совершить прорыв, значение которого оказалось решающим.
...За несколько дней обстановка изменилась настолько, что вся наша оборона стала трещать по швам.
...14–15 июня под опорным пунктом Сииранмяки175 состоялся самый горячий бой всей войны.»
16–17 июня 1-я железнодорожная батарея переместилась в Симола (местечко возле Васкелово, примерно в 20 километрах от Ладожского озера). 17 июня прибывший из военно-морской школы теперь уже капитан X. В. Сеппяля вновь принял командование батареей у капитана Лаукканена. X. В. Сеппяля оставил записки: «Боевой опыт 1-й железнодорожной батареи», датированные 20 ноября 1944 года, которые, на наш взгляд, представляют немалый интерес, потому что позволяют читателю яснее понять характер участия железнодорожных арттранспортеров непосредственно в боевых действиях.
Приведем некоторые выдержки из наблюдений этого вдумчивого офицера (в переводе научного сотрудника ЦМ ВОВ А. С. Грибакина):
Организация.
...Маневренная война дала опыт, который показывает до некоторой степени сомнительность использования батареи в четырехорудийном варианте.
a) Возможного места размещения на наших ж-д ветках четырех орудий (даже трех) всегда было крайне мало, при том, что даже быстро сооружаемые временные пути для четырех пушек редко учитывали местные условия.
b) Четырехорудийная батарея была настолько перегружена оборудованием, что ее перемещение и маневр не всегда можно было осуществить удовлетворительно...
c) Трудности с размещением четырехорудийной батареи приводили, как при руководстве и управлении огнем, так и в связи с эксплуатацией соответствующего оборудования, к тому, что приходилось использовать ее повзводно.
Огневые позиции.
а)...Особое внимание уделялось тому, чтобы все ж-д ветки было возможно использовать как огневые позиции.
...Пути ж-д станций могут только временно подходить как огневые позиции и к постройке собственных веток всегда нужно приступать при первой возможности.
b) Оборудование, которое находится на огневой позиции, нужно сокращать до минимума и менее необходимое непосредственно для ведения огня должно находиться достаточно далеко позади, на опорной позиции.
...Поступая так, можно иметь возможность делать небольшие быстрые перемены огневых позиций, хотя бы с помощью собственных моторов транспортеров.
c) Слабо замаскированное одиночное орудие на открытой ветке сразу привлекает внимание противника, как случилось, например, при передвижении у Местерярви...
При маскировке лучшим способом является покрытие песком, торфом и деревьями всей той ветки, на которой находятся пушки. Для маскировки самих орудий применяются возможно большие деревья, так как они лучше всего скрывают и загораживают их своей зеленью. Корни и ямы вокруг них особо аккуратно заравниваются. Маскировочные сети применяются в основном во время движения. При случающихся затруднениях у орудий закрываются только блестящие поверхности.
d) Для защиты личного состава от поражения по возможности в непосредственной близости от места размещения каждого транспортера необходимо строить довольно много щелей, быстро укрываемых при угрозе с воздуха...
Ведение огня.
...Опыт представляется мне важнейшим.
a) Как указывалось перед этим, я считаю, что для сохранения батареи и предотвращения потерь оборудования, было выгодно иметь вагоны-погреба не на ведущей огонь батарее, а на опорной позиции. Боеприпасы доставлялись на огневую позицию моторными вагонами или ночью с помощью паровоза. Поднос боеприпасов к пушкам в зарядных лотках чаще всего затруднен. Для этого имеются специальные тележки и у орудий мощные подъемники. Для быстрого открытия огня возле орудий создавались запасы полузарядов. Во время стрельбы подача боеприпасов производилась достаточно быстро, так что скорость ведения огня не замедлялась.
b) Электронаводка применялась только изредка. Горизонтальное наведение не оказалось необходимым. При вертикальном наведении, так же как при электронаводке, достигалась наибольшая скорость ведения огня при стрельбе со значительным возвышением — свыше десяти выстрелов за один раз. При применении пневматического заряжания достигалась большая скорость стрельбы, чем при заряжании вручную.
c) Почва, на которой размещались орудия, редко была настолько хорошей, что не вызывала уклона полотна. Оно проверялось после каждых стрельб и определялись по соответствующим ремонтным таблицам отклонения и требующиеся исправления пути для следующей стрельбы...
Управление огнем.
Боевых стрельб по морским целям было сравнительно мало... Также невелик и опыт применения в действии нового вагона — центрального поста... главным образом стрельбы производились по неподвижным целям (как полевая артиллерия).
a) Наведение стволов оказалось особенно точным, лишь бы только пушки оставались прочно на своем месте на земле и метеорологи могли выдавать прогнозы возможно точнее.
Метеорологическая работа заслуживает большого внимания, чтобы всегда получать насколько возможно самые свежие данные для стрельбы.
b) Когда речь идет о стрельбе без корректировки, необходимо производить непосредственно до нее пристрелку, результат стрельбы при которой достоверен. Для этого можно произвести два выстрела по направлению ствола, однако и одного выстрела достаточно...
Результатам пристрелки нельзя доверять впоследствии, т.к. на величину поправок при пристрелке влияют в т.ч. погодные условия, направление и дистанция стрельбы, наклон пути и смена огневой позиции.
c) Без корректировки стрельба производилась обычно по крупным целям. При этом рассеяние разрывов, всегда происходящее от огня батареи, было относительно мало, особенно в горизонтальном отклонении...
e) Если речь идет о стрельбе на разрушение разных целей на небольшой площади, то наиболее результативной является стрельба одним стволом. Для примера можно привести стрельбы, произведенные из Нурми (в 10–12 километрах северо-западнее Выборга) по Сорвали, когда в здание, являвшееся целью, из шести выстрелов было четыре прямых попадания, а два снаряда упали с небольшим перелетом.
f) Батарейный (командно-наблюдательный) пункт во время боевых действий находился на расстоянии до 300 метров от ведущей огонь батареи, в доме или в палатке. Это замечание необходимо, потому что подготовка к стрельбе с управлением огнем должна производиться без каких-либо помех со стороны противника...
Автор вышеприведенных «Записок», Хейкки Сеппяля, в послевоенные годы занимал должность начальника учебной и организационной служб дивизиона. После прохождения службы, в т. ч. в Главном штабе и Высшей Военной школе, был назначен командиром Коткасского дивизиона береговой обороны. После трех лет пребывания в этой должности, с января 1968 года и до смерти 2 февраля 1971 года, командовал Суоменлиннским полком береговой артиллерии, был произведен в полковники.
Мы снова возвращаемся к описанию участия в боевых действиях 1-й финской железнодорожной батареи, оснащенной трофейными советскими 180-мм артиллерийскими установками.
19 июня 1944 года произошло организационное перестроение 1-й железнодорожной батареи. 3-е и 4-е орудия, а также их расчеты под командованием лейтенанта Лемпияйнена были переданы в 11-й полк береговой артиллерии.
Советское наступление неудержимо развивалось в направлении жизненно важных центров Финляндии. Финская армия всеми силами пыталась сдерживать его, отчаянно сражалась за каждый метр своей земли в последней попытке смягчить условия приближающейся капитуляции. В ожесточенных боевых действиях финнами активно были задействованы и трофейные советские 180-мм железнодорожные артустановки.
19 и 20 июня батарея снова подверглась бомбежке. Повреждения получили 1-е и 2-е орудия, был убит артиллерист Синконен, ранено четыре военнослужащих.
27 июня батарея заняла позицию на станции Нурми (в 10–12 километрах северо-западнее Выборга) и в последующие дни, с 28 июня по 7 июля, произвела семь боевых стрельб (75 снарядов) по Выборгскому железнодорожному узлу, острову Сорвали (в самой северной части Выборгского залива), местности у Тали (в 4–5 километрах северо-восточнее Выборга), по переправам на остров Уурансаари, по акватории острова Суонионсари (острова в Выборгском заливе). 30 июня огонь батареи по советским точкам управления огнем на острове Сорвали, по утверждениям финнов, «был особенно удачным...» Отличилась батарея и 4 июля. При отражении высадки десанта на остров Суонионсари одним метким выстрелом (огонь вели два орудия) было потоплено советское десантное судно. 17 июля батарея участвовала в контбатарейной перестрелке и вела огонь (17 снарядов) по советской артиллерии, размещенной на острове Суонионсаари. 26 июня 1-я железнодорожная батарея обстреляла гавань Уурансаари (6 снарядов)176.
Это была последняя боевая стрельба плененных финнами советских 180-мм орудий на железнодорожных транспортерах по своим. 26 октября 1944 года из Мустио она была перемещена в Бредторскую выемку.
Окончание боевых действий на советско-финском фронте прервало карьеру 1-й финской железнодорожной батареи.
На Ханко в ремонте оставались два 180-мм орудия, не успевших принять участие в военных действиях.
171 см. стр.226 настоящего издания.
172 Финские источники указывают на следующее огорчительное для нас обстоятельство. Около двух недель финнам помогал в освоении сложной техники, взятый ими в качестве трофеев вместе с орудиями, «бывший командир советской батареи» старший лейтенант Щукин.
173 Финские войска, после их выхода в конце августа — начале сентября 1941 года на старую (существовавшую до ноября 1939 года) границу с Советским Союзом на Карельском перешейке, закрепились на этих рубежах и до конца войны оставались там.
174 г. Миккели — В. Б.
175 Центральная часть Карельского перешейка, в 6–7 километрах северо-восточнее Кивеннапа (Первомайского). — В. Б.
176 Вышеприведенные данные о расходе боеприпасов 180-мм батареей в последних боях лета 1944 года находятся в документах, которые финны позже представили советской стороне. Данные советских специалистов совсем другие. Например, из орудия № 54 26 июля было сделано около 30 выстрелов. Из орудия № 86 4 июля — около 220 выстрелов. Из орудия № 102 (также 4 июля) — около 110 выстрелов. Эти цифры, на наш взгляд, свидетельствуют не только о гораздо более активном участии батареи 180-мм установок в боевых действиях против советских войск, но и о стремлении финской стороны преуменьшить значение этого факта, дабы не вызывать у победителя излишнего раздражения.
<< Назад Вперёд>>
