Частная хозяйственная деятельность в советской экономике в 1945 - 1960 гг. (на материалах Западной Сибири)

После войны правительство осознавало необходимость серьезного реформирования социально-бытовой сферы, но для обеспечения нужд населения хронически не хватало средств.
Государство, создавая многоуровневую систему цен, многозвенную структура снабжения и руководства торговлей, тем самым обеспечивало частникам и спекулянтам благоприятные условия для получения сверхприбыли.
В 1947 г. ЦК ВКП (б) констатировал, что «...спекулятивные элементы воспользовались наличием большого разрыва между государственными и рыночными ценами... для накопления денег в больших размерах в целях наживы...»¹.
Частник не мог не воспользоваться тем, что по карточкам продуктов всем не хватало, т.к. продукты воровали, а карточки подделывали. Коммерческие цены были недоступны. Поэтому спрос на товары по средней цене оставался неудовлетворенным. Здесь появлялся спекулянт, который покупал у колхозников продукты выше заготовительной цены, а продавал горожанину ниже коммерческой.
Появление лиц с крупными денежными сбережениями нарушало равновесие между денежной и товарной массой и грозило развалом всей хозяйственной системы, сложившейся во второй половине 30-х годов.
Именно этим во многом объясняется борьба государства не только с хищениями государственной собственности, но и всякими проявлениями предпринимательства и хозяйственной инициативы.

Основной задачей денежной реформы 1947 г. была рестрикция огромных наличных средств, скопившихся у населения в годы войны. Денежная масса за этот период выросла в 4 раза.
Значительные денежные средства, обращающиеся в сфере «теневой» экономики, выпадали из легального оборота, что дестабилизировало финансовую систему. Люди предпочитали держать деньги наличными, что в условиях послевоенной инфляции оказывало сильное давление на спрос. «Лишние» деньги скапливались не только у советской партийной и хозяйственной элиты, но также и у «спекулянтов».
Реформа была направлена против «дельцов» и «спекулянтов» на «защиту интересов народа». Государство мотивировало реформу также невозможностью перехода к открытой торговле, т.к. излишние деньги в обращении взвинчивают рыночные цены, создают преувеличенный спрос на товары и создают возможность спекуляции.
В итоге «теневики» отделались «легким испугом», т.к. знали условия заранее, успели раздробить вклады, тезаврировать деньги и ценности, а главное, сохранить бизнес: ведь и после 1947 г. сохранялся дефицит, не исчезли коррупция и бесхозяйственность.
Народ отнесся к реформе, как сейчас принято говорить, неоднозначно. На митингах ораторы «от рабочих» радовались: «Наконец-то спекулянты забегали, чувствуя свою гибель, пришел праздник и на нашу улицу!». Иные мнения звучали в коллективах и на улице. На шахтах говорили о том, что спекулянты и дальше будут жить хорошо, а рабочие голодать, что новые деньги ничем не обеспечены и даже о смене правительства².

Партийно-государственное руководство понимало, что денежная реформа не решила да и не могла решить проблему роста ЧХД.
Еще накануне Великой Отечественной войны приказом наркома финансов в марте 1941 года начальнику Управления по налогам и сборам (УНС НКФ)
Г.Л. Марьяхину было предложено подготовить проекты изменений налогового законодательства и меры по повышению эффективности налогообложения кустарей и ремесленников. Одним из первых шагов в этом направлении явилось распоряжение «О проверке артелей промкооперации, кооперации инвалидов и предприятий общественных организаций» №493/62 от 23 мая 1941 г.
В военные годы работа затянулась. Управление занималось текущей работой, объем которой был огромен. Тем не менее, УНС НКФ СССР в годы войны провело ряд мероприятий по борьбе с «нарушениями уставов и положений, допускаемых промыслово-кооперативными артелями и другими организациями, а также с запрещенными промыслами и нелегальной частной торговлей». Свидетельством тому был ряд распоряжений:
- «О проведении обследования финансовыми органами предприятий промкооперации и работы кооперированных кустарей» №445 от 16 июля 1943 г.;
- «Об улучшении работы финансовых органов по обложению некооперированных кустарей и ремесленников» №454 от 20 июля 1943 г.;
- «О мероприятиях по улучшению качества налоговой работы» №33 от 27 января 1944 г.;
- «Об инструктивных совещаниях по учету сельскохозяйственных источников дохода в городах, обследованию доходов некооперированных кустарей и ремесленников и проверке работы кооперированных кустарей, а также надомникоз» № 218 от 26 апреля 1944 г.³

Начальник УНС НКФ СССР Г.Л. Марьяхин и начальник сектора городских и местных налогов Александров 3 марта 1945 г. специальным письмом известили и республиканские налоговые органы, что в ближайшее время предполагают войти в правительство с проектом изменения Правил регистрации кустарных и ремесленных промыслов, утвержденных постановлением СНК СССР от 26 марта 1936 г. и распорядились выслать свои предложения.
В свою очередь местные финансовые органы в своих квартальных, ежегодных и специальных отчетах констатировали активизацию частника и признавали объективные трудности борьбы с этим явлением.
Как отмечал главный контролер Министерства государственного контроля СССР по НКФ Янбухтин, руководители республиканских Управлений по налогам и сборам «вместо того, чтобы бороться с частником», стали ходатайствовать перед НКФ СССР о легализации частника и расширении состава запрещенных промыслов.
Так начальники УНС НКФ среднеазиатских республик: Туркменской ССР Киргизской ССР, Узбекской ССР внесли следующие предложения. Начальник УНС НКФ Туркменской ССР в письме от 12 апреля 1945 г. внес на рассмотрение предложение о разрешении ряда ранее запрещенных промыслов:
- переработка давальческих масличных семян;
- производство из своего материала для продажи на рынке головных уборов (тюбетеек, кепи), готового платья, белья, обуви;
- производство из покупного сырья молочных изделий, а также ограниченного ассортимента хлебобулочных изделий;
- производство конфет и безалкогольных напитков.
Заместитель наркома финансов Киргизской ССР Вересов в письме от 21 апреля 1945 г. сообщил, что проведенное им совещание налоговых работников считает необходимым разрешить:
- производство национальных головных уборов;
- производство и продажу с рук и столов пищевых продуктов: лапши, азиатских пельменей, плова, пирожков, холодца и кофе.

Начальник УНС НКФ Узбекской ССР Рохман также в письме от 21 апреля 1945 г. предлагал узаконить все промыслы без применения наемной рабочей силы и в частности: содержание постоялых дворов (лодок, качелей, чайхан, столовых); коммивояжерскую, комиссионную (агентская) деятельность без затраты собственных средств на приобретение товаров. Также Рохман предлагал поощрять специфические национальные традиционные промыслы.
Начальник УНС Армянской ССР Акопян в письме от 22 марта 1945 г., сообщая «о неимоверном возрастании частника», предлагал пересмотреть законы об ограничении частника и разрешить деятельность стекольщиков, электромонтеров, переработку скупленного зерна, шерсти, т.к. колхозники все равно излишки зерна и шерсти продают на рынке и отдельные лица их покупают и, перерабатывая, торгуют на рынке.
Руководитель УНС Белорусской ССР предлагал исключить из числа запрещенных промыслов: мыловаренный, производство из своих материалов для продажи на рынке готового платья, белья, трикотажа, головных уборов, кожаной обуви, галантереи, игорных изделий, производство из покупного сырья пищевых продуктов (хлебобулочных, кондитерских, молочных, колбасно-ветчинных и плодово-овощных изделий и безалкогольных напитков), содержание весов на базарах.

Налоговые руководители Грузинской ССР также предлагали разрешить производство плодово-овощных изделий, перца, горчицы, уксуса, восточных сладостей.
Наконец НКФ РСФСР наряду с уже упомянутыми видами промыслов предлагал разрешить пимокатный промысел из скупленного сырья⁴.
Свои предложения руководители УНС союзных республик мотивировали тем, что, во-первых, изменилось экономическое положение Советского Союза и теперь «частник не может угрожать социалистическому государству»; и, во-вторых, указывалось на то, что «промкооперация и местная промышленность пока что не в состоянии удовлетворить растущую потребность населения в указанных изделиях»; наконец, в третьих, обращалось внимание на то, что уже образовалась значительная «категория лиц, систематически занимающихся скупкой- перепродажей и производством» в большинстве случаев нелегально, в связи с чем их трудно «привлечь к обложению», тем более что «милиция их не привлекает ввиду большой численности таковых»⁵.

Получив отзывы из республик, Г.Л. Марьяхин 14 мая 1945 года созвал производственное совещание руководящих работников и специалистов своего Управления по вопросу «О необходимых изменениях в правилах регистрации кустарных и ремесленных промыслов». Совещание «высказалось за необходимость внесения в действующие правила следующих изменений: разрешить кооперированным кустарям и ремесленникам, а также рабочими служащим:
- переработку скупленной (не давальческой) шерсти и шерстяной пряжи, а также переработку масличных семян, кожевенного и овчинно-шубного сырья и производство мыла;
- производство из своих материалов готового платья, белья, трикотажа, головных уборов, кожаной обуви, галантереи, шорных изделий и изделий из цветных металлов не только по индивидуальным заказам, но и на рынке;
- содержание купален и постоялых дворов».

После этого УНС НКФ СССР в начале августа 1945 года представило на рассмотрение коллегии НКФ СССР соответствующий проект постановления СНК СССР. В справке для коллегии Г.Л. Марьяхин указал, что необходимость частичного расширения деятельности частника диктуется интересами «стимулирования производства предметов широкого потребления в послевоенное время». Выводы Г.Л. Марьяхина основывались также на том, что частники, не преследуемые прокуратурой и не облагающиеся налогами, оказываются в преимущественном положении. Кроме того, легализация запрещенных промыслов могла дать работу инвалидам Великой Отечественной войны.
Первым практическим шагом по претворению проекта УНС стал приказ (Циркуляр) № 70 по НКФ СССР от 26 января 1946 г. «Об обложении подоходным налогом доходов от кустарно-ремесленных промыслов», по которому предписывалось: «...одновременно с передачей дела органам прокуратуры для привлечения указанных граждан к уголовной ответственности, финансовые службы обязаны их доходы привлечь к обложению подоходным налогом на общих основаниях»⁶.
18 августа 1946 г. Министерство финансов РСФСР провело совещание 14 начальников налоговых отделов МФ АССР, краевых, областных и городских финансовых отделов республиканского подчинения, которое признало инициативы союзного УНС «в основном правильными и своевременными». Коллегия Министерства финансов СССР трижды рассматривала «проект Марьяхина»: 26 июля 1946 г. и 10 августа 1946 г. она откладывала этот вопрос и лишь 6 января 1947 г. проект был одобрен⁷.

Руководство УНС и Минфина в целом понимали сложность и двойственность вопроса и поэтому в проекте, представленном Совету Министров, предусматривалось исключение далеко не всего того, что предлагалось ранее.
Из §3 Правил НКФ регистрации кустарных и ремесленных промыслов 1936 г. исключались пункты:
а) переработка скупленного (не давальческого) зерна, конопли, льна, шерсти. в том числе льняной и шерстяной пряжи;
е) производство из своих материалов для продажи на рынке готового платья, белья, трикотажа, головных уборов, кожаной обуви, галантереи (в том числе кожаной), шорных изделий;
з) производство из покупного сырья пищевых продуктов, как-то: хлебобулочных, кондитерских, молочных, колбасно-ветчинных и плодово-овощных изделий, кушаний, кофе, перца, горчицы, уксуса, вина, алкогольных и безалкогольных напитков.
Приказ №70 УНС НКФ СССР от 26 января 1946 г. был подтвержден приказом заместителя МФ СССР Ф.А. Урюпина № 715 от 2 октября 1946 г. «О выявлении лиц, занимающихся нелегально кустарно-ремесленными промыслами и торговлей»⁸.

Аналогичное указание было дано в приказе Министра финансов СССР А .Г. Зверева от 23 июня 1947 г. № 458. Тем временем активно действовало и Министерство финансов РСФСР, разослав 30 ноября 1946 г. распоряжение за № 64203 начальникам налоговых отделов АССР, краевых, областных финотделов, горфинотделам республиканского подчинения «О проверке подсобных предприятий колхозов, мастерских промыслово-кооперативных артелей, предприятий местной промышленности и других организаций»⁹.
Параллельно в 1946-1947 гг. Управление налогов и сборов МФ СССР и РСФСР давали на места указания и разъяснения на запросы отдельных финорганов, разрешающие облагать налогами лиц, занимающихся выпечкой хлеба из покупной муки и продажей хлеба, булочных и кондитерских изделий и другими промыслами (названными в «проекте Марьяхина»).
Наряду с «проектом Марьяхина» министр финансов СССР А.Г. Зверев 12 августа 1947 г. внес в Совет Министров СССР вопрос «Об устранении нарушений уставов и положений, допускаемых кооперативными и другими организациями».
Далее события стали нарастать как «снежный ком». В этот же день 12 августа 1947 г. Главное управление по делам промысловой и потребительской кооперации (Главукооп) внесло в СМ СССР вопрос об извращениях в работе промысловой и потребительской кооперации.
Этот вопрос вскоре (4 октября 1947 г.) стал предметом рассмотрения на Бюро Совета Министров по торговле и легкой промышленности. Было решено поручить Министерству государственного контроля проверить работу кооперативных и финансовых органов по борьбе с частником.

Инициативы Минфина СССР оказались явно «не своевременными», в государственной политике все более нарастали репрессивные тенденции. 29 сентября 1947 г. СМ СССР выпустил постановление № 3377 «Об изменении оплаты труда работников потребительской, промысловой кооперации и кооперации инвалидов, занятых закупкой продовольствия и сельскохозяйственного сырья у колхозов и крестьян». Постановление констатировало, что применение Положения об оплате груда работников потребительской кооперации и кооперации инвалидов, занятых закупкой с/х сырья у колхозов и крестьян, утвержденного постановлением СМ СССР №279 от 14 февраля 1947 г., показало, что установленное процентное вознаграждение по некоторым сельхозпродуктам является чрезвычайно высоким. Отмечалось, что заработки закупщиков в несколько раз превышали оклады высокооплачиваемых служащих государственных учреждений. Обращалось внимание, что некоторые руководители кооперативных организаций ради заработков фактически превратились в агентов-закупщиков¹⁰.
Наконец 27 октября 1947 г. заместителю Министра государственного контроля И.Е. Баранову главным контролером МГК СССР по министерству финансов К. Янбухтиным по результатам проверки была представлена «уничтожающая» докладная записка «Об извращениях в вопросе о налогообложении частника». В записке утверждалось, что «...МФ СССР извратило советские законы, направленные на ликвидацию частника»¹¹.

19 декабря 1947 г. последовала докладная записка руководителя Главукооса Чуянова заместителю председателя СМ СССР А.Н. Косыгину «О мерах, принятых Главным управлением но борьбе с злоупотреблениями и извращениями в работе кооперативных организаций и проникновением частника в кооперацию», в которой описывались формы деятельности частника, приводились наиболее характерные случаи «злоупотреблений и извращений».
Министр государственного контроля Л.3. Мехлис на основании материалов, собранных Янбухтиным, направил 13 января 1948 г. записку В.М. Молотову «0б извращении советских законов в работе потребительской и промысловой кооперации, кооперации инвалидов и предприятий местной промышленности»¹².
Первым на данные контролирующих органов отреагировал своим постановлением СМ РСФСР от 23 января 1948 г. № 37 «Об извращениях в торгово-заготовительной и производственной деятельности кооперации и местной промышленности»¹³.
26 марта 1948 г. назначенный министром финансов СССР вместо А.Г. Зверева А.Н. Косыгин издал приказ № 172 «Об отмене указаний о налоговом обложении лиц, занимающихся запрещенными кустарно-ремесленными промыслами». А затем 2 апреля 1948 г. аналогичный приказ было вынуждено издать МФ РСФСР¹⁴.

А.Н. Косыгин, сопоставив записки Чуянова и Мехлиса, 4 февраля 1948г. предлагает Молотову «...вторично рассмотреть этот вопрос (о частнике) на заседании Бюро СМ СССР» Подготовка специального проекта постановления СМ СССР была поручена Л.З. Мехлису. В итоге 14 апреля 1948 г. вышло постановление СМ СССР №1229 «О проникновении частника в кооперацию и предприятия местной промышленности»¹⁵.
Постановления СМ РСФСР от 23 января 1948 г. за № 37 и СМ СССР от 14 апреля 1948 г. за № 1229 признавали массовые факты «проникновения дельцов-спекулянтов в производственные и торговые предприятия, особенно промысловой кооперации и кооперации инвалидов». Конечно же, главной причиной этого явления называлась «политическая слепота», а «подчас и сращивание с частником ряда руководителей кооперативных предприятий». Марьяхин и Урюпин обвинялись в «сползании на позиции поддержки частника, чем и дезориентировали местных финансовых работников и ослабили борьбу с частниками».
Руководителям некоторых республиканских кооперативных центров и местной промышленности ставилось на вид, что они «забыли о своей ответственности перед государством и партией за порученное им дело, сжились с извращениями советских законов, примиренчески относятся к проникновению дельцов-спекулянтов... потворствуя тем самым частнопредпринимательской деятельности от имени этих организаций».

Отмечались и грубые нарушения местных финансовых органов в практике выдачи патентов на право деятельности кооперативных организаций. Местные органы прокуратуры несли ответственность за допущение волокиты или даже просто отказ от ведения борьбы с частниками. Наиболее провинившиеся руководители местных кооперативных организаций подлежали снятию с занимаемых должностей.
Главное управление по делам промысловой и потребительской кооперации при Совете Министров СССР, Президиум Центросоюза, Советы Министров союзных и автономных республик, исполкомы краевых и областных Советов депутатов обязывались «очистить предприятия промысловой и потребительской кооперации, кооперации инвалидов и местной промышленности от спекулятивных элементов».
Перед новым министром финансов СССР Л.Н. Косыгиным ставился ряд первоочередных задач:
а) обеспечить усиление работы финансовых органов по выявлению лиц, занимающихся запрещенными промыслами и частнопредпринимательской деятельностью под вывеской кооперативных и государственных органов;
б) установить систематический контроль за правильностью выдачи финансовыми органами патентов кооперативным организациям. Предприятия, действующие без патентов, предписывалось закрывать, а материалы виновных в невыборке патентов передавать органам прокуратуры для привлечения к уголовной ответственности.
Генеральному прокурору СССР Сафонову предлагалось «строго следить за тем, чтобы в соответствии с законом (статья 99 УК РСФСР) частники, занимающиеся запрещенными промыслами, а равно прикрывающиеся вывеской кооперативных и государственных организаций, привлекались к уголовной ответственности с конфискацией имущества».
От местных советских органов потребовалось : «а) укрепить организации промысловой, потребительской кооперации, кооперации инвалидов и местной промышленности; б) руководителей, потворствующих частнопредпринимательским элементам, снимать с постов и привлекать к ответственности».

К 1 июля 1948 г. необходимо было всем названным органам управления предоставить отчеты¹⁶.
Постановлением СМ СССР № 1229 была начата широкомасштабная кампания по проверке предприятий, артелей, кооперации и местной промышленности и выявлению частнопредпринимательских элементов.
Наиболее активную позицию в борьбе с частниками занимало Главное управление по делам промысловой и потребительской кооперации. Начальник этого ведомства уже 17 апреля 1948 г. издал приказ за № 93 «О проникновении частника в кооперацию и предприятия местной промышленности», в котором приказал президиуму Центросоюза, начальникам Управлений промысловой кооперации при Совете Министров РСФСР, председателям президиумов Укооппромсовета, Укооппромлесоюза, союзов (советов) кооперации инвалидов:
1) разработать и утвердить практические меры по выполнению постановления № 1229;
2) провести массовую проверку торгово-заготовительных и производственных предприятий промысловой кооперации, потребительской кооперации и кооперации инвалидов;
3) очистить кооперативные организации и предприятия от спекулятивных элементов¹⁷.

Следом вышли дублирующие приказы вовлеченных в кампанию ведомств:
1) 22 апреля 1948 г. вышло совместное постановление президиума Центросоюза СССР и РСФСР за № 349 «О борьбе с проникновением частника в потребительскую кооперацию»;
2) 23 апреля приказ министра финансов СССР за № 226 «О проникновении частника в кооперацию и предприятия местной промышленности»;
3) 19 мая постановление СМ РСФСР № 501 «О выполнении постановления СМ СССР от 14 апреля 1948 г. № 1229 и постановления СМ РСФСР от 23 января 1948 г. №37»¹⁸.
События, развернувшиеся во второй половине 1940 - начале 1950-х годов, являются отражением характерной тенденции государственной политики этого периода. С одной стороны, инициативы финансовых органов стали следствием экономических трудностей, испытываемых страною после Великой Отечественной войны и имели целью повышение государственных доходов.
С другой стороны, очевидно, проявилась ограничительно-репрессивная политика. Поэтому проекты Минфина не остались без внимания Министерства государственного контроля и Главного управления по делам промысловой и потребительской кооперации¹⁹.
Именно Главное управление первым заговорило о разрастании частнопредпринимательской деятельности в послевоенные годы. Первый приказ Главного управления о фактах предпринимательства появился 8 января 1947 г. «Об упорядочении закупок сельскохозяйственных продуктов и сырья кооперативными организациями». В нем говорилось о «неправильном пути посылки многочисленных агентов в другие области и республики, которые проводят закупки, минуя сельпо, райпотребсоюзы и артели, на городских рынках». Требование было одно - запретить²⁰.

Положение к лучшему не менялось, кооперативные организации по-прежнему были в основном предоставлены сами себе. Главному управлению ничего не оставалось, как еще и еще раз требовать исправления недостатков.
15 сентября 1947 г. Главное управление издает приказ за №260/12 «Об усилении борьбы с проникновением частника в кооперативные организации» и, так как проведение распоряжения в жизнь шло недостаточно полно и точно, последовал приказ № 275 от 1 ноября 1947 г. «О ходе выполнения старшими инспекторами указаний Главного управления по борьбе с проникновением частнопредпринимательских элементов в кооперацию». Приказы обращали внимание подчиненных на необходимость более активной борьбы с негативными явлениями, более качественных документальных ревизий финансово-хозяйственной деятельности кооперативных организаций, так как это непременное условие обращения в суд. Неудовлетворительной признавалась работа с кооперативными органами²¹.
Главное управление проводило работу и по предотвращению распространения наиболее частых форм частнопредпринимательской деятельности.

18 сентября 1947 г. вышел приказ № 217 «Об улучшении работы и борьбе с злоупотреблениями в ремонтных мастерских и предприятиях бытового обслуживания, промысловой кооперации и кооперации инвалидов». Этот приказ говорил, что «частники и спекулянты используют кооперативные мастерские в интересах личной наживы», а также, что следует принять неотложные меры по пресечению частнопредпринимательской деятельности²².
Приказ № 305 от 28 ноября 1947 г. «О результатах выполнения мероприятий по ликвидации частнопредпринимательской деятельности в кооперативных организациях» подвел определенные промежуточные итоги работы. Отмечалось, что данный вопрос специально обсуждался на коллегии Главного управления. По предложению старших инспекторов правлениями кооперативных организаций было отстранено от работы 2620 человек, судебно-следственным органам передано 1019 дел. Перед старшими инспекторами ставилась задача организации систематического контроля деятельности кооперации и постоянной борьбы с проявлениями частнопредпринимательской деятельности.
27 января 1948 г. вышел приказ № 33 «Об устранении извращений и недостатков в использовании труда надомников в промысловой кооперации и кооперации инвалидов». Были отмечены «серьезные извращения, нарушения и недостатки», выражавшиеся в том, что под видом надомных форм труда имела место частнопредпринимательская деятельность «дельцов-спекулянтов», незаконная организация различных «цехов» и «бригад» надомников, состоящих целиком из частников-предпринимателей. Приводились наиболее характерные случаи, выявленные проверкой. Руководители кооперативных органов обязывались устранить вскрытые нарушения и наказать виновных²³.

Как уже говорилось, на Главное управление по делам промысловой и потребительской кооперации постановлением СМ СССР № 1229 налагалась задача «очищения кооперации от спекулятивных элементов». Поэтому одновременно с приказом № 93 от 17 апреля 1948 г. в республики, края и области было отправлено специальное задание старшим инспекторам по обеспечению выполнения постановления СМ СССР № 1229. Старшие инспектора должны были «привлечь к этой работе все кооперативные организации, ревизионные, лавочные и столовые комиссии». Давались конкретные методические указания по выявлению частника. Следовало вскрыть все формы проникновения частника и способствовать привлечению к ответственности виновных²⁴.

В частности, старшие инспектора должны были предоставить следующие данные:
1) данные о массовой работе по разъяснению постановления СМ СССР N 1229;
2) данные о вовлечении кооперативного, партийного и советского актива в работу: где, когда и сколько раз обсуждался вопрос;
3) о выявленных недостатках;
4) о количестве проверенных предприятий;
5) о привлечении к судебной ответственности частников и «попустительствующих им лиц»;
6) об организационном и хозяйственном укреплении кооперативных организаций; укреплении руководящих кадров кооперативных организаций²⁵.
Главное управление в рамках этой кампании также контролировало и ход выполнения ранее изданных приказов - № 427 от 23 мая 1948 г. "О борьбе со злоупотреблениями в ремонтных мастерских и предприятиях бытового обслуживания"²⁶.

12-13 августа 1948 г. в Москве проходило кустовое совещание старших инспекторов. Начальник Главного управления А. Чуянов отметил в своем докладе: «...в 1947-1948 годах одной из крупных работ, которую мы проводили, была работа по ликвидации частнопредпринимательских элементов в кооперации... и с нею абсолютное большинство органов аппарата справились удовлетворительно»²⁷.
1 декабря 1948 г. на коллегии Главного управления были подведены годовые итоги работы ведомства по борьбе с частником. Всего было проверено 278 тыс. кооперативных предприятий. По промысловой кооперации и кооперации инвалидов было охвачено проверками 84% от общего количества, по потребительской кооперации - 62%.
В большинстве областей, краев и республик проверками охвачены все предприятия. Свыше 44 тыс. предприятий проверено повторно. Были отмечены и недочеты в работе аппарата старших инспекторов, в частности, в Тюменской области было проверено всего 43% предприятий, а в Алтайском крае - 13%²⁸.
Главное управление продолжало курировать кампанию борьбы с частником и в 1949-1950 годах, вплоть до ликвидации. Постоянно выходили руководящие письма и приказы об усилении борьбы, требовались отчеты о проделанной работе:

1. приказ «Об усилении борьбы с частным предпринимательством по по-становлению СМ СССР от 14.4.48 г. №1229» за №37 от 18 февраля 1949 г.;
2. письмо «Об усилении борьбы с проникновением частников и спекулянтов» за №07/457 от 20 апреля 1949 г. и др.²⁹

Главное управление постоянно требовало «улучшить качество проверок». Контролировал его работу заместитель председателя СМ СССР А.Н. Косыгин. На основе накопившегося опыта Главное управление стремилось выявить методы, способы и формы проникновения частника в кооперацию. Главное управление помимо собственной работы по борьбе с частником постоянно контролировало работу кооперативных органов по этому вопросу. Старшие инспектора в регионах постоянно выходили с данным вопросом в партийные, советские и судебные органы.
Кооперативные органы чаще всего были заинтересованы в сокрытии проблем и «замазывании» недостатков. Нередко сами «кооперативные дельцы потворствовали» или прямо участвовали в частнопредпринимательской деятельности.
В июне 1948 г. при проверке кооперации инвалидов и промысловой кооперации выяснилось, что аппараты старших инспекторов вскрывали гораздо больше нарушений, нежели сами кооперативные органы (результаты этих проверок в приведенных таблицах приложения).
Инспекторы выявляли значительно больше нарушений нежели кооперация инвалидов и промысловая кооперация, что говорило о низкой эффективности внутриведомственного контроля, с одной стороны, и о размахе кампании но борьбе с частником - с другой³⁰.

Общесоюзная и республиканская тенденции были характерны и для Западной Сибири.
Старший инспектор по кооперации Омской области отметил, что облпотребсоюз и облкоопинсоюз провели работу формально. Старший инспектор по Тюменской области признал, что кооперативным активом "вся работа сведена в лучшем случае к обсуждению на заседаниях". Старший инспектор по Кемеровской области выявил факт «лживого отчета» руководителей Управления промысловой кооперации области: было указано, что проверено 1965 артелей, а фактически обследовали 191 предприятие³¹.

Постановление СМ СССР №1229 в обязательном порядке обсуждалось на пленумах союзов кооперации, принимались решения с практическими мероприятиями, и в итоге значительная часть кооперативных предприятий Западной Сибири была проверена. В Тюменской области в 1948 г. из 3186 кооперативных предприятий было проверено 1480³².
Накопленный в ходе кампании 1948 г. опыт позволил Главному управление и кооперативным органам в 1949 г. расширить организационную работу по борьбе с «проникновением частника».
В Кемеровской, Новосибирской, Омской, Томской и Тюменской областях был намечен и проведен целый ряд мероприятий: областные совещания и семинары председателей артелей и актива аппарата кооперативных органов; аттестация работников. Осуществлялась идеологическая обработка (массово-разъяснительная работа) членов артелей (их знакомили с постановлением СМ СССР), были организованы «курсы повышения делового и политического уровня руководящего состава»³³.
Сохранившиеся данные о привлечении к ответственности руководителей кооперативных органов довольно скупы.

В промысловой кооперации РСФСР за «допущение проникновения частника» на руководителей кооперативных организаций было наложено 1400 дисциплинарных взысканий, сняты с работы за «потворство» частнику 1055 человек, на 629 человек были заведены уголовные дела³⁴. В РСФСР в Управлении лесопромысловой кооперации было выявлено 29 человек, «потворствующих» частникам: 7 сняли с занимаемых должностей, 12 было отдано под суд и 10 привлечено к административным взысканиям³⁵.
В Тюменской области в 1948 г. за «потворство частнику» было снято с работы с передачей дела в следственные органы 7 человек и на одного было наложено административное взыскание. В Кемеровской области были уволены начальник УПК, 18 руководителей артелей. В Томской области были сняты 2 человека. В Новосибирской области за потворство частникам было привлечено к ответственности 17 человек, на 29 человек было наложено взыскание, на 32 дело было передано в следственные органы³⁶. Старший инспектор но Кемеровской области в своем отчете резюмировал, что «в системе промкооперации и кооперации инвалидов засорена значительная часть руководящих кадров, некоторые из руководящих работников артелей срослись с частниками, другие - им попустительствовали...».
Старший инспектор также отметил, что «все мероприятия и указания по итогам проверок и ревизий, даваемые нами руководителям кооперативных организаций, воспринимались последними болезненно и во многих случаях игнорировались ими и лишь ... при поддержке Обкома ВКП (б) и Облисполкома... произошел перелом в сторону улучшения выполнения наших предложений и указаний, но взаимоотношения продолжают оставаться натянутыми»³⁷.

Вопрос о проникновении частнособственнических элементов оказался в поле зрения партийных и советских органов по инициативе аппаратов старших инспекторов в 1947 г. В декабре 1947 г. обкомы ВКП (б) и облисполкомы Томской и Кемеровской областей рассмотрели этот вопрос на своих бюро и заседаниях к приняли решение осудить слабую работу руководителей системы кооперации и указать на отсутствие решительных мер; в) обязать усилить контроль за деятельностью артелей³⁸. Специальными постановлениями отметились Тюменский и Новосибирский облисполкомы.
Кемеровский облисполком организовал бригаду для проверки кооперативных предприятий. Было решено: а) указать на политическую беспечность ряда руководителей кооперации; б) просить областного прокурора усилить контроль за делами «о проникновении частника»; в) обязать руководителей кооперативных организаций ликвидировать практику «извращения советских законов»³⁹.

Руководящие местные органы ограничивались общими указаниями и требованиями «организовать должную работу по выявлению частника» и преодолеть «самоуспокоенность и беспечность».
Наряду с Главным управлением по делам промысловой и потребительской кооперации, важная роль в кампании по борьбе с частником возлагалась на финансовые органы. Министерства финансов СССР, РСФСР и других союзных республик, краевые, областные и городские финотделы должны были исправить допущенные ошибки и усилить работу по обложению налогами некооперированных кустарей и ремесленников, выявлению кустарей, занимающихся запрещенными промыслами.
Прежде чем рассмотреть деятельность финорганов в 1948-1950 годах, следует еще раз остановиться на работе этого ведомства в предшествующий период.
В 1946-1947 годах местные финансовые органы постоянно занимались работой по регистрации и обложению налогами некооперированных кустарей и ремесленников. Облфинотделы были не в состоянии устранить причины, способствующие росту запрещенных промыслов, и пытались лишь сдержать нарастание этого процесса. Областные, городские финансовые отделы регулярно отвечали на запросы районных отделов по поводу законности того или иного вида промысла. Гак, Кемеровский облфинотдел в 1947 году разъяснял ситуацию с такими промыслами, как: производство и реализация из покупного сырья пищевых продуктов; производство из покупного сырья мороженого; изготовление дегтя; производство пастилы, леденцов, маковок и кваса⁴⁰.
Возникновение этих запросов объяснялось, с одной стороны, сложной потребительской ситуацией в регионе, с другой стороны, низкой квалификацией налоговых работников.
Одной из проблем фискальной политики являлось некачественное определение облагаемых налогов кустарей и ремесленников, низким было качество актов обследования. Во многих финорганах не составлялись аналитические данные: нормы выработки, расхода материала на единицу изделия. Поэтому городские и районные финотделы были не в состоянии бороться с нелегальным занятием кустарно-ремесленными промыслами, не могли точно определить уровень доходов кустарей и ремесленников, надомников, рабочих, занимающихся в свободное от работы время промыслами⁴¹.

Проводя учет плательщиков государственных и местных городских налогов, финотделы не всегда могли точно определить, по какой статье закона «О подоходном налоге с населения» квалифицировать деятельность граждан: 14 и/ил и 19 (т.е. работа помимо артели на отдельных граждан) или только по статье 19 (т.е. применение собственного материала или спецоборудования)⁴².
Финансовые органы неоднократно обращались к старшим инспекторам Главного управления по делам промысловой и потребительской кооперации с предложением усилить контроль над вверенной им отраслью.

После отставки А.Г. Зверева и Г.Л. Марьяхина и прихода А.Н. Косыгина Министерство финансов СССР принялось выправлять ситуацию. После приказов № 172 от 26 марта и № 226 от 23 апреля Минфин СССР в 1948 году издавал приказы, контролирующие выполнение указаний по борьбе с частником⁴³. Итогом ведомственной работы Министерства финансов СССР стала подготовка новых «Правил регистрации некооперативных кустарей и ремесленников». Министр финансов СССР А.Н. Косыгин 22 сентября 1948 г. направил докладную записку в Бюро СМ СССР, в которой обосновывал необходимость расширения перечня запрещенных промыслов.
Изготовление из собственных материалов на заказ готового платья, белья, головных уборов и других предметов широкого потребления «изжило себя», так как «производство этих товаров в полной мере обеспечивается сетью государственных и кооперативных предприятий». В записке утверждалось, что некоторые промыслы приобрели явно спекулятивный характер или связаны с выполнением работ на дефицитном сырье, например, производство изделий из кожи, цветных металлов, щетины и т.д. Предлагалось также усилить ответственность кустарей и ремесленников за невыполнение обязательств перед государством по налогам⁴⁴.
Эти правила в целом повторяли правила 1936 г., в то же время были внесены изменения, направленные на более жесткую регламентацию деятельности некооперированных кустарей и ремесленников.

Отныне запрещалось производство из материалов кустаря и по индивидуальным заказам населения: готового платья, белья, трикотажа, головных уборов, обуви и галош и других изделий из кожи и резины, галантереи, шорных изделий, а также изделий из цветных металлов (олова, меди, алюминия, свинца и др.), в том числе изделий с применением отдельных частей из цветных металлов. Запрещалась выдача регистрационных удостоверений на изготовление из материалов кустаря и ремесленника по индивидуальным заказам населения головных уборов, корсетов, бандажей, бюстгальтеров, женских поясов из тканей, воротничков, галстуков плетеных, кружев ручной вязки и ручного плетения; на изготовление из материалов кустаря и ремесленника и продажу галантерейных изделий из дерева, кости, камня, глины и соломы, а также штопальных приборов и иголок для вышивания и хозяйственных вязаных сумок. Появилось запрещение производства планок и колодок для орденов и медалей, производства тетрадей, блокнотов, конвертов и пакетов, производства зеркал, свечей, а также изделий из щетины и конского волоса. Предусматривалось запрещение перевозки пассажиров и грузов на автомашинах и мотоциклах.

Разрешалась выдача регистрационных удостоверений на производство из материалов кустаря для продажи мебели, бондарных, щепных, соломенных и гончарных изделий, детских игрушек из дерева, гипса, папье-маше, жести и т.п., искусственных цветов, щипковых и смычковых музыкальных инструментов, а также других изделии. Граждане, занимавшиеся запрещенными промыслами, в том числе промыслами с применением наемного труда, а также скупкой-перепродажей (спекуляцией), должны были привлекаться к уголовной ответственности по статьям 99 и 107 Уголовного кодекса РСФСР и соответствующим статьям уголовных кодексов других союзных республик⁴⁵.
Как уже говорилось, в кампании по борьбе с частником была отмечена неудовлетворительная работа милиции, прокуратуры и судов. Министерство финансов СССР мотивировало свои инициативы в отношении кустарно-ремесленных промыслов также и тем, что прокуратура не реагировала на передаваемые ей налоговыми органами материалы. Аппарат Главного управления по делам промысловой и потребительской кооперации свидетельствовал о невнимании следственных и судебных органов к делам, связанным с частником, о том, что правоохранительные ведомства возвращают дела якобы «из-за отсутствия состава преступления», затягивают рассмотрение дел, не выносят подобающее наказание.
Постановление СМ СССР №1229 обязывало Генерального прокурора СССР «строго следить за тем, чтобы в соответствии с Законом (ст.99 Уголовного Кодекса РСФСР...) частники, занимающиеся запрещенными промыслами, а равно прикрывающиеся вывеской кооперативных и государственных организаций, привлекались к уголовной ответственности с конфискацией имущества»⁴⁶.

Старший инспектор Главного управления по Новосибирской области в докладной записке "О движении дел, переданных аппаратом в судебные органы" сообщал, что в 1947 году в судебные органы за "растраты, хищения, частное предпринимательство и злоупотребления" было передано 40 дел с привлечением к уголовной ответственности 81 человека. Из указанного количества рассмотрено судебными органами 27 дел и осуждено 50 человек. Обращалось внимание на задержку следствия некоторыми районными прокуратурами⁴⁷.

Когда Министерству государственного контроля СССР было поручено разобраться в деле, это ведомство потребовало разъяснений и от прокуратуры.
МГК СССР интересовала еще и законность приказа Минфина СССР №715 от 2 октября 1946 г. Генеральный прокурор СССР Г. Сафонов дал следующее заключение: «приказ по Министерству финансов СССР от 2 октября 1946 г. №715 «О выявлении лиц, занимающихся нелегально кустарно-ремесленными промыслами и торговлей» предусматривал проведение проверки...это законно и полезно. Однако пункт 2 раздела II данного приказа находится в очевидном противоречии с законом и ориентировал периферийные органы на незаконные действия, которые отрицательно сказались на борьбе с частнопредпринимательской деятельностью. В Правилах регистрации 1936 года нет указаний на возможность обложения доходов лиц, занимающихся запрещенными промыслами». Упреки Минфина и Главного управления Генеральный прокурор парировал тем, что материалы, поступающие в его ведомство, часто «небрежно оформлены или просто не обоснованы»⁴⁸.

Перед следственными и судебными органами стояла задача точной квалификации преступлений, связанных с проникновением частника, так как в поступающих к ним материалах часто хищения и мошенничество необоснованно назывались частнопредпринимательской деятельностью. Министерство юстиции СССР было вынуждено вынести данный вопрос на пленум Верховного суда СССР, итогом которого стало постановление от 25 июня 1948 г. за №12/11/У «О квалификации преступлений, связанных с проникновением частника в кооперацию и предприятия местной промышленности». Пленум дал судам следующие указания:

«1. Частники, занимающиеся запрещенными промыслами, подлежат ответственности но ст.99 УК РСФСР... При наличии в действиях этих лиц признаков спекуляции они подлежат ответственности по совокупности ст.99 и 107 УК РСФСР...
2. Лица, занимающиеся частной предпринимательской деятельностью под вывеской кооперативных и государственных организаций, подлежат ответственности в зависимости от обстоятельства дела, по ч. 1 или ч. 2 ст. 129-а УХ РСФСР... При наличии в действиях этих лиц признаков спекуляции или хищения социалистической собственности, они подлежат ответственности по совокупности ст. 129-а и 107 УК РСФСР или по ст. 129-а и указу Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества».
3. Должностные лица государственных органов и кооперации, содействующие организации и деятельности лжекооперативов или потворствующие проникновению дельцов-спекулянтов в государственные и кооперативные организации, подлежат ответственности, в зависимости от обстоятельств дела, по ст. 109 или вместе со ст. 111-а УК РСФСР...»⁴⁹.
Министерство юстиции СССР, помимо работы в Верховном суде, 21 апреля 1948 г. выпустило специальное директивное письмо для руководителей Управлений Министерства юстиции при областных и городских Советах депутатов. Минюст СССР отмечало, что «некоторые суды недооценивают значение судебных репрессий в общей системе мероприятий», направленных на борьбу с частниками⁵⁰.

В 1949 году Верховный суд СССР также рассматривал вопрос, связанный с частной инициативой, - «О разрешении судами дел по искам о взыскании отдельными лицами вознаграждения за составление проектов по капитальному строительству». Анализ судебной практики показал, что «некоторые народные суды удовлетворяют иски отдельных лиц о взыскании с учреждений, предприятий и организаций вознаграждения за составление проектов и смет по капитальному строительству, несмотря на то, что сдача отдельными лицами работ по составлению таких проектов и смет запрещена законом»⁵¹.
За 1948-1949 года по делам, переданным аппаратами старших инспекторов по делам промысловой и потребительской кооперации и кооперативными организациями в судебно-следственные органы (по 22 областям СССР, в том числе Новосибирской и Тюменской), было привлечено к ответственности 1532 человека, осуждено 602, оправдано 94, и уже находились на рассмотрении длительное время дела на 251 человека⁵².

В Тюменской области в 1948 году было передано 18 дел на 36 человек, в 1949 году - 11 дел на 20 человек, в 1950 году - 7 дел на 16 человек. В 1948 побыло решение суда по 3 делам и привлечено 5 человек (один - к 3 месяцам принудительных работ, один - к одному году ИТР и два - к полугодию лишения свободы). По двум делам на трёх человек были наложены административные взыскания, три дела на восемь человек были приостановлены вследствие поиска подозреваемых. В 1949 году тюменские суды вынесли решения по 4 из 11 дел. Степень наказания была такой же, как и в 1948 году.
В Новосибирской области всего было передано 113 дел на 219 человек, суды рассмотрели 73 дела. По 61 делу на 101 человека был вынесен обвинительный приговор, прекращено 17 дел. В Омской области суды из 97 дел рассмотрели 90. В Алтайском крае в 1948-1949 годах было осуждено 28 человек⁵³.

Кампания в судебно-следственной системе была крупномасштабной, однако в целом не решила проблемы борьбы с частником. Проверки Министерства государственного контроля СССР. Министерства юстиции СССР в 1949-1950 годах показали, что по-прежнему имеют место недостатки в работе народных судов: "неудовлетворительны сроки рассмотрения дел о частнике, не выясняются источники снабжения лиц, занимающихся запрещенными промыслами, связь с работниками государственного и кооперативного торгового аппарата⁵⁴.
Не менее остро перед судебно-следственными органами стала проблема борьбы со спекуляцией. В своих отчетах старшие инспектора и руководители облфо и горфо постоянно сетовали на недостаточную помощь органов милиции.
В судебной практике Верховного суда СССР постоянно присутствовали дела о спекуляции и деятельности дельцов-частников. Так, еще в 1946 году пленум ВС СССР вынес постановление «О судебной практике по делам о спекуляции». В нем отмечалось, что «имеется ряд существенных недочетов, ослабляющих борьбу со спекуляцией»; суды часто не проводят конфискации, устанавливают наказание ниже предусмотренного предела.
Постановление обязывало ужесточить борьбу со спекуляцией путем привлечения к ответственности за покушение на спекуляцию, наказания должностных лиц, виновных в продаже товаров для спекуляции⁵⁵.
Органами ОБХСС Новосибирской области в 1946-1947 гг. было арестовано за спекуляцию 1200 человек, изъято золота на 1760 р., денег 674 тыс. руб., хлебо-продуктов 12 тыс. кг, масла 1 т, жиров 1,1 т, других продуктов на 220 тыс. руб.⁵⁶
Министерство юстиции СССР также издало специальную директиву (№18/20с от 8 июля 1949 г.), в которой констатировало, что борьба со спекуляцией ослаблена, ухудшилась работа судов по этим делам, необоснованно оправдывают спекулянтов, часто приговаривая лишь к условному наказанию⁵⁷.

В Кемерове 9 февраля 1950 года состоялось межведомственное совещание при прокуроре области, участники которого в один голос заявляли об усилении спекуляции. Начальник уголовно-следственного отдела Погудин заявил о "либеральничанье судов со спекулянтами, о безнаказанности крупных спекулянтов и других малозначительных случаях. Прокурор Центрального района г. Кемерова Лившиц признал низкое качество следствия. Участники совещания предлагали шире привлекать к борьбе со спекуляцией общественность, проводить открытые процессы⁵⁸.
В заключение еще раз отметим, что государственная система обеспечения населения продовольственными и промышленными товарами, а также услугами социально-бытовой сферы имела множество проблем и недостатков. С окончанием войны общество возвращалось к нормальным условиям жизни, нуждалось в качественных и разнообразных товарах и услугах.
Нишу на потребительском рынке, оставленную государством, заняла частная хозяйственная деятельность.
Государство, с одной стороны, будучи неспособным обеспечить население в полном объеме, с другой стороны, заинтересованное в налогах, которые можно было бы собирать с частника, проводило двойственную политику. НКФ СССР (МФ СССР) попытался частично легализовать частную хозяйственную деятельность, но вошел в противоречие со все более нарастающей новой волной «закручивания гаек» и репрессий.
В обстановке товарного дефицита запреты, которые государство ставило на пути частной деятельности, не могли остановить развитие рынка. Он явно не умещался в рамках политэкономии социализма. Легальный рынок был только видимой частью ЧХД. Ее подводную часть составлял черный рынок.

Кампания по борьбе с частником 1948-1950 гг. не получила широкого резонанса, но в то же время затронула и некоторых чиновников и обрушилась репрессиями на население. В 1950-е годы кампания хотя и сбавила обороты, но продолжала действовать. Государство не могло подавить ЧХД. Она не исчезала при появлении репрессивных постановлений, а приобретала новые формы мимикрии. Акции, направленные против ЧХД, не уничтожали, а уродовали ее.
Но государство не хотело и, наверное, не могло, признать ЧХД. Антипредпринимательская политика была дорогой и малоэффективной, а то и просто бесполезной. Антирыночные мероприятия, неуплата налогов предпринимателями, хищения государственного сырья и товаров только усугубляли дефицит бюджета.

---

¹ Решения партии и правительства... - М., 1968. Т. 3. - С. 461.
² Чуднов И.А. Денежная реформа 1947 г. - Кемерово, 2002. - С. 227.
³ ГАРФ. Ф.7733. Оп. 32. Д. 46. Лл. 103-107.
⁴ ГАРФ. Ф. 8300. Оп. 11. Д. 220. Лл. 1-11,25.
⁵ ГАРФ. Ф. 8300. Оп. 11. Д. 220. Лл. 2-5, 26-42.
⁶ ГАРФ Ф. 8090. Оп. 1. Д. 169. Т.2. Лл. 168-170-172-174.
⁷ ГАРФ. Ф. 8300. Оп. 11. Д. 220. Лл.6,45-48, 55-56.
⁸ ГАКО. Ф. Р-291. Оп.1. Д. 249. Лл. 278-279.
⁹ ГАКО. Ф. Р-291. Оп.1. Д. 249. Лл. 286.
¹⁰ ГАКО. Ф. 291. Оп. 1. Д. 402. Л. 299-300.
¹¹ ГАРФ. Ф. 8300. Оп. 11. Д. 220. Л. 1-11.
¹² ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 50. Т. 2. Д. 3754. Лл.95-105,6-62.
¹³ ГАРФ Ф. 8090. Оп. 1. Д. 169. Т.2. Лл. 158-160.
¹⁴ ГАНО. Ф. Р-1162. Оп. 7. Д. 555. Лл. 47, 56-57.
¹⁵ ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 50. Т. 2. Д. 3754. Л. 118.; Оп. 50. Т. 2. Д. 3754. Лл. 119-121.
¹⁶ ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 50. Т. 2. Д. 3754. Лл. 119-121.
¹⁷ ГАРФ. Ф. 8090. Оп. 1. Д. 182. Лл. 62-66.
¹⁸ ГАРФ. Ф. 5446. Оп.50. Т.2. Д.3754. Лл. 115-146.
¹⁹ Главное управление по делам промысловой кооперации при СМ СССР было создано в соответствии с постановлением СМ СССР от 9 января 1946 г. за № 2445 "для содействия дальнейшему развитию торговли и производства товаров широкого потребления кооперативными организациями, а также усиления государственного контроля за работой кооперативных организаций и строгого соблюдения Устава потребительских обществ, артелей промысловой кооперации и кооперации инвалидов". Система органов Главного управления имела широкий круг полномочий: от права внесения проектов постановлений в Советы Министров СССР и республик до решения конкретных вопросов правовой, хозяйственной и административной деятельности кооперативных организаций. В республиках, краях и областях работали старшие инспектора с ревизорским аппаратом. Старшие инспектора проверяли выполнение решений партии и правительства, осуществляли борьбу с злоупотреблениями и хищениями, проводили ревизии, передавали материалы следственным органам.
²⁰ ГАНО. Ф. 1147. Оп. 1.Д. 1.Л. 1.
²¹ ГАРФ. Ф. 8090. Оп.1. Д.29. Лл. 50-53
²² ГАРФ. Ф. 8090. Оп.1. Д.28. Лл. 52-56
²³ ГАНО. Ф. 1147. Оп. 1. Д. 9. Лл. 110-116
²⁴ ГАНО. Ф. 1147. Оп. 1. Д. 9. Лл. 377-380
²⁵ ГАНО. Ф. 1147. Оп. 1. Д. 10. Лл. 211-214.
²⁶ ГАРФ. Ф. 8090. Оп.1. Д. 182. Лл. 196-199.
²⁷ ГАРФ. Ф. 8090. Оп. 1. Д. 208. Л. 181.
²⁸ ГАНО. Ф. 1147. Оп. 1. Д. 10. Лл. 581-583.
²⁹ ГАНО. Ф. 1147. Оп. 1. Д. 19. Лл. 165-166. Лл. 357-358; Ои.2. Д.5. Лл.41-43; Оп.1. Д.30. Лл.63-64. Лл.219-223. Лл.402-415.
³⁰ ГАРФ. Ф.8090. Оп.1. Д.439. Л.40. ГАРФ. Ф.8090. Оп.1. Д.442. Л.59.
³¹ ГАРФ. Ф.8090. Оп.1. Д.350. Л. 10; Д.352. Л.34: ГАКО. Ф. -Р-339. Оп.1. Д.21. Л.87.
³² ГАРФ. Ф. 8090. Оп. 1. Д. 352. Л. 25.
³³ ГАНО. Ф. 1147. Оп. 1. Д. 27. Лл. 13-14; ГАРФ. Ф. 8090. Оп.1. Д. 350. Лл. 20-21; Д. 351. Лл. 17-18; Д. 352. Лл. 33-34. Д. 354. Лл. 54-55.
³⁴ РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 1. Д. 4621. Лл. 5-7.
³⁵ ГАРФ. Ф. 8090. Оп. 1. Д. 442. Л. 32.
³⁶ ГАКО. Ф. Р-339. Оп. 1. Д. 21. Л. 87; ГАТО. Ф. 833. Оп. 1. Д. 26. Л. 38; ГАНО. Ф. 1147. Оп. 1. Д. 27. Лл. 21-23. Д. 37. Лл. 116-117.
³⁷ ГАРФ. Ф. 8090. Оп. 1. Д. 354. Л. 72; ГАКО. Ф. Р-339. Оп. 1. Д. 3. Л. 78.
³⁸ ГАРФ. Ф. Р-883. Оп. 1. Д. 14. Л. 23; ГАКО. Ф. Р-339. Оп. 1. Д. 3. Л. 61. 2 ³⁹ ГАРФ. Ф. 8090. Оп. 1. Д. 354. Лл. 50-53.
⁴⁰ ГАКО. Ф. Р-291. Оп. 1.Д. 249. Л. 91-92. Лл. 100-101. Л. 160.
⁴¹ ГАКО. Ф. Р-291. Оп. 1. Д. 246. Л. 2 ; Д. 262. Л. 44.
⁴² ГАКО. Ф. Р-291. Оп. 1. Д. 420. Л. 5.
⁴³ ГАНО. Ф. 1162. Оп. 7. Д. 556. Л. 53-54.
⁴⁴ РГАЭ. Ф.7733. Оп. 32. Д. 92. Л. 54-55
⁴⁵ ГАКО. Ф. 291. Оп.1. Д.235. Лл. 14-22.
⁴⁶ ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 50. Т. 2. Д. 3754. Л. 121.
⁴⁷ ГАНО. Ф. 1147. Он. 1. Д. 6. Лл. 289-290.
⁴⁸ ГАРФ. Ф. 8300. Оп. 11. Д. 220. Лл. 21-24.
⁴⁹ Сборник действующих постановлений пленума Верховного суда СССР 1924-1957 гг. - М., 1957. - С.30-31.
⁵⁰ ГАНО. Ф. 1027. Оп. 9. Д. 49. Лл. 93-95.
⁵¹ Судебная практика Верховного суда СССР.- 1949.- № 10.- С. 1.
⁵² ГАРФ. Ф. 8090. Оп. 1. Д. 806. Лл. 245-253.
⁵³ ГАРФ. Ф. 8090. Оп. 1. Д. 806. Лл. 6, 49-52, 79, 219-221.
⁵⁴ ГАНО. Ф. 1027. Оп. 9. Д. 49. Л. 93-95.
⁵⁵ Сборник действующих постановлений... - С. 28-30.
⁵⁶ ГАНО. Ф. 22. Оп. 3. Д. 1912. Л. 24.
⁵⁷ ГАНО. Ф. 1027. Оп. 9. Д. 43. Л. 53-54.
⁵⁸ ГАКО. Ф. 530. Оп. 1. Д. 5. Лл. 15-19.

<< Назад   Вперёд>>