Винокурение и продажа питей
Формы организации выкурки и сбыта вина на протяжении XVIII столетия изменились очень сильно: постепенно правительство передало откупщикам все производство вина в империи и отказалось от казенной продажи питей. Выкурка и реализация вина в конце века сосредоточилась в руках крупных откупщиков, видных капиталистов того времени.
Вторая четверть XVIII века началась с отдачи на откуп продажи вина и пива. В 1729 году продажу вина в Илимском уезде взяли с торгов 8 человек, в 1730 году еще 4 человека и в 1731 году еще 9 человек. О торгах объявлялось с барабанным боем, и винные откупа отдавались «в городе (Илимске) с публичного торгу при фискале з запискою, без подлогу» (Фонд 75, опись 2, арх. № 76, лл. 1-8).
Всего в откупах участвовало 24 человека, в том числе 16 служилых людей, 4 посадских и «жителей», 2 пашенных крестьянина. О двух сведений нет. Откуп брался на 4 года. Общая сумма откупных платежей составляла 203 руб. 22 ¼ коп. в год. Только два откупщика платили довольно значительную сумму: посадский Фокин (101 руб. 64 ½ коп.) и отставной служилый Григорий Курбатов. Остальные вносили в казну по 1-18 руб. в год, в среднем по 3 руб. 90 коп. на человека.
Продажа вина должна была производиться по единой цене, по 2 руб. 90 коп. за ведро (Фонд 75, опись 2, арх. № 77). Откупщики могли сами курить вино и варить пиво. Разница между суммой затрат по выкурке вина и суммой выручки от продажи по казенной цене и составляла законную прибыль откупщика.
Если в некоторые деревни откупщиков не находилось, то илимская воеводская канцелярия отдавала там продажу вина «на веру», т. е. илимская ратуша посылала в такие селения выборных «верных целовальников».
Вино откупщики могли брать и с казенных винокуренных заводов — илимского и илгинского.
Илимский винокуренный завод во второй четверти XVIII века, когда продажа вина сдавалась на откуп местным жителям, сильно обветшал. На заводе имелось 2 заторных котла — медный на 60, железный на 40 ведер, 26 негодных медных котлов, «чрез которые арака куритца», каждый «по полусема ведра». Из 10 бражных чанов 3 были вовсе непригодны, а «арашные и перепускные печки розвалились» (Фонд 75, опись 2, арх. № 87).
Несмотря на плачевное состояние Илимского винокуренного завода и невзирая на невозможность улучшения его работы вследствие оторванности от сырьевой базы, из Иркутска поступали указы об увеличении выкурки вина на этом заводе. Так, в 1732 году из Иркутска писали илимскому воеводе: «тебе, Горяистову, в Ылимску казенной ея императорского величества каштак размножать с великим тщательным радением». Такие распоряжения являлись отголосками указов из Москвы. Сибирский приказ незадолго до этого обязывал воевод «трудитца по всем городам и уездам: на кабаках питья было [б] довольно и... прилагать лишнее старание повсягодно больши збору присовокуплять; также, чтоб строение на кабаках было не худое и не зазорное. К приходу вино и водки держаны б были добрые, бес примесов воровских» (Фонд 75, арх. № 458, л. 1).
Винокурение велось на Илимском заводе с грехом пополам. В 1735 году там удалось выкурить 1652 ведра вина (Фонд 75, арх. № 582, лл. 1-8).
Илимский винокуренный завод, или «каштак», был заново отстроен в 1751 году. Длина главного здания составляла 15, ширина 6 ½ сажен. На берегу Илима стояла теперь изба.
В поварне имелось три мшеника (холодных погреба) для хранения вина, араки и перепускного вина.
Большой медный заторный котел вмещал 48 ведер. Кроме того, имелось 21 «брашных» и «арашных» котлов (Фонд 75, опись 2, арх. № 766, лл. 269-275).
В 1732 году состав откупщиков винной и пивной продажи заметно изменился: пашенные крестьяне из богатеев держали 7 откупов винной и один — пивной продажи, служилые люди — 11 и 4, посадские и «жители» — 6 и 5 откупов. Два плотничных сына взяли пивные откупа (Фонд 75, опись 2, арх. № 1 15).
В этом же году было запрещено приказчикам держать кабаки, вследствие этого один откуп оказался свободным. Так как охотников взять пивной откуп не нашлось, то целовальником был назначен беломестный казак Ягунов. Ему дали инструкцию: «варить тебе пиво беспеременно, чтоб на кабаке... отнюдь простоя не было». Казак должен был продавать пиво по двойной цене по сравнению с выварной себестоимостью, чтобы «была прибыль, также и питухам чтоб обиды не было... И в том тебе приложить крайнее радение и неусыпное старание по присяжной своей должности, за что будешь награжден ея императорского величества милостию». Расход по пивоварению на хмель, дрова, хлеб, а также оплату труда пивовара и работников казак должен был записывать в шнуровую книгу (Фонд 75, арх. № 394, лл. 49-53).
Приказчика обязали выдавать казаку хлеб «по цене». Новый целовальник приводится к присяге, и кабак, которому грозил простой, услужливо распахнул двери для «питухов».
Себестоимость вина определялась по расчету, который лишь в несущественных чертах отличается от современных приемов калькуляции. На каждое ведро вина прибавлялось 10 копеек «поведерных». Разница между себестоимостью с прибавлением «поведерных» и продажной ценой носила название «накладных» денег. По данным за 1730-1747 годы (Фонд 75, арх. № 353, лл. 130-131) можно установить, что средняя себестоимость за 18 лет одного ведра вина составляла 94 копейки. К этой цене прибавлялось 1 руб. 86 коп. «накладных» и 10 копеек поведерных. Значит, все наценки казны составляли к себестоимости 208,5%.
Через 10 лет, в 1756 году, Сибирский приказ установил новые, повышенные цены на вино, продаваемое в Сибири. Со следующего года ведро вина в Иркутске продавалось по 3 руб. 32 коп., в Илимске — по 3 руб. 22 коп. (вместо 2 руб. 90 коп.), в Якутске — по 4 руб. 01 коп., в Анадырском остроге — по 17 руб. 70 коп., в Тобольске — по 2 руб. 33 ½ коп. Новая отпускная цена слагалась из указной поведерной цены (в Илимске 2 руб. 90 коп. за ведро) и из прикладных гривенных и поведерных денег (в Илимске 32 коп.). Продажа вина в Иркутске возлагалась на магистрат и купечество, в Илимске на ратушу (продажа «на вере»), в Якутске на откупщиков, в Тобольске на магистраты, ратуши и купечество (Фонд 75, арх. № 2209, лл. 44-52).
За 1730-1744 годы в Илимском уезде было продано вина и пива на 56565 рублей, т. е. в среднем на 3770 рублей в год, примерно по 34 копейки на душу населения муж. пола.
Вина «верной продажи» отпускалось в среднем за 15-летний промежуток на 2209 руб., по откупам на 1069 руб., поведерные сборы составляли в среднем 116 руб. Значит, продавалось ежегодно 1 160 ведер вина. Пиво «верной» продажи в год давало 94 рубля денежных поступлений, и от откупов поступало ежегодно 282 рубля (Фонд 75, опись 2, арх. № 367, л. 52).
В общем, за 15-летний период можно подметить увеличение удельного веса продажи вина откупщиками за счет сокращения удельного веса продажи через целовальников.
До 1736 года действовал один илимский винокуренный завод, производство вина на котором составило в этом году 2018 ведер. При этом было израсходовано 3922 пуда ржаной муки, 980 пудов ржаного солода, 57 пуд. 15 фун. хмеля, 1382 ¾ сажени дров, заплачено работным людям 284 руб. 63 коп. Ведро вина «стало в истине» по 76 копеек «с полушкой и с осмушкой». В отчете о продаже вина илимская воеводская канцелярия произвела расчет среднегодовой продажи из трехлетних данных: «против сложных трех лет на один год» (Фонд 75, арх. № 729, лл. 118-119, 128-130).
Илгинский винокуренный завод начал работу с 1736 года. Открытие его деятельности потребовало посылки туда 14 ссыльных «в каштацкую работу» (Фонд 75, арх. № 2166, л. 1).
Но временами местное производство вина не покрывало потребности в нем, вследствие чего в отдельные года завозилось вино с Александровского винокуренного завода, находящегося в Иркутском уезде.
В 1744 году в Илимск было привезено из Иркутска 1800 ведер вина ценою по 3 рубля, «которое в отжеге выгорало в четыреточную стопку в полторы точки» (Фонд 75, арх. № 1203, л. 1).
Дороговизна провоза вина из Илимского и Илгинского винокуренных заводов в Братский острог вызвала заявление местных казаков о разрешении построить силами жителей винокуренный завод в Братском остроге. Заявление было подано в 1737 году. Иркутская провинциальная канцелярия ответила через 8 лет, в 1745 году (Фонд 75, арх. № 1227, лл. 181-182).
В ноябре 1745 года новый завод начал работу и дал до конца года 176 ведер вина (Фонд 75, арх. № 1301, лл. 1-9).
Илимская воеводская канцелярия составила в 1747 году ведомость о всех винокуренных заводах уезда. Тогда действовало 2 казенных и 5 «партикулярных» заводов. Самый крупный, Илгинский казенный завод, выкурил в этом году 2121 ведро вина, затратив на это 6986 пуд. 20 фун. муки и солода. Братский завод, построенный служилыми, казаками и пашенными крестьянами, выкуривал «сот по восьми» ведер в год.
Частные винокуренные заводы были крохотными. Самый крупный из них, принадлежавший посадскому Попову, выкуривал 134 ведра в год. Завод сына боярского Литвинцева давал 100 ведер. Литвинцев курил «из собственного насеянного хлеба» и продавал вино по откупу; вино двух мелких заводов, находившихся на Ленском и Ангарском волоках, продавалось проезжающим, завод Попова снабжал вином деревни, лежавшие по р. Оке (Фонд 75, арх. № 1448, лл. 237-239).
Многочисленность откупщиков винной и пивной продажи, необходимость вести обширную переписку по мелким откупам и сложность контроля за деятельностью кабаков, рассеянных на громадном пространстве, вынуждали казну искать таких откупщиков, которые взяли бы на себя питейную продажу сразу по целому уезду или по всей провинции.
Среди иркутского купечества уже имелись крупные дельцы с значительными средствами, тянувшиеся к оптовым сделкам с казной, чтобы монопольно владеть обширным рынком.
В 1749 году на торгах в Иркутске все питейное дело по Илимскому уезду перешло к иркутскому купцу Ивану Бечевину «с товарыщи». B с e винные и пивные кабаки Илимского уезда в количестве 48 единиц были переданы новому откупщику (Фонд 75, арх. № 1608, лл. 13-24).
Откупная сумма по продаже вина, пива, меда и браги составляла в 1749 году 5984 рубля.
Крупному дельцу стоило «наддать» 252 рубля к этой сумме, и вся питейная продажа целого уезда переходит в его руки.
При переторжке на следующее четырехлетие продажа вина и пива в Барлукской слободе и Тулунской деревне была отдана иркутскому купцу Федору Турчанинову, который «наддал» всего 2 рубля. Купец стал сам курить вино, построив заводик на речке Хайрузовке в Ново-Удинской волости (Фонд 75, арх. № 2188, л. 233).
Конечно, жители г. Илимска могли не только пользоваться вином и пивом, продаваемыми целовальниками Бечевина, но и варить пиво сами. Но в таком случае они уплачивали «пивоявочные» деньги в казну. Для записи таких поступлений в илимской воеводской канцелярии имелась особая книга. Размер обложения зависел от количества муки, предназначенного к варке пива: с 10 пудов взималось по 2 ½ копейки. На крестьян эти правила не распространялись.
План питейного дому.
Так, в 1752 году было взыскано с 388 пудов хлеба 97 копеек (Фонд 75, арх. № 1929, лл. 1-20). Получили разрешение варить пива 21 человек, из них 5 служилых людей, 5 казаков, 6 посадских и 5 «жителей». Наибольшее количество пива варил илимский воевода Попов, затративший 80 пудов муки, затем шел «с приписью» Хлебников, уплативший пивоявочные деньги за 50 пудов.
Значительные изменения в виноторговле последовали в связи с указом Сената от 19 сентября 1775 г. Этим указом повелено было сдавать винокурение на откуп по четырехлетиям, определяя цену откупа «по сложным», т. е. по средним ценам за предшествующее десятилетие. Помещикам разрешалось курить на себя от 25 до 1000 ведер в год, а вино свеpx этого количества надлежало сдавать в казну. Все купеческие заводы, за исключением расположенных в некоторых отдаленных городах, приказано было закрыть (Фонд 75, опись 2, арх. № 769, лл. 56-60).
Правительство открывало дорогу для помещиков-винокуров.
И в Сибири виноторговля (впрочем, временно) уходила из рук купцов в руки дворянства и знати. Сибирский приказ объявил 7 октября 1756 г. о сдаче на откуп продажи вина по всей Иркутской провинции, кроме Камчатки, на 10 лет. «Правительствующаго Сената господину обер-прокурор Александр Ивановичю Глебову». На основании этого илимский и илгинский казенные заводы велено было продать Глебову, как и все подобные заводы провинции, «а партикулярные каштаки уничтожить» (Фонд 75, арх. № 2323, л. 1).
В Илимске за последние 3 года до передачи заводов Глебову выкуривалось простого вина 3676 ½ ведра и двойное 93 ¾ ведра, «истинная» цена простого вина составляла 1 руб. 85 коп. за ведро. По этой цене и передавалась продажа вина кабатчику-сенатору. Но, как показано выше, средняя себестоимость ведра вина за 18 лет составляла вдвое меньшую величину, а именно 94 копейки. Значит, казна дарила Глебову по одному Илимскому уезду ежегодно по 3500 рублей.
Но этого мало. Постройки винокуренных заводов были проданы Глебову по смехотворно низким ценам.
Илимский винокуренный завод, заново перестроенный за 5 лет до передачи Глебову, был теперь продан ему за 65 рублей, «Илгинской винокуренной завод с омшеником» был оценен в 3 рубля (там же, лл. 54-55). И только оборудование и припасы передавались Глебову по действительной себестоимости.
С продажей Илгинского завода так спешили, что об этом не уведомили даже илимскую воеводскую канцелярию.
С тех пор Илимский завод навсегда прекращает свою работу, а Илгинский, напротив, становится одним из крупнейших заводов Иркутской губернии.
Бездействующий Илимский завод был продан с торгов через 17 лет (в 1773 году) за 74 руб. 54 ½ коп.
Приказчик Глебова, управлявший вначале Илгинским заводом, уже в 1760 году сумел сплавить в Якутск 10589 ведер вина в 210 бочках. Самая маленькая бочка вмещала З8 ¾, ведра, а самая большая — 56 ¾ (Фонд 75, арх. № 2522, лл. 45-49).
Илгинский винокуренный завод в новых руках стал широко пользоваться подневольным трудом ссыльных, а также использовал местных жителей, приговоренных судом к отрабатыванию казенных «доимок».
Илимская ратуша в 1759 году направила туда двух целовальников «для зарабатывания» 96 руб. 41 ¾ коп., не оказавшихся при учете.
Чтобы придать законный вид такой каторге, вспомнили указ Анны Иоанновны, изданный за 23 года перед тем. Бывшие целовальники, оба посадские, были сданы на завод с платой по 1 рублю в месяц. В том же году на завод с той же целью направляется еще 4 недоимщика. Там можно было встретить также бывшего счетчика илимской воеводской канцелярии и разночинца, который отрабатывал 79 руб. 54 ¼ коп. за своего тестя - растратчика. В 1760 году ратуша направила на завод посадского, растратившего при службе ларешным 505 руб. 5 коп. Так как годовой труд таких работников оценивался в 12 рублей, то бывшему ларешному пришлось бы работать на заводе 42 года и то при условии, что за это время он не должен был бы получать на руки ни копейки. Понятно, что с завода упорно и систематически бежали.
Указом Екатерины II с 1 января 1764 года повышались многие налоги, сбор которых шел на оплату жалования служащим высших коллегий. Прибавка на ведро горячего вина составила 30 копеек, пива и меда — 5 копеек. Плата с явки пива в городах увеличивалась до 20 копеек с четверти, т. е. повышалась в 4 раза (Фонд 75, опись 2, арх. № 1021, лл. 102-111).
В 1766 году отменяются мелкие сборы с откупщиков винной продажи, в том числе с клеймления кубов. Откупщикам предложено было снизить цену на вино на 3 копейки с ведра (Фонд 75, арх. № 2583, л. 13). Зато по указу 15 декабря 1763 года «вновь положенных» прибавляется по 30 копеек на ведро.
Как производилось обнародование указов о повышении цен на вино, показывает следующий пример.
Иркутский губернатор Бриль 30 ноября 1769 г. посылает в Илимск солдат с секретным пакетом, который надлежало вскрыть перед новым годом.
29 декабря «в седьмом часу пополуночи», т. е. в 6 часов утра, в илимской воеводской канцелярии вскрыли секретный пакет и обнаружили в нем 40 экземпляров печатного указа Сената от 14 октября 1769 г. На основании предписания Екатерины II об увеличении цены на вино, так как война с Турцией требовала увеличенных расходов, Сенат вводил с 1 января 1770 г. повышенные цены на вино. Повсюду, за исключением Иркутской и Тобольской губерний, цена за ведро вина поднималась до 3 рублей, а по двум сибирским губерниям, в которых вино ранее продавалось по разным ценам, прибавлялось по 36 копеек на ведро. Одновременно повышалась цена на водку, водочные изделия, мед и пиво.
Илимская воеводская канцелярия немедленно разослала указ с солдатами по всем волостям (Фонд 75, арх. № 3177). Остатки вина и пива на месте были перемерены, и продажа питей повелась по новым ценам.
Сенат с 1 января 1771 г. передал питейную продажу и некоторые канцелярские сборы на откуп на новое четырехлетие очень ограниченному числу лиц. По Иркутской губернии питейный сбор откупил обер-директор Яковлев, с годовой платой в 198400 рублей, в том числе по Илимскому уезду — 12379 рублей.
Летом 1771 года все кабаки Илимского уезда с посудой и припасами передаются поверенному нового откупщика.
В волостных центрах при новом откупщике создаются так называемые кружечные дворы, или подвалы, ведали которыми попрежнему выборные от посадских, а смотрителями назначались казаки (Фонд 75, арх. № 3394). В Илимске создается «контора илимских питейных и протчих зборов» во главе с поверенным (Фонд 75, опись 2, арх. № 1417, л. 21).
При передаче в 1779 году питейного дела в Илимском уезде представителю нового коронного поверенного по 36 селениям, имелось 6 винных подвалов, 30 питейных домов и 2 поварни. В двух деревнях продажа вина и пива велась из крестьянских домов. Снабжение вином подвалов и кабаков производилось из одного илгинского винокуренного завода; управление питейным делом в уезде осуществлялось из илимского кружечного двора или конторы (Фонд 2, арх. № 268).
Но в это же время сплав вина в Якутск идет не только с Илгинского, но и с Александровского винокуренного завода Иркутского уезда.
С 1788 года появляются вместо кабацких целовальников сидельцы, которых нанимает с торгов иркутская казенная палата.
В одном объявлении о торгах по найму сидельцев казенная палата привела названия существовавших тогда в г. Иркутске кабаков: Каменный подвал, Дворянка, Новой, Епишиха, Варгуниха, Больша и Мала Молотовки, Разгуляй, Залупаиха, Косоголиха, Зырянка, Аптека, Большой, Облупа, Прилука, Девкин, Тычок (Фонд 9, арх. № 41, лл. 79-88). Вероятно, эти названия не были оригинальными для Иркутска, как, впрочем, и все кабацкое дело.
В 1787 году в Илимском уезде начинают постройку трех питейных домов по типовому чертежу, два в Илимске и один в Нижне-Илимской слободе. Под домом предусматривалась яма глубиной в 3 аршина для подвала. Крыша устраивалась на 4 ската, «епанчой» (Фонд 9, арх. № 31, лл. 10-12). Здесь же приложен чертеж питейного дома.
Новое повышение цены на вино, по 1 рублю на ведро, производится Сенатом с 1 января 1794 г. В Киренском уезде с этого времени ведро вина продавалось по 4 руб. 88 коп.
В соответствии с этим киренский городничий, представители нижнего земского суда и уездного казначейства, винные приставы и сидельцы «вдруг освидетельствовали» остатки вина и ординарной водки «в магазейнах», в питейных домах и на выставках и о количестве наличного вина сообщили в уездное казначейство.
Одновременно должны были уменьшиться меры, в которых отпускалось вино «питухам», т. е. ковши алтынные, чарки копеешные и грошовые. Уменьшенные меры изготовлялись в уездном городе; впрочем, разрешалось уменьшать на месте старую посуду «притиркою» (Фонд 435, арх. № 37, лл. 240-241).
Таким образом, за 75 лет цена за ведро была увеличена с 2 руб. 80 коп. до 4 руб. 88 коп., т. е. на 74%.
Последним документом XVIII века об организации виноторговли в Киренском уезде является сдача на откуп продажи вина в 1799 году на новое четырехлетие иркутскому купцу Ивану Малышеву по илимской «дистанции» и иркутскому же купцу Петру Солдатову по г. Киренску с уездом и по усть-кутской «дистанции» (Фонд 9, арх. № 216, лл. 318, 321).
По договору, заключенному купцами с «иркутской камерной частью», они обязались сами нанимать продавцов в винные лавки, развозить вино по питейным домам и выставкам за свой счет, продавать вино «без обмана», летом до заката солнца, а зимой с 7 часов утра до 7 часов вечера «без остановки» и вести учет виноторговли. Откупщик получал за каждое проданное ведро от казны по 90 копеек, он мог сам варить пиво и продавать его по казенной цене, о чем должен был давать отчеты казначейству (там же, лл. 319-323).
Долго и со скрипом производились описанные перемены в постановке винокурения и продажи питей на протяжении XVIII века. В конце концов как производство, так и сбыт вина из казенных рук перешли в руки откупщиков. Выкурка повелась в немногих крупных заводах, все остальные были закрыты. В Илимском уезде остался один Илгинский винокуренный завод. Исчезли, наконец, неоплачиваемые «верные целовальники», возмещавшие невольную даровую службу объегориванием покупателей и разворовыванием государственных средств. Казна предпочла делить свои доходы от винокурения и продажи питей не с бесчисленной армией заведомых казнокрадов-целовальников, а с немногими крупными хищниками — откупщиками.
На широкую дорогу вышла орава предпринимателей-капиталистов, среди которой между зипунами и поддевками купцов временами поблескивал камергерский мундир.
Монопольные права получали и откупщики табачной торговли.
Табачный откуп в Сибири с 1749 года был отдан на четыре года московскому купцу Матвееву. В 1752 году Камор-коллегия и Сибирский приказ печатным указом объявили торги на следующее четырехлетие (Фонд 75, опись 2, арх. № 654, лл. 130-131). В 1759 году на торгах, объявленных Сенатом, продажа табака по всей империи была передана «в содержание» графу Шувалову. Весь табак, имевшийся в Сибири к этому времени, было велено описать и передать доверенным графа (Фонд 75, опись 2, арх. № 886, л. 16). В печатном указе из Камор-коллегии от 5 октября 1759 г. было сказано, что табачный сбор во всех великороссийских городах и в Сибирской губернии и в Иркутской провинции, по представлению и мнению Камор-коллегии и Сибирского приказа, «а по требованию господина гепералфельдцейхмейстера, сенатора, ея имперторского величества генерал-адъютанта, действительнаго камергера, лейб-компании подпорутчика. государственного межевщика, орденов апостола Андрея, белаго Орла, святаго Александр Невскаго и святыя Анны кавалера графа Петра Ивановича Шувалова», отдан ему за плату по 70 тысяч рублей в год на 18 лет (Фонд 75, арх. № 2497. лл. 28-32).
<< Назад Вперёд>>
