В. К. Былинин. Календарные эпиграммы Николая Калликла в южнославянской и русской письменности XV - XVI вв.
Тщательный анализ критики астрологических сочинений на Руси показывает, что защитники ортодоксального вероучения выражали отрицательное отношение не ко всем текстам, представленным в бытовавших у нас в XV—XVI вв. Астрологиях. Так, например, нередко встречающиеся в них статьи «Исчисление лет от сотворения мира», «Стихиа комуеждо временю», «Правило Паскалии седмыя тысяща последняго ста... по 7000 год» постоянно использовались церковными писателями и оценивались по-разному (так, о последней архиепископ новгородский Геннадий писал в предисловии к Пасхалии: «... ино о том млъва была в людех, не токмо в простых, но и в преимущих о семь, многим сумнение бысть»)4. Не осуждались также сочинения (статьи) календарно-медицинского, диетологического и гуморально-логического содержания (т. е. книги, трактующие о взаимодействии жидкостей в человеческом организме). Известны случаи, когда высокопоставленные церковные деятели проявляли открытый интерес к врачебной пауке. Так, по поручению митрополита Даниила в 1534 г. Николай Булев или врач Филофей переводят под названием «Благопрохладный вертоград» напечатанную в 1492 г. в Любеке книгу о лечебных травах и камнях5. Позднее к отрывкам из сочинений по медицине Маймонидеса, которые вошли в осужденную Стоглавом книгу «Тайная тайных», обращались патриарх Никон и царь Михаил Федорович6. Даже ятроматематика (астрологическая врачебная диагностика и прогностика7), связанная, в частности, с учением о флеботомии (терапии различных заболеваний посредством строго выверенного во времени курса венных кровопусканий), не подвергалась такой острой богословской критике, как собственно астральная теория о генитуре (т. е. о том, что расположение звезд и планет на небе в момент рождения человека предопределяет его характер и род занятий в дальнейшей жизни), как футурологические статьи альманахов или таблицы с «аспекутами» и фигурами в календарно-астрологических трактатах типа книги Рафли8.
Но основные положения древнерусских астрологических сочинений вызывали резкую критику. Еще в переводной «Александрии» говорилось: «яко земскихъ не све даа, небесныхъ пытаеши» — слова, адресованные легендарным властителем звездочету Нектонаву, взявшемуся толковать его судьбу по небесным светилам9. Против идеи предопределенности человеческой судьбы, установленной не богом, а случайным соотношением планет и зодиакального круга, выступали авторитетные отцы церкви: Василий Великий, Григорий Богослов, Августин и др. Пересказ суждений Иоанна Дамаскина находим у Максима Грека: «Аще бо звездным обношением вся действуем, то по нужи действуем, елика действуем; а еже по нужи бываемое ниже добродетель ниже злоба есть. Аще же ниже добродетель, ниже злобу стяжаваем, то ниже хвалам и венцам, ниже укоризнам ли казнем достойни есмы. Обрящетъжеся и бог неправеден, овем убо благая, овем скорби дая»10. Тот же Максим Грек уделил много внимания «ложному» в астрологической теории, выделяя главным образом следующее: попытку «предричати (предпознавати) о будущих» (цитируя Аристотеля, Максим Грек пишет, что «несть о будущих ниже художество, ниже видение кое»11), в том числе стремление предугадать «рожения» (т. е. речь идет о генитуре); отрицание «самовластия человеческого», которым, как считал Максим Грек, по священному Писанию, наделяется всякий человек от творца; отвергал он и мысль о том, что астрология будто необходима мирским правителям12.
Аналогичные суждения высказывал и современник Максима, старец Елеазарова монастыря Филофей, в своем послании М. Г. Мисюрю Мунехину13. С другой стороны, ученый «святогорец» подчеркивал, что он не выступает ни против семи свободных художеств, пи против медицины. В послании Ф. И. Карпову, считавшему астрологию «художеством художеств»14 он подчеркивал, что не только не отводил своего адресата никогда — ни словом, ни посланием — «от врачевства или от инаго некоего философскаго ведания», от «словесных учений», но даже и от «зрения небесных» не «отлучает» его, поскольку,— считает он,— это необходимо, чтобы «знати обхождение светилом и совокупления, име же четыре времена лета преминуема, месяца и времена и лета нам составляют, еже потребившие есть от взыскуемых нами временных знаменований»15.
Календарно-медицинские сочинения рассматривались в качестве особой литературы, которая не казалась «ложной», в ней не видели неразрешимых противоречий «божественным догматам».
До сих пор изучение этих сочинений ограничивалось, как правило, текстологической работой, а их содержание оставалось в целом в пределах компетенции специалистов по истории естествознания16. Между тем они могли бы представить несомненную ценность и для литературоведения, о чем свидетельствует предлагаемый анализ древнего славянского перевода цикла так называемых «активных»17 календарно-медицинских эпиграмм Николая Калликла.
Автор небольшого числа стихотворных посланий, монодий, эпитафий и эпиграмм18, Калликл не был профессиональным поэтом, но должность придворного доктора при византийских императорах Алексее I Комнине (1081 — 1118) и Иоанне II Комнине (1118—1143) обязывала его владеть поэтическим искусством. Долгое время традиция приписывала созданный им эпиграмматический цикл (он озаглавлен: «Излагаю стихами свойства 12 месяцев»19) Феодору Продрому, или «Птохо-Продрому»20). Однако исследования И. 3. Иделера, Л. Штернбаха, Ю. Ф. Шульца и Р. Романо21 убедительно показали несостоятельность такой атрибуции. Именно Калликл, прозванный при жизни «наставником врачей», является автором указанного памятника. Об этом свидетельствуют содержащиеся в данном цикле рекомендации22 и специфика художественного языка их автора.
Л. А. Фрейберг пишет: «По языку Калликл чистый аттикист... Зафиксированные у него лексические отступления от аттической архаики относятся скорее к сфере того языка, который был принят в среде придворного чиновничества и знати (у Калликла был высокий чин «архиатра».— В, Б.), чем в среде нарождающейся димотики»23. Будучи написанными почти идеальными ямбическими триметрами в форме кратких монологов, которые произносят олицетворенные месяцы года24 стихи Калликла могли служить образцом изящной поэзии25.
Но неизвестного нам славянского книжника, переведшего этот цикл, привлекало совсем иное — излагаемые в них практически полезные советы. По всей видимости, перевод стихотворного цикла был выполнен не ранее начала XV в. на юге Европы, в одном из сербских монастырей. Первая, сербская, редакция перевода ближе всего стоит к греческому первоисточнику, хотя и дошла до нас в списке XVI в. под названием «Петохо Продромови стихове»26. Старейший список второй, русской, редакции относится к середине третьей четверти XV в. Он читается среди астрологических статей в сборнике с характерными глоссами, написанными посредством «пермской азбуки»27 (одна из глосс, на л. 21, при расшифровке дает имя «Дмитрий»), и озаглавлен «Стихиа дванадесятим м[е]с[я]цомъ» 28. Русская редакция — более краткая, она заметно ориентирована на сербский протограф и опускает некоторые его строки, которые русскому писцу, вероятно, показались неясными. Сравним оба славянских варианта эпиграммы «Август» с новейшим переводом ее с греческого (пер. 10. Ф. Шульца).
Август
Я зову вкусить осенние плоды
И всех зову едою усладить себя;
Ведь мимо солнца мчит уже созвездье Пса,
- Оно у нас на суше иссушает все,
— Повсюду пышет пламя, словно Этны жар;
Не надо мальвы в пищу принимать тогда.
Первая (сербская) редакция (л. 105 об.}:
Азь повелѣвау ясти овощйе.
И въси страждащеи от трясавицу насыщайтсся пищи.
Ибо Кин астро с[о]лпцо приходит.
Иже протечеть въсе земля въ мъгновение.
Емоу же пламень ес[ть] лютейши геенского огня.
Оудаляти же ся под[о]бает въсекомоу от лежаниа и покоа.
Вторая (русская) редакция (л. 269 об.):
Азъ повелѣваю ясти овощйе
И вси страждоущеи от трясавице, насыщайтес[я] пищи.
Оудаляти же с[я] подобает всякомоу от лежаниа и покоа.
Как видим, сербский переводчик избрал макароническое письмо, дав славянскую транскрипцию словосочетанию "Kυν-αστρο[ν]" (дословно «Пес-звезда»). Эпоним «Этна» он заменил на более доступное для своих читателей понятие — «геенский огонь». В русский же список все эти строки вообще не вошли, зато тут, как и в сербском тексте, вместо медицинского совета не принимать в пишу мальвы29 (проскурняк) видим другую практическую рекомендацию. Еще один пример. В сербском переводе эпиграммы «Ноябрь» имеются слова, довольно точно воспроизводящие содержание оригинала (л. 106):
Азь широту земли орю и сѣЪу
И пшеница въ ней вълагау.
Пшеницамь же въсемь род приводя...
А вот как они были прочитаны русским писцом (л. 269):
Азь широтоу земле орю и сею
И пшеница въ ней влагою
Птицам же всемъ род провод...
Отмеченное расхождение, безусловно,— не ошибка русского писца. Оно лишь показывает, что переписчик был достаточно внимателен к содержанию заинтересовавшего его произведения, соотнося его с ежегодным порядком жизни своих соотечественников и родной природы.
Исправляя «пшеницам» на «птицам» и т. д., он, возможно, был вполне уверен, что возвращает стиху подлинный смысл.
Точно так же продуманно вносит он в текст другие изменения. В монологе Марта, по сербскому списку, рекомендуется принять на всяк день пищу сладку «и вино зело благовонно», в русском же (с учетом приходящегося на этот месяц Великого поста) исправлено: «пищу сладку сиречь въсдержателну». Переводя майскую эпиграмму, южнославянский книжник сохранил грецизм в словах: «от их же възращаеть трясавица, и ксеропон въ съставѣх», а его русский редактор дал точный перевод греческого термина: «сухая болезнь».
В остальных текстах расхождения между редакциями не столь уж велики. В обеих славянских редакциях стихов Калликла отсутствует строгая силлабическая урегулированиость текстов всех двенадцати эпиграмм. Приблизительно лишь в половине из них силлабо-симметрический стих берет верх над прозой. Но выдерживается в основном 6-стишная строфика греческого оригинала. Более того, применение рифмоидов способствует образованию здесь относительно регулярного ритма. Но в целом, как бы заметно ни проявлялась эта регулярность в отдельных стихах и строфах, считать славянские переводы эпиграмматического цикла Калликла строго стихотворными нельзя. И в то же время было бы не вполне корректным полагать, что перед нами просто риторизованная ритмическая проза. Возможно, в данном случае следует говорить о «полустихотворном» переложении оригинального текста, однако этот вопрос мы оставляем открытым.
Немалый интерес вызывают общие для обеих славянских редакций смысловые отступления от греческого первоисточника. Так, слова Калликла: «От обморока средство — розу я даю»30 («Май») — замещены фразой: «Аз подаваю шипок (розы цвет) благовонен, иже ползует в малодушие». Здесь же рекомендация греческого врача не принимать в пищу ни кишок, ни ног животных (ибо от них рождается флегма31, воспаляется желчь, которые озноб выбывают и боль в ногах) пополнена советом не есть также и головы животных. В греческом тексте июньской эпиграммы говорится, что в июне по утрам не следует пить воду: от этого-де становится больше черной желчи и появляются болезни, ведущие к смерти. В славянском же переводе читателя напротив призывают «пить воду (каждое утро) на гладное сердце»31. В июльской эпиграмме рекомендация Калликла «в жару такую... избегать любви» (плотской) заменена более «пристойным» советом — «бегати от снедения овощей», еще не успевших созреть в июле (думается, подмена стихов нe лишена полемической окраски, а возможно, и скрытого сарказма славянского переводчика). В славянской редакции эпиграммы «Ноябрь» отсутствует стих: «И журавли стремятся за посевом вслед», у Калликла представляющий собой традиционную формулу эллинистической поэзии33.
Монологи Декабря и Февраля заключают смысловые антитезы соответствующим фрагментам греческого текста. В первом из них упоминается праздник Рождества и, явно с учетом предшествующего ему поста (с 15 ноября но 24 декабря), советуется «пищу же мало приемати», «зелие же всяко бежати» (ср. то же место в греческом источнике: «Что хочешь ешь — капусты не вкушай одной, Обилье черной желчи причинит она»34). Во втором монологе Февраль восклицает (согласно славянским версиям), что он умерщвляет в людях кровь и жилы заставляя цепенеть их конечности, и применяет в них «естество», каковое сотворяется «желтовидным» благодаря многому «студу» (т. е. половой активности). У Калликла же все наоборот:
...не страшись любви.
Я кровь, а с ней и жилы укрепляю всем;
Все усыпляю беды, облик твой сменим,
И бледность, что душевных нас лишает сил...35
Перекладывая греческий текст «Стихов о 12 месяцах» на славянский язык, порою существенно преобразуя его содержание сообразно местным условиям, этико-эстетическим нормам и своим знаниям, неизвестный нам переводчик, при всем том, стремился создать универсальный труд, в котором нашли бы понятное лаконичное отражение главные природно-климатические особенности годового цикла и хозяйственный уклад жизни, ему известной. В свете этого тяготения к справочной универсальности становится ясной и его попытка показать сразу три наиболее известных в XV в. в христианском мире стиля летосчисления по юлианскому календарю: мартовский (старовизантийский), сентябрьский (с индиктным счетом лет)36 и, наконец, стиль январский37.
Изложенные наблюдения позволяют заключить, что авторы сербской и русской редакций «Стихов о 12 месяцах» не являлись простыми копиистами от литературы. Для своего времени это были, бесспорно, высокообразованные писатели, не лишенные склонности к ученой поэзии и, как нам представляется, разделявшие усилия видных литературных деятелей, вроде Димитрия Кантакузина, направленные на преодоление сухой ветийско-панегирической традиции «плетения словес»38.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Публикуемый ниже текст воспроизводится по списку первой редакции: ГБЛ. Музейное собр. (ф. 178). № 921. Л. 105-106. Орфография подлинника сохраняется, вышедшие из употребления буквы передаются соответствующими современными, титла раскрываются, надстрочные буквы вносятся в строку, добавленные при этом буквы заключены в скобки.
ПЕТОХО ПРОДРОМОВИ СТИХОВЕ
Мар[т]
Азь воини на въсеоруждьство изводя.
Меча же изъощрявау. и привлачу къ бранемь.
И земля чюждоу любезно подау воиномь.
Ей оубо наказоуу вас и поучау. якоже достоить.
И повелевау въсемь, приимати на въсекь д[е]нь
Пищу слад'ка. и вино зело бл[а]говон'но.
Ап[рель]
Азь агньця оутлъщау въ снедение ч[е]л[ове]комь.
И пасце пищу вер'ным приношу тъчиу.
Радость предвъзвещавау въстаниа ради множае.
Гл[агол]я же въсемь бежати от репчюгь.,
Исплънь сущих яда.
Из нихь же рождается мелась, яже ес[ть] жлъчь чръна.
Май
Азь шинок подавау бл[а]говонень. иже пол'зоует въ
малод[у]шие.
И цвет криповь красень. радованиа образъ и в[е]селиа.
И корень траве оутвръждау и оукреплеу.
И повелевау не ясти главы и ногы и кор'мины.
Раждает бо ся из них флег'ма и чрънаа жлъчь.
От их же възвращаеть трясавица, и ксеропон
въ съ//ставех.
Июн[ь]
Азь траву сръпы пожинау.
И земледелателя предуготовляу на жатву.
И ч[е]л[ове]ком повелевау въкушати воду на въсеко
оутро.
Заеже тогда оумпожается чрънаа жлъчь.
И пол'зоует зело пити воду на гладно с[е]рдце.
[И]юл[ь]
Азь пшеницу пожинау и яч'мыкы, въ лепоту.
И гоумна въся рукояти исплънеу.
И хлебомь насыщая с[е]рдца ч[е]л[ове]ч[е]скаа.
Г[лаго]ля же бегати от снедениа овощном.
От их же не ползоует'ся тело никакоже.
Ну паче въдает[ся] въ различныя болезни.
А[в]г[уст]
Азь повелевау ясты овощие.
И въси страждащеи от трасавицу насыщаитеся пищи.
Ибо Кин астро с[о]лнце приходит.
Иже протечеть въсо земля въ мъгновение,
Емоу же пламень ес[ть] лютеиши геен'скаго огня.
Оудаляти же ся нод[о]бает въсекомоу от лежаниа и покоа
Се[п]темврий
Азь гроздиа виноградом порезоуу.
И сна въ точилех оугнетау.
И творя пиво, и вино сладко въсемь въ начяло летоу.
И г[лаго]ля пити млеко на въсеко оутро,
За очищение утробное.
Неочищене бо тъи, трънове раждаутся.
Ок[товрий]
Азь птица принашау различны.
И малейшаа приводя
Оулавлетис[я] оскомь//и сет'ми отроческими.
Въсемь же повелевау снедати празь1*
Плъзоует бо тогда
И очищаеть утробу от многоразличных недуг.
Ное[мврий]
Азь широту земли орю и сеу
И пшеница въ ней вълагау.
Пшеницамь же въсемь род приводя.
Оудаляи же ся въсекый бани тогда,
Рематико бо бывает2*
И главпыя болезни.
Дек[емврий]
Азь оулавляу заяца на пищу.
И сих исплънеу трапезы богатых.
И вл[а]д[ы]чне Рождьства праздтшкь имамь.
Иже ес[ть] велий б[о]гоч[е]л[ове]ка Слова.
Пищу же мало приемати. зелие же вт>секо бежати.
Въ нем'же раждается чрънаа жлъчь.
Ген[уарий]
Азь точила отвръзау, и калан'да явлеу3*
Мяс же свиныхь въкоушати г[лаго]ля.
И рыбы тлъсты бл[а]госнедныи приемати.
Тъчиу оудалятися
Еже не пити сил'неишее вино.
Фев[руарий]
Насыщайся въсекыих питий, нее щадя сытос[ть].
Азь бо и кръ и жилы оумрыцвлеу.
Оуды цепенея, и ес[те]ство преме[не]вая
И стоу[до]мь сие яшътовидно творя,
Г[лаго]ля же въсекомоу огребатися от цвекла.
Яда бо сут[ь] исплънена. и злотворител'на проходоу.
1* Это грецизм, образован от слова πράσο (порей) - многолетнее растение семейства злаковых.
2* Ревматизм - инфекционное заболевание, в основном поражающее соединительную ткань различных органов тела. В средневековой медицине этим термином обозначались главным образом всевозможные формы воспаления и другие болезни суставов.
3* В древнеримском календаре календы - начальные дни месяцев.
1 См.: Казакова Н. А., Лурье Я. С. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV — начала XVI в. M.; Л, 1955; Лурье Я. С. Идеологическая борьба в русской публицистике конца XV — начала XVI в. Л., 1960; Клибанов А. И. Реформационные движения в России в XIV - первой половине XVI в. М., 1960; см. также: Сахаров В. Эсхатологические сочинения и сказания в древнерусской письменности и влияние их на народные духовные стихи. Тула, 1879; Charles R. II. Apocaliptic Literature//Encyclopedia Britannica. Cambridge, 1910. Vol. II. P. 169-172.
2 См.: Памятники отреченной русской литературы / Собр. и изд. Н. С. Тихонравовым. М., 1863. Т. II; Кононов Н. Н. Из области астрологии // Древности. Труды Славянской комиссии Московского ими. археол. общества. М., 1907. Т. IV, вып. 1; Шангин М. Л. О роли греческих астрологических рукописей в истории знаний//Изв. АН СССР. Отд. гуманит. наук. Л., 1930. VII сер. № 5. С. 307-317; Гурев Г. Л. Астрология и религия. М., 1940; Райков Б. Е. Очерки по истории гелиоцентрического мировоззрения в России. Из прошлого русского естествознания. М.; Л., 1947.
3 Ср.: Клейн Л. «Слово о полку Игореве» и апокалиптическая литература // ТОДРЛ. Л., 1976. Т. 31. С. 104-115.
4 См.: ГБЛ. Ф. 304, № 736. Л. 51; ГБЛ. Ф. 304, № 762. Л. 245; См. также: РИБ. 2-е изд. СПб., 1908. Т. VI, ч. 1. С. 810; Тихонравов Н. С. Соч. М., 1898. Т. 1. С. 241.
5 См.: Майков Л. Н. Последние труды. Николай Немчин, русский писатель конца XV-начала XVI в. //ИОРЯС. 1900. Т. V, кн. 2. С. 379—392. Заметим, что монахи выращивали целебные «зелейнаго ряду растения» еще при Феодосии Печерском, см.: Житие Игумена Феодосия//ЧОИДР. СПб., 1858. Кн. 3.
6 См.: Голенищев-Кутузов И. П. Славянские литературы: Ст. и исслед. М., 1973. С. 211-212.
7 См.: Рабинович И. М. О ятроматематиках // Историко-математические исследования. М., 1974. Вып. XIX.
8 Турилов А. А., Чернецов А. В. Отреченная книга Рафли/ТОДРЛ. Л., 1985. Т. 40. С. 260-344.
9 Истрин В. М. Александрия русских хронографов. СПб.; 1883. Приложения. С.11-12
10 См.: Сочинения преподобного Максима Грека. Казань, 1859. Ч. 1. С. 431-434.
11 См.: Там же. С. 354.
12 См.: Синицына Н. В. Максим Грек в России. М., 1977. С. 96.
13 См.: Гольберг А. Л. Три «послания Филофея»: (Опыт текстологического анализа) //ТОДРЛ. Л., 1974. Т. 29. С. 69-70 и след.
14 См.: Будовниц И. У. Русская публицистика XVI в. M.; Л., 1947. С. 183.
16 См.: Синицына Н. В. Указ. соч. С. 97.
17 Об этом см. также: Буланин Д. М. Классическая культура в Древней Руси и проблемы ее изучения//Русская и грузинская средневековые литературы. Л., 1979. С. 35.
18 Sternbach L. Nicolai Cailiclis carmina. Krakow. 1903.
19 В календарной поэзии Византии XII в. эпиграмматические циклы о 12 месяцах популярны. Ср.: Полякова С. П. Экфраза XII месяцев Евматия Макремволита // Палестинский сборник. 1971. Вып. 23 (86). С. 114—124; Книга античности и Возрождения о временах года и здоровье. М., 1971. С, 7-8, 141—143 (здесь же см. библиографию вопроса).
20 См.: Krumhacher К. Geschichte der byzantinischen Literatur. 2 Aufl. München, 1897. S. 744.
21 См.: Ideler L. Z. Physici et medici graeci minores. Perolini, 1862. Fol. II; Sternbach L. Nicolai Calliclis carmına. Krakow, 1903; Шульц Ю. Ф. Греческая и латинская эпиграмма о медицине и здоровье. М., 1960; Romano R. Ореrе di N. Callicles // Vichiana. 1975. N 5. P. 87-101.
22 См.: Книга античности и Возрождения о медицине и здоровье. С. 36, 130-131.
23 Фрейберг Л. А., Попова Т. В. Византийская литература эпохи расцвета, IX-XV вв. М., 1978. С. 152.
24 Отметим, что символическое олицетворение неодушевленных предметов, явлений природы и т. п. было часто используемым приемом в древнерусской и в других средневековых европейских литературах (см.: Лихачев Д. С. К изучению художественных методов русской литературы XI-XVII вв.//ТОДРЛ. М.; Л., 1964. Т. 20. С. 21 и след.: Curtius E. R. Zur Literaturasthetik des Mittelalters // Zeitschrift für romanische Philologie. Halle, 1958). Не будем задерживаться на проблеме литературных истоков формальной структуры данных произведений, — по-видимому, она восходит к древнегреческим «говорящим» эпитафиям, прологам античпых комедий (например, у Плавта) и театральным диалогам (у Эпихарма), но в то же время и — к древнейшим фольклорным традициям. Важно, что почти все отмеченные произведения (особенно монологические), несмотря на определенные жанровые различия, отличаются яркой поэтической экспрессией и занимают, судя по их ритмо-синтаксическим структурам, пограничное положение между стихом и орнаментальной прозой. Вопрос этот, на наш взгляд, заслуживает детального особого рассмотрения.
25 Именно к таковым относили их Григорий Коринфский и Иосиф Ракендит. См.: Krumbacher К. Op. cit. S. 745; Walz Н. Rhetores graeci. Lipsiae, 1834. Fol. II. Р. 3, 11, 562.
26 ГБЛ. Ф. 178, № 921. Л. 105-106. Сборная рукопись второй четверти XVI в. (вод. зн.: кабан - типа: Брике, № 13576 — 1526 г., № 13577-1542-1546 гг.), в 2°, писана южнославянским полууставом на 364 л. Подробнее см.: Описание рукописей Музейного
собрания ГБЛ/Под ред. И. М. Кудрявцева. М., 1961. Т. 1. № 1-3005. С. 122-126. Н. С. Тихонравову (см. ниже) данный список не был известен.
27 О сферах использования «пермского письма» в русской литературе второй половины XV в., которое употреблялось как одна из форм тайнописи, см.: Некрасов Я. С. Пермские письмена в рукописях XV в.//Зап. имп. Новороссийского ун-та. Одесса, 1890. Т. 51. С. 250-251 и след.; Казакова Н. А., Лурье Я. С. Указ. соч. С 279—299
28 ГБЛ. Ф. 304, № 762. Л. 268 об - 720. Сборная рукопись второй половины XV в. (вод. зн.: готич. литера «Р» - типа: Брике, N 9745— 1451 г., голова быка - типа: Брике, № 14962 — 1442 г., лук со стрелами - типа: Тромонин, № 56 - 1470 г., бык с разветвленным хвостом - типа: Н. П. Лихачев, № 1020, 1021—1456 г., олень — типа: Тромонин, № 296 - 1447 г., якорь - типа: Брике, № 357 — 1466 г.), в 4°, писана полууставом на 284 л. В своей публикации памятника по списку XVI в. собрания Троице-Сергиевой лавры, № 177, л. 253 Н. С. Тихонравов использовал настоящий (№ 762) лишь для сравнения и дополнения, очевидно, относя его к более позднему периоду. См.: Памятники отреченной русской литературы / Собр. и изд. Н. С. Тихонравовым. Т. II. С. 402-404.
29 В средневековой медицине мальва рекомендовалась как слабительное средство. См.: Книга античности и Возрождения... С. 130 (со ссылкой на сочинение Цельса «О медицине». Кн. И, гл. 12).
30 Цельс («О медицине». Кн. IV, гл. 20) рекомендует смесь «яичного белка с розовым маслом и порошком цветка розы» при обмороках, бывающих в связи с болезнями матки. См.: Книга античности и Возрождения... С. 130.
31 В средневековой медицине условием здоровья считалось равновесие четырех элементов, или влаг, в организме: крови, флегмы (слизистых выделений) и двух видов желчи. См.: Кузьмин M. К. История медицины: (Очерки). М., 1978; см. также: Богоявленский Н. А. Древнерусское врачевание в XI—XVII вв. М., 1960.
32 Такие утренние процедуры (связанные с дозированным употреблением воды или молока) предлагались для профилактики желудочных заболеваний, для лечения чахотки, подагры и некоторых других болезней еще Гиппократом («Диететика»). Лечение это получило дальнейшую разработку в трудах Галена, Винцентия, Амирдовлата, А. Везалия, Р. Ресторо, Фабрициуса, Бонне и других средневековых и ренессансных ученых-медиков. См.: Ковнер С. Г. Истории средневековой медицины. Киев, 1893; Амирдовлат Амасиаци. Ненужное для неучей/Под ред. К. Басмаджяна. Вена, 1926 (на древнеарм. яз.). Эта рекомендация признается действенной и сегодня; см.: Schipperges H. Moderne Меdizin im Spiegel der Geschichte. Stuttgart, 1970.
33 См.: Книга античности и Возрождения... С. 130—131.
34 Там же. С. 46. В отличие от Калликла капусту считали полезной многие древние. Например, Катон видел в ней отменное средство против черной желчи (см. там же, с. 131), и Пифагор писал, что она «поддерживает постоянно бодрость и веселое, спокойное настроение духа». См.: Трубецкой Н. С. Метафизика в древней Греции. M., 1890; Диоген Лаортский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1986. Изд. 2-е. Кн. VIII.
35 См.: Книга античности и Возрождения... С. 485.
36 Впрочем, сам переводчик признавал сентябрьский стиль, что следует из его слов, прибавленных к соответствующей фразе оригинала: «Аз (т. е.— Сентябрь) гроздиа виноградом порезую... творя пиво и вино сладко всем въ начяло летоу». О мартовской и сентябрьской хронологии см.: Кузьмин А. Г. Начальные этапы древнерусского летописания. М., 1977. С. 221-226.
37 См.: Щапов Я. Я. Древнеримский календарь на Руси//Восточная Европа в древности и средневековье. М., 1978. С. 336-337.
38 См.: Голенищев-Кутузов И. Н. Указ. соч. С. 48-49
<< Назад Вперёд>>
