Глава вторая. Развязка
1) количество войск и техники, дислоцированных во Флориде и Гуантанамо, и их принадлежность;
2) количество антиправительственных сил, находившихся ранее в странах Латинской Америки и переброшенных во Флориду и Гуантанамо.
3) количество транспортных средств в районе Флориды, приспособленных к десантированию войск.
Выполнить эти указания в условиях чрезвычайного внимания американской контрразведки ко всем сотрудникам советских представительств было практически невозможно. Выход советских сотрудников из дипломатических представительств контролировали агенты ФБР, контакты с вашингтонцами были ограничены.
Резидент ГРУ направил в Центр сообщение, в котором просил разрешения на проведение встречи с ценным агентом, который являлся сотрудником Пентагона. В Центре это предложение было внимательно рассмотрено, изучены условия проведения экстренной встречи. В итоге было принято решение — проводить встречу с агентом опасно. Нужно было искать другие пути решения задач, поставленных начальником ГРУ.
Следует отметить, что подобные задачи Серов поставил и резиденту ГРУ, действовавшему в Нью-Йорке. Частично ответы на эти вопросы в Центре уже имелись. В ГРУ была накоплена значительная база данных о Вооруженных силах США, их дислокации, расположении армейских частей во Флориде и на базе Гуантанамо. Однако обстановка требовала уточнения и проверки этих сведений, что позволило бы определить динамику нарастания угрозы и даже установить ориентировочное время возможного начала военных действий.
Резидент ГРУ в Вашингтоне нашел путь решения задачи, которую ему поставил начальник. Он обратился за помощью к военным атташе Польши, ГДР и Чехословакии. Кто-то из военных дипломатов этих стран смог беспрепятственно побывать во Флориде, изучить обстановку, собрать интересующие ГРУ сведения о сосредоточении американских войск в этом районе, находившемся в непосредственной близости к Кубе.
Обобщая данные, которые были добыты военными атташе и разведчиками дружественных СССР государств, резидент ГРУ сообщил в Центр о количестве кораблей ВМС США, находившихся в Карибском море, и доложил, что: «губернатор Флориды привел части ВВС национальной гвардии в 24-часовую готовность».
Возможно, добытые разведчиками сведения не в полной мере соответствовали действительности. Однако они позволяли сделать вывод о том, что в Карибском море сосредоточено значительное количество американских войск и, судя по их 1 действиям, операция по вторжению на Кубу могла начаться в ближайшие дни.
Наиболее напряженными днями Карибского кризиса, как теперь известно, были 27 и 28 октября. Именно в этот период в Вашингтоне и Москве решался главный вопрос — быть или не быть Третьей мировой войне.
Положение резко усугубилось еще и тем, что 27 октября над Кубой был сбит американский самолет-разведчик.
В те решающие дни сведения, важные для понимания степени напряженности в бассейне Карибского моря, поступали в Центр из резидентур ГРУ, действовавших в столицах латиноамериканских и европейских государств: в Гаване, Мехико, Буэнос-Айресе и Рио-де-Жанейро.
Информацию о подготовке войск НАТО к действиям в чрезвычайных условиях сообщал военный разведчик капитан 2-го ранга Виктор Любимов, действовавший в Париже. Он получал информацию от агента Мюрата, который был высокопоставленным сотрудником в штабе Верховного Главнокомандования НАТО220.
Полезные сведения направляла в Центр и разведчик-нелегал ГРУ Мария Доброва (оперативный псевдоним Мэйси), которая действовала в Нью-Йорке221.
Важную информацию добывала военно-техническая разведка ГРУ. Обычно Министерство обороны США информацию об изменениях оборонного статута (DEFCON) передавало открытым текстом. В 10 часов утра по вашингтонскому времени 24 октября радиоразведка ГРУ перехватила приказ Объединенного комитета начальников штабов стратегическому авиационному командованию (САК) США: приготовиться к ядерному нападению. Резидент ГРУ сообщал в Центр: «За сутки 23 октября в полетах над США находилось 85 самолетов стратегической авиации. Из них 22 самолета-бомбардировщика В-52. 57 самолетов В-47 направились из США в Европу». Резидент также сообщил о том, что «в воздухе одновременно находятся 30 самолетов-заправщиков».
Технические средства ГРУ продолжали тщательное наблюдение за активностью пункта САК. В Центр направлялись тревожные донесения: «Командный пункт САК США через каждые 20 минут на все свои самолеты, несущие боевое дежурство в воздухе, передает распоряжение: “КП САК требует проявлять чрезвычайную бдительность и докладывать об изменениях обстановки немедленно”».
Особенно явственно приближение ядерной войны стало ощущаться, когда технические средства ГРУ зафиксировали передачу САК командирам стратегических бомбардировщиков следующего приказа: «Следуйте по курсу даже в случае выхода из строя одного двигателя».
У американских бомбардировщиков с атомными бомбами на борту было два курса. Один — на Европу, другой — арктический. Оба — в направлении Советского Союза. Было похоже, что Америка сошла с ума. Это состояние подтвердило и донесение резидента ГРУ в Центр, в котором сообщалось о том, что командование Вооруженных сил США ведет активное развертывание госпиталей и укомплектование их медицинским персоналом по штатам военного времени.
Поступавшие в Центр донесения резидентов ГРУ свидетельствовали о том, что обстановка накалилась до предела и приблизилась к развязке. Какой эта развязка могла быть? 27 октября вектор развития событий склонялся к указателю «война».
В некоторых отечественных публикациях, освещающих этот драматический период Карибского кризиса, утверждается, что « накал достиг предела, когда в Политбюро поступила ошибочная информация от военной разведки о том, что президент собирается выступить по телевидению с важным обращением к нации насчет Кубы в 5 часов дня по вашингтонскому времени». Эти сведения якобы привели в трепет советских руководителей, «которые опасались, что это могло быть решение о бомбардировке Кубы»222.
27 октября Кеннеди не собирался выступать с обращением к нации. Поэтому резидент ГРУ в Вашингтоне не мог направить и не направлял в Центр донесений подобного содержания. В это время Кеннеди так же, как Хрущев в Москве, искал пути ослабления напряженности и выхода из ситуации, которая достигла критической точки. Спасти положение помогло предложение о выводе американских ракет с территории Турции в обмен на вывоз советских ракет с Кубы. Это предложение прозвучало в беседах Большакова с Бартлеттом и Хоулменом. Причем предложение исходило от американской стороны, то есть от президента и его брата. Они понимали, что задуманный ими план по свержению режима Кастро на Кубе неожиданно повернулся против них. Как оказалось, американский «Мангуст» имел две головы. Одна смотрела на Фиделя Кастро, другая — на Джона Кеннеди. Обе были одинаково опасны.
Идея обмена «база на базу» неоднократно обсуждалась Кеннеди с членами его Исполкома. Он был готов пожертвовать ракетами «Юпитер» в Турции. Этот ракетный гамбит его устраивал, он позволял избавиться от советских ракет на Кубе. У США уже был достаточно мощный ракетный потенциал в Европе, и эта сделка нисколько не ослабляла возможностей американских вооруженных сил и их европейских союзников по блоку НАТО.
Условия сделки, предложенной американским руководством, Хрущев обсуждал с ближайшими соратниками. Воевать ни Кеннеди, ни Хрущев не хотели. Они хорошо понимали, к чему могла привести затянувшаяся игра с огнем. Огонь мог охватить всю планету. Посыпать пеплом голову не хотел ни один, ни другой.
Президент Кеннеди принял решение — он готов заявить о том, что США не будут проводить операцию против Кубы и снимут блокаду. Но он не хотел заявлять о том, что готов закрыть ракетную базу в Турции. Это была секретная часть сделки. Преждевременное оглашение ее могло, как считали в Белом доме, подорвать авторитет Кеннеди среди американских избирателей, его политических противников и союзников по блоку НАТО. Этого Кеннеди опасался больше всего.
27 октября в Белом доме состоялось очередное заседание Исполкома, который должен был выработать окончательные условия достижения компромисса. У Роберта Кеннеди вдруг появились сомнения относительно целесообразности вывода американских ракет из Турции. Он сказал: «Я просто не понимаю, как мы можем заставить турок ослабить свою оборону». Он заявил, что угроза нависла над Латинской Америкой, и «мы должны разобраться с ней, а уж потом переходить к европейским делам».
Р. Кеннеди предложил составить послание Хрущеву о том, что вначале необходимо решить более «актуальную проблему, но оставив открытой возможность обсуждения в будущем проблемы разоружения Турции».
Джон Кеннеди не согласился с братом. В ходе заседания Исполкома были выработаны пути выхода из кризиса, учитывающие требования и американской, и советской стороны. Они нашли отражение в послании президента США Н. С. Хрущеву от 27 октября и состояли в следующем:
«1. Вы согласны ликвидировать все ядерные системы на Кубе под контролем ООН и обязуетесь при определенных гарантиях не размещать на Кубе подобных систем и впредь.
2. Мы, со своей стороны, согласны при соответствующих гарантиях ООН и с соблюдением принятых обязательств: а) снять существующую в настоящее время блокаду;
б) дать гарантии ненападения на Кубу.
Уверен, что другие страны западного полушария поступят аналогичным образом»223.
28 октября Хрущев направил Кеннеди ответное послание, в котором сообщал: «Чтобы скорее завершить ликвидацию опасного для дела мира конфликта, советское правительство в дополнение к уже данным ранее указаниям о прекращении дальнейших работ на строительных площадках для размещения оружия отдало новое распоряжение о демонтаже вооружения, которое вы называете наступательным, упаковке его и возвращении в Советский Союз»224.
Кроме этого послания Хрущев направил в Вашингтон два срочных личных письма, адресованных американскому президенту. В первом из них говорилось о том, что «Взгляды, которые Роберт Кеннеди выразил по просьбе президента при встрече с Добрыниным вечером 27 октября, в Москве известны. Сегодня ответ президенту будет передан по радио, и ответ будет положительным, а именно — демонтаж ракетных баз на Кубе под международным контролем не вызывает возражений и будет детально объявлен в послании Н. С. Хрущева».
Во втором секретном письме сообщалось, что правительство Советского Союза «ожидает от США выполнения обещания демонтировать американские ракеты «Юпитер», находящиеся на территории Турции».
Хрущев согласился на просьбу Р. Кеннеди, чтобы решение о демонтаже американских ракет официально не было связано с вывозом советских ракет с Кубы. Принимая такое условие, Хрущев, как теперь представляется, допустил серьезную политико-дипломатическую ошибку — сделка носила строго конфиденциальный характер. Неизбежно возникала ситуация, когда влиятельная мировая общественность, оценивая развязку Карибского кризиса, могла сделать два вывода:
— Хрущев вывез свои ракеты с Кубы, значит, он и виновен в Карибском кризисе;
— в столкновении глобальных политических и военных интересов США одержали победу над СССР.
Так и произошло. Более того, американская пресса, умело и гибко отстаивавшая интересы США, после окончания кризиса обвинила Хрущева в том, что он, используя официальные и конфиденциальные каналы, «обманул президента Кеннеди относительно наличия на Кубе наступательного оружия». Инициатива опять оказалась в руках американского президента. Американская дипломатия была активнее советской, и она целенаправленно добивалась если не военной, то политической победы.
В Москве 28 октября текст заявления Хрущева был передан по радио и вручен американскому послу.
Хрущев предварительно не проинформировал Фиделя Кастро о своем решении относительно вывоза советских ракет, что вызвало обоснованную негативную реакцию кубинского лидера.
Американский президент в ответном заявлении приветствовал послание советского правительства, назвал его важным вкладом в дело сохранения мира. К этому времени Кеннеди уже подготовил проект своего обращения к американскому народу, в котором готовился заявить о начале налета американской бомбардировочной авиации на военные объекты на Кубе.
28 октября 1962 года приказы, которые означали бы смертный приговор человечеству, ни в Вашингтоне, ни в Москве не прозвучали...
220Лота В. ГРУ и атомная бомба. М., 2002. С. 318.
221Гульев Л. Миссия Мэйси. М., 2003.
222Добрынин А. Ф. Сугубо доверительно. М., 1996. С. 75.
223Kennedy Message of October 27, Problems of Communism 41, special ed. Spring 1992. Цит. по. Фурсенко А. Нафтали T. Указ, соч., с. 423.
224Послание Хрущева от 28 октября 1962 г. Problems of Communism 41, special ed. Spring 1992.
<< Назад Вперёд>>
