Подати по национальной принадлежности и вероисповеданию
Иностранные подданные не платили прямых налогов. Они подпадали под косвенные сборы, платили многие пошлины, в частности, при регистрации в полиции по прибытии в Россию, при получении паспортов для выезда за рубеж279. Иностранные купцы в целом платили те же пошлины в пограничных и портовых таможнях, что и русские, но в отличие от них они вносили их ефимками по принудительному курсу по отношению к рублю. Следовательно, в реальном исчислении пошлины с иностранных купцов были несколько выше. Исключение составляли английские купцы, которые могли платить их русскими деньгами. Иностранцы не могли торговать в розницу, крайне затруднялась продажа ими товаров на внутреннем рынке. Достигалось это не столько посредством особых пошлин, мерами налоговой политики, сколько прямыми запретами и ограничениями. Им было сложно заниматься и производственной деятельностью, поскольку готовую продукцию нужно было продать внутри России. Поэтому многие иностранные купцы и ремесленники принимали русское подданство, чтобы получить все права российских предпринимателей. Но при этом они были обязаны платить налоги, причитавшиеся с той гильдии или сословия, в которые они вступали. Иностранцы могли принять и временное подданство. Но в этом случае они обязывались оставить в России десятую часть своего капитала, если когда-либо решат возвратиться на родину. Колонисты, приезжавшие в Россию, становились ее подданными, но они получали на период становления хозяйства налоговые льготы или могли полностью освобождаться от прямых налогов. Так, поселенцы в районе Саратова освобождались от уплаты всех налогов на срок до 30 лет, колонисты на землях Новороссии — от 6 до 16 лет в зависимости от плодородия доставшейся им земли и других местных условий280. В XVIII в. приезжали главным образом переселенцы из славянских стран, находившихся под властью Османской империи, а также выходцы из различных земель Германии.
Свои особенности имел сбор налогов на территориях, вновь присоединенных к России. Характерной чертой политики российских властей было длительное сохранение издавна существовавших там налогов, отчасти поступавших в российскую казну, отчасти — на нужды местного управления. Вместе с тем в XVIII в., особенно в правление Екатерины II, идет процесс унификации налоговой системы, существовавшей в этих землях, с общероссийской.
Еще в середине XVII в. в состав Российского государства вошла Левобережная Украина. Однако она сохраняла обширную автономию во главе с гетманом. Гетманская администрация содержалась за счет налогов с местного населения. Основной из них представлял собой прямую подать, именуемую «стацией», которая взималась с крестьян «вольных сел», не принадлежавших какому-либо землевладельцу. Крестьяне и те казаки, которые не находились в войске, а оставались «в домах», выполняли разного рода натуральные повинности в пользу войска и гетманской администрации: поставляли продовольствие и фураж, перевозили различные грузы, строили дороги, платили особые налоги с пасек, посевов табака и пр. Хотя малороссийские крестьяне не платили подушную подать в государственную казну, они тем не менее были обязаны содержать находившиеся на Украине российские войска, так называемые ландмилицкие полки и части регулярной армии, которые оказывались там в случае военных действий (например, во время Северной войны, войн с Турцией). Для обеспечения царских войск продовольствием и фуражом с украинского населения взимались «порционы» и «рационы», оно привлекалось к строительству переправ, крепостей и т.п. Эти повинности не имели четкой регламентации и определялись военной необходимостью281. На территории Украины существовали свои таможенные пошлины, именуемые «индукта» и «эвекта». Индукта поступала в гетманскую казну.
В течение XVIII в. идет процесс сближения и затем слияния Украины с великорусскими областями империи. На Украине распространяются российские порядки и законы, идет унификация налоговых систем. В связи с отменой внутренних таможенных пошлин в 1753 г. на Украине упраздняется сбор индукты и эвекты. Гетман, правда, должен был получать в виде компенсации из казны по 50 тысяч рублей ежегодно. Очевидно, такая Щедрость царского правительства объясняется не столько заботой о финансах гетманской администрации, сколько тем, что гетманом в то время был К.Г. Разумовский, брат фаворита императрицы Елизаветы, один из влиятельнейших и богатейших сановников империи. В 1764 г. гетманское правление упраздняется, на Украине создаются те же органы местного управления, что и в России. С 1765 г. с малороссийских крестьян и мещан взимается уже подушный сбор, правда, по 1 руб. с души, т.е. меньше, чем с государственных крестьян великорусских губерний282. С населения Слободской Украины подушная подать была еще меньше — 85—95 коп. с души. В связи с этим последовал указ о запрете местным крестьянам произвольно покидать свое место жительства. Так начинался процесс распространения на Украине российского крепостного права.
В 70-е и 90-е гг. по трем разделам Польши в состав России вошли земли Правобережной Украины, Волыни, а также Белоруссии, Литвы. На население этих территорий распространялись российские налоги, но первоначально с существенными льготами. С белорусских крестьян с 1773 г. взималась подушная подать всего 55 коп. с души. Только в 1783 г. она была увеличена до 70 коп. и приравнивалась к основной ставке подати для российских помещичьих крестьян. Подобная налоговая политика была рассчитана на укрепление авторитета российских властей на вновь присоединенных территориях, новые подданные России не должны были почувствовать резкого увеличения налоговых тягот. Важно было привлечь на сторону новой власти местных помещиков, представителей городской верхушки.
С той же целью подобная политика проводилась и по отношению к Эстляндии (северная часть Эстонии) и Лифляндии (южная Эстония и северная половина Латвии с Ригой), вошедших в состав России еще по Ништадскому миру 1721 г., завершившему Северную войну. Тогда правительство Петра I обещало сохранить существовавшую при шведском владении систему налогов и таможенных пошлин. Значительная часть таможенных доходов, других местных сборов поступала в казну соответствующих городов и провинций. Этот порядок сохранялся там более 60 лет. Лишь по Таможенному тарифу 1782 г. в портах Эстляндии и Лифляндии вводились общие для всей России внешнеторговые пошлины283. В 1783 г. на крестьян этих губерний также была распространена подушная подать, которую, как и во всей России, должны были за них вносить их помещики. Тогда же купцы и мещане этих территорий по своему правовому положению приравнивались к жителям остальных русских городов. Те из них, кто записывался в гильдейское купечество, должны были платить однопроцентный налог с капитала, остальные оставались в разряде мешан с уплатой подушной подати. Такой порядок был распространен не только на Эстляндию, Лифляндию, но и на белорусские, малороссийские и Выборгскую губернии284. Таким образом, унификация налоговых систем присоединенных к России земель с общероссийской приходится главным образом на 80-е гг. XVIII в. во время проведения губернской реформы, организации по всей империи единообразных органов местного управления, подтверждения прав сословий по Жалованным грамотам дворянству и городам.
Некоторые подати были связаны с определенными ограничениями, неравноправием по национальному или религиозному признакам. Так, особая налоговая политика проводилась по отношению к евреям. До первого раздела Речи Посполитой (1772 г.) лица иудейского вероисповедания не могли находиться в России. Но с присоединением к России в 1772 г. восточной и северной частей Белоруссии проживавшие в тамошних городах евреи должны были платить особый налог в размере I руб. с человека (по аналогии с подушной податью — только с мужчин)285. Жители тех же городов христианского вероисповедания первое время платили только 30 коп. Но опять-таки в 1783 г. евреи как налогоплательщики были уравнены с прочими подданными и платили налог в зависимости от того сословия, к которому принадлежали, к купечеству ли или к мещанству. Но это касалось только тех евреев, кто находился в местах их традиционного проживания. По мере освоения юга России (Новороссии) евреям разрешили поселяться там, но они были обязаны платить удвоенный налог по сравнению с лицами тех же сословий, но христианского исповедания.
Политикой властей в сфере религии определялось налогообложение старообрядцев. В середине XVII в. во время церковных реформ патриарха Никона значительная часть верующих не признала их и оказалась «в расколе». Постепенно движение раскольников принимало все более радикальный характер, они выступили и против государства, поскольку оно поддерживало официальную «никонианскую» церковь. Не признавали раскольники и устанавливаемые государством налоги. В правление Петра I они отвергали подушную подать и перепись населения, как «дьявольские» затеи, поскольку, с их точки зрения, душа человека не могла облагаться налогом в пользу светских властей. Но в то же время именно Петр I осознал бесперспективность преследований раскольников. В 1716 г. им было позволено жить в селах и городах, исповедуя веру по своим обрядам, но платить при этом прямые подати в двойном размере. Правительство надеялось, что это будет способствовать возвращению старообрядцев в лоно официального православия. Этот порядок сохранялся на протяжении многих десятилетий, но в 1782 г. раскольники были освобождены от двойного оклада286.
Одним из самых старых налогов в отношении нерусского населения был ясак. Это слово тюркского происхождения означало дань, которую платили татарским ханам зависимые от них народы. С присоединением Казани и Астрахани к Российскому государству в середине XVI в. эта дань перешла в царскую казну. Ее взимали с нерусских народов Поволжья, Приуралья. Впоследствии ясак распространился на коренные народы Сибири, Крайнего Севера по мере вхождения их в состав Московского государства. Плательщики ясака составили особое сословие ясачных людей. На ранней стадии ясак напоминал своего рода обмен и сопровождался раздачей подарков от царя: тканей, металлической посуды, водки и т.п. Но постепенно эти подарки утратили связь с ясаком, который превратился в один из видов налогов.
В начале XVIII в. народы Поволжья перешли в разряд государственных крестьян, на них была распространена подушная подать287. Ясак остался основным прямым налогом для башкир и для большинства коренных народов Сибири и Севера. Он являлся поголовным налогом и взимался только с мужчин. С 1724 г. возраст плательщиков был ограничен интервалом с 18 до 50 лет288. В течение длительного времени ясак представлял собой натуральную подать, которую брали по преимуществу пушниной. Его величина зависела от промысловых богатств того или иного региона и колебалась от одного до десяти и более соболей с человека. Меньше всех соболей вносили буряты, наибольший ясак брали с остяков Енисейского и Нарымского уездов. При необходимости ясак можно было вносить шкурками других пушных зверей, которые по специальной шкале приравнивались к соболиным. По мере истощения запасов ясачные люди стали обращаться с просьбами вносить вместо пушнины иные продукты, например, хлеб, поскольку некоторые народы переходили к земледелию, а также рыбу, оленьи шкуры, скот. Правительство шло на это неохотно, так как было заинтересовано в получении именно пушнины. Торговля этим ценным сырьем приносила казне большие доходы, поскольку цена соболя в Москве, а тем более при продаже в Западной Европе, была неизмеримо выше, чем в Сибири. (Платить вместо соболя его европейскую цену сибирским народам было, конечно, не под силу.) Чтобы сосредоточить добытое «мягкое золото» в своих руках, правительство поддерживало введенную в конце XVII в. казенную монополию на скупку и сбыт ценных мехов. Частным лицам (за исключением короткого периода в конце 20-х — начале 30-х гг. XVIII в.) запрещалось покупать у сибирских народов меха соболя и чернобурой лисицы. Ясак собирали служилые люди, мелкие чиновники, представители коренного населения, уполномоченные на то местными воеводами. В обеспечение сбора этой подати в уездном городе содержали под стражей заложников (аманатов) из числа ясачных людей. По завершении сбора ясака их отпускали, затем брали новых.
Неупорядоченность процедуры взимания этого налога, бесправие коренного населения, практически поголовная его неграмотность, отдаленность Сибири от центра страны, а также особая ценность пушнины способствовали систематическим злоупотреблениям, которыми сопровождались действия сборщиков.
История Сибири первой половины XVIII в. полна сообщениями о волнениях и восстаниях местного населения, которые происходили во многих регионах, вплоть до сверхдалекой Камчатки. В 1707 г ительмены, недовольные действиями сборщиков ясака из числа появившихся здесь казаков, перебили их и сожгли Большерецкий острог289. Волнения ительменов на Камчатке с новой силой разгорелись в 30-х гг. XVIII в. Против восставших были отряжены крупные воинские силы. После подавления восстания были казнены не только его вожди, но и несколько сборщиков ясака из числа русской администрации, своими действиями спровоцировавшие это выступление. Столь суровые меры не возымели действия, в 40-е — 50-е гг. волнения на Камчатке продолжались, но теперь ведущая роль в них перешла к корякам290.
В связи с этим правительство вынуждено было упорядочить процедуру сбора ясака. В начале правления Екатерины II была создана специальная ясачная комиссия, проведена перепись всего ясачного населения. Сбор этого налога решено было доверить представителям родоплеменной знати коренных народов (тойонам, зайсанам, тайшам и др.), которые действовали в соответствии с местными обычаями и национальными традициями. Как видим, в сборе ясака проявились в конечном счете те же тенденции налоговой политики Екатерины II в отношении национальных окраин связанные с учетом местных обычаев и влияния местной знати. Однако в отличие от других регионов правительство тогда не решилось распространить на коренное население Сибири общерусские налоги, хотя и имелись предложения положить его в подушный оклад наравне с государственными крестьянами. Все же доход сибирских народов от их промыслов не был столь велик, их нельзя было обложить наравне с крестьянскими земледельческими общинами. Вместо унификации правительство ограничилось упорядочением сбора. Во второй половине XVIII в. пушные богатства Сибири все больше истощаются, ясак постепенно переводится на деньги. Хотя он и остается весьма тяжелой податью для ясачных людей, его значение для государственной казны сокращается, к началу XIX в. он относится к числу второстепенных налогов.
279 ПСЗ-1. Т 5. № 3420; Т. 6. № 3792.
280 Eisfeld Alfred. Die Russland-Deutschen. Muenchen, 1992. S.17.
281 История Украинской ССР. Т. 3. Киев, 1983. С. 266.
282 Чечулин Н.Д. Указ. соч. С. 122—123.
283 Лодыженский К. Указ. соч. С. 139.
284 Осокин Е. Указ. соч. С. 81.
285 ПСЗ-1. Т. 19. № 13865.
286 ПСЗ-1. Т. 21. № 15581.
287 Иванов А.Г. Очерки по истории Марийского края XVIII века. Йошкар-Ола. 1995. С. 163.
288 Троицкий ОМ. Указ. соч. С. 146.
289 История Сибири. Т. 2. Л., 1968, С. 151.
290 Там же. С. 318-319.
<< Назад Вперёд>>
