Посадские
Ряды посадских пополнялись из разных слоев. В книге посадского годового оброка на 1695 год приводится список 62 человек «по строенным книгам, прибору и верстания прошлых годов прежних воевод и что при нем, стольнике и воеводе Богдане Анфиногеновиче Челищеве, из вольных людей прибрано» (арх. № 36, св. 3). В этом списке оказалось повёрстанными в том же 203-м году трое из гулящих людей — «поверстан он, Офонька, по Илимску в посад». Впрочем, убыль посадских не отмечалась. Сохранился список посадских 202 года в составе 68 чел. (арх. № 35, св. 3, лл. 105-110), с указанием, что из этого числа по выбору были в целовальниках 12 чел., значит, за год прибыло 3 чел., убыло 9.
В деле 1695 года имеется вторая книга — мельничных и лавочных оброков. По ней в Илимском остроге у 14 лиц имелось 15 лавок, 5 амбаров, из которых, вероятно, продавался хлеб и 1 железное заведение, т. е. лавка с железно-скобяными товарами.
Посадские за право занятий торговлей и ремёслами платили денежный оброк. В 1694 году 68 человек платили 36 рублей 1 алтын 4 деньги, т. е. в среднем по 17 алтын 4 деньги, или 53 коп. в год. В 1695 году 62 чел. платило 30 рублей 22 алтына 2 деньги, на 1 чел. по 16 алтын 3 деньги, т. е. по 49½ коп. Обложение это нужно считать льготным, так как гулящие люди платили по 1 рублю, по 50 копеек и редко по «полуполтине».
Данные 1695 года можно сгруппировать по отдельным разрядам платежа, что сделано в таблице 84.
Таблица 84
Списки посадских, имеющиеся в делах Сибирского приказа за 1695, 1697 и 1700 годы2 подтверждают то, что было сказано о посадских на основании бумаг илимской приказной избы.
Число посадских и размер платимого ими оброка по названным книгам Сибирского приказа приводятся в таблице 85.
В 1797 году 3 посадских бежало в Дауры, в 1700 году бежало 4 человека.
Таблица 85
Характер занятий посадских людей находит некоторое отражение в их именах; среди 62 имён попадаются: Яков Кожевник, Андрей Серебреник, Алёшка Кузнец, Лучка Иконник, Якушко Котельник, Ларька Точило, Васька Кузнец. Подобных прозваний у пашенных крестьян и служилых людей не встречается.
Кроме торговли и промыслов посадские люди занимались немного земледелием, причём за пашню платили оброк, т. е. в этом отношении ничем не отличались от хлебных обротчиков. Установить, сколько они пахали, почти невозможно. Известно об их пашне очень немного. Так, по книге о недоимках 1718-1723 годов можно подсчитать, что среди недоимщиков было 15 посадских. В приходных хлебных книгах 1722 года (арх. № 148, св. 15) по Братской волости выделено 17 посадских людей, против которых сделана отметка: «Того ж Братцкого острогу посацкие люди с пахотных земель, кроме денежного оброку, отсыпным хлебом платили», из них 15 чел. по 1 четверти ржи и двое по 2 четверти. Из всех 17 человек внесло хлеб лишь двое, остальные оказались недоимщиками.
О величине их пашни можно только догадываться. В Братском остроге 17 человек платили 19 четвертей ржи, значит, общий их посев составлял около 10-13 десятин.
По переписи жителей Илимского острога за 1722 год (арх. № 131, св. 14, конец утрачен), а по Братскому острогу за 1723 год (арх. № 152, св. 16; без начала и конца), можно произвести выборку посадских людей и построить таблицу 86. Средний состав семьи посадского был равен 5,4 чел. Скот имели 14 семей из 22, в среднем по 1,2 лошади и по 2,2 головы крупного рогатого скота.
Таблица 86
Упомянутые переписи имели в виду налоговые цели и не затрагивали пашни. Вот почему учёту бань, подлежавших обложению особым оброком, уделялось больше внимания, чем земле. Если посадский показывал, что у него бани нет, то ему предлагался вопрос — а где он моется? Тут же записывался ответ: «бани у него де нет, паритца де он в людях», или «паритца де у суседей». О пашне в переписи по Илимску не говорится совсем, в Братске лишь один Иван Дьячков показывает: сеет ржи 8 пудов, овса 6 пудов, родится 30 пудов. Судя по нормам высева он засевает 0,8 дес. ржи и 0,4 дес. овса, всего 1,2 десятины. Дьячкова Ивана можно отыскать в деле № 148. Оказывается он платил 1 четверть ржи и 1 четверть овса (в действительности в 1722 году он не заплатил).
Принимая во внимание, что около Илимского острога свободных пахотных и сенокосных угодий не было, можно заключить, что там посадские люди не сеяли. Это подтверждается и показаниями их о покупке хлеба. Даже сено было не своё: 7 человек сенокосы кортомили (арендовали), один сено покупал. В Братском остроге, наоборот, посадские люди вовсе не покупали хлеба, сено покупал 1, а 7 человек косили сами.
Полагая, что по другим острогам и слободам положение с пашней обстояло так же, как в Братске, можно предположительно определить посев всех посадских людей в Илимском воеводстве как незначительную величину, порядка 50-100 десятин.
Посадские, как отмечалось, выбирали целовальников. Вот показания некоторых из них по Братскому острогу. «Оной Федор Боченцов служит великому государю по Илимску и Братцкому острогу в посаде. И в целовальниках по выбору брацких посацких людей он, Федор, у денежных зборов и у раздачи, и в таможнях у десятинного пошлинного сбору, и у винной продажи, и на государевой мельнице в целовальниках он бывал по многие годы». Гр. Ив. Крюков «служит в посаде... у десятинного и пошлинного великого государя збору, и у винной продажи в целовальниках он, Григорей, бывает». Ив. Тим. Попов «поверстан в посад в прошлом в 700-м году... и служит... в целовальниках поочередно з брацкими посацкими... и в Якуцк за государевым вином в провожатых он, Иван, бывал». Вас.Ал. Витушкин «А поверстан де он, Василей, в посад на отцовское место... и прошлом 712 году... А с 722 г. ...по выбору посацких людей живет на государевой колесчатой мельнице в целовальниках у збору помольной государевой денежной казны».
Эти выдержки дают ясное представление об общественной функции посадских.
Иногда им поручали и общие работы по посаду: «И зделья в Илимском посадцкие делают, как лучитца на государеве мельнице какая починка — и оне работают; да в Илимском, которые струги в зиму остаютца и на весне ото льду окалывают и от большие вешние воды берегут. А иных никаких зделей в Ылимском и в уездах посадцким людем не бывает» (арх. № 35).
Из всего сказанного можно сделать вывод, что посадские в Илимском воеводстве занимали положение среднее между служилыми людьми и хлебными обротчиками. Если воеводе нехватало целовальников, воевода верстал в посад свободных людей — обротчиков и гулящих людей. Не без причины мы не можем отделить от посадских людей так называемых «жителей» и промышленных людей.
Среди посадских Илимского воеводства не встречается крупных предпринимателей и торговцев, как в других городах Сибири. Государство держало здесь все доходные статьи в своих руках. Вместе с тем положение посадских нельзя признать тяжёлым. Если они имели пашню, то платили за неё обычно 8 пудов ржи, если имели торговлю и ремесло, то платили в среднем 50 копеек в год посадского оброка. Денежное обложение увеличивается лишь в конце царствования Петра I, но оно было более лёгким, чем обложение крестьян.
Своеобразное положение посадских людей обусловило зарождение у них своего самоуправления и развитие некоторой общественной деятельности. Все целовальники выбирались посадскими из своей среды. К помощи посадских воевода обращался, когда требовались беспристрастные и знающие люди при оценке имущества и описях его. Пожалуй, посадские были наименее зависимой от воеводской власти частью илимского населения. Впоследствии они получили самостоятельное самоуправление в виде илимской ратуши.
Как деятельная часть населения, посадские приняли видное участие в удалении воеводы Челищева, притеснявшего торговлю.
К сказанному о положении и роли посадских можно добавить, что некоторая часть их являлась зародышем городской торговой, а в других районах Сибири — и промышленной буржуазии. Во всяком случае посадские стояли к буржуазии ближе, чем какой-либо другой слой илимского населения. Некоторые посадские, кроме торговли, ремёсел и земледелия, занимались ростовщичеством. Ввиду того, что все сведения о посадских, сохранившиеся в делах Илимского воеводства, игнорируют данные о применении ими наёмной рабочей силы, мы почти лишены возможности сказать что-либо определённое по этому очень важному вопросу. Лишь из случайных источников удаётся иногда извлечь несколько разрозненных фактов. Например, из россыпи дел за 1711 год о сборе пошлин крепостным столом (Россыпь, № 30, св. 4) можно привести несколько кабальных записей.
«Марта в 9 день. Писана запись илимскому казачью сыну Саве Жернокову, что жить ему в Ылимску у илимского посацкого человека у Евсевья Симанова год, февраля до 26 числа 712-го году. Всякую работу работать и слушать. И не дожив сроку — не отказывать. Рядил 5 рублев, наперед взял 3 рубли 7 алтын». Пошлин взято по 3 деньги с рубля — 2 алтына 3 деньги. Да за письмо 10 денег (л. 94 об.).
«Майя в 2 день. Писана запись крестьянскому сыну Ивану Вокароче в том, что жить ему в сроке у илимского посацкого человека у Григорея Зырянова до сроку — до Филипова заговенья 711-го году. Ряжено за работу 5 рублев».
«Ноября в 4 день. Писана запись еренчанину промышленному человеку Артемью Дорофееву сыну Кочеву в том, что жить ему в сроке у илимского посацкого человека у Евсевья Симонова (см. первую запись) до сроку — до святые пасхи впредь 712 году. А ряжено ему, Артемыо, денег 3 рубли».
Понятно, не все факты найма записывались в книгу, особенно при кратких сроках найма. В приведённых записях нашло отражение общественное положение работника: сын казака, сын крестьянина и гулящий человек.
1 Термин «житель» довольно неясный. Часто так называли ссыльных, переходивших на положение посадских. Вообще — это посадские с неопределёнными занятиями.
2 Сибирский приказ. Книга 1109, лл. 115-120; книга 1179, лл. 23-31: книга 1289, лл. 234-241.
<< Назад Вперёд>>
