История Российская. Части 2-4

Церковь владимирская. Как только Андрей Юриевич известие о смерти отцовой получил, так сразу же себя великим князем во всей Белой Руси объявил и ко всем князям о том писал, и ему суздальцы, ростовцы и другие грады июля 1 дня, собравшись в великом множестве, с радостию крест целовали, потому что из-за его храбрости, справедливости и доброго правления ради всенародно более всех братьев любили. Он же, взойдя на престол, великую о себе память сделал, что начатые отцом церкви в Суздале, стоявшие долго не деланными, довершил и новые строил, например во Владимире, приготовив все потребное к предбудущему лету, апреля 18 церковь святой Богородицы каменную заложил, давая к оным имение многое и села купленные со всеми доходами, иным же земли для населения сел и десятины. Завершив же церковь, украсив оную пятью главами золочеными, учинил ее епископиею (467). Вскоре же град Владимир расширил и крепость больше прежней сделал.

Леонтий, еп. ростовский. В то же лето Андрей, великий князь, поставил в Ростов епископа Леонтия, бывшего игумена владычнего монастыря (468).

Умерла София княгиня Ростислава Глебовича. Преставилась княгиня София Ярославовна, супруга Ростислава Глебовича (469).

Война на Юрия туровского. Ярополк Андреевич. Рюрик Ростиславич. Пинск. В том же году Изяслав ходил с войсками на Юрия Ярославича к Турову, и с ним Ярослав Изяславич из Луцка, Ярополк Андреевич, брат Владимиров (470), да Рюрик Ростиславич смоленский, Владимир Мстиславич и некоторое количество войск галицких, ибо хотел Туров отдать Владимиру Мстиславичу. А также пришли и полочане к Турову и пожгли села около оного. А берендичи воевали около Пинска за Припетью. Юрий крепко оборонялся, высылая из града, многих побивали и ранили, но не желая крови проливать, выслал с просьбою, чтоб ему дал мир. Изяслав же не желал иначе мириться, только чтоб всю область оную отдал Владимиру, а ему обещал иной град дать, но Юрий того учинить не хотел. И стоял Изяслав около Турова 10 седмиц, тогда учинился в войске его мор на коней, из-за которого принужден был отступить. И возвратились, не учинив мира.

Умерла княгиня Глебова. Января 3 во второй час дня преставилась княгиня Глебова, дочь Ярополка Изяславича, быв во вдовстве 40 лет, всего лет прожив 84; и положена в монастыре Печерском, ибо князь ее при жизни своей дал монастырю 600 гривен серебра и 50 злата, а отец ее Ярополк отдал все волости свои, Болоховскую, Деревскую и Луцкую (471). Княгиня же по окончании своей жизни 5 сел и со всеми служители и все имение свое в монастырь отдала.

Мор в Новгороде. Гром зимою. Святослав Ростиславич в Новгороде. Давид Ростиславич. Мятеж новгородцев. Мстислав Юрьевич из Новгорода. Изъяснение о наследии. Давид Ростиславич новгородский. В том же году был мор на людей и скот в Великом Новгороде, а ноября 3 гром и молния, и град великий пал размером с яблоко, от чего много вреда учинилось. Новгородцы же, услышав о смерти Юрия, великого князя, учинили вече и послали к князю своему Мстиславу Юриевичу сказать, что Новгород есть вотчина Мстислава Владимировича, которого сын Ростислав смоленский ближайший наследник, ему надлежит Новгород. «Ты же пойди с честию в свою вотчину прежде, нежели придет Ростислав или сын его». А к Ростиславу послали просить самого или бы сына старшего прислал. Мстислав же по совету неких новгородцев воспротивился им и не хотел идти, а новгородцы послали к нему, вооружив, некоторое количество воинов. Между тем пришел из Смоленска Святослав Ростиславич с братом Давидом в Новгород, а Мстислав, собрав войско свое, не хотел пустить Святослава и, разметав мост на Волхове, стали, вооружась, друг против друга и едва бою не начали. Но Мстислав, видя, что мало к нему обещавшихся присовокупилось, но более перешли ко Святославу, на следующий день, испросив свободный путь, выехал из Новгорода. В тот же день приехал и сам Ростислав Мстиславич и, призвав брата своего Мстислава Юриевича, говорил ему: «Брат, мы равные внуки Владимировы. Его же вся Русская земля мимо старейших Святославичей избрала себе государем и целовали ему крест, а после него сынам его, внучатам и всему племени его. Он же после себя великое княжение русское отдал старшему своему сыну, а моему отцу, твоему же отцу с лесною и польскою землями Белую Русь. И в том они беспрекословно жили. И хотя отец мой после смерти своей отдал Киев брату своему Ярополку и Новгородом завещал владеть старейшему от рода Владимира и сынов его, и на том новгородцы общенародно крест ему целовали, но что отец твой, а мой стрый, оставив отца своего завещание и преступив клятву, воевал на старшего моего брата, помогая племени Святославову усилиться, изгнал брата моего и меня и лишил владения Русского, чрез что Давидовичи и Олеговичи получили силою, а не по наследию всю Русь и несколько раз обладали Новгородом. Оное все учинено ко ущербу преимущества рода Владимирова. Ныне же благорассудные мужи новгородские, вспомнив клятву свою, меня призвали, и поскольку я старейший в племени Владимировом, того ради Новгород по достоинству будет мне. Когда же меня Бог возьмет, тогда вы предостерегайте, чтоб не отошел от старейшего рода нашего. И о сем утверди старших братьев твоих и сам, не имея себе за оскорбление, иди с миром. Я же хочу вас иметь всех как родных моих братьев». И на том князи и новгородцы от руки игумена Аркадия, избранного в епископы, крест целовали. И после сего отпустил Мстислава с честию и любовию в Суздаль к брату его великому князю Андрею, а в Новгороде оставил сына своего Давида. Сам Ростислав возвратился в Смоленск.

6666 (1158). Леонтий, еп. ростовский. Пришел Леонтий епископ в Ростов на место Нестора изгнанного.

Умер Борис Юриевич. Мая 4-го дня преставился Борис Юриевич и положен в церкви святых мучеников на Нерли в Кидекши, которую создал отец его Юрий, где было становище святого Бориса, когда шел в Киев (472).

Епископ изгнан. Война Рохволда полоцкого с братиею. Рохволд пойман. Глеб Ростиславич полоцкий. Ростислав Глебович, кн. минский. Всеволод Глебович. Володарь Глебович. Война полоцких. Коварство полочан. Умысел на князя Ростислава. Бунтовщиков робость. Кобелница. Измена открыта. Кобелница. Рохволд Борисович полоцкий. Аркадий, еп. новгородский. Всеволод Глебович изяславльский. Изяславль в осаде. Брячислав полоцкий. Володарь Глебович. Ростовцы, видя пришедшего епископа Леона весьма сребролюбивым, ибо принуждал строить вновь многие церкви, а попов грабил, войдя в согласие с суздальцами, выгнали. В то же время полочане, будучи под правлением кроткого князя Рохволда Борисовича, без всякой причины от него, но безумно извольничав, и от бесстрашия взволновались против него и, поймав, отдали Ростиславу Глебовичу минскому с братиею, которым и сами отдались, а дом Рохволдов и пожитки все разграбили. Ростислав же, получив стрыя своего, оковав, содержал в великой нужде и томлении, что уведав, Юрий Владимирович, великий князь, грозил им войною, если не освободят. Потому его тогда освободили, но, уведав вскоре о смерти Юриевой, владения и пожитков его не возвратили. Он же, не имея нигде помощи, пришел к Святославу Олеговичу и просил его о помощи, от которого получив войско, пошел. И придя в область Полоцкую, послал к дручанам говорить, чтоб его приняли. Дручане же рады ему были и, приехав, просили его, чтоб к ним неумедля приехал, обещая за него биться. И выехали к нему более 300 человек дручан и полочан, и проводили его во град с честию, радуясь все пришествию его, а Глеба Ростиславича выгнали и двор его разграбили. Глеб же пришел к отцу своему Ростиславу в Минск, а во граде Минске и всех полочанах учинился мятеж великий, все желали иметь Рохволда. И едва Ростислав утишил народ, дав вельможам и народу дары многие, и привел их к клятве, после чего вскоре, собрав войска и совокупясь со Всеволодом и Володарем и со всею братию, пошел на Рохволда. Рохволд же укрепился во граде Друческе, и бились крепко несколько дней, много людей с обе стороны побивая. Напоследок обменявшись сообщениями, Ростислав Глебович и братия его учинили мир с Рохволдом и, прибавив владения Рохволду, возвратились. Но полочане, исполнившись злобою на Ростислава Глебовича и вспомнив свою вину изгнанием неправым Рохволда, умыслили злой совет на Глеба, послали к нему в Минск просить его к себе на княжение, обещая ему верно служить. А тайно послали к Рохволду Борисовичу в Друческ, принося вину свою за изгнание и разграбление дома и пожитков его и что его отдали Глебовичам на мучение, возлагая все то на Глебовича, и просили: «Если ты ныне все то нам отпустишь, что учинили мы безумием своим, то обещаемся тебе все в верности крест целовать, а Ростислава, поймав, тебе отдадим». Рохволд, получив сих посланных, возрадовался и, обещав им за учиненное зло не мстить, по желанию их клятву учинил и, письмом своим уверив, отпустил обратно. Полочане же, получив то, снова послали звать Ростислава на пир градский в день Петра и Павла, усоветовавшись тогда его поймать. Он же хотя ни о чем том не ведал, но так как был муж осторожный, надел на себя брони (пансеры или латы) под верхнюю одежду и приехал смело. Полочане же, видев его в бронях, как обычно для бунтовщиков, не имеющих смелости и настоящей храбрости, прежде времени себя воинами показывающими, а в настоящем деле бежащими, убоялись и не смели на него дерзнуть. Он же, повеселясь, выехав, ночевал в Кобелнице. А полочане, ночью надумав, поутру послали его снова звать, якобы имели нечто нужное с ним говорить. Он же отвечал им: «Вчера я у вас целый день был, чего же тогда ни о чем не говорили». На что посланные сказали, что на пиру думали только о его увеселении, а о делах говорить почли за непристойно. Потому он без всякого опасения, отпустив присланных, поехал к городу и уже близ самых врат был, но выбежав навстречу ему один раб и сказал, чтоб Ростислав во град не ездил, поскольку людей его в городе побивают и его хотят убить. Тогда он, поворотись, поехал к Минску. И остановившись в Кобелнице, собрал войско, потом в Минске взяв брата своего Володаря и, совокупясь, пошли в землю Полоцкую на разорение, где множество сел пожгли, людей побивали, а скот побрали. Полочане, видя свою беду, призвали Рохволда и посадили его в Полоцке июля 8-го дня, и была в Полоцке радость великая. Ростислав же Глебович собрал войско большое, а Рохволд выпросил в помощь у Ростислава Мстиславича смоленского сына его Романа со смоленчанами и Рюрика с новгородцами и псковичами, и сам Ростислав хотел идти, но удержал его Аркадий, епископ новгородский, идучи из Киева. Его же поставил митрополит августа 10-го дня. Ростиславичи, не ожидая более отца своего, пошли к Минску на Ростислава минского. И придя к Изяславлю, где был Всеволод Глебович и укрепился во граде, Ростиславичи с Рохволдом, обступив, стали приступать. Всеволод же, имея великую любовь прежде с Рохволдом, наделся на оную, выехал сам к нему и просил его о помощи, от которого получив войско, пошел. И пришел ожидая мир с ним иметь и отца своего просить о мире. Но Рохволд хотя мир ему дал, однако ж Изяславль отдал Брячиславу, так как то вотчина его была, а Всеволоду дал Туров (473). Оттуда пошел к Минску и, стояв у Минска 10 дней, учинил с Ростиславом мир, но Володарь Глебович клятвы не учинил. И так разъехались.

Послы многие. Просьба о Ростиславиче. Ответ Изяслава. Иван ушел к половцам. Послов крайняя дерзость. Галицкое владение по Дунаю. Разбой вместо войны. Берлядники. Война Ивана Ростиславича. Кугдятин гр. Кушин гр. Половцы Ивана оставили. Мозырь гр. Чичерск гр. Святослава справедливость. Съезд в Лутаве. Ярослав галицкий, ведая, что дядю его Ивана Ростиславича Берлядина князь великий Изяслав при себе держит, опасался весьма, чтоб оный войны против него не начал и не лишил всего владения, просил многих князей с дарами и обещаниями, чтоб выпросить у Изяслава оного помощи, в чем ему Святославы Олегович и Всеволодич, так и другие, обещали. И послали послов в Киев к великому князю. Изяславу: Ярослав галицкий Сбигнева, Святослав Олегович Жирослава Ивановича, Ростислав Мстиславич и Мстислав Изяславич Жирослава Васильковича, Ярослав Изяславич и Владимир Андреевич Гаврила Васильковича, Святослав Всеволодич киевлянина, король венгерский и польские своих знатных мужей. Которые, приехав в Киев каждый отдельно, а потом, собравшись все вместе, просили об отдаче Ивана Ростиславича. Но Изяслав всем им ответствовал так, что послы, познав неправое Ивана обвинение и Ярослава непристойное требование, устыдясь, оставили. Но Изяслав уверил всех, что он из-за Ивана войны не начнет и его не допустит, а о распре их положили съехаться послам во Владимир ко Мстиславу и там оное решить, как все присудят, чем Ивана удовлетворить. Иван же, видя великую просьбу многих государей, убоявшись, тайно от Изяслава уехал к половцам. Ярославов посол, уведав то, подговорил посла венгерского ехать к половцам с немалой численностью. И сначала великими обещаниями просили, но видя, что половцы отказали, намеривались силою его взять. А половцы, вооружась, бой с ними учинили, многих побили и послов выгнали. И стал Иван с половцами во градах по Дунаю, чиня разбой и грабления, взял 2 судна на Дунае со многим богатством, а также рыболовов галицких грабил. Пришли же к нему половцы многие и берлядники, из них же, совокупив более 6000, пошел ко Кугдятину, где приняли его с радостию, оттуда к Кушину. Но Ярослава войска упредили во град и стали крепко из града биться, а из простого люда народ, любя Ивана, метались чрез градские стены и приходили к нему, которых собралось более 300 человек. Половцы же хотели взять оных как пленных, но Иван, довольно рассуждая им, что то не пленники, им не отдал. За сие половцы, рассердясь, отъехали от него, а Иван остался ни с чем в Кугдятине. Изяслав, уведав о том, что Иван за его обещанием войну начал, послал и призвал его в Киев. Изяслав же, уведав, что Ярослав галицкий, Владимир Мстиславич, Владимир Андреевич хотят на него идти за неотдачу Ивана, послал к племяннику Святославу Олеговичу Глеба Рокошича, объявив ему, что на него Ярослав с другими князями идет, просил его о помощи против Ярослава и прочих князей, обещая ему за то Мозырь и Чичерск дать. Но Святослав ответствовал ему: «Я по праву на Изяслава имел злобу за неисправу в Черниговской области, но зла никоего ему и тогда не хотел и ныне не хочу. А поскольку ныне то учинилось, что на него хотят идти, то я прошу не тяготить меня обещаемыми городами, ибо ты мне брат, и дай мне Боже с тобою жить в совете и любви». Но чтоб прежде ссору прекратить, просил Изяслава, чтоб съехаться. На что Изяслав соизволил. И положа о месте, съехались в Лутаве. Со Святославом приехали сыновья его Олег и Игорь да Святослав Всеволодич, где с великою любовию веселились три дня, друг друга одарили вещами изящными. И послали послов своих к Ярославу галицкому и Владимиру, объявляя о своем союзе, и взять от них известие, за что они хотят против Изяслава воевать. Ярослав ответствовал присланным: «Ежели Изяслав не будет Ивану ни явно, ни тайно помогать, то он к войне причины не имеет и никогда войны не начнет». Так же Владимир и Мстислав ответствовали и войска распустили.

Изменников вымыслы лживы. Изяслава лакомство на чужое. Война Изяслава на Галич. Изяслава крайняя дерзость. Орчищев гр. Галичане некоторые немногие, ненавидя Ярослава за его правосудие и доброе управление, а желая Ивана Ростиславича, веря его великим обещаниям, посылали тайно к Изяславу великому князю просить, чтобы пришел с войском, и обещались ему все помогать. Чему Изяслав Давидович нерассудно поверив, стал вскоре готовиться на войну против Галицкого, чтоб Ивану Берлядину Галич или удел достать. Галичане, более подощряя Изяслава, прислали к нему с известием, якобы все прочие князи совокупно хотят на Ярослава идти, а они все, как только полки Изяслава увидят, отступят от Ярослава. Изяслав, сим более прельщен будучи, послал снова ко Святославу Олеговичу и ко Всеволодичу, прося их, чтобы шли с ним на Ярослава галицкого, объявляя им, что он с прочими князями снова намеривался идти на Ярослава. Святослав же, рассудив зрело галичан смущение и Давидовичево неправое предприятие, не только его послу в том отговаривал, но и своих неоднократно посылал, советуя Изяславу оставить их в покое, а притом обещал ему твердо, если Ярослав на него пойдет, то он с племянниками будет ему всею силою помогать, «более же Бог, видя нашу пред ними правду, будет нам сильнейший помощник». Изяслав, презрев все советы Святослава и киевлян, пошел из Киева. А Святослав, уведав о том, послал за ним Юрия Ивановича, брата Шаруканя, велел ему говорить, чтоб, конечно оставив войну, возвратился, объявляя ему, что он подлинное известие имеет, что все князи согласились его лестию из Киева вызвать и изгнать, в чем более надобно ему во оном Мстислава Изяславича бояться, который если не силою, то хитростию может ему вред учинить. Посол, догнав Изяслава в Василеве, все ему объявил. Но Изяслав, разгневавшись весьма на Святослава за его правильный совет, в ярости отвечал: «Ведомо будет брату Святославу, что я не возвращусь, а поскольку он ни сам не пошел, ни сына не послал, то ежели Бог мне поможет с галицким управиться, тогда он пусть не жалуется на меня, ежели сам из Чернигова снова в Новгородок поползет». Юрий, возвратясь, объявил ответ Изяслава Святославу. Он же весьма оскорбился и сказал к Юрию: «Смотри, каково смирение мое, что я не хочу на других наступать, чтобы сам и моя область была в покое, а кровь христианская напрасно не проливалась. То другие хотят меня лишить Чернигова с семью пустыми городами, а именно Моравеск, Любеч, Орчищев, Всеволодск, в которых псари живут, их же половцы опустошили, а Изяслав с его племянником владеют всею остальною областию Черниговскою. Но еще ему то мало показалось, велит уже мне из Чернигова идти, забыв то, что он мне крест целовал на том, что ему ни под каким образом и никогда Чернигова и с его городами от меня не требовать и не искать, что Бог один, как правый судия, да рассудит, на него же я полагаюсь». И таковую же отповедь послал к Изяславу, прибавив только: «Брат, я тебе советую возвратиться и войны не начинать; не зла, но добра тебе, и тишины, и мира в Русской земле желаю. Если не хочешь мой совет принять, то остается в твоей воли, а злобиться не за что».

Мунарев. Война Изяслава III с галичанами. Племени Владимирова преимущество. Баскарт, князь половецкий. Брячислав Владимирович. Мстислава храбрость. Имена турские. Берендичей роду Владимирову доброжелательство. Изяслав хитростию побежден. Гомь. Робость Изяслава III. Глебов. Хобор. Ропеск. Ярослав Всеволодич. Облов гр. Вражда черниговских. Изяслав, придя до Мунарева, ожидал тут племянника своего, которого послал нанять диких половцев (474), и послал еще ему навстречу, чтоб как можно поспешали. Тогда пришла ему весть, что Мстислав со стрыем Владимиром и братом Ярославом, и с ним галичане, идут другою дорогою к Киеву. Он же вскоре возвратился к Василеву, где к нему племянник его с половцами пришел. Оттуда пошел он к Белгороду и стали на Киевском пути. Вскоре же пришел Мстислав со братиею и, сошедшись, начали биться крепко. Белгородцы, вспомнив клятву свою ко племени Владимирову, по присылке к ним от Мстислава отворили ему врата и приняли с честию. В то же время пришла Изяславу большая помощь с Баскартом, князем половецким, 20000, от Брячислава Владимировича, ибо мать его бежала к половцам и вышла за Баскарта, сильного князя (475). Изяслав выводил полки свои против Владимира не единожды, но Мстислав, рассудив из-за множества войск Изяславовых, что в бой скоро вступить неполезно, не выходил против него. И так стояли 12 дней. Между тем Мстислав прилежал берендичей к себе тайною пересылкою склонить. Они же весьма охотно склонились. И ездя к Белгороду, якобы биться, в то время тайно имели разговор со Мстиславом. Сему начальниками были Тудор Сатмизович, Караско Миязович и Кораско Книн, (476) желающие видеть на великом княжении племя Владимирово. Сии взяли в разъезде Козьму Сновидовича со служителем и, дождавшись ночи, послали служителя Козьмы, дав ему от себя для прохода знак, велели идти в Белгород ко Мстиславу и сказать от всех так: «В нас есть много худа и добра. Если нас хочешь любить, как отец твой, и дашь нам по городу во владение, то мы готовы от Изяслава отступить». Мстислав весьма рад был сему, в ту же ночь с присланным служителем послал от себя Олбириша Решенича, обещав им все требуемое ими исполнить, и при оных клятвою утвердил. Сии прибыли пред полуночью. Берендичи, получив ответ, недолго советуясь, около полуночи все и торки поехали ко граду, крича: «Кто хочет ко Белгороду, тот иди с нами». Изяслав, познав, что то измена, усевшись на коня, поскакал к обозу их. И видя, что все шалаши горят, возвратился и в такую робость пришел, что хотя ему некоторые советовали, чтоб, не боясь, еще стоять, ибо он черниговского войска и половцев еще столько имел, что без опасения мог Мстиславу противиться, но киевляне, видя его в робости и ненавидя племя Святослава, более ему в страх храбрость Мстислава представляя, не дали долго о сопротивлении советоваться, но и в Киев ему отступать рассуждали за великую опасность. Того ради он, взяв племянника своего Святослава Владимировича и Владимира Мстиславича, побежал мимо Вышгорода за Днепр в Гомь, а к княгине в Киев послал, чтоб, как можно быстрее убравшись, уехала, обещав ее ожидать в Гоми. Половцы, видя то Изяслава смятение, в тот же час побежали в разные места за Днепр, их же многих берендичи, догоняя, побили и в полон побрали, много же их в Днепре и Рси потонуло. Великая княгиня, получив сие несчастливое известие, убравшись, как только могла, переехала за Днепр и поехала к зятю своему Глебу Юриевичу в Переяславль. Который, не льстясь никаким обещаниям тестевым, не хотел ни в какую войну между князями мешаться и на племя Владимирово воевать, но приняв с честию тещу свою, проводил на Городок, оттуда на Глебов, Хобор и Ропеск, где ее Ярослав Всеволодич, брат Святослава, принял с честию и, утешив ее в Ропеске, отправил до Гомя к Изяславу. Изяслав, взяв княгиню, поехал из Гомя в Вятичи и, взяв городок Облов княгини Святославовой, разорил и людей побрал, гневаясь за то, что Святослав ему помощи не учинил. Святослав, сие уведав, что Изяслав Облов взял и вятичами овладел, послал перенимать обоз Изяслава с его и бояр его пожитками и, поймав жен бояр его, взяв с них откуп немалый, отпустил.

Мстислав Изяславич, Владимир Андреевич и Ярослав галицкий, видя Изяслава бежавшим ночью, не погнались за ним. Но наутро пошли к Киеву наскоро и вошли в Киев без сопротивления, где Мстислав оставшиеся пожитки Изяслава и бояр его побрал, много злата, серебра, рабов, коней и скота послал во Владимир, а многое отдал Владимиру и Ярославу, а митрополита Константина выслал в Чернигов, где он прежде был епископом, и снова послал во Владимир за Климом.

Родился Владимир (Епифаний) Глебович. В это же лето Глебу Юриевичу переяславльскому родился сын и наречен Епифаний, а княжески Владимир.

РОСТИСЛАВ МСТИСЛАВИЧ ВТОРОЙ РАЗ НА ВЕЛИКОМ КНЯЖЕНИИ КИЕВСКОМ

Спор о митрополите беспутный. Ростислава нерассудность. Мстислава возражение Ростиславу. Прение о митрополите. Епископство куплею. Митрополиты отрешены. Безумный совет Константина. Войдя в Киев, князи согласились посадить на великое княжение снова Ростислава Мстиславича и послали к нему послов, объявив, что они при начатии войны клятвою обязались его посадить на прежний его отеческий престол. Ростислав же, убираясь как можно наскоро, наперед послал к ним знатных вельмож из новгородцев и смоленчан, Иванка Ручника и Якуна, благодарить их за объявленную к нему любовь, а притом говорить, что если они его зовут с совершенною любовию и хотят его иметь себе отцом и быть в его послушании, то он с благодарением примет, но митрополита Клима, которого Мстислав призвал, иметь не хочет, так как тот не принял благословения от патриарха, а хочет иметь Константина. На первое князи, ему охотно соизволив, уверили, что его, как старейшего, в отца место приемлют, но о митрополите Мстислав ему отказал, что он Константина не пустит, поскольку оный проклинал отца его Изяслава. И большое прение было, ибо Константина Мстислав, придя, в тот же день выслал из Киева, взяв все его имение, и Константин отъехал в Чернигов к Святославу. Послы Ростислава, видя, что о митрополите никак Мстислава уговорить не могут, возвратились в Смоленск к Ростиславу и донесли ему обо всем. Он же немедленно послал к ним наперед сына своего старшего Романа с благодарением, которого Мстислав встретил с любовию у Вышгорода. И после разговоров других началось у них прение о митрополите. Ростислав не хотел Клима по научению епископа смоленского, а Мстислав стоял твердо за Клима, поскольку человек был весьма ученый, из-за чего невеждами был ненавидим, и говорил Роману: «Мне весьма удивительно, из-за чего отец твой отца моего, которого при жизни он имел за отца и во всем был ему послушен, дела полезные отвергает и злодея к отцу моему защищает, несмотря на то, что я, помня оную его любовь, головою моею за его честь став, Киев ему достал. Если он думает, что Клим потому не достоин, что не от высшей власти патриарха, но от равных епископов поставлен, то он грешит, если того не рассудит, что патриарха никто высший из духовных, но избирает и определяет царь, а епископы и митрополиты поставляют и никуда для поставления не посылают. Епископы же об этом спорят, отъемля только власть у государя, и если он сие им допустит, то будет ему в стыд, а наследникам во вред». Ростислав представлял, что хотя Клим учен и народ в церквах поучает, но противно древнему обычаю, чего никогда не бывало, поставлен епископами, а не патриархом, Константин же, напротив, поставлен от патриарха. На что Мстислав сказал: «Константин сам по себе без удостаивания великого князя уехал в Цареград и патриархом против закона поставлен, чего патриарху против соборного устава делать не надлежало. И из-за того Константиново поставление более, нежели Климово, порочно, поскольку оное купил серебром и златом, а что отец мой его не пустил, за то его проклинал». Так вот продолжая прение, наконец согласились, что не быть из них никоему в Киеве на столе митрополии, а избрать иного и послать к патриарху, поскольку епископы все о том прилежно просили у князей, чтоб честь и власть патриарха, следственно митрополита русского и их, не умалилась. И потому Константин остался в Чернигове, а Клим во Владимир возвратился. После некоего же времени Константин заболел и, видя конец свой, завещал епископу черниговскому Антонию с клятвою, чтоб его извлечь из града за ноги и бросить на пустом месте на съедение псам. Когда же он умер, епископ, не зная, что делать, советовал с князем Святославом о завещании Константинове. И князь повелел оное исполнить, чему народ весьма дивился. На следующий день же князь велел, его тело взяв, погрести в церкви (477) (477а).

6667 (1159). Ростислав в Киев. Ростислав Мстиславич вскоре после отправления сына Романа сам пошел к Киеву и вошел в Киев апреля 12 в самый день Пасхи. Встретили его все вельможи со множеством народа в великой радости и веселии, ибо была им двойная радость, поскольку был день воскресения Христа спасителя и пришествие желаемого ими князя. И сел Ростислав на престоле отца и деда своих (478).

Съезд князей на конях в Морависке. Дары князей. В то же лето мая в 1 день Ростислав, великий князь, съехавшись со Святославом Олеговичем в Морависке, учинили союз между собою. Съезд же оный был по обряду, на конях сидели все, потом, сойдя, сели в шатре великого князя и разговаривали о делах. Ростислав же звал Святослава к себе на обед. И съехались без всякого сомнения, но с сущею любовию и веселием весь день препроводя, и друг друга одаривали. Ростислав одарил соболями, горностаями, черными кунами, песцами белыми, волками, горностаевыми и рыбьими зубами (479). На следующий день звал Святослав Ростислава к себе на обед, и веселились более вчерашнего. После обеда же подарил Святослав Ростиславу пардуса (480) и коня дивного, на котором было седло, окованное золотом. Потом разъехались: Ростислав к Киеву, а Святослав в Чернигов.

Война половцев к Переяславлю. Носов. Половцы побиты. Сантуз половецкий. В то же время половцы, придя в область Переяславльскую, воевали около Носова и до Ольты июля 23 и взяли до 800 человек в плен около сел княгини Мстислава Котельницы и Шеломые. Святослав же Олегович послал сына Олега с войсками, который, дойдя, половцев побил и князя их Сантуза убил.

Володша полоцкий. Брячислав полоцкий. Полоцкие князи, снова поссорясь, и Глебовичи, пойдя к Изяславлю, внезапно оный взяли и, князей Володшу и Брячислава пленив, держали Брячислава скованным (481).

Война Изяслава со Святославом. Вырев. Заруты. Изяслав Давидович, князь великий, не терпя быть в покое, по малой вражде о владениях со Святославом Олеговичем умыслил на него воевать. И придя внезапно, Вырев взял, оттуда пошел с войском к Путимлю и, обступив оный, стоял 3 дня. Но не успев ничего, возвратился снова в Вырев, но выревцы заперли град и не пустили его. Он же, отступив в Заруты, уговорил выревцев и вошел к ним во град. Святослав же, будучи тогда болен, посылал к нему уговаривать, чтоб перестал области его и племянника его воевать и не давал причины большему междоусобию, ибо он и его племянники принуждены будут силою то отвращать, чего весьма не желают. Но Изяслав ничего того не принял и более Святославу силою своею грозил.

Олеш. Дцен. В том же году Ростислав Мстиславич послал Юрия Сесторовича и Якуна в насадах по Днепру на Ивана Берлядина, которого люди Олеш взяли. И догнал их Юрий у Дцена, побил и в полон отнял.

Победа над половцами. Ярополч гр. Облязня. Владимир Андреевич, войдя в согласие с Ярославом Изяславичем и Ярославом галицким, пошли на пришедших половцев в их области по Днестру и к Острогу. И встретив их между Мунаревом и Ярополчим, многих половцев побили и русский полон возвратили. Тогда же и берендичи, идя вниз по Днепру и найдя половцев в Облязне, побили многих и пленили.

Рохволд Борисович полоцкий ходил на Ярослава Глебовича с войском к Минску. Ему же и Ростислав из Смоленска послал войска в помощь с Жирославом Нажировичем, да от Киева торков 600. Но сии, поморив коней голодом, не дождавшись мира, пеши возвратились. Рохволд же, стояв 6 седмиц около Минска, учинил с Ярославом мир, Володшу из заключения, а Брячислава из оков высвободил и, учинив клятву между собою, возвратился в Полоцк.

Война Изяслава III-го со Святославом. Приров р. Святослав Всеволодич. Изяслав бежал. Игорев гр. Измена черниговских. Свинковичи. Скаявичи. Зарытой. Воробьин. Роскуса. Счиж. Изяслав Андреевич. Волок Ламский. Изяслав Давидович, слыша о половцах к Выреву пришедших, послав к ним, призвал к себе, пошел с ними и со всею своею силою снова к Чернигову на Святослава Олеговича, стал возле Десны по Прирову даже до устья, с ним же стал и князь Догостанич. У Святослава же были тогда племянник его Святослав Всеволодич и Рюрик Ростиславич. И бились с Изяславом Давидовичем через реку Десну крепко, некоторые на конях, другие в насадах, не пуская его чрез реку. Половцы же многий вред области Черниговской делали, села жгли, а людей пленили и побивали. Святославы же оба послали к Ростиславу Мстиславичу просить помощи. Потому он послал к ним Ярослава Изяславича, Владимира Андреевича и галицкий полк. Что услышав, Изяслав уехал с половцами в поле. Владимир же, придя, его не застал. И перейдя Десну, шли за ним целый день, но, не догнав, возвратились и пошли каждый к себе в дом. А Изяслав тогда пришел к Игореву граду. Черниговцы же, приятели Изяслава, послали к нему сказать, чтоб не ходил никуда, поскольку Святослав болен, а племянник его пошел к Новгородку и войско распущено. Изяслав, учинив совет, собрав сколько мог войска, снова пошел наскоро к Чернигову. Святослав, не ведая о том, что Изяслав близко, для своего здравия выехав из града, стоял на лугу в шатрах с княгинею и детьми. И случилось сие в день воскресений. Изяслав приехал к Десне против Свинковичей и на заре переправился чрез Десну с войском. Тогда, к Святославу прибежав, один сказал, что Изяслав идет чрез Десну, а половцы разоряют по земле и сельцо Спасово сожгли. Святослав хотя очень болен был, но вскоре велел полки свои собрать и выстроить, а ко Владимиру Андреевичу и Рюрику, которые были еще недалеко, послал о том объявить и просить, чтоб они возвратились. Потому они и воевода галицкий Тудорович вскоре со всеми полками пришли. Тогда Святослав, выстроив все полки, ждал Изяслава. Изяслав же, тотчас придя, пошел смело на Святослава. Святослав, выбрав людей молодых из всего войска и с ними берендичей и скаявичей, послал на половцев. Сии помощию Божиею вскоре половцев смяли и погнали, побивая и пленя многих, даже до их обоза, где множество плененных христиан, которых они по селам набрали, высвободили. Изяслав, видя половцев, от малого числа людей бегущих и побиваемых, сам хотел их удержать, но не возмог. И когда спрашивал, отчего так боязливо бегут, то они ему сказывали, что видели «от города многие полки шли и на нас к нападению приближались». Тогда Изяслав, убоявшись, ушел за Десну, а ночью к Выреву и пожег острог около града. А во граде люди, запершись, Иван Ростиславич с княгинею, его не пустили. Изяслав, видя везде неудачу, еще послал за половцами в поле, чтоб их, уговорив, возвратить. И придя к Зарытому, вокруг оного пожег и, много зла сотворив, возвратился. Тогда собралось к нему много половцев, с которыми пошел к Воробьину и Роскусе, где также разорив, пошел к племяннику своему к Счижу. И той ж зимой пойдя в землю Смоленскую, великое разорение учинил, где половцы более 10000 человек в плен взяли, а иных побили. И Изяслав, увидев, что он всех князей озлобил, которые ему без отмщения не оставят, силы же столько, чтоб противиться всем, не имел и половцев долго держать не мог, умыслил с племянником своим искать помощи от Андрея Юриевича, который тогда жил в покое и всех был сильнее. Но ведая, что его ничем к войне без какого-либо принуждения склонить невозможно, послал к нему в Ростов просить у него дочь за племянника своего Святослава Владимировича счижского, а притом просил и о войске в помощь. На что Андрей охотно склонился и послал к нему в помощь сына своего Изяслава со всем войском. Ибо тогда русские князи пришли на Святослава Владимировича и обступили его во Счиже, который бился с ними крепко, ожидая помощи от Андрея. Святославы же оба и Рюрик, уведав, что Изяслав Андреевич в помощь Изяславу близко идет, учинили с Изяславом и Святославом мир, возвратились каждый к себе; Изяслав Давидович в Вятичи, Андреевич к отцу. Но Изяслав Давидович, желая крепчайший союз с Андреем учинить и большую помощь от него иметь, поехал сам к нему на Волок, где Андрей тогда град на реке Ламе строил. И тут съехавшись, учинили крепкий союз.

Брак Ростиславы Андревны. Вереища. Брак Святослава Владимировича. Вячеслав полоцкий. Константин. Ярослав галицкий. Договор принужденный. В то же время отпустил Андрей дочь свою Ростиславу за Святослава Владимировича. И привели оную в Вереища (может, Верея), где брак с веселием многим отправили. Тогда же Святослав Олегович и Всеволодичи оба, Олег Святославич, с ними ж и Рюрик Ростиславич с киевским полком, уведав о том утвержденном союзе и что Изяслав уехал к Андрею, великому князю, наскоро пошли к Счижу, да из Смоленска Роман Ростиславич, из Полоцка Вячеслав и Константин, и Ярослав с галичанами. И стояли около града 5 седмиц, едва умирились на том, что Святославу Владимировичу отстать от союза со стрыем своим Изяславом, а иметь Святослава Олеговича за отца и быть в его воли. И хотя Святославу Владимировичу тяжко было со стрыем и тестем разлучиться, но, видя себя в крайней нужде, принужден был учинить по желанию их. Оное утвердил клятвою, и все возвратились домой. А Изяслав о том не ведал и остался в союзе с Андреем, великим князем.

Андрей требует Новгород. Новгородцев несогласие. Андрей Юриевич послал в Новгород Великий говорить: «Вы мне прежде клятву дали, что будете иметь меня себе князем, а я обещал вас охранять и всякое добро вам делать. Но вы то забыли, ныне же вам добром напоминаю, а если не послушаете, то принужден того с вашим злом искать». Новгородцы же пришли в смятение и стали часто вече делать, одни держались Ростислава, как старейшего, другие хотели Андрея, но ни на что все согласиться не могли и были о том распри многие.

Война Мстислава Изяславича на Юрия. Ярополк Изяславич. Мстислав Изяславич с братьями Ярославом и Ярополком пошли к Турову на Юрия Ярославича и, стояв 18 дней, не добившись ничего, возвратились (482).

6668 (1160). Давид Ростиславич в Торжке. Новгородцев безумство. Святослав Ростиславич в заключении. Изменникам мзда. Святослав Ростиславич освобожден. Новгородцы, долгое время о князе споры ведя, наконец, учинив вече, положили Давида Ростиславича, бывшего в Торжке, выслать, а Святослава одного иметь в Новгороде. И с тем послали к князю своему Святославу Ростиславичу говорить с честию, что им невозможно двух князей в их области содержать. Того ради выведи брата твоего Давида из Нового Торгу». Он же, не желая их озлобить, послал к брату, велел ему выехать. И Давид немедленно поехал в Смоленск к брату Роману. Но тем злая мысль новгородцев не утишилась и на большее зло подвигнуты, ибо через малое время, учинив вече, забыв свое ко Мстиславу, Ростиславу и сыну его Святославу данное с тяжкой клятвою обещание, преступив его, положили Святослава выслать. Князь же Святослав был тогда на Городище у святого Благовещения. И прибежав к нему, один вестник оказал, что великое зло делается в городе, народ есть в смятении, хотят тебя поймать. Святослав, не поверив тому, сказал: «Я никакого зла им не учинил, за что им меня брать. Ибо они отцу моему и мне клятву учинили, что будут иметь им меня князем до смерти моей». В то время пришли множества народа и, взяв Святослава, замкнули в клети, а княгиню его послали в монастырь, служителей его оковали, дом и пожитки разграбили. Потом послали его в Ладогу, приставив к нему стражей многих. Сие злодеяние вскоре известно стало Ростиславу в Киеве. Он же повелел всех новгородцев, переловив, посажать в Пересеченский погреб, где их в одну ночь померло 14. Уведав же о том, Ростислав еще более опечалился и велел их погрести, а остальных, вынув, развезти по городам. К новгородцам послал грамоту, написав: «Вы мне клятву с крестным целованием учинили, что будете сына моего иметь себе князем по его воле и до его смерти не отступать. А ныне учинили вы клятвопреступление. Ежели его со всеми служители и имением не отпустите, то ведайте, что сделаю вам то же, как вашим приятелям и братии здесь учинил». Они же, возгордевшись, не только того не исполнили, но и послов посажали в заключение и обесчестили. Прежде же прихода послов тех послали они в Суздаль к Андрею Юриевичу, чтоб им сына на княжение прислал. Он же не дал им сына, а давал им брата Мстислава, но новгородцы отказались, поскольку Мстислав был у них прежде и его изгнали. Того ради дал им Андрей племянника своего Мстислава Мстиславича, послов которого приняв, возвратились с ним в Новгород и посадили его с честию в Новгороде июня 21 дня. Святослава же Бог добрым расположением некоторых стражей освободил так. Он в заключении надеялся, что отец его может освободить. Но, уведав, что новгородцы и с присланными от Ростислава бесчестно обошлись, весьма о том плакал. Тогда один от стражей, видя его третий день в великой жалости, спрашивал о причине. И когда ему Святослав сказал, то оный ему говорил: «Если ты хочешь быть свободен, то я могу то сделать, хотя б то с великим моим разорением было, надеясь на то, что чрез сие тебе и Новгороду пользу учиню. Только ты умей сие в тайне сохранить». Святослав сказал: «Какая мне польза может быть? Если я избавлюсь, а княгиню оставлю, то большую мне горесть и стыд нанесу». Оный отвечал: «О сем, князь, не думай, ибо трудно только тебе избавиться, а княгиня может избавиться, когда хочет, и стрый ее Рохволд может ее выпросить». Но Святослав не хотел того, чтоб княгиня осталась. Оный же упросил на 3 дня сроку, желая прежде помыслить о княгине, и немедля, поручив стражу другим, сам поехал в Новгород. А приехав, уговорил княгиню надеть монашеское платье, чтоб ей можно было за монастырь выйти, где брат его с конями был готов. И так, уже вечером, посадив ее на коня и одну из ее рабынь, велел наскоро ехать к Полоцку. А сам, возвратясь, Святославу сказал обо всем, чему тот весьма обрадовался, и в тот день всех стражей упоил. А как ночь пришла, то Святославу и двум рабам его была ладья приготовлена, на которой, сев с рыбаками, уехал до Спаса. А оттуда, имея коней готовых, ехал в Полоцк. Рохволд же, обрадовавшись им, держал три дня и, одарив, послал проводить его до Смоленска. А княгиню новгородцы, догнав, возвратили.

Церковь Владимирская построена. Архитекторы во Владимире. В то же время Андрей, князь великий, достроил во Владимире белорусском церковь святой Богородицы каменную и украсил ее преизрядно, верхи позолотил, внутри же украсил иконами разными, на них же злата и серебра с камнями драгоценными много возложил, сосуды сделал золотые и серебряные. Ибо по снисканию его дал ему Бог мастеров для строения оного и из иных земель (483), которые строили и украсили ее более всех церквей. В ней же и чудную икону пресвятой Богородицы поставил, о которой сказывают, якобы Лука евангелист написал и принесена из Цареграда в Киев Пирогощею, а Андрей, взяв ее от отца своего, принес в новый град Владимир и его обновил (484).

Церковь ростовская дивная. В том же году выгорел Ростов весь, и церкви все, и соборная предивная церковь святой Богородицы, какой не было нигде и не будет, погорели.

Война полоцких. Рохволд, князь полоцкий, снова пошел на Ростислава Глебовича к Минску. И учинив с ним мир, снова возвратился.

Затмение луны. Августа 20 было затмение в луне великое.

Коварство Изяслава III. Клеветников вымыслы. Клеветников не обличать вредно. Изяслав Давидович, видя себя пред всеми князями обруганным и от всех ненавидимым, Киева и Чернигова лишенным, всеми способами искал мстить обиду свою, но тем еще более область свою разорил. И хотя Ростислав Мстиславич и Святослав Олегович хотели с ним примириться и область ему достойную дать, но он не хотел никакого мира, только искал отмщения. И после совета с вельможами своими, как бы Ростислава со Святославом поссорить, послал мужей своих в Киев и Чернигов с дарами многими, чтоб вельмож подкупить и оное учинить. Оные же хотя некоторых нашли, что им обещались, и стали одни Святославу говорить тайно, якобы Ростислав имеет пересылку с Изяславом и дает ему Чернигов, а другие сказывали Ростиславу, якобы Святослав Олегович соглашается с Изяславом «и хотят тебя от Киева изгнать», но они оба тому не поверили и, обменявшись посланиями между собою, друг друга еще более уверили, а смутьянам пресекли путь и те замыслы на краткое время уничтожили. Но тем нехорошо оба учинили, что не хотели клеветников, обличив, наказать, опасаясь, чтобы впредь правду приносить не опасались. И из-за того сего зла не искоренили, скорее же отростки умножили.

Смутьян вражду сеет. Война Изяслава с Ростиславом. Глеба Юриевича постоянство. Тогда Ростислав, хотя Святославу большую любовь изъявить, просил у него, чтоб отпустил сына своего Олега к нему в Киев, для того чтоб он более мог, с киевлянами, берендичами и торками опознавшись, любовь к нему в них вкоренить, а их обычаи познать. Что Святослав за полезно приняв, отпустил Олега в Киев. Олег же, придя во Олжичи, послал к Ростиславу спросить, где ему велит стать. Ростислав стоял тогда у Шелкова сельца под борком (бором) для ловли и увеселения, велел Олегу к себе приехать, а стать, где лучше рассудит, что Олег учинил и был у Ростислава два дня с великим веселием. На третий же день Олег, взяв обоз свой, поехал, желая стать на лугу близ Ростислава. Но на пути встретив его один знатный киевлянин, доброжелательствующий Изяславу, спросил его: «Куда едешь?». На что Олег отвечал ему: «Еду к Ростиславу». Он же позвал Ростислава на сторону, обещав ему весьма тайное сказать, но для закрытия плутовства своего просил Олега наперед, чтоб он того никому не открывал. И потом говорил клеветник тот: «Князь, я тебе верно извещаю, что Ростислав хочет тебя поймать, чтобы тем лучше Чернигов Изяславу достать и помириться». Олег, слыша то, весьма усомнился, однако ж поехал к Ростиславу в Киев. И был три дня в довольном веселии и почтении, и хотя ни по чему не мог ни малой противности присмотреть, но вкорененный себе пустой страх в сердце, клеветником всеянный, имел. Ростислав для пользы Олеговой говорил, чтоб он съездил к берендичам, и не худо, если бы с ними на половцев сходил, чтобы тем оных более приласкать; а клеветник Олегу толковал, что там его Ростислав хочет поймать. Он же, не рассудив и не объявив никому, на четвертый день стал проситься у Ростислава в Чернигов, сказывая нужную причину, якобы мать его весьма заболела. Ростислав, не имея никакого злого намерения, но от любви к Олегу не хотел его отпустить. А клеветники злые тем наиболее Олега возмущали, показывая ему многие лживые знаки. Другие Ростиславу явное Святослава недоброжелательство толковали, чего ради Ростислав его отпустил к отцу. Олег же, приехав в Чернигов, ничего того отцу своему не объявил, но тайно гневался на отца своего или, не смея отцу открыть или храня данное клеветнику обещание, поскольку с млада крепок был в слове, стал проситься у отца в Курск. Святослав, не ведая ни о чем том, отпустил его в Курск. В пути же наехал он Изяславовых послов, идущих к отцу его с любовною грамотою. Тогда Олег объявил тайное свое бывшим при нем боярам и что отец его и Всеволодичи согласились с Изяславом. Те же, услышав сие, сказали: «Тем лучше это есть, нежели что тебя хотели поймать и, отца твоего лишив Чернигова, оный Изяславу за учиненным миром и клятвою утвержденным отдать». Олег же, не ожидая от отца согласия, войдя в согласие со Святославом Всеволодичем, учинил с Изяславом чрез послов тех союз. Святослав Олегович, получив сию весть, что Святослав Всеволодич и сын его с Изяславом союз учинили, опечалился весьма и объявил о том боярам своим и требовал их совета, причем те, которые уже давно о повреждении его союза с Ростиславом прилежали, стали ему говорить: «Удивительно есть, князь, что жалуешься на племянника своего и сына Олега об учинении сем, а о его жизни не жалеешь. Как тебе не известно, что Роман Ростиславич посылал попа своего к Изяславу говорить, что отец его Ростислав отдает Изяславу Чернигов, если он с нами мир учинит. Сам Ростислав звал сына твоего Олега в Киев якобы для любви, а подлинно хотел его, поймав, удержать, до тех пор пока ты Чернигов Изяславу не отдашь, чтобы ему тем лучше на Киеве утвердиться, а племя Святославово конечно того и впредь лишить. Ты же ради Ростислава всю область твою разорил, а он тебя весьма лениво защищал, тайно же с Изяславом пересылался, и от этой твоей любви с Ростиславом столько тебе пользы явилось, что твои области разорены». Сим злым клеветников советом так Святослав превратно настроен был, что, не обменявшись сообщениями с Ростиславом и не требуя от него никоего оправдания, как по обычаю мудрому надлежало, согласился с Изяславом и учинили крепкий союз против Ростислава. Изяслав весьма обрадовался сему. И послав, привел половцев многих и сам, к ним выехав в поле, их встретил. И дождавшись Всеволодичей и Олега (а Святослав сам из Чернигова не пошел), Изяслав со всеми пошел к Переяславлю на зятя своего Глеба Юриевича, веля ему идти с собою за Днепр на Ростислава. Но Глеб отговорился, что, не имея причины, не может клятву свою к Ростиславу нарушить, и не поехал с ними, ни войска не дал. Изяслав стоял у Переяславля 2 седмицы, приступая ко граду, желая Глеба к войне неправой принудить. Но, не учинив ничего, пошел прочь.

Робость Изяслава III. Ростислав, получив известие о таком на него неожиданном наступлении, собрал войска, сколько мог в скорости получить, и пошел против Изяслава к Триполю. Изяслав, услышав, что Ростислав идет против него, забыв всю свою храбрость, побежал обратно. А половцы ушли в поле.

Феодор митрополит. В то же время пришел из Цареграда митрополит Феодор августа 12 дня.

Лихач поп. Ростислав из Киева. Ярополк Андреевич. Осенью наставшей Изяслав, собравшись снова с половцами, пошел к Вышгороду к божнице, где тогда лед стал. И перешедши Днепр у божницы, стал на равнине в порошном снеге, против Дорогожича. Наутро же в 8 день декабря Изяслав, выстроив полки свои, пришел к Подолью. Ростислав же, не ожидая столь скорого нападения, войска после возвращения Изяслава распустил и собрать в скорости издалека не мог. Но сколько собрал, с теми, и с ним Владимир Андреевич, стали возле града, загородясь столпами. И бились с Изяславом, бросая столпы под гору, которые катались даже до Днепра. И был между ними бой весьма жестокий, много с обеих сторон побивая. И так страшно было видеть, что ожидали всем быть побитым. И после долгого сражения начал Изяслав одолевать, так что половцы, разломав стену, въезжали во град и зажгли двор попа Лихача и Радиславль. Тогда побежали берендичи ко Угорскому, а другие ко Златым вратам. Воеводы Ростиславовы, видя изнеможение, говорили ему: «Поскольку братья твои и племянники не приспели, а также торков и берендеев пришло малое число, а Изяслава сила великая, того ради лучше тебе отступить в Белгород, и там дождавшись братии, племянников и своих войск всех, тогда просить у Бога помощи». После чего Ростислав, взяв княгиню и полки свои, пошел к Белгороду. В тот же день пришел к нему в помощь племянник его Ярослав Изяславич с братом Ярополком Андреевичем, и поехали к Торческому к торкам и берендеям.

Изяслав III в Киеве. Затмение луны. Предвещание от затмения. После отшествия Ростислава Изяслав Давидович вошел в Киев января 12. И войдя в церковь святой Софии, объявил всем киевлянам прощение и немедля, убравшись, пошел к Белгороду. В то же время было знамение великое и страшное в луне, ибо шла луна по обычаю чрез все небо от востока и до запада, сначала умаляясь помалу, пока вся не потемнела, и скуден свет ее был долгое время, словно кровавый, потом снова с другой стороны помалу свет прибавляться стал, о чем старые люди говорили, что проявляет смерть князя (485).

Святослава совет. Изяслав презрел. Котельница гр. Мутыржи. Кочари. Рассуждение. Половцев робость. Изяслав бежит. Желань. Будилицы. Нажир Переяславич. Умер Изяслав III. Мзда клятвопреступления. Изяслав пришел к Белгороду и стоял около замка 4 седмицы. А острог Ростислав сам до прихода его сжег и разломал, поскольку был велик и недостаточно крепок. Святослав Олегович, уведав, что Изяслав Киев взял, послал к нему знатного своего человека, велел Изяславу говорить, чтоб он, не надеясь много на первую удачу, искал помириться с Ростиславом. А если Ростислав мира не похочет, то Изяславу лучше с честию возвратиться за Днепр. И если они пойдут за Изяславом за Днепр, тогда он прав будет во всем. Но Изяслав, нисколько того представления не послушав, оказал: «Если я возвращусь, то все братия моя пойдут от меня по домам, а мне одному возвратиться с половцами невозможно и у Виря от голода умереть не хочу, но лучше здесь умру или с честию врагов одолею». Мстислав Изяславич, как только известие о несчастии стрыя своего получил, немедленно пошел с войском из Владимира, и при нем галицкая помощь, а Юрий Ярославич из Турова со Владимиром Андреевичем к Белгороду. С ними же совокупился Василько Юриевич с порсянами, берендеями и торками, и, соединясь со Мстиславом Изяславичем у Котельницы, пошли к Белгороду на Мутыржи и на Кочари. Тут начали у Мстислава проситься черные клобуки наперед, чтобы осмотреть и уведать о множестве войск и месте Изяслава. Мстислав же, не желая их сам по себе удержать, учинил совет, созвав всех князей и вельмож, где были и черных клобуков старейшины, и объявил всем просьбу оную. На которое говорили все, что неполезно наперед посылать, ибо если их поймают, то они принуждены будут истину о войске нашем сказать. Если же и благополучно возвратятся, видев войска велики у Изяслава, могут в своем войске страх нанести. Мстислав же сказал: «Что при нас узнают, то хорошо, а что мы про них подлинно узнаем, то всего лучше». И так вот вооружив черных клобуков, отпустил и сам за ними пошел. Тогда из полков Изяславовых дикие половцы, ездя для добычи по селам, узрев войска Мстислава и слыша трубы его за горою, с великим страхом прибежав, сказали, что Мстислав идет с войском великим. Изяслав же, не видя никого, весьма убоялся. А половцы, видя его в страхе, не дожидаясь Мстислава, побежали. Потом, недолго мешкав, и Изяслав пошел назад. Ростислав же с Ярополком и Ярославом, видя их в смятении бегущих, марта 13 дня вышел из града с полками. И дождавшись чрез час Мстислава, пошли за Изяславом. Торки и берендеи, догнав обоз Изяслава на Желани, весь взяли, а полки его едва догнали у Будилиц и, напав на них, стали рубить и колоть, а многих брали. Тут взяли Шварна Милятича, обоих Стефанов, Якуна и Нажира Переяславича, вельмож и советников Изяславовых. А самого Изяслава, догнав у озера, Воин Борневич ударил его саблею по голове, а другой копьем проколол в бедро, от чего он упал с коня. Ростислав вскоре сам наехал на Изяслава и, видя его лежащим, сошел к нему с коня. Изяслав, видя братию, попросил у них пить. И Ростислав велел тотчас ему подать немного вина. Изяслав, испив, вскоре скончался. Князи же, взяв его, привезли к Киеву и погребли в Копыреве конце в монастыре святого Симеона марта 14-го дня. Полков же черниговских и северских множество побили и пленили, а многие, бежав чрез Днепр, потонули. И Всеволодичи с Олегом едва бегом спаслись. Сия была мзда неутолимой злобе и властолюбию, сие есть воздаяние за клятвопреступление от Бога: много неправо собрав, все вдруг погубил; никому не ведомо, какой суд примет он в будущем.

Ростислав в Киеве. Мстиславу Изяславичу хвала. Ростислав, великий князь, пришел с победою в Киев с племянником своим Мстиславом Изяславичем, которому весь народ более всех князей, как победителю, хвалы выкрикивал. А также и прочие князи с радостию и честию приняты. По вошествии воздали хвалу Господу Богу. Потом Ростислав, учинив великий пир для Мстислава и прочих князей и одарив их, отпустил.

Андрей Юриевич, великий князь, ни о чем более, как о строении Владимира и других градов, также и о земском распорядке не прилежа, расширял Владимир, который весьма полюбил и положил намерение всегда тут пребывать, к тому и митрополию учинить. Но ростовцам и суздальцам, как старым градам и княжеским престолам, весьма то было противно и, сколько могли, препятствовали, представляя, что сии грады издревле престольные, а Владимир есть новый пригород суздальский. Он же, не желая народ озлоблять, жил в Суздале, а во Владимир часто ездил на охоту и пребывал по несколько дней.

6669 (1161). Мятеж новгородцев. Мстислав Ростиславич в Новгороде. Мстислав Мстиславич в Ростове. Новгородцы, по безумному их своевольству недолго держав Мстислава, оного без всякой вины возненавидели и чернь восстала на вельмож, требуя снова Ростиславова сына. Чего ради, выбрав знатных мужей, послали к Ростиславу в Киев просить прощения об учиненном сыну его Святославу бесчестии и разорении, полагая вину ту на смердов (простой люд), обещав все взятое у Святослава и его бояр и служителей возвратить, ежели отпустит к ним на княжение сына своего. Ростислав же, послав обратно оных и весь Новгород словами за безумное их клятвопреступление наказывая, говорил, сколько они тем разорения земле своей наносят, и что все оное зло не от простого люда, но от ненасытного грабления и хищения вельмож и неправого суда, а также слабого и непорядочного правления происходит. Но видя их настоятельную просьбу и не желая их силою, как намеривался, к покорности привадить, отпустил к ним сына Мстислава. А Юриева внука Мстислава отпустили в Ростов с подобающею честию, что Андрею было весьма прискорбно.

Андрей Юриевич, призвав искусных иконописцев, августа 30-го дня начал церковь святой Богородицы внутри расписывать.

Затмение солнца. Августа 17 дня в четверток было затмение солнца.

Умер Иван Ростиславич. Селунь гр. В том же году преставился князь Иван Ростиславич Берлядин в Селуни граде, о котором сказывают, что уморен отравою.

Умер Владимир Святославич. Преставился рязанский князь Владимир Святославич, внук Ярославов Святославича.

Междоусобие полоцких. Рохволд побежден. Слуцк. Всеслав Василькович полоцкий. Рохволд, князь полоцкий, ходил с войском к Минску на Володаря Глебовича и, придя, стал близ Минска. Но Володарь в тот день не выступил и бою с ним не учинил. Ночью же, выйдя с литвою, напал на неосторожные полки полоцкие, великий вред полочанам учинил, многих побил, а более пленил. Рохволд же ушел в Слуцк и, быв тут три дня, переехал в Друческ, а к Полоцку идти не смел, так как полочан весьма много у Минска погибло и народ за то рассвирепел. Полочане же взяли к себе на княжение Всеслава Васильковича.

Мстислав Изяславич, поссорясь со стрыем своим Ростиславом за то, что Давид, сын Ростиславов, без ведома отца в Торческом посадника Мстислава Виска поймал и привел с собою в Киев, а Ростислав сына своего послал в Белгород. И уехал Мстислав со злобою из Киева во Владимир, где недолго быв, пошел к Пересопнице на Владимира Андреевича. И придя, стал на Выбучи, послал ко Владимиру говорить, чтоб он отстал от Ростислава. Но Владимир не послушал его и своей клятвы не нарушил, а содержал твердо любовь к Ростиславу. Мстислав же, не добившись ничего, возвратился ко Владимиру.

Клеветникам наказание. Мир Ростислава со Святославом. Святослав Олегович, уведав подлинно, как он поссорен с Ростиславом коварством некоторых его бояр и служителей, послал к Ростиславу просить прощения, объявив ему все подробно. И Ростислав познал со своей стороны ту истину. Обоих клеветников, наказав и ограбив, отлучили, а сами и оба племянника Святослава, снова мир учинив, любовь возобновили.

6670 (1162). Леонтинская ересь. Епископы на мзде. Андрей братию изгнал. Ересь леонтинская. Постов умножение. Брака осуждение. Епископа неистовство. Мануил имп. Епископа невежество. В сие время произошла ересь леонтинская. Епископ ростовский Нестор был еще жив, но запретил ему митрополит служить под клятвою и отлучен от епископства. Тогда некто Леонтий купил у митрополита епископство белорусское серебром и пришел во Владимир ко Андрею. Андрей же, великий князь, не желая Нестора оскорбить, надеясь ему у митрополита прощение испросить, но и митрополита не хотя обидеть, оставил Леонтия во Владимире. Потом разрешен был и Нестор от митрополита и отпущен в Ростов. И были тогда в Белой Руси 2 епископа. Но вскоре клеветники смутили великого князя с епископом Нестором, а также с братиею его Мстиславом, Михалком и Всеволодом, которые по завету отцову имели свои грады к содержанию в Белой Руси. И оных Андрей изгнал от владений и прежних вельмож многих отца своего, которые, отъехав, жили в Руси у братии Глеба и Василька и у Святославича Олега, не имея от Андрея ничего. А Нестор уехал в Киев. Леонтий же, хотя не был учен, но гордостию надмен, пошел в Ростов, начал учить развратному, как например не есть мяса в господские праздники, когда те случаются в среду и пяток, Рождество Христово, Богоявление и прочие, а также в седмицы Рождества Христова, Пасхи, Пентикостии и святых отцов, пред мясопустом и иные многие отягощения на браки возложил; затем многие церкви начал строить и попов умножать на мзде, о чем ему многие духовные воспротивясь, имели прение немалое наедине и пред князем. Народ же весь его не взлюбил. И отрешен был Леонтий пред великим князем Андреем и пред множеством народа епископом Феодором черниговским, и положено мирянам от дня Пасхи до Всех святых есть мясо в среду и пяток невозбранно. После чего князь великий отпустил его в Ростов. Он же, придя, начал проклинать великого князя и других. О чем уведав, Андрей послал его любовью увещать. Но он не только не послушал, но большие хулы произнес, что Андрею снести было неудобно, взяв его из Ростова, послал под стражею в Киев к митрополиту. А митрополит, увещав его довольно к обращению, но не могши обратить на путь истинный или не смея его оскорбить мзды его ради, послал его в Цареград к патриарху для прения. Леонтий же, разгневавшись на митрополита, пошел в Цареград. И прибыл в Андрианополь, где тогда император Мануил близ града стоял с войском над рекою. И слыша о ереси сего епископа, велел с ним пред собою прение иметь, где он от ученых довольно разоблачен был. Он же в ярости будучи, не могши ни от святого писания, ни от уставов церковных свое мнение утвердить, начал царю в очи злоречить, за что служители царские ударили его и хотели в реке утопить, но император запретил и послал его к патриарху. Тут же были послы русские, киевский посол Илия, суздальский Андрей, а также черниговский и переяславльский послы. Патриарх же, после многого рассуждения при соборе обличив его невежество, сослал в крепкое содержание в монастырь. Но после сего Леона многие невежды остались и учение об умножении постов и безбрачном житии рассевали, и едва от того пресечены.

Требование митрополита во Владимир. Совет о другом митрополите. Патриарх цареградский прислал посла своего к великому князю Андрею о Несторе епископе просить, чтоб его принял снова в Ростов. Князь же великий, видя Белую Русь многими городами и великими селами наполненной, град Владимир преизрядно устроенным, созвал князей и бояр своих и говорил: «Я град сей устроил и церковь предивную сделал и украсил, многими доходами снабдил, и всю Белую Русь градами и селами великими населил и многолюдной сделал, чем одному епископу править неудобно и хочу сей град обновить митрополиею, да будет сей град престол великого княжения и главою всех в Белой Руси». И хотел Феодора поставить митрополитом, на что многие князи и бояре согласясь, похваляли, ростовцам же сие весьма противно было. И послал князь великий в Константинград к патриарху посла своего Иакова Станиславича с грамотою, прося поставить митрополита во град Владимир, обещая сохранить все написанное и уложенное в Номоканонах, и Нестора хотел принять на епископию ростовскую. Патриарх, приняв грамоту, велел объявить оную в собрании духовных, где был и Нестор, епископ ростовский, и посол Феодора, митрополита киевского, которые весьма тому противны были. И после многих советований все согласились, требование великого князя осудили, по чему патриарх послов отпустил обратно и с ними послал грамоту (486) таковую: «Возлюбленный о Христе духовный сыне, преблагородный князь ростовский и суздальский, послание вашего благородия к нашему смирению с послом твоим Ияковом Станиславичем получили и при собрании священного собора было прочтено. И уразумев наставления и благословения, исполнишь все о епископе твоем, ибо отечески наставляюще написал. Ибо если почитаешь святителя, почитаешь Христа, ибо он есть во образе Христа и на седалище его сидит. Не обленись слушать и почитать того, да в настоящих и будущих благах насладишься и еще более прославишься. Благодать же Господа нашего Иисуса Христа, и лю́́бого Бога и отца, и причастие святого духа да будет со благородием твоим. Аминь».

Война на половцев. Победа с обоих сторон. В том же году князь великий Андрей Юриевич сына своего Изяслава и с ним других князей многих, и все его войско присовокупив рязанское и муромское, посылал по Дону на половцев, которые нашли их за Доном в поле и учинили бой жестокий на долгое время. Едва русские стали одолевать, половцы рассыпались по полю во все стороны; русские же, гнавшись за ними, не остерегшись, пришли в болота и там разделились. Тогда половцы, собравшись, жестоко на войско русское наступили и многих, в неустроении бывших, побили. И русские, едва исправясь, половцев прогнали. И князи, видя, что большая часть войска их побита, хотя и половцев весьма много положили, опасаясь большего половцев собрания, возвратились в дома и половцы более не гнали.

Мир с Юрием Ярославичем. Договор о Новгороде. Ростислав, великий князь, учинил мир с Юрием Ярославичем туровским. А также учинил договор с Андреем Юриевичем белорусским о Новгороде и оставили во оном снова Святослава Ростиславича, а новгородцы целовали крест на всей воле его. Сентября в 8 день посадника Нежату ссадили, а отдали посадничество Азарию.

Война с половцами. Победа над половцами. Салмаз, кн. половецкий. Половцы пришли во множестве к Юриеву и по Суле, другие на берендеев, и побрали станы их многие. Ивана Бага, который убил князя Изяслава, убили. Черные же клобуки, все собравшись, гнали за ними. И догнавши, на Рси многих половцев побили и полон весь отняли, где половцев более 900 побито и взято. Взяли же в плен двух детей Салмазовых и других княжичей.

Покорность силу победи. Рюрик Ростиславич. Святополк Юриевич. Мстислав Изяславич, снова озлобясь на племянника своего князя Андрея Владимировича, пошел к Пересопнице, желая его изгнать или его области несколько отнять. Андрей же послал к нему боярина своего говорить: «Брат, если тебе твое владение кажется мало и хочешь мое отнять, я тебе добровольно отдаю все, даже если придется с женою, скитаясь, пропитания просить, чтобы ради меня кровь христианская не проливалась». И немедленно сам совсем выехал из града. Мстислав, видя такое Владимировича смирение, устыдился стоящих пред ним своих и послал тотчас к нему сказать, что его во всем прощает, и просил его о прощении, и чтоб он снова возвратился в дом свой. Потом, сошедшись, помирились. Сие Мстиславово нападение явилось всей братии прискорбно. Тогда Рюрик Ростиславич, Святополк Юриевич туровский, Святослав Всеволодич северский с братом Ярославом, Олег Святославич черниговский, учинив союз против Мстислава и братии его, пошли к Слуцку на Владимира Мстиславича. Владимир же, видя силу их, послал испросить у них мир; уступив Слуцк, сам отъехал в Киев к Ростиславу, стрыю своему. Ростислав же дал ему Триполь и к тому 4 града.

В том же году Мстислав и Василько Юриевичи, видя себя во владениях весьма обиженными, пошли к Цареграду с матерью и третьего брата Всеволода взяли с собою. Царь же дал Васильку у Дуная 4 града, а Мстиславу область у Сколона (487).

6671 (1163). Ростислав Мстиславич, великий князь, учинил мир с племянником своим Мстиславом Изяславичем и возвратил ему все города, взятые от него, Торческий и Белгород, а вместо Триполя дал ему Канев.

Брак Рюрика Ростиславича. В том же году Ростислав женил сына своего Рюрика, взял за него княжну половецкую, дочь Белокову, и тем с половцами мир утвердил.

Умер Феодор митрополит. Преставился Феодор, митрополит киевский, быв на митрополии 10 месяцев.

Война половцев. Половцы, придя на Русь, около Чернигова несколько вреда учинили и, услышав о собирании войск, ушли.

Иоанн, еп. Новгорода. В Новгороде преставился епископ Аркадий, а на его место, избрав, возвели Иоанна.

6672 (1164). Иоанн митрополит. Прение о митрополите. Пришел из Цареграда митрополит Иоанн, которого патриарх поставил без ведома великого князя. Из-за того Ростислав не хотел не только его принять, но и впредь поставление русских митрополитов в Цареграде отменить. Ибо прежде оного послал Ростислав посла своего Юрия Семковича к царю, желая снова Клима возвести. Но Юрий возвратился с послом царским, с которым прислал царь Ростиславу дары многие, бархат, парчу со златом и серебром и другие разные вещи, и просил, чтоб посланного от патриарха митрополита Иоанна принял с любовию. На что великий князь ответствовал: «Я сего митрополита за честь и любовь царскую ныне приму, но впредь, ежели патриарх без ведома и определения нашего против правил святых апостолов в Русь митрополита поставит, не только не приму, но и закон сделаем вечный избирать и поставлять епископам русским с повеления великого князя». И потому повелел митрополита ввести в дом его, а послов отпустил к царю с дарами и любовию.

Умер Святослав Олегович черниговский. Епископа коварство. Святослав III в Чернигове. Олег Святославич северский. Святослава III преступление. Игорь Святославич. Всеволод Святославич. Святослав Олегович черниговский, будучи давно скорбен и в старости довольной, разболелся тяжко, а сын его Олег был тогда в Курске, и послал за ним, чтоб немедленно прибыл в Чернигов, причем ему и вельможи советовали, чтоб немедля приезжал, ведая, что у отца его с племянником Святославом Всеволодичем не весьма согласно было, как и ему самому Святослав недоброжелателен, поехал наскоро, но не застал живым отца своего, ибо умер 15 февраля. А Олег приехал 18-го дня. В Чернигове же о смерти Святославовой тайно содержали до прибытия Олегова. Сие учинила княгиня после совета с епископом и вельможами, и в том утвердились, что к Святославу Всеволодичу в Новгород Северский вести не посылать, до тех пор пока Олег не прибудет. И в том епископ и вельможи утвердились клятвою, что никому не объявлять. Но епископ, так как был грек, лестно то обещал, ибо написал письмо к Святославу Всеволодичу, что стрый его Святослав умер, войска в готовности никакого нет, а княгиня в светлице сидит в тяжкой печали и недоумении, а имения у ней много, «приезжай как можешь скорее, чтоб тебя Олег не упредил, и когда ты прежде приедешь, то он принужден будет по твоей воле с тобою договориться». Святослав, прочитав письмо, как мог скоро убраться, послал наперед сына своего в Гомь и по городам посадников своих, а сам спешил ехать в Чернигов, но получил известие, что Олег уже в Чернигове. Того ради послал Святослав к Олегу, требуя у него по старшинству Чернигова со всею областию. И пересылались между собою, наконец, Олег положился в том на волю племянника своего Святослава Всеволодича и уступил ему Чернигов, а себе взял Северский Новгород и послал к Святославу с договорною грамотою Ивана Родославича. Святослав же обещал все то Северское владение оставить Олегу с братиею, а брата Игоря Святославича отдельно наделить, и на том крест целовал. Но не устоял в том обещании, обидел Игоря и Всеволода, брата своего, не дал им никакого удела. После чего Олег, хотя и с прискорбностию, уделил братьям из своего Северского владения.

Соль удечская. В том же году в Галиче были дожди великие, день и ночь не преставая. И разлилась вода в Днестре по обе стороны весьма далеко, даже до Быкова болота, от чего потонуло людей более 300 человек, которые пошли для взятия соли из Удеча. Многие спасались по деревьям великим, скот же и жита на полях погибли, отчего учинилась той зимой дороговизна и голод великий.

Война на болгар. Болгары побеждены. Брахимов гр. Князь великий Андрей с братом Ярославом Юриевичем, с сыном своим Святославом, а также с муромским князем Юрием, собрав войска немалые, пошел на болгар. Князь же болгарский вышел против него с войсками своими. И учинил бой, и помог Бог Андрею и воинству русскому победить болгар, множество их побили и в плен побрали. Князь же болгарский едва с малым числом людей ушел в Великий град (488). Князь Андрей, воздав хвалу Господу Богу за дарованную ему победу, пойдя, взял славный болгарский град Бряхимов, а прежде взял 3 града их и сжег, (489) и возвратился со славою и честию во Владимир.

Война шведов. Вороняй р. Шведы побеждены. Шведы, придя к Ладоге в 60 шкотах и учинив вред великий около Ладоги, вокруг посада пожгли и отступили в реку Вороняй. Князь же Святослав Ростиславич с новгородцами да посадник Азарий, пойдя за ними с войском и застав их в реке Вороняе, так жестоко 28 мая напали, что 43 шкота взяли, другие потопили, остальные малое число, и то более раненых, бегом спаслись.

6673 (1165). Умер Изяслав Андреевич. Октября 28-го преставился благоверный князь Изяслав Андреевич и положен во Владимире в церкви святой Богородицы.

Илия, еп. новгородский. В том же году поставлен в Новгород епископ Илия (490).

Андроник царевич в Галиче. Пришел из Цареграда племянник царев кир Андроник (491) к Ярославу в Галич, принося жалобу на царя, и принят от Ярослава с честию и великою любовию. На содержание же его дал ему Ярослав несколько градов к Дунаю. После того вскоре император прислал двух митрополитов уговорить Андроника, чтоб возвратился. А также просил о том и Ярослава. Ярослав же, склонив его и взяв от митрополитов на учиненном договоре клятву, отпустил его с великою честию. Приставив к нему епископа своего Козьму и вельмож, велел его проводить и императора просить, чтобы данное от митрополитов обещание он утвердил и ненарушимо сохранил. Царь же, приняв послов и племянника своего с честию и утвердив договор обещанный, послов Ярослава одарив, обратно с благодарением к Ярославу отпустил.

Давид Ростиславич в Витебске. Витебск. Роман Вячеславич. Василев гр. Красный гр. Давид Ростиславич смоленский взял себе во владение Витебск, а Роману Вячеславичу, внуку Ростислава, дал Василев и Красный.

Половцы побеждены. Пришли половцы на торков и берендеев. Но вскоре, собравшись, Василько побил половцев на Рси, много их пленил. Сам и его войско оружием и конями, более же выкупом пленных, обогатились.

Архиепископ новгородский. Новгородский епископ Лука, как старший из всех русских епископов, послал к митрополиту Иоанну дары многие и просил, чтоб ему быть архиепископом. Потом и сам поехал в Киев. Митрополит же принял его с честию и просил великого князя Ростислава, чтобы учинить его архиепископом и подчинить ему епископов смоленского и полоцкого. Ростислав, рассудив довольно, что подчинение епископов новгородскому ему не безвредно, умножит силу его, а кроме того князям смоленскому и полоцкому может впредь быть не безобидно, архиепископом ему быть позволил, а о подчинении епископов отказал (492). Митрополит, поставив его, дал ему ризы дорогие с крестами, стихарь и мантию с источниками. Он же возвратился в Новгород и принят от народа с великою радостию, приносили ему дары многие, злато, серебро и вещи из шелка, чтобы было ему что послать по обещанию великому князю, митрополиту и боярам, которые ему в том помогали.

6674 (1166). Брак Ярополка Изяславича. Ростислав, великий князь, женил племянника своего Ярополка Изяславича с дочерью Святослава Олеговича.

Умер Ярослав Юриевич. Апреля 11 преставился Ярослав, сын Юрия Владимировича, и погребен во Владимире в церкви святой Богородицы златоверхой.

Умерла Мария Святослава Олеговича. Умерла княгиня Олега Святославича. Преставилась Мария, благоверная княгиня Святослава Олеговича черниговского. А вскоре потом умерла княгиня, супруга Олега Святославича, дочь великого князя Юрия.

Брак Олега Святославича и Агафии Ростиславны. Брак ближний. И в том же году Ростислав, великий князь, отдал за него дочь свою Агафию июля 29 дня.

Умер Иоанн митроп. Мая 12 преставился Иоанн, митрополит киевский.

6675 (1167). Умер Святослав Владимирович счижский. Преставился в Счиже благородный князь Святослав Владимирович, внук Давидов, а зять Андреев.

Вражда о наследии. Стародуб к Чернигову. Томощ. Молочные воды. Половцы купцов разбивают. Святослав Всеволодич черниговский восстал на племянника своего Олега Святославича северского, имея вражду об области Святослава Владимировича, преступив обещание свое Олегу о наделении уделами братий его. Но после смерти Святослава лучшее его владение отдал брату своему и племянника в Счиже посадил, в чем Олег приносил жалобу Ростиславу, великому князю. Ростислав же, усмотрев неправду, что Святослав обижает Олега, посылал к Святославу, советуя ему по правости разделить с Олегом, но Святослав не послушал. А к Олегу прислали стародубцы, прося, чтоб, приехав, их град взял. Потому Олег хотя немедля поехал, но Ярослава Всеволодича войско упредило его и невозможно стало стародубцам намерение свое исполнить. Что уведав, Олег возвратился с гневом великим и взял Томощ. А Святослав послал брата своего Ярослава с половцами к Новгородку. Но оный, придя до Молочных вод более 15-ти верст от града, уведав, что Олег возвратился, сам остановился. Олег же тогда весьма был болен, не мог и на коня сесть. Ярослав, уведав о болезни Олеговой, послал к нему говорить, чтоб он со Святославом помирился. Которого Олег послушав, уступил Святославу 4 города и на том, помирясь, крест целовали. Но половцы, уведав, что братья умирились, пошли на Днепр к порогам и стали разбивать купцов, торгующих с греками. Ростислав, великий князь, слыша то, послал Владислава воеводу с войском, который, прогнав половцев, купцов препроводил в целости.

Родился Борис Святослав. В том же году родился Олегу сын и наречен Святослав, а при крещении Борис.

Война полоцких. Всеслав побежден. Тревога ночная войско устрашила. Володарь Глебович, князь изяславльский, пошел с войском к Полоцку на Всеслава Васильковича, а Всеслав, уведав о том, сам с полочанами вышел против него. Володарь же, слыша, что Всеслав идет, не допустив ему времени собрать все войска, внезапно на него напал, многих полочан побил и в плен взял, а Всеслав ушел в Витебск. Володарь немедля после победы пришел к Полоцку, где его тотчас приняли и крест ему в верности полочане целовали. Потом пошел он к Витебску на Давида и Всеслава. И придя, стал над рекою Двиною, начал чрез реку биться. Давид же Ростиславич не вступил с ним в бой, ожидая брата Романа со смоленским войском. Тогда учинилось дивное приключение; в полуночи учинился на Двине от ветра или иного чего шум великий, подобно как бы великое войско чрез реку переходило. Что услышав, войско Володарево пришло в страх великий, стали говорить Володарю, что конечно Роман Ростиславич с войском идет, чтобы немедленно шел прочь. И Володарь тотчас пошел от Витебска на уход. Когда же рассветало, увидели Давид и Всеслав, что Володарь, бросив тяжелые грузы, бежал, послали за ним в погоню, но догнать полков не могли, только по лесам блудящих много побрали. И после сего, уведав, что Володарь бежал мимо Полоцка, поехал Всеслав снова в Полоцк. Он же… (493).

Брак Всеволода галицкого. Малфрида Болеслава. Ярослав галицкий взял за сына своего Всеволода Малфриду Болеславу, дочь Святослава Всеволодича черниговского.

Брак Всеволода Ярославича луцкого. Ярослав Изяславич луцкий женил сына своего Всеволода, взял дочь Юрия Ярославича.

Война с половцами. Победа над половцами. Печаль о храбрых мужах. Олег Святославич северский собрал войско с братьями своими и пошел на половцев к Донцу, где его Бонак, князь половецкий, встретил со многим войском. И после долгого жестокого сражения даровал Бог победу Олегу Святославичу, многих половцев он побил и плен многий привел. Но при том немало и русских храбрых мужей побито, о них же более плакал, нежели о падении большем половцев и о великой добыче радовался. В то же самое время другие половцы неожиданно пришли к Переяславлю. Против оных вышел воевода Глебов Шварн. Но половцы, великой численностью обступив его, многих побили и самого Шварна взяли; но вскоре его за откуп тяжкий отпустили.

Война на половцев. Мстиславич туровский. Иван Ярославич городенский. Иван Юриевич. Ростислав, великий князь, видя от половцев частые набеги и что по Днепру купцов грабят и побивают, звал всех князей на съезд и с войсками к Киеву. По его зову приехали Мстислав Изяславич владимирский, брат его Ярослав луцкий, Владимир Андреевич бужеский, Владимир Мстиславич туровский, Глеб Юриевич переяславский, Иван Ярославич городенский, Рюрик и Давид Святославичи, Иван Юриевич, внук Ростислава Святополчича, с галичанами. И пойдя к Каневу со всеми войсками, стояли долгое время, посылая искать половцев, до тех пор пока купцы из Греции не прошли. Потом все разошлись, не учинив с таким великим войском никакого над половцами поиска.

Торопец гр. Луки Великие. Рогнеда Мстиславишна полоцкая. Пострижение пред смертию. Благоразумный священник. Пострижение не спасет. Гордино. Умер Ростислав, великий князь. В исходе лета сего великий князь Ростислав, ведая, что новгородцы сыну его Святославу чинят противности и своевольства, поехал сам в Новгород и пришел в Чичерск к зятю своему Олегу, где он и с женою его ожидал. Как прибыл Ростислав, звал его Олег к себе на обед, и потчевал с великим его увеселением, и он одарил тестя своего, а также и дочь, Олегову княгиню, и бояр его. Но Ростислав вдвойне зятя и дочь, и его вельмож одарил. Оттуда поехал к Смоленску, где его за тридесять верст встретили бояре, потом внуки его, после сын его Роман. Пред градом же епископ Мануил с собором и едва не весь народ от града вышли для встречи его с великою радостию и желанием видеть государя своего, который в самой младости сие княжество от отца в удел получил. Множество даров разных к нему приносили, что он весьма милостиво и с великою любовию принимал, неимущим двойную милостыню раздал. И недолго быв в Смоленске, поехал к Новгороду в Торопец. Оттуда послал в Новгород к сыну Святославу, чтоб выехал к нему на Великие Луки, поскольку Ростислав тогда был уже болен, с нуждою приехал на Великие Луки, где к нему вскоре прибыл сын Святослав со многими знатными новгородцами и принесли ему дары многие. Он же, тут заболев, видя, что в Новгород ехать не в состоянии, объявил новгородцам пространною речью все их своевольства и беспорядки, из чего земле и всей области Новгородской происходит вред и что, наконец, последует им крайнее разорение, каковые они во время Юрия довольно видели и терпели. На что они со слезами просили прощения и обещались сына его иметь себе совершенным и властным князем, не искать иного, до тех пор пока с ним смерть разлучит. И утвердили оное тяжкою клятвою, заключив крестным целованием. После чего Ростислав, одарив сына и новгородцев, отпустил обратно и сам возвратился к Смоленску, в болезни будучи, где была сестра его Рогнеда, княгиня полоцкая. И видя его весьма больным, просила его, чтоб в Киев не ездил, представляя при том, чтоб ему после смерти лечь в созданной благодаря нему и богато украшенной церкви. Но он не послушал и велел себя везти к Киеву, дабы, если и на пути его не станет, погрести его в Киеве в монастыре святого Феодора, который создал отец его Мстислав Великий, «а ежели Бог даст мне от сей болезни свободу, то постригусь в Печерский монастырь». Ибо прежде к пострижению имел намерение и предуготовлял себя к тому, в посты каждое воскресенье или субботу причащался святых тайн. В пути же, будучи уже не весьма далеко от Киева, познав близкий себе конец, намеривался постричься, но отец его духовный Симеон говорил ему: «Князь, для чего хочешь сие делать? Бог тебя учинил князем, определил тебе правду делать и право подданных судить, все твои обещания и клятвы твердо и ненарушимо содержать, а не, как чернецу, уединиться от людей. Какая тебе благость и добродетель твоя будет, ежели от должного Богу и людям отречешься» (494). И много ему о сем от писания святого толковал и от пострижения удержал. Когда же пришел Ростислав в село Гордино в Заруби, призвал к себе Иванка Флоровича, покладника (постельничего) своего, и Бориса Захариинича, велел призвать Симеона попа, да сотворит молитву. А сам, воздев руки, начал молиться и, воззрев на образ Господа Иисуса Христа, тихо говорил со слезами: «Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром». И так предал дух свой Господу марта 14 дня, быв на великом княжении 8 лет без месяца. 21 марта привезен в Киев и погребен в монастыре святого Феодора с великим сожалением и многими слезами всего народа киевского. После него остались сыновья его Роман, Рюрик, Святослав, Давид и Мстислав.

Сей князь ростом был средний, лицо широкое и борода круглая, широкая. Прилежал о церкви святой и едва когда пропустил пение, чин святительский чтил и многие милостыни священникам, вдовицам и сирым давал. О воинстве и судах не радел, из-за того в войнах мало счастия имел и в судах тиуны (495) его мздою богатились, и было от них убогим утеснение.

Война на половцев. Кози кн. Берляк кн. Той же зимой черниговские и северские князи ходили на половцев, среди них же старейший был Олег Святославич. Ибо тогда зима была весьма мала. И взял Олег станы князя Кози, жену его и детей со многим имением, а Ярослав взял стан Берляков, и других множество пленили и, русских из плена освободив, возвратились с честию великою и богатством. И придя домой, воздали хвалу Господу Богу.

Константин митр. Ростислав, прежде отъезда своего из Киева избрав в митрополиты епископа Константина, послал его в Цареград. Он же, приняв благословение от патриарха, возвратился в отсутствие Ростислава, когда он был в Смоленске.

ПРИМЕЧАНИЯ

467. Епископия не значит, чтобы тут епископ был, но значило главную во граде церковь, что ныне собор именуют; епископия же была Ростовская. Здесь же был только протопоп, ибо во Владимире особого епископа не было, а была епархия ростовская. Юрий III хотя поставил особого епископа, но писался суздальский и владимирский, поскольку Суздаль старее Владимира.

468. Владычний монастырь именован тот, который в Суздале, а при Серпухове владычний монастырь построен долго после.

469. София – дочь Ярослава, но которого, неизвестно; можно верить, что дочь Ярослава Ярополчича, сестра Юрия туровского, супруга Глеба Ростиславича минского.

470. Ярополк, Андрея Владимировича сын, единственно только здесь упомянут.

471. Сия княгиня, по счислению лет вдовства ее, супруга Глеба Всеславича полоцкого, дочь Ярополка Изяславича. Но чтоб Ярополк сии области в монастырь дал, с его годами и состоянием, а также и с обстоятельствами не согласно, ибо он был во Владимире, а сии волости принадлежали к Киеву, где он никакой власти не имел, и оными после его смерти владели князи наследственно, а не монастырь. Он же убит без завещания, почему, видно, монах сочинил, равно как дание Константином папе римскому сочинено. К такому данию духовные папские довольно искусства своего показали, а некогда и наши монахи не меньше хитрости изъявили, да оное в начале законом Иоанна Великого и последовавших пресечено. А что они имеющимся без пользы владеют, о том его императорское величество Петр Великий указом 1724-го о монастырях довольно изъяснил, и оные в полезнейшее и Богу угоднейшее употребить повелел, н. 445(?), гл. 48.

472. Нерль река есть во Владимирском уезде, текущая в реку Дубну, при которой известное село Троица. А сия в Юрьевском уезде, текущая в Клязьму, при которой село Кидекша известно.

473. Туров никак ошибочность, ибо оный от того отдален и во владении ни полоцких, ни смоленских не был. Явно, оный некий иной град.

474. Дикие половцы разумеет по Дону, которые на Русь не ходили, а по Донцу и Днепру обитавших просто половцами звали.

475. Сей Брячислав Владимирович преимущественно как племянник Изяслава, сын Владимира Давидовича. О княгине оной думал бы быть супруге Владимира Давыдовича черниговского, но он в 1144-м женился на дочери Всеволода; разве другая была княжна половецкая. А по имени сына Брячислава видно, что полоцких князей Владимира или Володаря Глебовича минского, о котором выше в 1159-м упоминает. Что же я по имени Брячислава признаю полоцким, в оном меня уверяет, что многие имена княжеские были везде общие. Однако ж одно в том или другом княжении более и некоторые собственно в одном каком-либо употребляемо, как например Игорь, Святослав, Владимир и Ярослав во всех, а более Святослав у черниговских, у них же отдельно Олег да Игорь; у смоленских Ростислав, Мстислав и Рюрик; у полоцких Всеслав, Брячислав и Рохволд; у владимирских Юрий и пр. Из которых в других родах редко, и то для тестей, или вовсе не давали. Борис и Глеб обыкновенно у всех, у кого сыновей много было, как то у Святослава, Олега, Владимира II-го и Юрия II-го, Ярослава рязанского, Всеволода Дмитрия и пр. Но никогда первым детям оное не давали. Сие и ныне видим: в Франции Людовики, в Швеции Карлы, прусские Фредерики, саксонские Августы и пр. во обыкновении.

476. В разных местах выше сего изъяснены имена народов; здесь имена начальников утверждают их турецкое происхождение.

477. О Климе и Константине почти во всех манускриптах по-разному: одни, видимо, пытались утвердить власть духовную, другие оправдывали княжескую. В Голицынском Константин именован при смерти Леонтием; может, разумел изгнанного епископа ростовского Леонтия, но смешался. Сей Константин был ранее епископ черниговский и при восшествии Изяслава за Игоря вступился. После смерти Михаила митрополита, когда избирали митрополита, Константин был тогда епископом во Владимире и прилежно искал быть митрополитом. Но уведав, что Изяслав хочет Клима затворника, учения его ради, поставить, не был на соборе, но великий его поборник Нифонт новгородский, будучи, наиболее спорил, но ничего не добился. Константин же во время изгнания Изяслава Юрием послан в Цареград и там во время спора поставлен. О чем Нифонт новгородский, уведав, нарочно в Киев для помощи ему приехал, но, не дождавшись, умер. Когда же пришел в Киев Изяслав, хотя его на митрополию не принял, но дал ему довольное пропитание. После смерти же Изяслава Георгий Клима, не из-за его преступления, но из злобы на Изяслава, а кроме того советом неких епископов, ищущих поставлением митрополита от патриархов власть великих князей умалить, не довольно рассудив, Клима снова отрешил, а Константина возвел. И когда Мстислав, сын Изяслава, пришел к Киеву, то он, ведая свое преступление, бежал в Чернигов и там умер. О смерти же его укреплятели над государями духовной власти сложили еще басню, якобы он оставил грамоту епископу с клятвою не погребать его, но, извлеча из града, повергнуть, и лежал три дня. Никон патриарх, так как сам искал власти над государем, то противников государевых наикрепчайше защищал, их злость или незнание закона Божия похвалял, и о Константине сказывает пространно, якобы пока он повержен лежал без погребения три дня по его завещанию на поле, тогда в Киеве была все оное время прежестокая буря, гром и молния, так что земля тряслась и дома распадались, до тех пор пока не погребли его. Но при сем он не рассудил: 1) что такою злобою, при смерти наполненною, когда всех прощать и у всех прощения просить якобы должно, Матфея гл. 5, 23, более хулу и законопреступление, нежели похвалу и благочестие, Константину приписал; 2) хула на правосудие Божие, ибо Киев его изгнанию винен не был, и князя согнавшего не было, то за что невинных наказывать? 3) он не знал, что Бог на зло молящегося и праведника не слушает, Луки гл. 9, ст. 34 и Матфея гл. 5, ст. 39, не велит мстить; да рассмотрев дело и должность христианского государя, по закону Божию познбет, что великий князь правость законную имел достойнейшего по науке, кротости и благочестию определить. О сем же н. 465.

477а. В сем году Кромер и Бельский сказывают, что приходил цесарь Фредерик на поляков, и русские князи ему помощь учинили, н. 289. Но о сем, а также и другим многим в Червонной Руси делах в русских сих времен не упоминается, ибо тамошних писателей я не обрел.

478. Пришествие Ростислава в Киев в манускриптах в разные года показано, как то: 57, 58 и 59-го. А поскольку везде точно положено апреля 12 и в день Пасхи, то, конечно, в 1159 годе, как здесь положено.

479. Вещи в дарах Ростиславовых упоминает почти все из Поморья, где тогда новгородцы владели, которые в Киевских пределах были в диковинку, особенно соболи, кроме Сибири, мало находятся, но тогда и в Поморье по Двине и по Печоре было их довольно. Явно же, и зубы (клыки) моржовые не за малую диковинку почитали. И сие Ростислав имел от области Новгородской.

480. Пардус, бабр, по-латыни леопард, о котором и прежде в дарах Юрьевых ко Святославу упомянуто. Сей зверь, или скорее, думаю, кожа, в дарах великого князя Георгия в 1147-м году упомянута, а после также упоминается, которые мы из Персии и Китай только получаем. А поскольку тогда с Персиею никоего сообщения и съездов русские не имели, то не иначе как чрез болгар получить могли, но писец, не зная, смешал оного с подаренным конем.

481. Володша и Брячислав, видимо, Володаря Глебовича полоцкого дети, которые Рохволду племянники, и вражда их от отца наследственная.

482. На сем 1159-м Кромер и Бельский пишут, что император Фридрих приходил на поляков, и русские князи, придя, много помощи полякам к учинению честного мира подали. Сие, может, Червенской Руси князи галицкий и владимирский учинили. У иных писателей сей поход Фредериков был в 1156 году. В русских же не упоминается из-за того, что о делах Червенской Руси писать не прилежали, н. 466, а собственные их истории погибли или в Польше хранятся.

483. По оставшемуся во Владимире строению, а кроме того по вратам градским видимо, что постройка значительных размеров была. От оного древнего строения мало осталось, и починка новая весьма отличается. Церковь же, конечно, должна бы преимуществовать. Но так как оная после неким простым каменщиком перестраивалась, то ныне уже никоего знака науки архитектурной в ней не видно. Мастера же присланы были от императора Фредерика Первого, с которым Андрей в дружбе был, как ниже явится.

484. О сем образе, что Пирогощею из Цареграда в Киев принесен, во всех манускриптах точно положено, но чтоб Лукою евангелистом он написан был, о том никто не упоминает, только в Никоновском упомянуто так. И сие Никон взял от Киприана митрополита, сочинителя Степенной книги в 15-м веке. У оного ж образа на стороне написано точно, что писан Лукою евангелистом, и это явно во время Никоново написано не было, ибо он поновлен, и оное приписано после Никона. И о сем толковать или сомневаться мне нужды нет, ибо я все образы не ради имени и святости писателя, но ради изображенного на ней за вещь святую почитаю. Но поскольку некоторые иноверцы оное за неистинное почитают, того ради я те обстоятельства по моему мнению здесь кратко изъяснил: 1) Лука евангелист чтоб иконописец был, о том из древних никто не объявил, а известно, что был врач. Но сие для отрицания недостаточно, ибо лекарю или доктору медицины не препятствует быть живописцем, и ныне многих находим в том искусных. Но так как сие не главное его ремесло было, из-за того не упомянуто. 2) По греческой истории хотя сказывают, что такой образ письма святого Луки был, но один, и Анна Комнина после Пирогощи о нем сказывает, что есть в Лахернском доме. А после Дукас после взятия Цареграда пишет, что турки оный искололи и сожгли, почему его теперь не существует. Да и в древних летописцах русских о том, чтоб Луки евангелиста письма образ принесен, не написано, а явилось новое, но оное, видится, также недоказательно, ибо раз таких Луки евангелиста письма образов в Италии, Польше и других государствах находятся довольно, то и в Греции еще мог быть русскими куплен. Но что в русских историях о том, что он Луки письма, не упомянуто, оное, может, из-за того, что его почитать должно не ради писателя, но ради написанного. 3) В 1185-м году написано, что оный образ во Владимире в церкви Богородицы. И оная со всеми иконами и утварью сгорела. Потом в 1238-м Батый, взяв Владимир, церковь оную со всем в нем бывшим сжег и разорил, где образу остаться невозможно, и чтоб после найден, о том никто тогда не упомянул. Оное могло статься, как и часто случается в пожарах, что вещь камнями или другим чем завалит и сгореть не допустит. Да хотя бы сие и список, что сохранен в другом месте был, в равной чести с оригиналом ради написанного достоин.

485. Сие полное лунное затмение Ликосфен согласно указал, но суеверное мнение о предзнаменовании, н. 353, и в календарях санкт-петербургских, а также в «Рассуждении о кометах», довольно опровергнуто, так как оные ничего не предзнаменуют, и обстоятельства сии от начала создания естественным порядком вещей, а не по особым обстоятельствам видимы бывают, и наперед о затмениях, и когда, в котором месте и как велико будет, совершенно знаем.

486. Сия грамота в Никоновском положена, но чтоб она подлинно от патриарха греческого была, есть невероятно, потому что в ней многое несогласное и противное здравому рассуждению и святому писанию находится, как например именует епископа главою церкви и государства, себя же властелином и судиею над государем поставляет весьма неприлично. Ибо Павел святый Христа одного главой церкви именует, над государями же Христос Господь апостолам власти никоей не дал, но велит повиноваться и дань платить. Апостол Павел кратко о том поучает, и не только благим, но и строптивым повиноваться велит. И не думаю, чтоб сие у благоразумных греков употреблялось, разве тогда, как оная монархия упадать стала. Он же приводит о чернецах уподобление ангельское от апостола Павла неприлично, ибо те слова точно о Христе положены, а чернецам ни по чему не пристойно. Ублажает безженство духовных, именуя девством; только по искусству видим, что из оных многие девством более самарянам, нежели ангелам, подобны, и можно о многих чернецах видеть, что, от мира отказавшись, не меньше других о мирских делах попечение имеют. И еще же видимо, что мужик, не желая о доме печься и для пропитания домашних трудиться, подати платить или служить и работать, идет в монастырь, чтоб только в лености пребывать. А другие только для того, чтоб власть и доход без попечения о людях достать и в лености чужими трудами наслаждаться, о чем его императорское величество Петр Великий в 1724-м году довольно указом изъявил. В ней же о власти духовной во умножении и уменьшении постов без всякого от святого писания довода утверждается. И из-за того думаю, что сия грамота Никоном для утверждения его над государем искомой власти сочинена и в его летопись внесена, ибо, кроме сего, ни в одном летописце не находится и в библиотеке патриаршей не отыскана. Из-за того я ее совсем выкинул, и чтоб толкований всех тех неправых сказаний, а из того гнева и недовольствия духовных властей миновать.

Из черновых примечаний:

486а. Сие, чтобы епархий не умножить, внес весьма несведущий в писании, лживо привлекает апостольские правила, так как тогда митрополитов, и архиепископов, и епархий разделено не было и писать им о том не касалось. По истории же сначала видим, что были все епископы равные, а при первом вселенском соборе учинен архиепископ римский, потом константинопольский и пр., которым епископов подчинили повелением государей, а не своим рассуждением. В России сначала был один митрополит и четыре епископа, но потом из тех же епархий, смотря по множеству людей, умножали и ныне их есть более 25-ти, что государи, довольно зная, что не противно законам Божиим, где потребно, по данной им от Бога власти умножают и уменьшают.

486б. Здесь, думается, слово патриарха, сына нашего царя, ни с законом Божиим, ни благоговением и с пристойностию согласить не можно, ибо закон Божий всякой душе высочайшей власти повиноваться велит, гордость же есть против Бога, если они из того взяли, что цари из почтения тому чину их отцом называют, что и другим старикам иногда за предпочтение, иногда же от любви отцы детей своих отцами, и мы все не только равных, но и подлейших часто в письмах и на словах «государями» именуем. Но если у них разумение есть, то они себе оного за правило не примут, и сын отца из-за того сыном, а равный меня рабом назвать не может.

486в. Здесь явное патриарха властолюбие и неистовство, ибо дерзает государя судить с подданным и свой суд равный божескому именует, забыв Христа, образец им показанного смирения, что и от судьи из простого люда не отречется, и еще почему он может повелевать епископа принять и почитать, как самого Христа.

486г. Епископ глава церкви и людей. Не знаю как благорассудный такое с законом согласить может, ибо глава церкви по апостолу Павлу Христос, а глава людей есть государь, а не епископ.

486д. Не оженившийся выше женившегося. Слова по сути обличающие невежество писателя: если бы он знал писание святое и закон Божий, то бы, конечно, так не соврал. Рассудя же, Господь, создав человека, видя, что недобро одному быть, сотворил ему помощницу. И хотя девство похвалено, то не меньше брак похвален и честным от Бога именован. Иногда же пророками жен брать повелено. Сам Господь в Кане при браке, как деле богоугодном и честном, присутствовал и оный первым судом предпочел. И хотя Павел святой безбрачность похваляет, но потом сказывает: «Ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться». И о чистом житии толкуя, весьма благорассудно полагает годы, что вдовица не может считаться меньше 60 лет, что и о мужах разуметь должно. Оное же девство, если по природе не связано, есть весьма опасное и часто более душегубное, нежели ко спасению учиненное обещание. Что же приводит слова Христовы в Луке, гл. 20, ст. 30, показанные, то довольно видно, что не разумел, о чем оное сказано, и что к сему ни мало не приличествует, ибо Матфей, гл. 22, ст. 28, яснее показывает, что после смерти, или в будущей жизни, ни женятся, ни замуж не выходят.

486е. Здесь апостольское правило откуда взял, неизвестно, ибо мы никаких их несомненных правил, кроме показанных в Деяниях, не видим. Но во оных ничего о середе и пятнице не упомянуто.

486ж. Прежде рассудить слова Христовы к апостолам: «Идите, научите все народы уча их соблюдать всё, что Я повелел вам»; и Павла святого: «Даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема» и пр., а не просто всего у патриарха слушать и повиноваться.

487. Первая княгиня Юриева была половецкая, а о ее кончине и о втором браке великого князя не показано. По сему видится, что вторая супруга греческая принцесса была и, по изгнании от пасынка, с детьми в Грецию поехала и, скорее всего, там скончалась, ибо детей только возвращение указано.

488. Великий град не есть настоящее имя, но из их языка переведенное Боогард, т. е. главный град, и от того их болгары именовали, гл. 25, сами же звались билиры, Карпеин, гл. 4. Рубрик, в гл. 7, в Великой Болгарии счисляет народы: монселы, ныне мокшане, мордвасы, паскатиры, керсисы, может, у русских киргизы; в гл. 16 мордву именует мердасы, мерквасы, мердвасы и мардесы, иногда сарацины, но оное имеет в виду их веру сарацинскую или магометанскую; гл. 22, паскатиров или баскатиров и болгар волжских сказывает языка одного с венграми, и славян дунайских болгар от сих же произошедшими; гл. 23, почитает их бывшими гораздо сильнее татар, но сие, может, разумеет о народах сарматских гунах, кимбрах и готах, а также славянских народов времен нашествия и победы до самой Франции. И что все оные из сих мест исходили, есть без сомнения, ныне же за настоящие остатки болгар чуваша, черемиса, мордва и мокшане счесться могут. Что же касается болгар дунайских, то довольно доказательно, что они с казарами вместе были. Славяне же в древности жили около Каспийского моря, оттуда перешла некая часть к сим болгарам, с ними вместе обитая, сами болгары именовались. И тем именем в совокуплении снова с казарами к Днепру и на Дунай перешли, где до сих пор знаемы. И сие тем более вероятно, что по обычаю своему, и города строя, прежними своими жилищами именовали, как здесь на Волге был Бряхимов, а на Дунае у них Брагилов. И хотя в Никоновском манускрипте сей на Каме положен, но в прочих ни в одном месте его не показано. А кроме того думается, что он был при устье Суры, ибо тут старинный город был, где Василь сначала был построен, а по сему и другим походам к нему, видится, выше Суры. Волжских же болгар после разорения от татар имя совсем угасло. Сии волжские болгары веру имели брахманов, потом магометанскую. Язык имели сарматский, с билирами, мордвою, паскатирами, половцами и аланами один, § 25. О победе сей Андреевой во всех виденных мною манускриптах согласно указано, но месяца и числа не упомянуто. В Прологе, августа 1, что того числа Мануил император сарацинов победил, и ради того празднество уставленно. В Минеях прибавлено, что Эммануил, по союзу с Андреем, оба в один день победы получили. О победе Мануила над сарацинами и в европейских историях находится, но месяца и числа не указано. Готфрид в Хронике указывает 1176-й, а Бароний в 1144-м, и о силе креста, о чем августа в 1 день празднуют, воспоминает.

489. Бряхимов град по обстоятельствам, видится, был, где после построен Васильгород, и был при реке Суре, где немалое древнее городище видимо. В Никоновском неправильно указан при реке Каме, ибо он точно выше Великого града во всех походах упоминается.

490. Здесь сказывает поставление Илии и после произведение его в архиепископы, а кончины не упомянул; сложено же сие несмышленым новгородцем во время Иоанна Великого для устрашения его от похода на Новгород. Историк в приход войск Андреевых сказывает быть Иоанну, что Дмитрий, в Минеях соглашась с этим, берет оба сии имена за единое, одно за мирское, другое за монашеское.

491. В Никоновском переправлено: Пришел Андроник, брат царя Мануила Комнина. Но он есть сын старшего брата Мануилова Исака, и после него, малолетнего сына его Алексия II-го задавив, сам престол занял.

Из черновых примечаний:

491а. Епископ галицкий был епархии русской. От истории ж польской явно, что после присвоения Польшей епископ Червонной Руси архиепископом Львовским, а за принятие веры папежской сенатором сделан.

492. Сей был первый в Руси архиепископ. Что же он требовал власть над епископами, оное по древнему учреждению первого собора Никейского, когда выше архиепископа не было, и оных определено было четыре, гл. 48. Сие же князь великий не учинил для резона политического. Прежде же архиепископов во всем христианстве Константином Великим учинено было только 3, как например н. 175 и 382. Наши же архиепископы так как над епископами никакого преимущества, кроме председания, не имели, то их столько умножилось, что, наконец, едва не все архиепископами именованы, а епископов осталось только 2 или 3. И ныне у нас архиепископы никакой власти над епископами не имеют.

493. Сей поход на князей полоцких находится в одном Голицынском, но тут конец утрачен и на стороне того же писца рукою отмечено: «здесь утрачено».

494. Мнение пострижением грехи очистить, а не покаянием и благодатию Господа спасение приобрести, тогда еще не было так вкоренено, как после, когда все князи и другие пред смертию постригались. Духовник же сей, видимо, был человек разумный и закон Божий ему правильно толковал.

495. Тиун, звание судей, долго в Руси употреблялось, так как в Судебнике царя Иоанна II, а потом в его и сына указах упоминаемо, но из какого оно языка, не знаю.

<< Назад   Вперёд>>