Г. С. Баранкова. Об астрономических и географических знаниях
Цель настоящей статьи в том, чтобы рассмотреть основные элементы астрономических и связанных с ними географических знаний, изложенных в «Шестодневе» Иоанна экзарха, определить в ряде случаев источник их происхождения и дать их оценку для формирования указанных естественнонаучных представлений на Руси в процессе возникновения русских списков этого произведения.
«Шестоднев» Иоанна экзарха Болгарского является одним из самых ранних памятников древней славянской литературы, отражающих уровень философских и естественнонаучных взглядов древних славян. Он был составлен в Х в. в Болгарии Иоанном экзархом и содержит шесть «Слов», в каждом из которых дается описание соответствующего дня библейского мифа о сотворении мира. В основу своего произведения Иоанн экзарх положил «Шестоднев» Василия Великого, который он перевел с греческого на славянский язык. Кроме того, Иоанн дополнил свой «Шестоднев» отрывками из одноименного произведения Севериана Гевальского, а также фрагментами из сочинений древнегреческих авторов, особенно много заимствуя у Аристотеля.
«Шестоднев» дает сведения по различным областям знаний: астрономии (и астрологии), географии, ботанике, зоологии, анатомии и физиологии человека. Древнейшим сохранившимся списком этого произведения является сербский список 1263 г., хранящийся в Государственном Историческом музее (собрание Синодальное, № 345). Этот список был издан в ЧОИДР1 и переиздан Р. Айтцетмюллером с привлечением разночтений еще по пяти спискам (четыре из них русские)2. На Руси «Шестоднев» получил большое распространение и переписывался вплоть до XVIII в. Наиболее ранний из известных нам его русских списков — список 1414 г., находящийся в Государственном Историческом музее (собрание Барсова, № 90).
Иоанн экзарх уделяет большое внимание вопросам устройства Земли и Вселенной, излагая в основном точку зрения Аристотеля. Как и древнегреческий философ, он исходит из идеи шарообразности Земли, покоящейся в центре сферического небесного свода. Со сводом связано несколько концентрических, с ним подвижных небесных «кругов» (очевидно, аристотелевских сфер; это предположение подтверждается также ссылками на Аристотеля в вопросе о движении этих «кругов»; Р. Айтцетмюллер переводит в своем издании иоанновские круги тоже как Sphare). К «кругам» прикреплены «два светильника» — Солнце и Луна, пять «плавающих звезд» — планет и неподвижные звезды. Движения планет отличаются от движения звезд, так как планеты «не премь (прямо) грядут, но акы заблудившя шьствие творя от запада на восток», т. е. совершают петлеобразные движения.
Иоанн экзарх ставит вопрос о том, «каков образ» звезд, Солнца и Луны и каков характер их движения. Болгарский писатель и в этих вопросах ссылается на Аристотеля, который «указал и раздрядил добре» эти вопросы.
Как известно, Аристотель первый доказал шарообразность Луны на основании ее фаз. Он выдвигал в пользу этого следующий аргумент: «внешний вид Луны в различных ее фазах соответствует тому виду, какой принимало бы шарообразное тело, наполовину освещаемое Солнцем»3. Иоанн экзарх приводит это его рассуждение, подробно описывая фазы Луны, и дважды повторяет вывод Аристотеля: «Глаголет бо Аристотель сими словесы самеми сиде рек: луна же кажет, якоже и нам есть видети, якоже обьл образ имат». (Сам Аристотель дословно говорит следующее: «луна показывает, так же как и нам видно, что она круглая»).
Со ссылкой на Аристотеля, тщательно проводившего, по мнению Иоанна, наблюдения, болгарский писатель говорит о том, что и Солнце, и Луна, и звезды «обьлом образом вьсе суще». Однако на чем основаны эти соображения Аристотеля, автор «Шестоднева» не сообщает, а проводит аналогию между Луной, Солнцем и звездами: поскольку Луна имеет «обьлый образ», постольку и остальные небесные тела тоже должны быть круглыми.
Сведения о характере движения звезд, Луны и Солнца (о планетах см. выше) Иоанн также заимствует у Аристотеля. Все они прикреплены к «кругам» (сферам) на небе. Далее болгарский писатель опять цитирует Аристотеля: так как невозможно, чтобы и круг и звезда двигались одновременно, равным образом как невозможно и то, чтобы в движении находилась одна звезда, нужно признать, что движется «круг» (сфера), а звезда прикреплена к «кругу» и совершает движение вместе с ним.
Однако, излагая систему мира по Аристотелю, Иоанн экзарх в некоторых вопросах расходится с ним и подвергает его резкой критике. Разногласия относятся прежде всего к числу элементов, из которых состоит мир и небо. Иоанн пишет, что есть много философов, которые говорят, что «небесное естество» состоит из четырех «составов» (элементов), а другие философы, к которым относится и Аристотель, «тех словес не приемлют», но признают существование пятого элемента — «ефира», который «ни огонь, ни воздух, ни земля, ни вода» — это пятое небесное, или звездное, «естество». Иоанн с возмущением отвергает это предположение Аристотеля и даже ставит ему в пример других древнегреческих философов: «Си же словеса супротивьна (противоположны) суть твоему учителю Платону и первым философам». Богослов Иоанн не согласен также и с другой мыслью Аристотеля, что конечный в пространстве мир бесконечен во времени. И в этом вопросе Иоанн обращается к авторитету Платона, учившего, что «время едино с небом» и «да купьно (вместе) бывша, купьно же и расыплетася».
Таким образом, Иоанн, по-видимому, не только хорошо знал систему Аристотеля, но и был знаком с трудами других древнегреческих ученых. Примечателен тот факт, что автор «Шестоднева», критикуя Аристотеля, не просто «побивает» его цитатами из священного писания. Он стремится найти обоснование своей критики в учениях других авторитетных древнегреческих философов.
Иоанн экзарх придает большое значение роли «светильников» — Солнца и Луны в жизни человека. Он считает, что они не только выполняют свое основное назначение — освещают Землю днем и ночью, но и знаменуют погоду, причем также отмечает зависимость погоды от фаз Луны: когда Луна «тонка будет в третий день», то «назнаменует» тихую и хорошую погоду, когда она «дебела же чертами и рогома и зачрьмневпш являющися», дует южный ветер и идет сильный дождь. Кроме того, как и Василий Великий, он утверждает, что Луна оказывает влияние на жизнь животного и растительного мира и что с Луной связаны приливы и отливы на море. Он пишет, что эту связь люди, живущие у океана, основывают на лунном «обхождении» (движении Луны). В то же время приливы и отливы находятся, по «Шестодневу», в прямой зависимости от лунных фаз: во время новолуния воды не стоят спокойно «в едином месте, но трепещут» до тех пор, пока появившаяся Луна не придаст их движению правильное направление. Вероятно, эти мысли заимствованы у древнегреческих ученых. Как свидетельствует В. Тарн, «Пифий впервые показал, что причиной приливов является Луна. Селевк... открыл неравномерность приливов (большие и малые приливы) и приписал ее положению Луны в зодиаке. Посидоний продолжил изучение этой неравномерности и приписал ее фазам Луны»4.
В «Шестодневе» приводятся сравнительные размеры Земли, Солнца и Луны, которые заимствованы, по словам Иоанна, у «других, иже астрономию хитре суть извыкли (изучили)». Так, длину окружности большого круга Земли он считает равной 252 000 стадий, а диаметр — более 80 000 стадий, что довольно точно соответствует значениям, полученным современными исследователями5. Указанные же Иоанном экзархом размеры «круга лунного» (длина окружности — 125 000 стадий, диаметр — более 40 000 стадий) и «круга солнечного» (диаметр — 3 000 000 стадий) существенно отличаются от данных современной науки. Ученые считают6, что размеры Земли приведены в «Шестодневе» по Эратосфену, который впервые определил их около 250 г. до н. э. Неясны источники, из которых Иоанн заимствует размеры других небесных тел — Солнца и Луны. Однако такие измерения неоднократно проводились древнегреческими учеными, причем с разной степенью точности. В. Тары, например, называет следующие цифры: «Посидоний (I в. до н. э.) определил диаметр Солнца в 39.25 земных диаметра, а не в 12.33, как Гиппарх, или 6.75, как Аристарх Самосский»7.
Заслуживает внимания тот факт, что знания о размерах Земли, Солнца и Луны, что отражало определенный уровень научного познания, не были еще утрачены в X в. — в период господства христианства и продолжавшегося обоснования его догм. Важно также отметить, что эти знания сохранялись в течение веков на Руси, так как бережно переписывались из одного списка «Шестоднева» в другой. Действительно, в просмотренных нами 13 русских списках XV—XVII вв. приводятся те же самые размеры Земли и небесных тел, без изменений и искажений.
Иоанн экзарх не раз возвращается в своем произведении к вопросу о размерах «небесных светильников» и объясняет, что «великими» они являются не потому, что больше маленьких звезд на небе, но потому, что их объем («описание») таков, что свет от них достаточен для освещения всей Земли и неба. Особенно наглядным доказательством их больших размеров является то обстоятельство, что со всех точек земной поверхности они кажутся человеку одинаково большими. Солнце же «равьно вьсуду обсияет», и «знамения» его одинаковы для жителей Индии и Британии («Вретани»). Поэтому Иоанн, как и его предшественник Василий Великий, предлагает читателям не доверяться в этом вопросе своему зрению (оно может обмануть человека). Чтобы пояснить это утверждение, болгарский писатель приводит следующие примеры: для человека, стоящего на высокой горе и рассматривающего расстилающееся внизу большое поле, возделываемое пахарем на запряженных волах, оно кажется подобным муравейнику. Сходное явление происходит и с наблюдателем, осматривающим окрестности со сторожевой башни. Какими маленькими кажутся ему острова в открытом море, каким крошечным представляется судно, плывущее под белыми парусами в синем море!
Видимое движение Солнца, происходящее, как известно, по спирали, Иоанн экзарх Болгарский разлагает на два периодических круговых движения: по экватору (небесному) с суточным периодом и по эклиптике с годичным периодом. Следует отметить, что такое разделение впервые сделано Пифагором (около 500 г. до н. э.) и его школой. Чтобы объяснить, как происходит на Земле смена дня и ночи, Иоанн экзарх мысленно разделяет видимый путь Солнца по небу на две части: «подземный пол (половина) небесный» и «вышеземный пол». Когда Солнце «изидет от подземнаго полу небесьнаго» (т. е. когда Солнце восходит, пройдя половину своего пути под Землей), то наступает день, когда же око, пройдя свой путь над Землей, достигнет «полу вышеземнаго», то заходит за землю и наступает ночь.
Видимый годовой путь Солнца среди звезд проходит через 12 зодиакальных созвездий, совокупность которых называется в «Шестодневе» то «животным кругом», то «кругом зодиистем», то «живоносьным кругом», то просто зодиаком. Определение времени в «Шестодневе» строится на этом движении Солнца.
Весь «животный круг» разделен в «Шестодневе» на «животьны части», причем Солнце одну такую часть проходит за 24 часа (сутки). Следовательно, одной «животной части» соответствует дуга примерно в 1°, тогда как весь «животный круг» равен 360°. За каждый месяц Солнце «един живот минует» (т. е. проходит одно из 12 зодиакальных созвездий), а весь «животный круг» обходит за 12 месяцев, т. е. за «лето солнечное» (солнечный год). Иоанн экзарх различает время, как таковое, — «год», а для обозначения единицы времени употребляет слово «лето», т. е. то, что в современном русском языке выражается понятием «год». В «Шестодневе» дается также еще одно определение «солнечного лета» как промежутка времени, в который «сълнце от него же места отидет, ти пакы на то знамение приходит». Из этого определения следует, что Иоанн рассматривал солнечный год как длительность времени между двумя последовательными прохождениями Солнца (при движении по эклиптике) одной и той же точки зодиака, что в современной астрономии соответствует звездному, или сидерическому, году.
В «Шестодневе» указывается, что Луна проходит «круг животный» (т. е. совершает один полный оборот по своей орбите, проходя через все созвездия зодиака) за 27 1/3 дня. Это то, что в современной астрономии соответствует звездному, или сидерическому, месяцу. Болгарский писатель называет и другую продолжительность месяца — 29,5 дня. В основе такого месяца лежит промежуток времени между двумя одинаковыми фазами Луны (т. е. лунный, или синодический, месяц). В «Шестодневе» не раз упоминается лунный год, который на 11 дней меньше солнечного. Однако, в отличие от солнечного года, ему не дается четкого определения. В одном месте Иоанн экзарх говорит о том, что когда Луна «дванадесятищи сътворит обътечение (вероятно, Иоанн здесь подразумевает, что Луна 12 раз сделает полный оборот по своей орбите), то лету есть творитель», что произойдет, однако, не за 354, а всего за 27,3*12 = 327,6 дня, т. е. меньше чем за лунный год. В другом месте «Шестоднева» дается следующее указание для определения продолжительности лунного года: «аще чьтеши по двема десятьма и полъмь дьни (29,5 дня), будет лета того дьнии 354». Следовательно, лунный год, по Иоанну экзарху Болгарскому, состоит из 12 лунных синодических месяцев. Во всех случаях указывается, что разница между продолжительностью солнечного и лунного годов составляет 11 дней. Болгарский писатель добавляет, что для согласования продолжительности солнечного и лунного годов часто требуется «месяц приложный», и упоминает, что подобным образом считали время евреи и древние греки. Действительно, в V в. до н. э. древние греки ввели «октаэдрис» (восьмилетний цикл), «к 3 годам этого цикла присчитывался добавочный «полный месяц» по 30 дней, а остальные года по-прежнему состояли из 6 полных и 6 неполных (по 29 дней) месяцев. Таким путем средняя длина года установлена была в 365 1/4 дня, длина же месяца не изменилась»8.
«Шестоднев» также сообщает читателям, что за сутки Луна проходит 13 частей «животного круга» (360°:27,3 ≈ 13°), а одно зодиакальное созвездие — за 2 дня 7 1/3 часа. Более точный результат получится, если не производить округления суточного углового пути Луны до целого числа градусов, а взять значение 360°/27.3 ≈ 13°16'. Тогда одно зодиакальное созвездие (30°) Луна пройдет за (30° * 24 * 27,3)/360° = 54,6 часа = 2 суток 6 часов 36 минут.
С прохождением Солнца по «животному кругу» в «Шестодневе» связано еще одно астрономическое понятие — солнечные совраты. Болгарский писатель говорит о четырех совратах: зимнем, летнем, осеннем и весеннем; два последних он называет также «совратами равноденными». Само же равноденствие Иоанн объясняет как момент времени, когда дневной путь Солнца равен ночному: «то тъгда въводит весньнаго года съврат, равнодьние творя, ти якы хытрыи делатель деля равнить дьии и нощи круговьнаго размерения обношения шьствия» (делает равными для дня и ночи размер пути Солнца по окружности, разделив его пополам).
Точка весеннего равноденствия находится, по «Шестодневу», в созвездии Овна (как известно, в настоящее время она переместилась в созвездие Рыб), а осеннего равноденствия — в Весах (теперь — в созвездии Девы). Солнце же последовательно проходит по зодиакальным созвездиям, находясь примерно по месяцу в каждом из них, весной его путь лежит через созвездия Овна, Тельца и Близнецов. Когда Солнце вступает в созвездие Рака и поворачивает на север, то «преступает жатвенный соврат» (день летнего солнцестояния), тогда дни бывают большие, а ночи «худые и малые». Автор «Шестоднева» поясняет, что это случается потому, что большая часть пути Солнца в это время приходится на «пол вышеземный» (т. е. большая часть суточного пути Солнца находится над горизонтом). Когда Солнце минует еще два созвездия — Льва и Девы — заканчивается лето и наступает осень. Затем, пройдя созвездие Весов, на которое приходится осеннее равноденствие, вступает в созвездия Скорпиона и Стрельца. В созвездии Козерога Солнце «дает вход» зиме, продолжающейся до тех пор, пока Солнце «ходит» в созвездиях Водолея и Рыб, В том же созвездии Козерога Солнце находится в зимнем соврате (точка зимнего солнцестояния). По «Шестодневу», это годовое движение Солнца создает четыре времени года. Когда Солнце «ходит» по южным странам, у нас наступает зима, воздух становится холодным и долго длится ночь. Когда же Солнце возвращается от «полуденных мест» и стоит на середине своего пути, так что день равен ночи, наступает весна и природа оживает. Затем Солнце поворачивает к северу и «съставляет» длинные дни и короткие ночи. Когда Солнце бывает самое «пламенитое» (горячее), то в полдень бывают самые короткие тени, так как оно освещает местность почти прямо над нами; дни в это время самые длинные. Затем наступает осень, и тени в полдень начинают удлиняться. Когда они становятся самыми длинными (зимой), дни становятся наиболее короткими. Иоанн экзарх добавляет, что такие явления наблюдают те, кто живет на северной стороне Земли.
Идея о шарообразности Земли, изучение различий между временами года в разных странах и представление о годовом движении Солнца по небесной сфере привели древнегреческих ученых к мысли о разделении неба на пять зон, которые были перенесены на Землю. Эти идеи отражены и в «Шестодневе» Иоанна экзарха. Болгарский автор сообщает, что на небесном своде имеется много параллельных кругов, среди которых он выделяет следующие пять: два полярных—«аркътик» (северный) и «антаркътик», два «съвратьнии» и «равьнодьный» (небесный экватор). «Круг равьнодьный» делит небесную сферу пополам; его название объясняется тем, что в «земной стране», лежащей под ним, дни и ночи всегда равны. Полярные круги наиболее удалены от «круга равьнодьного», и, как считает Иоанн экзарх, оба видны из северного полушария (здесь он ошибается: можно видеть лишь «аркътик»). Наконец, между полярными кругами и экватором «обретаются съвратьнии» (тропики), при этом Иоанн указывает, что когда в тропическом круге, который расположен «къ нам о сию страну равьнодьнаго»(очевидно, речь идет о тропике, находящемся в северном полушарии), бывает лето, то в «другой стране» (южном полушарии) наблюдается зима. Далее болгарский писатель говорит, что к этим тропикам «кривостраньне прилежаща менят животьнаго круга». По всей вероятности, это означает, что плоскость зодиака (эклиптики) не параллельна
плоскостям тропиков. Так как тропики параллельны небесному экватору, то можно считать, что он сообщает о наклонении эклиптики к плоскости небесного экватора. Эти сведения, почерпнутые из древнегреческих источников, Иоанн экзарх не опровергает, хотя и дает им далее богословско-символическое толкование. Как правило, приводя те или иные научные данные, Иоанн экзарх осторожно замечает: «некоторые думают», «другие говорят» и т. д. Он редко называет источник, из которого заимствует соответствующие познания (из древнегреческих авторов чаще всего упоминает Аристотеля), очень сдержан он и в оценках и выводах о правильности излагаемого учения.
Говоря о разделении Земли на пять климатических зон, автор «Шестоднева» также ссылается на «других, иже о звездах вельми суть потруждалися». Несомненно, что он здесь имеет в виду древнегреческих ученых-географов, последователей теории шарообразности Земли, которые делили ее на пояса. Среди них можно назвать философов Парменида (нач. V в. до н. э.), Аристотеля, историка Поливия (II в. до н. э.), географов Посидония (кон. II — нач. I в. до н. э.) и Страбона (I в. до н. э.— I в. н. э.). Трудно определить, трудами кого из них пользовался Иоанн экзарх. Скорее всего, это могли быть или Аристотель или Страбон, которые, как известно, разделяли Землю на пять климатических поясов и утверждали, что пригодными для жизни являются лишь умеренные пояса9. Болгарский писатель называет климатические зоны «поясами, рекъше пласами». Среди них Иоанн выделяет два крайних (северный и южный), на которых никто не живет: «да две есте краинии, на нею (них) же никъто не живет, рекъше на северьнеи и на южней, им же издрядная студень есть на обою тою». Любопытное свидетельство утраты этих знаний в более позднее время представляет редакция данного отрывка в двух русских списках XVII в. (Государственная библиотека СССР им. В. И. Ленина, собрание Овчинникова, № 130 и Государственный Исторический музей, собрание Синодальное, № 445): «да две есте краинии, на нею же никъто не живет, рекъше на северьнеи и на южней, на севере им же изрядная студень ес<ть>, а на полудне (юге) зелный (сильный) зной». Очевидно, человек, редактировавший приведенный отрывок, пришел к выводу, что на крайней южной полосе не может быть холодно.
Третья «пласа», о которой говорится в «Шестодневе», находится «под небесем сущем равнодьным» (т. е. небесным экватором) и названа «поясом пожеженным». На этой «пласе», где всегда царит палящий зной, тоже никто не живет. На остальных двух «пласах», которые имеют благоприятный климат, «ни зело студене, ни зело топле», и обитают все люди.
Однако, далее, описывая жителей климатических поясов, Иоанн экзарх вступает в противоречие с им же самим изложенным материалом. Так, классифицируя обитателей климатических поясов в зависимости от направления их тени в полдень, он признает наличие «обестранных стеневников» (отбрасывающих тень в обе стороны) — жителей «пласы», находящейся под небесным экватором. Такое разделение сделано, вероятно, под влиянием географа и астронома Посидония, который при разделении земного шара на климатические пояса выбирал «в качестве критерия полуденную тень, которая, в зависимости от местности, в течение года передвигается в одном или двух направлениях или же, наконец, двигается по кругу»10.
Наряду с «обестранными стеневниками» Иоанн экзарх Болгарский описывает «бестеников» (людей без тени), «иже по два дьни во вьсем лете (годе) бе стене (без тени) спроста суть на пладьне (в полдень) бывше, им же над верхом сияя солнце равьне вьсуду обсияет (освещает)». Подобное явление имеет место в жарком поясе Земли (пояс с широтами от 0 до 23°27' в северном и южном полушариях), где Солнце 2 раза в году (на тропиках один раз) бывает в зените11. В другом месте «Шестоднева», представляющем перевод из Василия Великого, Иоанн экзарх выделяет людей, которые живут «об ону страну (сторону) Ароматофорьскыя земля» (Аравийского полуострова), которые попеременно отбрасывают тень то на север, то на юг (последнее явление имеет место летом, когда Солнце опять поворачивает на север). Действительно, для части Аравии, лежащей южнее северного тропика до экватора (от 23°27' северной широты до 0°), справедливо утверждение, приведенное в «Шестодневе», что ее жители летом отбрасывают тень на юг. Таких людей Иоанн называет «обаполныя стеньникы».
Жители северной умеренной полосы названы в «Шестодневе» «иностеньниками» (в некоторых русских списках— «единостенниками»), т. е. имеющими одну тень, которую они всегда «преклоняют» на север. Южный умеренный пояс Иоанн экзарх считает обитаемым, называет его жителей «иностеньниками» и утверждает, что их тень всегда падает на юг. Таким образом, он не отвергает мысли о существовании «антиподов», которая подвергалась резкой критике со стороны первых христианских отцов церкви12.
Краткий обзор приведенного материала показывает, что уровень астрономических и смежных с ними географических знаний, которые славяне получали из «Шестоднева», был очень высок. Это произведение давало древнерусскому читателю обширные сведения по астрономии, основанные на достижениях античной науки. Геоцентрическая система, изложенная в нем, давала понятия о годовом и суточном движении Солнца, о планетах и зодиакальных созвездиях, о размерах небесных тел, о равноденствии и солнцестоянии, о наклоне эклиптики к плоскости экватора, о смене четырех времен года. Вместе с древнегреческой идеей о шарообразности Земли в «Шестодневе» была унаследована также идея о ее разделении на климатические пояса и допускалась мысль о существовании жителей в южном полушарии. Все эти вопросы Иоанн излагает с точки зрения, близкой к естественнонаучной, почти не прибегая к вмешательству божественных сил.
Астрономические сведения содержатся в основном в IV «Слове» «Шестоднева», которое распадается как бы на две части. Первая из них, соответствий с которой в византийских источниках не найдено, очевидно, составлена самим болгарским писателем. Вторая часть, меньшая по объему, представляет перевод «Шестоднева» Василия Великого. Показателен тот факт, что наиболее интересные данные по астрономии и географии приводятся, как правило, в первой части, а иногда материал, изложенный в разных частях, вступает в противоречия. Так, например, в первой части Иоанн экзарх утверждает, что небесный свод круглый и что Солнце и звезды совершают движение вокруг Земли по «кругам», а во второй части, переведенной из Василия Великого, содержатся нападки на «еллинов», которые считают, что небо «обьло»: «не сътвори бо обьло валеющеся (крутящееся, вращающееся), но яко же рече пророк: поставльи небо акы камару и протяг и якы сень».
Разумеется, рассматривая «Шестоднев» как сборник естественнонаучных знаний о природе с большой примесью античных взглядов, мы оставляли в стороне другую его сторону — назидательно-богословскую и символическую. Дело в том, что натуралистическое описание в «Шестодневе» явлений природы сопровождается бесчисленными восхвалениями творца, так разумно создавшего мир «на потребу человеку»; в сложности и гармонии мирового устройства Иоанн видит «мудрый промысел божий», а естественнонаучное объяснение процессов, происходящих в природе, и выяснение их закономерностей сочетаются в «Шестодневе» с сентенциями о невозможности «домыслиться человеческими мыслями недоведимых мыслей божиих». Так, в смене времен года (основанной на годовом движении Солнца и постоянстве угла наклона оси вращения Земли к плоскости эклиптики) Иоанн усматривает «мудрость и величие» бога. Смена фаз Луны является для автора «Шестоднева» поводом для назидательных богословских размышлений: подобно Луне, человек рождается, растет, старится, умирает, для того чтобы потом воскреснуть. Годичный цикл Солнца, приходящего на то же «знамение», с которого оно начинало свой путь, подобен «коловертящейся человеческой жизни», которая оканчивается тем же, из чего она возникла, — прахом. Таким образом, Иоанн экзарх облекает в религиозно-символическую форму сообщаемые им сведения о природе, что характерно для всех ранних христианских сочинений естественнонаучного характера («Шестодневы», «Космография» Козьмы Индикоплова, «Физиолог» и др.). На это указывают исследователь истории русской науки Т. И. Райнов13 и авторы раздела «Естественнонаучные сочинения» в «Истории русской литературы» (т. I, гл. X).
Заслуживает внимания отношение Иоанна экзарха к античному научному наследию, к которому он, в сущности, проявляет большую терпимость. Его предшественник Василий Великий называет геометрию, астрономию и другие науки «многопопечительной суетой» и упрекает «еллинских» мудрецов в том, что ни одно их учение не осталось твердым и непоколебимым, а сами они не сделали главного — «не уразумели бога». Апологет христианской космологии Козьма Индикоплов в своей «Христианской топографии» («Космографии»), написанной в VI в., выступает яростным противником древнегреческой астрономии, отрицает идею шарообразности Земли, существование «антиподов» и т. д. Иоанн экзарх стоит на голову выше этих писателей. Он предлагает использовать достижения античных авторов, которые «много потрудились» на пользу своего «учения». С помощью этого «учения» можно, например, определить продолжительность года или получить данные о размерах небесных светил и т. д. То же, что в их «учении» недостоверно и сомнительно, говорит Иоанн, мы «отмещаем и не приемлем». Поэтому критика древнегреческих философов сочетается в «Шестодневе» с частыми заимствованиями из их трудов.
«Черпая из богатого фонда античной науки, наши переводные и привозные источники ограничиваются минимумом количественных данных, изображая природу по возможности с помощью категорий и понятий качественного характера», — пишет Т. И. Райнов14. Однако этот общий вывод, касающийся ряда переводных памятников X—XIII вв. и справедливый по отношению к таким произведениям, как «Космография» Козьмы Индикоплова, очевидно, не совсем применим к «Шестодневу» Иоанна экзарха, значение которого как раз и определяется большим числом количественных научных данных о природе. Б. Е. Райков, анализируя в упоминавшейся книге историю развития астрономических взглядов в России, ничего не говорит о «Шестодневе» Иоанна экзарха, считая, что формирование этих взглядов на Руси XI—XVI вв. шло в основном под влиянием Козьмы Индикоплова.
Распространено мнение, что включение «Космографии» в «Минеи Четьи» митрополита Макария свидетельствует о канонизации этого произведения и развиваемых в нем космологических взглядов (Земля — плоский прямоугольник, над ней находится твердый куполообразный потолок — твердь и т. д.). Однако в состав тех же «Миней Четий» вошел и «Шестоднев» Иоанна экзарха, что говорит о не меньшем его авторитете в древнерусской литературе. Этот факт свидетельствует также о том, что в древнерусской литературе в течение веков сосуществовали два направления в развитии взглядов на природу, одно из которых, почти целиком основанное на священном писании, рисовало в основном фантастическую картину мира, далекую от действительности. Другое же, тоже основанное на христианских догматах, но сохранявшее античные традиции, допускало более широкий взгляд на мир и в объяснении происходящих в нем явлений исходило из закономерностей природы.
Энциклопедические сведения почти по всем отраслям знаний, большая доля античного наследия, растворенного в них, живость и образность повествования, соединенные с поэтическим восприятием мира, — все эти черты «Шестоднева» Иоанна экзарха Болгарского снискали ему большую любовь древнерусского читателя. Так, еще в XVII в. он продолжал усиленно переписываться и был в числе любимых книг протопопа Аввакума; возможно даже, что Аввакум взял его с собой в ссылку15.
В заключение можно повторить следующее высказывание об Иоанне экзархе, принадлежащее К. Калайдовичу, впервые исследовавшему творчество болгарского писателя: «Воздадим же должную хвалу сему бессмертному мужу не за одну отличную ревность в обработывании еще младенствовавшего языка словенского, но и за обширные его познания».
1 Чтения в Обществе истории и древностей российских (ЧОИДР). М., 1879, кн. III.
2 Aitzetmuller R. Das Hexaemeron des Exarchen Johannes. Bd. IV. Graz, 1965.
3 Цит. по кн.: Берри А. Краткая история астрономии. M.—Л., 1946, с. 42.
4 Тарн В. Эллинистическая цивилизация. М., 1949, с. 274.
5 Более подробное исследование вопроса о размерах Земли, Солнца и Луны, приведенных в «Шестодневе» Иоанна экзарха, содержится в статье Р. А. Симонова «О числе я в славянском «Шестодневе» X в.» («Математика в школе», 1973, № 1).
6 См. там же.
7 Тарн В. Указ. соч., с. 270. 52
8 Берри А. Указ. соч., с. 34. 54
9 См.: Магидович И. П. Очерки по истории географических открытий. М., 1949, с. 48—49.
10 Тарн В. Указ. соч., с. 274.
11 См.: Бакулин П. И., Кононович Э. В., Мороз В. И. Курс общей астрономии. М., 1966, с. 41.
12 См. об этом: Райков Б. Е. Очерки по истории гелиоцентрического мировоззрения в России. Из прошлого русского естествознания. М.—Л.9 1937, с. 11.
13 Райнов Т. И. Наука в России XI—XVII вв. Очерки по истории донаучных и естественнонаучных воззрений на природу. М.—Л., 1940.
14 Райнов Т. И. Указ. соч., с. 99.
15 Так считает Н. С. Демкова. См.: Сарафанова-Демкова Н. С. Иоанн экзарх Болгарский в сочинениях Аввакума. — ТОДРЛ, т. XIX. М.-Л., 1963.
<< Назад Вперёд>>
