Хендрик ван Йевер
На следующий день и еще через день четырех задержанных слуг и их господ, Гарднера и Бакоффера, допрашивали в губернской канцелярии. Из их показаний выяснилось, что Бакоффер и Гарднер, а также и Христиан Багман в означенный вечер находились в гостях у Хендрика ван Йевера. Их жены в тот вечер отсутствовали. Госпожа ван Йевер находилась в сопровождении своего слуги Гаврилы Сергеева, сына Фролова, в гостях у вдовы Тиммерман, а госпожа Гарднер, также в сопровождении своего слуги Семена Васильева, сына Смирного, наносила визит вдове Романа Ананцына, дочери Исаевой, «а как ее зовут, того он (то есть допрашиваемый) не знает». Во время застолья в гостях господа выпили и захмелели; Гарднер и Бакоффер припомнили на допросе, что пили за здоровье императора и желали ему столь же блаженной памяти у потомков, как и та, что оставил по себе его дед. Бакоффер взял с собой из дома фейерверк и около семи часов вечера вышел со своим слугой из дома ван Йевера на берег реки. Трое остальных господ оставались дома и наблюдали за происходящим из окон. Снаружи дома Бакоффер приказал нескольким работникам запустить фейерверк. Одна огненная стрела взлетела высоко в воздух и затем упала в воду; три другие стрелы фейерверка с громким треском разорвались над рекой. После этого мужчины запустили еще девять фейерверков вдоль берега, неподалеку от воды.
После десяти часов вечера, когда все уже давно угомонились, Семен Васильев, сын Смирной, объявился у дома ван Йевера. Он привел госпожу Гарднер из гостей, из дома вдовы Романа Ананцына, домой и теперь вернулся за своим хозяином, господином Гарднером. Гарднер и Бакоффер собирались отправляться по домам со своими слугами, поскольку у тех были фонари. Все вместе вышли из дома ван Йевера и именно в этот момент были задержаны сержантом Пестриковым и препровождены им на гауптвахту.
Российские власти отнеслись к делу чрезвычайно серьезно: стрелять из пушек и ручного огнестрельного оружия с судов,стоящих на якоре у города, было запрещено, и этот запрет - таково было общее мнение - касался и фейерверка. Гарднер и Бакоффер уверяли, что они этого не знали, но, без сомнения, осознавали, что в деревянном городе фейерверк запускать опасно. На допросе Бакоффер пытался защитить себя довольно слабым аргументом: он-де не опасался за последствия, поскольку ветер дул не в направлении жилых домов или каких-либо иных построек на берегу.
Неизвестно, чем закончилось это дело. В нашем распоряжении имеется лишь протокол допроса Архангельской губернской канцелярии, но приговора в деле нет, если таковой вообще был вынесен. Вероятно, дело закончилось тем же, что и фейерверк, который затух сам по себе.
Четверо развлекавшихся господ были иностранными предпринимателями, и, вероятнее всего, все четверо постоянно жили в Архангельске.Точно известно,что в городе проживал голландец Христиан Багман. Покрайней мере,в 1733-1734 гг.и 1736-1738 гг. он был членом церковного совета общины голландской кальвинистской церкви и в 40-е гг. также проживал в Архангельске. Про англичан Джеймса Гарднера и Джона Бакоффера известно, по крайней мере то, что в 1723-1726 гг. и 1711-1724 гг. соответственно, они находились и торговали в России21. То, что они действительно проживали в Архангельске, явствует из протокола, составленного в связи с фейерверком: в момент задержания эти господа собирались расходиться по своим домам. Хозяин вечеринки, Хендрик ван Йевер, был одним из наиболее видных голландских предпринимателей второй четверти XVIII в. Он был родом из семьи предпринимателей, не один десяток лет живущих в Архангельске. Его отец, Волкерт ван Йевер, был сыном слуги амстердамского мебельщика, уроженца Йевера (Восточная Фрисландия, ныне - на северо-западе Германии) Хендрика Волкертса, ставшего мебельщиком и купцом. Волкерт ван Йевер поселился в конце XVII в. в Москве и Архангельске. О его предприятии известно немного, однако торговля в России сделала его богатым человеком. Во всяком случае, он, как почти все иностранные предприниматели в России, поставлял серебряные деньги российскому правительству, а в 1704 г. также и медь. В 1710 г. он экспортировал пеньку из Архангельска и продавал в России в основном сукно, красящие вещества и бумагу. Волкерт ван Йевер женился в Архангельске на Эмерантии Пелл, дочери жившего в Архангельске голландского купца Пелла, потомка голландских предпринимателей Дикенсонов, торговавших в Архангельске. Двое их сыновей родились в Архангельске, Хендрик - в 1700 г., а Волкерт - в 1706 г. Волкерт ван Йевер-старший скончался в Архангельске в 1713 г., когда мальчикам было всего 13 и 7 лет. Вероятно, дела покойного мужа вела вдова, до того момента, пока ее старший сын не продолжил отцовское дело: в 1724 г. Хендрик ван Йевер снимал те же самые склады под товары в Гостиных дворах Архангельска, что и его отец в 1710 г.; эти помещения оставались в пользовании семьи после смерти ван Йевера-старшего. Как бы то ни было, когда Хендрик повзрослел, он пошел по стопам своего отца и стал купцом в Архангельске.
Будучи продолжателем родительского дела, Хендрик ван Йевер, что само собой разумеется, женится на дочери одного из предпринимателей той же отрасли и принимает участие в делах своих новых родственников со стороны жены. Принимая во внимание его происхождение и богатство отца, можно предположить, что он был бы желанным зятем в любой семье голландских предпринимателей, находившихся России. Его женой стала в 1721 или 1722 г. Элизабет Мейер, дочь Рудольфа Мейера и Катарины Лёфкен. Вскоре после этого, в 1722 или 1723 г., брат его жены, Херман Мейер, женился на Анне Люпс,дочери Яна Люпса, проживавшего к тому времени в Амстердаме, но оставившего семью в России.
Рудольф Мейер, который с 1693 г. вместе со своей тещей, вдовой Лёфкен, а с 1696 г. самостоятельно владел государственной пороховой мельницей на реке Яузе в Немецкой слободе Москвы, стал к тому времени сказочно богатым человеком и к тому же одним из наиболее известных голландских предпринимателей в России. Эксплуатация пороховой мельницы была лишь частью его деловой активности. Он экспортировал зерно из России, однако в основном занимался импортом в Россию, в частности в начале Северной войны он импортировал оружие для армии Петра I. Российскому правительству Мейер поставлял бумагу, а царскому двору - заморские яства и вино. Статус Мейера становится понятным в свете его близких отношений с Петром I. Мейер жил со своей семьей в московской Немецкой слободе, а в 1690 г., когда царь начал постоянно посещать слободу, они свели знакомство. С течением времени Мейер различными способами сумел быть полезным царю, в частности поставками из-за границы различных инструментов и привлечением на работу иностранных специалистов. Случалось, что Мейер был в числе приглашенных на празднества и церемонии при дворе. В начале 20-х гг. царь, бывая в Москве, постоянно наведывался к Мейеру в гости. Петр был одним из гостей на свадьбе дочери Мейера с Хендирком ван Йевером, а также на свадьбе его сына с Анной Люпс. В первые годы XVIII в. Мейер был в Немецкой слободе векмейстером, то есть одним из тех, кто занимался устройством мостовых, которому доверяли мощение дорог. Много лет подряд он являлся старейшиной лютеранской церкви.
Через свой брак Хендрик ван Йевер оказался связан свойственными узами с людьми, обладавшими еще большим богатством, престижем, влиянием и знакомствами с сильными мира сего, и вскоре это принесло ему крупную финансовую выгоду. В то время ван Йевер импортировал сукно и экспортировал крупные партии поморских товаров. Однако уже вскоре он оказался привлеченным к делам своего шурина Хермана Мейера и Яна Люпса-младшего, племянника, крестника и полного тезки тестя Мейера. Мейер и Люпс получили в 1725 г. монополию на экспорт смолы из Архангельска, после того как этот товар с 1719 г. находился в свободной продаже. Мейер и Люпс-младший жили в Москве и, хотя оба приобрели конторы и дома в Санкт-Петербурге, сохраняли верность старой столице22. Еще в 1725 г. они привлекли ван Йевера в качестве своего представителя по откупным делам в Архангельске. Хендрик ван Йевер всю жизнь занимался экспортом смолы из Архангельска. Еще в 1724-1726 гг. он покупал небольшие партии этого продукта у крестьян Двинского и Каргопольского уездов, а в 1742 г. отправил груз смолы из Архангельска в Амстердам23.
С течением времени Хендрик ван Йевер расширил свое предприятие, сделав Каспара Бёкмана, бывшего в 1727 г. еще «в услужении» в конторе, компаньоном в своей фирме; в 1732 г. они действовали под именем «Ван Йевер и Бёкман». В 1734 г. документы фирмы начал подписывать Херман Адриан Болтенхаген, и, вероятно, с начала 1735 г. он также стал совладельцем фирмы, поскольку именно с этого года фирма носила название «Ван Йевер, Бёкман и Комп.» и с 1740 г. название «Ван Йевер, Бёкман и Болтенхаген».
Фирма ван Йевера имела самый большой торговый оборот из всех иностранных домов, вывозивших в 1741 г. товары из Архангельска. В том году их торговый дом декларировал на таможне вывезенных товаров на сумму в 132 тыс. рублей, что составляло 31 % общего объема всех экспортных деклараций. В экспорте каждого из трех важнейших продуктов - зерна, говяжьего сала и льняного семени - доля ван Йевера, Бёкмана и Болтенхагена составляла треть24. Без сомнения, доля фирмы в экспорте в целом была еще больше, чем показывают таможенные книги, - ван Йевер вывозил также и смолу, оборот которой в таможенных книгах не указывался, поскольку этот товар был на откупе и на таможне не регистрировался.
К тому времени младший брат Хендрика Волкерт ван Йевер переехал в Амстердам и стал оттуда торговать с Россией. Неизвестно, когда в точности состоялся переезд, но, вероятно, случилось это до 1731 г., поскольку в том году он женился в Хаарлеме на дочери алкмаарского судьи Квирине Катарине ван Сайпестейн. Он женился вне круга коммерсантов, торгующих с Россией, но мог принести эту «жертву», поскольку подобный брак связывал его узами свойства с голландским патрициатом. В нотариальных актах от 1733 г. он значится как «купец из Амстердама». В 1734 г. Голландские Штаты признали его урожденным голландцем, мотивировав это решение тем, что его родители хотя и жили в России, но никогда не запрашивали и не принимали российского подданства. В литературе Волкерт ван Йевер известен как один из богатейших купцов Голландии25.
Неизвестно, где жил Волкерт ван Йевер сразу после своего приезда в Амстердам, но примерно между 1742 и 1757 гг. он проживал на Херенграхт - там ныне стоит дом номер 52 - между Броуверсграхт и Херенстраат. Сначала он снимал этот дом у леди Кэтэрин Грей, вдовы Яна Виллема Трипа, затем - у его нового владельца Корнелиса Трипа, а после смерти последнего - у его вдовы Марии ле Сетр. Позднее, в 1766 г., ван Йевер жил в доме «Желтые кусачки» по адресу Кайзерстраат, 263, он же являлся и владельцем этого дома26.
Волкерт ван Йевер был самым важным деловым партнером своего брата Хендрика в Амстердаме. О тесном сотрудничестве братьев свидетельствует ряд контрактов, датируемых 1740-1741 гг., в которых Волкерт из Амстердама фигурирует в качестве фрахтовщика в общей сложности 11 судов, направлявшихся в Архангельск, чтобы оттуда доставить в Амстердам смолу, зерно, льняное семя и иногда говяжье сало, рогожи и щетину. Почти во всех случаях Волкерт давал шкиперам задание отметиться по прибытии в Архангельск у ван Йевера, Бёкмана и Болтенхагена. Отгрузка смолы, без сомнения, была связана с той ролью, которую Хендрик играл в откупе этого товара, предоставленном в свое время Яну Люпсу и Херману Мейеру27.
У нас не имеется других данных о сотрудничестве между Волкертом и Хендриком, кроме фрахтовых контрактов Волкерта, да и по ним немногое можно сказать с уверенностью. Похоже, однако, что Хендрик закупал в России товары и отсылал их своему брату в Амстердам на судах, зафрахтованных Волкертом. Мы можем только строить догадки относительно того, на чей счет совершались операции по закупке и продаже товара.
Фирма ван Йевера, Бёкмана и Болтенхагена действовала в Архангельске, по крайней мере, до 1742 г., однако где-то между 1742 и 1746 гг. ее операции прекратились. Название фирмы еще упоминается в опротестованном векселе от февраля 1744 г., но в июне 1746 г. Каспар Бёкман от имени своего «оставшегося компаньона» из фирмы ван Йевера, Бёкмана и Болтенхагена, «бывших купцов архангельских и московских», сообщает, что все дела фирмы передаются Волкерту ван Йеверу для завершения их в Амстердаме. Можно предположить, что деятельность фирмы прекратилась из-за смерти Хендрика ван Йевера, последовавшей, вероятно, в 1744 г. Его вдова вновь вышла замуж за Адольфа Болтенхагена, без сомнения, родственника Хермана Адриана Болтенхагена, компаньона ван Йевера.
Волкерт ван Йевер продолжал тем временем вести дела в России. За период 1745-1766 гг. известны его 17 амстердамских контрактов, в которых он фигурирует в качестве фрахтовщика судов для транспортировки товаров из Архангельска в Амстердам; корабли предназначались изначально Каспару Бёкману, позднее - Й. Пулу, Тамесу и Буку, а также С. де Йонгу и Компании. На протяжении, по крайней мере, части того же периода ван Йевер торговал также с Южной Европой, что, без сомнения, было связано с его торговыми отношениями в России. В 1742-1751 гг. известны 18 грузовых контрактов, в которых ван Йевер выступал фрахтовщиком судов, направлявшихся в Южную Европу: 11 - в Марсель, 3 - в Тулон, 3 - в Ливорно и 1 - на Мальту. Груз, предназначавшийся для этих судов, состоял из каменного угля и перца, ревеня, мачтового леса, зерна, смолы, смольчуга, говяжьего сала, пеньки, то есть большей частью из североевропейских - российских - товаров.
В 60-е гг. Волкерт ван Йевер занялся совершенно новым видом торговли. Нам известны три грузовых контракта, заключенных в это время, в которых он является одним из членов группы фрахтовщиков судов, главным образом по маршруту Амстердам - Суринам - Амстердам. В Суринам на этих судах перевозились кирпичи, черепица и плиты для покрытия полов, а обратный груз состоял из сахара и кофейных бобов с плантаций «Аврора» и «Бережливость».
К тому времени Волкерт ван Йевер уже вошел в состав голландского патрициата. Он познакомился с принцем Виллемом Карелом Хендриком Фрисо и подружился с ним. За неделю до того, как в мае 1747 г. принц был назначен Голландскими Штатами стадхаудером, ван Йевер предоставил ему возможность во время пребывания в Амстердаме останавливаться доме на Херенграхт. Вскоре после этого ван Йевер уже входил в число homines novi, которых принц причислил в 1748 г. к магистрату Амстердама, и сохранил эту должность вплоть до своей смерти в 1774 г.
20 Велувенкамп,'Потеха'(1999) 341-343.
21 Велувенкамп,'Потеха' (1999) 343, 347-349, 352-354. См. также примеч. 20.
22 Ковригина, Немецкая Слобода (1998) 39. См. также примеч. 21.
23 Велувенкамп, 'Потеха' (1999) 348-349, 354.
24 Veluwenkamp, 'The purchase (1995) 89-90,93,97. См. также примеч. 23.
25 Велувенкамп, 'Потеха' (1999) 348-349.
26 Wijnman, Roosegaarde Bisschop,'Beschrijving' (1976) 412,488.
27 Велувенкамп, 'Потеха' (1999) 349-351,355.
<< Назад Вперёд>>
