После падения форта 2 на десять дней прекратились бои на восточном фронте. Только японские саперы продолжали прокапывать минные галереи к узлу обороны № 3 и форту 3, а японская осадная артиллерия непрерывно обстреливала укрепления, портовые бассейны и бухту Белый Волк, откуда ей отвечали орудия «Севастополя». Во время такого артиллерийского поединка 25–26 декабря броненосец получил десять попаданий снарядами калибра 152 мм. Еще меньше повезло наполовину разоруженной канонерке «Бобр», которая затонула в порту 26 декабря после попаданий нескольких снарядов калибра 280 мм. В тот же день саперы 3-й японской армии взорвали минный фугас под бруствером узла обороны № 3, но слишком слабый заряд не причинил большого вреда. Значительно более мощный фугас был заложен ночью с 27-го на 28 декабря под бруствером форта 3, он состоял из 12 зарядов динамита общим весом более 6 тонн. После массированного артиллерийского обстрела форта фугас был взорван 28 декабря333в 9.04. Над фортом поднялся столб дыма, в воздух взлетели комья земли и осколки скалистого грунта, от взрыва обрушилась часть земляных укреплений, казематов и казарм, в расположении форта вспыхнул пожар. Большая часть гарнизона форта, состоявшего из 240 человек (в том числе 58 моряков), погибла, многие были отравлены образовавшимися при взрыве газами. В бруствере появились две воронки диаметром 10–15 м, через которые в форт ворвались отряды 9-й японской пехотной дивизии и оттеснили немногочисленных его защитников к батарее во дворике форта. Комендант форта, капитан Булгаков, обратился с просьбой о помощи к генералу Горбатовскому, но получил только десантную роту с «Ретвизана» и приказ выбить японцев с бруствера. Яростный бой длился до 17 часов, когда началась очередная атака японцев, в которой принял участие свежий полк из 9-й пехотной дивизии. Он занял линию батареи, защитники форта укрылись в одной из находившихся в тылу казарм и продолжали сдерживать натиск неприятеля. В неравном бою особенно отличился старшина с крейсера «Баян» Василий Бабушкин (был четырежды награжден орденом Св. Георгия за мужество) который восемнадцать раз был ранен осколками снарядов334. Капитан Булгаков намеревался контратаковать с наступлением темноты, поэтому снова обратился с просьбою прислать подкрепление и обеспечить артиллерийскую поддержку. Но Горбатовский мог выделить только полуроту моряков с «Севастополя». Она с трудом пробилась к почти полностью окруженным казармам.
Стессель, к которому обратились за подмогой, дал в 22.30 приказ об эвакуации гарнизона форта. После полуночи его защитники подожгли казармы и отошли на вторую линию обороны. В боях за форт японцы потеряли более 1000 человек убитыми и ранеными, при этом некоторые из них погибли во время взрыва зарядов.
Потеря форта 3 усугубила положение крепости, а генерал Фок признал его «безнадежным». Хотя узел обороны № 3 не давал противнику возможности развить наступление на этом направлении, генерал Стессель пришел в выводу, что наступил момент, когда вопрос о капитуляции необходимо рассмотреть на военном совете. Этот совет был спешно созван 29 декабря. Из 22 участников этого заседания 19 высказались за продолжение обороны Порт-Артура («до последнего»), а генерал Белый заявил, что боеприпасов еще хватит на отражение «двух генеральных штурмов». За капитуляцию, хотя и в завуалированной форме, высказался только начальник штаба Квантунского укрепрайона подполковник Рейс («крепость должна охранять стоящий тут флот; теперь же, когда флота уже нет, отпадает необходимость оборонять ее»). Сам Фок открыто не поддержал Рейса, но заявил, что дальнейшая оборона зависит от того, как долго удастся удерживать Китайскую стенку и на сколько времени хватит продовольствия. При этом он добавил, что «крепость раньше или позже падет, так как подкреплений не предвидится».
Стессель, который не нашел поддержки своего плана, увидев разногласия между Рейсом и Фоком, объявил офицерам, что «пока это возможно, необходимо обороняться», и закрыл совещание. Однако в тот же день по совету Фока он отправил донесение царю (об этом дальше в тексте), в котором лживо утверждал, что после захвата форта 3 «японцы стали хозяевами всего северо-восточного фронта», что «крепость может продержаться еще лишь несколько недель, так как не хватает боеприпасов и цинга валит гарнизон с ног», что под ружьем у него всего «десять тысяч человек, в большинстве своем больных». В это время на передовых позициях у Порт-Артура находились 12 180 человек (и 383 моряка в резерве коменданта), на береговых и полевых батареях — около 5000 человек, в инженерных отрядах — по меньшей мере 500, в других нелинейных отрядах — свыше 1000 человек (не считая больных, раненых и выздоравливающих).
Два следующих дня японская артиллерия обстреливала позиции русских и Старый город, а 31 декабря утром саперы взорвали два заряда в минных галереях под бруствером узла обороны № 3. Взрывы только повредили его, но сразу же после взрыва узел был обстрелян снарядами калибра 280 мм. Один из них пробил свод каземата, в котором находилась большая часть гарнизона, и взорвался среди сложенных здесь 2000 гранат: уничтожена была передняя часть каземата, под обломками погибли почти все солдаты вместе с комендантом узла штабс-капитаном Стредовым (по российским источникам — А. П. Спредовым. — Прим. перев.). Внутрь укрепления ворвались отряды 1-й японской пехотной дивизии и окружили горстку оборонявшихся (около 100 человек, большинство из них составляли раненые и контуженые) в подземных казармах. После короткого боя японцы около полудня захватили узел обороны, а затем, подтянув сюда полевую артиллерию и тяжелые пулеметы, открыли огонь по Курганной батарее и Китайской стенке, которую атаковали из форта 3.
Генерал Горбатовский, который вначале усилил гарнизон Курганной отрядом добровольцев, а затем был вынужден отозвать его по приказу Фока («люди слишком ценны, а мы посылаем их на бессмысленную смерть»), попросил согласия усилить ряды защитников Китайской стенки. Но полковник Рейс, сославшись на распоряжение Фока, приказал ему отойти на участок Большое Орлиное Гнездо — Скалистый хребет и занять позиции на второй линии обороны. Отрядам восточного фронта пришлось отойти на линию Курганная батарея — горы Владимирская и Митрофаньевская — Большое Орлиное Гнездо — участок Китайской стенки за фортом 2 — бастион Куропаткина. Когда пораженный генерал Смирнов спросил у Фока, почему он снял войска с первой линии обороны, тот заявил, что этого... добивался Горбатовский, а Стессель дал согласие.
В б часов утра 1 января 1905 года два полка 9-й японской пехотной дивизии заняли Китайскую стенку и пошли в атаку на Заредутную батарею. Атаку поддержала осадная артиллерия, обстреливая Большое Орлиное Гнездо, а также горы — Безымянную, Митрофаньевскую и Лаперовскую. Со стороны Заредутной батареи японские штурмовые колонны ударили внезапно по Большому Орлиному Гнезду. Гарнизон, состоявший из 70 человек, отразил первую атаку, в живых остались лишь шесть человек. Горбатовский послал им на помощь две роты 14-го стрелкового полка, как раз перед вторым ударом по укреплению. Благодаря этому удалось отбить три последовавших один за другим штурма. Перед пятым штурмом, который начался в 13 часов, батарея была обстреляна335снарядами калибра 152 мм, а после того как и этот штурм был отражен, обстрел начали гаубицы калибра 280 мм. Горбатовский был вынужден послать в бой свой последний резерв — роту моряков. Но и атаковавших поддержали отряды 1-й японской пехотной дивизии, которые после ожесточенной рукопашной схватки вынудили горстку оставшихся в живых защитников батареи отступить к Митрофаньевской горе (после 15 часов). Возвышавшаяся над Старым городом и тылами восточного фронта гора Большое Орлиное Гнездо была занята японцами, которые после наступления темноты прекратили атаку.
Пока 3-я армия штурмовала укрепления русских, японский флот не вел активных действий. Адмирал Того 28 декабря отплыл на броненосце «Mikasa» в Куре, оставив в водах Квантуна отдельный отряд кораблей вице-адмирала Катаоки (флагманский «Itsukushima»), Он должен был взаимодействовать с 3-й армией и охранять конвои с войсками, идущие на маньчжурский фронт (7 легких крейсеров, 3 вспомогательных крейсера, 3 дивизиона эскадренных миноносцев и миноносцев, 9 транспортных судов). Морская блокада Квантуна была снята 1 января 1905 года. Для большинства кораблей японского Соединенного флота это означало конец компании.
333 Ростунов, с. 246. Но Сорокин говорит, что двумя часами раньше японцы взорвали часть зарядов, но вся сила взрыва пошла в глубь минной галереи и брешь в бруствере форта не образовалась.
334 После капитуляции крепости японцы признали его инвалидом, и, едва залечив раны, Бабушкин в апреле 1905 года отплыл в Сингапур. Там российский консул поручил ему найти отряд кораблей контр-адмирала Небогатова, шедший на соединение со 2-й Тихоокеанской эскадрой (она находилась в водах Индокитая). Бабушкин на нанятом катере трое суток искал корабли и 5 мая обнаружил Небогатова, передал ему информацию о месте стоянки и по собственному желанию остался на броненосце «Николай I» старшиной. Вскоре он серьезно заболел (открылись раны), но во время Цусимского сражения (27–28 мая) нес вахту в машинном отделении. Узнав, что «Николай I» вынужден будет сдаться, хотел затопить броненосец, открыв кингстоны, но деморализованная команда помешала ему. Поведение Бабушкина в этом сражении стало показателем высокого боевого духа моряков 1-й и 2-й Тихоокеанских эскадр.
335 Вероятно, стреляли обе батареи (калибра 152 мм) бригады морской артиллерии, которыми командовал капитан второго ранга Куроя. За 149 дней эти батареи выпустили около 5000 снарядов калибра 152 мм, 17 000–120 мм, 23 500–76 мм. Потери составили 3 поврежденных орудия калибра 152 мм (из 7), 4–120 мм (из 12) и 6–76 мм (из 25), а также 56 человек убитыми и 289 ранеными. ADJA, т. II, с. 154.
<< Назад
Вперёд>>
