Однако, после этого железнодорожники провели еще одну экспертизу состояния артустановки и все-таки решили рискнуть, попытались осуществить ее перевозку в неразобранном состояни. Не знаю, что способствовало такому повороту событий. Может быть наши стенания: давайте все же попробуем! Вдруг поедет! А может быть путейцам самим не захотелось излишне возиться с пушкой?
Ровно в 24–00 с 9 на 10 июня 2000 года транспортер TM-III-12 вытянули-таки со станции Краснофлотская на главную магистраль. Узнав об этом, мы, понятно, обрадовались. Но через короткое время, словно ушат холодной воды на голову, пришло огорчительное известие...
Спецсостав проследовал через Большую Ижору, Ораниенбаум, Ломоносов, Петергоф... В районе станции Лигово у транспортера был обнаружен перегрев колесных букс на трех осях и железнодорожники вынесли категорический приговор: дальше на своих тележках артустановка двигаться не может. Это была почти катастрофа. Пушку кое-как в середине дня 10 июня дотащили до станции Шушары, что в 10–12 километрах от Санкт-Петербурга, на Витебском направлении железной дороги, и поставили на прикол.
Неужели все?
Теперь заключение специалистов было окончательным: артустановку можно транспортировать только на специальной платформе. Тележки орудийного транспортера и некоторые другие его узлы должны перевозиться отдельно. Но, что это означало? Спецплатформы, как таковой, не существовало. Чтобы продолжить решение задачи, ее нужно было сначала спроектировать и внове изготовить...
Однако прошло немного времени и мы узнали, что министр Н. Е. Аксененко сдержал слово, приказал руководству Октябрьской железной дороги безвозмездно построить для нас огромную платформу. После этого мы стали тесно взаимодействовать уже с теми, кто проектировал платформу, изготовлял ее (на эти цели было израсходовано металлопроката более десяти тонн), кто демонтировал агрегаты артустановки, оформлял многочисленные перевозочные документы...
На протяжении двух месяцев, июля — августа 2000 года, на грузовом дворе станции Шушары (символично то, что в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. в районе этой станции активно действовали против немецко-фашистских захватчиков железнодорожные транспортеры) кипела работа по демонтажу, перегрузке и подготовке к дальнейшему движению особо ценного экспоната для ЦМ ВОВ — артустановки ТМ-III-12. Три бригады рабочих в составе 5–6 человек каждая круглосуточно трудились над исполнением нашего заказа!
Самыми добрыми словами мы должны вспоминать директора управления дорожно-восстановительных средств Г. П. Быстрова, главного механика восстановительного поезда Ю. Е.Дерюшева, инженера техотдела В. А. Свинова, инженера-технолога А. О. Меньшакова, слесаря И. И. Сердюка, сварщиков братьев Г. Г. и В. Г. Соболевых, машиниста подъемного крана А. Е. Егорова, такелажника А. И. Константинова и других специалистов и рабочих Октябрьской железной дороги, которые действительно по гражданской совести трудились на 305-мм артустановке...
Общее руководство работами осуществлял первый заместитель начальника Октябрьской железной дороги В. В. Михно.
Мы не без оснований полагали, что судьба всего проекта «Чудо-пушка» главным образом решается в железнодорожном ведомстве, но параллельно вели подготовку и к приему артустановки в Москве.
Первое и, как вскоре оказалось, далеко не последнее официальное письмо, связанное с размещением орудия на Поклонной Горе, ЦМ ВОВ отправил в «Моспроект-2» 30 марта 2000 года. Мы просили разработать проект размещения 305-мм артустановки ТМ-III-12 в зоне существующей музейной экспозиции военно-морской техники. Это наше письмо было встречено без всяких возражений. Проектировщиков устраивало место, которое мы запросили (я давно его выбрал: на высоком берегу условной военно-морской гавани артустановка должна была смотреться не только как могучий защитник морских побережий России, но и как величественный памятник гению ее создателей, в частности, конструктору А. Г. Дукельскому, доблести и геройству русских моряков-артиллеристов.
Не смутили архитекторов «Моспроекта-2» близость мемориальной мечети, а также правительственной трассы по Кутузовскому проспекту. Не усмотрели они и какого-либо ущемления рекреационных возможностей мемориального парка от размещения в музейной экспозиции железнодорожной артустановки. Через некоторое время читателю станет понятно, почему автор говорит об этом...
26 апреля «Моспроект-2» за подписью руководителя мастерской № 10 М. Р. Мориной представил музею на согласование расчеты для составления договора и задания на проектирование участка под размещение 305-мм артустановки. Ориентировочная стоимость работ по предполагаемому проекту была определена аж в 11 миллионов 251 тысячу 748 рублей. Это нас просто ошарашило! Ну, где же федеральный музей на установку всего одного, пусть даже сверхуникального экспоната найдет столько денег?!
Я поставил перед заместителем директора музея, Тарасом Григорьевичем Щудло, задачу: найти скромную, но квалифицированную проектную организацию, которая бы на безвозмездной или щадящей основе разработала проект основания для размещения на нем 305-мм артустановки. Такая организация вскоре нашлась — Государственное унитарное предприятие «Конструкторское бюро имени А. А. Якушева». (С нами сотрудничали начальник отдела В. П. Алферьев и старший инженер Ю. А. Зависнов из этой фирмы). Были проведены соответствующие геологические и иные изыскания, сопутствующие такому делу (особенно на Поклонной Горе!) согласования, и к концу лета проект лежал у меня на столе. Оставалось, как говорится, за малым — утвердить его в «Моспроекте-2».
29 августа ЦМ ВОВ обратился с такой просьбой к директору «Моспроекта-2» М. М. Посохину. Ответа не последовало...
Наши бесконечные телефонные стенания, обивание порогов «Моспроекта-2», мои попытки лично встретиться с М. М. Посохиным, просьбы о помощи в адрес префектуры Западного административного округа Москвы результата не давали и мы начали штурмовать вершины московской власти!
Откровенно говоря, когда мы начинали заниматься проектом «Чудо-пушка», нам и в голову не приходило, что вообще могут найтись люди, которые не поддержат наши усилия, однако...
21 августа Главком ВМФ адмирал Флота В. И. Куроедов по просьбе музея официально обратился к мэру Москвы Ю. М. Лужкову с просьбой поддержать Центральный музей Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. в размещении 305-мм артсистемы в существующей музейной экспозиции военно-морского флота на Поклонной Горе. О какой-либо реакции московского градоначальника на это обращение нам не известно.
В тот же день я написал подобное письмо префекту Западного Административного округа, на территории которого находятся и Поклонная Гора и ЦМ ВОВ, В. И. Кирюшину. Ответа тоже не последовало...
Тем временем в Санкт-Петербурге, в руководстве Октябрьской железной дороги, воля и приказ Министра Н. Е. Аксененко перемалывали организационные, материально-технические и иные трудности, связанные с разработкой проектной документации, а затем и с изготовлением перевозочной платформы...
Для железнодорожников перевозка 305-мм артустановки была весьма ответственным делом. Они не рискнули перегонять ее по главной трассе между Санкт-Петербургом и Москвой через Бологое, Тверь и др. (чтобы в случае каких-либо аварийных случайностей с нашим грузом не парализовать одну из основных дорог страны), а избрали кружной, менее напряженный маршрут.
Первоначально транспортер намеревались везти по маршруту: Краснофлотск — Мга — Сонково — Савелово. Однако позже маршрут был изменен. Решили следовать через Дно — Новосокольники — Великие Луки — Ржев — Шаховскую. По всему пути следования уточнили состояние мостов, расположение станционных сооружений. Это было вполне оправданно: груз негабаритный, вес артустановки даже после отсоединения многих узлов и агрегатов — 240 тонн! Специальной телеграммой, подписанной заместителем начальника Октябрьской железной дороги по перевозкам Г. Н. Верховых и направленной во все пункты прохождения спецпоезда, службам было предписано:
При следовании соблюдать режим ведения поезда без резких торможений и рывков... Специальный поезд с артустановкой пропускать по диспетчерскому расписанию, не допуская встречного движения пассажирских и электропоездов на двухпутных перегонах. Пропуск поезда осуществлять по возможности по главным путям станций без приема на пути с кривыми малых радиусов. Скорости движения устанавливать в зависимости от состояния путей и сооружений...
На перегонах спецпоезд шел со скоростью не более 40 км/час, по главным путям станций — 10 км/час, по боковым путям — не более 5 км/час.
В 1 час 30 минут 31 августа 2000 года спецпоезд отправился в путь на Москву со станции Шушары. В 16 часов того же дня прибыл на станцию Дно. Здесь была сделана остановка до 21 часа 08 минут.
И в данном случае нельзя не почувствовать свою символику: на станции Дно в феврале 1917 года Император Николай II, подписавший программу строительства последних русских линкоров, отрекся от престола!
Второй памятный момент: почти полвека назад наша артустановка уже была на этой станции. Тогда, в декабре 1954 года, она, единственная из 1574 отдельного железнодорожного артиллерийского дивизиона, совершила марш-маневр по трассе: Калининград — Вильнюс — Минск — Орша — Витебск — Дно — Ленинград.
С 16 часов 20 минут до 17 часов 34 минут 1 сентября — остановка в Великих Луках. В 14 часов 2 сентября поезд проследовал через станцию Шаховская.
До Москвы оставалось — рукой подать!
5 сентября 2000 года — знаменательный день для всех, кто был задействован в доставке 305-мм железнодорожной артиллерийской установки ТМ-III-12 в музейную экспозицию на Поклонной Горе. В этот день орудие было привезено в Москву, на станцию Москва-Киевская-Сортировочная. На следующий день транспортер закатили на станцию Москва-Киевская-Товарная.
Получив это долгожданное известие, мы вместе с В. В. Павлишиным и В. В. Алешиным примчались на пакгауз станции, где на путях разгрузки контейнеров стояла наша утомленная долгой дорогой и разными передрягами бронированная красавица — 305-мм артустановка.
Она была запылена и неприбрана. На стволе и клепаных ее боках во многих местах была ободрана краска. Приведенный в транспортное положение ствол создавал настроение смирения и миролюбия. Пушка словно стеснялась своей неопрятности и, как провинциалка, словно бы, робела среди огромных московских домов, в гуще столичного шума и суеты...
Доставлена она была в составе специального поезда. Кроме локомотива и собственно орудийного комплекса, размещенного на специальной платформе длиной 21 метр (из двух секций, соединенных специальным сцепным устройством), в трех товарных полувагонах были доставлены «родные» тележки артустановки, гидродомкраты, другие узлы и механизмы, демонтированные в Шушарах для того, чтобы обеспечить безопасное передвижение столь необычного груза. Плюс — пассажирский вагон для бригады сопровождения. Между локомотивом и основным подвижным составом «для прикрытия» были, кроме того, введены два порожних вагона. Таким образом, всего в комплекте «артиллерийского» поезда было восемь транспортных единиц.
На контейнерной площадке станции Москва-Киевская-Товарная ко времени нашего приезда собралось немало людей: грузчиков, путейцев, которые с большим любопытством разглядывали диковинную пушку, обменивались восторженными репликами, обещались прийти на Поклонную Гору и посмотреть орудие, когда оно там устроится. Около транспортера уже хлопотали тележурналисты...
Мы не могли налюбоваться артустановкой. Мы испытывали чувство огромной радости и удовлетворения от того, что результаты наших трудов, несмотря ни на что, увенчались таким успехом!
Мы готовы были целовать всю поездную бригаду и особенно бригадира восстановительного поезда № 3023 Октябрьской железной дороги В. А. Савинова, ответственного за перевозку. Мы горячо благодарили этих простых, добросовестных людей, позже встретились с ними на Поклонной Горе, хорошо накормили, вручили памятные сувениры... Было приятно видеть понимание ими того, какое большое патриотическое дело они сделали!
Уже одно то, что 305-мм артустановка была доставлена в Москву, то, что, несмотря на все преграды, она прорвалась в столицу, из которой она уже бесспорно никуда не уедет — было огромным успехом!. Еще неясен был исход противостояния с «Моспроектом-2». Бюрократы от архитектуры не признавали никаких резонов. Их задача была очевидной — сломить волю музейного коллектива, посмевшего не принять условий ведомства, перед которым все заказчики стоят на коленях! Но какие бы козни не выстраивали перед нами московские чиновники, мы были абсолютно убеждены в том, что их потуги напрасны и мы их безусловно в конце концов пересилим!
Теперь у нас за спиной была огромная силища — 305-мм артустановка! Она в Москве! Ее надо быстрее переправлять на Поклонную Гору. Надо успеть разместить орудие в экспозиции до морозов. Главная проблема в том, что музей до сих пор не мог из-за обструкционистской позиции столичного архитектурного ведомства начать сооружение основания для необыкновенного экспоната.
Мы сообщили в «Моспроект-2» о том, что 305-мм артустановка находится в Москве и что с этого момента начался отсчет времени ее простоя на железнодорожных путях. Однако для руководства названной организации это было, как горох в стенку... Там как будто даже обрадовались такому известию. Пусть, мол, теперь музей сам расхлебывает ту кашу, которую заварил со своей пушкой, пусть сам объясняется с железнодорожниками, пусть платит штрафы!
(Забегая вперед, скажем, что за пребывание артустановки на железнодорожных путях с музея не было взято ни копейки!)
19 сентября 2000 года я обратился с письмом к вице-мэру, первому заместителю Премьера Правительства Москвы В. П. Шанцеву (мэр Москвы Ю. М. Лужков был в это время в отпуске) с просьбой незамедлительно распорядиться о снятии всех препятствий по установке 305-мм артсистемы на Поклонной Горе.
«Складывается, на наш взгляд, довольно огорчительная коллизия, — писал я ему, — уже полмесяца в центре Москвы тщетно ждет разгрузки уникальнейший, единственный в своем роде не только в России, но и в мире экспонат для главного военного музея страны. И это происходит в 2000 году, в год 55-летия Победы, в канун 60-летия начала Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. и 60-летия Битвы под Москвой!»
Все письма в высокопоставленные кабинеты мы, не доверяя оперативности государственной почтовой службы, отправляли с нарочными (для нас был дорог каждый день). Однако напрасно мы ждали ответа. Его не было! Зато ЦМ ВОВ получил письмо от другого первого заместителя Премьера Правительства Москвы, курирующего «Моспроект-2», В. И. Ресина, который сообщил нам:
«Москомархитектура считает нецелесообразным расширять участки экспозиции военной техники до завершения разработки концепции, т. к. это может привести к конфликтной ситуации из-за перенасыщенности территории несовместимыми по смыслу объектами(!?)214» Одновременно В. И. Ресин добавлял также, что «Москомархитектура считает недопустимым размещение 305-мм артсистемы поблизости от Храма Памяти — мусульманской мечети...»
Это было нечто из ряда вон! Поверить в то, что подобное мнение могло выйти из официального органа власти, и тем более — из Правительства Москвы, было просто невозможно! Особенно поражали своей надуманностью аргументы о «несовместимости» 305-мм артустановки с другими объектами! «Поблизости от мусульманской мечети»! Наши оппоненты не останавливались ни перед чем, даже перед попытками сыграть на религиозных чувствах, вызвать противостояние на этой основе.
(Мы просим читателя обратить на «доводы» нашего главного оппонента особое внимание. Подобные «изобретения» далее пойдут по нарастающей.)
Дело заходило в очень опасные материи. На очередном заседании оргкомитета «Победа», членом которого я имел честь состоять, я подошел к заместителю председателя Духовного Управления мусульман Европейской Части России г-ну Марату Муртазину, рассказал ему о намерениях ЦМ ВОВ установить на Поклонной Горе, в существующей военно-морской экспозиции музея, реликвию Великой Отечественной войны — 305-мм артустановку и, спросил его об отношении к этому. Как можно было ожидать, мусульманский деятель не нашел ничего предосудительного в наших действиях и полностью их одобрил. Через несколько дней мы получили от г-на Муртазина официальный документ, в котором музей извещался о том, что «духовное управление мусульман Европейской части России рассмотрело обращение музея по вопросу размещения 305-мм артиллерийской установки... на участке, прилегающем к зоне военно-морской экспозиции и сообщает, что с нашей стороны в отношении этого намерения каких — либо возражений не имеется. С добрыми молитвами...»
Содержание этого документа мы сразу же довели до сведения наших «доброжелателей» из «Моспроекта-2» и Москомархитектуры А. Н. Кузьмина, М. М. Посохина, М. Р. Мориной. Безусловно, оно стало известно и самому главному «борцу» за интересы мусульман — Владимиру Иосифовичу Ресину.
А время шло. От официальных лиц по-прежнему никакой поддержки!
29 сентября 2000 года я был вынужден вновь бить челом к В. П. Шанцеву: «Ответа от Вас и какой-либо помощи в решении этого вопроса от префектуры Западного административного округа, от «Моспроекта-2» и от других структур Москвы, куда мы обращались с многочисленными просьбами, музей до сих пор не получил.
Под угрозу поставлена сама возможность оборудования до морозов площадки под размещение установки, перевозка и монтаж артсистемы. Прошу Вас срочно принять меня по данному вопросу».
В тот момент еще теплилась надежда на то, что все-таки удастся пробить бетонную твердыню московской бюрократии (что перед ней «Линия Маннергейма»!) и мы успеем в 2000 году поставить 305-мм пушку на Поклонной Горе. Однако от В. П. Шанцева — выдвиженца Компартии России, той организации, которая на каждом перекрестке провозглашает себя первой защитницей духовных и патриотических ценностей народа — ответа снова не последовало!
11 октября 2000 года заместитель руководителя аппарата Совета Безопасности Российской Федерации, координатор рабочей группы Российского Организационного Комитета «Победа» В. Н. Гладких и директор Центрального музея Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. В. И. Брагин обратились к первому заместителю Премьера Правительства Москвы, руководителю комплекса социальной сферы, члену оргкомитета «Победа» Л. И. Швецовой с просьбой поддержать ЦМ ВОВ в размещении в музейной экспозиции 305-мм артустановки...
(Лично зная Л. И.Швецову и предполагая ее реакцию на такое письмо, я предлагал В. Н. Гладких обращаться непосредственно к мэру Москвы Ю. М. Лужкову, но Виктор Николаевич возразил:
— Ну, зачем к мэру, Людмила Ивановна, член Оргкомитета «Победа», такие вопросы — это сфера ее деятельности, она все быстро уладит!)
«Каждый день простоя спецсостава с артустановкой на контейнерной площадке, — писали мы руководящей даме, — обходится государству во многие тысячи рублей. Представляется совершенно недопустимым, в том числе и по политическим причинам, сорвать экспонирование легендарного орудия в музейной экспозиции на Поклонной горе к очередной годовщине Победы и 60-летию начала Великой Отечественной войны. Факт непонятного равнодушия к судьбе драгоценной реликвии военного прошлого страны — не лучший подарок властей столицы и к 60-летию Битвы под Москвой...»
Но и от Л. И. Швецовой ответа ни в Совет Безопасности, ни, тем более, в музей не последовало...
Система власти в Москве и на сей раз продемонстрировала абсолютную корпоративную защищенность! Ни в одном звене московского правительственного аппарата музею не удалось прорвать обструкцию!
Справедливости ради следует сказать, однако, что единственной инстанцией в Правительстве Москвы, которая официально оказывала нам поддержку в истории с 305-мм артустановкой, был Комитет по культуре. Его председатель И. Б. Бугаев и заместитель В. С. Егоров, кстати, в прошлом работник ЦМ ВОВ, несколько раз в своих письмах рекомендовали «Моспроекту-2», префекту Западного административного округа В. В. Кирюшину, Л. И. Швецовой, В. И. Ресину оказать содействие музею в его усилиях по размещению на Поклонной Горе 305-мм артсистемы. Но их голос не был решающим...
Скажу откровенно: к тому времени моя вера в способность московских правительственных чиновников прозреть в сторону, если не патриотизма, то хотя бы — здравого смысла в своих действиях, сильно пошатнулась.
Но сдаваться мы не собирались. Судьбой 305-мм артустановки стала все более интересоваться пресса...
Сначала газета «Вечерний клуб» опубликовала информацию Майи Саламовой о том, что «уникальная 305-мм артиллерийская установка, таких уже нигде нет, вот уже месяц «загорает» на подъездных путях Киевского вокзала: некуда поставить...»
Затем «Красная звезда» напечатала подборку наших писем в различные инстанции под общим заголовком «Орудие в тупике» («история в документах, свидетельствующая о стойкости московских чиновников»). В концовке этой публикации авторы Александр Бондаренко и Юрий Шипилов сделали вывод: «Чиновники из Правительства Москвы держат поистине несокрушимую оборону, не пропуская уникальную артсистему на Поклонную Гору».
Далее газета «Версия» поместила материал «МИД под прицелом. Корреспондент «Версии» обнаружил в Москве бесхозную пушку». Автор Вадим Саранов сделал такое заключение: «Кажется самая мощная пушка в России сверхдальнобойная и крупнокалиберная... навеки останется на станции Москва-Товарная-Киевская».
Следом газета «Трибуна» опубликовала статью «Пушка-беспризорница». Подзаголовок: «Уникальная морская пушка калибра 305-мм уже более полгода торчит на запасных путях станции Москва-Киевская-Товарная».
Но до предела забуревшему чиновничеству эти выступления прессы были словно комариными укусами.
Был, однако, один момент, когда, казалось, что в нашем тоннеле появился просвет. 28 октября 2000 г. я обратился с письмом к префекту Западного административного округа В. И. Кирюшину, в котором, в частности, были и такие слова:
«История с 305-мм артсистемой и ее установкой на Поклонной Горе могла бы иметь совсем другое, чрезвычайно сильное продолжение, оптимистическое общественное звучание, в отличие от нынешнего просто печального развития. Сегодня вся Россия переживает горе в связи с гибелью атомного подводного крейсера «Курск». Во многих средствах массовой информации негативными красками рисуется образ отечественного Военно-морского флота. Проект установки 305-мм артсистемы на Поклонной Горе, уже проявленное патриотическое участие в его реализации многих ведомств и коллективов, сама инженерно-техническая и боевая биография установки могли бы сильно поддержать наших моряков, выполняющих сейчас героическую миссию в Баренцевом море, напомнить всей России о высочайшем авторитете и славных традициях нашего ВМФ.
Убедительно прошу Вас властью префекта дать ЦМ ВОВ 1941–1945 гг. разрешение на начало работ по обустройству площадки в зоне существующей военно-морской музейной экспозиции для установки 305-мм артсистемы».
В первых числах ноября, когда еще не было большой стужи и земляные и бетонные работы можно было производить, на Поклонную Гору прибыл первый заместитель префекта Западного административного округа М. Б. Иванов и твердо сказал:
— Копайте! Под мою ответственность!
Я чрезвычайно обрадовался. Наконец-то! Отдал все необходимые указания (мои коллеги, В. В. Павлишин, Т. Г. Щудло, С. Т. Волков и др. заверили, что все сделают...) и со спокойной душой ушел в отпуск, уехал отдыхать в Подмосковье, пообещав, однако, что буду интересоваться этим делом каждый день...
Проходит время, звоню в музей, интересуюсь, как там с фундаментом? Отвечают, что работу еще не начали, потому что нет, мол, официального разрешения на производство земляных работ. Строительная организация «Новита» не начинает работу, потому что ей одного устного разрешения заместителя префекта недостаточно...
В моем домашнем компьютере остался текст записки, которую я тогда, 8 ноября 2000 года, написал заместителю директора В. В. Павлишину:
«Ничего не идет на ум, даже долгожданные удовольствия санатория! Одно только не дает покоя — 305-мм артсистема...
Кажется, все решено, уже десять драгоценных дней горит зеленый свет, а работа по обустройству площадки под орудие до сих пор не начата! Стыд неимоверный — профилонили и три благоприятных «праздничных» дня! Какие, казалось бы, праздники, когда перед нами стоит такая задача!
Виктор Васильевич! Не нужно слушать никаких объяснений и отговорок, не нужно дожидаться разрешительных бумажек! Получается странная ситуация: мы снова оказались в плену у клерков! Зачем тогда согласование префекта!? Он разберется с возражениями. Он будет давать объяснения и уговаривать! Наше дело — немедленно начинать работу, немедленно начать копать землю..! Освободите С. Т. Волкова от страха перед любой инспекцией.
Ситуация просто критическая! Сорвем монтаж системы до зимы, никто не вспомнит, что нас долго мурыжили московские деятели.... Вся вина, весь позор будет на музее и персонально на нас с Вами!»
Конечно, сегодня мои тогдашние требования воспринимаются может быть, как неправомерные и излишне эмоциональные. Но, что было, то было! Читатель через это может понять те страсти, которые кипели тогда вокруг 305-мм пушки...
Правда, позже, по самому ходу событий и последующей позиции М. Б. Иванова, я пришел к убеждению, что тогдашнее его разрешение было всего-навсего тактической уловкой матерого чиновника, чтобы освободиться от назойливого просителя: мы разрешение дали, а у них все равно ничего не получится, потому что они будут замотаны в других бюрократических коридорах. Так оно и вышло!
Соорудить основание под установку транспортера осенью 2000 года нам так и не удалось...
Несмотря на то, что наши обращения в различные московские инстанции пока не приносили положительного результата, мы сохраняли полную уверенность в нашем конечном успехе. Логика наших действий заключалась в том, чтобы методично и последовательно, по мере необходимости поднимая адресную планку своих обращений, сантиметр за сантиметром обкладывать бюрократических волков. Мы были убеждены, что в конце концов количество перейдет в качество.
Мы использовали для этого все возможности, и даже в тех случаях, когда видели, что на нашей теме кто-то хочет больше заработать паблисити для себя, нежели искренне оказать нам поддержку. К таким примерам можно, полагаю, отнести слушания в Московской Городской Думе, проведенные 26 сентября 2000 года с вопросом «О состоянии и развитии музейного комплекса «Поклонная Гора» и прилегающей территории и подготовке к празднованию 60-летия Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.»
Перед обсуждением я обратился к Председателю Мосгордумы В. М. Платонову с просьбой принять участие в слушаниях, но тот и на мое официальное письмо не ответил, и не пришел на думский разговор. Указанное мероприятие, на мой взгляд, было проведено откровенно для «галочки», чтобы некий депутат мог где-то сослаться на него с пользой для своей репутации. Пришлось довольствоваться хотя бы тем, что в думских стенах прозвучала наша информация о том, что 305-мм артустановка к тому времени уже 21 день стояла на станции Москва-Киевская-Товарная, а музей до сих пор не получил разрешения московских властей на ее размещение в своей экспозиции...
В какое-то время удалось расположить членов рабочей группы Оргкомитета «Победа» к посещению Поклонной Горы, ознакомлению с экспозициями ЦМ ВОВ и нашими планами, связанными с ТМ-III-12.
2 ноября 2000 года на заседании рабочей группы Российского организационного комитета «Победа» по координации подготовки и проведению военно-мемориальных мероприятий в связи с памятными датами военной истории России был заслушан доклад директора ЦМ ВОВ «Проблемы материально-технического обеспечения деятельности ЦМ ВОВ на Поклонной Горе». Рабочая группа решила: «Обратиться в Оргкомитет215 с предложением рассмотреть названную проблему на его очередном заседании. Рассматривать разрешение сложившейся ситуации в качестве одной из приоритетных задач рабочей группы, учитывая ведущую роль Центрального музея на Поклонной Горе в проведении военно-мемориальных мероприятий в связи с памятными датами Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.»
Это уже было немало. Такое решение сыграет свою положительную роль в недалеком будущем, но пока ситуация не менялась.
14 ноября 2000 года первый заместитель Председателя Правительства Москвы В. И. Ресин, видимо, с целью дать нам почувствовать, что все попытки музея обойти курируемые им инстанции и прежде всего его самого, и решить «вопрос о пушке» через других членов Правительства Москвы, обречены, прислал нам очередное уведомление, а в копиях — Главкому ВМФ В. И. Куроедову и заместителю руководителя аппарата Совета Безопасности В. Н. Гладких... Мол, видел я вас всех!
Тон и подход прежний:
«Особенно спорным представляется предложение о размещении крупногабаритных артиллерийских систем в непосредственной близости от храма памяти — мусульманской мечети и правительственной трассы...
Москомархитектура считает целесообразным выделить другую экспозиционную площадь вне Парка Победы на территории г. Москвы или в других регионах Российской Федерации. Правительство Москвы поддерживает данное предложение».
Обращаем внимание читателя на два новых элемента в позиции московского вельможи против 305-мм артустановки:
1) «Близость правительственной трассы», т. е. Кутузовского Проспекта. Полная абсурдность этого довода очевидна! Во-первых, с правительственной трассы место установки 305-мм железнодорожного орудия даже не просматривается! А потом, в чем опасность данного экспоната для проезжающего по Кутузовскому Проспекту Президента России или других государственных мужей? Возле самой этой дороги почти десять лет стоят тяжелые танки и орудия, и никакого страха ни у кого не вызывают!
2) «Целесообразность» перемещения музейной выставки боевой техники на другое место в Москве или вообще перенесения ее «в другие регионы» России.
Это уже была открытая угроза не только музею — всей ветеранской общественности! Мол, не успокоитесь — вообще вылетите из Москвы!
Негодованию нашему не было предела. И это государственные управители! Это люди, которые призваны защищать интересы Отечества!
Обидно было за В. И. Куроедова и В. Н. Гладких, которые не взъярились, получив такой бесцеремонный и наглый отлуп, не ввязались в дальнейшую драку, но безропотно снесли отвешенную им пощечину.
Пришла пора объясняться с В. И. Ресиным не через посредников, не через обращения к М. М. Посохину, А. В. Кузьмину, М. Р. Мориной и др., а напрямую.
18 декабря 2000 года я направил В. И. Ресину служебную записку аж на 12 листах. Без всяких околичностей, на пределе сдержанности проанатомировал все аспекты возни его команды вокруг 305-мм железнодорожного орудия...
«Мы не можем ни понять, ни принять позицию «Москомархитектуры» в той редакции, как она изложена в Вашем письме, и в соответствии с которой нужно «выделить другую экспозиционную площадь вне Парка Победы на территории г. Москвы или в других регионах Российской федерации для размещения парка-музея военной техники» (!?)
На наш взгляд, эта позиция столь же цинична по отношению к моральным ценностям, заложенным в великий феномен создания музея, как и в высшей степени абсурдна!
А что означают совершенно аномальные слова про «другие регионы Российской Федерации»? Неужели Москва планирует иметь у себя собрание боевой техники только под эгидой ОАО «Мосарс», а экспозиции ЦМ ВОВ, являющиеся его неотрывной частью, намереваются выселить как говорится, куда подальше?
А может быть все это, извините, происходит всего-навсего оттого, что московские власти исчерпали все пропагандистское, все пиаровское значение создания Центрального музея Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. в пользу собственного авторитета и теперь музей находится на далекой периферии их политических и экономических интересов?
Если это, однако, не так, то тогда почему Ваше письмо завершает совершенно обескураживающая, просто убийственная фраза о том, что «Правительство Москвы поддерживает данное предложение»?
Каков, тем не менее, итог? Как все-таки быть с 305-мм орудием?
Каково конечное решение? Дают нам разрешение на установку орудия на запрашиваемой музеем площадке в зоне существующей (!) военно-морской экспозиции, или нет?
Закончится, наконец, этот почти уже четырехмесячный национальный позор (иначе, по нашему мнению, сказать в данном случае нельзя!), связанный с грустной «одиссеей» уникальной артсистемы, или стояние орудия на станции Москва-Киевская-Товарная, на подступах к Поклонной горе, будет и дальше продолжаться под шум речей московского руководства в связи с празднованием 60-летия контрнаступления под Москвой и 60-летием начала Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.
Или нам пришло время обращаться к руководству Военно-Морского Флота России, Министерства путей сообщения и Санкт-Петербурга с просьбой транспортировать орудие обратно, потому что оно, как видно, не нужно Москве?»
В завершение я обратился к В.И. Ресину с просьбой лично принять меня по означенной теме. «Были бы также весьма признательны Вам за возможность лично прибыть на Поклонную Гору и совместно с руководством ЦМ ВОВ снять все вопросы по размещению особой важности экспоната на запрашиваемой музеем площадке».
На сей раз реакция наших оппонентов была особенно оперативной!
Но ответ, думаю, не без умысла приуроченный к Новому Году, как издевательский «подарок» Центральному музею ВОВ (письмо было датировано 28 декабря 2000 года) содержал сообщение прежней закваски:
«"Москомархитектура» подтвердила целесообразность создания филиала Вашего музея под открытым небом на территории города или в Московской области».
Особо значимым представляется то обстоятельство, что пик действий В. И. Ресина и К° против Центрального музея Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. пришелся на тот период, когда потребность государства и общества в патриотическом воспитании граждан начала ощущаться особенно заметно.
Вышеозначенное решение Рабочей группы Оргкомитета «Победа», что называется, сработало.
14 января 2001 года Президент Российской Федерации В. В. Путин утвердил «Перечень мероприятий на 2001 г., проводимых Российским Организационным Комитетом «Победа» в связи с памятными датами военной истории Отечества и работой с ветеранами, где, в частности, было записано:
«- п. 5.24. Обеспечение своевременного и полного материально-технического переоснащения Центрального музея Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. на Поклонной Горе.
— п. 5.25. Совершенствование выставки боевой техники и инженерно-фортификационных сооружений в Парке Победы на Поклонной Горе».
16 февраля 2001 года Правительство Российской Федерации приняло Постановление № 122 «О Государственной программе «Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2001–2005 гг.»
Однако сражение за размещение 305-мм установки в музейной экспозиции в 2000 году мы, увы, проиграли! Наша пушка, как неприкаянная, болталась по железнодорожному узлу станций Киевского направления... Ее перетаскивали с места на место... Она всем мешала... На контейнерной площадке ее держать больше не могли... Засыпаемая снегом, промерзшая, покрытая инеем пушка производила грустное впечатление. Мы часто ее проведывали, навещали то в одном тупике станции, то в другом, то в сцепке с цистернами, то с платформами, то одиноко стоящей в каком-нибудь углу, в стороне от маневровых работ... И она, словно, спрашивала нас: «Ну что же дальше будет со мной? За что на меня такие напасти? Разве мало я претерпела на своем веку и без этого?»
Если бы орудие было живым существом, то можно было бы ему ответить: «Кого Господь любит, на того и ниспосылает всякие испытания!»
Теперь мы определили для себя новый ориентир: установить орудие на Поклонной горе к 9 мая 2001 года, к очередной годовщине Победы.
Судьба орудия во многом зависела теперь от тех, для кого боевое товарищество не было пустым звуком!
12 марта 2001 года по нашей просьбе к мэру Москвы Ю. М. Лужкову обратилась группа самых известных в стране ветеранов Великой Отечественной войны и воинской службы: председатель Общероссийской общественной организации ветеранов войны и воинской службы генерал армии В. Л. Говоров, президент Союза подводников ВМФ РФ адмирал флота В. Н. Чернавин, председатель Координационного Совета организаций ветеранов Независимых Государств адмирал А. И. Сорокин, заместитель Главнокомандующего ВМФ России — главный консультант проектирования, строительства и размещения вооружения в экспозиции ВМФ на Поклонной Горе вице-адмирал М. К. Барсков и председатель Московского Комитета ветеранов войны генерал-майор И. А. Слухай.
Почитаемые всей Россией ветераны писали мэру:
«Просим Вас, уважаемый Юрий Михайлович, еще раз вернуться к рассмотрению просьбы командования ВМФ, Совета Безопасности России, ветеранов Военно-Морского флота и Центрального музея Великой Отечественной войны и дать распоряжение на установку 305-мм морской артсистемы на площадке в зоне существующей экспозиции ВМФ ЦМ ВОВ...»
Безусловно, это обращение известных всей стране людей в поддержку ЦМ ВОВ произвело свое впечатление и воздействие на власти Москвы. В ресинской команде замерли... Однако никакого ответа на вышеуказанное обращение руководителей ветеранских организаций дано не было... Давать снова отрицательный ответ — значит публично себя выхлестать. Но и решения в пользу музея тоже не были приняты...
Уважаемый читатель! Вполне сознаю, что изрядно утомил Вас своим рассказом об изнурительном бумажном фехтовании с административной машиной. Мы, однако, всего этого пути с Вами далеко не прошли. Впереди нас ожидают еще немало драматических поворотов. И поэтому давайте немного передохнем...
У кого-то может сложиться впечатление, что весь период доставки 305-мм артсистемы на Поклонную гору музейные работники только этой проблемой и занимались, а до остальных дел у них руки просто не доходили. Совсем не так. Эпопея с 305-мм пушкой стала своего рода рабочей доминантой для коллектива музея. Судьба пушки действительно волновала нас всех. Но полным ходом мы продолжали вести и преобразовательную работу во всех отделах и службах музея.
Параллельно с доставкой 305-мм транспортера шло активное насыщение площадки тяжелой боевой техники и другими интереснейшими экспонатами периода Великой Отечественной войны...
Только за три года (1999–2001 гг.) здесь появилось почти 60 новых приобретений, среди которых: железнодорожная артсистема 180-мм калибра, три советских танка Т-34 (модели 76), танк Т-70, единственная из сохранившихся советская самоходка СУ-76М на шасси немецкого танка Т-3, американские — танк «Шерман» и самоходка СУ-57, английская огнеметная установка «ВОСП», немецкие: танк-Т-3, самоходная артустановка «Мардер-38», артиллерийский тягач «Кегресс», тяжелая 150-мм полевая и 50-мм противотанковые пушки, советские самолеты ПО-2 и ЛАГ-3, английский «Кинг-Кобра», целая автомобильная коллекция — ЗИС-5, полуторка ГАЗ-АА, наша «Санитарка», два американских «Виллиса», вездеход-амфибия «Форд», послевоенная советская легковушка «Победа»…!
Были созданы серьезные заделы по комплектованию немецкого танка Т-4, немецкой самоходки «Артштурм», советских танков Т-26 и Т-46, и еще нескольких образцов боевой техники...
За те же три года буквально изменилось лицо ЦМ ВОВ. На современном уровне была обновлена большая часть его рабочих помещений, музей компьютизировался, был создан свой реставрационный центр. В коллективе, что называется, по всем азимутам развернулась подготовка к 60-летию Победы. Это был период исключительно энергичной, слаженной деятельности всего музейного коллектива...
В этот период мы получили большую моральную поддержку: в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 4 апреля 2001 года директору Центрального музея Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. был присужден грант «на создание экспозиции боевой техники и инженерных сооружений периода Великой Отечественной войны».
Наступил март 2001 года. Зима закончилась, не принеся нужного для нас результата. 305-мм установка по-прежнему не имела пристанища. Официального разрешения от московских властей на ее размещение в музейной экспозиции мы так и не получили. Но удрученности, потери уверенности в победе, не было. Хотя, не скрою, не у всех.
И в музее и вокруг него, все, кто знал о сражении за пушку, с особым интересом ждали весны, ждали развязки. Удастся ли музею, его директору, достойно выйти из этой коллизии или все окончится конфузом?
В своих ходатайствах мы подошли уже к самым вершинам власти. И без всяких прикрас можно сказать, что мы были полны решимости пойти на самые жесткие шаги. Очень важным было то, что у наших противников надежды на нашу слабость не было. Они точно знали, что мы не закачаемся! Естественно, мы задумывались над своими дальнейшими действиями. Что предпринимать, если откажет и Лужков? Было отчетливое понимание, что Лужков знает всю проблему в деталях. Знает о переписке с его заместителями. Не может не знать! Не могли ему не сказать и об обращении к нему известных всей стране В. Л. Говорова, В. Н. Чернавина и других военачальников. Лужков лично подписывал и распоряжение о «МОСАРСе»!
Здесь нужно дать читателю некоторые пояснения. На всю коллизию с 305-мм артустановкой, безусловно, сильнейшим образом влияло широко обнародованное намерение Правительства Москвы создать на Поклонной Горе по предложению столичного департамента государственного и муниципального имущества самостоятельную постоянно действующую экспозицию ракетной техники под эгидой специализированной кампании ОАО «МОСАРС». Данный проект был официально подтвержден Распоряжением мэра Москвы от 14 апреля 1999 года за № 3459-РМ. Центральный музей ВОВ был оставлен в стороне при проработке этого документа и узнал о нем лишь после того, как он был опубликован в средствах массовой информации.
Это был во многих аспектах примечательный документ. Все его содержание говорило о решимости Правительства Москвы реализовать означенный проект быстрейшим образом.
Департаменту государственного и муниципального имущества было разрешено профинансировать подготовительный этап создания экспозиций в размере до 10 миллионов рублей...
«Москомархитектуре» было предписано «в месячный срок выдать градостроительное заключение ОАО «МОСАРС» на разработку эскизного проекта по созданию экспозиций...»216.
ОАО «МОСАРС» было поручено «выполнение функций заказчика-застройщика по созданию экспозиций и их дальнейшую эксплуатацию». Для ОАО «МОСАРС» были установлены льготы в части освобождения от взимания установленных отчислений на развитие социальной и инженерной инфраструктур города Москвы при создании и эксплуатации экспозиций... Муниципальному унитарному предприятию «Поклонная Гора» было предписано определить площадки для экспозиции ракетной техники217.
Управлению по делам наружной рекламы, информации и оформления города — оказать содействие в выделении для ОАО «МОСАРС» мест для размещения указателей месторасположения экспозиции, а также в проведении рекламной кампании...
Как уже наверняка почувствовал читатель, за неприметным названием «МОСАРС», за внешне правильными патриотическими формулировками фактически скрывалось создание на Поклонной Горе параллельного негосударственного военного музея-шоу, главной целью которого было получение коммерческой выгоды.
О кошунственности самой этой идеи относительно духовных ценностей заложенных в понятие «Поклонная Гора» и о вреде, который эта затея несла непосредственно Центральному музею Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. и проводимой им патриотической работе авторы проекта, как видно, не задумывались.
Центральный музей Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. запрашивал у «Моспроекта-2» полоску земли размерами 40 на 5 метров и встретился при этом с откровенной обструкцией, а для ОАО «МОСАРС» с выделением ему на Поклонной Горе огромного участка никаких проблем не возникало — для него был открыт зеленый свет!
Словом, огромный столичный проект-локомотив под названием «ОАО «МОСАРС» уже раскочегарил свои котлы и двинулся с Тверской, из кабинетов Правительства Москвы, в направлении Поклонной Горы, как вдруг, непредвиденно, на его встречном курсе появились мы со своей 305-мм артустановкой!
В итоге, действия ЦМ ВОВ стали причиной крушения намерений по созданию ОАО «МОСАРС»!
Читатель вполне может себе представить, какие фигуры и какие интересы двигали названный проект, какие деньги предполагалось вначале задействовать, а затем какие «бабки» получить через «МОСАРС» на Поклонной Горе, пожалуй, самом посещаемом месте Москвы! Можно вообразить, как мы насолили инициаторам «МОСАРСА» и какой «зуб» они вырастили на нас, какие скрытые пружины, кнопки и рычаги были приведены в действие, какие усилия они приложили для того, чтобы столкнуть нашу 305-мм пушку под откос и отвоевать себе место под коммерческим солнцем на Поклонной горе!
На основе вышеизложенного, вполне оправдан вывод о том, что мэр Москвы знал о противостоянии ЦМ ВОВ и команды В. И. Ресина. Знал и как бы со стороны наблюдал за развитием событий. Если музей дрогнет и сдастся — значит он так и останется в стороне, в тени. Начнет музей создавать ситуацию, угрожающую паблисити мэра, тот сразу выходит из молчания и проводит пиар-акцию в свою пользу, разряжает ситуацию, принимает «мудрое государственное, патриотическое» решение.
С каким бы уважением я в целом не относился к Юрию Михайловичу Лужкову, я не мог в этой истории думать о нем иначе!
Но что же все — таки делать, если и мэр откажет!? На Министерство культуры надежды никакой! Ни на министра М. Е. Швыдкого, ни, тем более, на его первого заместителя — Н. Л. Дементьеву! Министерство отлично знает о сражении музея со столичными «мельницами», но демонстративно дистанцируется от этого противостояния. Тема ВОВ не в приоритетах нынешнего Минкульта! Вот, если где-то поставить «чижика-пыжика» или профинансировать выставку художника-авангардиста, тогда — другое дело!
Обратиться в последнюю инстанцию — к Президенту Российской Федерации? Можно! Провести пресс-конференцию на Поклонной Горе? Повесить на грудь транспарант с дерзкими словами, адресованными Ресину и К°, и выйти на Тверскую, к памятнику Юрию Долгорукому? Можно! Попытаться пробиться в передачу «Лицом к городу», в которой руководство Москвы изображает себя рубахами-парнями, доступными для простых граждан и радеющими за интересы москвичей? Тоже можно! Объявить голодовку и прямо у пушки поставить палатку с раскладушкой?
Все можно! Все! Но пока до крайних вариантов еще далековато. Пока будем надеяться на мэра столицы.
Конечно, нам было бы много легче, если бы у нас был какой-то высокопоставленный покровитель, который не только бы заступался за нас, но и воевал на нашей стороне... Который мог бы сказать: «Если будет трудно, звони и приходи!»
Думаю, лучшим таким заступником по своим жизнеощущениям мог бы, единственно, стать для нас мэр Москвы, но он, к этому времени, видимо, находился в таких жутчайших политических, экономических и клановых сплетениях, что, предполагаю, мог остаться и равнодушным к интересам музея, пренебречь нашими прежними добрыми отношениями...
Не было у нас и своего журналистского лобби. За всю эпопею с 305-мм пушкой на ведущих телеканалах не появилось ни одного кадра в защиту музея. Однажды я, в полной уверенности, что получу поддержку, обратился к своему бывшему коллеге по «Останкино», казалось, другу, Алексею Денисову, которого в 1993 году, будучи председателем этой телерадиокомпании, привлек к участию в популярной тогда программе «Русский Дом». Однако услышал от него что-то неопределенное и не дождался ответного звонка…
...Спустя два года после тех событий, в начале июля 2003 года по всем телевизионным каналам России неоднократно прокручивался сюжет о размещении в экспозиции Государственного Исторического музея самолета периода Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. «ЯК-3». Гиперболически подчеркивались технические трудности, связанные с разборкой и перемещением самолета весом 1700 килограммов. Мы же со своим 340 тонным транспортером таким телевизионным вниманием, к сожалению, не пользовались! Сколько уникальных и экстравагантных кадров из-за этого не увидел наш российский телезритель!
Безуспешно пытались мы получить поддержку у Александра Батыгина, заведующего отделом «Российской газеты»...
Ушло от музея письмо и в адрес Председателя РТР Олега Добродеева, которому мы предложили организовать цикл совместных передач в связи с приближающимся 60-летием Победы, просили рассказать о 305-мм установке. Ответа не было...
К «НТВ» по нашей теме обращаться было смешно...
Оставалось рассчитывать главным образом только на свои силы.
29 марта 2001 года я обратился с письмом к Ю. М. Лужкову: «Прошу Вас как одного из создателей Центрального музея Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. принять меня в удобное для Вас время для решения неотложных вопросов».
Через несколько дней посыпались звонки от клерков из мэрии:
— По какому конкретно вопросу Вы хотите встретиться с мэром?
— Главный вопрос — 305-мм артустановка!
— Напишите!
Написал... Ни ответа, ни привета... К Лужкову меня так и не пригласили... Не знаю, был ли он проинформирован о моем письме... — Ну, ничего, — говорю я себе. — Вытерпим!
И вдруг произошло сногсшибательное, разом все сдвинувшее событие!
214 выделено мной — В. Б.
215 председатель его — Президент Российской Федерации В. В.Путин — В. Б.
216 выделено мной — В. Б.
217 выделено мной — В. Б.
<< Назад Вперёд>>
