21 апреля 2001 года в Москве проводился субботник. На сей раз я, может быть больше, чем кто-либо, ожидал его, потому что традиционно в такой день поучаствовать в общественном труде на Поклонную Гору приезжал мэр столицы Юрий Михайлович Лужков.
Это всегда обставлялось, как настоящее шоу.
В день субботника мэр, одетый подчеркнуто демократично: то ли под слесаря, то ли под дворника, в своей ставшей фольклорной кожаной кепчонке, в сопровождении многочисленной свиты и телекамер проезжает по нескольким наиболее приметным местам столицы и «отмечается» в совместной с москвичами благоустроительной работе. Где землю покопает, где метлу или грабли в руки возьмет, где деревце посадит... И все под телекамеру...
С особым смаком такое представление проводится на Поклонной Горе. Для того, чтобы все прошло гладко (упаси Боже чем-нибудь вызвать раздражение мэра!), сценарий участия мэра в субботнике продумывается до деталей. Заранее выкапываются ямы, привозятся саженцы и торф, лопаты, вода... Вода для полива, и вода для умывания мэра после трудов праведных! К этому времени на Поклонной Горе вся территория давно вычищена коммунальными службами, но с целью организации массовки по соседству с местом главного ритуального события остаются неубранные участки «для трудящихся», которые, естественно, в такой момент не работают, а с интересом наблюдают за зрелищем... После отъезда мэра и они быстрехонько смываются...
Мэр в центре внимания! Телекамеры ловят каждое его движение. Как он ловко орудует лопатой! Какой он проворный, ловкий, умелый... Какой простецкий, свой в доску! Ассистенты поддерживают деревца, подносят воду, убирают холстину... Честь публично потрудиться перед объективами с мэром имеют немногие, самые приближенные... В нужный момент возле мэра оказывается несколько новобрачных пар. Жениху дают возможность посоревноваться с градоначальником в сноровке... Невесте — совместно полить молодое деревце... Затем общее фотографирование... Шумно... Охрана... Чиновники... Все широковещательны, искусственно веселы...
Но, видимо, без этого нельзя... Мэр — орудие большой политики.
Обычно, мы, руководители Центрального музея Великой Отечественной войны 1941–1945 гг., присутствуем на этих спектаклях. Вдруг у мэра возникнут к нам какие-то вопросы. На сей раз ситуация для меня была особенная! Я твердо решил: обязательно объяснюсь с Лужковым по своей пушке!
Юрия Михайловича я знал давно и, без натяжки скажу, мы были с ним в хороших, добрых отношениях. В октябре 1993 года, в мою бытность Председателем телерадиокомпании «Останкино», когда Макашов со своими отморозками штурмовал телецентр, Ю. М. Лужков первым прислал мне в помощь милицейский отряд! Чуть позже, уже будучи заместителем Министра культуры и ответственным со стороны этого ведомства за строительство ЦМ ВОВ, я участвовал в планерках на Поклонной Горе, которые проводил мэр Москвы как главный «прораб» сооружения Мемориального комплекса. К слову сказать, за участие в работах по созданию музея я имею «Благодарность» Президента России Б. Н. Ельцина, которой, не скрою, очень горжусь!
Я не раз и не два общался с мэром при воссоздании Храма Христа Спасителя, при возрождении квартиры-музея священника Павла Александровича Флоренского, при реализации других совместных проектов мэрии Москвы и Минкультуры России.
Пока Ю. М. Лужкова еще не было, а несколько его замов в ожидании шефа судачили между собой, я подошел к В. П. Шанцеву:
— Валерий Павлинович! Осенью прошлого года я дважды обращался к Вам с письмами, просил помочь в размещении на Поклонной Горе 305-мм железнодорожной артустановки, но ответа от Вас так и не получил!
— Да, ты что! Я не знаю. Первый раз слышу. Не получал я никаких твоих писем!
— Очень жаль, но вопрос этот так и не разрешен.
— Ну, ты мне позвони, я разберусь!
Видно было, что высокий чиновник лукавит, отвечает дежурными обещаниями, совсем не собираясь что-то запомнить и в чем-то разобраться.
Подхожу к другому первому заму — Б. В. Никольскому:
— Борис Васильевич! Ну, помогите Вы мне, хотя моя забота и не по Вашему департаменту!
— А что такое?
— Да вот...
— Позвони мне в начале следующей недели. Помогу...
В этот момент все пришло в движение, потому что подъехал Юрий Лужков.
Я тоже активно включился в начатое действо, сажал с мэром деревья, носил воду, убирал мусор и, наконец, выбрав момент, завел с ним нужный разговор:
— Юрий Михайлович! В мэрии давно лежит моя просьба о встрече с Вами, у меня много вопросов...
— Какие?
Тут откуда-то сбоку высунулся префект Западного Административного округа В. В. Кирюшин и, раболепствуя перед мэром, накинулся на меня:
— Вячеслав Иванович! Ну что ты загружаешь мэра на субботнике... Юрий Михайлович! Да мы все вопросы по музею решим, Вы не беспокойтесь!
— Так что же Вы целый год не решали? — бросил я ему, а сам снова к Лужкову:
— Юрий Михайлович! Главный мой вопрос...
— Ему пушку не дают установить на Поклонной Горе! — вдруг громко, перекрикивая префекта Кирюшина, поддержал меня Борис Васильевич Никольский.
— Какую пушку? — с удивлением спросил Лужков. Я рассказал мэру про беды с 305-й...
— А в чем дело?
В толпе чиновного народа, плотно окружившего нас, наступила пружинистая тишина...
— Юрий Михайлович! Нет политической воли! Никто не хочет принять решение в пользу музея. Если Вы дадите мне добро, я с понедельника начну копать землю под основание для орудия.
— Я даю тебе добро, начинай!
Это, конечно, был феноменальный пассаж, разом снимавший все наши беды, но я должен был еще более надежно зафиксировать заявление мэра:
— Юрий Михайлович! Позвольте мне при всем честном народе пожать Вашу руку за такое решение.
Мы долго жали друг другу руки под телевизионные камеры, а когда все поняли, что эффектная концовка состоялась, начался восторженный шум. Кто-то даже прокричал: «Победа!» Префект ЗАО Кирюшин дружественно хлопал меня по плечу:
— Ну, вот, видишь, Юрий Михайлович все решил, а ты переживал!
Меня все поздравляли...
В коллективе музея известие о том, что мэр разрешил ставить пушку, было встречено с большим одобрением. Коллеги тоже поздравляли меня. Это был наш общий успех!
«Добро» мэра открыло перед нами те двери, которые раньше были накрепко закрыты. Уже 27 апреля 2001 года ЦМ ВОВ получил официальное «согласование» Объединения административных технических инспекций Правительства Москвы на производство работ по сооружению основания под размещение 305-мм артустановки.
В тоже время, мы представляли себе, как стискивались зубы у наших противников. 21 апреля 2001 года было их поражением, но мы знали с кем имеем дело, знали, что они не смирятся и обязательно рано или поздно подкинут нам какую-нибудь «подлянку»...
После получения разрешения мэра и согласования в инспекции мы начали самый настоящий «штурм» на сооружении основания. Предстояло выбрать большое количество грунта, сделать надежный арматурный каркас и уложить в котлован более 100 кубометров бетона...
18 июня 2001 года строительная организация «Новита» (руководитель — С. Т. Волков) закончила эту работу. Мощная железобетонная пластина длиной 40 метров и шириной 6 метров была навсегда вделана в тело Поклонной Горы.
Взят еще один важнейший рубеж!
Кроме того, при оборудовании технологической площадки для работы крана большой грузоподъемности возле основания для пушки было уложено около 60 аэродромных железобетонных плит...
Со стороны музея эти и другие инженерно-технические работы, связанные с установкой 305-мм артсистемы в военно-морской экспозиции, находились в сфере ответственности заместителя директора музея Т. Г Щудло.
Тарас Григорьевич Щудло, 1927 года рождения. В 1944 году закончил артиллерийскую спецшколу №16, затем Пензенское артиллерийское училище. В августе-сентябре 1945 года принимал участие в войне против империалистической Японии. В 1955 году окончил Артиллерийскую инженерную академию имени Ф. Э. Дзержинского. В 1978 году назначен Начальником Управления Главного управления эксплуатации ракетного вооружения Ракетных войск Стратегического назначения Министерства Обороны СССР. С февраля 1989 года — главный механик ЦМ ВОВ. С 1993 года — заместитель директора по эксплуатации и строительству.
Все мы заждались этих дней, когда можно было поработать непосредственно по размещению нашей драгоценной пушки... Дело шло споро и слаженно.
Перед этим я обратился к начальнику Московско-Смоленского отделения Московской железной дороги М. В. Степченкову с просьбой передать музею на безвозмездной основе 40 метров рельсового полотна с железобетонными шпалами под 305-мм установку. Доводить этот вопрос до практического результата я поручил заместителю директора музея Е. Ф. Митряеву. Он отлично справился как с этим, так и со всеми другими поручениями, связанными с 305-й.
Митряев Евгений Федорович, 1925 года рождения. В армии России прослужил 37 лет, от рядового до генерал-майора. В 1949 году окончил Краснознаменное кавалерийское училище имени 1-й Конной армии, в 1963 году — Военную академию имени М. В. Фрунзе. Службу прошел на командно-штабных должностях от командира взвода до командира полка, начальника штаба дивизии, заместителя начальника управления боевой подготовки Группы Советских войск в Германии, начальника отдела Главного управления боевой подготовки Сухопутных войск, консультанта Командующего Сухопутными войсками Народной Национальной Армии Алжира.
После увольнения из армии работал заместителем начальника управления военно-технической подготовки ЦК ДОСААФ СССР. С января 1993 года — заместитель директора по административно-хозяйственной работе Центрального музея Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.
Через некоторое время мы получили требующиеся нам тяжелые рельсы и шпалы. Их безвозмездную поставку обеспечили начальник отдела перевозок Московско-Смоленского отделения дороги О. П. Мяготин и главный инженер ПМС на станции Петелино А. Н. Самойлов.
Сдержал свое слово и Начальник Федеральной службы военных железных дорог генерал-полковник Г. И. Когатько. Подразделение военных путейцев оперативно и надежно смонтировало рельсовую решетку на подорудийном основании.
22 июля 2001 года «Новита» установила на эти рельсы тележки артустановки. Это было, собственно, началом монтажа транспортера на Поклонной горе!
Предварительно тележки были пропескоструены, т. е. очищены от грязи и пыли, старой краски, всяких других полувековых наслоений, отреставрированы и заново, с соблюдением музейных требований, выкрашены в «штатные» цвета...
Много труда в размещение 305-мм артсистемы на Поклонной Горе вложили заместитель начальника «Новиты» А. Ю. Цыганков, бригадир В. В. Пискановский, рабочие: А. М. Хомицевич, А. К. Мишин, С. Е. Блинов.
Естественным ходом подошло время заниматься организацией перевозки артустановки в экспозицию.
Перед нами встали новые «гамлетовские» вопросы: кто, на чем и по какому маршруту повезет пушку на Поклонную Гору? Когда мы решали их, то не раз и не два по-доброму вспоминали министра Путей Сообщения России Н. Е. Аксененко. Страшно подумать, в какой ситуации оказались бы мы со своей пушкой, что бы мы делали с ней, если бы не огромная поддержка этого «большака общероссийского масштаба, природного локомотива» (так его 11.12. 2001 назвала «Независимая газета»). Кто-то может сказать: ну и что!? Как министру ему ничего не стоило сделать этот пиаровский жест. Так — да не так!
Почти одновременно мы официально обратились и к Министру транспорта Российской Федерации С. О. Франку с просьбой оказать содействие в организации перевозки 305-мм транспортера на Поклонную Гору. Ответа мы от него не получили. Направили второе письмо — результат тот же самый.
Понимая, сколь ответственна и сложна предстоящая перевозка по Москве сверхтяжелого орудия и как важно для нас заручиться поддержкой транспортного ведомства, мы попросили Главкома ВМФ В. И. Куроедова лично обратиться к С. О. Франку, чтобы тот поддержал Центральный музей Великой Отечественной войны. 30 мая 2001 года официальное письмо с таким ходатайством ушло в Минтранс. Но оно не ответило и Военно-Морскому Флоту...
Тем не менее, мы продолжали искать контакты... Дозвонились до заместителя начальника департамента автомобильного транспорта П. Ф.Павлюка. Но у него на совещании нам категорически отказали в безвозмездной помощи. При этом был полный кабинет высоких чиновников, все вроде бы государственные люди, но все проявили полнейшее равнодушие к просьбе ЦМ ВОВ. Мы даже выслушали упреки в свой адрес в связи нашим обращением. Мол, кто же сегодня что-нибудь делает бесплатно!
Вот Вам итог: два Министра, оба из одного Правительства, а понимание общественных интересов — разное!
Хорошо хоть, что в Минтрансе нам назвали коммерческую организацию, занимающуюся перевозками крупногабаритных грузов — Центр по экспедированию и специализированному транспортному обслуживанию («Эсто-Центр»). С его директором А. С. Диамидовым вскоре мы начали во все более ускоряющемся темпе решение технических вопросов. На патриотические темы при этом не говорили. 28 сентября 2001 года нам сообщили, что расчетная стоимость перевозки 305-мм артустановки со станции Москва — Киевская — Товарная до Поклонной Горы составит 1 миллион 60 тысяч рублей!
Железнодорожники, как мы уже говорили ранее, безвозмездно доставили транспортер из Санкт-Петербурга в Москву, не взяли с нас ни рубля почти за год простоя транспортера на станции Москва-Киевская-Товарная. «Эсто-Центр» заключил с нами договор так, что, если в случае каких-либо непредвиденных обстоятельств операция по доставке пушки сорвется, деньги, которые будут перечислены ему заранее в полном объеме, он нам не возвращает... В этом была ловушка, грозившая мне лично самыми неприятными последствиями.
По-какому маршруту перевозить 305-мм артустановку на Поклонную Гору? Первоначально мы проявляли в этом полную наивность. Мы полагали, что подгоним к орудию большой трейлер, погрузим на него орудие железнодорожными кранами, и через площадь у Киевского вокзала, затем по Дорогомиловской улице и Кутузовскому проспекту прямиком двинемся к Поклонной Горе. Там, где от ЦМ ВОВ машины официальных делегаций выезжают на проспект Маршала Гречко, въедем в парковую зону и далее — до военно-морской экспозиции...
В первой же столичной инстанции нас огорошили:
— Вы что!? Кто же Вам разрешит перевозку такого груза по Кутузовскому проспекту? По правительственной трассе! И не мечтайте! Вы нам все подземные переходы и развязку на третьем транспортном кольце раздавите! По Кутузовскому проспекту никогда груз весом более 30 тонн не провозился, а у Вас в десять больше! Нет, нет и нет!
— Ну, тогда помогите нам найти оптимальный маршрут. Вы ведь знаете все дороги и мосты, знаете требования!
— Ищите маршрут сами, а мы будем или утверждать, или не утверждать его...
Вместе с работником музея В. В. Алешиным мы обтопали и изъездили все улицы и улочки в радиусе километров в 10 вокруг Поклонной Горы, пытаясь найти путь, по которому нам разрешили бы провезти пушку.
Алешин Владимир Васильевич. 1929 года рождения. Военный инженер-механик. В 1954 году окончил Военно-транспортную академию в г. Санкт-Петербурге. Кандидат технических наук.
Мы прорабатывали варианты перевозки 305-мм артсистемы со станций Кунцево, Очаково, Фили и др. Все они оказывались, как говорится, непроходными. По направлению к Поклонной Горе от этих станций предстояло преодолеть массу инженерных сооружений: подземных переходов, различного рода коммуникаций, мостов и мостиков, которые явно не были рассчитаны на проезд по ним такого груза. В конце концов мы остановились на единственном варианте. Других просто не было!
Сначала артсистема со станции Киевская-Товарная перебазируется на станцию Киевская-Сортировочная, а оттуда автоспособом перемещается на Поклонную Гору. Расстояние, которое придется преодолеть трейлеру по Минской улице, небольшое, всего километр. Трасса мало загружена транспортом. Имеется достаточно благоустроенный выезд с железнодорожной станции...
Однако и этот вариант был не без проблем...
Прежде, чем начинать перегрузочные работы, требовалось возле железнодорожной линии сформировать технологическую площадку, для чего нужно было вырубить многолетние заросли кустарника и мелколесья на значительной площади и произвести большую подсыпку грунта.
Вырубку сорных зарослей на полосе длиной 100 метров сделал музей. С подвозкой грунта и планировкой площадки нам опять безвозмездно помогли железнодорожники.
Вторая проблема неожиданно оказалась много сложнее. На пути к Поклонной Горе от станции Москва-Киевская-Сортировочная всего одно инженерное сооружение — мост над Минской улицей, по которому идут поезда киевского направления... Мы с точностью до сантиметра промерили высоту моста над разными частями дороги... Результат был для нас печальный! Под мостом с нашим грузом не проехать! Мост на метр ниже верхней точки 305-мм артустановки, погруженной на трайлер. Было три варианта решения: разбирать мост, опускать на метр дорожное полотно или разбирать пушку, отсоединять ствол... Два первых — абсурдны, третье, нужно признаться, сначала не представлялось нам сложным. Стоит открутить гайки, поднять краном... Вот и вся недолга! И мы начали заниматься организацией отсоединения ствола...
В Московском военном округе нам сразу пообещали помощь. По распоряжению начальника артиллерии и ракетных войск округа на Поклонную Гору прибыл, как нас уверили, один из лучших специалистов-оружейников в звании капитана. Он долго лазал по транспортеру, изучал его конструкцию, а, когда спустился на землю, то, извинившись, заявил:
— Ничем помочь не могу! Не знаю, как отсоединить ствол... Никогда таких систем не видел!
Снова звоним в округ... Опять командование гарантирует помощь...
— Пришлем другого! Уж он-то наверняка разберется!
Но и второй, в звании подполковника, оказался не более компетентным, чем первый... Оба они дали прежний ответ:
— Не знаем, как отсоединить ствол... Не можем Вам ничем помочь!
В полном разочаровании результатами их миссии, я не сдержался:
— А что же прикажете делать музею, товарищи офицеры, если Вы — главные артиллеристы округа, не можете? Отцы и деды наши смогли придумать пушку, изготовить ее, а сыновья, в академиях ученые, даже ствол от нее отвинтить не могут!
После этого сам генерал позвонил в ЦМ ВОВ и расписался в полной беспомощности вверенной ему службы:
— Никак не думал, что мои не разберутся! Вы уж извините… (Читатель, конечно же, поймет, почему я в данном случае не называю фамилии).
Однако нам от этого признания было совсем не легче. Мы снова оказались в полном тупике. Надо было искать какой-то выход, пусть даже самый болезненный! Грешным делом, в этой ситуации мы чуть было уже не согласились на разрезку главной балки и на отделение от нее ствола с помощью автогена! Не оставлять же на веки-вечные транспортер ржаветь на станции у подножия Поклонной Горы! Но главная балка была выполнена столь добротно, клепка ее бронированных плоскостей была произведена столь отменно, к тому же, резка толстых листов броневой стали обещала быть чрезвычайно трудоемкой и затратной, что мы, хвала Всевышнему, не решились на такую варварскую вивисекцию!
Здравый смысл в итоге возобладал и мы, усмирив гордыню, пошли на поклон в Кронштадт, в ОАО «Мираж», к нашему старому знакомому Александру Ивановичу Ткачеву... Он прибыл без долгих уговоров. Несмотря на то, что с транспортером TM-III-12! Александр Иванович встречался и раньше, он снова тщательно обследовал его и, наконец, сказал:
— Ствол снять сможем!
Мы с волнением наблюдали за действиями А. И. Ткачева и его бригады. Непосвященному, наблюдавшему за их работой со стороны (а зевак на всех ее этапах было предостаточно), могло показаться, что все было легко и просто... Позже Александр Иванович пояснил нам некоторые аспекты стоявшей перед ним задачи. Причина, по которой офицерам-артиллеристам из Московского Военного округа не удалось найти способ отсоединения ствола, заключалась в том, что артсистема находилась в транспортном положении и качающаяся часть (люлька) была до предела опущена внутрь главной балки. Все механизмы подъема ствола, его крепления с основной конструкцией тоже, естественно, оказались во чреве артустановки. Подобраться к ним в таком состоянии было совершенно невозможно, а потому и задача по отсоединению ствола оказывалась в силу этого абсолютно неразрешимой.
К тому же, если бы артустановка прибыла на своих собственных тележках, в полной комплектности и штатном размещении узлов и агрегатов, то демонтаж ствола, по мнению А. И. Ткачева, не представлял бы особой сложности. Но она, во-первых, прибыла на спецплатформе, на которой, как выяснилось уже в Москве, была закреплена весьма неустойчиво, а, во-вторых, железнодорожники, при всем к ним уважении, во время работ с транспортером на станции Шушары действовали по отношению к уникальному орудию не только весьма безжалостно, но и во многом опрометчиво. Они отсоединили гидравлические цилиндры, поднимающие орудийный ствол и переводящие его в боевое положение, сняли поперечные балки, на которые опирались эти цилиндры, отсоединили ограничители, препятствующие перемещению ствола в горизонтальной плоскости и, в довершение ко всему, срезали направляющие, по которым двигаются ролики ствола при выводе его в боевое положение...
Как говорится, теперь уже дело прошлое. Все, Слава Богу, обошлось благополучно, но, могло произойти и непоправимое, 84-тонный ствол при движении состава от вибрации и толчков мог сорваться с ненадежного крепления, провалиться до железнодорожного полотна, начать рвать шпалы и рельсы...
А. И. Ткачев нашел оптимальный вариант отсоединения ствола. С помощью железнодорожного крана он вывел качающуюся часть вместе со стволом из внутренней полости главной балки и зафиксировал люльку на предельном подъеме... После этого расчленение артустановки стало возможным.
Описание всех тончайших технологических операций, которые пришлось выполнить при этом бригаде А. И. Ткачева заняло бы слишком много места и утомило бы нашего читателя. Поэтому мы с сожалением опускаем рассказ об этом, однако, человеком с инженерным мышлением, он читался бы, наверное, как увлекательнейший детектив.
19 сентября 2001 года монтажники «Миража» во главе с А. И. Ткачевым, действуя в технологической связке с работниками восстановительного поезда ВП-3001 (начальник И. Л. Зименков) и Внуковской дистанцией электроснабжения (начальник В. А. Пайко) произвели отсоединение 305-мм ствола артустановки и временно разместили его на свежеотсыпанной прирельсовой площадке.
А. И. Ткачев так оценил своих помощников, обеспечивших успех дела:
«Киселев Виктор — бригадир. Всю жизнь работал по артиллерии. Технически исключительно грамотный специалист. Решения его всегда продуманны, работает очень аккуратно.
Мельник Валерий Леонидович — слесарь. Если требуется отвернуть гайку на высоте 12 этажного дома, вися вниз головой и держась только одной левой ногой, то, кроме него, это никто не сделает.
Калиушко Борис Григорьевич — монтажник. Может одной стропой застропить 50-метровую трубу и она не качнется, не завертится и ничего не зацепит.
Блинников Александр Сергеевич — газоэлектросварщик. Уникальный мастер своего дела. Может сварить и разрезать все, что угодно.
Слесари Сергей Пономаренко и Алексей Антонов умелые и надежные помощники...»
Среди участников работ по снятию ствола особо следует отметить машинистов железнодорожных подъемных кранов ЕДК-2000 Ю. А. Гальченко, В. Н. Шпакова, И. В. Гончаронка, их помощников: И. В. Проскуронова и В. Ф. Кириллова, а также электромеханика Г. В. Дорогова, машиниста электростанции В. С. Владимирова, мастера В. Ю. Ефремова, электросварщика О. В. Шиленкова. Оперативно и надежно производили отсоединение и восстановление контактных сетей электромонтажник Ф. В. Чайка, С. Н. Кузьмин, В. Н. Могильцев, Е. М. Лешан, А. Ю. Голиков.
Артсистема, благодаря слаженным усилиям всех этих людей, была успешно расчленена и подготовлена к транспортировке по крупным элементам! Еще одна победа!
Решив одну задачу, мы сразу же оказывались перед следующей... С момента доставки артсистемы в Москву у нас, что называется, постоянно болела голова за обеспечение ее сохранности, убережения от разграбления. Уже год, как пушка была по сути дела беспризорной. Ее никто не охранял, а в конструкциях орудия было много такого, что могло вызывать нездоровый интерес то бомжей, то подростков, то ушлых мастеровых людей. Теперь, вот, ствол был разгружен на самой дороге, в глухом пустыре. Как сохранить узлы его казенной части, в которых много деталей, изготовленных из латуни и бронзы? А для нас любой болт от 305-мм пушки был дороже золота! Обратились к охране сервисного павильона, из окон которого ствол виден, как на ладони:
— Ребята, приглядите...
В ответ:
— Плати, начальник...
Пришлось выставить собственную охрану. Е. Ф. Митряев организовал у ствола специальный милицейский пост, привез будку и до того времени, пока мы не увезли ствол на Поклонную Гору, круглые сутки его караулил постовой...
Средства массовой информации продолжали, тем временем, следить за ситуацией вокруг уникального орудия минувшей войны.
21 сентября 2001 года в газете «Вечерняя Москва» публикуется материал Инны Левит под названием: «Царь-Пушка отдыхает». Подзаголовок: «На Поклонной Горе будет установлено уникальное орудие весом в 300 тонн».
В тот же день газета «Жизнь» рассказала о 305-мм артустановке в заметке (автор — Тимур Мардер): «Царь-Пушка XX века. Она займет место на Поклонной горе».
Хорошо было уже то, что пресса перестала сомневаться в том, что музей обязательно победит и пушка будет установлена в его экспозиции.
Но, одновременно появляются и новые тревожные симптомы. Они опять идут по нарастающей... 25 сентября 2001 года «Эсто-Центр» официально известил ЦМ ВОВ, что стоимость операции по перевозке 305-мм артустановки составит 1 миллион 200 тысяч рублей... Это было для музея неприятным известием, но выхода не было. Министр транспорта О. С. Франк на наши обращения не отвечает... Придется искать, собирать по крохам такие деньги. Мы соглашаемся. При этом мы должны обеспечить 100-процентную предоплату средств по договору.
Нужно сказать, что при первых контактах с «Эсто-Центром» было обусловлено, что названная сумма служит оплатой за демонтаж ствола и сборку артустановки в экспозиции. Однако постепенно господин Диамидов фактически освободил себя от этой работы, сохранив взимаемую с нас сумму. Ничего не поделаешь — он монополист! Нигде больше нам тяжелой перевозочной техники не найти!
(По итогам сборки орудия «Эсто-Центр» «в связи с увеличением длительности работы крана на полторы машино-смены» дополнительно «накинул» к договорной сумме еще 150 тысяч рублей!)
Объективности ради следует сказать, однако, что сами по себе операции по погрузке конструкций артустановки на автомобильные платформы, по их перевозке и последующему монтажу, соединению их в одно целое на специальной площадке, проектно-технологическое и организационное их обеспечение были весьма и весьма сложным делом.
Вместе с тем, нужно было обеспечить стопроцентно надежную синхронизацию всех составляющих этого процесса. Эту задачу «Эсто-Центр» на себя тоже не взял и предоставил ее решение Центральному Музею Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.
За свою предшествующую деятельность мне довелось участвовать в реализации весьма сложных технических проектов, в которых нужно было в условиях дефицита времени мобильно сводить в единое действие несколько автономных процессов. Один из таких проектов — сооружение в моем родном городе Бежецке нынешней Тверской губернии к 30-летию Победы памятника в честь земляков — участников Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Тогда мне — секретарю Бежецкого Горкома КПСС — была оказана высочайшая честь — быть ответственным за эту стройку. По существу, быть прорабом!
Вот уже тридцать лет на главной площади города красуется этот памятник — пять железобетонных штыков, по числу лет войны, каждый под тридцать метров высотой, с объединяющей их скульптурной группой из трех воинов почти у самого верха... В небольшом провинциальном городке, при сложнейших проблемах с перевозочной и монтажной техникой, (вес составных частей «штыков» доходил до 25 тонн), удалось, тем не менее за полтора весенних месяца соорудить фундамент, в который было залито 100 кубометров бетона, смонтировать грандиозный памятник и зажечь «вечный огонь» к 9 мая 1975 года!
Однако история с транспортировкой и сборкой 305-мм железнодорожной артустановки была особенно трудной.
Во-первых, в автомобильном тупике, где нам предстояло проводить погрузку ствола и главной балки на автоплатформы, размещалось более десятка различных предприятий и организаций. Перекрытие сообщения по этому отрезку дороги сразу создавало для многих из них огромные трудности, вело в ряде случаев к материальным потерям (отпуск товаров со складов, отпуск бетона на круглосуточно работающем заводе железобетонных конструкций, отпуск и прием товаров со склада МЧС и пр., пр.).
Пришлось лично объехать все эти предприятия, встретиться с каждым руководителем, каждому разъяснить что к чему: что это за пушка, которой мы занимаемся, порядок наших действий, согласовать с каждым день и часы, в которые мы намерены проводить работу, когда и на какое время мы будем вынуждены перекрыть тупик. Все руководители с пониманием встретили наши хлопоты, обещали оказать всяческое содействие, выразили удовлетворение тем, что мы их заранее обо всем предупредили, потому что они получили возможность заблаговременно провести страховочные мероприятия.
Каждому из них мы прислали официальное извещение о точных сроках погрузки и перевозки частей транспортера. Но все равно, несмотря на все эти подготовительные операции, как говорится, в день «X», тупик забили десятки автомобилей...
Следующий чрезвычайно ответственный момент! В нужный день и час (первоначально таким днем было определено 12 октября 2001 года) на станции Москва-Киевская-Сортировочная должны были одновременно появиться два 250-тонных железнодорожных крана ЕДК-2000...
У читателя здесь может возникнуть вопрос: почему при весе ствола в 84 тонны и весе главной балки — 130 тонн понадобились два крана по 250 тонн грузоподъемностью каждый. В сумме — 500 тонн! Дело в том, что при подъеме груза, скажем, в 130 тонн в непосредственной близости от крана, мощности одного из них вполне хватило бы для выполнения нужной нам операции. Однако, в связи с тем, что кран должен был переместить поднятый груз на расстояние 19–20 метров от оси своего рельсового пути и только там опустить на платформу, для механизма возникал опасный опрокидывающий момент. Чтобы обеспечить надежность погрузки и безопасность в работе подъемных машин и потребовались два названных крана.
Нужно также иметь в виду, что эти краны совсем не дожидались в бездействии наших приглашений. Они были загружены работой в разных местах Подмосковья. Чтобы им оказаться в нашем распоряжении, на нашей площадке, для их перевозки нужны были не только распоряжения на высоком уровне, но и два маневровых тепловоза...
В тот же период на станцию должна была прибыть бригада «Внуковской дистанции электроснабжения» для отключения, а затем для возвратного подъема на опоры и натягивания проводов контактной сети... Работу этой бригады нужно было заблаговременно согласовать с диспетчерской службой станции...
Чтобы отключить сети и начать работу кранов, необходимо было сначала освободить от различного подвижного состава нужные нам станционные пути, а на их место, на нужную нам ветку, в нужное время поставить сначала платформу с 305-мм артсистемой, а затем и сами краны. Для этого нужны были маневровые локомотивы!
Даже сегодня, по прошествии двух лет после тех напряженных дней, когда я вспоминаю о них, у меня начинает метаться сердце в груди: неужели нам все это удалось!?
Низкий поклон всем железнодорожным службам Московской железной дороги, ее руководству, начальствующему составу всех уровней, которые проявили гражданскую зрелость, патриотическое отношение к тому делу, в которое мы их вовлекли. Настрой руководителей передавался их подчиненным. Электромонтажники, путейцы, крановщики, рядовые рабочие всех подразделений трудились вокруг 305-мм артустановки чрезвычайно заинтересованно и добросовестно...
Низкий поклон Михаилу Васильевичу Степченкову — начальнику Московско-Смоленского отделения Московской железной дороги. Это он высокопрофессионально и надежно складывал весь этот пасьянс с кранами и маневровыми локомотивами, восстановительными поездами и различными станционными службами. Он дал мне номер своего мобильного телефона и я находил его даже на даче, когда было особенно горячо, когда казалось, что все вот-вот сорвется! Я чуть ли не на коленях умолил Михаила Васильевича принять ту дату, которая подходила всем остальным участникам операции. У железнодорожников в этот день были какие-то свои, экстренные, проблемы, и выделить краны и локомотивы на наши работы, хоть убейся, не получалось. Железнодорожники называли свою дату, но это разрушило бы всю хрупкую организацию дела, проведенную нами, снова уводило бы его на неизвестный срок...
Ведь одновременно, в том же месте, в тот же час, должны были оказаться еще и два тяжелых автотрейлера, на которых ствол и главная балка должны были перевозиться на Поклонную Гору! Они могли прибыть к нам только в строго определенный день, иначе их забирали для какой-то сверхответственной перевозки в Белоруссию... Выпади хоть одно звено из этой цепочки и все отодвинется на несколько недель, а там наверняка возникнут новые нестыковки и неизвестно на какой конечный срок мы выйдем в итоге!
Но и это еще было не все!
Хорошо. Привезем мы пушку на Поклонную гору, но там ведь надо ее разгрузить, произвести сборку. Это невозможно делать разновременно! Только единым махом и никак иначе! А для этого на монтажную площадку тоже в строго определенное время должен прибыть 500-тонный автомобильный кран! А он один такой на всю Европейскую часть России! И нарасхват! Он ежедневно нужен гигантским заводам, электростанциям, газопроводам..., а тут — музей! Со своей пушкой! Всем ведь не объяснишь, что наша пушка для духовного воспитания России может быть в тысячу раз поважнее перевозки какого-то огромного трансформатора!
И еще одно важнейшее условие. В точках, где должно было сосредоточиться одномоментно все это громадье техники, обязательно должна была появиться бригада монтажников А. И. Ткачева. Эти люди должны были оказаться на вершине организационной пирамиды. Без них все превращалось в бесполезное перемещение машин и только! А для того, чтобы они прибыли к нам, им должен был выплачен в соответствии с договором аванс, найдено место для проживания, обеспечена доставка к месту работы и обратно, и пр.
И какими же мелкими и подлыми на этом фоне выглядели подножки, которые продолжали нам ставить наши оппоненты! Оползень неприятностей снова настиг нас...
29 сентября 2001 года Председатель Москомархитектуры А. В. Кузьмин официально обратился к мэру Москвы Ю. М. Лужкову с докладной, в которой утверждал, что Центральный музей Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. «самовольно производит установку 305-мм артсистемы весом 340 тонн на железнодорожной платформе длиной 40 метров на участке природного комплекса территории Поклонной Горы в непосредственной близости от храма Памяти — мусульманской мечети».
Вот она — чистая подлянка! Ждали момента и коварно развязали новую кампанию. Развязали на прежних, тухлых доводах. Следили за нашими действиями, дождались момента, когда вот-вот начнем перевозку, и ударили из-за угла, чтобы в последнюю минуту все-таки сорвать наш проект! Цинизм наших противников превосходил все пределы! Ведь А. В. Кузьмин прекрасно знал, что мэр Москвы весной публично дал музею разрешение на установку на Поклонной Горе 305-мм артсистемы... Об этом я лично поставил его и директора «Моспроекта-2» М. М. Посохина в известность. Но даже это не остановило придворного архитектора! Сказать откровенно, я никак не ожидал подобного от А. В. Кузьмина. Мы все время были в товарищеских отношениях, как мне казалось, симпатизировали друг другу. Нам было предельно понятно: эта низкопробная выходка А. В. Кузьмина однозначно была вызвана давлением на него первого заместителя мэра Москвы В. И. Ресина. Это он двигал всю интригу! А ведь спроси, хоть одного, хоть другого: причисляют ли они себя к интеллигентам, ведь ответят утвердительно!
Но еще более были мы потрясены, когда нам сказали, что сам Лужков приказал прекратить наши работы. Это уже был полный «привет»! Такое даже предвидеть было невозможно! Все, что угодно, но не это! Однако все подтвердилось! Мы получили пасквиль А. В. Кузьмина, на котором рукой столичного мэра было начертано: «Прошу пресечь самовольные действия по установке артсистемы». Подпись — Ю. Лужков! И дата — 4 октября 2001 года.
Вот это фортель! Что происходит в этом мире? Чему еще можно верить?!
Я уже подчеркивал выше, что лично знал Ю. М. Лужкова, его замов, очень многих чиновников из Правительства Москвы и, несмотря на это, встретил вдруг такие препятствия в продвижении дела, связанного, как с отношением к ветеранам войны, так и с воспитанием патриотических чувств в молодежной среде, о необходимости чего столь патетически и широковещательно повсюду говорили мэр Москвы и его приближенные. А как же, следовательно, беззащитен перед этой бездушной и монолитной бюрократической Антарктидой рядовой проситель!
Своим коллегам-музейщикам, которые, естественно, недоумевали от метаморфозы, происшедшей с Ю. М. Лужковым, я сказал:
— Это недоразумение. Все уладится. Продолжать организацию перевозки и монтажа транспортера с еще большей энергией! Никого не слушать! Никого не пугаться! Всех запретителей выводить на меня!
После этой фантастической и прискорбной, унизившей мэра в наших глазах, резолюции, все конторские шавки, которые едва дождались этого сладкого для них момента, словно сорвались с цепей и остервенело накинулись на нас. Первым проявил себя Генеральный директор Муниципального унитарного предприятия «Поклонная Гора» И. В. Морозов. Все музейщики знали: это от него, от его «сигналов» начинались все наши неприятности с пушкой. 12 октября 2001 года И. В. Морозов направил письмо директору ЦМ ВОВ, в котором потребовал «приостановить установку артсистемы 305-мм с последующим решением вопроса в установленном законом порядке».
В тот же день в музей поступила телефонограмма от начальника административно-технической инспекции Западного административного округа г. Москвы Б. А. Зыкова:
«Прошу Вас прибыть на встречу с Руководством административно — технической комиссии по ЗАО и Префектуры ЗАО по вопросу самовольных действий по установке артсистемы на участке природного комплекса на Поклонной Горе и невыполнения решения Общественного Совета при мэрии г. Москвы.
Место встречи 16 декабря, в 15 часов, на Поклонной горе, на месте установки артсистемы...»
Мы, естественно, поняли, что инспекция так спешила нас напугать, что перепутала октябрь с декабрем, но мы, тем не менее, прибыли в указанное время на место встречи, где во всю кипела работа! 500-тонный кран был смонтирован, включился в работу... Ствол уже был разгружен! Все было готово к приему главной балки!
— Что значит, самовольные действия? — спрашиваю я представителя инспекции.
— Потому, что без разрешения!
— Почему без разрешения? Сам мэр Москвы лично разрешил проводить работы по размещению артустановки!
— Покажите это разрешение!
— Мэр дал нам устное разрешение!
— Устное разрешение к делу не пришьешь! У Вас есть письменное разрешение? Нету? Значит Вы производите работы без официального разрешения! И я требую их прекратить!
— Значит слово мэра ничего не стоит? Значит устное разрешение мэра недействительно?
— Подтвердите устное разрешение мэра в письменной форме и устанавливайте пушку... А пока Ваши действия незаконны!
— Работу по перевозке и монтажу орудия не прекратим! Угрожайте, чем хотите! У нас есть разрешение мэра, он дал мне его лично и публично! И мы будем руководствоваться только этим! Вы сами идите к мэру и просите его письменно подтвердить свое устное разрешение! Нам некогда сейчас ходить по кабинетам и переправлять разрешения с устных на письменные. Вот установим пушку, тогда и подтвердим! Пушку мы повезем, несмотря ни на что! А вы действуйте, как вам гражданская совесть позволяет! Хоть стреляйте по колесам! А мы повезем!
— Вячеслав Иванович! Да Вы поймите! На нас же давят! Мы все понимаем! Мы видим, какое большое дело Вы делаете! Но нам приказывают!
16 октября мы получили еще два «привета»... Сначала Объединение административно-технических инспекций Правительства Москвы (ОАТИ) вручило директору музея (это было сделано инспектором Н. М. Даниловым) «Предписание» № 07-ДОЗ-611 от 16.10. 2001 г.: «Немедленно прекратить строительные работы по установке 305-мм пушки!»
Но и это еще не было последним «наездом» на нас и на пушку чиновничьего тарантаса...
В тот же день в ЦМ ВОВ прибыл заместитель начальника отдела сотрудничества с федеральными органами, регионами и организационной работы в управлении формирования архитектурного облика, координации строительства и реконструкции города (служба В. И. Ресина) А. А. Пупков «для выявления нарушений в связи с работами, проводимыми музеем по размещению 305-мм артсистемы на Поклонной Горе...
Прав оказался капитан 3-го ранга А. Пылаев, который еще 5 мая 2001 года в еженедельнике Ленинградской военно-морской базы и военно-морского музея «Морская Газета» опубликовал корреспонденцию под заголовком: «Тихое такое вымогательство», в которой определял возню московской бюрократии вокруг 305-мм орудия как «позорную» и полагал, что «вряд ли стоит рассчитывать на пробуждение совести у тех, от кого зависит принять это решение...»
В те дни нас осаждали полчища таких «пупковых»! Телефоны музея разрывались от звонков всяких инспекций, наседавших на нас с запретительными актами, предписаниями, угрозами штрафов, административных наказаний и пр. И сейчас мне даже трудно себе представить, как удавалось находить время, то и дело оставляя погрузочную и монтажную площадки, для объяснений с ними, для того, чтобы всем им дать отпор, когда сдержанно и вежливо, а когда и на пределе срыва...
16 октября 2001 г. Этот день стал финальным в одиссее 305-мм морской артиллерийской железнодорожной установки TM-III-12!
На станции Москва-Киевская-Сортировочная с самого раннего утра можно было наблюдать экзотическую панораму уникальных погрузочных работ. Могучие синие краны, многочисленные монтажники и железнодорожные рабочие в оранжевых спецовках и касках, два огромных ярко окрашенных тягача марки «ФАУН» ХС 3640/45, 14-осный прицеп марки «Николя» 2М 14–470, звучные, по радиотелефонам, команды стропальщикам и крановщикам от руководителей работ (старшим при их проведении был заместитель начальника Восстановительного поезда ВП-3001 Игорь Сергеевич Илларионов) и, наконец, сама виновница торжества — главная балка артиллерийского транспортера, ради которой развернулся весь этот грандиозный и эффектный парад могучей техники...
Два железнодорожных крана с высоченными стрелами, установленных на самой ближней к дороге линии, сначала погрузили на трейлер ствол. После надежного закрепления он был переправлен на Поклонную Гору.
Хотя и меньшая, но, можно сказать, половина дела была сделана!
Затем под погрузку поставили другую, более мощную автоплатформу, предназначенную для перевозки главной балки, которая ожидала своей очереди на втором пути от шоссе, в промежутке между двумя кранами...
Обстановка слаженной работы, хорошо подготовленного успеха, приближавшегося запланированного результата, возбуждала всех участников этого процесса, создавала приподнятое, даже веселое настроение... Монтажники буквально летали по площадке, играючи обращались с толстенными тросами и тяжелыми шпалами, которые использовались в качестве подкладок...
За всеми этими действиями наблюдала большая толпа зевак... Поставленная под погрузку главной балки автоплатформа загородила проезжую часть дороги, в результате с обеих сторон образовались пробки. В тупике скопилось такое количество автомобилей, и легковых и грузовых, какого он никогда не видел. Однако водители не брюзжали, не сигналили в раздражении, не поносили нас, а даже с удовольствием наблюдали за работой монтажников, ожидая эффектной концовки...
Когда все было подготовлено, заведены тросы, И. С. Илларионов отдал команду, краны вздрогнули, напряглись, главная балка чуть сдвинулась и через секунды между ее днищем и железнодорожной платформой появился и стал все более увеличиваться просвет...
— Вес взят!
Оба крана, подчиняясь воле руководителя и действуя синхронно, подняли главную балку на нужную высоту, затем, поворачивая стрелы, пронесли ее между собой и вот уже наш драгоценный груз завис, закрывая небо, над автоприцепом...
— Майна!
Главная балка начала тихо-тихо опускаться, монтажники легко разворачивали ее в пространстве, ловя нужные точки посадки...
— Все! Главная балка на платформе!
Закончились ее путешествия по рельсам. Осталось проехать последний километр по шоссе!
Огромная конструкция еще висела в воздухе, когда маневровый тепловоз шустро подцепил железнодорожную спецплатформу, пронзительно свистнул, и плавно, словно в мультипликационном фильме, увез ее, сразу ставшую какой-то грустной без уникального орудия, в глубину станции... Все! Обратного пути для пушки не будет! Спасибо тебе, труженица платформа! Ты сделала для нас великое дело!
Мы все обнимались, поздравляли друг друга на фоне трейлера и возложенной на него главной балки...
После того, как ответственный груз был надежно закреплен, тягач продвинул его метров на пятьдесят вперед, ближе к обочине, чтобы дать возможность проезда автомобилям, и на этом в работах был объявлен перерыв до ночи. Автоинспекция дала нам разрешение на перевозку не ранее как с 0 часов 00 минут!
(Нам предстояло доставить на Поклонную Гору еще одну часть артсистемы — транспортер подачи снарядов, но его габариты и весовые характеристики не вызывали у нас беспокойства.)
Задолго до полуночи мы снова были в тупике возле спящей в темноте на автотрейлере главной балки артиллерийского транспортера.
Для ее перевозки потребовалось два тягача. Один впереди трейлера, другой — позади. Таким образом получалась перевозочная конструкция по типу: «Тяни-Толкай». Если будет необходимо, то передний тягач перестанет быть ведущим, а хвостовой станет головным. При этом надо учесть, что каждая из четырнадцати осей перевозочной платформы обладала способностью поворачиваться автономно, что позволяло круто разворачивать платформу на ограниченной площади...
Экипажи тягачей — водители В. Ф. Панюшкин, А. М. Дешко, С. В. Строганов, С. А. Ворожейкин, операторы С. В. Павлов и А. П. Зырянов — были в «боевой» готовности. Ответственные за перевозку, директор автотранспортного предприятия «Электроцентромонтаж» Н. В. Кузовлев и главный инженер А. В. Страхов тоже были на месте. Все ждали урочного часа... и машин сопровождения от автоинспекции.
Напряжение во мне нарастало. Как-то все сложится!? Прибудет ли милиция? Не явится ли в последний момент какой-нибудь представитель из УВД или МВД в больших погонах и заявит, что «по прямому распоряжению такого-то перевозка транспортера на Поклонную Гору запрещается, он отбуксировывается на платную стоянку!»
Минут без десяти двенадцать из-за поворота полыхнул свет фар. Патрульная машина! Подъехала, остановилась, но из нее никто не выходит...
Я подошел, обратился к старшему:
— Спасибо, что приехали. Можно начинать движение?
— Нет! Должна прибыть еще одна машина, от Западного административного округа... Мы из общемосковской инспекции...
Снова тревога! Почему задерживается вторая машина? Вдруг из-за того, что где-то, кто-то, кому-то дает указание не пропускать нас на Поклонную Гору и вот-вот нам об этом скажут!
Но нет! В начале первого ночи примчалась вторая патрульная машина. Экипажи их начали о чем-то совещаться между собой! Разрешат движение или нет?
— Поехали!
— Ну, Слава Тебе, Господи!
Тягач дал газ и стронул автопоезд с места!
Весь путь от станции Москва-Киевская-Сортировочная до Поклонной горы я прошел рядом с трейлером, двигавшимся самой малой скоростью. То отставал, то смотрел сбоку, то забегал вперед...
— Ведь едет же, едет!
Миновали поворот из тупика на въезд в Минскую улицу. Впереди тот самый мост, который заставил нас ввязаться в трудное дело — отсоединение ствола артустановки. Пройдет автопоезд под мостом или нет? Вроде все по сантиметрам меряно-перемеряно, но вдруг какая-то ошибка! Вдруг высота набежала на прокладках!?
Тягач медленно вползает под мост... Все отлично! Через минуту автопоезд уже по другую его сторону! Правый край главной балки прошел от мостового перекрытия на расстоянии всего 8–10 сантиметров! В груди екнуло!
Последние сотни метров на пути к Поклонной Горе прошли триумфально для души и сердца. Главная балка 305-мм артустановки TM-III-12 двигалась к Поклонной Горе словно под вальс Мендельсона! Вот уже и предусмотренный маршрутом поворот с Минской улицы в районе автозаправки! Ура!
Мы на Поклонной! Ура! Ура! Ура!
Вся перевозка от железнодорожной станции до Поклонной Горы заняла 45 минут!
Как я ни просил организаторов перевозки единым махом запятить платформу с главной балкой на технологическую площадку, оборудованную по соседству с местом, предназначенным для артустановки, чтобы на следующий день у нас осталось больше светлого времени на ее мотаж, как всегда в подобных случаях, нашлись архиважные причины, не позволившие сделать это... Потом я очень сожалел о том, что не настоял на выполнении такой операции.
Ночевала главная балка на въезде в аллею Мемориального Парка, ведущую прямо по осевой линии парка к главному зданию музея. В этом, однако, тоже был символ: главная балка и главное здание музейного комплекса весь остаток ночи общались между собой, знакомились, наверное, как-то по-своему рассказывали друг о друге...
Рано утром следующего дня тягач запятил главную балку в зону действия 500-тонного крана и началась заключительная операция по сборке артсистемы на Поклонной Горе.
Конструкция 305-мм морской железнодорожной артиллерийской установки TM-III-12 удивительно оптимальна в сборке. Ставь последовательно один элемент на другой... — и артсистема в комплекте! Как при детской игре в кубики...
Бригада Александра Ткачева собрала ее фактически за один день. Сначала на железнодорожные тележки были уложены опорные балки, соединившие их собой попарно. Затем наступил определяющий момент всей сборки — установка главной балки!
(Нельзя было не заметить очередной символики: в биографии 305-мм артустановки TM-III-12 уже была такая же ударная осень по ее разборке и сборке — это осень 1940 года, когда 9-я ОЖДАБ перебазировалась на полуостров Ханко. Тогда, если помнит читатель, на демонтаж и монтаж только орудий транспортеров этого типа 9-й батарее в условиях ВМБ «Мукково» официально отводилось 12 и 20 дней218. В нашем распоряжении, увы, такого времени не было!)
Могучий автомобильный кран поднял главную балку над Поклонной Горой, под руками монтажников она развернулась в воздухе и, как миленькая, села своими шкворнями, в посадочные гнезда на опорных балках... Гигантским весом она осадила всю конструкцию, словно выдохнув при этом: а-а-а-х-х-х!
После этого на земле остались еще ствол и транспортер подачи снарядов, но с ними — уже проще!
Однако, конечно же, это только на книжной странице такая сложная работа, как сборка циклопического орудия, кажется простой и легкой. На самом деле операции по подъему каждого узла артустановки были чрезвычайно ответственным и сложным делом... Особенно много возни было с главной балкой, которую пришлось несколько раз перечаливать... Но когда, наконец, балка была окончательно зафиксирована на железнодорожных тележках и тягач с трейлером освободили монтажную площадку, мы в душе ликовали!
Самые тяжелые операции выполнены! Как бы не шумели наши оппоненты, какими бы грозными предписаниями не угрожали, теперь уже никакая сила не повернет события вспять и никому просто не суметь организовать обратный процесс! А на наши головы пусть шлют любые напасти!
Тем не менее, для нас было удивительно, что после стольких угроз и запрещений, во время этих работ к нам никто не пришел и силой не помешал! Видно было, что наши противники, были сломлены нашей уверенностью в победе. Они, хоть и продолжали пакостить по-мелкому, но пойти на открытые запретительные меры перед лицом широкого общественного мнения в нашу поддержку, перед лицом сотен простых людей, не решились!
Одна операция за другой, минута за минутой, и вот уже осенний день перевалил за середину, а там и сумерки подошли... К монтажу ствола приступили, когда вести работы можно было только при свете прожекторов. Нам как раз не хватило того светлого времени дня, которое мы потеряли утром, заталкивая автоприцеп с главной балкой на площадку к автокрану...
Ствол уложили в ложементы артустановки в 21 час 50 минут 16 октября 2001 года!
Этот миг зафиксировал третье рождение легендарного транспортера ТМ-III-12!
Первое было в 1938 году на заводе в Николаеве... Второе — в Финляндии, на полуострове Ханко, в 1942–1943 гг. Теперь, в октябре 2001 года, уже навсегда элементы артустановки снова были соединены в единую систему в столице России, на одном из ее самых святых мест — на Поклонной Горе!
Морской железнодорожный артиллерийский транспортер ТМ-III-12 со стволом № 127 стал уникальным и достойнейшим памятником выдающемуся русскому конструктору — оружейнику Александру Григорьевичу Дукельcкому, таланту и мастерству рабочих отечественной оборонной промышленности, командирам и рядовым артиллеристам Военно-морского флота России!
Можно было бы испытывать абсолютно полную радость от абсолютной победы, если бы почти одновременно не случилось то, что омрачило наше торжество...
Когда до соприкосновения ствола с его ложем оставалось всего 10–20 миллиметров, Александр Иванович Ткачев, наш ангел-инженер, который до этого снизу, с бетонной площадки, управлял всем процессом монтажа, вдруг решил в последний момент своими глазами удостовериться, что ствол точно ложится в заданное место, и начал быстро взбираться на артустановку... Впрыгнул на тележку, далее по опорной балке приблизился к торцу главной балки, хотел взобраться на нее, чтобы дальше двинуться к казенной части ствола, желая подтянуться, схватился, думая, что это твердая опора, но в сумерках не различил, что взялся за столбик гаек, которые остались у него в руке... Александр Иванович потерял равновесие, качнулся, не удержался на опорной балке и вынужден был с довольно большой высоты прыгать вниз, на вымощенную железобетонными плитами площадку. Я в это время наблюдал за монтажем ствола с другой стороны транспортера. Как только мне сообщили о происшествии, я тут же прибежал к месту падения А. И. Ткачева и увидел его лежащим на спине почти у самых рельсов... Под голову ему положили какой-то брусок... Башмак с одной ноги был снят...
— Александр Иванович! Дорогой! Что случилось?
— Пришлось прыгнуть... Сорвался... Думаю, повредил левую пятку... Ткачев не давал себя трогать, переносить куда-либо:
— Полежу немного и пройдет...
Я укрыл его своим плащом. Потом, несмотря на его сопротивление, мы перенесли его в «Волгу»... Вызвали «Скорую помощь»...
Повреждения, полученные Ткачевым, оказались более серьезными, чем он и мы сначала думали. Когда сделали рентгеновские снимки, выяснилось, что у Александра Ивановича повреждены пяточные кости на обеих ногах. Он совсем не мог ходить, даже на костылях... Самолетом его переправили в Санкт-Петербург, где он почти полгода был буквально прикован к постели, а затем, по его словам, снова учился ходить...
Мы были сильно огорчены этим происшествием, а также тем, что не смогли вместе с А. И. Ткачевым поднять бокалы шампанского за нашу общую победу, которая вряд ли была бы так успешно достигнута без него.
Примерно через год мы все же встретились с ним в Санкт-Петербурге, в доме моей дочери Кати, неподалеку от станции «Пионерская», через которую не однажды проезжали 305-мм транспортеры 9-ой батареи и в районе которой она проходила переформирование после возвращения из финского плена в январе 1945 года...
Во время нашей совместной работы, связанной с перевозкой и установкой 305-мм железнодорожной артустановки на Поклонной Горе, у нас не было времени для спокойного и обстоятельного мужского разговора. В Санкт-Петербурге такая возможность представилась... Разумеется, не обошлось и без тоста за нашу «чудо-пушку»...
Несчастный случай с Александром Ивановичем Ткачевым еще раз показал, что 305-мм пушка трудно отдает свои тайны. Нелегкие, а то и печальные испытания сопровождают всех, кто коснулся ее брони...
(К разряду таких мистических событий я отношу и сильный пожар, который произошел в Главном Штабе ВМФ, ночью 30 октября 2003 года.)
25 октября 2001 года все монтажные работы по 305-мм артустановке были полностью закончены!
Слава Богу за то, что он даровал всем нам силы, чтобы мы оказались способными довести начатое дело до победного конца! Почти полвека российская Чудо-пушка № 2 стояла на «Горке» (в форте «Красная Горка»), а теперь навсегда будет стоять на «Горе» (на Поклонной). Мы сердечно поблагодарили бригаду монтажников из «Миража» и они отбыли в Кронштадт, испросив от нас обещание, что, если мы еще какую-нибудь пушку привезем на Поклонную Гору, то собирать ее обязательно пригласим их...
Первые дни и недели после завершения работ, связанных с нашей «Царь-Пушкой», я никакие мог свыкнуться с изменившейся рабочей атмосферой: все было слишком тихо и спокойно! Закончив рабочий день, я, как к близкому существу, непременно заезжал к ней, дотрагивался до ее холодных боков, обходил кругом, оценивал с разных точек обзора... Пушка смотрелась великолепно отовсюду! Настоящая Царица артиллерии!
На Поклонной Горе нет, наверное, таких мест, по которым не прошел бы я десятки раз, а многие из них памятны мне по-особому, на всю жизнь.
Еще проживая на тверской земле, в Бежецке, а затем и в Твери, я привозил на Поклонную Гору сначала своих детей, а потом и внуков... Я рассказывал им о событиях из истории Отечества, связанных с Поклонной Горой, в частности, о неприятельских нашествиях на Москву, многие из которых шли с Запада, по Можайской дороге и не могли миновать эту святыню...
Совсем не ведая, что когда-нибудь Господь соединит мою жизнь с Поклонной Горой государственной службой, я не раз и не два приезжал сюда, чувствуя свою духовную причастность ко всему, что происходило здесь в 80-е годы теперь уже прошлого века, огорчался, видя ржавую арматуру в заполненных водой фундаментных ямах заброшенного строительства мемориального комплекса, радовался, когда оно снова двинулось вперед.
В период, когда весь Советский Союз обсуждал проект мемориала на Поклонной горе, а в Федеративной Республике Германии старались стереть память о нашей Победе над немецким фашизмом, для чего даже не постеснялись снести купол рейхстага, на котором в мае 1945 года нашими солдатами было водружено победное знамя, в статье, опубликованной в газете «Советская Россия», я внес предложение: купол Главного здания музейного комплекса на Поклонной Горе соорудить по образу и подобию купола германского рейхстага, для постоянного нахождения там Красного флага Победы...
Бог так судил, чтобы во второй половине 90-х годов, в самый пик завершения работ, я стал непосредственным участником сооружения Мемориального комплекса. Мне выпала честь вести эту стройку и создание первой военно-исторической экспозиции от лица Министерства Культуры России. После окончания строительства и торжественного открытия мемориала к 50-летию Победы я был удостоен благодарственного письма Президента Российской Федерации Б. Н. Ельцина...
Теперь у меня на Поклонной Горе появилась самое сокровенное место — там, где гордо возвышается Чудо-пушка! В ней осталась немалая часть моей души. Наверное, я и самыми последними шагами по земле приду к ней!
После завершения всех больших и малых монтажных работ, после того, как мы отпескоструили корпус транспортера, очистили все детали, заново покрасили, 305-мм артустановка обрела тот же строгий вид, какой она имела в период своей боевой молодости.
У выдающихся образцов боевой техники своя особая стать, своя элегантность, все признаки эстетического совершенства. Возьмите, трехлинейную винтовку Мосина, автомат Калашникова, танк Т-34, штурмовик ИЛ-2, «Катюшу», или, из нового времени, стратегическую ракету, атомный подводный крейсер — это же в чистом виде художественные произведения! Так и наша 305-мм морская железнодорожная артиллерийская установка ТМ-III-12! Она настолько технически совершенна, гармонична и уравновешена зрительно, что заставляет любоваться собой! Повернув свой огромный ствол в сторону Запада, она стала символической защитницей Москвы и ее граждан со стороны многих нашествий на Отечество! Она теперь прикрывает собой и Храм Святого Георгия, и Мемориальную мечеть, и синагогу, охраняет каждого из нас...
Несмотря на то, что орудие в полном комплекте своих частей уже величественно красовалось на Поклонной Горе, наши подсвистыватели не успокаивались и изо всех сил пытались подпортить нашу радость...
19 октября 2001 года ЦМ ВОВ получил от первого заместителя префекта Западного Административного округа города Москвы М. Б. Иванова — нет, не сердечное поздравление с успешным завершением работ по перевозке и монтажу 305-мм артустановки, — а предписание «в соответствии с поручением руководства Москвы принять срочные меры по перемещению артсистемы калибра 305-мм»...
Вот так! Ни больше, ни меньше! «Принять срочные меры по перемещению!» И горько и смешно! Правда, куда «переместить» — не говорится... Но, видимо, туда, куда намеревались в свое время сделать это гг. М. В. Посохин и В. И. Ресин: «В другие районы города Москвы или в другие регионы Российской Федерации»... Это была откровенная демонстрация бессилия!
Кстати говоря, после получения от М. Б. Иванова столь беспринципного письма, после того, как московские чиновники, в том числе и из Западного административного округа, наплевали на данное нам устное разрешение своего мэра, я вспомнил устное разрешение самого М. Б. Иванова, данное нам осенью 2000 года на начало земляных работ по обустройству основания для 305-мм артустановки. Какова была бы его цена? Подтвердил бы он его при всяких последующих разбирательствах? И не было ли оно всего лишь хитроумной ловушкой для нас? Уж, если для самого М. Б. Иванова слова мэра Москвы Ю. М. Лужкова — не указ, то что говорить о цене слова чиновника из префектуры?! Начни мы тогда работы, музей, наверняка, с еще большим пристрастием обвинили бы в самоуправстве...
Битва за пушку разгорелась с новой силой!
Сначала, 19 октября 2001 года, я обратился с письмом к Ю. М. Лужкову, в котором попросил мэра Москвы «официально подтвердить устное разрешение, данное им 25 апреля 2001 года, на размещение 305-мм артсистемы в существующей музейной военно-морской экспозиции на Поклонной Горе», и пригласил московского градоначальника на торжественную презентацию этого экспоната...
Ответа, как и раньше, не было! Реакции на наше письмо от чиновничьей орды тоже не было!
5 ноября 2001 года я пишу Ю. М. Лужкову новое письмо:
«В дополнение к письмам ЦМ ВОВ..., направленным в Ваш адрес в связи с ситуацией, сложившейся вокруг уникального экспоната Великой Отечественной войны — 305-мм аритсистемы на железнодорожном транспортере, установленной музеем в соответствии с Вашим указанием на Поклонной Горе, направляю Вам комплект фотографий, который, я убежден, в полной мере позволит Вам объективно оценить обстановку и поддержать усилия музея. Продолжаю надеяться, что моя просьба к Вам будет удовлетворена, и я смогу в личной беседе разъяснить Вам все обстоятельства...»
Ответил я и М. Б. Иванову:
«Ваше.. письмо, в котором Вы требуете «принять срочные меры по перемещению артсистемы», с ног на голову ставит все представления не только о чиновничьей, но и об обычной человеческой порядочности!
Нелепость ситуации с уникальной 305-мм артсистемой очевидна абсолютно всем, даже тем инспекторам, которые насылаются на музей. Суть ее в том, что небольшая группа людей, ничтожных по гражданскому, патриотическому чувству, но обладающая могучими бюрократическими мышцами, взбаламутила вертикаль московской власти, которая в результате не находит лучшего применения своей энергии, как в канун 60-летия контрнаступления под Москвой бороться с реликвией Великой Отечественной войны — 305-мм артсистемой.
Думаю, Вы сами прекрасно понимаете, что перемещение артсистемы с ее нынешнего места, против которого, кстати, на первоначальном этапе не возражал «Моспроект-2», невозможно ни по техническим, ни по организационным, ни по материальным, и главное, по моральным обстоятельствам. Через какое-то время, я убежден, некоторым людям будет очень стыдно за их позицию в ситуации с 305-мм. И поэтому здравый смысл должен как можно быстрее восторжествовать!»
Обратился я за поддержкой и к еще одному большому военачальнику, Герою Советского Союза В. И.Варенникову. Лично встретился с ним и рассказал про все печали, связанные с железнодорожной артустановкой. Старый генерал, известный всей России, с готовностью поддержал нас.
В. И. Варенников в августе 1991 года был в лагере тех, кто привел танки к Белому Дому — резиденции Президента России Б. Н. Ельцина и Верховного Совета Народных Депутатов. Тогда мы с В. И. Варенниковым были буквально по разные стороны баррикады. Я, будучи председателем Комитета Верховного Совета Российской Федерации по связям со средствами массовой информации, общественными организациями и массовыми движениями граждан, стоял вместе с Борисом Ельциным на танке перед Белым Домом, а В. И. Вареников был среди лидеров путча, направивших танки против Новой России. Из моего кабинета на одиннадцатом этаже Белого Дома шла связь журналистского корпуса со всем миром, а Виталий Иванович был одним из самых непримиримых путчистов. Но время стирает старые окопы... Впоследствии я много раз встречался с В. И. Варенниковым на Поклонной Горе, на ветеранских встречах в ЦМ ВОВ, слышал его резкие, что называется, зубодробительные высказывания по адресу демократической власти, по адресу Б. Н. Ельцина, но увидел и его честную и независимую позицию кадрового русского генерала-патриота... Могучий и непреклонный характер этого человека, его критерии жизни, не могли не вызывать уважения...
305-мм орудие объединило нас еще больше. Генерал армии Варенников восхитился действиями музея, который сумел доставить в Москву уникальное орудие, живо откликнулся на мою просьбу, пообещал незамедлительно встретиться лично с мэром Москвы Ю. М. Лужковым, а «если удастся, то и с более высокими лицами» и выступить в поддержку музея.
Не знаю, стало ли ходатайство В. И. Варенникова той последней каплей, которая перевесила чашу весов окончательно в нашу пользу...
Сильной акцией в пользу Центрального музея Великой Отечественной войны было острокритическое по адресу московских властей выступление «Парламентской Газеты» — «Бой за последнюю пушку» (автор Владимир Верин). В подзаголовке его публикации: «Бой идет за пушку, вернее, за уникальную артиллерийскую систему, равной которой не было и нет в мире!»
То, что произошло дальше, я объясняю тем, что мы своей настойчивостью и системным наступлением на наших оппонентов «допекли» самые верхние эшелоны московских властей...
В первых числах ноября 2001 года в ЦМ ВОВ пришло извещение из приемной мэра Москвы о том, 13 числа этого месяца Ю. М. Лужков проводит совещание по Поклонной Горе и я приглашаюсь в нем участвовать.
Этот разговор у мэра безусловно следует отнести к разряду особо важных событий в летописи 305-мм артустановки.
На совещании у столичного градоначальника также присутствовали:
A. В. Кузьмин — главный архитектор города Москвы;
B. В. Кирюшин — префект Западного административного округа;
C. И. Худяков — председатель комитета по культуре Правительства Москвы.
После нашей весьма острой пикировки с А. В. Кузьминым Ю. М. Лужков обратился ко мне:
— Вот ты пишешь, что не творишь самоуправства... Что это значит?
— Юрий Михайлович! Так это же Вы сами обвинили меня в самоуправных действиях!
— Когда?
— Больше месяца назад!
— Где? Каким образом?
— Есть Ваша резолюция об этом на докладной, подготовленной господином Кузьминым! Этот документ у меня с собой!
— Ну-ка, покажи!
— Вот!
Далее была долгая немая сцена сродни той, которая известна всему миру по гоголевскому «Ревизору»...
Чем дольше вглядывался и вчитывался Ю. М. Лужков в свою резолюцию на доносе Главного архитектора Москвы от 4 октября 2001 года, тем напряженнее и глупее становилась ситуация полной неловкости всех участников совещания и абсолютного провала А. В. Кузьмина. Здесь был самый подходящий момент, чтобы еще больше накалить обстановку и спровоцировать нахлобучку А. В. Кузьмину, но не это мне было нужно... Пытаясь смягчить положение, в которое попал мэр, механически подмахнувший подсунутую ему бумажку (а может быть просто артистично изображавший это), в полной тишине я сказал:
— Юрий Михайлович! У Вас ведь такая нагрузка! Разве можно все прочитать до последней строчки...
Наверное, еще через минуту Лужков поднял голову и решительно проговорил:
— Запишите в протокол следующее:
(далее цитируется по официальному документу)
«1. Принять к сведению сообщения Кузьмина А. В., Брагина В. И. и:
— согласиться с сохранением размещения 305-мм артсистемы в зоне существующей военно-морской экспозиции;
— разрешить произвести ограждение вокруг военно-морской техники...
Кузьмину А. В. в двухнедельный срок:
1.1. совместно с дирекцией ЦМ ВОВ проработать вопрос границы ограждения вокруг данной экспозиции, в том числе вариант объединения сухопутной и военно-морской экспозиции в единую...»
Также быстро в пользу музея были решены и все другие вопросы, которые оставались неразрешенными с момента создания музея и по которым мы безрезультатно толкались во многие московские кабинеты...
Вот только теперь была надежно обеспечена и закреплена настоящая и окончательная Победа. 305-мм морская железнодорожная артиллерийская артустановка TM-III-12 получила полное юридическое право на веки вечные украшать собой Поклонную Гору Москвы...
Теперь уже и я получил право издать по Центральному музею Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. приказ, в котором возблагодарил своих наиболее отличившихся коллег за верность памяти героического прошлого нашей страны, за самоотверженность в работе, за решение, казалось бы, невозможной задачи — доставку громадины-орудия из-за тридевяти земель и установку ее на Поклонной Горе...
В приказе по музею за № 427-к от 1 ноября 2001 года было отмечено, что «бесценный памятник военно-технического искусства, вызывающий чувство гордости за Россию и ее народ стал доступен многочисленным посетителям музея — жителям и гостям столицы.
...За активную и плодотворную работу по обогащению экспозиции боевой техники и инженерно-фортификационных сооружений ЦМ ВОВ артиллерийской системой 305-мм калибра объявлена благодарность и премированы денежной премией в размере двухмесячного денежного содержания:
В. В. Алешин — зав. сектором техники и вооружения ВМФ;
В. В. Павлишин — зам. директора по научной работе;
Е. Ф. Митряев — зам. директора по административно-хозяйственной работе;
Т. Г. Шудло — зам. директора по инженерно-технической службе;
В. А. Древов — зав. сектором выставки общевойсковой техники и вооружения;
А. Н. Крапивенцев — зав. сектором тыла и транспорта экспозиционно-выставочного отдела вооружения, военной техники, и инженерных сооружений...»
23 ноября 2001 года в основном выпуске «Независимой газеты», а также в ее еженедельном приложении «Независимое военное обозрение» (23–29 ноября 2001 года) были напечатаны большие статьи (автор Александр Широкорад) под одинаковым названием: «Орудийная Одиссея. Артиллерийская установка, представленная на Поклонной горе, прошла боевой путь вокруг Европы». Газета отметила, что «история этой установки достойна приключенческого романа в духе Пикуля».
Правительство Москвы окончательно поставило все точки над «i» относительно юрисдикции размещения экспозиций Центрального музея Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. на Поклонной Горе на своем заседании 22 января 2004 года. Все основные фигуранты конфликта, связанного с размещением 305-мм железнодорожной артустановки на Поклонной Горе, встретились на этом заседании. Директору ЦМ ВОВ было также предоставлено слово. Процитирую по стенограмме часть моего выступления:
Уважаемый Юрий Михайлович! Уважаемые члены Правительства Москвы!
Мы одобряем концепцию развития «Поклонной Горы», которая сейчас была доложена. Мы совместно участвовали в ее разработке и мы благодарны за то, что практически все предложения Центрального музея Великой Отечественной войны были поддержаны...
У нас, Юрий Михайлович, остаются два, на мой взгляд небольших вопроса, которые мы просили бы учесть при сегодняшнем принятии постановления Правительства Москвы. Первое — это то, что выделяемая дополнительно нашему музею территория для размещения боевой техники накладывается как бы прямиком на территорию, занимаемую в настоящее время219, которая занята ею не на юридических основаниях, по существу самостоятельно.
Это первый вопрос. Мы хотели бы, чтобы это было вписано в постановление Правительства Москвы, переселение этой площадки куда-то в другое место, что было в проекте Постановления предусмотрено, но затем почему-то этот пункт был исключен.
И второй момент. На той территории, которая нам выделяется в районе военно-морской экспозиции, на эту территорию вписана пунктом 15 в приложении № 1 площадка для размещения ракетной техники площадью 5 тыс. кв. м. Нам представляется такое решение немного странноватым. Это как в дом одного хозяина вдруг вселить со своим уставом, со своими другими принципами еще одно какое-то владение. Мы считали бы, что нужно этот вопрос изменить и нам выделить ту территорию, которая уже предусмотрена, только одному музею...
Читатель, я полагаю, без дополнительных пояснений понял мотивы, которые заставили нас делать такие акценты. Для нас было совершенно ясно: те силы, которые препятствовали установке 305-мм артустановки на Поклонной горе, те силы, которые стояли за внедрение на Поклонную Гору «МОСАРСа»220, пытались не просто насолить нам напоследок, но, как говорят в России, не мытьем, так катаньем добиться своих целей. Сначала, опираясь на выгодное для них решение Правительства столицы, воспрепятствовать всем нашим попыткам возражать, втянуть ЦМ ВОВ в бесконечные конфликты с новыми владельцами участков в сердцевине экспозиций ЦМ ВОВ и в итоге закрепиться на Поклонной Горе, чтобы использовать ее как бизнес-центр.
Я продолжаю цитировать стенограмму заседания правительства Москвы от 22 января 2002 года:
Лужков Ю.М.: Я здесь, слушая Вячеслава Ивановича, во всем с ним согласен, кроме того утверждения, что мы всегда были единодушны и у нас не было споров, и Правительство города во всем шло навстречу Вячеславу Ивановичу.
Я понимаю его интеллигентность, но на самом деле это было, далеко не всегда было так. Были очень серьезные споры по тому, как использовать всю эту территорию.
...Замечание Вячеслава Ивановича надо внимательно посмотреть...
...Я считаю, конечно, первым приоритетом у нас по использованию этой территории должен быть музей, музейный комплекс. Музейный комплекс — это первый приоритет, потом все остальное221. И здесь нужно это взаимодействие не только расписать, но и обеспечить комфортный режим этого взаимодействия.
Ради таких заявлений мэра Москвы Юрия Михайловича Лужкова стоило воевать! Такое заседание Правительства Москвы было еще одной огромной победой музея.
Во-первых — мы добились официального утверждения всех наших запросов, связанных с размещением 305-мм артустановки, а также с развитием не только военно-морской, но и всей экспозиции тяжелой боевой техники.
Во-вторых, мы отбили все попытки разрушить единство и абсолютность представительства ЦМ ВОВ на Поклонной Горе, не дали внедриться в этот организм тем силам, которые бы рано или поздно разрушили его своими коммерческими шоу-бациллами. Дай Бог, чтобы это было навсегда!
Сказать откровенно, я очень опасаюсь, что такие попытки могут возобновиться в будущем. В оставшееся время до 60-летия Победы и при нынешнем Президенте Российской Федерации, это, думаю, не произойдет, а вот что ждет Поклонную Гору за пределами этого отрезка времени?
(Нам, однако, своего оглушительного поражения наши оппоненты не простили и через совсем небольшой срок коварно и цинично отомстили... Но об этом читателю, к сожалению, уже не будет известно, во всяком случае, со страниц этой книги.)
И совсем уже последний штрих к этой «разборке». Присутствовавшая на заседании Правительства Москвы первый заместитель Министра культуры Н. Л.Дементьева ни полсловом не поддержала позицию ЦМ ВОВ...
218 см. стр. 129
219 Далее в моем выступлении следовало название в общем-то уважаемой мной организации. Я не считаю целесообразным называть ее в данном контексте, потому что о ней не велось разговора на страницах этой книги.
220 см. стр. 390–392
<< Назад Вперёд>>
