Почему погиб от одиночества Александр Пушкин, а Лев Толстой и Федор Достоевский не встретились при жизни
(меланхолические рассуждения об элитах XIX века и гражданском обществе России ХХI века)
Русский мужчина Александр Пушкин не хотел умирать в расцвете сил и на пике своего интеллектуального и поэтического взлета. Александр Сергеевич готовился написать историю о временах Екатерины Великой, тщательно и кропотливо готовился к работе. Это исследование могло бы изменить ход и историю гражданского общества России в лучшем направлении. Мир сегодня был бы иным.
Гражданин Российской империи Александр Сергеевич Пушкин выполнил свой долг до конца, сделал все, что смог и успел сделать. Создал и подарил своему народу язык, на котором мы говорим и думаем уже более двухсот лет. Пушкин обозначил перед российским обществом ряд задач, которые не решены нами по день сегодняшний.
Христианин и раб божий Александр вынужден был поступить со своей жизнью тем единственным способом, какой он выбрал сам. Ему и не приходилось выбирать, траектория жизни и смерти была задана временем и окружением. Он не мог жить в отсутствие любви и понимания.
Он принес себя в жертву своей стране и ее будущему, нам с вами. Мы обязаны понять это хотя бы сейчас. Хотя бы для того, чтобы сохранить язык, чтобы получить право на жизнь в пушкинскую эпоху.
Через сто лет этот подвиг был повторен Сергеем Королевым.
Не нашлось в тот день в России рядом с поэтом его друзей, которые бы сберегли его жизнь, даже ограничив свободу гения. Хотя все знали о том, что он ищет смерти.
А.С. Пушкин
Не нашлось в Российской империи и женщины, которая бы удержала его от рокового поступка. Жена его Наталья была красавица, первая красавица столичного города, иначе у Александра быть не могло, но не случилось ей иметь достойного своего мужа сердца и ума. Дурнушка Татьяна Ларина, которую придумал и почти полюбил Александр, могла бы иметь сердце и ум (которые сообщил ей писатель) для сбережения гения, если бы не встретился ей (по воле того же писателя) пустой молодой человек Евгений, именем которого Александр назвал свой недописанный роман. Онегина Пушкину придумывать не надо было, Онегины окружали его всегда и везде. Он сам на 80 % является Онегиным и смертельно мучается от понимания этого рокового факта. Но от судьбы невозможно уклониться, «определен порядок действий» для всех живущих на планете Земля. Роковая и таинственная симметрия судьбы гениального человека, жизнь которого направляется божественным провидением. Проекции романа «Евгений Онегин» продолжаются в нашем, XXI веке, грозное предупреждение Пушкина для мужчин и женщин России остается актуальным. Обывательская история Татьяны и Евгения превратилась в фундаментальную проблему национальной безопасности.
Он погиб в полном одиночестве, как и полагается российскому гению.
Задача наша не в анализе национального поэтического гения. По этому поводу написано множество текстов разного качества. И не в анализе судьбы и человеческих качеств гражданина Российской империи Пушкина. У человека и гражданина Александра Пушкина множество мелких и крупных недостатков, иногда очень даже тривиальных и обыденных, почти постыдных. Это отражено в многочисленных исследованиях и свидетельствах современников. Большую работу проделал В.В. Вересаев, собрав их без комментариев в известной книге о жизни поэта. Но это не только не умаляет, но скорее убеждает в величии судьбы и жизни этого человека из плоти и крови, сумевшего преодолеть свою судьбу своим творчеством, фактами литературной и исторической работы, которые невозможно оспорить или подвергнуть сомнению. Финалом своей короткой судьбы и жизни. То же самое следует сказать и о судьбе героев нашей истории Игоре Курчатове, Сергее Королеве, Мстиславе Келдыше. Конкретная, повседневная жизнь гениальных людей ничем не отличается от жизни простых смертных. В этом медицинском факте содержится, быть может, основная тайна Бытия и мудрости Творца. И те и другие сотворены по образу и подобию Его…
Несмотря на целую отрасль гуманитарного знания под названием пушкиноведение, мы до сих пор не потрудились осознать системного влияния феномена пушкинской эпохи на культуру страны. Есть точка зрения, по которой неважна человеческая судьба, важен творческий результат человека. Существует точка зрения, согласно которой пытаются найти корреляции между судьбой и творчеством. Можно еще просто заниматься фактологической стороной судьбы великого человека. Это всегда интересует большое число читателей, поскольку позволяет им примерить факты собственной судьбы и сопоставить их с прочитанным.
Попытаемся, хотя и это не новость, высказать точку зрения о влиянии пушкинской эпохи на судьбу гражданского общества в России и роль в этой истории гражданина Российской империи Александра Пушкина. Тема актуальна и злободневна сегодня. Время было судьбоносное, уникальные были возможности у России, достаточен был творческий потенциал отдельных представителей элит, чтобы изменить вектор развития страны в Европе и мире. Не хватило в России командной солидарности элит для организации ответственной оппозиции.
Россия была беременна ренессансом. После 1812 года международный имидж России был безупречен, так же как СССР после 1945 года. Надо было срочно проводить внутренние реформы, отказаться от архаизмов политического бесправия и социальной незащищенности миллионов людей, самого тела общества. Для этого было все. Взят был Париж, основан был Лицей, воспитавший блестящую когорту образованных людей с высокими представлениями о гражданской чести. Необходимо было проветрить страну, провести генеральную уборку в собственном доме.
Но роды не состоялись. Случился выкидыш в форме фарса декабристов и абсолютно неадекватной реакции верховной власти на эти ребячьи шалости господ в офицерских мундирах. Произошла роковая задержка в развитии на целое поколение.
Пушкин и Чаадаев понимали, что России нужна легальная, конструктивная оппозиция власти для совместной работы по правовому возмужанию русских людей, осознанному и последовательному движению к зрелому гражданскому обществу.
Он все же успел сформировать элитную команду профессионалов. Но и их судьба оказалась в России печальной. Чаадаева при жизни объявили сумасшедшим. Официально, по указу верховного правителя империи. Михаила Лермонтова и Александра Грибоедова убили, Николая Гоголя подвели к смерти. Трудно оказалось команде без капитана. Недолго сопротивлялись Салтыков-Щедрин, Островский, Данилевский. Силы были неравны.
Россия не обрела в позапрошлом веке сильной и ответственной национальной элиты, способной защитить свой народ от мучивших его страстей невежества и безразличной, холодной, чужеродной власти.
Заметим, в формировании личности Пушкина принимали участие лучшие люди России того времени. Страна с пеленок вложила в этого диковатого мальчишку с кровями едва ли не всех этносов мира, все, что могла. Державин, Карамзин, Жуковский, семьи Волконских, Вяземских, Раевских, Воронцовых, мудрый и добродушный генерал Инзов, лично императоры Александр I, Николай I и многие другие опекали и принимали участие в жизни Александра Пушкина самым непосредственным образом. Россия нянчила своего гениального ребенка всем миром. Представители элит России начала позапрошлого века работали честно, каждый в рамках собственных представлений и возможностей. Получилось не как всегда, но и победы тоже не случилось.
Наступали времена мракобесия, деградации и терроризма. Наступали быстро, воинственно и неуклонно. Граждане России после гибели Пушкина не смогли найти в себе сил для солидарности и консолидации, гражданского давления на власть, не смогли направить энергию народа на созидательные процессы. Без элит этого сделать не удается никому. Элиты потому и элиты, что способны организовать сопротивление людей вселенскому хаосу, сформировать законопослушную власть, заставить, принудить ее работать на благо людей, а не ради собственных страстей и интересов ее чиновников, пусть даже и одетых в очень хорошие шинели с богатыми воротниками.
Моральными авторитетами у читающей публики в столицах империи в ту пору почитались граф Лев Толстой и полудворянин, полуразночинец Федор Достоевский. Они и сами таковыми себя считали при жизни. Активно боролись друг с другом за первородство на кафедре российской словесности, никого не стеснялись. Использовали для этих целей и авторитет Пушкина. Каждый на свой лад. Один безудержными восхвалениями, другой столь же безудержным и немотивированным отрицанием. Этим людям удалось своими текстами, безусловно талантливыми в литературном отношении, искусить несколько поколений русских людей, направить их на ложные пути насильственного достижения справедливости любой ценой. По существу, все их творчество основано на личной гордыне, на примитивном, языческом эгоцентризме. Эти люди подготовили русский народ к допустимости чудовищной бесконтрольности власти, спровоцировали российское общество не на поиск путей к сотрудничеству и солидарности, ответственным и систематическим действиям по принуждению власти к работе на благо страны, а к прямо противоположным действиям – войне всех со всеми. Сегодня это называется терроризмом.
Достоевский и Толстой были демонстративно равнодушны к общественному мнению в своей собственной стране. Не стеснялись публично и эпатажно демонстрировать это на публике, дополняя и усиливая этим свои литературные откровения. Следует отметить, что оба достигли на этом поприще выдающихся результатов. Если Пушкин сознательно с помощью своей лиры «пробуждал добрые чувства», то вышеупомянутые литераторы, возможно и не осознавая свои поступки до конца, занимались действиями прямо противоположными.
Поглощенные самоанализом и самокопанием на грани садомазохизма или за его гранью, граф и разночинец упивались при жизни собственными талантами и страстишками, создавали тексты, разжигавшие в людях те же намерения, отвлекали их от решения актуальных жизненных проблем. Все их лукавые призывы по защите духовности русского народа на деле приводили к прямо противоположным результатам. Слегка прикрытые христианскими лозунгами на графоманском уровне тексты этих писателей провоцировали читателей или на самоуглубление в частные проблемы поиска путей для самовыражения и получения маленьких удовольствий от этого занятия, или на слепой, разнузданный протест против действительности, опять же ради собственных или групповых удовольствий. Интеллектуальная похоть этих людей стала их жизненным кредо, всеми остальными видами похоти они пресытились при жизни, но им показалось этого мало. Достоевский и Толстой, используя свои недюжинные литературные способности и язык Пушкина, ввели в оборот российской общественной жизни культ бескомпромиссной полемики на самоуничтожение. В этом смысле они являются духовными и интеллектуальными «отцами» и вдохновителями самого успешного революционера всех времен и народов В.И. Ленина.
Полемика ради полемики и уничтожения оппонента, а не поиска истины в поте лица своего стала лозунгом российских революционеров всех мастей, любимым занятием Ленина, прямого продолжателя их творческого наследия. К чести «вождя мирового пролетариата» следует отметить, что он это осознал полностью, на кончике пера обнаружив в текстах графа Л.Н. Толстого феномен «зеркала русской революции».
Нет в их текстах христианского сострадания к читателю и даже к придуманным ими героям текстов. Есть лишь эгоцентрические, сумеречные аберрации и грезы авторов, плохо прочитавших или не прочитавших совсем тексты своих предшественников. Все персонажи являются средством для выражения авторской позиции. Зато много назидательного и нравоучительного, иногда и пророчествующих кликушеств на инфантильной основе. Граф дошел в гордыне своей до того, что написал новое евангелие, на сей раз от Льва. Не выдержала даже православная церковь, предала автора анафеме, чем сделала только дополнительную рекламу озабоченному своими похотями графу. Отношение светских и церковных властей к графу Л.Н. Толстому наглядно и убедительно демонстрирует интеллектуальную и профессиональную беспомощность людей во власти в России. Традиция ведется из Московского царства с его медвежьим императивом «держать и не пущать». Так было при Рюриковичах, во времена раскола при тишайшем Алексее Михайловиче, так гнобила власть в разные времена Крижанича, Радищева, Чаадаева, Сперанского, Герцена, Столыпина, любую оппозицию после 1917 года, безобидных и убогих диссидентов после смерти Сталина. Сама власть постоянно увеличивала дистанцию между собой и страной, с упорством глухонемого маньяка пилила гнилые сучья, на которых пребывала временно и по недоразумению. Не может быть успешной страна при неуспешной и некачественной власти. Качество власти гарантируется только наличием мощной легальной ответственной и профессиональной оппозиции. Не протестных групп и подпольных партий, ведущих с властью войну на взаимное уничтожение, а принципиальной, честной, открытой оппозиции, не дающей власти делать глупости и ошибки.
В контексте нравственных поисков европейской литературы того времени деяния наших «инженеров человеческих душ» выглядят дико и неуместно, рельефно отражают процесс культурной деградации российского общества после короткого пушкинского ренессанса. Точнее сказать, самого ренессанса не случилось, была прелюдия, интродукция, робкая попытка юношеской мечты.
При жизни «корифеи» не встретились. И не стремились к этому. Более того – боялись, взаимно избегали этой встречи. Однажды в театре они были вместе в одном зале. Невозможно себе представить эту встречу глаза в глаза и диалог участников. Им стыдно было бы смотреть в глаза друг другу. Можно предположить, что рудиментарные остатки совести у этих граждан Российской империи все же были, но страхи, гордыня, трусость оказались сильнее совести, встреча не состоялась.
О чем они могли говорить? Общественные интересы не трогали их сердец. Поговорить о собственных страстишках и способах их выражения с целью удовлетворения своей интеллектуальной и прочей похоти было бы уж совсем по Гоголю и Салтыкову-Щедрину или того хуже – по Платонову, которого они еще не знали. Здесь у них хватило ума не вступить в полемику на публичное самоуничтожение, сработал примитивный языческий инстинкт самосохранения.
При жизни Толстой и Достоевский вкусили славы с избытком. К чести этих людей отметим все же, что они отчасти осознавали тупиковость и никчемность личных общественных позиций, условность, схематизм и недолговечность своих литературных, этических и эстетических позиций. Но не хотели в этом сознаться даже самим себе, даже в самых «тайных» своих дневниках. Поэтому смерть они встретили не как герои и даже не как смиренные христиане. Финал их жизни не представляет интереса для читателей и достоин сожаления.
Нам, гражданам России нового века, не худо бы разобраться в этих кумирах прошлого, в их измене наследию Александра Пушкина, в истоках и причинах их тотальной нравственной и общественной безответственности. Тогда станут понятны причины и векторы сегодняшних тупиковых протестных настроений на улице и беспомощность нынешних кремлевских сидельцев, со страхом выглядывающих из окон своих бронированных лимузинов на «русских и нерусских бунтарей», одинаково бессмысленных и беспощадных ко всему на свете, поскольку их лишили при жизни горизонтов надежды убогие, несостоявшиеся дяденьки, спрятавшиеся за кремлевской стеной.
Много у российского общества накопилось вопросов без ответов. Без ответов на них гражданское общество в стране не состоится. Без осознания русским человеком своего гражданского достоинства не состоится история страны. Останется с прискорбием констатировать: российское общество прекратило позитивное развитие после смерти Пушкина в 1837 году.
Кончать текст на негативной ноте нельзя. Поступить так значит изменить Пушкину. Звонкая и чистая нота великого труженика и мыслителя Александра Пушкина не кончилась, хотя многие пытались и пытаются исказить ее и опошлить. Не может он, слава Творцу, умереть весь и совсем. Она продолжилась в музыке, вокальном деле, живописи, русской математической школе, без которой не состоялся бы двадцатый век с его космическими и ядерными достижениями, могучих традициях русской инженерной школы. Представители профессиональных элит России, с детства вдохновленные его гением на созидательные проекты, внесли за короткий промежуток времени громадный вклад в мировую культуру, и потенциал этих достижений не исчерпан. И гениальный Петр Чаадаев оказался неправ в своих сверхкритических отношениях к реальному вкладу своих соотечественников в мировую культуру. И оказался прав в своих финальных строках о надеждах на мощный потенциал русского духа в грядущие времена. Возможно, и в этом ему помог добрый гений его друга Пушкина, когда тот укорял его в излишнем радикализме его философских выводов о перспективах России.
Мы не присоединяемся к хору самозабвенно и истерично вопиющих граждан в академических рясах о том, что Пушкин наше все. Это не так.
Необходимо признать, после гибели Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Чаадаева созидательные проекты в России перестали носить системный характер. По этой причине в ходе реформ Александра II не удалось достичь их законченности и радикально модернизировать политический базис гигантской страны, избавиться от архаики и средневековых рудиментов в механизмах формирования органов верховной власти в стране. Отсутствие консолидации в культурных и профессиональных элитах, разброд и шатания в интеллектуальных слоях российского общества, отсутствие в стране мощной легальной оппозиции позволили «мировой закулисе» реализовать в нашей стране злодейские планы по манипулированию людьми в целях достижения химерических или заведомо деструктивных целей.
Бесспорно, Пушкин, его профессиональная команда, результаты ее работы – большая и лучшая часть всего того, что сделано в России в новейшее время. Лучшие люди России свято берегли, хранили в своих сердцах и развивали пушкинское наследие. Без памяти о «чудном мгновенье» и «гении чистой красоты» никогда бы не полетели в Космос ракеты Главного, не было бы полета человека в Космос. На этой основе Сергей Королев, Игорь Курчатов, Мстислав Келдыш, их ученики и последователи вывели в середине ХХ века страну на лидерские позиции в мире, сохранили мир на Земле, открыли человечеству путь к спасению и выживанию. Делами своими опровергли пессимистические прогнозы философа Петра Яковлевича Чаадаева.
Я утверждаю, что Александр Пушкин и Сергей Королев – это капитаны одной команды, команды созидателей и победителей.
Если в XIX веке Россия по крохам собрала Пушкина и выстояла, то в ХХ веке она собрала С.П. Королева, И.В. Курчатова, М.В. Келдыша и спасла мир от гибели. Эти гениальные «сборки» могут помочь нам выстоять в очередной раз в схватке с мировым злом. Если мы поймем и правильно оценим их вклад в культуру Отечества и мировую миссию своей страны.
Александр Пушкин и Сергей Королев являются скальной, системообразующей основой нашей национальной культуры, это надо осознать российскому обществу в наступившем веке. Если бы А.С. Пушкин не посвятил себя поэтическому ремеслу, то мог бы стать великим математиком. Если бы гениальный ученый С.П. Королев стал писателем, то, бесспорно, мы бы имели великого писателя.
Результаты их творчества являются единственной здоровой основой для национального самосознания, идентификации, возрождения. От этой недостроенной почти двести лет назад печки приходится сегодня начинать движение в Европу и мир, где нас или уже не ждут, или потеряли надежду на дружественную встречу.
Возможно, это и есть последний рубеж сопротивления.
Русский мужчина Александр Пушкин не хотел умирать в расцвете сил и на пике своего интеллектуального и поэтического взлета. Александр Сергеевич готовился написать историю о временах Екатерины Великой, тщательно и кропотливо готовился к работе. Это исследование могло бы изменить ход и историю гражданского общества России в лучшем направлении. Мир сегодня был бы иным.
Гражданин Российской империи Александр Сергеевич Пушкин выполнил свой долг до конца, сделал все, что смог и успел сделать. Создал и подарил своему народу язык, на котором мы говорим и думаем уже более двухсот лет. Пушкин обозначил перед российским обществом ряд задач, которые не решены нами по день сегодняшний.
Христианин и раб божий Александр вынужден был поступить со своей жизнью тем единственным способом, какой он выбрал сам. Ему и не приходилось выбирать, траектория жизни и смерти была задана временем и окружением. Он не мог жить в отсутствие любви и понимания.
Он принес себя в жертву своей стране и ее будущему, нам с вами. Мы обязаны понять это хотя бы сейчас. Хотя бы для того, чтобы сохранить язык, чтобы получить право на жизнь в пушкинскую эпоху.
Через сто лет этот подвиг был повторен Сергеем Королевым.
Не нашлось в тот день в России рядом с поэтом его друзей, которые бы сберегли его жизнь, даже ограничив свободу гения. Хотя все знали о том, что он ищет смерти.
А.С. Пушкин
Не нашлось в Российской империи и женщины, которая бы удержала его от рокового поступка. Жена его Наталья была красавица, первая красавица столичного города, иначе у Александра быть не могло, но не случилось ей иметь достойного своего мужа сердца и ума. Дурнушка Татьяна Ларина, которую придумал и почти полюбил Александр, могла бы иметь сердце и ум (которые сообщил ей писатель) для сбережения гения, если бы не встретился ей (по воле того же писателя) пустой молодой человек Евгений, именем которого Александр назвал свой недописанный роман. Онегина Пушкину придумывать не надо было, Онегины окружали его всегда и везде. Он сам на 80 % является Онегиным и смертельно мучается от понимания этого рокового факта. Но от судьбы невозможно уклониться, «определен порядок действий» для всех живущих на планете Земля. Роковая и таинственная симметрия судьбы гениального человека, жизнь которого направляется божественным провидением. Проекции романа «Евгений Онегин» продолжаются в нашем, XXI веке, грозное предупреждение Пушкина для мужчин и женщин России остается актуальным. Обывательская история Татьяны и Евгения превратилась в фундаментальную проблему национальной безопасности.
Он погиб в полном одиночестве, как и полагается российскому гению.
Задача наша не в анализе национального поэтического гения. По этому поводу написано множество текстов разного качества. И не в анализе судьбы и человеческих качеств гражданина Российской империи Пушкина. У человека и гражданина Александра Пушкина множество мелких и крупных недостатков, иногда очень даже тривиальных и обыденных, почти постыдных. Это отражено в многочисленных исследованиях и свидетельствах современников. Большую работу проделал В.В. Вересаев, собрав их без комментариев в известной книге о жизни поэта. Но это не только не умаляет, но скорее убеждает в величии судьбы и жизни этого человека из плоти и крови, сумевшего преодолеть свою судьбу своим творчеством, фактами литературной и исторической работы, которые невозможно оспорить или подвергнуть сомнению. Финалом своей короткой судьбы и жизни. То же самое следует сказать и о судьбе героев нашей истории Игоре Курчатове, Сергее Королеве, Мстиславе Келдыше. Конкретная, повседневная жизнь гениальных людей ничем не отличается от жизни простых смертных. В этом медицинском факте содержится, быть может, основная тайна Бытия и мудрости Творца. И те и другие сотворены по образу и подобию Его…
Несмотря на целую отрасль гуманитарного знания под названием пушкиноведение, мы до сих пор не потрудились осознать системного влияния феномена пушкинской эпохи на культуру страны. Есть точка зрения, по которой неважна человеческая судьба, важен творческий результат человека. Существует точка зрения, согласно которой пытаются найти корреляции между судьбой и творчеством. Можно еще просто заниматься фактологической стороной судьбы великого человека. Это всегда интересует большое число читателей, поскольку позволяет им примерить факты собственной судьбы и сопоставить их с прочитанным.
Попытаемся, хотя и это не новость, высказать точку зрения о влиянии пушкинской эпохи на судьбу гражданского общества в России и роль в этой истории гражданина Российской империи Александра Пушкина. Тема актуальна и злободневна сегодня. Время было судьбоносное, уникальные были возможности у России, достаточен был творческий потенциал отдельных представителей элит, чтобы изменить вектор развития страны в Европе и мире. Не хватило в России командной солидарности элит для организации ответственной оппозиции.
Россия была беременна ренессансом. После 1812 года международный имидж России был безупречен, так же как СССР после 1945 года. Надо было срочно проводить внутренние реформы, отказаться от архаизмов политического бесправия и социальной незащищенности миллионов людей, самого тела общества. Для этого было все. Взят был Париж, основан был Лицей, воспитавший блестящую когорту образованных людей с высокими представлениями о гражданской чести. Необходимо было проветрить страну, провести генеральную уборку в собственном доме.
Но роды не состоялись. Случился выкидыш в форме фарса декабристов и абсолютно неадекватной реакции верховной власти на эти ребячьи шалости господ в офицерских мундирах. Произошла роковая задержка в развитии на целое поколение.
Пушкин и Чаадаев понимали, что России нужна легальная, конструктивная оппозиция власти для совместной работы по правовому возмужанию русских людей, осознанному и последовательному движению к зрелому гражданскому обществу.
Он все же успел сформировать элитную команду профессионалов. Но и их судьба оказалась в России печальной. Чаадаева при жизни объявили сумасшедшим. Официально, по указу верховного правителя империи. Михаила Лермонтова и Александра Грибоедова убили, Николая Гоголя подвели к смерти. Трудно оказалось команде без капитана. Недолго сопротивлялись Салтыков-Щедрин, Островский, Данилевский. Силы были неравны.
Россия не обрела в позапрошлом веке сильной и ответственной национальной элиты, способной защитить свой народ от мучивших его страстей невежества и безразличной, холодной, чужеродной власти.
Заметим, в формировании личности Пушкина принимали участие лучшие люди России того времени. Страна с пеленок вложила в этого диковатого мальчишку с кровями едва ли не всех этносов мира, все, что могла. Державин, Карамзин, Жуковский, семьи Волконских, Вяземских, Раевских, Воронцовых, мудрый и добродушный генерал Инзов, лично императоры Александр I, Николай I и многие другие опекали и принимали участие в жизни Александра Пушкина самым непосредственным образом. Россия нянчила своего гениального ребенка всем миром. Представители элит России начала позапрошлого века работали честно, каждый в рамках собственных представлений и возможностей. Получилось не как всегда, но и победы тоже не случилось.
Наступали времена мракобесия, деградации и терроризма. Наступали быстро, воинственно и неуклонно. Граждане России после гибели Пушкина не смогли найти в себе сил для солидарности и консолидации, гражданского давления на власть, не смогли направить энергию народа на созидательные процессы. Без элит этого сделать не удается никому. Элиты потому и элиты, что способны организовать сопротивление людей вселенскому хаосу, сформировать законопослушную власть, заставить, принудить ее работать на благо людей, а не ради собственных страстей и интересов ее чиновников, пусть даже и одетых в очень хорошие шинели с богатыми воротниками.
Моральными авторитетами у читающей публики в столицах империи в ту пору почитались граф Лев Толстой и полудворянин, полуразночинец Федор Достоевский. Они и сами таковыми себя считали при жизни. Активно боролись друг с другом за первородство на кафедре российской словесности, никого не стеснялись. Использовали для этих целей и авторитет Пушкина. Каждый на свой лад. Один безудержными восхвалениями, другой столь же безудержным и немотивированным отрицанием. Этим людям удалось своими текстами, безусловно талантливыми в литературном отношении, искусить несколько поколений русских людей, направить их на ложные пути насильственного достижения справедливости любой ценой. По существу, все их творчество основано на личной гордыне, на примитивном, языческом эгоцентризме. Эти люди подготовили русский народ к допустимости чудовищной бесконтрольности власти, спровоцировали российское общество не на поиск путей к сотрудничеству и солидарности, ответственным и систематическим действиям по принуждению власти к работе на благо страны, а к прямо противоположным действиям – войне всех со всеми. Сегодня это называется терроризмом.
Достоевский и Толстой были демонстративно равнодушны к общественному мнению в своей собственной стране. Не стеснялись публично и эпатажно демонстрировать это на публике, дополняя и усиливая этим свои литературные откровения. Следует отметить, что оба достигли на этом поприще выдающихся результатов. Если Пушкин сознательно с помощью своей лиры «пробуждал добрые чувства», то вышеупомянутые литераторы, возможно и не осознавая свои поступки до конца, занимались действиями прямо противоположными.
Поглощенные самоанализом и самокопанием на грани садомазохизма или за его гранью, граф и разночинец упивались при жизни собственными талантами и страстишками, создавали тексты, разжигавшие в людях те же намерения, отвлекали их от решения актуальных жизненных проблем. Все их лукавые призывы по защите духовности русского народа на деле приводили к прямо противоположным результатам. Слегка прикрытые христианскими лозунгами на графоманском уровне тексты этих писателей провоцировали читателей или на самоуглубление в частные проблемы поиска путей для самовыражения и получения маленьких удовольствий от этого занятия, или на слепой, разнузданный протест против действительности, опять же ради собственных или групповых удовольствий. Интеллектуальная похоть этих людей стала их жизненным кредо, всеми остальными видами похоти они пресытились при жизни, но им показалось этого мало. Достоевский и Толстой, используя свои недюжинные литературные способности и язык Пушкина, ввели в оборот российской общественной жизни культ бескомпромиссной полемики на самоуничтожение. В этом смысле они являются духовными и интеллектуальными «отцами» и вдохновителями самого успешного революционера всех времен и народов В.И. Ленина.
Полемика ради полемики и уничтожения оппонента, а не поиска истины в поте лица своего стала лозунгом российских революционеров всех мастей, любимым занятием Ленина, прямого продолжателя их творческого наследия. К чести «вождя мирового пролетариата» следует отметить, что он это осознал полностью, на кончике пера обнаружив в текстах графа Л.Н. Толстого феномен «зеркала русской революции».
Нет в их текстах христианского сострадания к читателю и даже к придуманным ими героям текстов. Есть лишь эгоцентрические, сумеречные аберрации и грезы авторов, плохо прочитавших или не прочитавших совсем тексты своих предшественников. Все персонажи являются средством для выражения авторской позиции. Зато много назидательного и нравоучительного, иногда и пророчествующих кликушеств на инфантильной основе. Граф дошел в гордыне своей до того, что написал новое евангелие, на сей раз от Льва. Не выдержала даже православная церковь, предала автора анафеме, чем сделала только дополнительную рекламу озабоченному своими похотями графу. Отношение светских и церковных властей к графу Л.Н. Толстому наглядно и убедительно демонстрирует интеллектуальную и профессиональную беспомощность людей во власти в России. Традиция ведется из Московского царства с его медвежьим императивом «держать и не пущать». Так было при Рюриковичах, во времена раскола при тишайшем Алексее Михайловиче, так гнобила власть в разные времена Крижанича, Радищева, Чаадаева, Сперанского, Герцена, Столыпина, любую оппозицию после 1917 года, безобидных и убогих диссидентов после смерти Сталина. Сама власть постоянно увеличивала дистанцию между собой и страной, с упорством глухонемого маньяка пилила гнилые сучья, на которых пребывала временно и по недоразумению. Не может быть успешной страна при неуспешной и некачественной власти. Качество власти гарантируется только наличием мощной легальной ответственной и профессиональной оппозиции. Не протестных групп и подпольных партий, ведущих с властью войну на взаимное уничтожение, а принципиальной, честной, открытой оппозиции, не дающей власти делать глупости и ошибки.
В контексте нравственных поисков европейской литературы того времени деяния наших «инженеров человеческих душ» выглядят дико и неуместно, рельефно отражают процесс культурной деградации российского общества после короткого пушкинского ренессанса. Точнее сказать, самого ренессанса не случилось, была прелюдия, интродукция, робкая попытка юношеской мечты.
При жизни «корифеи» не встретились. И не стремились к этому. Более того – боялись, взаимно избегали этой встречи. Однажды в театре они были вместе в одном зале. Невозможно себе представить эту встречу глаза в глаза и диалог участников. Им стыдно было бы смотреть в глаза друг другу. Можно предположить, что рудиментарные остатки совести у этих граждан Российской империи все же были, но страхи, гордыня, трусость оказались сильнее совести, встреча не состоялась.
О чем они могли говорить? Общественные интересы не трогали их сердец. Поговорить о собственных страстишках и способах их выражения с целью удовлетворения своей интеллектуальной и прочей похоти было бы уж совсем по Гоголю и Салтыкову-Щедрину или того хуже – по Платонову, которого они еще не знали. Здесь у них хватило ума не вступить в полемику на публичное самоуничтожение, сработал примитивный языческий инстинкт самосохранения.
При жизни Толстой и Достоевский вкусили славы с избытком. К чести этих людей отметим все же, что они отчасти осознавали тупиковость и никчемность личных общественных позиций, условность, схематизм и недолговечность своих литературных, этических и эстетических позиций. Но не хотели в этом сознаться даже самим себе, даже в самых «тайных» своих дневниках. Поэтому смерть они встретили не как герои и даже не как смиренные христиане. Финал их жизни не представляет интереса для читателей и достоин сожаления.
Нам, гражданам России нового века, не худо бы разобраться в этих кумирах прошлого, в их измене наследию Александра Пушкина, в истоках и причинах их тотальной нравственной и общественной безответственности. Тогда станут понятны причины и векторы сегодняшних тупиковых протестных настроений на улице и беспомощность нынешних кремлевских сидельцев, со страхом выглядывающих из окон своих бронированных лимузинов на «русских и нерусских бунтарей», одинаково бессмысленных и беспощадных ко всему на свете, поскольку их лишили при жизни горизонтов надежды убогие, несостоявшиеся дяденьки, спрятавшиеся за кремлевской стеной.
Много у российского общества накопилось вопросов без ответов. Без ответов на них гражданское общество в стране не состоится. Без осознания русским человеком своего гражданского достоинства не состоится история страны. Останется с прискорбием констатировать: российское общество прекратило позитивное развитие после смерти Пушкина в 1837 году.
Кончать текст на негативной ноте нельзя. Поступить так значит изменить Пушкину. Звонкая и чистая нота великого труженика и мыслителя Александра Пушкина не кончилась, хотя многие пытались и пытаются исказить ее и опошлить. Не может он, слава Творцу, умереть весь и совсем. Она продолжилась в музыке, вокальном деле, живописи, русской математической школе, без которой не состоялся бы двадцатый век с его космическими и ядерными достижениями, могучих традициях русской инженерной школы. Представители профессиональных элит России, с детства вдохновленные его гением на созидательные проекты, внесли за короткий промежуток времени громадный вклад в мировую культуру, и потенциал этих достижений не исчерпан. И гениальный Петр Чаадаев оказался неправ в своих сверхкритических отношениях к реальному вкладу своих соотечественников в мировую культуру. И оказался прав в своих финальных строках о надеждах на мощный потенциал русского духа в грядущие времена. Возможно, и в этом ему помог добрый гений его друга Пушкина, когда тот укорял его в излишнем радикализме его философских выводов о перспективах России.
Мы не присоединяемся к хору самозабвенно и истерично вопиющих граждан в академических рясах о том, что Пушкин наше все. Это не так.
Необходимо признать, после гибели Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Чаадаева созидательные проекты в России перестали носить системный характер. По этой причине в ходе реформ Александра II не удалось достичь их законченности и радикально модернизировать политический базис гигантской страны, избавиться от архаики и средневековых рудиментов в механизмах формирования органов верховной власти в стране. Отсутствие консолидации в культурных и профессиональных элитах, разброд и шатания в интеллектуальных слоях российского общества, отсутствие в стране мощной легальной оппозиции позволили «мировой закулисе» реализовать в нашей стране злодейские планы по манипулированию людьми в целях достижения химерических или заведомо деструктивных целей.
Бесспорно, Пушкин, его профессиональная команда, результаты ее работы – большая и лучшая часть всего того, что сделано в России в новейшее время. Лучшие люди России свято берегли, хранили в своих сердцах и развивали пушкинское наследие. Без памяти о «чудном мгновенье» и «гении чистой красоты» никогда бы не полетели в Космос ракеты Главного, не было бы полета человека в Космос. На этой основе Сергей Королев, Игорь Курчатов, Мстислав Келдыш, их ученики и последователи вывели в середине ХХ века страну на лидерские позиции в мире, сохранили мир на Земле, открыли человечеству путь к спасению и выживанию. Делами своими опровергли пессимистические прогнозы философа Петра Яковлевича Чаадаева.
Я утверждаю, что Александр Пушкин и Сергей Королев – это капитаны одной команды, команды созидателей и победителей.
Если в XIX веке Россия по крохам собрала Пушкина и выстояла, то в ХХ веке она собрала С.П. Королева, И.В. Курчатова, М.В. Келдыша и спасла мир от гибели. Эти гениальные «сборки» могут помочь нам выстоять в очередной раз в схватке с мировым злом. Если мы поймем и правильно оценим их вклад в культуру Отечества и мировую миссию своей страны.
Александр Пушкин и Сергей Королев являются скальной, системообразующей основой нашей национальной культуры, это надо осознать российскому обществу в наступившем веке. Если бы А.С. Пушкин не посвятил себя поэтическому ремеслу, то мог бы стать великим математиком. Если бы гениальный ученый С.П. Королев стал писателем, то, бесспорно, мы бы имели великого писателя.
Результаты их творчества являются единственной здоровой основой для национального самосознания, идентификации, возрождения. От этой недостроенной почти двести лет назад печки приходится сегодня начинать движение в Европу и мир, где нас или уже не ждут, или потеряли надежду на дружественную встречу.
Возможно, это и есть последний рубеж сопротивления.
<< Назад Вперёд>>
