Соляной налог правительства Алексея Михайловича. Городские восстания середины XVII в.
В 1645 г. после смерти царя Михаила Федоровича на престол вступил его сын, 16-летний Алексей. Большую роль в окружении молодого царя играл его воспитатель («дядька») боярин Борис Иванович Морозов. Он же приходился свояком царю Алексею, поскольку был женат на сестре царицы. Боярин Морозов возглавил несколько приказов, в том числе Приказ большой казны и Новую четверть, имевшие важное значение в финансовом управлении. Стремясь увеличить доходы казны, новое правительство решилось на некоторое уменьшение жалованья служилым людям, сокращение штата придворных, отмену права некоторых монастырей собирать в свою пользу торговые пошлины. Однако все это не принесло ожидаемых результатов. Тогда по инициативе боярина Морозова предпринимается более радикальная реформа: вводится налог на соль. Его взимали с продавцов этого продукта, которые на соответствующую величину возвышали цену соли при ее продаже. Таким образом, налог перекладывался на плечи потребителей соли, к которым принадлежало практически все население страны. Это типичный пример косвенного налога, если понимать под таковыми перелагаемые сборы. Но по замыслу Б.И. Морозова, он должен был заменить все прямые и стать практически единственным универсальным налогом. Исходя из этого была определена и его величина — по 2 гривны с каждого пуда проданной соли. Расчет правительства был прост: раз соль покупали все, то никто не мог уклониться от уплаты; с богатых людей, которые питались лучше и соль покупали чаще, в казну поступит больше денег, чем с бедных; сбор этого налога был предельно упрощен, не требует ни людей, ни сложной системы разверстки. Но в действительности все вышло совсем иначе.
Соляной налог вводился с 1646 г. Все прямые налоги отменялись. Однако соляной сбор оказался настолько тяжел и так сильно повысил цену на соль, что ее продажа и потребление резко сократились. В результате казна не получила с продавцов соли ожидаемых доходов. В 1647 г. соляной налог был отменен, и правительство распорядилось в 1648 г. взыскать все старые налоги за 1646 и 1647 гг. Собрать полностью все подати в троекратном размере было немыслимо, тем не менее следовал указ за указом, чтобы все «недоимки править нещадно». Обстановка в стране накалилась до предела.
Ситуация осложнялась еще и явным неравенством в платеже налогов между разными группами населения. Особенно очевидным было это неравенство в крупных городах, где наряду с торговыми людьми и ремесленниками, жившими на посаде и платившими налоги и выполнявшими повинности, проживали и так называемые беломестцы. Они находились в слободах, принадлежавших боярам, монастырям, другим лицам. Эти слободы освобождались от несения тягла, «обелялись», почему и назывались «белыми слободами» или «белыми местами». Многие горожане стремились попасть в белую слободу, для чего им достаточно было «заложиться» за владельца такой слободы, стать зависимым от него человеком. «Беломестцы» занимались ремеслом и торговлей и составляли конкуренцию посадским людям, причем находились по сравнению с ними в более выгодном положении как не несшие тягла. Это вызывало постоянное недовольство посадских людей, требовавших пресечь уход с посада в «закладчики» и упразднить белые слободы с их налоговыми льготами. Чем сильнее ощущался налоговый гнет, тем острее проявлялось недовольство посадских людей существованием белых слобод.
И в 1648 г. грянул взрыв. Наиболее мощное восстание произошло в столице, оно вошло в историю под названием «Соляного бунта». Как это бывало в таких случаях на Руси, все началось с попытки пробиться к царю, открыть ему правду о тяжелом положении народа, которую скрывают от него приближенные. 1 июня царь Алексей Михайлович возвращался с богомолья из Троице-Сергиева монастыря. Во встречавшей его толпе оказались несколько челобитчиков, пытавшихся вручить царю свои жалобы. Но они были оттеснены и избиты охраной. Начавшую было возмущаться толпу разогнали. На следующий день царь участвовал в крестном ходе из Кремля в Страстной монастырь. Вновь из простого народа к нему пытались пробиться челобитчики, но по приказу окружавших царя бояр были прогнаны. Это опять возмутило толпу, вспыхнул мятеж. Царь и бояре поспешили укрыться в Кремле, но вслед за ними в его ворота ворвались несколько тысяч восставших. На их сторону перешли и многие стрельцы, недовольные многомесячной задержкой жалованья. Верным властям остался лишь привилегированный Стремянной полк, составлявший царскую охрану, своего рода гвардию стрельцов. Царь приступил к трапезе, а на площади перед дворцом бушевала толпа, требуя наказания виновных во всевозможных злоупотреблениях, в том числе в несправедливых налогах, жестоком правеже недоимок. Среди первых называлось и имя Б.И. Морозова. Царь послал для увещевания мятежников боярина князя М.М. Темкина-Ростовского, но того избили, сорвали с него одежду, после чего боярин несколько дней не вставал с постели. Так же обошлась толпа и со следующим посланцем царя окольничим Б.И. Пушкиным. Тогда сам царь вышел на крыльцо с иконой в руках, пытаясь утихомирить толпу. Но восставшие настаивали на своем, начался грабеж боярских дворов, был схвачен и растерзан дьяк Назарий Чистый, которого наряду с боярином Морозовым считали инициатором введения Соляного налога. С большим трудом удалось вытеснить мятежников из Кремля, запереть ворота и выставить караулы из полков «иноземного строя», сохранивших верность правительству. Но 3 июня восстание продолжилось с новой силой, охватило весь город, правительство растерялось. На растерзание восставшим были выданы бояре Л. Плещеев и П. Трахан йотов, наиболее ненавидимые народом. Царю с большим трудом при помощи патриарха удалось уговорить восставших пощадить его любимца боярина Б. Морозова, который был спешно отправлен в ссылку на север в Кирилло-Белозерский монастырь146. Повсеместно шли грабежи боярских и других богатых дворов. Вспыхнул пожар, охвативший обширное пространство от «Тверских ворот до Москвы-града» (т.е. до Кремля), Лишь после 5 июня восстание пошло на убыль. Стрельцам раздали повышенное жалованье, они приняли участие в подавлении восстания, наведении порядка в столице.
Восстание в Москве не было единственным. Как его эхо летом 1648 г. произошло еще несколько выступлений в разных регионах страны, вызванных кроме прочих причин и недовольством народа усилением налогового гнета, произволом властей при сборе податей и правеже недоимок. В феврале 1648 г. в Соль Вычегодскую прибыл сборщик податей Федор Приклонский. Горожане, посоветовавшись между собой, предложили ему взятку в 20 руб. Тем не менее Приклонский взыскивал недоимки со всей строгостью, правёж затянулся до июня месяца, когда и поступили вести о восстании в Москве. В городе начались волнения, Приклонского «взяли в осаду», избили, отобрали у него и «изодрали» документы о сборе податей и недоимках. С помощью богатых промышленников Строгановых, имевших в Соли Вычегодской свои угодья и дворы, Приклонскому удалось бежать в Москву, после чего восстание стихло147.
Более мощное восстание произошло тогда же в соседнем Устюге Великом. Он расположен у слияния рек Сухоны и Юга, в истоке Северной Двины. В то время это был крупный торговый город, через который шли потоки товаров из центра страны на север к Белому морю, а также в Сибирь, Вятскую землю. Здесь имелся многолюдный торгово-ремесленный посад. Взятка прибывшему из Москвы для взимания недоимок подьячему А. Михайлову составила 200 руб. Устюжане надеялись, что правеж недоимок не будет беспощадным. Но эти надежды не сбылись, и устюжане потребовали деньги обратно. В начале июля во время ярмарки вспыхнуло восстание, воеводу схватили и едва не утопили, подьячий Михайлов был убит, прочие подьячие из воеводской администрации скрывались в окрестных лесах148. Но вскоре из Москвы явился князь Г.Г. Ромодановский с вооруженным отрядом, навел в городе порядок, провел розыск, велел казнить зачинщиков бунта. Восстания прошли также в нескольких городах на юге — в Козлове, Воронеже, Курске и др.
Небывало мощное восстание в Москве, волна выступлений в других городах тем не менее заставили правительство пойти на серьезные уступки. Касались они и налоговой политики. Полностью сменилось руководство основных финансовых приказов. Правеж недоимок отменялся. Правда, они совсем не списывались, было велено их выбрать «исподволь». Вскоре открылся земский собор, на котором представители купцов, посадских людей выступили с требованием о ликвидации белых слобод, записи всех их жителей в посад. Большинство членов собора и сам царь поддержали это требование, что и было зафиксировано в Соборном уложении 1649 г. В соответствии с ним все лица, проживавшие в белых слободах на территории какого-либо города, занимавшиеся ремеслом и торговлей, подлежали записи в посад с обязанностью нести тягло149. Эта мера, разумеется, соответствовала и интересам казны, поскольку расширяла число налогоплательщиков, укрепляла тяглые посадские общины. Правда, реализация этого закона растянулась на несколько десятилетий. И в конце XVII в. встречались «белые места» с проживавшими на них закладчиками. Как до принятия Соборного уложения, так и после, ликвидации белых слобод противились пользовавшиеся большим влиянием их владельцы — бояре, монастыри, князья, церкви.
Эти уступки могли разрядить напряженную ситуацию в стране в тот или иной период, но они не вели к существенному смягчению налогового гнета, тем более финансовые потребности государства все время росли. Поэтому и в последующих крупных восстаниях «бунташного» XVII века недовольство населения увеличением налогового бремени так или иначе проявлялось, хотя не всегда оно было главной причиной восстаний, как это было летом 1648 г. Достаточно вспомнить еще одно мощное восстание в Москве — Медный бунт 1662 г. Он вспыхнул в связи с неудачей денежной реформы 1654 г. Эта реформа проводилась в начале войны с Польшей за Украину. В том же году, как уже говорилось, вводился чрезвычайный сбор десятой деньги. Но правительство понимало, что предстоящая война будет очень дорого стоить казне и что налогов, обычных и чрезвычайных, не хватит. Тогда оно решилось пополнить казну, выпустив в 1654 г. впервые в истории России медные деньги. Из фунта меди чеканились монеты разного достоинства на сумму 10 руб. Реальная стоимость меди была намного меньше, и данный курс медных денег был принудительным. Медные деньги обращались наряду с серебряными, ими выплачивалось жалованье служилым людям. Казалось, выход был найден, и за счет выпуска новых денег можно без напряжения налоговой системы решать вопрос о пополнении казны. Показательно, что в течение первых восьми лет войны с Польшей чрезвычайные налоги не вводились. Но расходы росли, и правительство без всяких ограничений выпускало все новые медные деньги, что привело к их обесцениванию, падению доверия к ним. В 1662 г. за рубль серебряных денег давали четыре рубля медных. Правительство продолжало настаивать на принудительном курсе 1:1. Тогда серебро исчезло из обращения, доверие к медным деньгам еще больше упало. Тем более, что по стране в изобилии ходили «воровские» медные деньги, изготавливаемые фальшивомонетчиками. При слабой защищенности официальных медных монет и сравнительной дешевизне меди подделать эти деньги было не так сложно. В этих условиях правительство потребовало уплаты всех податей и налогов только в серебряной монете, а жалование продолжало выдавать медными деньгами. Это привело только к росту недоимок. Где же можно было достать серебро? Таким источником всегда была внешняя торговля, особенно если учесть, что в России в то время серебро не добывали. Иноземные купцы платили иностранной серебряной монетой за русские экспортные товары. В 1662 г. правительство объявило о введении своей монополии на продажу за границу пеньки, поташа, юфти, сала, соболей, смольчуга, чтобы все серебро от реализации этих ценных экспортных товаров иметь у себя в казне150. Скупались эти товары по всей стране у русских торговых людей за медные деньги, которые никто не хотел брать. Задания по закупке экспортных товаров не выполнялись, нужда казны в деньгах обострялась. И у правительства уже не оставалось иного выхода, кроме возвращения к практике чрезвычайных налогов. В 1662 г. был объявлен сбор «пятой деньги» со всех «животов и промыслов», вышел указ о жестком правеже всех недоимок151. Это обострило и без того крайне напряженную обстановку. Утром 25 июля в Москве появились «воровские письма» с именами лиц, находившихся у управления финансами и причастных к денежной реформе, которых неизвестные авторы этих прокламаций обвиняли в государственной измене. У одного из таких «листов», вывешенного на Лубянке, собралась возбужденная толпа, которая двинулась в Коломенское, где в своей загородной усадьбе находился царь. Алексей Михайлович был у обедни, но вышел к восставшим, которые потребовали выдать им изменников на расправу и облегчить налоги. Царь, как мог, успокоил толпу, пообещал немедленно отправиться в город и объявить «сыск и указ», а для подтверждения своих слов дал пожать свою руку кому-то из наиболее смелых смутьянов из передних рядов толпы (случай неслыханный в русской истории ни до, ни после 1662 г.). Тем временем в городе бунт шел вовсю, грабили дворы бояр и богатых купцов. Но в отличие от событий 1648 г. войска в столице были на стороне правительства. Вскоре в Коломенское подошли стрелецкие и солдатские полки, восставшие были быстро рассеяны, частично перебиты, частично оттеснены в Москву-реку, где многие утонули. Тут же был проведен короткий розыск, и уже 26 июля 18 человек повешены152. По мнению многих, в большинстве своем ими оказались люди случайные, активного участия в бунте не принимавшие. Скорая расправа должна была устрашить москвичей и не допустить повторения бунта. Обещания, данные царем, остались невыполненными.
Тем не менее, находясь под впечатлением целой серии городских восстаний середины XVII в., еще более мощного движения Степана Разина, достигшего апогея в 1670 г. и увлекшего массы крестьян и горожан обширнейшего региона на юго-востоке страны, правительство отказалось от попыток существенно расширить источники казенных доходов за счет разного рода рискованных мер, которые могли подорвать финансы и денежное обращение страны, вызвать резкое недовольство самых широких слоев населения.
146 Бахрушин С. В. Московское восстание 1648 г. // Научные труды. Т. 2. М., 1954. С. 57.
147 Чистякова Е В. Городские восстания в России в первой половине XVII века (30—40-е годы). Воронеж, 1975. С. 187—189.
148 Там же. С. 190-192.
149 Российское законодательство... Т. 3. С. 202.
150 Очерки по истории СССР.. XVII в. С. 257.
151 Акты, собранные... Археографической экспедицией... Т. 4. СПб., 1836. № 137. С. 186-187.
152 Базилевич К.В. Денежная реформа Алексея Михайловича и восстание в Москве в 1662 г. М.-Л., 1936. С. 89-93.
<< Назад Вперёд>>
