Временные отлучки
Если же отлучка по своим делам была длительной и превышала несколько месяцев, то требовалось получить на нее разрешение местной власти и выбрать паспорт, или так называемую покормежную.
Изучение практики воеводской канцелярии по выдаче покормежных дает возможность установить главные цели, ради которых крестьяне запасались паспортами.
В Илимском уезде покормежные брали крестьяне преимущественно тех волостей, которые лежали на главных путях сообщения, особенно на Лене. Здесь в отдельные годы пользовалось покормежными 10-15% взрослого мужского населения.
Подавляющая часть паспортов выбиралась крестьянами, искавшими работы в других волостях и уездах, а также на сплаве. Много паспортов выдавалось в неурожайные годы крестьянам, выезжавшим в хлебородные волости для покупки семян и продовольствия. В обоих случаях крестьянина выгоняла из дома нужда.
Некоторое количество паспортов, и тоже в виде покормежных, получали крестьяне-богатеи, хлеботорговцы. Их толкала в дальний путь жажда наживы.
За 1738-1740 годы илимской воеводской канцелярией было выдано 314 подорожных и паспортов, в том числе в январе (за 3 года) — 21, в феврале и марте — 81, в апреле-октябре — 105, в ноябре и декабре — 107 (Фонд 75, арх. № 807). Значит, документы этого рода выдавались главным образом к весенним работам и ко времени установления санного пути. Крестьяне, нанимавшиеся на сплав и весенние работы, брали паспорта в феврале-марте, а уходящие на зимние заработки — в ноябре и декабре. Впрочем, записи за декабрь 1740 года сохранились не полностью, поэтому сезонность поездок крестьян в действительности должна была выражаться еще более резко.
Вначале паспорта выдавались по произвольной форме. Например, в 1736 году было выдано 3 паспорта такого содержания: «1736 году марта 12 дня отпущен из Усть-Куцка ис приказной избы вверх по Лене до Бирюльки усть-куцкой крестьянин Никита Подымахин для хлебной скудости. И о том дан ему пашпорт, по которому велено ему возвратно явитца в Усть-Куцку в мае месяце сего ж 1736 году» (Фонд 75, опись 2, арх. № 208).
Паспорт, выданный в 1744 году из илимской воеводской канцелярии крестьянину Гурылеву для проезда до Кяхты.
Ссыльные, оказавшиеся непригодными для работы в командах Камчатской экспедиции, отпускались в пределах Илимского уезда на все четыре стороны, чтобы они сами снискивали себе пропитание: «Июня 20 дня (1737 года) дан пашпорт ссыльным в Нижно-Илимску — Власу Юрьеву... с товарыщи для прокормленья и житья, всего 8 человек, которые к сплавке в Якуцк в Камчатскую экспедицию правианта и протчих припасов явились за болезнями негодны». Далее в паспорте названы поименно все 8 ссыльных и указаны их приметы. У одного «в ногах ломота и пухнет», у другого левая нога изломана, третий «штидесят шти лет, скорбен нутреною болезнью». Один «глазами слеп», другой не владеет руками и т. д. Четверо имели от роду по 65-70 лет.
С этим паспортом ссыльные должны были явиться в нижне-илимскую приказную избу. «И жить им в той слободе, где пожелают, до указу» (Фонд 75, опись 2, арх. № 228). Здесь они становились разночинцами, «жителями», при удаче — крестьянами, при неудаче — нищими.
В том же году покормежные получили 2 крестьянских сына и 28 ссыльных, негодных к работе. 22 человека получили паспорт в Нижне-Илимскую слободу, 5 — во все селения Илимского уезда и 3 — в разные места.
Среди ссыльных было две «женки», три «распопы», в том числе бывший архимандрит Питирим, «что ныне рострига Петр». Вследствие его старости жителям разрешалось держать его в домах «без опасения» (там же).
В 1737 году из Иркутска в Илимск было прислано 200 печатных стандартных паспортов «для прокормления в другие уезды» (Фонд 75, опись 2, арх. № 235).
Первоначально покормежные выдавались илимской канцелярией. Для получения паспорта необходимо было иметь одобрение приказной избы и справку об отсутствии недоимок. Сохранилась книга Илгинского острога за 1747 год, в которой собраны заявления крестьян и справки старосты, что за просителями недоимок нет (Фонд 75, опись 2, арх. № 450, лл. 1-24).
Резкое увеличение платы за выдачу паспортов было произведено Екатериной II в 1761 году, когда повышались многие другие пошлины и сборы. Вместо 2 копеек было велено брать за годовой паспорт 10 копеек, за двухгодичный 50 копеек, за трехлетний 1 рубль (Фонд 75, опись 2, арх. № 979, лл. 38-39).
В начале 1765 года илимская воеводская канцелярия разослала по ленским волостям, пораженным неурожаем, указ о порядке отпуска крестьян с паспортами для покупки хлеба как себе, так и для сдачи в казну. В предыдущем году из Иркутска было получено подтверждение правила, что приказные избы могут отпускать крестьян не далее 30 верст от их жительства. Илимская воеводская канцелярия допустила нарушение этого правила, ибо, как она писала, «признаваетца немалое в том тем крестьяном и разночинцом за отдаленностию от Илимска неспособность и отягощение». Поэтому она разрешила приказным избам давать отпуск крестьянам и на дальнее расстояние в том случае, если они поедут покупать хлеб для сдачи в казну. Те же крестьяне, которые пожелают отлучиться за покупкой хлеба для себя далее 30 верст от их жительства, должны явиться в Илимск, где им и будут выдаваться паспорта. Воеводская канцелярия обязала приказные избы следить — не думают ли крестьяне под видом отпуска бежать. 14 марта усть-кутская приказная изба сообщила, что ею отпущено 13 человек в Илгинский острог сроком по 1 мая. Как заявили крестьяне, они намеревались купить там 222 пуда 30 фун. хлеба для сдачи в казну и 2369 пудов себе на пропитание. Но под видом нуждающихся крестьян, несомненно, поехали вверх по Лене и хлебные скупщики. Так, крестьянин Наумов хотел купить для сдачи в казну 20 пудов, а себе 580 пудов, Антипины — себе 290, а для казны 10 пудов (Фонд 75, опись 2, арх. № 1073, лл. 22-25).
В 1776 году выдается 207 покормежных, в том числе 2 — купцам, 1 — новокрещенному и 204 — крестьянам. По срокам паспорта распределялись так: на 1 год — 181, на 2 года — 7, на 3 года — 19. Из общего числа паспортов больше ⅓, именно 71 покормежная выдана в мае (Фонд 2, арх. № 107, лл. 1-7).
В 1777 году илимская воеводская канцелярия выдала 276 покормежных, в том числе 223 сроком на I год, 10 — на 2 года и 43 — на 3 года.
Больше всего крестьяне выбирали паспорта весной, чтобы отправиться в сплав по Лене или уходить в батраки: в январе-апреле было взято 53 покормежных, в мае 147 (!), в июне-августе только 17, и в сентябре-декабре — 59 (Фонд 75, опись 2, арх. № 1567, лл. 101-106).
За 1777-1778 годы крестьяне взяли 298 паспортов, из них сроком до 1 года — 215, двухгодичные — 11 и трехлетних — 72. И снова, как и в предыдущие годы, основная часть покормежных, 187 из 298, была выдана в мае (Фонд 2, арх. № 153, лл. 1-7).
По отчету за 1781 год выдано 204 паспорта, почти все на срок до 1 года, из них в мае выбрано 89 (Фонд 2, арх. № 642, лл. 1-9).
Одни крестьяне отправлялись в путь «для вырабатывания ни платеж в казну подушных денег и протчих мирских податей», другие стремились в Якутск выгодно продать скупленный ими хлеб и овощи: «для . сплаву и продажи покупных... разных земляных вещей». 24 крестьянина мотивировали отъезд необходимостью искать работы «в других городах»; 4 крестьянина-предпринимателя плыли в Якутск на своих судах; 11 человек нанялись работниками на суда (Фонд 2, арх. № 1077, лл. 133-190).
И предприниматель-хлеботорговец и батрак писали в приказную избу одинаковые заявления, представляли однообразные одобрения от крестьянского общества и получали трафаретные паспорта. Все они числились крестьянами.
Различие целей хорошо выражено в заявлении 14 крестьян Усть-Кутской волости, поданном в усть-киренскую воеводскую канцелярию 11 января 1783 г., как «всей волости крестьян покорнейшее доношение». Эти 14 человек просят отпустить их для закупки хлеба вниз по р. Илиму и вверх по Ангаре и добавляют: «а о таковых просим не допущать, кои [хотят] покупать для города Якутска и в продажу употребляют. А нам у таковых покупать весьма несходно» (Фонд 2, арх. № 1009, лл. 1-4).
Воеводская канцелярия разрешение на отъезд дала, но ничего не сказала о запрещении покупки хлеба кулаками для сплава в Якутск.
В этом году цены на покормежные были увеличены — на годовые в 10 раз, на двухгодовые в 6 раз, на трехгодовые в 5 раз.
«Экономии директор» по Иркутской губернии, к которому перешел надзор за разными хозяйственными делами крестьян, дал в 1785 году «наставление старостам и выборным, в приказных избах находящимся» о порядке выдачи покормежных.
Если крестьянин «пожелает наняться в работу, то есть в срок, по здешнему названию», с уходом из селения, — говорилось в наставлении, — то его просьбу рассматривают староста и выборный. Они наблюдают при этом, чтобы дом крестьянина не оставался пустым, а земля невспаханной. Если проситель обращается «лености ради, не хотя употреблять себя в работу, и земледелие свое оставляет единственно по привычке к празности», прогуливает заработанные деньги «и возвращается в дом без нечего», то таковых не уволнять, «а понуждать к домашнему хозяйству и земледелию». Тем, «кои поведения хорошего, не пьяницы, не ленивцы, а бедны или от сиротства и малолетства или другими какими нечаянными случаями пришли в скудость», покормежные выдавать «безвозбранно», с надежными поруками.
Если отпущенный по покормежной крестьянин не вернется в срок, то об этом должны заявить поручители, после чего староста сообщает директору экономии, который и объявляет сыск, как о беглом (Фонд 9, арх. № 10, лл. 464-465).
Наставление прямо и точно определяло назначение отходничества, как заработка на стороне батрачествующих слоев деревни.
В 1787 году по Макаровской экономической волости было выдано 25 покормежных, по Подкаменской волости — 41. В этих волостях числилось тогда 922 души муж. пола, из которых не менее половины было детей и стариков. Значит, около 15% взрослого мужского населения этих волостей отрывалось от крестьянских работ. Такое же положение складывалось и по другим, особенно по ленским волостям.
В 1787 году из той же Макаровской экономической волости ушло по паспортам 19 крестьян, по пропускам от мирской избы 3 человека и самовольно отлучилось 4 семьи. Из Подкаменской волости было отпущено 24 человека, самовольно ушло 5 человек. Мирская изба нарушала указы и давала покормежные на длительный срок и разрешала отъезд на дальние расстояния. В объяснении она писала: «хоша и были прежде повелении, но пищики не читали [старосте] и староста об оном неизвестен, потому и отпускал» (Фонд 9, арх. № 39, лл. 165-169).
Паспорта брали преимущественно крестьяне ленских волостей. По другим волостям, например по Карапчанской и Нижне-Тунгусской экономической, в 1787 году не было выдано ни одного паспорта (там же, л. 170).
В 1800 году царь предоставил Российской Американской компании право выдавать паспорта сроком до 7 лет (Фонд 9, арх. № 224, лл. 73, 76).
Таковы главные материалы по выдаче покормежных в Илимском (Киренском) уезде.
Они говорят о том, что на фоне малой подвижности сельского населения илимской деревни происходил ежегодно сезонный отлив крестьян-бедняков, искавших работы на стороне.
Но не всегда покормежная являлась паспортом работника. Кулак, совершая крупные и сложные торговые операции, смело предъявлял властям покормежную, это удостоверение батрака.
1К. Маркс называет свободу передвижения русских государственных крестьян фиктивной (Архив Маркса и Энгельса, том XII. стр. 88).
<< Назад Вперёд>>
