Н.К. Гаврюшин. Древнерусский трактат "О человеческом естестве"
Основным книжным источником сведений о строении человеческого тела в Древней Руси был «Шестоднев» Иоанна экзарха Болгарского2. В 6-м его слове не только сообщалось, в соответствии с ветхозаветной традицией, о том, что человек создан «по образу и подобию божию», но и давались, например, определенные краниологические сведения (наличие черепных швов, позволяющих различать пол умершего), сообщалось о составе мозгового вещества и т. п. Из «Шестоднева» эти сведения были заимствованы и составителем «Толковой Палеи»3, а позднее выделялись даже в самостоятельные статьи под названиями «О составе человечесте» (ГПБ, Кир.-Бел., № 10/1087, л. 330), «Иоанна ексарха о главе человечи и о естествех» (ГБЛ, Муз., № 8241, л. 290; ГПБ, Архив Синода, № 1315, л. 358) и др.
Широко была распространена статья «Галиново на Ипократа» - сокращенный перевод комментария Галена на сочинения Гиппократа. Уже в 1424 г. ее собственноручно переписывал Кирилл Белозерский4, а в XVI в. она вошла даже в Великие Минеи Четьи митрополита Макария5. В этот универсальный свод был включен и ряд других статей антропологического и медико-биологического содержания.
В XVI в. был сделан также ряд новых переводов, вошедших в древнерусскую книжность под названиями «Лечебников», «Благопрохладных вертоградов» и т. п.6 В XVI в. впервые были переведены и так называемые «Проблемата» - псевдоаристотелевское сочинение, включающее ряд анатомических и физиологических сведений. Наконец, надо назвать и «Тайную тайных» - еще одну псевдоаристотелевскую компиляцию, появившуюся впервые в кругах, связанных с ересью жидовствующих7.
Все названные сочинения являются переводными, и о существовании какого-либо оригинального древнерусского сочинения по данной тематике сведений к настоящему времени не было. Правда, нельзя не отметить, что внучка Владимира Мономаха, выданная в 1122 г. замуж за византийского царевича Алексея Комнина, написала, уже под именем царицы Зои, целый медицинский трактат на греческом языке8, но его, разумеется, нельзя относить к памятникам древнерусской научной мысли.
Тем большее значение приобретает известный нам в четырех списках XVII в. трактат «О человечестем естестве, о видимем и невидимем», который но целому ряду признаков можно считать самостоятельным древнерусским произведением9. Общая направленность этого сочинения характеризуется стремлением сочетать «внешнее» анатомо-физиологическое знание с патриотической традицией. Для переводных сочинений с латинского и польского подобная тенденция совершенно чужда, да и в языке трактата нет ни малейших следов зависимости от латинского или польского оригинала. Если же относить это сочинение к более раннему периоду и считать его переводом с греческого, тогда, во-первых, надо будет указать соответствующий греческий оригинал и объяснить, каким образом на его основе возникло две заметно различающихся между собою редакции.
Рассмотрим вкратце содержание трактата. К «видимому» составу в нем относятся главным образом внутренние органы - сердце, печень, селезенка, диафрагма («препона»), артерии («кровавицы») и т. д., но названы также «перси» и «корень» (пенис), «ребра» и «чресла» (поясница). К «невидимому» же человеческому составу здесь отнесены духовные сущности и состояния: «душа», «смысл», «храбрость», «веселие» и т. д.
В последующем изложении намечается немаловажное расхождение между двумя редакциями трактата. Одна из них, после перечисления положительных душевных качеств, отмечает, что они «навершают» естество человека, и только вследствие их «оскудения» появляются «чрезестественная»: «лесть», «ненависть», «злоба», «зависть» и т. п. Иными словами, в этой редакции отрицательные душевные свойства и состояния не считаются врожденными человеческой природе. В другой же редакции этого разведения «естественного» и «чрезестественного» душевного («невидимого») состава человеческого мы не находим.
Далее в тексте трактата рассматривается взаимосвязь «видимого» и «невидимого» составов, причем настоятельно проводится восходящая к древнейшим традициям (псевдогиппократовский трактат «О числе 7» и др.) микро-макрокосмическая аналогия («очи же во главе сотворени, аки светила, солнце и месяц, на видение добру и злу»). Примечательно, что и здесь имеется различие в редакциях: упоминание о том, что земля произвела львов, слонов и других животных сопровождается в одном списке уточнением «повелением божиим», в другом эти слова взяты в скобки, а в остальных они вообще отсутствуют.
Рассматривая назначение отдельных внутренних органов и их связь с «невидимым» составом, автор трактата связывает с селезенкой - гнев, с желчью - вражду, с печенью - печаль. Но далеко не все приводимые им параллели выглядят наивными. Так, он пишет о том, что мочевой пузырь («михирь») дан человеку «на разсуждение телесных и внутренних болезней»: «...яко почюет михирь телесныя болезни утишение и мочию вся являет человеку».
Довольно подробно рассматриваются в трактате причины кашля и мокроты, объясняемые строением легких («яко на воздушную часть сотворена суть легка») и их расположенностью к заболеваниям от простуды («студени»), неправильного питания и т. д. Примечательна вариативность терминов, которыми обозначаются легкие: один раз они называются обычным термином «плющи», но в нескольких местах встречается «ключь». Поскольку это не новый термин, а неправильно прочитанное «плучи», «плучь», необходимо предположить общий протограф у всех четырех списков трактата, в котором впервые появилась указанная ошибка.
Немаловажное место в трактате уделяется реминисценциям из патристической литературы, посвящённым обузданию «плотской похоти». Однако автор трактата не усматривает в ней самой отрицательного свойства, напротив, «хотение кормли и пития», «хотение и жажда от проходна естества», а также «похотное совокупление» существуют в человеке «от зачатка»: «без тех человек не может быти жив».
С литературной точки зрения трактат представляет немалый интерес; в нем есть ряд четких афористических определений, метких сравнений и образов.
1См.: Богоявленский Н. А. Отечественная анатомия и физиология в далеком прошлом. Л., 1970.
2См.: Шестоднев, составленный Иоанном экзархом Болгарским. М., 1879.
3См.: Толковая Палея 1477 г. СПб., 1892.
4См.: Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XV в. М., 1982. С. 192-199, 599-601.
5См.: Гаврюшин Н. К. Первая русская энциклопедия//Памятники науки и техники, 1982-1983. М., 1984. С. 119-130.
6См.: Змеев Л. Ф. Русские врачебники//Памятники древней письменности. СПб., 1896. Т. СXII; Груздев В. Ф. Русские рукописные лечебники. Л, 1946.
7См.: Сперанский М. Н. Аристотелевы врата, или Тайная тайных// Памятники древней письменности и искусства. СПб., 1908. Вып. 171. С. 129; Ryan W. F., Schmitt Ch. В. (Ed.). Pseudo-Aristotle the Secret ol Secrets. Sources and Influences. London, 1982.
8См.: Лопарев Xp. Брак Мстиславны//Византийский временник. Т. 9. 1902. С. 418-445; Grmek М. D. Les sciences dans les manuscrits slaves orientaux du moyen age. Paris, 1959. P. 35-36.
9Краткий пересказ его содержания но неверно датированной рукописи ГБЛ. Унд. № 950 впервые дала М. В. Безобразова в статье: Психология XVI века // Безобразова М. В. Исследования, лекции, мелочи. СПб., 1914. С. 3-6.
1Сборник неоднократно привлекал внимание исследователей. См. подробнее: Гаврюшин Н. К. Вопросно-ответная редакция «Диалектики»//Записки ОР ГПЛ. М., 1987. Т. 46. С. 248-253.
2См.: Протасьсва Т. Н. Описание рукописей Синодального собрании. М., 1973. Ч. II. С. 74.
<< Назад Вперёд>>
