Н.Е. Быстрова. Международная политика Советской России в годы Гражданской войны
Исторические исследования, посвященные данному периоду российской истории, в том числе и ее международный аспект, как в отечественной, так и в зарубежной историографии весьма многочисленны. Однако проблемы внешней политики Советской России, ее взаимоотношений с внешним миром столь многомерны, что остаются актуальными, требуя объективного осмысления [1; 2].
Целью внешней политики большевистского правительства был выход России из войны и установление мира в той форме, в какой оно считало необходимым. В числе первых декретов, принятых 26 октября (8 ноября) 1917 г. II Всероссийским съездом Советов, был Декрет о мире, указавший на готовность нового правительства вступить в переговоры о справедливом, демократическом мире со всеми странами, в том числе и Германией. Декрет был направлен 21 ноября послам союзных держав как формальное предложение перемирия на всех фронтах и открытия мирных переговоров. Правительства воюющих держав проигнорировали и декрет, и содержавшиеся в нем предложения.
Стратегический внешнеполитический курс государства и тактические приемы его реализации утверждались высшей партийной инстанцией. Для осуществления практических связей с внешним миром к концу 1917 г. был в основном сформирован аппарат Народного комиссариата иностранных дел РСФСР (НКИД). Возглавил его Л.Д. Троцкий. Подавляющее большинство работавших за рубежом дипломатов, не признав Октябрьской революции, отказались сотрудничать с новой властью. Приказом НКИД от 9 декабря 1917 г. [5, с. 35] они были освобождены от своих обязанностей.
С момента своего создания НКИД был подчинен высшему политическому руководству страны. Позднее, в конце февраля 1918 г., ЦК РСДРП(б) принял решение, выдвинутое Троцким, об отделении НКИД от политического руководства внешней политикой: «Текущие дела может вести Чичерин, а политическое руководство должен взять Ленин»3. Этот принцип и лег в основу советского подхода к механизму внешнеполитических решений. Ни один значительный вопрос в области внешней политики не мог быть принят НКИД без согласования и утверждения ЦК РКП(б). В марте 1919 г. ЦК как центр принятия внешнеполитических решений уступил место вновь созданному Политбюро. Сменивший в марте 1918 г. Троцкого нарком иностранных дел Г.В. Чичерин вынужден был подчиняться указаниям Политбюро, нередко затруднявшим работу дипломатов.
Державы Антанты новую власть не признали. Вместе с тем они и не отзывали послов из Петрограда, сохраняя канал для диалога с большевиками, которых безуспешно пытались убедить продолжать войну с Германией. Практическая политика вынуждала их прибегать к неформальным контактам с советским правительством на деловой основе. Возможность формального признания, в обмен на важные уступки в области демократизации государственного устройства, стала средством влияния на ситуацию в России.
В 1918 г. Советская Россия пребывала в крайне тяжелом международном и внутреннем положении. Территория страны рассматривалась Антантой в первую очередь как театр военных действий мировой войны. Этой логике союзники следовали, начиная военную интервенцию и пытаясь восстановить Восточный фронт против Германии, который был ликвидирован после заключения 3 марта 1918 г. Брестского мира. Пока шла мировая война, германская угроза в глазах союзных стран оставалась опаснее угрозы большевизма. Свержение большевиков представлялось условием для достижения иной цели — восстановления Восточного фронта. Если во Франции на это смотрели с сугубо военной точки зрения, то британцы руководствовались геополитическими интересами, приняв наиболее активное участие в организации и материальной поддержке русских антибольшевистских сил. Военно-политическая и экономическая помощь стран Согласия Белому движению затрудняла борьбу советского правительства против экспансии со стороны стран Четверного союза. Германия, став первой державой, установившей дипломатические отношения с Советской Россией, первой нарушила Брестский мир. «Состояние войны, при формально заключенном мире»4 продолжалось.
Опасаясь того, что страны Согласия в конечном счете договорятся с Четверным союзом и заключат мир на Западном фронте, большевикам приходилось вести политику балансирования между Германией и Антантой. Так, 5 марта 1918 г. советское правительство передало в США ноту с запросом о возможной поддержке в борьбе против Германии в случае, если Всероссийский съезд Советов откажется ратифицировать Брестский договор5. Ответа на ноту получено не было.
Ратификацию Брестского договора на Западе восприняли как капитуляцию России на условиях Германии, ликвидацию Восточного фронта. Признание советского правительства даже де-факто стало невозможно. Державы Антанты взяли курс на широкое вмешательство во внутренние дела советского государства.
Между тем стать основой нормальных отношений между Россией и Германией Брестский договор не мог: обе стороны рассматривали его как тактический и временный. Но к разрыву советско-германских отношений не привело даже убийство германского посла В. фон Мирбаха 6 июля 1918 г., поскольку Брестский мир отвечал интересам обеих стран: для Германии — как шанс на успешное завершение мировой войны, для Советской России — жизненная необходимость в условиях разгоравшейся Гражданской войны и вмешательства в нее союзных держав.
Попытки НКИД ослабить напряженность в отношениях с Англией и Францией (договориться о судьбе солдат Российского экспедиционного корпуса, об отказе от набора российских граждан в армию Великобритании, о прекращении помощи чехословакам) были безрезультатны. Так, отвечая на телеграмму Г.В. Чичерина о захвате Францией военных кораблей русского Черноморского флота, Р. Пуанкаре отметил, что, будучи непризнанным, советское правительство не полномочно требовать их возвращения6. Не дали результатов и попытки советской стороны наладить торгово-экономические связи с этими державами.
Начатые в мае 1918 г. переговоры между советским и германским правительствами завершились подписанием 27 августа Добавочного договора, состоявшего из трех соглашений: политического, финансового и частноправового7. По финансовому соглашению Россия брала на себя обязательство выплатить Германии 6 млрд марок8, в эту сумму входила оплата содержания российских военнопленных, возмещение убытков, понесенных Германией в результате аннулирования займов и национализации германской собственности в России. Советская Россия произвела две выплаты в сентябре 1918 г., передав Германии 120 799 240 р. 03 к. золотом и 204,5 млн думскими и романовскими деньгами.
Общий вес полученного немецкими представителями золота составлял 93,5 тыс. кг.9
Соблюдая принятые на себя по договору и соглашениям обязательства, Россия требовала того же и от Германии. Однако последняя их грубо нарушала, затягивая вывод войск с территории РСФСР и подвергая разграблению районы эвакуации.
В Советской России создалось невиданное в дипломатической истории положение: в стране находились пользовавшиеся неприкосновенностью официальные представители держав, открыто высаживавших вооруженные отряды для борьбы с правительством, с которым не порывали связи и при котором их послы были аккредитованы [3, c. 389]. Но «посольская неприкосновенность» сводилась на нет непризнанием советского правительства. Отъезд послов, по международному праву, символизирует перерыв дипломатических отношений и прекращение состояния мира. Исходя из этого, бывшие союзники вступили во враждебные отношения с Россией 25 июля 1918 г., с отъездом послов из Вологды. Однако страны Антанты не только не объявили о военных действиях против Советской России, но и всячески отрицали, что ведут против нее войну.
Осенью 1918 г. изменилась международная обстановка: в октябре-ноябре поражением Германии и ее союзников завершилась Первая мировая война; под ударами национально-освободительного движения народов перестала существовать Австро-Венгерская империя Габсбургов, революция в Германии смела кайзеровскую монархию. Руководители Советской России внимательно следили за развитием ситуации, надеясь, что первая годовщина их власти будет ознаменована началом всемирной пролетарской революции. Политика правительства строилась в надежде на революцию в обоих лагерях: в англо-французском и германском. Ключ к новой системе международных отношений, по мнению Ленина, лежал в Берлине. Советское представительство выполняло там не только дипломатические и пропагандистские функции, но было и координатором революционных сил. В целом международная политика большевиков несла в себе печать идеологической зашоренности и противоречивости. Требование безопасности усложняло их попытки совместить революционность с необходимостью нормализации отношений со странами внешнего мира.
Послевоенная ситуация оказалась для России противоречивой: с одной стороны, поражение Германии открывало путь к восстановлению утраченных позиций в Европе; с другой — время лавирования между двумя коалициями закончилось и державы Антанты получили свободу действий не только в отношении Германии, но и России. Так, в ст. 12 Компьенского перемирия (11 ноября 1918 г.) предусматривалось, что германские войска останутся в оккупированных ими районах до тех пор, пока антантовские союзники будут считать это необходимым10.
Незадолго до капитуляции Германия разорвала дипломатические отношения с Советской Россией. 5 ноября 1918 г. полпред А.А. Иоффе и сотрудники его миссии были высланы из страны. Выступая 13 ноября 1918 г. на сессии ВЦИК с докладом, посвященным аннулированию Брестского договора, Л.Б. Каменев заявил, что правительство Вильгельма было право, когда «высылало тов. Иоффе, ссылаясь на то, что Советское посольство занималось деятельностью, направленной к ниспровержению императорского режима в Германии»11.
В записке от 1 ноября 1918 г. Ленин просил главу дипломатической миссии в Швейцарии Я.А. Берзина не жалеть денег для пропаганды во Франции, предписывая ему все приготовить на случай, если Антанта заставит Швейцарию его выслать12. 8 ноября 1918 г. последовало решение о высылке советской миссии из страны. Из полпредов за границей в Стокгольме оставались В.В. Воровский и в Копенгагене Я.З. Суриц. Официального признания они не получили, завязывая контакты с разного уровня государственными деятелями. Однако после их высылки из Дании и Швеции на рубеже 1918-1919 г. Советская Россия оказалась в полной дипломатической изоляции, лишившись возможности «легально» продвигать революцию в европейских странах.
Перед Советской Россией встал вопрос о поиске новых методов существования на международной арене, формировании мирных условий для восстановления экономики и разрешения основных проблем ее государственного устройства.
Рассматривая усилившуюся интервенцию Антанты как не объявленную войну, советское правительство в последние месяцы 1918 г. пыталось дипломатическим путем добиться прекращения военных действий, открыть переговоры о заключении мира. Так, в ноте НКИД от 24 октября 1918 г. президенту США В. Вильсону советское правительство, выразив готовность вступить в мирные переговоры с союзными державами, запрашивало у США и стран Антанты условия заключения мира с советским государством13. 3 ноября 1918 г. НКИД обратился от имени советского правительства к странам Антанты и Японии с предложением начать переговоры о ликвидации военного конфликта; 6 ноября V Всероссийский чрезвычайный съезд Советов принял постановление обратиться к правительствам США, Англии, Франции, Италии и Японии с предложением открыть переговоры о заключении мира и уполномочил НКИД предпринять необходимые в этом направлении шаги14. 23 декабря 1918 г. М.М. Литвинов обратился с нотой к посланникам Великобритании, Франции, Италии, Японии и США в Швеции, в которой содержалось официальное предложение заключить мир с Советской Россией. С аналогичной нотой он обратился к президенту США В. Вильсону15. Однако все адресаты либо ничего не ответили на эти призывы, либо заняли уклончивую позицию.
1919 г. принес Советской России господство внутри страны, но поставил перед ней задачу собственного выживания, лишив поддержки рабочих в Европе: потерпели поражение революции в Берлине, Баварии и Венгрии; окончились неудачей забастовки во Франции и Италии; прекратились межгосударственные связи между Россией и Германией. Усилия НКИД были направлены на спасение нового государственного строя в стране. Чичерин вновь обратился к правительствам стран Согласия с нотами о начале переговоров по урегулированию спорных вопросов (17 января, 4 и 18 февраля, 7 мая 1919)16.
Большевистское правительство, не признанное державами-победительницами, не было приглашено на Парижскую мирную конференцию (18 января 1919 г. — 21 января 1920 г.). При этом великие державы сознавали невозможность создания стабильного международного порядка, полностью игнорируя российские интересы. Территориально-государственное урегулирование Европы было возможно лишь после стабилизации положения в России и окончания там Гражданской войны, исход которой должен был определить ее место в послевоенной системе международных отношений.
Между тем возможность достичь перемирия в Гражданской войне была упущена. В январе 1919 г. державы Согласия в «Обращении к российским политическим группировкам» предлагали заключить перемирие, направив представителей для участия в конференции под эгидой Антанты на Принцевых островах. В ноте от 4 февраля 1919 г. советское правительство не только заявило о согласии принять участие в этой конференции, но и выразило готовность пойти на уступки по наиболее острым вопросам: признать дореволюционные долги России и начать их выплату в форме поставок сырья, предоставить концессии державам Антанты, взять обязательство о невмешательстве в их внутренние дела17. Все небольшевистские правительства инициативу союзных стран отклонили.
В марте 1919 г. в Москву с секретной миссией был направлен член делегации США на Парижской конференции У.К. Буллит. В ходе его переговоров с Лениным был разработан проект соглашения о перемирии и основах отношений между советским правительством и антисоветской коалицией18. Однако после возвращения в Париж Буллита произошли политические изменения «за кулисами» конференции и о проекте соглашения с Россией «забыли». Вместо него был поддержан выдвинутый Ф. Нансеном в апреле 1919 г. план подвоза продовольствия в Россию. Советское правительство выразило готовность приступить к переговорам по этому плану, но ответа не получило.
Для ограждения Европы от большевизма у западных стран после поражений белых в Гражданской войне появились другие методы: экономическая и дипломатическая блокада России, «санитарный кордон» и надежда на эволюцию советского режима. 10 октября 1919 г. Верховный Совет Антанты объявил о начале экономической блокады большевистской России. Германия и ряд нейтральных государств от участия в блокаде отказались. Советское правительство, в свою очередь, 20 октября сообщило Германии, что будет считать враждебным актом присоединение к блокаде и примет ответные меры19. Такая же нота была послана Швеции, Норвегии, Дании, Голландии и Швейцарии.
В основе международной политики Советской России лежало стремление соединить ожидание и содействие мировой революции с усилиями по созданию мирной обстановки вокруг советского государства20. Призывы Москвы к миру, успехи Красной армии наряду с осознанием лидерами европейских стран необходимости нормализовать торгово-экономические отношения с Россией начали давать свои результаты. 16 января 1920 г. Верховный совет Антанты принял резолюцию, согласно которой разрешался обмен товарами между Россией, союзными и нейтральными странами, т. е. фактически отменялась экономическая блокада. Правда, в резолюции содержалась оговорка, что общая политическая линия стран Антанты остается неизменной21.
Ленин назвал решение стран Антанты «крупным фактом международного значения», означавшим, что Россия оказалась «в сфере всемирных межгосударственных отношений»22. Это заявление было излишне оптимистичным. Только после разгрома армии Врангеля и ликвидации Южного фронта в конце ноября 1920 г. страна вступила в новый этап, когда существование Советской республики было отвоевано, и во главу угла ставился хозяйственный «фронт». В идейно-теоретической области постепенно вырабатывались и к 1921 г. были закреплены два принципа международной деятельности советского государства — мирного сосуществования стран с различным социальным строем и пролетарского интернационализма.
Победа большевиков в Гражданской войне заставила страны Антанты выработать новую тактику в отношении Советской России: признание большевиков фактическим правительством России при одновременном проведении линии на дискриминацию РСФСР и ограничение ее роли в международных отношениях.
Список литературы
1. Быстрова Н.Е. «Русский вопрос» в 1917 — начале 1920 г.: Советская Россия и великие державы. М.: ИРИ РАН: Центр гуманитарных инициатив, 2016. 368 с.
2. Голдин В.И. Гражданская война в России сквозь призму лет. Историографические процессы. Мурманск, 2012; и др.
3. История дипломатии. В 3 т. Т. 2. М. — Л., ОГИЗ-Госполитиздат, 1945. 423 с.
4. Нежинский Л.Н. В интересах народа или вопреки им? Советская международная политика в 1917-1933 годах. М., Наука. 2004. 325 с.
5. Очерки истории Министерства иностранных дел России,1802-2002: в 3 т. Т. 2. М., ОЛМА, 2002. 617 с.
6. Шишкин В.А. Советское государство и страны Запада в 1917-1923 гг.: очерки истории становления экономических отношений. Л., 1969. 439 с.
1Статья подготовлена в рамках проекта Института российской истории РАН по написанию многотомного академического труда «История России с древнейших времен до наших дней». Публикуется в целях апробации.
2Ленин В.И. Полн. собр. соч. М., 1974. Т. 35. С. 24.
3Седьмой экстренный съезд РКП(б). Март 1918: Стенографический отчет. М., 1962. С. 273.
4Документы внешней политики СССР. М., 1957. Т. 1. С. 312.
5Документы внешней политики СССР. М., 1957. Т. 1. С. 208-209.
6Архив внешней политики РФ. Ф. 136. Оп. 2. Д. 6. П. 1. Л. 2.
7Документы внешней политики СССР. М., 1957. Т. 1. С. 437-453; Там же. С. 692703.
8Документы внешней политики СССР. М., 1957. Т. 1. С. 446.
9Архив внешней политики РФ. Ф. 418. Оп. 4. Д. 17. П. 27. Л. 1.
10Системная история международных отношений в 4 т. 1918-2000. М., 2000. Т. 2. Документы 1918-1940-х гг. С. 21.
11Архив внешней политики РФ. Ф. 04. Оп. 13. П. 71. Д. 1013. Л. 6-7.
12Ленин В.И. Полн. собр. соч. М., 1974. Т. 50. С. 201.
13Документы внешней политики СССР. М., 1957. Т. 1. С. 531-539.
14Документы внешней политики СССР. М., 1957. Т. 1. С. 549; Там же, С. 556.
15Документы внешней политики СССР. М., 1957. Т. 1. С. 626-630.
16Документы внешней политики СССР. М., 1958. Т. II. С. 57-60; Там же, С. 78-79; Там же, С. 154-160; Там же, С. 739.
17Документы внешней политики СССР. М., 1958. Т. II. С. 59-60; FRUS. 1919. Russia. P. 2-3.
18Документы внешней политики СССР. М., 1958. Т. II. С. 602-603.
19Документы внешней политики СССР. М., 1958. Т. II. С. 265.
20Восьмая конференция РКП(б). М., 1961. С. 54.
21Документы внешней политики СССР. М., 1958. Т. II. С. 748.
22Ленин В.И. Полн. собр. соч. М., 1974. Т. 40. С. 88-89.
<< Назад Вперёд>>
