Полет
Он всех нас позвал Туда…
Нейл Армстронг
4 октября 1957 года Главный распорядился вызвать перед запуском первого спутника Земли военного горниста и возвестить миру о событии. Горнист исполнил утреннюю побудку на космодроме Байконур. Хотя было около полуночи. Некоторые считают это красивой легендой. Сегодня это уже не имеет значения. Так должно было быть. Это в полной мере соответствует характеру Сергея Королева, его эстетическим нормам и проникновенному пониманию значимости этого дня. Следовательно, следует признать этот факт реальностью. Он возвышает Человека.
Приближается утро. Но еще ночь. «Святое писание»
12 апреля 1961 года горниста не вызывали. Похоже, Главный вообще не спал в эту ночь. Несколько раз он подходил к домику, где спали Гагарин и Титов в одной комнате, последний раз в третьем часу ночи подошел на цыпочках, приложив пальцы к губам, молча кивнул Евгению Карпову.
Последнее минуты на Земле
В 5. 30, слегка тронув за плечо, Евгений Карпов разбудил Гагарина, затем Титова. В это утро сестра-хозяйка легендарного домика, пожилая женщина Клавдия Акимовна, у которой сын был летчиком и погиб на войне, собрала букетик байконуровских тюльпанов и поставила вазу с цветами на стол в их комнате. Юрий горячо благодарил Акимовну, горячо восхищался весенними цветами. По воспоминаниям Евгения Карпова, перед выходом к автобусу Гагарин внимательно посмотрел на букет, кивнул цветам головой.
Ракету вывезли на старт 11 апреля в 5 часов утра. Все проверки прошли успешно. Перед вывозом из МИКа произошла небольшая заминка, минут на 15 вышли из графика, задержали телеметристы. Главный «стреляющий» космодрома Анатолий Семенович Кириллов ничего им не сказал, видел, что люди работают правильно. Сергей Королев насупился и смотрел на всех исподлобья, что не сулило ничего хорошего. Рядом стоял Леонид Воскресенский, заместитель по испытаниям. Кириллов ждал молча и, заметив, что ребята работу закончили, ничего не говоря Главному, громким голосом отдал команду на сцепку платформы с тепловозом для транспортировки ракеты на стартовую позицию. Повернувшись к Королеву, громко сказал: «Прошу к выходу. До вывоза одна минута». Выходя, озорно показал Главному на часы. Оба рассмеялись и обнялись.
Десятого числа состоялось торжественное заседание Государственной комиссии, на которой официально объявили о назначении первого космонавта и его дублера. Рабочее заседание Госкомиссии под председательством К.Н. Руднева проходило 8 апреля, когда и было решено, что летит Юрий Гагарин.
Незадолго до этого, 29 марта, в Москве заседание Государственной комиссии проводил министр оборонной промышленности СССР Д.Ф. Устинов. Он понимал историческую значимость предстоящего решения, поскольку именно от него зависело, сможет ли СССР опередить США в этой напряженной космической гонке. Осторожный и искушенный аппаратчик попросил каждого главного конструктора высказать свое мнение по поводу намеченного полета, заставил каждого расписаться за свои слова. Получив заверения о полной готовности всех систем, Д.Ф. Устинов общее мнение сформулировал с глубокомыслием и изяществом опытнейшего российского бюрократа и царедворца так: «Принять предложение главных конструкторов». Далее по итогам этого заседания Государственная комиссия приняла решение о возможности первого в истории полета человека в Космос на корабле «Восток» (3КА) и назначила его дату – 12 апреля 1961 года. После этого комиссия подготовила докладную записку в ЦК КПСС и Правительство СССР, в которой просила утвердить как эту дату, так и дальнейшую программу первых пилотируемых пусков, включавшую в себя полеты шести космических кораблей типа 3КА, в том числе групповой полет двух кораблей и отправку на орбиту женщины-космонавта.
30 марта 1961 года этот документ за подписями Д.Ф. Устинова и всех главных конструкторов был подан в ЦК КПСС и Совет министров СССР. Вот выдержки из него: «Проведен большой объем научно-исследовательских, опытно-конструкторских и испытательных работ, как в наземных, так и летных условиях… Всего было проведено семь пусков кораблей-спутников «Восток»: пять пусков объектов «Восток-1К» и два пуска объекта «Восток-3КА». Результаты проведенных работ по отработке конструкции корабля-спутника, средств спуска на Землю, тренировки космонавтов позволяют в настоящее время осуществить полет человека в космическое пространство.
Для этого подготовлены два корабля-спутника «Восток-3КА». Первый корабль находится на полигоне, а второй подготавливается к отправке. К полету подготовлены шесть космонавтов. Запуск корабля-спутника с человеком будет произведен на один оборот вокруг Земли, с посадкой на территории Советского Союза на линии Ростов – Куйбышев – Пермь…
Считаем целесообразным публикацию первого сообщения ТАСС сразу после выхода корабля-спутника на орбиту по следующим соображениям:
а) в случае необходимости это облегчит быструю организацию спасения;
б) это исключит объявление каким-либо иностранным государством космонавта разведчиком в военных целях…»
3 апреля 1961 года было принято постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР «О запуске пилотируемого космического корабля-спутника». В нем содержались следующие пункты:
«1. Одобрить предложение… о запуске космического корабля-спутника «Восток» с космонавтом на борту.
2. Одобрить проект сообщения ТАСС о запуске космического корабля-спутника Земли с космонавтом на борту и предоставить право Комиссии по запуску в случае необходимости вносить уточнения по результатам запуска, а Комиссии Совета министров СССР по военно-промышленным вопросам опубликовать его».
О личности человека, который отправится в первый в истории Земли космический полет, в директивных партийно-государственных документах нет ни слова, просто космонавт.
Последний инструктаж Главного перед первым полетом
На космодроме Байконур члены Госкомиссии, руководители программы полета сдержанно поздравляли Гагарина. Об этих минутах писателями и журналистами написаны сотни страниц текстов. Обстановка была необычайная и напряженная. Все понимали, что происходит нечто неповторимое, происходит творение истории. Всем очень хотелось сказать Гагарину что-то хорошее, доброе, главное, самое главное. А большинство просто хотели обнять и поцеловать его перед полетом. Возникало ощущение, что все волнуются и переживают больше самого Гагарина. Люди не хотели выглядеть сентиментальными, боялись сглазить или еще что-то. В автобусе после заседания комиссии возникла скованная, напряженная обстановка, все понимали величие момента, но не знали, как себя вести. Разрядил всех Гагарин, рассказав какую-то смешную историю, от которой весь автобус покатился со смеху. После этого дружного веселого мужского смеха все поверили, что все будет хорошо.
Сценарий торжественных проводов первого человека за пределы Земли разработал сам Главный. Церемониал, установленный Сергеем Королевым, стал нерушимой традицией. Вывоз ракеты на старт и ее сопровождение Главным конструктором от МИКа до стартового стола, встреча с испытателями, космонавтами и конструкторами. Сон на космодроме перед полетом. Автобус. Прощание у готовой к старту ракеты. Позднее, когда освоили «Союзы», стали смотреть за день до полета «Белое солнце пустыни».
Николай Каманин, вспоминая ту историческую предстартовую ночь на Байконуре, заметил, когда на вопрос его с глазу на глаз о том, волнуется он или нет, С.П. Королев ответил не сразу, задумался, притих, потом тихо, но проникновенно сказал: «А как же, человека в Космос посылаем. Он же наш, он же мне как сын». Николай Петрович отметил для себя в дневнике, что более сердечных слов, произнесенных в необычной для Главного тональности, он никогда ранее не слышал.
Затем была многократно описанная задержка с люком, повторные проверки герметичности и историческая команда «Ключ на старт!»…
Историческое «Поехали!» Гагарина было, судя по всему, искренним восторгом космонавта, никто у нас не разрабатывал специального сценария первого в мире репортажа из космического корабля. Искренность Юрия не подлежит сомнению, когда прослушиваешь магнитофонные записи его переговоров. Также потрясают его первые послеполетные фотографии. Впервые человек вернулся на планету Земля после путешествия за ее пределы. На них он еще не научился скрывать свои эмоции и покрывать все своей ослепительной улыбкой. Потусторонность во всем, в мышцах лица, в глазах, во всем облике. Нелегко ему далось это первое в истории путешествие человека за пределы Земли.
Американцы утверждают, что известная фраза Нейла Армстронга при выходе на поверхность Луны была загодя написана сценаристами в НАСА. Слова правильные, но нет в них сердечности и душевности, в переводе на русский язык по крайней мере.
В 9.07 космический корабль «Восток» с Юрием Гагариным на борту отделился от Земли и в 9.21 вышел на орбиту искусственного спутника Земли. Впервые в истории человек из плоти и крови преодолел земное притяжение и оказался с Космосом один на один, глаза в глаза.
В 10.25 включились тормозные двигатели и начался мучительный баллистический спуск аппарата на Землю.
В 10.55 Гагарин приземлился на парашюте, отделившись от спускаемого аппарата, в 26 километрах от города Энгельса Саратовской области. В Саратове, в аэроклубе, он в первый раз самостоятельно отделился от Земли на учебном ЯК-18 всего шесть лет назад, в 1955 году.
Первые минуты после возвращения на Землю
Первые люди на Земле, которые встретили Гагарина, были жена лесника Анна Тимофеевна Тахтарова и ее шестилетняя внучка Рита, пасшие неподалеку пятнистого теленочка. Полная тезка матери Юрия. Совершенно случайным образом. Вскоре прибежали восторженные колхозники, уже знавшие, в чем дело. Бежали радостные, с криком «Юрий Гагарин!». Я. Голованов описывает курьезный случай, как деревенские мужики припрятали в кустах надувную лодку космонавта, оторвавшуюся от катапульты, надеялись порыбачить на ней. Капитан КГБ на следующий день пригрозил арестовать все село. Совершенно конкретно, с мрачным и решительным выражением лица. Пришлось лодку вернуть.
Вот как об этом дне вспоминает Дмитрий Ильич Козлов: «После того как произошел пуск ракеты с Гагариным на борту, я вместе с небольшой группой специалистов тут же поехал на местный аэродром, где все мы и услышали сообщение о его успешном приземлении. Правда, в нем не говорилось, где именно приземлился первый космонавт, однако нам к тому времени уже передали, что он находится в Саратовской области, совсем недалеко от Куйбышева.
На заводском самолете мы немедленно вылетели из Подлипок в Саратов, а оттуда на военном вертолете уже непосредственно на место успешной посадки первого космонавта, в район деревни Смеловки. Около спускаемого аппарата Гагарина мы оказались примерно через час после его приземления. Почти одновременно сюда же прилетели Королев, Келдыш, Пилюгин, Воскресенский, некоторые другие специалисты ракетной отрасли, партийные и советские руководители Куйбышевской и Саратовской областей, а также представители командования ПриВО. Мы сразу же стали обследовать спускаемый аппарат и забрали из него некоторое оборудование и другие предметы, в том числе набор продуктов для космонавта в тубах. Помню, там были разные соки, мясное и картофельное пюре, каши и так далее. Через несколько минут мы сели в поджидавший нас самолет, который мог приземляться на земляную взлетную полосу, и на нем отправились в Куйбышев. Пока летели, мы по русской традиции отметили первый полет человека в космос несколькими стопками водки, а закусывали теми самыми продуктами из туб, которые забрали из кабины космического корабля. Одна из этих пустых туб с надписью «Мясное пюре» до недавнего времени хранилась у меня дома как память о тех событиях.
На аэродром завода № 1 (ныне он называется аэродром Безымянка) наш самолет прибыл буквально через три минуты после самолета, на котором сюда же привезли Гагарина с места его благополучной посадки. Мы быстро выбрались из кабины, и я смог увидеть, как первый покоритель космоса спускался по металлической лестнице на бетонную взлетную полосу, после чего он сразу же попал в руки своих товарищей по отряду космонавтов. На аэродроме к моменту прилета Гагарина собралось очень много народу, в основном из числа рабочих и служащих заводов № 1 и 18. Были здесь также первые руководители Куйбышевской области и все высшее командование ПриВО. Никого из посторонних до Гагарина не допустили, и уже через несколько минут после его выхода из самолета первого космонавта посадили в поджидавшую машину и увезли на спецдачу обкома КПСС на Первой просеке.
Как потом я узнал, руководство КГБ не то чтобы слишком опасалось покушения на жизнь первого космонавта со стороны неких иностранных спецслужб, но больше всего было озабочено тем, как бы массы ликующих горожан в порыве радости не причинили ему какого-нибудь вреда. Между прочим, дальнейшие события, произошедшие во время последующих встреч героев космоса в Куйбышеве, показали, что такие опасения не были напрасными. Так, если после прилета Гагарина на аэродроме с ним могли пообщаться только члены отряда космонавтов, руководители области и специалисты наших предприятий, то уже при встрече космонавта-2 Германа Титова охрана аэродрома не смогла сдержать толпу радостных заводчан, желающих увидеть поближе своего национального героя. В итоге Титов в течение 10–15 минут просто не мог пройти к автомашине, которая ждала его на аэродроме. Лишь дополнительные усилия охраны и работников КГБ в конце концов помогли нашему второму космонавту пройти через толпу, чтобы он смог уехать на ту же самую дачу на Первой просеке, где за несколько месяцев до него уже отдыхал Гагарин.
А космонавт-1 в течение дня 12 апреля прошел медицинское обследование на той же даче, затем пообедал – и по настоянию врачей его сразу же отправили на отдых. Так что в первый день после полета пообщаться с Гагариным не удалось практически никому, кроме членов медкомиссии, членов отряда космонавтов и охранявших его сотрудников КГБ. А вот на другой день на обкомовскую дачу приехали практически все руководители и главные конструкторы предприятий, которые готовили к полету в космос гагаринскую ракету и корабль «Восток», руководители Куйбышевской области и областного комитета КПСС, высшее командование ПриВО. В их числе 13 апреля на даче побывал и я.
Здесь мне в составе большой группы гостей удалось немного пообщаться с первым космонавтом планеты. Гагарин мне запомнился совершенно простым парнем, небольшого роста и с белозубой яркой улыбкой, без каких-либо признаков манерности и высокомерия, которые нередко появляются у людей, обремененных всемирной славой. Потом я присутствовал на небольшом застолье, на котором было не больше 10–15 человек. Кроме Гагарина, здесь были также С.П. Королев, некоторые руководители и главные конструкторы предприятий ракетной отрасли, в том числе и куйбышевских, секретари обкома Мурысев и Буров, председатель облисполкома Токарев, командующий войсками ПриВО Павловский, начальник отряда космонавтов генерал Каманин и другие. Помню, на столе среди разных закусок стояла и водка. Все мы выпили по стопке за первый успешный полет человека в космос, и Гагарин тоже немного с нами выпил. После этого все присутствующие в течение нескольких минут говорили на разные темы, расспрашивали Гагарина о его впечатлениях за время полета и так далее. Я тоже о чем-то с ним говорил, но о чем конкретно, сейчас уже не помню.
Затем первый космонавт в течение 10–15 минут подписывал для присутствующих собственные фотографии, различные газеты от 13 апреля 1961 года со своим портретом, а иногда просто расписывался на чистых листках бумаги. Сейчас у меня дома хранится фотография, на которой запечатлен Гагарин во время этой процедуры, а я стою позади него в составе группы технических специалистов. В тот раз Юрий Алексеевич и для меня тоже поставил свой автограф на газете «Волжская коммуна» со своим портретом и сообщением ТАСС».
Воспоминания Дмитрия Ильича Козлова подкупают своей простой, искренностью и достоверностью. Действительно, великий был день для всех жителей Земли. И одновременно простой, предельно реальный и конкретный для людей, выполнивших эту работу. В таких случаях людям трудно говорить красиво, невозможна ложь. Величие и простота неотделимы в редчайшие моменты искренней человеческой солидарности, проявления духовного единства, радости и гордости за самих себя и друг за друга. Такие великие моменты наступают не вдруг. Живительный процесс человеческого единения наступает после трудной и успешной работы, является целью и смыслом существования человеческого рода на Земле.
Реакция мира была ошеломляющей. Мир оказался не готов к событию. Беспрецедентный информационный шквал прокатился по всей планете. Газеты, радио и телевидение всех стран мира писали, говорили и показывали в эти дни только одну тему – полет Юрия Гагарина.
В тексте поздравления президента США сквозь вежливые и правильные фразы проступает досада и раздражение. Тем не менее Джон Кеннеди высказал дружественную и разумную идею сотрудничества:
«Его Превосходительству г-ну Никите С. Хрущеву,
Председателю Совета министров СССР, Москва.
Ваше Превосходительство.
Народ Соединенных Штатов Америки разделяет удовлетворение народа Советского Союза в связи с благополучным полетом астронавта, представляющим собой первое проникновение человека в космос. Мы поздравляем вас и советских ученых и инженеров, сделавших это достижение возможным. Я выражаю искреннее пожелание, чтобы в дальнейшем стремлении к познанию космоса наши страны могли работать вместе и добиться величайшего блага для человечества.
Искренне Ваш, Джон Ф. Кеннеди».
Президент Франции был краток, точен, элегантен и, как всегда, позаботился о достоинстве родного континента в первую очередь. И несмотря на свою краткость, оказался сердечнее и эмоциональнее американского президента.
«Успех советских ученых и астронавтов делает честь Европе и человечеству. Я рад воздать им должное и направляю им самые горячие поздравления.
Президент Французской Республики Шарль де Голль».
Сегодня мы уже можем успокоиться и не злорадствовать по поводу отставания США, не захлебываться от восторгов по поводу собственных героических достижений. За одного битого двух небитых дают. Необходимо трезво оценить полученные результаты, понять источники и механизмы былых успехов, восстановить их и заново научиться побеждать. Не американцев, китайцев или людей иных национальностей. Самих себя, свои страхи и неуверенность, лень и благодушие, безответственность и неорганизованность. Именно этим делом занимался всю жизнь Сергей Павлович Королев. И был сказочно успешен!
Космические программы не должны становиться спортивной ареной, местом соперничества, изнуряющими гонками за рекордами и приоритетами. Нельзя приносить в Космос рыночные отношения и конкуренцию, это чревато самыми страшными последствиями, коммерческий подход здесь неприменим, как и использование космического пространства для военных целей. Космос – пространство для сотрудничества и сложнейшей совместной работы ради выживания и сохранения культуры, условий существования самого человека на Земле.
Лучше всех это понимал Главный. С.П. Королев еще до полета Гагарина стал вынашивать идею создания международного института по исследованию Космоса по аналогии с объединенным институтом ядерных исследований в Дубне. Поделился этими мыслями с М.В. Келдышем. Но продвигать эту идею в СССР того времени было трудно: слишком много барьеров было создано по части бюрократических ведомств. Тем не менее после гибели Королева Мстислав Келдыш попытался реализовать его завет в виде программы сотрудничества с США.
Космос – наша надежда и источник бессмертия человеческого рода. Главное назначение человека состоит в общении с Космосом, его познании и освоении, ибо это и есть явление Божьей воли, которую мы по милости Его можем ощутить и познать.
Эти дни в Советском Союзе были совершенно необыкновенны. Специалистам самых различных направлений науки необходимо, наконец, собраться и детально изучить все то, что происходило в стране 12 апреля 1961 года. Трудно подобрать слова. Это День Победы. Настоящей, заслуженной, выстраданной веками, без слез на глазах.
Свидетельство автора книги: «Помню этот день очень хорошо. День запомнился не только деталями и подробностями, но самой сутью, мощной, творческой аурой человеческой солидарности. При том что не было диких, страстных эмоций и искусственного возбуждения толпы, которые легко направить на поджоги, насилия или протестные акции. Происходило иное, люди по-доброму испытывали чувство единения и гордости, восторга и волнения за судьбу человека, совершающего подвиг у нас на глазах. В эти дни Гагарин становился для всех советских людей родным человеком в самом обыденном, житейском смысле. На улицы и площади Советского Союза впервые за долгие годы после 9 мая 1945-го вышла не толпа, вышел народ, начинающий осознавать себя участником событий, хозяином в собственной стране.
Мы сидели за партами в школе, 9-й класс, через десять дней после полета мне исполнилось шестнадцать лет. Неожиданно в класс вошла взволнованная и улыбающаяся директор школы, строгая и требовательная преподавательница физики, такой мы ее никогда не видели. Торопясь и комкая слова, она сообщила, что в Космосе советский человек Юрий Гагарин, занятия отменяются, все могут идти домой. Выходя из класса, махнула нам всем рукой, как бы призывая за собой. Последние слова были абсолютно понятны и радостны, все быстро собрались и выбежали на улицу. Школа наша была в центре небольшого северного городка, и на главной площади, имени Ленина, разумеется, на фонарном столбе висел репродуктор, напоминающий по форме колокол. К репродуктору трудно уже было пробиться. Победная музыка то и дело прерывалась голосом Юрия Левитана, в котором чувствовалось человеческое волнение и сердечность. В прямом эфире передавали сообщения ТАСС о полете, пульсе и самочувствии, исправной работе систем жизнеобеспечения космического корабля, передавали биографию Гагарина.
Когда мы всем классом прибежали на площадь, народу было уже много, через час она была наполнена людьми так, как не бывало ни на одной демонстрации по случаю официальных праздников. Не было рева и истерических криков, хотя и раздавались возгласы «Ура Гагарину!» и нечто в этом роде. Люди были несколько растеряны, но улыбались светлыми и задумчивыми улыбками. Наблюдать людей на площади было приятно и радостно. Все как бы породнились, по-хорошему, по-доброму, по-настоящему, по делу. Собралась не праздная толпа, не организованные колонны демонстрантов, собрались граждане страны по случаю общего, всенародного успеха. Не было пьяных и выпивших, что сразу отличало это событие от праздничных демонстраций. Глаза людей были ясны и задумчивы, радостны и немного грустны. Люди задумались о том, что же случилось, что это за дела – человек в Космосе!
И уже там мы услышали торжествующий, ликующий голос Левитана о том, что Юрий Гагарин успешно приземлился в заданном районе Советского Союза. Уже потом только объявили, что в районе Саратова. После этого сообщения все стали выражать восторги, как умели, обнимались, целовались, пели песни. Никто их к этому не принуждал и не агитировал. Говорить особенно было не о чем, никто людей не организовывал, митингов не собирал, власти оказались не готовы к такому народному ликованию, не знали, что с этим делать. Хотя милиции на всякий случай уже нагнали, но милиционеры тоже слонялись с такими же растерянными улыбками. Расходились люди неохотно, не торопясь. Спустя полвека я помню этот день конкретно, в деталях. Передо мной как на фотографии стоят лица мужчин и женщин. Осмысленные, взволнованные умом и сердцем граждане, люди в полном смысле слова. Красивые, добрые, искренние люди, реально озабоченные состоянием того человека, которого уже нет на Земле, но он жив. И потому частичка каждого из нас тоже там, с ним, вне Земли. Душа отделялась от тела, но тело не умирало, через 108 минут все встало на свое обычное место. Только память стала иной. У трех миллиардов людей на Земле память изменилась».
Потом была триумфальная, поистине всенародная встреча в Москве. Я опрашивал множество очевидцев тех событий. Люди разных возрастов и профессий с удовольствием, волнением и гордостью вспоминают об этом дне. Практически все полны самых добрых, восторженных и свежих чувств о том московском весеннем дне 1961 года. Сам герой дня не ожидал такой реакции людей, не готовы были и средства массовой информации, все придумывали на ходу. Слишком много было здравиц в честь родной коммунистической партии и любимого советского правительства, много больше, чем они того заслуживали. Спустя десятилетия становится ясным, что шумные, помпезные, демонстративно-декларативные, безвкусные мероприятия с космонавтами в средствах массовой информации СССР по факту иногда принижали значимость событий по освоению космического пространства, не позволяли отразить и оценить героический труд советского народа за послевоенный период. Упрощали, иногда до принижения их реальных достоинств и личных качеств самих космонавтов. Не были в должной мере отражены в СМИ гигантские усилия ученых и инженеров страны. Без этого массового героизма ученых, инженеров, конструкторов, технологов, рабочих, испытателей, офицеров и солдат Советской армии ничего произойти не могло.
Во время торжественной встречи на Внуковском аэродроме в Москве
Сергей Королев с Ниной Ивановной ехали в кортеже Гагарина и Хрущева где-то в конце колонны. У Александровского сада Кремля его с женой высадили из автомобиля сотрудники Службы. На торжественном митинге на Красной площади для засекреченного Главного не нашлось места на Мавзолее рядом с Гагариным. Когда, много позднее, в Кремле вручили вторую звезду Героя, Сергей Павлович грустно и иронично посетовал, что орден Ленина к ней не приложили.
Встреча в ОКБ-1 (Подлипки-Дачные)
Вскоре после запуска первого искусственного спутника Земли Нобелевский комитет официально обратился к советскому правительству с просьбой представить для присуждения премии человека, именуемого в СССР Главным конструктором. Второй раз Нобелевский комитет повторил просьбу сразу после полета Гагарина. Присуждение премии было практически гарантировано, конкурентов просто не было. В шахматах это называется мат на доске.
Советское руководство оба раза не дало Сергею Королеву получить высшее, безусловно справедливое, всемирное, общечеловеческое признание его заслуг и беспрецедентных достижений. Н.С. Хрущев заверил Нобелевский комитет в том, что героем является весь советский народ и выделять из него С.П. Королева не следует. Эпизод с Нобелевской премией убедительно свидетельствует о пороках и свойствах самой конструкции власти в СССР, низком человеческом статусе ее лидеров. Тот кредит доверия, который подарили Сергей Королев и Юрий Гагарин партийно-политической верхушке Советского Союза, намного выше любых премий мира, даже если все их сложить вместе. Бесчеловечная логика бюрократической власти маленьких серых людишек с плохим образованием и никудышным воспитанием продолжала унижать страну и народ точно так же, как в прежние столетия.
После полета Юрия Гагарина Главный не получил ни одной правительственной награды вообще! Хотя ежегодно в СССР по рабочему графику, утвержденному Главным, под его непосредственным руководством на космодроме совершались грандиозные успехи, исторические достижения – первый групповой полет космических аппаратов с людьми на борту, первый полет многоместного корабля с космонавтами-исследователями, первый полет женщины в Космос, первый выход человека в открытый Космос. Сам по себе этот факт означает и убедительно свидетельствует о том, что система увидела в лице Сергея Королева угрозу для своего существования.
Но Главный едва ли страдал от этого душой. Нестяжательность во всем и полное отсутствие такого чувства, как зависть, надежно защищали его душу. Он сделал то, что хотел, то, в чем уже нуждались люди на Земле. Он напомнил землянам об их силе, достоинстве и предназначении. Сроку земной жизни у него оставалось менее пяти лет. Надо было продолжать Полет.
Всего пять лет ему удалось в своей жизни поработать по полной выкладке, используя все свои таланты, способности и возможности, всласть, каждый день был как последний.
<< Назад Вперёд>>
