Илимская таможня
Во главе илимской таможни находились выбранные из посадских бурмистр и его помощник — ларешный. Сборы пошлин осуществляли выборные целовальники. Выборы таможенных служителей проводились илимской ратушей, точнее — земской избой, но таможня действовала под руководством илимской воеводской канцелярии.
Илимская таможня находилась внутри укрепления «вверх идучи ис Спаской башни на правой стороне подле городовую стену». Здание таможни было построено в 1714 году, под одной крышей с нею стоял амбар с сенями. Рядом располагалось 11 лавок. При передаче таможни от одного бурмистра другому в 1734 году эти лавки были уже ветхими и стояли пустые.
В таможне находились иконы, печать, «коробье» с деньгами, наказные памяти, контарь, аршин, безмен, стопка с точками для определения крепости вина, «двои сшеты столовые», железо, медь и «доска щетная сосновая черпая на клею, длиною 2 аршина без четверти, поперешнику один аршин».
Вне укрепления, выше острога, стоял лиственичный подвал с сушилом. Там хранились вино и посуда. Близ подвала находился мшеник постройки 1730 года. На ключе, вытекавшем из горы, располагалась «винокуренная поварня» с двумя заторными котлами на 100 ведер, кубом и разным инвентарем. Тут же находился еще один мшеник и «бочкарня» (Фонд 75, опись 2, арх. № 181).
При выборах илимскими посадскими людьми бурмистра и ларешного на 1737 год илимская воеводская канцелярия утвердила для таможни следующую инструкцию (Фонд 75, опись 2, арх. № 209).
Принять у бывшего головы (т. е. бурмистра) и ларешного таможню, винокуренную поварню, печать, ключи, вино, казну; описи принятого представить илимской воеводской канцелярии. Голову и ларешного «счесть»; недоимки, если они будут, взыскать. Собирать десятинные пошлинные сборы с провозимых товаров. Смотреть над целовальниками винокуренной поварни, а также над винокурами, браговарами и работными людьми. Следить, чтоб караульщики стояли на своих местах «денно и ношно». Вино принимать от винокуренных целовальников в подвал такого качества, чтобы оно выгорало «вполы». Следить, чтоб целовальники, поставленные к продаже вина, табаку и карт, не давали никому товаров в долг. Принимать по третям года деньги из острогов и слобод, а по окончании года велеть целовальникам приезжать к отчету. Казну записывать в книги, хранить ее в надежном месте. Винный подвал держать за печатью головы и за замком ларешного и друг без друга в подвал не ходить. Хмель, хлеб и деньги на винокурение выдавать под расписки. Ежемесячно сдавать денежную выручку в илимскую воеводскую канцелярию (Фонд 75, опись 2, арх. № 209).
Важнейшей местной таможней была в Илимском уезде усть-кутская таможенная изба. Туда, по выбору илимских посадских людей, назначался целовальник, действовавший под руководством илимской таможни.
Главный торговый путь в пределах Илимского уезда проходил по р. Лене. Илимская таможня не могла достаточно удовлетворительно вести наблюдение за движением грузов по Лене, особенно в годы работы Камчатской экспедиции. Поэтому в Усть-Кутском остроге, на скрещении водного ленского пути и сухопутного Ленского волока, создается в 1739 г. вместо таможенной избы усть-кутская застава, подчинявшаяся Иркутску. Иркутская провинциальная канцелярия в начале этого года посылает в Усть-Кутский острог трех заставщиков, выбранных иркутскими служилыми людьми, с наказом — никого мимо заставы без паспортов не пропускать, ловить беглых, смотреть у купцов «заповедные товары», в том числе соболей, и всех проезжающих записывать в особую книгу (Фонд 75, арх. № 918, лл. 76-79).
Сохранилась книга записи проезжающих за 1743-1746 годы (Фонд 75, арх. № 1112, лл. 1-305), но велась она довольно небрежно. За 1743 год в ней сделано 235 записей.
В 1753 году капитан Фогользанг, ведавший усть-кутской таможенной заставой с 1743 года, передал дела Федору Литвинцеву. При приеме дел было обнаружено «немалое упущение» (Фонд 75, арх. № 2075, лл. 3-6).
По описи были приняты новым комиссаром таможенная изба, в которой находились иконы, зерцало, 1 ½ аршина красного настольного сукна, старая — медная и новая — серебряная печати, клеймо, оловянная чернильница с песочницей, таможенный регламент; амбар, где хранились ведро мерное, ковш мерный алтынный (входило вина на алтын), стопа мерная грошовая, стопка «копеешная», щуп, вес «терезной», безмен, гири, железный аршин (Фонд 75, арх. № 2004, лл. 88-99).
С созданием в Усть-Кутском остроге таможенной заставы, находившейся под прямым ведением Иркутска, в подчинении Илимска оставалась только киренская таможенная изба.
Дела в илимской таможне тем временем шли своим чередом.
Но вот однажды илимская воеводская канцелярия получила выбор от ратуши, по которому на 1749 год в бурмистры и ларешные были назначены посадские, которые «в грамоте читать и писать не умеют, к тому ж и малосмышленные». Так как время для перевыборов ушло, то воеводская канцелярия согласилась с назначением неграмотных руководителей таможенного дела по уезду, но сообщила об этом в Иркутск.
Ввиду того, что иркутская провинциальная канцелярия не имела права отменять выборов, то она обратилась в иркутский магистрат, чтобы были устроены новые выборы и «вместо вышеписанных безграмотных обоих или уже по необходимой нужде хотя одного в грамоте читать и писать умеющаго, определила выбрать ис тамошних посадских, людей добрых, неподозрительных и пожиточных» (Фонд 75, арх. № 1608, л. 69).
Но илимская ратуша заявила, что в силу указов, запрещающих вмешиваться в выборы, она принуждать к выборам «опасна» (Фонд 75, арх. № 1609, лл. 6-7).
Итак, два неграмотных руководителя финансами уезда приняли дела. Они, как и их выборщики, не смущались, что все движение средств нужно записывать в книги, что необходимо учитывать целовальников. К передаточным, «росписным» спискам, по которым неграмотные приняли дела от прежних руководителей илимской таможни, «их прозьбой илимской посацкой Григорей Белов руку приложил» (Фонд 75, арх. № 1667, лл. 1-7).
К чести этих неграмотных можно отметить, что их имена в списке многочисленных растратчиков не встречаются.
В 1750 году илимская воеводская канцелярия снабдила таможню новой, переработанной и достаточно подробной инструкцией следующего содержания (Фонд 75, арх. № 1783, лл. 1-19).
По таможенному регламенту 7207 года каждый приезжий должен был стать на гостином дворе и предъявить таможне товары или списки их. С русских товаров таможня должна была взыскивать по илимским ценам 1/10 часть стоимости. Если купец скрывал товары от обложения, то пошлины взыскивались в двойном размере, а при вторичных случаях утаенные товары отбирались, купца били «батожьем нещадно» и не пускали «в Сибирские городы». Если пошлина была уже взыскана в Верхотурье, то в Илимске проверяли, не везет ли купец лишних товаров. На товар, с которого взыскивалась пошлина, накладывали знак, «как пристойнее». Запрещалось пропускать в Китай соболей, черных лисиц и золотые ефимки. При проезде иркутских воевод или приказных людей «к Москве» или «в низовые городы» груз их осматривался накрепко». Деньги, китайские товары и «рухлядь» не в одежде при этом отбирались. С продавцов хлеба своей пахоты при провозе на восток, по Лене, взыскивалось по 10 денег (5 копеек) с рубля и столько же с перекупщика. Сбор уменьшался вдвое, если хлеб направлялся в недородные места. Крестьянам Илимского уезда разрешалось продавать хлеб и съестные припасы «по вольным торгам беспенно, на гостине торги с возов и с [с]тругов». Торговать крестьянам и служилым людям в лавках запрещалось.
С продаваемой рыбы, лошадей, скота, кроме 1/10 части стоимости, взималось: с. лошади пошерстного по 5 копеек, «а с рога — роговых по 2 алтына с каждой скотины». С укрывающих товар было велено брать вдвое, а при вторичном укрывательстве — втрое и виновных «бить батоги». А за дальнейший обман — бить кнутом и «все животы» брать в казну.
Купцы, торгующие в лавках, обязаны были платить по 10 денег с человека в неделю.
С извозчиков брать похомутных: 1 рубль с тяжелых и 50 копеек с легких возов в год. На хомут при этом ставилось клеймо, ежегодно возобновляемое.
Если купцы провозили шелк, то для «досмотра и выдела» приглашался еще и воерода.
По инструкции, данной илимской воеводской канцелярией бурмистру и ларешному на 1752 год, они должны были записывать поступление и расход денег в шнуровые книги, выданные из воеводской канцелярии, «писать верно, складом, а не цыфирью, и смотреть, чтоб в тех книгах скребения в приправок, також и мараных мест... отнюдь не было». С проезжающих купцов брать десятинный пошлинный сбор. «И при том быть вам всегда безотлучно и показать в том радение, чтоб перед прежними годами учинить прибыль и купечеству никакого утеснения и озлобления и в пути удержания отнюдь не было, под штрафом».
Смотреть, чтоб в Илимске «безъявочно никто пив не варил и медов не ставили». Желающие варить пиво на свой обиход должны были платить с четверти пива по 4 деньги, с пуда меду «по шти денег».
В остальном инструкция этого года повторяет наказы прежних лет, в том числе и угрозы за нарушение указов (Фонд 75, арх. № 1798, лл. 1-4). Общий смысл всех этих инструкций: бурмистр и ларешный должны стараться, чтоб был «прибор, а недобору отнюдь не было».
С изданием 20 декабря 1753 г. и 23 января 1754 г. указов Сената об упразднении внутренних таможен были отменены и многие мелкие сборы средневековья, мешавшие развитию торговли и задерживавшие окончательное слияние местных рынков в общероссийское торжище.
Развитие торгового обращения в Сибири, особенно после упразднения внутренних таможен, требовало притока денег. Но перевозка денег в Сибирь, в том числе громоздких медных монет, задерживала развитие сибирской торговли.
Указом Екатерины II от 22 декабря 1763 г. пускались в оборот особые сибирские деньги, имевшие хождение только в Сибири. Чеканились из колыванской меди полушка, деньга, 1, 2, 5 и 10 копеек. На всех монетах, кроме полушки, изображались 2 соболя. Из пуда меди чеканилось 25 рублей сибирских медных монет (Фонд 75, опись 2, арх. № 1002, л. 2).
Переходим к рассмотрению местных сборов, поступавших в илимскую воеводскую канцелярию.
<< Назад Вперёд>>
