Г.Л. Санин. Русско-крымские и русско-турецкие отношения в связи с изменением границ России в XVI-XVII вв.
Отходил в прошлое XV век. Победа в ожесточенных полуторамесячных боях на реке Угре в октябре 1480 г. над ханом Ахмадом венчала решение жизненно важной для России проблемы - свержения ордынского ига. В то время еще продолжались судорожные конвульсии умирающей Большой орды, пока в 1502 г. союзник великого князя московского Ивана III, крымский хан Менгли-Гирей в сражении на реке Суле нанес последнее поражение последнему ордынскому хану Ших-Ахмеду, и Большая Орда (самый крупный остаток Золотой Орды) перестала существовать. Сам Ших-Ахмед пал в битве. Ахмад и Ших-Ахмед пытались не только удержать в повиновении Москву, но и вернуть в состав Орды Крымское ханство, выделившееся еще в 1444 г.
Но сейчас же на смену одной проблемы возникла новая, вытекавшая из прежней и являвшаяся ее логическим развитием: оставались болезненные и весьма опасные «осколки» Золотой орды, постоянно тревожившие восточные рубежи Русского государства: Казанское, Астраханское и Крымское ханства.
Впрочем, отношения с Крымским ханством у Ивана III и у его наследника Василия III были спокойными вплоть до смерти в 1515 г. Менгли-Гирея. Спокойные, более того - союзные отношения с Крымом позволяли Ивану III и Василию III сосредоточить внимание на решении другой важнейшей проблемы - завершения объединения русских земель вокруг Москвы. И то время, как Менгли-Гирей добивал Большую Орду, основные силы Русского государства 14 июня 1500 г. в сражении на реке Вёдроши разгромили войско литовского гетмана Константина Острожского.
Победа на Вёдроши стала переломным пунктом почти двухсотлетнего соперничества Москвы и Вильнюса в деле централизации русских земель.
Еще до этого сражения в феврале и мае 1500 г. русские рати овладели Мценском и Брянском, в июне - Дорогобужем, после битвы на сторону Москвы перешли князья Семен Вельский, Семен Можайский и Василий Шемячич, со своими городами Белая,Чернигов, Стародуб, Гомель, Любеч, Новгород-Северский. В это же время московские воеводы захватили Мстиславль и Путивль1. По перемирию, подписанному с Литвой в 1503 г. к Руси отходили Брянск, Путивль, значительные территории Северской Украины по рекам Сож и Десна с Новгород-Северским, Черниговом с прилежащими городками. В верхнем течении Днепра отходил Дорогобуж.
Война с Литвой возобновилась в 1512 г. В ходе этой войны в 1514 г. войска Василия III овладели Смоленском, в 1515 г. Рославлем2. После взятия Рославля война тянулась до 1522 г., но уже далеко не с тем размахом и не столь громкими успехами. Правда, московские войска доходили до Вильнюса, однако закрепиться на новых территориях не смогли3.
Тем не менее, можно с полным правом констатировать, что в результате войн с Ордой и Великим Княжеством Литовским было не только свергнуто ордынское иго, но в основном завершился процесс объединения под властью Москвы западных и юго-западных русских земель и сформировались юго-западный и западный районы российской границы. Юго-западный район включал северские и часть верховских городов в бассейнах рек Десны и Сожа.
Начиная от впадения Угры в Оку, граница определялась более четко как линия, которая еще с XIV века шла по обрывистому левому берегу Оки и западнее Коломны соприкасалась с рубежами последнего, формально независимого Рязанского княжества.
Таким образом, договоры России и Литвы зафиксировали реально сложившеюся линию равновесия сил, что во многом стало возможным благодаря резкому изменению политики Крымского ханства после смерти в 1515 г. хана Менгли-Гирея. Политика Крыма относительно своих северных соседей во многом определялась щедростью их ежегодных «поминок» и возможностью грабительских набегов татар на соседей. Но главной целью ханов был не грабеж, и не выколачивание «поминок», а, как писал А.А. Новосельский, возрождение Золотой Орды под властью Гиреев4. Одним из методов этой борьбы было, помогая слабому, взаимно ослаблять Россию, Литву, Польшу5.
Новый крымский хан Мухаммед-Гирей отказался от союза с Москвой и уже в 1515 г. потребовал от Василия III отдать ему все города и земли южнее Оки, а Смоленск вернуть Польскому королю и литовскому великому князю Сигизмунду6. Летом 1521 г. Мухаммед-Гирей, воспользовавшись тем, что основные силы русских были заняты войной против Литвы, предпринял небывалый доселе поход на Москву и дошел до столицы. В селе Воробьево, ввиду Кремля его воины, отбросив запреты пророка, пили хмельные мёды из царских погребов7.
Мухаммед-Гирей пытался взять под свой контроль и Казань, что надолго стало одним из приоритетов внешней политики Крыма. В этом же 1521 г. при поддержке Крыма казанские татары прогнали придерживавшегося московской ориентации казанского хана Ших-Али и посадили на престол Сахиб-Гирея, который был братом крымского хана. (В 1532 г. Сахиб-Гирей, покинув казанский престол, стал ханом в Бахчисарае. По примеру своего брата он в 1541г. тоже предпринял поход к Москве и едва не захватил столицу.)
Обострение отношений с Крымским ханством вынудило московское правительство свернуть активные военные действия на западе и сконцентрировать внимание на южной границе. Обострением русско-крымских отношений воспользовался последний рязанский князь Иван Иванович. В 1517 г. он заключил союз с Мухаммед-Гиреем, надеясь таким образом противостоять Василию III и сохранить последние остатки своей самостоятельности. Узнав о союзе, великий князь московский в 1521 г. приказал схватить рязанского князя, но тот бежал в Литву, а Рязань вошла в состав России.
Таким образом, к 1521 г. в основных чертах закончилось формирование южной границы России XVI века, связанное и с завершением процесса объединения русских земель вокруг Москвы, и с отражением попыток Крымского ханства восстановить Золотую Орду под эгидой Гиреев, подчинив себе и Поволжье, и русские земли.
Все вновь присоединенные земли рассматривались как «отчина» московских великих князей, и в них было установлено наместническое правление. В Северских и Верховских (верховье р. Оки) городах, входивших ранее в состав Великого Княжества Литовского, сразу, либо вскоре после присоединения, ликвидировались прежние права и привилегии (основанные на элементах магдебургского права). Для закрепления этих городов почти одновременно с введением наместничества стали выселять местных вотчинников и шляхту в центр России, «испомещяя» на освободившихся землях московских служилых людей.
М.М. Кром пишет о массовом переселении из западно-русских земель, вызванном «заметными пролитовскими настроениями» местных вотчинников и шляхты. Как писал М.Н.Тихомиров, присоединение Рязанского княжества обошлось без такого массового переселения местных дворян и бояр: «Старые вотчинники, жившие еще при рязанских князьях, сохранили свои владения, перейдя беспрекословно под власть московских князей»8. Впрочем, и здесь «...московские боярские роды стали продвигаться в Рязанскую землю, тесня местных вотчинников»9.
Система обороны южной границы в XVI столетии опиралась, в основном, на естественные, природные рубежи. Это были полноводный Сейм на Северщине, высокие и крутые левые берега Угры и Оки, которые затрудняли татарской коннице переправу. Рязанские земли с запада прикрывались трудно доступными берегами реки Прони. Узлами обороны были укрепленные города.
Татары, как правило, предпочитали обходить стороной трудно доступные северские земли. По словам М.Н.Тихомирова, «леса, развитая речная и овражная сеть препятствовали набегам татарской конницы. Реки Северского края и глубокие речные долины служили непреодолимым препятствием для татар10.
Хотя татары были частыми гостями на Северщине, основной удар они предпочитали наносить у берегов Оки, либо вдоль Оки на Рязань. Поэтому особое внимание уделялось этому, центральному участку границы. В наиболее опасных, доступных для конной переправы местах постоянно располагались войска. Главные силы, как правило, стояли под Серпуховом (большой полк). Полк правой руки - в Тарусе, полк левой руки - в Лопасне, передовой полк - в Калуге, сторожевой полк - в Кашире11.
Во второй половине XVI в. «вдоль южного берега Оки постепенно был создан единый оборонительный комплекс, состоявший из лесных завалов (засек), укреплений на дорогах и в других местах, особенно на бродах через Оку, и непосредственно крепостных сооружений, возникших до XVI в. в городах Венёве, Туле, Одоеве, Белёве, Козельске»12. Этот оборонительный комплекс получил название «Заокской засечной черты». Впрочем, «на берегу», как тогда говорили, располагались далеко не все войска. Когда опасность набегов татар становилась особенно грозной, или когда спадала активность военных действий на западе, военные силы России выдвигались дальше на юг.
Так поступили в 1556 г., когда без боя русские полки вошли в Астрахань, а вниз по Днепру был направлен отряд Д. Ржевского. В помощь Ржевскому легендарный основатель Запорожской Сечи, авантюрист и искатель приключений князь Дмитрий Вишневецкий (Вайда) направил триста своих казаков под командой старшин Млынского и Михаила Есковича. В октябре Вишневецкий овладел татарской крепостью Ислам-Кермень, но летом следующего года хан Девлет-Гирей I захватил остров Хортицу и разрушил Сечь. Успех хана показал Вишневецкому, что своими силами казаки не смогут закрепиться, польский король Сигизмунд II дорожил миром с Девлет-Гиреем и не поддержал казаков. У Вишневецкого оставался один выход: осенью 1557 г. он прибыл в Россию, принес присягу царю и был принят на русскую службу. Военные действия Вишневецкого и Ржевского на Днепре препятствовали организации набега хана на «московские украины» в течение 1557 г.13
Особенно остро стал вопрос о безопасности южных границ, когда 17 января 1558 г. Иван Грозный начал Ливонскую войну. Как заметил А.В.Виноградов, «России пришлось противостоять фактически всем сопредельным государствам - Польско-Литовскому, Шведскому, Крымскому, На долгие годы северные, западные и южные границы Русского государства оказались под угрозой вражеских нападений. ...Это было неизбежно при сохранившейся тенденции к одновременному разрешению балтийской проблемы, вопроса о дальнейшем присоединении белорусских земель... и крымского вопроса, тесно связанного с задачей сохранения вновь присоединенных территорий Поволжья14. Трудность состояла в том, что в XVI в. в отличие от XVII, Россия не могла приостановить на время решение одной из этих проблем и сконцентрировать внимание на другой.
По мнению А.В. Виноградова, Иван IV не представлял в полной мере опасность одновременной войны на всех геополитических направлениях, хотя и предпринимал определенные попытки дипломатическим путем наладить мирные, и даже союзнические отношения с ханством, учитывая достаточно острые противоречия между Крымом и Польско-Литовским государством (с 1569 г. Речь Посполитая). Удержать крымских татар от набегов предполагали прежде всего военными мерами: в 1558-1561 гг. планировали организовать по Днепру и по Дону крупный военный поход на Крым соединенными силами России, украинских казаков Д. Вишневецкого, князей Черкесии и орды Больших Ногаев. В эти же годы предпринимались сухопутные и морские походы русских отрядов Д.Ф. Адашева, И. Вешнякова вместе с украинскими казаками, но привлечь к делу Больших Ногаев и черкесских князей не удалось. В 1561 г. Иван IV отказался от планов массированного военного вторжения на полуостров и попытался действовать дипломатическими методами15. После этого Д.И. Вишневецкий изменил царю, вновь принес присягу Сигизмунду II и отправился в поход на подвластную Османской империи Молдавию, чтобы создать там казацко-молдавское государство. Эта последняя авантюра закончилась трагически: казацкий отряд был разбит, князь попал в плен к туркам и погиб.
Тем не менее контакты Москвы и запорожских казаков продолжаются: зимой 1576 г. в Сечи принимали московских посланцев на предмет совместных военных действий против Крыма16. Особенно крупные отряды были выдвинуты на юг в 1569 г., когда турецко-татарские силы двинулись на Астрахань. Войско князя П. Серебряного направили на Переволоку между Доном и Волгой, усилили гарнизон Астрахани17.
Стратегическое значение обороны южных границ весьма наглядно проявилось в годы Ливонской войны. За все время этой войны только три года татары не нападали на южные границы. Особенно активные вторжения приходятся на 1568-1574 гг. Фактически в эти годы шла война и с Крымом18. Окончание в 1582 г. Ливонской войны позволило Российскому правительству усилить оборону южной границы и ввести заметные новшества: одновременно с расстановкой сил «на берегу» был создан «меньший украинский разряд» - полки стояли в Туле и Дедилове. В начале XVII в. оформился «Рязанский разряд»19.
Для России и Речи Посполитой 1594-1606 гг. были временем сравнительного благополучия и спокойствия на южных границах: Крымское ханство по приказу султана участвовало в так называемой «Долгой войне» 1594-1606 гг. против австрийских Габсбургов. Война шла на территории Венгрии и Дунайских княжеств, и для населения Подунавья это было время бед и разорения. Но интенсивность нападения татар на границы России и Речи Посполитой упала.
У российского правительства появилась возможность реформировать систему обороны южной границы. Была сокращена численность войск на южном рубеже с 5 полков до 3. (Сокращение могло быть следствием и разорения страны Ливонской войной, и опричным и послеопричным террором). В 1599 г. упраздняют береговую службу. Для контроля за степью полки выдвигаются южнее Оки: в Мценск, Новосиль и Орел. Это был как бы тыл, «второй эшелон» обороны. В «первом эшелоне» были города-крепости, вынесенные далеко от российских границ на юг, в Дикое поле: Ливны и Воронеж (1596), Курск (возобновлен в 1587), Елец (1595), Белгород (1598), Оскол (1598), Валуйки (1599), Царев-Борисов (1600)20. Под стенами этих городов оседает очень немногочисленное население.
Положение на южных границах России меняется, когда после смерти Бориса Годунова (13 апреля 1605 г.) разворачивается структурный кризис, известный как «Смутное время». К тому же в 1606 г. победоносно для Османской империи заканчивается «Долгая война» с Габсбургами, и Крымская Орда возвращается из Венгрии на полуостров.
Русско-крымские и русско-турецкие отношения и эволюция южной границы России в XVII в.
Польско-шведская интервенция и внутренняя смута, потрясшие Россию в начале XVII в., с полным правом можно считать глубочайшим структурным кризисом, охватившим все стороны жизни державы и каждого из ее подданных. России удалось выйти из этого кризиса ценой уступок в решении основных геополитических проблем страны (борьба за выход к морскому побережью, воссоединение западно-русских, а затем украинских и белорусских земель, оборона южной границы). По Столбовскому миру 1617 г. Россия отдала Швеции последние клочки своего Балтийского побережья и Карелию. Деулинское перемирие 1618 г. передавало Речи Посполитой западно-русские земли со Смоленском, Новгород-Северским и Черниговом.
На протяжении всего периода «смуты» Османская империя не предпринимала серьезных попыток вмешаться в русские дела - сказывался внутренний кризис в самой Порте и тяжелая война с сефевидским Ираном. Иное дело Крым, для которого события в Восточной Европе были весьма важны. Политику Крыма трудно оценить однозначно. С одной стороны ханство традиционно придерживалось принципа «помогай слабейшему и ослабляй сильного» и в 1609 и в 1613 гг. заключило союз с Россией против Речи Посполитой21. Но тем не менее сплошь и рядом татары отступали от этого принципа, соблазненные возможностью грабежа южных русских территорий. Апогей этих нападений приходится на 1611-1613 гг. В итоге этих внешних нападений (да и внутренних распрей тоже) была практически уничтожена система обороны южных границ. Несколько смягчало опасность то, что примерно с 1612 г. внимание Стамбула и Бахчисарая было отвлечено на запад, где вновь активизируется антиосманская политика Речи Посполитой и возобновляется борьба Польши и Турции вокруг Трансильвании и Дунайских княжеств22.
Из внешнеполитических проблем наибольшее беспокойство в Москве вызывала утрата Смоленска и большей части Северских земель. Граница проходила восточнее Дорогобужа, примерно в 270 км от Москвы, и столица стала уязвимой для прямого удара. Отряд неприятеля мог дойти до кремлевских стен за 7-10 дней. Опасность такого развития событий была достаточно реальна, учитывая претензии польского короля Сигизмунда III, а потом и его сына - Владислава IV на русский престол.
Лишь к середине 20-х годов, частично оправившись от последствий «смуты», Россия энергично начинает готовиться к новой войне за Смоленск.
В Европе в это время идет Тридцатилетняя война, и 4 июля 1630 года в нее вступает Швеция, ставящая среди прочих своих целей захват польских и германских земель по берегу Балтийского моря. Таким образом, предстоящая русско-польская война за Смоленск органически вписывалась в европейскую систему международных отношений, возникшую в ходе соперничества за гегемонию между габсбургской и антигабсбургской группировками держав. Составной частью международной ситуации были и Польско-турецкие войны из-за Молдавии и Валахии. Учитывая эту ситуацию, Россия вступает в переговоры с Османской империей и Швецией о союзе против Речи Посполитой.
Уже была достигнута устная договоренность со шведским королем Густавом-Адольфом о начале совместных военных действий, но в апреле 1632 г. он погиб в битве при Лютцене. Вступать в новую войну без короля Швеция не могла23.
В 1627 г. по инициативе Османской империи возобновились ее переговоры с Москвой. Турецкий посол, православный грек Ф.Кантакузин предложил Михаилу Федоровичу заключить союз против Польши. К этому союзу намеревались пригласить Швецию. Велись переговоры и с украинскими казаками24, но и теперь союз не состоялся.
В 1630 г. султан Мурад IV вынужден был приостановить войну с Польшей и обратить оружие против своего восточного соседа - Персии. Эта перемена курса не означала радикального изменения дружественных русско-турецких отношений, но антипольский союз развалился, так и не сформировавшись25. Не состоялись и планы использования казацкого восстания на Украине. Восстание Тараса Федоровича произошло в 1630 г., и ко времени Смоленской войны тылы польско-литовских войск оставались спокойными. В таких изменившихся условиях в августе 1632 г. началась Смоленская война.
Перед самым началом войны в Стамбул был направлен посол А. Прончищев. Весной 1633 г. его отпустили в Москву с твердыми заверениями, что крымскому хану направлен фирман о выступлении в поход против Польши. Однако Турция, ослабленная внутренними раздорами, уже не могла контролировать политику Крыма26.
Хан Джанибек-Гирей всегда слыл послушным исполнителем воли султана. Однако, когда летом 1632 г. почти половина русских войск была снята с южной границы для удара на Смоленск, Джанибек уже не мог удержать крымских татар от набега. Несколько десятков тысяч вторглись в пределы России и грабили южные окраины до начала августа, угнав в полон около 3000 чел27.
Из-за этого набега русская армия смогла выступить из Москвы только 9 августа, и лишь 20 октября перешла границу. В 1633 г. в разгар боевых действий под Смоленском, татары повторили набег. На этот раз 30 тыс. всадников без боя преодолели Заокскую засечную черту и выграбили земли вокруг Москвы, Серпухова, Калуги, Каширы, Коломны и Рязани, захватив в плен примерно 6000 чел28. Русские ратные люди, набранные в войско в основном из этих уездов, самовольно покидали службу, чтобы защитить свои дома и семьи, хотя защищать было уже некого. Смоленская война была проиграна Россией во многом благодаря этим двум крупным вторжениям татар.
К тому же в 1634 г. в низовья Волги прикочевали калмыки, оттеснив в пределы Крымского ханства значительную часть, ранее признававших русское подданство, ногайских татар. Это усиливало опасность прорыва кочевников к Оке, а возможно и к Москве29.
Стало ясно, что прежде, чем вести борьбу с Польшей, либо Швецией, нужно укрепить и обезопасить южные границы. С 1635 г. началось строительство новой оборонительной линии, которая проходила много южнее прежней.
Укрепления начинались от нынешнего Харькова, далее шли на Белгород, Воронеж, Козлов, Тамбов, Саранск и в Симбирске подходила к Волге. Линия эта в военно-административном отношении делилась на 2 части: на Белгородскую и Симбирскую оборонительную черту. Границей между ними был Тамбов, входивший в Белгородскую черту. Строительные работы велись в 1635-1653 гг., правда потребовалось еще 5 лет для окончательной доделки30.
Белгородская крепостная линия опиралась на отдельные крепости, выдвинутые далеко в Дикое поле, в пределы ничейной территории. Строительство шло по инициативе государства и силами государства, строили служилые люди из южных уездов, набранные для работы крестьяне и посадские люди. Крестьянское население появилось здесь только после того, как правительство прикрыло границу сплошной крепостной стеной31. Таким образом, в освоении южных территорий правительственная колонизация явно опережала колонизацию крестьянскую. Возникшая в Диком поле линия оборонительных сооружений была фактически и линией границы, за пределы которой не распространялось ни население, ни государственная власть.
Безусловно, это была экспансия России. Представляется, что исследователям необходимо снять идеологические и негативные оттенки с термина «экспансия» применительно к событиям XVI-XVIII вв., когда еще невозможно было говорить об имперском характере политики, когда состояние экспансии было закономерным и естественным состоянием растущих и набирающих силы государств. Шел процесс формирования национальных границ России и сопредельных стран. Без экспансии, как нормального состояния крепнущего государства, этот процесс складывания естественной границы был просто невозможен.
Кроме того, это была экспансия на земли, не принадлежащие ни одному государству, ни одному народу. Это была экспансия на ничейные земли. По существу шло поглощение Дикого Поля.
Андрусовское перемирие 1667 г., зафиксировавшее раздел Украины между Россией и Речью Посполитой, (к России отошло левобережье Днепра и Киев) не учитывало претензии Османской империи на украинские земли. В тексте Андрусовского договора рассматривалось два варианта развития политической ситуации:
1) поддержание мирных отношений и по возможности присоединения Крыма и Турции к договору (мирный отказ от претензий на украинские и русские земли);
2) война с Османской империей и заключение русско-польского оборонительного союза.
Мирный путь решения противоречий с Османской империей оказался невозможным. Направленное в Стамбул польское посольство И. Радзиевского и российское - А. Нестерова закончились неудачей. Последовали польско-турецкая война 1672 г. и война России и Турции 1676-1681 гг. Основные военные действия развернулись в 1677 и 1678 гг. на Правобережной Украине, когда османские войска дважды пытались захватить гетманскую резиденцию г. Чигирин. Война закончилась перемирием на 50 лет в Бахчисарае в 1681 г. по условиям которого Османская империя признавала за Россией Левобережную Украину и Запорожье.
Война естественно поставила вопрос об укреплении безопасности южной границы России и Левобережной Украины. К тому времени стали заселяться земли южнее Белгородской черты, особенно против западного его фланга в районе Слободской Украины. Заселение Слободской Украины началось в 1630-х гг. украинскими казаками и крестьянами, бежавшими от польских преследований в пределы России. Особенно активно оно шло в годы Освободительной войны 1648-1654 гг. В 1670 г. воеводы Белгородского полка получили указ селить выходцев с Украины только к югу, за линией стен32. Следует добавить, что земля Слободской Украины была неплохо защищена труднодоступными для татарской конницы лесами. Следовательно, к 1670-м гг. Белгородская засечная черта постепенно утрачивает значение пограничной линии. Для прикрытия поселений нужна была новая линия крепостей.
В 1679-1681 гг. строят Изюмскую засечную черту. Она начиналась неподалеку от Полтавы, у верховьев реки Коломак, шла по южному берегу р. Мжи, по среднему течению Северского Донца, рекам Осколу и Валую и в районе г. Усерда соединялась с Белгородской. Черта вплотную примыкала к северо-восточным границам Запорожья и проходила в 150-200 км южнее Белгородской.
Запорожье было тогда почти пустыней. Когда же после Полтавской битвы сражавшиеся на стороне Карла XII запорожцы перенесли Сечь в пределы Крымского ханства, земля Запорожья окончательно запустела33.
Таким образом, собственно российская (без Украины) граница с Диким Полем и в середине XVII в., и ко времени возведения Изюмской черты представляется довольно четкой линией укреплений и совпадающем с этой линией рубежом населенных земель34.
Процесс заселения территорий южнее Симбирской (а позже и Сызраньской) черты остается слабо исследованным. По мнению Я.Е. Водарского, здесь было значительное нерусское население, которое плохо учитывалось российской администрацией, а «южнее Симбирска Среднее Поволжье вообще было слабо заселено»35. Саратовский исследователь В.А.Осипов полагает, что спустя два-три десятилетия после завершения строительства Симбирской оборонительной линии в 1653 г. «пахотные земли в 70-х-80-х гг., леса, сенокосы и прочие угодья севернее Симбирской черты были в значительном количестве розданы по пожалованьям русским помещикам, а так же мелким служилым людям, поселившимся здесь»36, что население стало постепенно проникать за черту. Эти вновь освоенные земли были защищены в 80-х гг. XVII в. новой, Сызраньской чертой. К концу XVII века южнее этой новой линии были возведены Камышинская и Петровская крепости37.
Таким образом, к концу 80-х гг. XVII в. были возведены Белгородская, Симбирская, Изюмская, Закамская и Сызраньская оборонительные крепостные линии, которые значительно раздвинули пределы России на юг и делали невозможным прорыв татар к северу от пограничной черты. Известны лишь единичные случаи прорыва через крепостную стену, да и то неприятельские отряды не рисковали далеко отходить от пробитых ими «брешей» в стенах, опасаясь быть отрезанными от Дикого Поля.
В процессе строительства оборонительных линий создавалось и своеобразное военно-административное управление вновь освоенными районами. Это были так называемые «разрядные полки», или «разряды». Л.В.Чернов называл их «военно-административными округами»38. Первым еще в 1640-х гг. сформировался Белгородский разряд, во главе с белгородским воеводой. Ему подчинялись воеводы других городов «на черте».
В руках воевод сосредотачивалась вся полнота военной и административной власти, причем военные функции явно преобладали над гражданскими. Преимущественно военный характер власти (что вполне объяснимо опасностями жизни на краю Дикого Поля) виден уже из того, что белгородский воевода подчинялся Разрядному приказу. «Белгородский полк» представлял собой самостоятельный крупный военный корпус, численность которого доходила до 20 ООО человек39.
При воеводах существовали своеобразные канцелярии - приказные избы (и в этом случае структура власти на черте не отличалась от центральных уездов России). В подчинении у белгородского воеводы находились не только крепости по черте, но и все города к северу до прежней Заокской черты, и немногие крепости, вынесенные далеко на юг. Белгороду была подчинена и Изюмская черта. Таким образом, Белгородский разряд с полным правом можно считать военно-административным округом. Вероятно, таким же образом было построено управление и Симбирской, и Сызраньской линиями.
В укреплениях помельче командовали и воеводы рангом помельче - стрелецкие, казацкие и прочие «головы». Жизнь воеводы на пограничной укрепленной линии была очень трудной и хлопотной. Белгородский полк был основной боевой силой России в почти непрерывных боях то с Речью Посполитой, то с Османской империей за Украину во второй половине XVII века. Воеводам и головам небольших крепостей тоже приходилось не сладко.
Особенно надлежало заботиться о хорошей боевой подготовке гарнизона, и прежде всего обучать неопытных стрельбе.
До воссоединения Украины с Россией в 1654 г. западный фланг Белгородской засечной черты упирался в государственную границу с 41Речью Посполитой, что затрудняло возможность обхода его крымскими татарами. После воссоединения этот фланг как бы повис в воздухе. Теперь его безопасность во многом зависела от состояния обороны украинских земель. На Украину в 1654 г. по условиям подданства («Мартовские статьи» 1654 г.) были введены русские войска с задачей помощи гетману Хмельницкому в боях против Речи Посполитой и Крымского ханства, но объективно эти российские войска, будучи выдвинуты далеко за Белгородскую черту, не только укрепляли оборону Украины, но и делали невозможным обход оборонительной линии с запада40.
Политическая борьба на Украине после смерти Хмельницкого, внутренний кризис, сопутствующий этой борьбе, измена и переход на сторону Речи Посполитой гетманов И. Выговского, Ю.Хмельницкого, П.Тетери, антироссийский союз Речи Посполитой и этих гетманов с Крымским ханством - все это открывало путь татарским вторжениям в обход западного фланга Белгородской черты. Дважды, первый раз после поражения корпуса А.Н.Трубецкого в 1659 г. под Конотопом от крымского хана Мухаммед-Гирея IV и гетмана Выговского и второй раз в 1662 г., когда избранный гетманом на Правобережной Украине П.Тетеря попытался при поддержке татар и поляков подчинить Левобережье. Поскольку г. Севск (неподалеку от крайней западной крепости черты - Ахтырки) частично прикрывал открытый западный фланг оборонительной линии, в 1659 г. был сформирован Севский разряд.
Ситуация постепенно выправлялась по мере того, как стабилизировалось положение на Украине и левобережная ее часть окончательно утвердилась за Россией, были подписаны Андрусовский 1667 г. договор и Вечный мир 1686 г. с Речью Посполитой, Бахчисарайский мир с Османской империей, построена Изюмская линия.
Западные разряды - Новгородский и Смоленский - сложились под влиянием военных нужд и в ходе боевых действий против Речи Посполитой и Швеции в 1654-1667 гг. Примечательно, что разряды-округа возникли прежде всего на границе, где военная опасность была наиболее велика.
Итак, в XVII в. южная граница России представляется четко фиксированной линией укреплений, защищающей от кочевого Дикого Поля заселенные районы страны. Управление пограничными районами осуществлялось в форме военно-административных округов («разрядов»). Постепенное продвижение границ России на юг и освоение ничейного «Дикого Поля» было ничем иным, как естественным процессом формирования национальной территории страны.
Это продвижение на юг было связано с решением стоявших перед страной геополитических проблем воссоединения с Украиной и укрепления безопасности от набегов Крымского ханства. Если до середины XVII в. южная политика России в основных чертах сводилась к обороне южной границы, то после воссоединения России и Украины - и особенно после строительства Изюмской черты - проблема безопасности южной границы постепенно перерастает в новую геополитическую проблему: борьбу за выход к черноморскому побережью, что знаменовали крымские походы В.В. Голицына и азовские походы Петра I42.
1Кром М.М. Меж Русью и Литвой. Западнорусские земли в системе русско-литовских отношений конца XV - первой трети XVI в. - М., 1995. С. 170-178.
2Там же. С. 191, 195.
3Там же. С. 196-197.
4Новосельский А.А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII в. - М., 1948. С. 419.
5Смирнов В Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты до начала XVIII в. - СПб., 1887. С. 555.
6Бычкова М.Е., Виноградов А.В. Международные связи России в 70-е гг. XV - 1-й половине XVI века // История внешней политики России. Конец XV-XVII век. (От свержения ордынского ига до Северной войны.) - М., 1999. С. 129.
7Там же. С. 130.
8Кром М.М. Указ. соч. С. 222; Тихомиров М.Н. Россия в XVI столетии. - М., 1962. С. 408.
9Тихомиров М.Н. Указ. соч. С. 397.
10Там же. С. 408.
11Новосельский А А. Указ. соч. С. 43.
12Александров В.А. Организация обороны южной границы Русского государства во второй половине XVI-XVII вв. //
Россия, Польша и Причерноморье в XV-XVIII вв.- М.: «Наука», 1979. С. 161-162.
13Виноградов А.В. Русско-крымские отношения. 50-е - вторая половина 70-х годов XVI века. Т. I. С. 103-109.
14Там же. С. 135.
15Там же; Флоря Б.Н. Проект антитурецкой коалиции середины XVI в. // Россия, Польша и Причерноморье... С.71-86.
16Новосельский А.А. Указ. соч. С. 45; Смолiй В.Α., Степанков B.C. Становлення украiнськоi дипломатичноi служби. Зовнишна полiтика уряду Б. Хмельницького (1648-1657) // Нариси з iсторii дипломатii Украiнi. - Киïв, 2001. С. 107; Санин Г.А. Борьба против османской агрессии и попытка создания в Приднестровье казацко-молдавского государства // История Приднестровской молдавской республики. Т. 1. - Тирасполь, 2000. С. 137-138.
17Новосельский А.А. Указ. соч. С. 23.
18Александров Β.А. Указ. соч. С. 161-162.
19Новосельский А.А. Указ. соч. С. 44.
20Флоря Б.Н. Османская империя и страны Восточной Европы в конце XVI - начале XVII в. // Османская империя и страны Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы в XVII в. (Далее: Османская империя и страны...) Ч. 1. - М., 1998. С. 53.
21Там же. С. 59-62.
22Там же. С. 57.
23Поршнев Б.Ф. Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского государства. - М., 1976. С. 394-404; Рогинский В.В. Густав II Адольф // Исторический лексикон. XVII в. - М., 1998. С. 170-173.
24Новосельский А.Л. Указ. соч. С. 134-138; Поршнев Б.Ф. Указ. соч. С. 174, 179, 186.
25Новосельский А.Л. Указ. соч. С. 167-182; Поршнев Б.Ф. Указ. соч. С. 385-404.
26Кобзарева Е.И. Смута. Иностранные интервенции и их последствия (конец XVI - первая половина XVII в.) // История внешней политики России...) - М., 1999. С. 233; Флоря Б.Н. К изучению русско-османских отношений накануне и во время Смоленской войны // «Etudes balcaniques», 1987, № 2. P. 53.
27Новосельский А.Л. Указ. соч. С. 204-205, 212-214.
28Там же. С. 221.
29Там же. С. 222-227.
30Загоровский В.П. Белгородская черта. - Воронеж, 1969. С. 72-74.
31Санин Г.Л. Южная граница России во 2-й половине XVII - 1-й половине XVIII вв. // «Rusian History», Vol. 19, №№ 1-4. The Frontier in Rusian History. - Chicago, 1992. P. 497.
32Там же. С. 440.
33Кабузан В.Μ. Заселение Новороссии, Екатеринославской и Херсонской губерний в XVIII - первой половине XIX вв. (1719-1858). - М., 1976. С. 50.
34Южная граница Украины была установлена в 1705 г. на основании Константинопольского мира 1700 г. России и Османской империи. Линия границы начиналась от низовий Южного Буга и шла на восток до впадения реки Каменка в Днепр, далее через Днепр и по течению реки Конские воды и реки Миус до впадения Миуса в Азовское море. Об этом, и о дальнейшей эволюции южной границы России в XVIII в. см. выше упомянутую работу ГЛ. Санина «Южная граница России...».
35Водарский Я.Е. Население России в конце XVII - начале XVIII века. Численность, сословно-классовый состав, размещение. - М., 1977. С. 181.
36Осипов В.Л. Очерки по истории Саратовского края. Конец XVI-XVII вв. - Саратов, 1976. С. 65.
37Там же. С. 66.
38Чернов А.В. Вооруженные силы Русского государства в XV-XVII вв. С образования централизованного государства до реформ при Петре I. - М., 1954; его же. Вооруженные силы // Очерки истории СССР. Период феодализма. XVII в. - М., 1955. С. 499.
39Загоровский В.П. Указ. соч. С. 157.
40Санин Г.Л. Отношения России и Украины с Крымским ханством в середине XVII в. - М., 1987. С. 62-73, 131-176.
41Малов А.В. Московские выборные полки солдатского строя в начальный период своей истории. 1656-1671. - М., 2006. С. 444-451. Новосельский А.Л. Исследования по истории феодализма. Научное наследие. - М., 1994. С. 65-70. Санин Г.Л. Порта, Крым и страны Восточной Европы в 50-60-е гг. XVII в. // Османская империя и страны... Ч. 2. - М., 2001. С. 60-61; Чернов А.В. Указ. соч. С. 162-164. Wojcik Ζ. Traktat Andrusowski I jego geneza. - Warszawa, 1959. S. 58-59.
42Санин Г.Л. Эволюция южного направления внешней политики России в XI- XVII вв. Зарождение проблемы Черноморских проливов // Россия и Черноморские проливы (XVIII-XX столетия). - М., 1999. С. 31-33.
<< Назад Вперёд>>
