Сергей Павлович Королев и его команда
Легко народом править, если он
Одною общей страстью увлечен;
Не должно только слишком завлекаться,
Пред ним гордиться или с ним равняться;
Не должно мыслей открывать своих,
Иль спрашивать у подданных совета,
И забывать, что лучше гор златых
Иному ласка и слова привета
М.Ю. Лермонтов
В сентябре 1957-го Михаил Клавдиевич Тихонравов неспешно прохаживался по цехам монтажно-испытательного корпуса (МИК) космодрома, наблюдал за сборкой и тестированием первого искусственного спутника Земли (ИСЗ). Конкретных обязанностей у Тихонравова в этот момент не было, просто с удовольствием созерцал слаженную и сосредоточенную работу инженеров и рабочих МИКа. Сердце немолодого мужчины и маститого ученого замирало от восторга. Они делали на его глазах то, чему он посвятил всю свою жизнь, о чем рассказывал в 1934 году К.Э. Циолковскому в Калуге после полета первой советской ракеты, а старый, глуховатый мечтатель и философ и верил и не верил ему. Это была частная гражданская инициатива русских инженеров и техников, утопистов и философов, мечтателей и созерцателей, изобретателей и чудаков.
Сегодня в МИКе у Сергея Павловича самодеятельности не было, по жесткому графику делалась важнейшая общественная и государственная работа. Чудаков в МИКе не держали, Главный распорядился об этом раз и навсегда, зорко следил за порядком и дисциплиной сам, «гнал всех нас по шпалам днем и ночью», по выражению самого Михаила Клавдиевича. Каждый в МИКе знал свой маневр, работал почти идеальный механизм, дисциплина была строжайшая. Но не на страхе был основан этот порядок, а на глубокой личной убежденности каждого работника в своей ответственности и необходимости. Это воспитывало людей лучше всяких лозунгов и наказаний. Смотреть на этих людей и сегодня доставляет истинное удовольствие. Видишь не работников-исполнителей, а творцов, осознающих свое уникальное достоинство мастера. Седые ветераны королёвского призыва вспоминают об этом времени, как о самых счастливых днях своей жизни.
В этом деле Королеву помогали сотрудники известной на весь мир службы с коротким названием из трех букв, у которых была одна-единственная забота – следить за порядком и обо всем докладывать начальству и Главному. Обо всех самых мелких мелочах, о возможном помысле или слабом намеке на него необходимо было докладывать немедленно и принимать меры, тоже немедленно. Непростая работа – угадать и поймать на лету мимолетное пятнышко света от солнечного зайчика. А здесь не зайчики бегают, а инженеры и специалисты, равных которым по квалификации нет в мире. Здесь днем и ночью сотни людей сосредоточенно делают Дело, о котором мечтали чудаки всех времен и народов, в Древней Греции, загадочных городах ацтеков и майя, горах Тибета и пустынях Африки, на стенах своих пещер рисовавшие ракеты и людей в скафандрах.
Михаил Клавдиевич скорее всего не думал в тот момент о пирамидах и индейских астрономах, вычисливших с инженерной погрешностью размеры Земли и расстояние до Солнца, не имея даже счетов и логарифмической линейки. Чувства распирали его изнутри, наполняли законной гордостью.
Поэтому он и растерялся, когда бдительный сотрудник Службы подошел к нему и осведомился о том, что он, Тихонравов, делает в МИКе. Ответ был прост, правдив, по-мальчишески наивен, решительно нарушал все инструкции Службы. «Просто так, хожу, смотрю», – ответил профессор Тихонравов.
Служба немедленно пресекла бесцельные хождения профессора, тут же доложили Главному. Королев мрачно выслушал доклад и немедленно отменил свое собственное распоряжение, что с ним почти никогда не случалось. Более того, Главный объяснил сотруднику, кто такой Михаил Клавдиевич Тихонравов, напомнил про К.Э. Циолковского и поручил этому сотруднику КГБ СССР опекать и охранять Михаила Клавдиевича, помогать во всем и сопровождать его в философских прогулках по МИКу, когда ему того захочется.
Королев и Тихонравов не предавались мечтам и пустым разговорам, они воплощали мечты в жизнь своими руками, головой, всей жизнью, днем и ночью. В редкие моменты Королев расслаблялся и вознаграждал себя мечтами и короткими минутами отдыха. Делал и это дело по-русски, с широтой и размахом. Как положено.
Так было после вывода первого ИСЗ на орбиту 4 октября 1957 года. Когда стало понятно, что дело сделано, Сергей Павлович распорядился выдать всему личному составу стартового расчета по чайнику чистого спирта. Других алкогольных напитков на космодроме Байконур не было, режим сухого закона установил он сам, Главный конструктор космических систем и объектов Советского Союза. В ту ночь Сергей Павлович пил с рабочими и инженерами первого в мире космодрома Байконур спирт, гуляли и плясали всю ночь. Плясал и Главный вместе с академиком М.В. Келдышем. Такой был день тогда на Земле.
Королеву приходилось молчать о Космосе долгие годы. Начальство в Кремле требовало от него боевые ракеты, способные доставить смертоносные бомбы в любую точку Земли. Все иные задачи были под строгим запретом. Даже помыслы о них были наказуемы.
Он так приучил себя не мечтать, что почти и сам прекратил мечтать. Впрочем, это была не самая трудная задачка, времени не было вообще ни на что, какие там мечты! Не мы же, в самом деле, сбросили эти чудовищные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. Еще кровоточили раны страшной войны в сердцах и телах десятков миллионов граждан СССР. Подвергать страну еще одним испытаниям было не просто недопустимо, но гибельно для нее. Началась ожесточенная борьба за мир.
Борьба, в которой Советский Союз, бесспорно, одержал сокрушительную Победу! Эта Победа имеет точную дату – 12 апреля 1961 года. Главный конструктор этой Победы – Сергей Павлович Королев, собравший команду лучших людей страны, сумевший организовать труд миллионов граждан Советского Союза ради одной благородной цели – открыть людям дорогу в Космос, показать на этом примере бессмысленность и смертельную опасность военного противостояния в условиях обладания сторонами ракетно-ядерного оружия.
У С.П. Королева была неплохая память. Он умом и сердцем помнил довоенный ГИРД и М.К. Тихонравова, никогда он об этом не забывал, даже на Колыме. Помнил и другие фамилии, многие из которых следовало бы забыть. Но не мог. Помнил, что М.К. Тихонравов весной 1946 года представил И.В. Сталину инженерную записку о создании ракеты, предназначенной для полета двух человек и аппаратуры на высоту 100– 50 километров (проект ВР-190). Министр авиационной промышленности СССР В.М. Хруничев провел экспертизу проекта и подтвердил возможность его реализации через два года. Сталин проект отклонил, но авторов не наказал. Начало космической эры задержалось на долгие годы. Сегодня эту историю каждый интерпретирует как может. Несмотря на снятие грифов секретности с документов по естественным соображениям, обнаружить причастность вождя народов к освоению Космоса не удается. Можно только предположить, что если бы они существовали, хотя бы в косвенной или опосредованной транскрипции, то они были бы немедленно обнаружены.
Каждый делал свое дело. Профессиональный артиллерист, боевой генерал-лейтенант Алексей Иванович Нестеренко после войны был назначен начальником НИИ-4 Минобороны в подмосковном Болшеве. Вскоре он переманил к себе из НИИ-1 Минавиапрома группу замечательных мечтателей во главе с М.К. Тихонравовым, дал им возможность поработать над воплощением мечты в реальность. Вот как вспоминает о том судьбоносном для космонавтики периоде Алексей Иванович:
«Мне стало известно, что в Москве существует группа ракетчиков, которая занимается интересной проблемой – созданием ракеты дальнего действия, и она поставила перед собой задачу обосновать возможность полета человека на ракете. Эту группу возглавлял М.К. Тихонравов. Я связался с ним, пригласил к себе. Тихонравов приехал со своим заместителем, верным соратником, и они мне рассказали, над чем они работают. Они работали над ракетой, при помощи которой можно было осуществить полет человека. Эта ракета дальнего действия, ее энергетические и конструктивные возможности должны были позволять разместить в головной части ракеты двух космонавтов. Это была теоретическая проработка. Смысл их работы был один – определить возможности создания ракеты и осуществить эту возможность. Работа очень интересная, важная, как мне казалось в то время, но рассчитывать, что нам разрешат работать над такой темой, было очень трудно. Во всяком случае, я заявил Тихонравову, что работа интересная, я готов принять к себе в институт группу Михаила Клавдиевича, но чтобы она работала над темой по профилю института, так как Президиум Академии артиллерийских наук не утвердит НИИ Минобороны такую тему: ракеты для космических полетов.
Договорились, что я препятствовать не буду, пусть он подбирает группу хороших, способных инженеров и сверх плана ведет работу, выполняя плановое задание. Это устроило и Михаила Клавдиевича, и меня, и мы, таким образом, договорились, а буквально через месяц 22 человека, специалисты в области ракетной техники, были переведены в НИИ МО, и Михаил Клавдиевич начал действовать. Когда он организовал работу, стало ясно, что силами института решить эту проблему невозможно, поэтому с ней были ознакомлены С.П. Королев и другие конструкторы ракетной техники. С.П. Королев отозвался очень положительно и сказал, что работа очень интересная и желательно, чтобы к этой работе был подключен и НИИ-88, где он был главным конструктором. Поддержка С.П. Королевым этого направления сыграла роль, потому что, в конце концов, С.П. Королев стал ведущим главным конструктором этой специально созданной группы конструкторов. В дальнейшем он стал основным практическим руководителем осуществления этого проекта. Но вначале он тоже сомневался в целесообразности таких работ.
Это естественный процесс, ведь дело было новое: не все сразу понимается и дается, а только через эксперимент, через опыт, через определенную борьбу мнений. Поэтому я считаю, что заслуга М.К. Тихонравова и Н.Г. Чернышева (заместитель Тихонравова) очень большая, они своей работой заставили заниматься и такие крупные, мощные организации, как ОКБ-1, НИИ -88. Так что, анализируя давно пройденный этап, мне кажется, что если бы я в свое время не предложил Михаилу Клавдиевичу работать на таких условиях, когда он сверх плана работал над задуманной темой, не поддержал бы его, то вопрос об искусственных спутниках Земли у нас оттянулся бы еще на несколько лет. Группа М.К. Тихонравова сделала большое дело, и не случайно Сергей Павлович добился, чтобы М.К. Тихонравов был переведен в его КБ, где ему было поручено возглавить отдел перспективного развития ракетной техники».
В этой длинной цитате одно только вызывает сомнение, что вроде бы Королев ничего не знал о М.К. Тихонравове, его космических пристрастиях, даже сомневался в их целесообразности и появлением первого спутника мы обязаны Алексею Ивановичу. Наверное, генерал «забыл» или действительно не знал, что Королев и Тихонравов знакомы с романтических времен ГИРДа, а до ареста Королева в 1938-м вместе работали в РНИИ, где С.П. Королев был заместителем начальника по научной работе. Ну а то, что до войны, на Колыме, и в шарашках, и сразу после войны Сергей Павлович профессионально и непрерывно занимался ракетами, боевому генералу не знать было простительно. Тем более в удушающей атмосфере секретности, доносительства и всеобщей закрытости тех лет.
В подробном энциклопедическом труде В.В. Порошкова «Ракетно-космический подвиг Байконура» приводится множество интересных свидетельств многолетнего творческого сотрудничества между НИИ-4 и ОКБ-1 в первые годы становления отечественной космонавтики. Там же содержится множество подробных сведений, ссылок на подлинные документы первых героических лет космической эры, многие из которых опубликованы впервые. Простая их хронология впечатляет сильнее любых громких слов и лозунгов. Эти сухие, протокольные факты являются нетленным фундаментом крепости нашей страны, духовной и интеллектуальной мощи нашего народа.
Группа Тихонравова в НИИ-4 может быть смело названа ГИРД-2. Без ЭВМ была проделана колоссальная расчетная работа, которая показала, что с помощью пакетной конструкции, состоящей из набора одноступенчатых ракет с дальностью около тысячи километров, можно вывести на орбиту ИСЗ. С этим докладом М.К. Тихонравов выступил 14 июля 1948 года на научной сессии Академии артиллерийских наук. Заключил Михаил Клавдиевич свой исторический доклад словами: «Таким образом, дальность полета ракет не только теоретически, но и технически не ограничена».
С.П. Королев присутствовал на докладе, высоко оценил эти результаты и начал конструкторские проработки этой идеи. В эскизном проекте по ракете Р-3 в 1949 году рассмотрен в качестве перспективного вариант пакетной схемы компоновки. В декабре 1949 года из ОКБ-1 в НИИ-4 высылается техническое задание на НИР «Исследование возможности и целесообразности создания составных ракет дальнего действия типа «пакет». Через год вышло Постановление СМ СССР на проведение комплексной поисковой НИР по созданию ракет на дальность до 10 000 километров с массой боевой части до 10 тонн. Для выполнения НИР была сформирована кооперация предприятий, включая математический институт АН СССР им. А.Н. Стеклова, где работал М.В. Келдыш.
С этой НИР начинается славная история знаменитой ракеты Р-7, открывшей человечеству дорогу в Космос. До сегодняшнего дня эта ракета работает на космодромах Земли, является самой надежной ракетой в мире.
Одновременно, не дожидаясь новых и мощных ракет, Королев инициирует проведение биологических экспериментов с животными на геофизических ракетах. Была проведена большая программа пионерских медико-биологических исследований, без которых полет человека был бы невозможен.
С.П. Королев прекрасно понимал, что если бы он начал говорить в Кремле о создании ракеты для вывода ИСЗ или полета на Луну, то это было бы не просто бесполезно, но и опасно для карьеры, дела и, может быть, личной судьбы. Прошло четыре года после доклада Тихонравова, проведен широким фронтом комплекс НИР и ОКР, специалистам стало понятно, что доставить несколько тонн груза на 10 000 километров – становится достижимой инженерной задачей. Чертежи семерки уже рождались в конструкторских бюро, но о Космосе никто не говорил. М.К. Тихонравов вспоминает свою беседу с С.П. Королевым в 1953 году, сразу после смерти Сталина: «В 1953 году ракетная техника в СССР достигла такого развития, что стало возможным говорить о создании искусственного спутника Земли. По этому случаю у меня состоялся разговор с С.П. Королевым. Говорили о том, что следовало бы начать соответствующие разработки. В итоге он сказал: «Работай, считай, проектируй у себя в институте. Я на это дам денег, то есть тема будет заказная, у меня же нет свободных людей. Никого не могу посадить за эту работу, все заняты. Договаривайся со своим начальством, чтобы тебе разрешили взять эту работу». С этого, собственно, все и началось (выделено автором). Я организовал группу, в которую, кроме меня, входили И.М. Яцунский, Г.Ю. Максимов, И.К. Баженов, Л.Н. Солдатова и другие. Эта группа начала реальную разработку предпосылок для осуществления искусственного спутника Земли, в итоге которой был выпущен отчет, посланный С.П. Королеву вместе с моей докладной запиской о создании спутников.
Этой идеей интересовался и М.В. Келдыш. Он знал о работах, которые я проводил по заказу С.П. Королева. Несколько раз М.В. Келдыш собирал у себя информационные совещания. Участвовали в них, кроме него, я, И.М. Яцунский, Г.Ю. Максимов, иногда Д.Е. Охоцимский и Т.М. Энеев, реже В.А. Егоров. Совещания были посвящены теоретическим вопросам и вопросам организации науки для исследования космического пространства».
22 декабря 1953 года С.П. Королев поставил перед Д.Ф. Устиновым вопрос об организации в ОКБ-1 отдела для разработки ИСЗ и других космических аппаратов. После длительных дискуссий и уговоров Главный добился одобрения Д.Ф. Устиновым этого предложения, и часть группы М.К. Тихонравова была переведена из НИИ-4 в ОКБ-1 и усилена опытными конструкторами.
НИИ-4 очень много сделал для становления в стране ракетно-космической отрасли. В особенности это касается наземной инфраструктуры обеспечения полетов, баллистического обеспечения задач слежения за космическими аппаратами, создания сети командно-измерительных пунктов на территории страны. Генерал А.И. Нестеренко собрал хороший коллектив, сумевший за несколько лет системно проработать не только все вопросы создания боевых ракет, но и решения других задач, связанных с освоением Космоса. В 1951 году его снимут с этой должности за то, что писал в ЦК КПСС письма с различными инициативами и предложениями, в том числе на тему «экономических диверсий» в отрасли. В 1955 году по представлению маршала М.И. Неделина генерала назначат первым начальником полигона № 5 у железнодорожного разъезда Тюратам, которому затем дадут всемирно известное наименование – Байконур.
Старожилы Байконура и сегодня вспоминают о А.И. Нестеренко с искренней теплотой и почтением. В тяжелых для русского человека климатических условиях он за три года превратил строительную площадку в уникальный инструмент познания Вселенной, в город для жизни людей. Первым начал сажать деревья для озеленения, разводить газоны, строить родильные дома и детские садики. О демографических проблемах советские люди тогда не слышали, просто женщины рожали и воспитывали вместе с мужьями маленьких байконурцев и байконурок.
А писали друг на друга тогда все. А уж на Королева кто только не писал! Такова тяжелая участь идущего впереди, в стране, где привыкли состригать головы всем, кто высовывается над средним уровнем талантливости, заданным жандармским управлением. Так повелось со времен царствования Николая Павловича, при котором надзор за самостоятельностью творчества отдельных личностей приобрел тотальный характер, был организован с немецкой пунктуальностью обрусевшими на русской службе немцами. Дело было поставлено с таким размахом, что царь был вынужден нередко защищать своим авторитетом «умнейших людей России» от беспредела и произвола своих же онемеченных подчиненных. Всякий, кто своим трудом добывал новые знания о Бытии в сферах науки и искусства, автоматически попадал под тайный надзор власти навсегда.
Не писал ни на кого только сам С.П. Королев. Некому ему было писать, разве что Богу пожаловаться. Писал он женщинам – своей маме, жене, дочери замечательные теплые письма. Читать их без слез умиления и восхищения трудно. Из них следует: этот человек имел право требовать от людей то, что он требовал. Себя он отдавал Делу всего, без остатка.
В НИИ-4 Михаил Клавдиевич занимался применением ракет для исследований космического пространства в свободное от основной работы время. Основное время уходило на создание ракетно-ядерного щита. Так получалось, что бомбы были неуклюжие, большие, тяжелые, а ракеты еще были слабенькие во всех отношениях. И летали недалеко, и «полезная нагрузка» в виде ядерной бомбы помещалась в них плохо. Да и летали ракеты поначалу плохо. Задача управления на всех этапах полета стала основной. На старте надо не взорваться, в полете надо не упасть и не отклониться от заданной траектории, на заключительном этапе надо попасть куда положено, а не куда получится. Надо, чтобы и «полезная нагрузка» сделала свое черное дело как положено.
В том же послевоенном 1946 году, 2 декабря, в НИИ-1 Минавиапрома Мстиславу Всеволодовичу Келдышу поручили возглавить секретную лабораторию № 6 по созданию крылатой ракеты для доставки ядерного оружия на большие расстояния. Поначалу все работы проводились в подмосковных Подлипках под практическим руководством С.П. Королева и при научном кураторстве М.В. Келдыша. Затем направление по крылатым ракетам С.П. Королев передал в КБ С.А. Лавочкина (тема «Буря») и В.М. Мясищева (тема «Буран»). Изделие «Буря» было создано, мясищевский «Буран» остался в проекте. В 1959 году со скоростью, превышающей звуковую в три раза, на высоте 20 километров беспилотный ракетоплан долетел до Камчатки и вернулся на полигон Капустин Яр под Волгоградом. В чертежах прорабатывался пилотируемый вариант ракетоплана. Для того периода времени это было абсолютным мировым рекордом в смысле научного достижения, конструкторских решений, опередивших время на десятилетия. Научно-технические решения были использованы при разработке советского космолета «Буран». Ракетоплан «Буря» можно было бы не делать: всем, включая М.В. Келдыша, к 1959 году было ясно, что боевая ракета справится с доставкой ядерного оружия к месту назначения быстрее, надежнее и дешевле. Ясно было, что на крыльях не долетишь до Луны. Но с заданием Родины академик М.В. Келдыш справился блестящим образом, решив попутно целый ряд труднейших научных задач, получен практический опыт в астронавигации, без которого не смогли бы летать искусственные спутники Земли и космические аппараты к Луне, Марсу, Венере и далее.
М.В. Келдыш лично решил длинный перечень научных и прикладных задач космонавтики. «Теоретик космонавтики», как его называли в газетных репортажах, все годы был рядом с Главным, спокойно, с интеллигентской скромностью, старорежимной обстоятельностью и доброжелательностью решал труднейшие пионерские задачи по баллистическому обеспечению полетов ракет и космических аппаратов, задачи траекторных измерений и программного сопровождения ИСЗ, устойчивости полета ракеты при колебаниях рабочего тела в баках ракеты и многие другие проблемы.
Заслуги М.В. Келдыша перед отечественной и мировой наукой невозможно переоценить. Тандем Королев – Келдыш – это вершина советской научной, инженерной и организационной деятельности. Как сдержанно, но проникновенно отметил генерал Шарль де Голль, этот тандем и их команда сделали честь Европе и человечеству.
Так же как С.П. Королев в промышленности, в системе Академии наук М.В. Келдыш создал механизмы и научные школы для оперативного решения сложных научно-прикладных задач. При этом как Главный конструктор, так и Главный теоретик всегда заботились о существе дела, не допускали наукообразия и околонаучной демагогии, во всех своих решениях и поступках двигались к истине самым коротким путем, достигали красивых и простых результатов. После их ухода взяли реванш серые людишки, быстро растащили программы исследований по углам, стали делать много лишнего и ненужного, растекаться мыслями по древу познания. Вместо поиска истины начали устраивать гонки за орденами, премиями и диссертациями. За считаные годы была утрачена генеральная координация работ, хозяйский контроль за интеллектуальными ресурсами в науке и промышленности.
Странное дело, ядерная бомба, мало сказать, некрасива, сам ее вид отвратителен. У некоторых людей возникает негативная реакция от ее эстетических свойств. Разве можно сравнить бомбу с космической антенной, самолетом или ракетой? А вместе это что? Материальное воплощение красоты рая и ужасов ада, гения и злодейства?
Пакетная сборка ракет в сочетании с многоступенчатостью позволяла существенно ослабить требования к ракетным двигателям. Если собрать ветки и правильно их обвязать, то получится хороший веник. Житейская мудрость и реализация идеи математика Фурье, только в обратную сторону. Обратное преобразование. Работы группы Тихонравова были опубликованы. Сегодня этот основной приоритет М.К. Тихонравова и его сотрудников послевоенного периода в военном институте под Москвой остается актуальным и применяется во всех странах для вывода «полезных нагрузок» на околоземные орбиты, при полетах к другим небесным телам.
С. П. Королев на космодроме в 1953 году
С.П. Королев в соседних с Болшевом Подлипках-дачных окружил старого товарища заботой и вниманием, стал его заказчиком, не дожидаясь постановлений вышестоящих директивных органов. Все риски взял на себя, как всегда. Да и расходы были копеечные, даже на компьютеры не надо было тратиться в силу их отсутствия в природе вещей того времени, а воровать деньги еще не научились. Да и невозможно представить Сергея Павловича, транжирящего деньги впустую, не хватает воображения.
Сегодня очень много интерпретаторов этих страниц космической одиссеи. Некоторые пытаются настойчиво выискивать и придумывать аргументы для подтверждения диких домыслов о неверии или непонимании Королевым значения ракет для освоения космического пространства. Трудно придумать более гнусную и грубую фальсификацию. Зачем этим занимаются люди, которые сами были участниками событий, внесли свой вклад в эту героическую страницу истории Отечества, непонятно. Скорее всего, это просто попытки привлечь внимание к собственной персоне, используя известную склонность некоторых людей видеть мир через замочную скважину. Бог им судья.
Существует большое число свидетельств и документов, как настойчиво и бережно продвигал в органах власти С.П. Королев «космический проект». При этом постоянно наталкивался на сопротивление, явное, тайное, глухое, прикрытое идеологической демагогией или фразеологией о трудных народнохозяйственных проблемах. В мае 1954 года С.П. Королев представил Д.Ф. Устинову записку М.К. Тихонравова с просьбой о расширении работ по космической тематике. Докладная Королева осталась без последствий. Самый последний служебный документ, над которым работал Главный незадолго до смертельной операции, – докладная записка Л.И. Брежневу по поводу организации в стране работ по космической тематике. К этому завету Сергея Павловича Королева мы еще вернемся, все его положения сегодня актуальны точно так же, как полвека назад. Сейчас отметим принципиально важное положение – все, что сделано в стране на начальных этапах освоения космического пространства, сделано не благодаря осмысленной поддержке этих работ государственной властью, а вопреки ее позиции.
Весь космический проект, Дело, о котором дерзко мечтали ученые Средних веков, Ломоносов, Кант, Свифт, Вольтер, задуманное и обоснованное К.Э. Циолковским, продолженное М.К. Тихонравовым, С.П. Королевым, М.В. Келдышем и их учениками и соратниками, является результатом осознанной, выстраданной, оплаченной собственной судьбой гражданской инициативой этих гениальных людей, благородных, безупречных патриотов своей страны.
Но и позже, после триумфа первого спутника и когда симпатичная собачка Лайка была принесена в жертву науке, речь о полете человека в Космос военные заказчики в Кремле воспринимали с трудом. И тут Сергей Павлович нашел единственно верный выход: объединил технологические задачи создания спутника-разведчика для фотосъемок военных объектов на территории США с обитаемым кораблем в одну задачу. После этого дело закрутилось по-настоящему.
Бюрократическая хроника событий.
В сентябре 1958 года директор НАСА Кит Гленнан официально утвердил проект полета американского гражданина в околоземное пространство на космическом аппарате «Меркурий». Проект полностью повторял инженерную записку М.К. Тихонравова, представленную им Сталину в 1946 году. В средствах массовой информации США началась масштабная информационная кампания по отражению хода работ по проекту в прессе, по радио и телевидению. Все делалось публично и открыто, с максимальной выгодой от рекламной деятельности «сопутствующих товаров». Американцев готовили к реваншу в космической гонке. В соответствии с идеологической доктриной об «американской мечте». Собственно, никакой гонки не было, американцы не предполагали, что в СССР смогут решить такую задачу раньше их.
Осенью того же года, через год после первого спутника, в Институте авиационной медицины по личной инициативе С.П. Королева открыты темы № 5827 «Отбор человека для полета в космос» и № 5828 «Подготовка человека к первому космическому полету». Финансирование Главный вел от своей «конторы», никого не спрашивая, рискуя собственной карьерой. Немедленно появились новые «писатели» в ЦК КПСС, обвиняющие Главного в самовольности, нарушении финансовой дисциплины и проведении работ в ущерб интересам военных заказчиков. В высших эшелонах власти начинают рассматривать возможность замены Сергея Павловича на посту Главного конструктора и назначении нового руководителя, то Челомея, то Глушко, то Янгеля. Главный прекрасно был осведомлен об этих интригах кремлевских сидельцев, ходатаев, завистников и «доброжелателей».
5 января 1959 года вышло секретное постановление ЦК КПСС и СМ СССР № 22-10сс «О медицинском отборе кандидатов в космонавты». После этого слово «космонавт» прижилось в русском языке, хотя и не содержит в себе русских корней.
И только 22 мая 1959 года за № 569–264 вышло постановление «О создании объектов «Восток» для осуществления полета человека в космос и других целей».
Под «другими целями» подразумевались цели для фотографирования объектов военной инфраструктуры на территории США. Вскоре этот «объект» получит имя собственное – «Зенит». Эти «объекты» реально помогут предотвратить ядерное самоубийство в период Карибского кризиса в 1962 году.
Объект «Восток» навсегда вошел в историю человечества как первый космический корабль планеты Земля с космонавтом Гагариным Юрием Алексеевичем на борту. Не прошло и двух лет после этого исторического решения, принятого в СССР о полете человека в космос, по сознательной, хорошо продуманной, выстраданной гражданской инициативе Сергея Королева и его товарищей. Бывший политический заключенный С.П. Королев оказался выше своих обвинителей и руководителей на целую эпоху. Он не только им все простил, он изменил их самих, приподнял их до уровня своей мечты, заставил думать о будущем.
Научился молиться за врагов своих
Это стало вкладом страны, советского народа, лучших граждан и сынов России в мировую культуру и цивилизацию.Придется еще не раз говорить об этом событии высоким слогом, как оно того и заслуживает. Не будем этого стесняться. Других слов для события такого масштаба просто не существует. И не будем, по возможности, ерничать, устали все от этого тотального ерничества, ставшего губительным наркотиком для граждан великой страны.
Нет сегодня нужды обвинять конкретные персоны из военно-политического руководства СССР того периода. После страшной войны надо было позаботиться о безопасности страны всерьез. Сотни американских ядерных боезарядов существовали не на бумаге, а хранились на складах постоянной готовности, находились на борту постоянно дежуривших в воздухе стратегических бомбардировщиков, имевших конкретные цели на территории СССР. В этих условиях обвинять Л.П. Берию, Д.Ф. Устинова, Г.К. Жукова, генералов Советской Армии, партийных бонз, тем более Сталина, в ускорении темпов работ по созданию ракетно-ядерного оружия невозможно. Тем более что они были напуганы страшным опытом войны, можно предположить, что было и стыдно за свои ошибки перед войной и в ходе ее. Скорее следует отдать должное их деловитости и правильному пониманию проблем национальной безопасности страны. Некоторые из высших военных и хозяйственных руководителей СССР в ходе реализации ракетно-ядерной программы выросли до понимания собственной ответственности за ту мощь, которую создали и доверили им граждане великой страны.
С позиций сегодняшнего дня ясно, что никто из современников не мог заменить Главного. Он стал по факту незаменимым человеком в стране. И дело не только в одаренности и таланте организатора, гениальной инженерной интуиции. Так получилось, что С.П. Королев реально подходил к делу, по-хозяйски, с системных позиций, не упускал фундаментальных, мировоззренческих результатов К.Э. Циолковского и «мелких» проблем технологического характера, конкретной оснащенности в цехах заводов у своих смежников по кооперации на пространствах гигантской страны. Совершенно ясно, что ни Глушко, ни Челомей, ни Янгель таким панорамным системным взглядом не обладали. А вот искусственная конкуренция между этими людьми, подогреваемая кремлевскими модераторами общественного мнения, на пользу Делу не шла. Это тоже сегодня понятно, так же как и то, что конкуренция амбиций и личных интересов приводила только к неэффективному использованию ограниченных ресурсов, общественным убыткам по самому факту своего существования. «Конкуренция» амбиций создавала нездоровую обстановку в коллективах, порождала нервозную обстановку при проведении испытаний на полигонах.
Несмотря на все издержки, программа работ по освоению космического пространства поднимала не только научный уровень и промышленность страны, но и общий культурный уровень людей, творящих это Дело. Для большинства из них ход мыслей Циолковского, Канта, Галилея, Бруно, древних мыслителей был не только далек, но и недоступен по чисто техническим причинам. Но некоторые из них постепенно начали разбираться в проблеме.
К сожалению, случилось то, что должно было случиться: политическая система, в которой для человека не находилось места по определению, в конце концов раздавила своих творцов, остановила или замедлила в стране работы по этим направлениям. Будем верить, что это временная остановка.
Результаты Дела по освоению космического пространства, слава Богу, невозможно исказить или интерпретировать произвольно. Приоритеты защищены самой историей. А в мире нельзя уже остановить процесс освоения Космоса. Мощный импульс, который ему придали в СССР и США в годы соперничества и силового противостояния, достаточен для саморазвития. Более того, эта работа показала в явном виде, что соперничество должно смениться полномасштабным сотрудничеством на паритетной и справедливой основе. Только в этом случае продолжение истории имеет смысл. Все остальные траектории этого движения являются тупиковыми, содержат в себе опасные для человечества сценарии развития. К такому пониманию СССР и США приблизились к концу восьмидесятых годов прошлого века. Но узость горизонтов мышления политических лидеров обеих стран не позволила им перейти к сотрудничеству, отказаться от противостояния раз и навсегда.
Можно сожалеть об узости интеллектуальных и духовных горизонтов этих людей и их сегодняшних последователей в России и США. Но этого недостаточно. Кроме сожалений, необходимы ясные оценки прошлого, а в особенности новой ситуации после гибели СССР. Переход к многополярному миру начался намного раньше, чем к этому оказались подготовлены люди в Европе, России, США и в целом на планете.
Космическая одиссея, начавшаяся в 1957–1961 годах, дает обильную пищу для размышлений на тему о ближайшем будущем человечества, актуальных угрозах экологической деградации, техногенных катастроф, содержит в себе семена и зародыши надежды на реальное выживание людей не только на Земле, но и во Вселенной. История освоения космического пространства уже сегодня содержит уроки того, чего люди не должны делать ни при каких обстоятельствах.
Становится совершенно понятным, что только освоение космического пространства, экспансия человека в Космос позволят ему сохранить самого себя, найти горизонты для развития и процветания, обеспечить потомков энергетическими и материальными ресурсами. Альтернатива тоже ясна – медленная, мучительная деградация человека и его культуры, позорная и мерзкая кончина цивилизации на помойке из отходов собственной деятельности.
Но чтобы лучше понять эту очевидную, но непростую пока для осознания простыми людьми во всем мире тему, необходимо вернуться на 50 лет назад и вспомнить, как это было. Пора провести разбор полетов с хладнокровным пристрастием к деталям и объективным обстоятельствам нашей недавней истории. Еще живы многие ее творцы и участники, многое могут подтвердить или опровергнуть.
Как говорил постоянный член СГК, академик Николай Алексеевич Пилюгин, аварийный пуск ракеты дает в десятки раз больше полезной информации, чем десяток успешных запусков. Эта прозрачная инженерная мысль содержит в себе глубокую мировоззренческую подоснову, отражающую глубину и фундаментальный уровень практического мышления членов королёвского СГК. При жизни академика Н.А. Пилюгина много ругали за такую точку зрения.
Сегодня журналисты усиленно смакуют аварийные ситуации, начинают убеждать читателей, что, кроме аварийных пусков, вообще ничего не было. Удачные пуски, по мнению этих «писателей», оказываются случайными событиями, Юрий Гагарин, по их мнению, обязательно должен был сгореть при посадке. Можно было бы не реагировать на этих писак, если бы не масштабы этих провокационных и явно заангажированных откровений. Тратятся немалые средства на съемки документальных и художественных фильмов, лукаво искажающих истинную картину прошедшего. Для придания картинкам правдоподобия приглашают маститых экспертов с высокими степенями и званиями, нередко вырывают их свидетельства из полного контекста событий и их собственных текстов. Удивительная метаморфоза общественного сознания, заслуживающая самого пристального внимания специалистов по психиатрии. Или еще большего внимания иных специалистов по манипуляции человеческой психикой в век информационных технологий.
Аварии были, не могли не быть. Если вспомнить аварийность и число жертв при становлении авиации и сравнить с полетами в Космос, то картина будет просто несопоставимая. Авиация и воздухоплавание собрали страшную жатву, при испытаниях самолетов и дирижаблей погибли тысячи пилотов, испытателей, пассажиров. Иначе быть не могло. Когда осваивали паровую машину, котлы на паровозах и пароходах взрывались несколько десятилетий, унесли тысячи жизней. Такова цена технического прогресса.
Все космические аварии и катастрофы в СССР и США зафиксированы и детально проанализированы с точностью до заклепки, болта и гайки. Скрыть их сегодня невозможно технически. И никто этим не занимается. Погибшие в полетах и на космодромах, при испытаниях на Земле известны, по каждому случаю проведены детальные расследования и установлены точные причины аварий. Имена погибших вписаны в историю освоения Космоса навечно, высечены в камне и будут храниться в памяти людей всегда. А к тем авторам, кто злорадствует и делает на этом дешевые сенсации, зарабатывает «черные» деньги, должны быть разработаны правовые процедуры для их выявления и наказания. Это вытекает из элементарных норм профессиональной этики, этого требует священная память о погибших первопроходцах.
И если сегодня некоторые журналисты восхищенно пишут о низкой аварийности китайских или европейских космических агентств, то причина тут простая и понятная. Русские и американцы оплатили их «успехи» своими жизнями. Сами китайцы и все те, кто идет по этому пути или готовится к нему, прекрасно это понимают и отдают должное памяти первых героев.
Главная заслуга Сергея Павловича Королева перед Отечеством и миром состоит в том, что в условиях тоталитарной политической системы ему удалось создать команду русских людей, способных блестяще решать задачи любой степени сложности за фантастически короткие сроки.
Заметим, тщательный анализ всех обстоятельств этой истории позволяет сделать более сильное утверждение. Сергей Королев сознательно и целенаправленно, на протяжении многих лет, терпеливо собирал научные и инженерные элиты России, формировал из них коллективы, выдвигал лидеров, которые быстро достигали блестящих результатов, за фантастически короткие сроки создавали сложнейшие космические аппараты и комплексы для решения пионерских задач, делавших самые первые, самые трудные шаги в познании Космоса.
Этот уникальный опыт мы обязаны возродить, он поможет нам выйти из затянувшегося на многие годы системного кризиса, возродить страну, вернуть людям горизонты надежды и чувство собственного достоинства.
Следует разобраться в механизмах и методах, которыми пользовался Главный конструктор Сергей Королев в своей работе.
<< Назад Вперёд>>
