Очерки русской культуры XVIII века. Часть первая.

XVIII век можно рассматривать как новый этап в развитии костюма русского общества, хотя резкие перемены коснулись лишь одежды господствующего класса.

Документальные источники по одежде XVIII в. отЛичаются гораздо большим многообразием, чем в предыдущие века. В различных письменных материалах (рядных записях, духовных завещаниях, записях о разделе имущества, описях гардероба вельмож и т. д.), как и в прежние столетия, одежде уделено значительное внимание. К сожалению, встречается мало документов, где бы одновременно было дано название одежды и ее изображение. Их идентификация бывает подчас затруднительна. Некоторые сведения о покрое одежд и их внешнем виде можно почерпнуть из мемуарной литературы, периодических и сатирических журналов XVIII в. Важную роль играют статистические описания российских губерний и работы некоторых географических экспедиций, появившиеся в конце XVIII — начале XIX в., хотя сведения в них о локальных, областных особенностях народной одежды скромны и скупы. Иногда приходится обращаться к этнографическим сведениям более позднего времени, поскольку устойчивость особенностей крестьянского костюма позволяет предположить их наличие и в XVIII в. При изучении одежды XVIII в. определенный интерес представляет официальное государственное законодательство в этой области.

Важным источником для изучения одежды является также изобразительный материал. Он значительно обширнее и разнообразнее, чем в предыдущие эпохи. Портрет, лубочные картинки, предметы прикладного искусства, в декоре которых народные мастера отразили новые веяния в быту, одежде XVIII в., дают конкретное представление о костюме. Интересны также гравюры и акварели с видами Москвы, Петербурга, усадебных комплексов XVIII—XIX вв., сопровождаемые изображениями жанровых сцен. Особенно ценным является обращение к подлинным памятникам одежды XVIII в., которые сохранились в Государственном Эрмитаже, Государственном Историческом музее, музеях Московского Кремля и других музейных собраниях. Однако указанные источники все же не дают исчерпывающей картины истории одежды XVIII в.

Еще в XVII в. сложились предпосылки для изменений в области одежды — одном из важных элементов материальной культуры общества. Отдельные стороны европейского образа жизни и предметы костюма в течение XVII в. постепенно проникали в российский быт. У некоторых бояр — В. В. Голицына, Н. И. Романова, А. С. Матвеева — в гардеробе были немецкие рубашки, кафтаны иноземного покроя. Боярин Никита Иванович Романов, находясь в деревне, любил одеваться во французское и польское платье¹ К Царь Алексей Михайлович, будучи ребенком, носил немецкие епанчи и кафтаны². В 1681 г. был издан указ, по которому «всему синклиту» и всем дворянам и приказным людям при дворе и в Кремле повелевалось появляться не иначе, как в коротких польских одеждах³. Среди товаров, привозимых в Россию, наряду с разнообразными тканями были шляпы, перчатки, платки, чулки, шелковые ленты, кружева и отделочные шнурки западного производства⁴. О проникновении в быт допетровской Руси нового, европейского, платья свидетельствуют портреты и документы того времени. Но эта частичная «европеизация» затрагивала преимущественно придворные сферы и никак не сказывалась на внешнем облике каких либо значительных слоев общества⁵. Радикальные изменения в области одежды были связаны с деятельностью Петра I.

Нововведения в быту в Петровскую эпоху были направлены прежде всего на выделение дворянства как господствующего сословия. Появление в России новых видов одежды шло в общем русле с развитием абсолютизма, формированием регулярной армии и чиновничье- бюрократического аппарата. Реформы в области государственного управления потребовали и внешнего выделения лиц, связанных с правительственной и административной средой. Вместе с тем в сознании самого дворянства, прежде всего высшего его слоя, созрела потребность даже внешне отделиться от представителей прочих сословий. Нарастая постепенно в дворянской среде, процесс распространения новой одежды почти не затронул большей части русского населения.

Толчком к переменам послужили поездка Петра I за границу в 1697—1698 гг. в составе Великого посольства и непосредственное знакомство с нравами, бытом и внешним обликом европейских горожан. В 1698 г. последовал указ о бритье бороды и бородовых знаках, по которому за ношение бороды требовалось уплатить пошлину. Этот указ вызвал бурную реакцию современников, так как борода считалась на Руси признаком достоинства мужчины. Трудно воплощались в жизнь и указы об изменении одежды. Первый указ, изданный 4 января 1700 г., предписывал мужскому населению «на Москве и в городах», исключая духовенство и крестьян, носить иноземное платье на манер венгерского⁶, свободный крой которого был близок к старым: русским одеждам. Последующие указы вводили уже «платье немецкое и французское». В указах настоятельно подчеркивалось, что оно» вводится для «всех чинов людей, опричь духовного чина и церковных причетников, извозчиков и пахотных крестьян». Платье европейского покроя повелевалось носить и женщинам⁷. В русской одежде запрещено было появляться в обществе, «мастеровым не делать и в рядах не торговать». Неподчинение указу каралось штрафом. Особое внимание было уделено парадной одежде⁸, дабы русский двор не уступал в пышности дворам европейских монархов. В праздничные и церемониальные дни одежда должна была быть из дорогих парчовых тканей по последней французской моде Не оставалась без внимания и обувь. Старый русский способ изготовления кожи не делал ее водонепроницаемой, поэтому указ 1715 г. рекомендовал новый способ обработки кожи⁹. Указы рассылались по всем городам страны и предписывали носить новую одежду не только жителям столиц, но и провинции. Введению новой одежды придавалось определенное значение в политике абсолютизма, что подчеркивалось самой формулой указов: новая одежда вводилась для «славы и красоты государства и военного руководства».

Переход к новой одежде был делом сложным, связанным с ломкой старых привычек, традиций, вкусов. Не случайно, что новые моды даже в Москве «насилу установились за три года»¹⁰. В провинцию новая мода проникала гораздо медленнее. Особенно трудно привыкали старшие члены семей, видевшие в ней нарушение традиций, ущемление своего достоинства. Иначе воспринимали ее молодые дворяне, «пенсионеры», посылаемые Петром за границу для изучения военных, морских, инженерных и других наук, хотя по возвращении домой они не всегда сразу осмеливались носить одежду западноевропейского покроя, так как подвергались насмешкам со стороны родни¹¹. Новая одежда была своеобразным пробным камнем в восприятии петровских новшеств: тот, кто был против реформы одежды, зачастую выступал и против многих других преобразований.4 Новая одежда вызвала в начале века резкое сопротивление со стороны реакционно настроенного боярства, части духовенства и прочих ревнителей старины/Например, упорное нежелание многих участников движения раскольников надевать новое платье стало причиной появления указов, узаконивших их право носить одежду традиционного покроя¹². Это явилось, с одной стороны, уступкой правительства, а с другой — мерой, которая привела к еще большему обособлению раскольников.

В большей степени переход к новому костюму зависел от имущественного положения людей, поскольку надо было сразу же сменить весь тардероб. Не случайно жители сибирских городов в 1706 г. выпросили себе освобождение от новой одежды по причине «скудости»¹³. Немаловажное значение для быстрой смены одежды имело искусство портных. Дворовые портные и вольные мастеровые не умели, а иногда и не хотели шить платья по новому образцу. Чтобы облегчить задачу, манекены с новой одеждой были выставлены в 1700 г. у ворот Кремля, там же были вывешены и указы о введении новой одежды. Искусством шитья «иноземного» платья овладевали с трудом, потребность одеваться по моде рождала поделки низкого качества. с трудом, потребность одеваться по моде рождала поделки низкого качества. Об этом свидетельствует указ 1707 г. о клеймении немецкого платья и шапок, так как «в Москве шьют не против указанного образца»¹⁴.

Одежда нового покроя становится неотъемлемой принадлежностью в основном дворян, чиновничества, некоторых групп городского населения, тесно связанных с жизнью дворян, — дворовых, лакеев, полицейских и т. п. С течением времени новая мода стала оказывать влияние на костюм разных слоев русского общества.

Крестьянский костюм сохранял особенности традиционной русской одежды. Весь костюм в целом и некоторые детали его украшения, связанные с обрядами, возрастными различиями и другими представлениями, прочно держались в сознании крестьянского населения России. Но под влиянием времени и крестьянская одежда подвергалась определенным изменениям.

Костюм, вводимый в России Петром I, сложился под влиянием преимущественно французского дворянского костюма XVII в. К XVIII в.. он получил общеевропейское признание. Франция стала «почти единственным создателем новых форм костюма... и законодателем мод на долгое время. Ее влиянию подчиняется вся Европа, в том числе и Россия»¹⁵. В значительно упрощенном виде этот костюм был воспринят различными сословиями городского населения европейских стран. Одновременно в каждой стране он имел свои отличительные особенности. Едиными были крой, составные части костюма, его силуэт. Мужская одежда состояла из рубашки, камзола, кафтана, коротких штанов, чулок, башмаков. Для женщин были обязательными корсаж, пышные юбки, распашное платье. Общий облик завершали пудреные прически у женщин и различные по форме парики у мужчин. В отличие от предыдущего времени на протяжении века силуэт мужского и женского» дворянского костюма несколько раз менялся под влиянием смены художественных стилей. Костюму первой половины XVIII в. были присущи величественность, торжественность, свойственные стилю барокко. Удлиненным пропорциям костюма и пышным деталям отделки соответствовали мужские парики с длинными локонами и женские прически с высокими украшениями из кружев. К середине века в архитектуре, живописи, прикладном искусстве утвердился стиль рококо. Меняется представление и о красоте костюма. Платье приобретает большее изящество в покрое. Силуэт его отличают стройность, некоторая манерность и даже вычурность форм. Зауженный крой мужских одежд, туго стянутые корсеты, осиные талии и непомерно широкие юбки у женщин создавали впечатление хрупкости фигур и одновременно затрудняли движение. К 70-м гг. в костюме намечается изменение силуэта, связанное с утверждением нового художественного стиля — классицизма. Влияние этого стиля на костюм сказалось в более простых и строгих формах одежды, сдержанных очертаниях силуэта, в более удобном и целесообразном покрое. Постепенно исчезают пудреные парики и громоздкие прически, мужчины отказываются от косметики, женщины значительно сокращают ее употребление.

Новое для XVIII в., неведомое ранее русскому обществу явление— мода — доставляло много хлопот своим приверженцам. О сменах моды узнавали при дворе по присланным из Парижа куклам — «Пандорам», представлявшим парадный и повседневный дворянский костюм. Куклы ежемесячно отправлялись из Парижа в Лондон, а оттуда во все страны мира — «от Петербурга до Константинополя»¹⁶. В провинцию изменения моды доходили со значительным запазданием, иногда в несколько лет/ Регулярных изданий, посвященных модной одежде, не было вплоть до 1779 г., когда впервые в России журнал «Модное ежемесячное сочинение, или Библиотека для дамского туалета» стал публиковать моды. В конце века появился журнал «Магазин общеполезных знаний», из которого также можно было узнать о переменах в костюме. Но эти издания распространялись в основном в столицах. О провинциальных же модницах один из путеводителей конца XVIII в. сообщает следующее: «...нет ничего смешнее, как видеть наших деревенских щеголих, одетых не по рисунку или описанию знающей свет барыни, а по рассказам своей бабушки, которая увидела городскую модницу в лавке и, приехав домой, рассказала все до последней булавки своей внучке...»¹⁷.

Одеваться богато и модно стало считаться признаком высокого достоинства¹⁸. Тем не менее среди некоторых представителей дворянства возникает и негативное отношение к излишнему увлечению модной одеждой, к погоне за роскошью. Складывается представление, что одеваться со вкусом не означает носить просто богатое платье¹⁹.

Мужской костюм на протяжении всего XVIII в. состоял из кафтана, камзола и коротких штанов-кюлот. Для кафтана характерен однобортный покрой, прилегающий в талии. Длина его доходила до колен, рукав заканчивался обшлагом, воротника, как правило, не было. Для того чтобы удобнее было носить шпагу — символ дворянского достоинства, в боковых швах кафтана и на спине были разрезы. Покрой кафтана практически не менялся до конца XVIII в. Изменения касались лишь некоторых его деталей — обшлагов, карманных клапанов и т. д., а также общего силуэта. Парадный и нарядный кафтаны шили из шелковых тканей, бархата, парчи, иногда подбивали мехом. Отделывали по швам золотым или серебряным шитьем, украшали галуном, драгоценными камнями, полихромной вышивкой. Причем по придворному этикету для каждого времени года определялась своя ткань: «...чтобы бархат не отягчал в летнюю пору тела, чтоб тафта не хвастала среди зимы смешно»²⁰. Повседневные кафтаны шили из суконных тканей. Кафтан застегивали лишь на верхнюю и среднюю пуговицы так, чтобы был виден камзол, крой которого почти полностью повторял покрой кафтана. В первой половине XVIII в. его шили с более узким рукавом, без обшлага. В середине века он утрачивает рукав. Украшение камзола соответствовало декоративной отделке кафтана вплоть до формы и количества пуговиц, которые отличались только меньшими размерами. Для первой половины века характерны камзол и кафтан, шитые из одной ткани, или же камзол парчовый; во второй половине, особенно в 80—90-е гг., камзол обычно шили из белых шелковых тканей.

Камзол надевали поверх рубашки. Она была из белой полотняной или льняной ткани, без воротника, с прямым разрезом на груди. К 20-м гг. разрез рубашки начали обшивать оборкой, получившей название «жабо»²¹. Рукава заканчивались манжетами, кружевными или полотняными, которые обязательно должны были виднеться из-под обшлага кафтана. Короткие, до колен, штаны шились из одной ткани с кафтаном. Мужчины носили кисейный, батистовый или кружевной галстук. В первой четверти XVIII в. его нарядные концы выпускали поверх камзола, в дальнейшем галстук обматывали вокруг шеи, и нарядные концы заменило жабо рубашки.

Кроме того, в костюм дворянина входили башмаки, чулки, парик, шляпа и шпага. Башмаки в XVIII в. шили «на одну ногу», т. е. на прямую колодку. В петровские времена они имели тупоносую форму, высокий каблук и толстую подошву. Перед украшали пряжка и большой кожаный язык. Затем язык исчезает. К 80-м гг. каблуки выходят из моды. Башмаки сменяют туфли с большим вырезом впереди, без каблуков, носок которых украшается бантом или пряжкой. В это же время в моду входят сапоги, которые всегда носили как походную и военную обувь. Чулки могли быть цветными, но со второй половины века предпочтение отдавалось белым. Существовали чулки холодные и теплые, иногда на меховой подкладке.

К одежде нового покроя обязательно требовался пудреный парик. А. Радищев иронически замечал по поводу подобной прически, подчеркивая ее сословную принадлежность: «Извини меня, читатель, в моем заключении, я родился и вырос в столице, и если кто не кудряв, не напудрен, то того я ни во что не чту»²². В начале века парики имели длинные локоны. Затем волосы собирались сзади пучком и завязывались бантом, а в 30-е гг. для пучка применяли черный мешочек — кошелек. С середины столетия до 90-х гг. волосы парика укладывали горизонтальными буклями над ушами. В конце века многие отказались от париков и пудры. Волосы носили полудлинные, надо лбом высоко зачесывали, образуя так называемый «тупей», или же коротко стригли и завивали в локоны. Хорошо уложить волосы было большим искусством. Не случайно в Петербургских и Московских «Ведомостях» часто печатались объявления о продаже крепостного парикмахера, умеющего искусно «чесать волосы».

Почти до конца XVIII в., особенно среди щеголей, сохранился обычай румяниться и сурьмить брови. Завершала дворянский мужской костюм шляпа, шерстяная или пуховая. Тулья шляпы имела округлую форму, к ней с трех сторон пригибались поля (треуголка), обшитые галуном или шнурком. В конце века такую треугольную шляпу вытесняет круглая с широкими полями.

Костюм с кафтаном и камзолом — единственная официальная парадная и наиболее употребительная нарядная одежда в течение всего XVIII в. В нем появляются на придворных балах, ассамблеях, маскарадах и других празднествах. Носили его и в повседневной жизни.

Не имели строго определенного назначения и другие виды одежд, получившие распространение в XVIII в. Появившиеся сюртуки и фраки могли быть одеждой нарядной, тогда их шили из более дорогих тканей и украшали разнообразными отделками. В повседневном быту для прогулок, визитов и других целей эти одежды шили из сукна. Единственной декоративной деталью в таком случае были пуговицы.

Сюртук известен с первой четверти XVIII в. Он имел с кафтаном много общего, но был длиннее, имел двубортный прямой покрой и обязательно отложной воротник. Повседневный суконный сюртук надевали вместо кафтана (позже фрака). Нарядные сюртуки подбивали мехом, иногда украшали галуном или нашивками. Так, Фонвизин, отправляясь в путешествие по Италии, сшил себе щегольской сюртук на собольем меху, на котором были нашиты золотые петли и кисти²³. Сюртук могли носить и как уличную верхнюю одежду. Один из современников в конце XVIII в. отмечал, что, выходя на улицу, он надевал «кирейку — так тогда называли сюртук»²⁴.

К числу повседневных одежд принадлежали и всевозможного рода куртки. В длину они были короче камзола, а по покрою свободнее и удобнее. В начале века излюбленной была куртка-бострог, вывезенная Петром I из Голландии, как одежда, наиболее удобная при работе.

Фрак появился в 70-е гг. XVIII в. в Англии как повседневная одежда в буржуазной среде. Очень скоро он завоевал признание во Франции и к концу века стал общепринятой одеждой у дворян во всей Европе. В отличие от кафтана он имел скошенные или подрезные передние полы, стоячеотложной воротник и, как правило, не имел каких-либо украшений. Только фрак, сшитый на французский манер, парадный,, мог быть украшен шитьем. В конце века он часто заменял парадный кафтан. К фраку полагался жилет, появившийся с ним одновременно и являвшийся, по существу, преобразованным камзолом.

С воцарением Павла I (1796 г.) мелочная опека коснулась различных сторон общественной жизни, в том числе и одежды. Моды, приходившие из революционной Франции, подвергались резким гонениям. Один из современников отмечал, что история не знает перемены более резкой, более внезапной, происшедшей как по волшебству, чем та, которая совершилась по воле Павла. Все изменилось менее чем в сутки: одежды, прически, походка, выражения лиц, занятия. Появление в общественных местах во фраке и круглой шляпе расценивалось как «неблагопристойное, развязное поведение» и жестоко преследовалось²⁵. Однако никакие запреты не помогали. Французская мода прочно внедрилась в русский дворянский быт.

Знаменательным для XVIII в. было то, что появилась специальная домашняя одежда. В утренние часы и в течение дня дома дворянин мог быть одет в шлафрок, или халат. Его отличал свободный двубортный покрой и широкий рукав. Для тепла халаты простегивали на вате или подбивали мехом. Одежда эта была достаточно импозантна. Многие сановники принимали в такой одежде визитеров, но только низших по сану. Г. Р. Державин вспоминал, что граф Н. И. Панин принимал оберофицеров в сером атласном шлафроке и французском колпаке с лентами²⁶. Колпак был непременной принадлежностью домашней одежды, так как он прикрывал коротко стриженные под парик волосы.

В конце XVIII в. аристократической среде сложился особый вид домашнего костюма, получивший название «неглиже» (neglige)²⁷. Он состоял из фрака без украшений, короткого жилета с узкой вышивкой, штанов темного цвета. Вместо туфель на ногах могли быть сапоги. Волосы оставляли непудреными.

Для холодной погоды существовали специальные верхние одежды.. Одной из самых распространенных являлась епанча — род плаща. 


Русский барин в шубе

Имелось два ее вида: круглая и с рукавами. Для зимы предназначались шубы. Сведений об их крое и самих изображений сохранилось немного. По имеющимся пометкам в описях — шуба староманерная, шуба русская, польская и т. д.— можно предположить, что они были разных видов и испытывали на себе некоторое влияние европейской моды. Шубы шили целиком из меха или же на меху, покрывая обычно сукном. Зимние одежды дополняли теплые шапки, отороченные мехом и украшенные большой кистью. Кроме них носили картузы валяные, крытые сукном, бархатом и обшитые мехом. В холодное время мужчины пользовались муфтами медвежьими, бобровыми, волчьими и др. В конце века муфты для мужчин были запрещены Павлом.

Обилие разнообразных одежд, их дифференциация были вызваны изменениями в общественной жизни дворянского сословия, которые коснулись его особенно во второй половине XVIII в. Получив в результате реформ второй половины XVIII в. полное господство в местном управлении, дворяне принимают непосредственное участие в выборах органов власти, в суды, в управы благочиния, в выборах предводителей дворянства. Эти мероприятия сопровождались различными торжествами. Появляются новые формы общения дворян между собой, входят в обыкновение визиты друг к другу, балы и празднества. Даже в далеких сибирских городах появляются новые светские развлечения²⁸. Жизнь дворянского общества давала повод для частой смены одежд и появления разных ее видов.

Дворянский костюм часто стоил немалых денег, придворные тратили иногда на одежду целые состояния. Парадное платье Г. А. Потемкина, например, стоило 200 тыс. рублей, т. е. годовой оброк 40 тыс. крестьян²⁹. Роскошь и мотовство приводили к разорению имений. А.Кантемир в своих «Сатирах» едко замечал, что «щеголь деревню взденет на себя целу»³⁰. В журнале «Зритель» И. А. Крылов по этому же поводу писал, что векселя, выданные портным, сапожникам и другим ремесленникам, щеголь и в 200 лет оплатить не в состоянии³¹.

Разорительная роскошь сказывалась не только в одежде самих дворян, но иногда и в одежде их слуг. Крупные вельможи владели огромным штатом прислуги. В ее число входили искусные мастера, музыканты, артисты, а также парикмахеры, егеря, скороходы и т. д. Та часть дворовых, которая прислуживала в доме, особенно при приеме гостей, и сопровождала господ на улице, одета была в ливрею. Ливрейная одежда включала кафтан или сюртук, камзол, короткие штаны. На голове полагалось носить парик. Одежда обшивалась золотыми или цветными ткаными галунами. Под влиянием столичного дворянства провинциальные помещики также одевали своих слуг в кафтаны, камзолы и сюртуки. Такая расточительность была обременительна для дворян средних и низших слоев. Внутрисословная дифференциация проявилась, в частности, в манифесте 1775 г. об экипажах и ливреях, где указывалось на необходимость различия «классов» между собой, для чего регламентировалось украшение ливрей у слуг дворян различных рангов³².

Характерным для XVIII столетия явлением стало введение гражданской форменной одежды — следствие создания бюрократическо-чиновничьего аппарата в стране. Первоначально появилось мундирное платье для чиновников отдельных государственных ведомств, учащихся некоторых училищ, где обучались дворянские дети. Отличались по мундирам и такие учебные заведения, как Московский университет, Горное училище и т. д. Мундир должен был выделить его обладателя среди окружающих, указать на его особые права и обязанности. В указе 1765 г. о мундирах для чиновников ведомства Ямской канцелярии подчеркивалось, в частности, чтоб «никто другие таких мундиров не носили»³³.

Мундирное платье шили обычно из сукна, оно состояло из тех же кафтана, камзола и коротких штанов. Одежде присваивался определенный цвет. Обшлага, воротник и лацканы, как правило, отличались цветом, а иногда и тканью: эти детали выполняли роль знаков отличия в форменной одежде.

В 1782 г. был издан указ, который регламентировал цвет дворянской одежды по губерниям — в соответствии с цветами губернского герба³⁴. В указе было сказано: «...дозволяется носить таких цветов платья не токмо при должностях находящихся, но и всему дворянству той губернии обоего пола». В такой одежде рекомендовался приезд ко двору, в столицы, во все публичные места. Но это еще не была форменная одежда, так как покрой ее не оговаривался. В апреле 1784 г. указ «О мундирах для дворян и губернских чиновников»³⁵ ввел впервые во всей Российской империи форменное платье для всего находящегося «у дел дворянства и гражданства». По указу предусматривался не только определенный цвет, но и определенный покрой мундира в пределах каждой губернии, который в целом соответствовал покрою обычного повседневного кафтана 80-х гг. XVIII в. Различались между собой мундиры наличием или отсутствием лацканов, цветом сукна и воротников. Камзол и штаны шили из сукна по цвету, отличному от кафтана. При мундире полагались шпага и шляпа. 

В конце XVIII в. при Павле I была проведена полная унификация чиновничьей одежды. В 1797 г. был введен единый статский мундир для всех губерний. Всем был определен кафтан темнозеленого сукна «с наблюдением в воротниках и обшлагах тех цветов, какие заключаются в губернских гербах, и с означением на пуговицах тех самых гербов»³⁶. Обширный чиновничий аппарат государства получил единообразную форменную одежду. Мундир наглядно демонстрировал занимаемое человеком положение в обществе, подчеркивал его сословную принадлежность, говорил о роде службы и ранге.


Дворянский мундир орловского наместничества

Петровские преобразования коренным образом изменили и женский костюм. За исключением крестьянок, «женску полу всех чинов, а также и попадьям, и дьяконицам, и драгунским, и солдатским, и стрелецким женам» предписывалось «носить платье и шапки, и кунтыши, а исподни бостроги и юбки, и башмаки немецкия ж»³⁷. Новая мода была воспринята не сразу и далеко не во всех слоях женского населения. Путешествовавший по России в 70-х гг. XVIII в. академик Георги отмечал, что дворянки «всех классов» не только в столице, но и в губернии ходят в европейском платье и, по возможности, в модном. В среде остальных горожанок еще очень долгое время бытовала одежда традиционных покроев.

На торжественных придворных праздниках дамы уже в самом начале XVIII в. появлялись в характерном европейском платье. Некоторые иностранцы, описывая придворный быт начала XVIII в., подчеркивали, что женщины, которые ездят ко двору, одеваются очень хорошо и по иноземному образцу³⁸.

На протяжении всего XVIII в. женская парадная, нарядная и даже повседневная одежда состояла из распашного платья, юбки и корсажа. Корсаж и юбка надевались поверх льняной сорочки. Стан плотно охватывал жесткий корсет-корсаж, получивший в русском быту название «шнурование». В его швы вшивались косточки китового уса, которые не позволяли фигуре сгибаться и придавали ей горделивую осанку. Корсажи обтягивали дорогой шелковой тканью, носили с разными юбками и распашными платьями. В зависимости от моды их украшали позументом, кружевами, пуговицами и шнурами. Юбки первоначально были круглыми, но с 30-х гг. они, расширяясь в боках, приобрели причудливые изогнутые очертания. Для этой цели под юбки надевали специальные каркасы, получившие название фижмы, бачки и т. д. В середине века размеры фижм вместе с юбками достигали таких огромных объемов, что современники писали: «девушки идучи насилу передвигаются», а сатирики замечали: «ежели бы сия мода заразила простых баб, так бы способа почти не было по улицам ходить»³⁹. Для юбок использовали всевозможные ткани, зимой простегивали на вате. В их украшениях встречается весь арсенал отделок: кружева, галуны, нашивки, оборки и т. д.


Платье-самара со складками ватто. 1730-1740 гг.

Парадное придворное платье могло состоять из корсажа и пышной юбки, распашное платье иногда заменял большой съемный шлейф. Для особо торжественных случаев Екатерина II ввела в употребление при дворе так называемое «русское платье». Оно было стилизовано под летники или сарафаны, но шилось из дорогих парчовых тканей.

Парадное платье, особенно дам, имеющих приезд ко двору, отличалось необыкновенной роскошью. Оно расшивалось золотной и серебряной нитью, украшалось обильно кружевом и даже драгоценными камнями. За столичной аристократией тянулись и менее знатные дворянки. Роскошь достигала таких размеров, что во второй половине XVIII в. последовал ряд правительственных предписаний, регламентировавших степень роскоши дворянских костюмов⁴⁰. Дамам рекомендовалось соблюдать «более простоту и умеренность в образе одежды» и разрешалось украшать парадные платья кружевом шириной не более двух вершков (9 см). Парадные платья следовало шить только из московской золотной или серебряной парчи. Нарядные платья должны были быть цвета мужских губернских костюмов, и изготовлять их надо было из отечественного шелка или сукна.

Распашные платья были нескольких видов. Одним из первых платьев, появившихся в России, был кунтыш, который носили поверх курточки-бострога и юбки. Другим видом была «роба»⁴¹. Ее носили на протяжении всего века. Отличительной особенностью этого платья был приталенный перед. Спинка могла быть прилегающей или свободной, заложенной в глубокие складки, получившие название «складки Ватто». Робу шили из парчи, бархата или узорного шелка. Юбка и корсаж были из другой ткани. Распашное платье свободного покроя называли самара, контуш. Особенно характерны они для первой половины века. Дамы ко двору должны были являться в одних случаях в робах (на Новый год и в честь военных побед), в других — в самарах (например, в день тезоименитства)⁴². Одним из наиболее нарядных распашных платьев во второй половине XVIII в., особенно в 60— 70-е гг., был роброн⁴³. В отличие от всех остальных распашных платьев полы у него расходились только от талии, юбку и платье шили из; одной и той же ткани и украшали одинаковыми отделками.

С Середины века было модно драпировать полы распашного платья различными «фасонами» при помощи системы колец и тесемок, пришитых на изнанке платья. В 70-е гг. такое платье с драпированными полами, из-под которых видна была нарядная юбка, называли «полонез» («польское»). Разновидностей дамских платьев существовало довольно много на протяжении XVIII в., особенно во второй, его половине: «Все эти фасоны были навеяны различными событиями культурной светской и политической жизни, сохраняя в основе принцип конструкции, свойственной всем женским костюмам той поры»⁴⁴.

Характерной чертой XVIII в. было то, что появляются различные типы одежд — парадная и повседневная, платье для визитов и домашнее, утренние и вечерние туалеты. Так, во второй половине столетия в быт дворянок входят белые утренние платья. В повседневной жизни одежда имела скромную отделку и ее шили из более простых тканей,, преимущественно из однотонного шелка, шерсти, фланели, батиста. В домашних условиях обходились без фижм и не так туго стягивали: корсаж. Широкое применение в повседневном быту дворянок получил костюм, состоящий из юбки и распашных полудлинных одежд различного кроя. В первой половине века это были курточки-бостроги, кафтаны, полушлафоры. Во второй половине века их вытесняют казакины,, карако, сюртучки, различающиеся между собой фасоном и отделкой.. Для прогулок и визитов в этот период использовали преимущественно распашные платья более строгого покроя, сшитые по английской моде.. Для этих платьев характерно отсутствие декоративных украшений в. виде оборок, кружев, лент.

В 80-х гг. наряду с нарядными и придворными платьями, отличавшимися пышным и вычурным силуэтом стиля рококо, в Россию проникла одежда нового покроя. В женском костюме это проявилось в возврате к естественным формам фигуры, в отказе от уродующих тело жестких корсетов, громоздких и неудобных фижм. Эти новые веяния особенно усилились после Великой французской буржуазной революции и нашли свое яркое выражение в новом художественном стиле — классицизме, идеалом которого становятся античные формы. Меняется коренным ооразом конструкция костюма. В моду вошли платья цельного покроя или с высокой талией, напоминающие по внешнему виду рубашку⁴⁵ их шили с большим декольте на вздержке, иногда декольте обшивали оборкой, на спине густые складки переходили в короткий шлейф. На талии или под грудью платье перехватывали поясом. Такие платья шили из легких льняных и хлопчатобумажных тканей: муслина, батиста, кисеи, крепа Предпочтение отдавали тканям с мелким цветочным узором, полосатыми однотонным, особенно белым. Непременным атрибутом женской одежды на протяжении всего эго го столетия были всевозможные платки, шарфы, косынки, накидки, ман тильи — ими прикрыва ли открытые плечи. Накидки и мантильи изготовляли из шелковых плотных тканей, часто с капюшоном. Шарфы и платки предпочитали кружевные или из флера с вышивкой. В конце века модными были косынки из муслина и батиста, причем в 90-е гг. их делали на проволочном каркасе, чтобы создать впечатление высокого бюста. Одновременно в моде появились длинные шали, преимущественно шерстяные, которые носили не только для красоты, но и для тепла, поскольку платье шили из тонких легких тканей.


Дама в бостроге и юбке; на голове фантанж

Непременной деталью женского костюма в XVIII в. был складной веер, сменивший допетровские опахала. Для светской дамы он был «орудием кокетства» — разные приемы складывания веера обозначали выражение определенных чувств. Чулки в течение всего века носили шелковые, бумажные, шерстяные. В первой половине века они были преимущественно цветные с золотной и серебряной вышивкой. Во второй половине века предпочтение отдавали белым чулкам с ажурным орнаментом или же вышитой стрелкой.

С введением в ооиход женской одежды нового покроя появились туфли на высоком каблуке. Их шили из разных материалов: для улицы и повседневного употребления — из кожи, нарядные к для домашнего пользования — из парчи, атласа, бархата. На протяжении всего века они были остроносой формы. В конце столетия каблук совершенно исчез, а носок настолько заострился, что такие туфли получили название «стерлядки». Наряду с закрытыми туфлями в течение всего века бытовали туфли" без задников с высоким каблуком — «муль».


Дамы в распашных платьях английского покроя

Важную роль в изменении женского облика сыграли новые прически. В допетровской Руси замужние женщины нигде не появлялись с непокрытой головой. Требования нового этикета, одежда европейского покроя обусловили и украшение женщин разнообразными прическами. Форма их менялась в зависимости от моды, своих волос часто не хватало, и приходилось пользоваться подкладными, которые стоили немалых денег. Спрос на них оказался столь большим, что еще при Петре I разошлись по государству указы о покупке у крестьянок длинных волос. В петровские времена принято было волосы на лбу выкладывать в два локона, и два больших локона спускали на плечи. Поверх прически надевали род чепца из белого кружева или газа — фантанж. К 30-м гг. в моде были низкие пудреные прически. Волосы надо лбом гладко зачесывали, а сзади разделяли на множество локонов, спадавших на спину. В 70-х гг. прически растут в высоту. Это целые сооружения на голове из лент, цветов, перьев и волос. С середины 80-х гг. прически стали значительно ниже, волосы завивали в мелкие локоны, на спину ниспадал шиньон. Затем волосы перестали пудрить, шиньон исчез.

Существовало на протяжении XVIII в. и много головных уборов различной формы. До 80-х гг. характерны разнообразные чепцы и шапочки. Их вид зависел от возраста, назначения, погоды. Затем появились шляпы с полями, форма и украшения которых определялись капризами моды.

Яркие, пестрые парчовые и шелковые ткани, обилие украшений в одежде требовали от женщин XVIII в. значительного применения косметики. Все это соответствовало декоративным особенностям стиля барокко и рококо. Увлечение в конце века античностью, легкими прозрачными тканями потребовало от женщин другой косметики. В 90-е гг. модными стали бледность и томность. Румянец щеки пристойно иметь одной только крестьянке, «благородная женщина должна убегать такого недостатка: сухощавость, бледность, томность — вот ее достоинства»⁴⁶.

Возрастные особенности никак не учитывались в одежде европейского покроя. Мальчики, носили обычную мужскую одежду и парики, а при парадном костюме имели также шляпу и шпагу. Для совсем маленьких детей шили короткие курточки и пристегивали к ним длинные штанишки⁴⁷. Детская женская одежда европейского гюкроя, судя по портретам, полностью копировала одежду женщин. Те же нарядные распашные платья, те же прически, отсутствовали только фижмы. Для девочек и особенно молодых девушек корсеты отличались еще более жестким каркасом, чем для женщин. Стан находился как бы в футляре. Корсет сковывал развитие молодого организма, пагубно сказывался на здоровье женщины. Это уродливое проявление городской моды нашло красноречивое отображение в литературе XVIII в.: «Дорогой мой зятюшка ходит повеся нос. Уже все твои шнурования бросил в огонь. Кости из всех твоих платьев повытаскивал, но уже поздно. Сросшихся твоих накриво составов не спрямит»⁴⁸. При таком корсете отпадала нужда в жестком корсаже. Платье состояло из лифа и юбки, соединенных вместе.

Итак, придворный и дворянский костюм XVIII в. в целом ориентировался на западные образцы. Он развивался в русле западноевропейской моды, что соответствовало общему направлению в формировании нового уклада жизни этой части русского общества. Следует отметить, однако, что указы Петра I касались не только дворян, но и ряда других слоев общества, прежде всего населения городов. Однако на протяжении всего XVIII в. купцы, мещане, ремесленники и другие горожане носили одежды преимущественно традиционного покроя. Город в XVIII в. был тем местом, где происходило переплетение старой и новой моды, распространение последней среди той или иной группы горо жан определялось их сословным положением.

Англичанин У. Кокс, побывавший в России в 1787 г., отмечал, что «мещане и купцы своим внешним видом и способом жизни ничем не отличаются от обитателей... деревень»⁴⁹. Приверженность к старой одежде диктовалась отчасти условиями быта и обычаями, свойственными этой среде, широким применением домотканых материалов. Внутри городских слоев разница в одежде заключалась прежде всего в качестве тканей. Зажиточные люди шили одежду из покупных русских или дешевых привозных тканей. Представители бедных слоев населения использовали домашний холст, сермягу, пониток, набойку и другие домотканые материи. Современники отмечают это различие в течение всего века. «Платье бывает различной цены; иные богачи шьют оное из тонкого сукна с серебряными и позолоченными пуговицами, но убогие носят из делаемого в России; летом же носят китайчатое или холстинное»⁵⁰.


Различные типы крестьянской мужской одежды

В сочинениях некоторых мыслителей XVIII в. проводится характерная мысль о .том, что одежда должна отражать сословную принадлежность человека, его звание и достаток. Например, И. Т. Посошков требовал для купечества чего-то вроде единой формы. Он считал, что народ должен быть одет так, чтобы не только по верхнему платью, но (И «по исподнему, но и по рубашкам, все были знаемы, кто какого звания есть»⁵¹.

Характеризуя быт городов России последней трети XVIII в., современники отмечали, что мужское население носит в основном платье старого покроя. Так, о г. Торжке в конце века сообщают: «...мужчины привязаны к старым обычаям так, что нет ни одного в немецком .платье». О Новгороде того же времени писали, что «платье мужчины носят обыкновенно русское, а некоторые богатые немецкое»⁵². Те же сведения можно привести и о других городах. С другой стороны, местная специфика в традиционной одежде сохранялась до конца столетия. Резче всего она проявлялась в женском костюме, но и в мужском сказывалась на своеобразии покроя. Кроме того, в разных местах сушествовали и различные наименования одного и того же вида одежды.

Основными составными частями традиционной мужской одежды, бытовавшей и в городе и деревне, являлись рубаха, порты и кафтан⁵³.


Крестьянин в кафтане с кушаком

Судя по изображениям XVIII в., мужские рубахи были длинные, почти до колен, туникообразного покроя, с прямыми длинными рукавами. Шили их с ластовицами — прямоугольными вставками под мышкой (чаще из другой ткани). В верхней части рубахи делалась подкладка из холста — подоплека, двумя треугольниками спускающаяся на груди и на спине. Характерно, что русская мужская рубашка туникообразного покроя оставалась неизменной на протяжении нескольких столетий. Модулем кроя такой рубахи является ширина центрального полотнища, определяемая шириной ткацкого станка. Носили рубахи без воротника — так называемые голошейки, с разрезом, застегивающимся на левой стороне одной пуговицей . В описании одежды горожан г. Рыбинска сказано, что они носили рубахи с косым воротом — косоворотки⁵⁴. Широко встречалась и рубаха с прямым разрезом ворота. Рубаху подпоясывали узким поясом и носили поверх портов. Шили ее обычно из простого холста или пестряди.

Порты шили неширокими, с двумя трапециевидными вставками между штанинами, и завязывали на вздержку. В длину штанина доходила до щиколотки. В холодное время надевали еще и подштаники. Штаны шили из холста, кумача, полосатой пестряди, зажиточные горожане — из плиса и немецкого сукна. Поверх рубахи надевали кафтан.

Кафтаны русского покроя отличались от немецких. Они были длиннее, ниже колен, иногда доходили до икр, не имели карманов, обшлагов на рукавах и разреза на задних полах. Крой русских кафтанов был разным. Наиболее архаичным являлся кафтан прямой, у которого талия обозначалась только кушаком. Другой покрой — раскошенный. Такой кафтан мог иметь цельную спинку с пришивными клиньями по бокам или отрезную со сборами или с пришивными клиньями. «Одежда раскошенного покроя, сшитая большей частью в талию, оказалась наболее удобной и получила у восточнославянских народов широкое распространение. Она плотно обтягивает корпус и застегивается, а вместе с тем, расширяясь книзу и будучи относительно короткой, она не стесняет движений»⁵⁵.

Кафтан был одним из самых распространенных видов верхней одежды. Его разновидностями являлись полукафтаны: сермяга, зипун, поддевка и другие одежды. Все они в принципе повторяли покрой кафтана, но отличались некоторыми особенностями: длиной, клиньями, застежкой и т. д.

Из головных уборов широкое распространение имела шапка суконная с овчинной опушкой, за которой, видимо, закрепилось название «русская». В документах XVIII в. встречаются ее описания: «верх красный, суконный, околыш овчинный черный», «шапка суконная зеленая с черной овчинкой», «шапка красная круглая с опушкой черною овчинную русская». В 1794 г. в Петербурге извозчикам выдавались так называемые «билеты», где предписывалось среди прочего «зимою и осенью кафтаны и шубы иметь какие кто пожелает, но шапки русские с желтым суконным вершком, и опушкою черной овчины, а кушак желтый шерстяной»⁵⁶. Бытовали также коричневые валеные шапки с цилиндрической тульей и небольшими полями — так называемые «гречневики».

В документах упоминаются также картузы: «картуз красный суконный», «картуз суконный дикой», «картуз околыш черный овчинки». Широкое распространение в городском быту получила черная шляпа «немецкого дела», с круглыми полями и тульей. Особенно привилась она в купеческой среде.

Из обуви носили сапоги и коты. Сапоги шились на прямую и реже косую колодку; коты — до щиколотки, сзади с завязками или без них. В конце XVIII в. о жителях г. Опочки писали, что «едва которые имели башмаки на ногах, большая же часть одевалась в лапти» ⁵⁷

Что касается прически, то современники отмечали, что волосы подстригали так, чтобы на лбу были выше бровей, а на затылке свисали до плеч. Кроме того, было в обычае примазывать волосы квасом⁵⁸. Многие представители непривилегированных и полупривилегированных классов до конца века не брили бороды и усов.

Кроме основной, существовала дополнительная верхняя одежда халатообразного покроя. У нее было множество названий: халат, азям, армяк и т. д. Она надевалась поверх кафтана. Эта одежда отличалась большой длиной и широким покроем: спина и полы неотрезные, иногда у талии на спине сосборена, как, например, у армяка. Одежда такого рода обычно не застегивалась, а плотно запахивалась и подпоясывалась кушаком.

В зимнее время носили меховую одежду или подбитую мехом. Широко бытовал в народных слоях общества шубный кафтан. Покроем он повторял прямой русский двубортный кафтан, шился на овчинном меху с таким же воротником. Купцы носили шубы на лисьем или рысьем меху с большим откидным воротником. Покрой они имели халатообразный, застегивались на обе стороны на крючки, в длину доходили да пят. Верх шубы покрывали сукном разного рода и даже бархатом, т зависимости от достатка. Полушубок шили короче шубы, с отрезной спинкой со сборами или клиньями.

В большом употреблении был тулуп — одежда прямого покроя с шалевидным воротником на овчинном меху. Верх тулупа делали матерчатым. Тулуп, сшитый без матерчатого верха, из одной овчины, называли нагольным. Носили его без застежек, запахиваясь.

Шубами пользовались состоятельные слои горожан, остальные жители обходились полушубком, шубным кафтаном. К зимней одежде относились шапки с суконным верхом и меховым околышем или колпаки» отороченные мехом. На руки зимой одевали варежки в рукавицах⁵⁹.

Итак, большинство горожан носило преимущественно одежду старинного покроя. Однако нельзя считать, что введение нового, европейского платья никак не сказывалось на их одежде. Отдельные элементы, детали, формы, а иногда целиком какая-либо разновидность новой одежды проникали в быт горожан. Влияние одежды европейского покроя сказалось на крое русского раскошенного кафтана, появлении приталенных форм и сбор на спине. Кроме кафтана, купцы и мещане носили камзолы, которые упоминаются у Георги. Одежда типа камзола встречается и в народной росписи по дереву уже в первой половине XVIII в. Это однобортная одежда с застежкой на груди; на раскошенных полах внизу видны карманные клапаны, столь характерные для камзолов того времени; рукава без обшлага — в длину до колена. О том, что в этой одежде изображены не дворяне, указывает отсутствие шпаги, парика и круглая шляпа на голове.

В народных росписях встречаются также изображения кафтана нового покроя, с воротником и обшлагами, не характерными для одежд русского кроя. Интересно, что кафтан сочетается с полосатыми штанами и русской шапкой.

В конце века встречаются упоминания о том, что горожане носят галстуки, рубашки с воротниками, плащи. Особенно широкое применение получил сюртук. Его носили купцы различного положения и достатка⁶⁰. И. Г. Георги отмечал, что чужестранные обычаи все больше проникают в городские слои и многие из мещан и купцов начинают им следовать Часть зажиточного торговопромышленного купечества общалась с сановниками, завязывала личные отношения с западноевропейскими купцами и торговыми агентами. Естественно, что быт этога круга людей отличался от быта остальной массы горожан, здесь быстрее усваивалась новая одежда. По имеющимся изображениям можно; судить, что в этой среде европейский костюм бытовал в полной своей форме, ничем не отличаясь от дворянского.
Перечень одежд, бытовавших в среде крестьянства, среднего и бедного, невелик. Так, опись имущества крестьян фабричной деревни (село Клищина бывшего Зарайского уезда), относящаяся к первой половине XVIII в., дает следующие виды мужской одежды: сермяга, зипун, кафтан, шуба баранья⁶¹. Аналогична и опись одежды крестьянина-печника С. Яковлева из Кусковской усадьбы в 1794 г. Всего имущества у него было на 3 руб. 50 коп.: ветхие рубаха, кафтан, тулуп и кушак⁶². В топографических описаниях Московской, Владимирской и других губерний, составленных в конце XVIII —начале XIX в., отмечается, что в летнее время мужчины носят рубахи холстяные с косым воротом, русские кафтаны из домотканого серого или черного сукна и балахоны холстяные (понитки) того же покроя, как кафтаны крестьян. «Позаживнее» шили кафтаны из иностранных сукон, балахоны делали китайчатые, а рубахи шелковые. Одежду повязывают полосатыми домоткаными поясами. Крестьяне любого достатка носят круглые шляпы с высокой тульей. Зимой все они пользуются нагольными шубами, большими кожаными рукавицами и шерстяными варежками⁶³. Зимой носят поверх кафтана овчинные шубы.

Обыкновенной крестьянской обувью были онучи с лаптями. Онучи — это полоса сермяжного сукна длиною аршина в три, которое наматывают на ногу, начиная с пальцев по самое колено. Затем надевают лапоть и веревками укрепляют обмотанное сукно. Зажиточные крестьяне в праздничные дни и в случае выездов надевали сапоги с медными скобами. По торжественным случаям праздничную одежду крестьян Владимирской губ. дополняла шляпа с высокой тульей, обложенной разноцветными лентами ⁶⁴.

У работных людей одежда была гораздо беднее. В нее входили .обычно порты и рубаха. В одном из официальных документов было отмечено, что «большое число мастеровых и работных людей так ободрано и плохо одето находятся, что некоторые из них насилу и целую рубаху на плечах имеют»⁶⁵. Была попытка завести для работных людей нечто вроде униформы, вышел даже указ Сената: «...фабрикантам накрепко повелевается той некрасоте народа упредить и... людям всех суконных фабрик, всем равную одежду на известное число годов, для различения от других, по усмотрению своему вскоре сделать»⁶⁶. Однако эти пожелания осуществлены не были. Та же картина выявилась и при обследовании казенных железных заводов. Отмечалось, что «русские горные люди весьма бедно одеты, а иные и никакой одежды не .имеют», и предлагалось выдать каждому камзол и штаны из сермяжного сукна, «которое тепло и крепко», а «сверх них кожаные рубашку и штаны, да рубашку для воскресенья»⁶⁷. Для работных людей в большом количестве производили и продавали на городских торгах всевозможные вареги и кожаные рукавицы. Судя по гравюрам конца XVIII в., рабочая одежда дополнялась передниками, но все же какой-либо единообразной, специальной рабочей одежды не существовало.

Одежда купчих, мещанок и крестьянок оставалась в XVIII в. традиционной. В конце столетия путешественник писал: «и по днесь между большей частью древние наряды»⁶⁸. О жительницах г. Торжка в эта же время указывалось, что они «сохранили седую древность во всей оригинальности»⁶⁹.

Непременной частью традиционной женской одежды была рубаха. Она состояла из стана, сшитого из холста, и пришитой к нему верхней части — обнимки с рукавами, которая делалась из более тонкой ткани. (В некоторых районах носили рубахи «сцельницы» из единого полотнища.) Покрой рубах мог быть различным, но, судя по изображениям XVIII в., в основном их шили с воротом, собранным в сборку, и с широким рукавом. Рукав рубахи также кроили по-разному. У одних он сужался к запястью, у других — заканчивался оборкой. В некоторых описаниях отмечается, что рубахи носили «длиннорукавные весьма морщиновато на руку набранные»⁷⁰. Такие долгорукавные рубахи с «набором» бытовали, например, у жительниц Вышнего Волочка, Торжка, в Приуралье.

Поверх рубахи надевали сарафан. Сарафанный комплекс женской народной одежды сложился, как считают исследователи, на рубеже, XVII—XVIII вв.⁷¹, но сам термин этот в народе употреблялся редко, существовало множество наименований одежды типа «сарафан». В XVIII в. в северных губерниях России не только крестьянки, но и горожанки, мещанки и купчихи носили сарафаны. В ярко-желтом сарафане с золотыми пуговицами изображена русская женщина на рисунке 1730 г.⁷² О сарафанах упоминают путешественники и путеводители конца XVIII и начала XIX столетий. Сарафаны имели разные покрои и различные названия в зависимости от места бытования: сукман, касталан и др. В Тверской губ. его называли термином древнего происхождения «ферези». В одном путеводителе по России сказано: «по верх рубахи надевался сарафан на проймах, по старинному касталан, без рукавов»⁷³. В Новгородской губ. отмечалось, что старухи ходят в шушунах (так назывался глухой сарафан), а мещанки и крестьянки — в сарафанах и низких круглых кокошниках⁷⁴. Есть сведения о том, что ва второй половине XVIII в. шушуны, сукманы были в Тверской и Архангельской губ. уже старомодной старушечьей одеждой. Эти названия относятся к глухому косоклинному сарафану, который ведет свое происхождение от. древнерусской глухой накладной одежды с откидными рукавами⁷⁵. Такой сарафан шили из перегнутого на плечах полотнища со вставленными по бокам, слегка скошенными полотнищами или продольными клиньями. В разных местностях форма выреза, расположение клиньев были различны.

Другой, не менее древний покрой сарафана — это косоклинный распашной. Он тоже ведет свое происхождение от древнерусской одежды, но одежды распашной с откидными рукавами. (В XVIII в. эти рукава еще существовали у распашных сарафанов.) Для их покроя характерно наличие двух пол, застегивающихся на петли и пуговицы или соединенных швом. Во всех случаях наличие пол подчеркивается декоративными украшениями в виде двух продольных полос галуна, кружева или лент обязательно с пуговицами и петлями. С середины XVIII в. вырез спускается на грудь и приобретает прямоугольную форму. Плечики к концу века превращаются в узкие длинные лямки. Такой сарафан описан как одежда тверских горожанок под названием ферязь на рубеже XVIII и XIX вв.: «Каждая девица носит длинный в поларшина подолом на переди застегнутое пуговицами, а сзади бористое платье, называющееся фереза»⁷⁶.

Третий покрой сарафана, распространенный в XVIII в., получил название прямой или московский, иногда его называли «шубка»⁷⁷. Судя по сохранившимся образцам, их шили из 5—7 прямых полотнищ, заложенных в мелкую складку под обшивку. К узкой обшивке пришивалась и узкие лямки. В отличие от распашного сарафана круглый украшали по подолу.
Существовал сарафан и в некоторых южных районах страны. Его локальное распространение на юге связано главным образом с поселением в XVI—XVII вв. на южных окраинах Русского государства военнослужилых людей⁷⁸, потомки которых — «однодворцы» — были превращены впоследствии в особую группу государственных крестьян. Они сохранили в своем костюме особенности, присущие одежде людей тех мест, откуда пришли, т. е. северо-великорусский сарафан и кокошник⁷⁹, которыми они выделялись среди южно-великорусского населения степной России⁸⁰. Проникновение сарафана на юг связано и с более поздними крестьянскими переселениями из северных и центральных областей. В этот же период разные типы сарафанов были перенесены русскими старообрядцами и в другие местности России. Старообрядцы, переселившиеся от преследований в Сибирь, на Дон, в Заволжье и другие места, сохранили сарафан в качестве основной и обрядовой одежды⁸¹.

Сарафаны шили из штофа, шелка, домотканины. Шелковые сарафаны носили обычно по праздничным дням, а в будни — лишь зажиточные горожанки и купчихи. Сарафан подпоясывали высоко, под грудью. В тех случаях, когда его не подпоясывали, боясь смять, пояс обязательно надевали под сарафан. Для повседневных сарафанов крестьянки использовали китайку и крашенину. Сарафан дополняла нагрудная одежда, которая доходила до пояса, реже спускалась ниже колен.

Одежды с рукавами называли телогреями, душегреями, шугаями, а без рукавов, на лямках — также душегрейками, епаничками. Телогреи и душегреи существовали на протяжении всего XVIII в., купчихи продолжали носить их в начале XIX в. Телогреи и душегреи были и у богатых крестьянок. Костюм большей части однодворок состоял из сарафана, душегрейки и кокошника. Особенно широко он был распространен в Орловской губ.; у однодворок Тульской — в уездах Одоевском, Крапивенском и Чернском. Живущие рядом с ними крестьянки в это же время носят поневы и платья, кички⁸². Понева — это поясная женская одежда.

Комплекс крестьянской женской одежды с поневой считается более древним⁸³, чем с сарафаном. В XVIII в. его носили преимущественно в южнорусских губерниях, частично в среднерусской полосе, на Смоленщине и коегде в Поволжье, куда он попал с русскими переселенцами⁸⁴. Встречалась понева и в некоторых северных губерниях. Понева составляла «одну из отличительных черт костюма замужних женщин, а девушки носят ее сравнительно очень редко»⁸⁵. Существовало несколько типов понев. Судя по рисункам и гравю85рам, в XVIII в. довольно широкое распространение получила понева распашная. Она шилась лз трех полотнищ; боковые прикреплялись к заднему, впереди они не были скреплены и оставляли открытой часть рубахи сбоку или спереди. Понева держится на фигуре при помощи пояса, продетого через специальную напоневку, сделанную в верхнем крае⁸⁶. Поневу шили из домотканой, преимущественно темно-синей, клетчатой ткани. Размер и сочетание цветных полос в клетках часто служили отличительной особенностью, так как были характерны для определенной местности. Праздничные поневы украшали полихромной вышивкой.

Поневы носили и в ряде однодворческих сел. Это было присуще тем областям, куда московское влияние проникало слабо из-за большей удаленности или потому, что контингент военнослужилых людей состоял из местных. В ряде местностей существовал обычай, по которому девушка до самого замужества носила только одну рубашку⁸⁷.

Наиболее ярко возрастные особенности женщин и их семейное положение сказывались в головных уборах и прическе. Женские головные уборы поражали своей красочностью и необычными формами. О жительницах г. Дмитрова Паллас писал: «Крестьянские жены в здешней стороне имеют отменный головной убор, которого я еще нигде не видывал, а именно: у них на голове жесткая плоская кичка или сорока с высоким наперед наклоном, середина которого вырезана полукругом и так представляет два тупых рога. Кичку накрывают по крестьянскому обыкновению платком и завязывают на затылке»⁸⁸. В записках графа Сегюра головные уборы крестьянок и горожанок, украшенные бусами, обшитые галунами и с длинной белой фатой, отмечаются как одна из достопримечательностей г. Твери ⁸⁹.

Женский народный головной убор прежде всего определял местное своеобразие костюма. Мещанки и купчихи Пермской губ. в XVIII — начале XIX в., например, вместе с сарафаном носили своеобразный головной убор — «золотые или по шелковой материи золотом и серебром вышитые, широкие кверху с развалом ленты» — вместо платка, «такие же ленты» носили и крестьянские девушки, «повязываясь или в подражание городским или, распуская концы позади к заплетенной косе, оканчивающейся обыкновенными шелковыми ленточками».

У замужних женщин для комплекса одежды с сарафаном наиболее характерен головной убор, называемый кокошником. Форма кокошника была разнообразной и соответствовала определенной местности. Так, кокошники женщин Владимирского уезда, Переяславского, Вязниковского, Гороховского, Ковровского и Шуйского округов были «ужасной величины спереди или круглы, позади с двумя рогами или напереди с одним рогом»⁹⁰. В зависимости от достатка кокошники украшали золотым шитьем или шитьем жемчугом.

Головные уборы четко делились на будничные, праздничные, обрядовые и всегда соответствовали назначению костюма. Женщина полностью закрывала голову: волосы не должны были быть видны, их заплетали в две косы, которые различным образом, в зависимости от местности, укладывались вокруг головы⁹¹. А у девушек волосы должны были быть открыты, заплетены в одну косу, которая спущена вдоль спины. В будни девушка могла повязать голову просто лентой, но в праздничные дни надевала нарядные повязки, шитые фольгой, бусами» стеклами, перламутром, мелким речным жемчугом. Девушка украшала косу лентами, бантами и специальными «накосниками», украшенными вышитой золотыми и серебряными нитями, жемчугом (северные губернии России).

Просватанная невеста должна была отличаться от остальных девиц, и с этой целью в ряде уездов северо-русских губерний к девичьей повязке, повсеместно распространенной на русском Севере, прикреплялся небольшой овал — «наметник», прикрывавший макушку. Его. обычно украшали золотым шитьем. Свадебным головным убором была коруна. Она состояла из соединенных вместе обвода и венка, ее украшали бисером, фольгой, стразами⁹².

Женскую одежду дополняли шерстяные или нитяные чулки. Шерстяные чулки обычно носили синего цвета, а если они были белыми, то часто украшались красной стрелкой.
Довольно разнообразной была и обувь. Горожанки, судя по гравюрам XVIII в., носили сапоги и коты. Молодые женщины, преимущественно купчихи, носили «башмаки без закаблучьев, из парчи, шелковой ткани, сафьяна, строченые золотом, и большей частью красные»⁹³. В описях имущества встречаются и башмаки парчовые, и башмаки «телятинные».

В большом употреблении у горожанок были накидки, верх которых делался из ткани, подкладка — из меха и края тоже оторочены мехом. У накидки нет прорезей для рук и воротника, покрой ее напоминает пелерину. Накидку с меховым воротником и прорезями для рук называли епанчой. Ее шили из ткани на подкладке из беличьего, куньего или лисьего меха с собольим или куньим воротником. Верх делался из бархата, штофа и других тканей, сообразно состоянию⁹⁴.

Другим видом теплой женской одежды XVIII в. был салоп, или ассалоп, как его называли современники. Зимние салопы шили на меху, .длиною ниже колен, с капюшоном и прорезями для рук. По покрою — это род круглого плаща. Верх салопа мог быть из атласной или какой либо иной шелковой ткани, реже использовались шерстяные однотонные ткани.

В XVIII столетии существовали разного покроя женские шубы: одни в длину доходили до колен, другие — до пят, одни носили в рукава, другие накидывали на плечи. Шубы коротенькие шили с рукавами, с высоким перехватом или лифом сзади и множеством частых складок. Верх такой шубки делался из шелковой или китайчатой ткани, а подкладка — из меха зайца или белки. Шубы различались на вседневные и нарядные. Вседневные шили на заячьем меху с лисьим воротником, а нарядные — на лисьем или другом более дорогом меху, с воротником также из дорогого меха. Верха нарядных шуб обычно были штофные, голубого или малинового цвета. К шубам часто надевали капор из черной тафты, шапочку, отороченную мехом, или шапку с тульей в форме колпака, который выгибался набок. У шапочки имелся меловой околыш. В зимнее время в руках носили маленькие матерчатые муфты, опушенные мехом.

Естественно, что не все перечисленные виды одежды встречались одновременно в купеческом или крестьянском быту. Наибольшим разнообразием отличалась теплая одежда купчих, особенно состоятельных. В крестьянском быту разновидностей теплых одежд имелось значительно меньше. Наиболее употребительными, судя по гравюрам, были кафтаны, зипуны, накидки.

Несомненное влияние на одежду горожанок в течение XVIII столетия оказывало новое «немецкое» платье, введенное Петром I. И в конце века среди простых горожанок бытовало платье, именовавшееся «немецким». Оно состояло из юбки, кофты (бострога) и головного платка.

Комплекс женской одежды с юбкой не был характерен для русского населения в предшествующее время⁹⁵. Происхождение юбки связывают либо с видоизменением прежней поневы, либо с заимствованием у польско-литовских выходцев⁹⁶. У купчих и мещанок, в отличие от однодворок, эта одежда появилась под влиянием петровского законодательства.

Покрой юбок был единым для дворянской и мещанской одежды, отличия заключались в отделке. На гравюрах в большинстве случаев встречаются юбки без украшений, но в конце века под влиянием моды подол стали обшивать оборками или серебряным и золотым кружевом. Для юбок использовали различные ткани: парчу, бархат, штоф, тафту, ситец. Юбки носили с кофтами и «шушунами». В данном случае шушун, или шугай,— это «род кофты, делаемой без лифу»⁹⁷. Под шушуном носили кофты, фасон которых менялся в зависимости от моды.

Комплекс из кофты, юбки и шушуна считался обыденным в крестьянской среде. В середине и второй половине XVIII в. в источниках упоминаются: «юбка каламенковая», «юбка коришневая стамедная», «юбка юстриновая черная», «юбка клетчатая с кофтой» и др. Упоминаются и «исподние» юбки цветные — желтые, голубые. Судя по изобразительному материалу, костюм мог быть дополнен поясным фартуком — новым предметом одежды русских горожанок XVIII в.

Перечисленная «немецкая одежда» широко распространилась в купеческой среде. «Если случалось дворянке выйти замуж за купца, то она должна была носить либо сарафан, либо юбку с кофтой и платком на голове»⁹⁸. Купчихи и мещанки покрывали голову платком и повязывали его в форме так называемой «головки», чтобы кончики соединялись надо лбом.

Однако и модная европейская одежда, принятая в дворянском кругу, все же влияла на костюм горожанок. Это выражалось хотя бы в том, что в сговор и на свадьбу невеста из зажиточных в конце века одевалась в длинное европейское платье. Влияние сказывалось и в различных мелких деталях костюма, его отделке, а подчас и в покрое традиционного платья. Стилизация появляется в покрое душегреи. Женщины на гравюрах Делабарта, Гейслера, Аткинсона одеты в нечто среднее между летником и кафтаном с длинным узким рукавом по моде того времени. На передних полах душегрей появляются разрезы,, в которые вшит веер из складок другой материи. Покрой кофт перекликается с модными казакинами. У кофт часто встречаются широкие воротники в мелкую складку из другой, более легкой, ткани. Попадаются изображения горожанок в платьях с высокой талией и пелеринкой на плечах. Широкое применение в купеческом быту нашли всевозможные шали, шерстяные шарфы, косынки и другие детали туалета, вплоть до вееров — непременной принадлежности дворянского костюма.

О детской народной одежде сведений в письменных источниках: чрезвычайно мало⁹⁹. Судя по изобразительному материалу и небольшому количеству сохранившихся памятников материальной культуры,, ее покрой ничем не отличался от взрослой одежды. Детские рубашечки, имеющиеся в коллекции ГИМ, сшиты по традициям русской народной одежды: с поликами, разрезом на груди и воротом, собранным под обшивку. Два детских сарафанчика XVIII в. повторяют известные покрои распашного и московского сарафана на длинных лямках. Какой либо специальной детской одежды, видимо, не существовало в народном быту.

Таким образом, в развитии костюма в России на протяжении XVIII в. наиболее четко вырисовываются две тенденции. Это, с одной стороны, европеизация дворянского костюма и введение форменной одежды, а с другой — устойчивая приверженность остальных сословий к старорусской одежде, сохранение ее форм в крестьянском костюме. Город — основа, на которой происходит сближение и взаимопроникновение этих явлений, возникновение новых своеобразных форм. Введение европейской моды диктовалось прежде всего практическими потребностями господствующего класса, его стремлением внешне отделиться от других сословий. Новая одежда постепенно прививалась на русской почве.

---

¹Забелин И. Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях, т. I, ч. 2-М., 1918, с. 63, 64.
²Коршунова Т. Т. Костюм в России XVIII — начала XX в. Из собрания Государственного Эрмитажа. Л, 1979, с. 6.
³Брикнер А. Г. Иллюстрированная история Петра Великого, т. I. Спб., 1902, с. 265.
⁴Бакланова Н. А. Привозные товары в Московском государстве во второй половине XVII в. — В кн.: Очерки по истории торговли и промышленности в России в XVII — начале XVIII столетия. М., 1928, с. 97—100.
⁵Очерки русской культуры XVII в., ч. 2. М., 1979, с. 9—10.
⁶ ПСЗ, т. IV, № 1741.
⁷См - Устрялов Н. Г. История царствования Петра Великого, т. III. Спб., 1858,
с. 350; ПСЗ, т. IV, № 1887.
⁸ПСЗ, т. IV, № 1898.
⁹ Семеновa Л. Н. Очерки истории быта и культурной жизни России первой половины XVIII в. Л., 1982, с. 128.
¹⁰ Куракин. Б. И. Жизнь князя Б. И. Куракина им самим описанная. — В кн.: Архив князя Ф. А. Куракина, кн. I. Спб., 1890, с. 257.
¹¹ См.: Семенова Л. Н. Указ. соч., с. 128.
¹² ПСЗ, т. VI, № 4034; т. VII, № 4596.
¹³ ПСЗ, т. IV, № 2132.
¹⁴ ПСЗ, т. IV, № 2175, с. 397.
¹⁵ Мерцалова М. Н. История костюма. М., 1972, с. 114.
¹⁶ Каменская Н. М. История костюма. М., 1977, с. 65.
¹⁷ Ручной дорожник для употребления по пути между императорскими столицами. Спб., 1801, с. 89.
¹⁸ Русский костюм 1750—1830 гг., вып. I. Под ред. В. Рындина. М., I960, с. 20.
¹⁹ Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков. 1738—1793, т. II. Спб., 1871, стб. 417, 433—434, 538.
²⁰ Кантемир А. Собрание стихотворений. Л, 1956, с. 72.
²¹ От фр. «jabot» — зоб.
²² Радищев А. Н. Путешествие из Петербурга в Москву. М., 1950, с. 76.
²³ Рассадин С. Ш. Фонвизин. М., 1980, с. 5.
²⁴ Русская старина, 1879, т. 9, с. 382.
²⁵ Русская старина, 1870, т. И, с. 521.
²⁶ Державин Г. Р. Записки Г. Р. Державина 1743—1812 годов. М., 1860. с. 99..
²⁷ neglige (фр.) — букв, небрежный, небрежность.
²⁸ Например, в 1773 г. тобольская полицейская контора объявляет об устройстве маскарада в доме сибирского губернатора Чичерина и предлагает всем явиться в маскарадном платье. — Русская старина, 1891, т. 7, с. 179.
²⁹ Эйдельман Н. Я. Грань веков. М., 1982, с. 11.
³⁰Кантемир А. Указ. соч., с. 72.
³¹ Зритель, 1792, февраль, с. 75.
³² ПСЗ, т. XX, № 14290, с. 10.
³³ ПСЗ, т. XVI, No 11696, с. 95.
³⁴ ПСЗ, т. XXI, 15557, с. 713.
³⁵ ПСЗ, т. XXII, Ко 15975, с. 90.
³⁶ ПСЗ, т. XXIV, № 17806, с. 531; Санкт-Петербургские ведомости, 1797, № 17.
³⁷ ПСЗ, т. IV, № 1887.
³⁸ Вебер Ф. Быт Москвы 1716 г.— Русский архив, 1872, № 7; Дневник камер- юнкера Ф. В. Берхгольца. 1721—1725. М., 1902, ч. II.
³⁹Трудолюбивая пчела, 1759, сентябрь.
⁴⁰ПСЗ, т. XXI, № 15556, 15557, 15569.
⁴¹ Этот термин имел два значения: во-первых, любое распашное платье могли назвать робой, а во-вторых, подразумевалось платье определенного покроя (от фр.. «1а robe» — одежда вообще).
⁴² Журнал придворной конторы на знатные при дворе Ея Императорского Величества оказии, 1736, с. 136.
⁴³ От фр. «robe ronde» — круглое платье.
⁴⁴ Коршунова Т. Т. Указ. соч., с. 9.
⁴⁵Такой покрой получил название платье «шемиз», от фр. «chemise» — рубашка, сорочка.
⁴⁶ Зритель, 1792, август, с. 281.
⁴⁷ В отделе тканей ГИМ сохранились в коллекции XVIII в. детские кафтанчики, жилет и костюм из курточки со штанишками. Это редкие экспонаты в музейных коллекциях. Детская женская одежда европейского покроя в музейных собраниях не представлена.
⁴⁸ Радищев А. Указ. соч., с. 118.
⁴⁹ Русская старина, 1877, т. XIX, с. 46.
⁵⁰ Георги И. Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов, ч. 4. Спб., 1776, с. 127.
⁵¹Посошков И. Т. Книга о скудости и богатстве. М., 1951, с. 208.
⁵²Ручной дорожник для употребления между императорскими столицами, с. 127. «Немецким» платьем считалась одежда, введенная Петром I, т. е. западноевропейского покроя.
⁵³ Мужская одежда русского покроя XVIII в. в музейных коллекциях почти не сохранилась. Поскольку ее покрой очень традиционен, сохранившиеся образцы XIX в.- дают верное представление о ней.
⁵⁴ Гомилевский М. Описание г. Рыбинска. Спб., 1837, с. 24.
⁵⁵Маслова Г. С. Народная одежда русских, украинцев и белорусов XIX —
XX вв. — Восточно-славянский сборник. М., 1956, с. 705.
⁵⁶Памятники московской деловой письменности XVIII века. М., 1981.
⁵⁷ Софийский П. И. Город Опочка и его уезд в прошлом и настоящем. Псков, 1912.
⁵⁸ Радищев А. Н. Указ. соч., с. 76.
⁵⁹ «...рукавицы шьют длинные кожаные, достигающие почти локтей, в которые вложены, для зимы, варежки или шерстяные валеные рукавицы, которые покороче кожаных».— Георги И. Г. Указ. соч., ч. 4, с. 128.
⁶⁰ В гравюрах конца века изображение купца с бородой и усами, одетого в сюртук, встречается довольно часто. — Успенский В. П. Записки о прошлом, г. Осташкова. 1893, с. 24.
⁶¹ Звягинцев Е. А. Русская фабричная деревня XVIII в. — Исторические записки, . т. 3, 1938, с. 309.
⁶²Щепетов К. Н. Из жизни крепостных крестьян России XVIII—XIX вв. М., 1963, с. 47.
⁶³ Чеботарев X. А. Историческое и топографическое описание Московской губернии. М., 1787, с. 91.
⁶⁴ Топографическое описание Владимирской губернии, составленное в 1784 г. Владимир, 1906, с. 9.
⁶⁵ История Москвы, т. 2. М., 1953, с. 263.
⁶⁶Смирнов Д. Д. Быт нижегородцев в XVIII в. Горький, 1947, с. 226.
⁶⁷Заозерская Е. И. Мануфактура при Петре I. М. — Л., 1947, с. 120.
⁶⁸ Георги И. Г. Указ. соч., ч. 4, с. 129.
⁶⁹ Ручной дорожник.., с. 127.
⁷⁰ Там же, с. 110.
⁷¹ Тазихина Л. В. Русский сарафан. — Краткие сообщения Ин-та этнографии; вып. XXII, 1955.
⁷² Русские типы в неизданных гуашах 1730 г. к запискам Дюка Лирийского. — Старые годы, 1911, № б, с. 24.
⁷³ Ручной дорожник.., с. 160.
⁷⁴ Сумароков П. Прогулка по 12 губерниям с историческими и статистическим» описаниями. Спб., 1839, с. 6.
⁷⁵ Русские. Историко-этнографический атлас. М., 1970, с. 204.
⁷⁶ Ручной дорожник.., с. 160.
⁷⁷ Сарафан считался «московской модой». Его носили еще в допетровские времена, что подтверждается наличием его у потомков служилых людей (у некоторых групп однодворцев), стойко сохранявших старый покрой костюма. — Русские.., с. 208.
⁷⁸Маслова Г. С. Указ. соч., с. 642.
⁷⁹Тазихина Л. В. Указ. соч., с. 21.
⁸⁰ Богданов В. В. Из истории женского южно-великорусского костюма: — Этнографическое обозрение, 1914, № 1—2, с. 132.
⁸¹ Лебедева А. А. Одежда одной из локальных групп русского населения Забайкалья. — В кн.: Из культурного наследия народов России, т. XXVIII. Л., 1982» 143.
⁸²3еленин Д. К. Великорусские говоры с неорганическим смягчением гласных.Спб., 1913, с. 56.
⁸³Русские.., с. 212.
⁸⁴Там же, с. 213. Меленковский, Судогорский, Муромский уезды.
⁸⁵Зеленин Д. К. Обрядовое празднество совершеннолетия девицы у русских. — Живая старина. Спб., 1911, с. 243.
⁸⁶Гринкова Н. П. Русская понева юго-западных районов РСФСР. — Сб. Музея антропологии и этнографии АН СССР, вып. 12. М. —Д., 1949, с. 9.
⁸⁷Зеленин Д. К. Указ. соч., с. 243.
⁸⁸Паллас П. С. Путешествие по разным провинциям Российской империи, ч. I. Спб. 1773 с. 49.
⁸⁹Записки графа Сегюра о пребывании его в России (1785—1789 гг.). Спб., 1865, с. 84.
⁹⁰ Топографическое описание Владимирской губернии.., с. 105. Кокошники часто дополнялись покрывалом. В зависимости от достатка владелицы оно могло быть из полотняной ткани, шелка и вышито золотой нитью. Носили его большей частью. спущенным, но иногда купеческие жены повязывали его особым образом вокруг кокошника. Так, о владимирских купчихах писали, что они «большей частью употребляют белые полотняные, миткалевые и шелковые длинные покрывала, кои они; повязывают поверх кокошника сзади».
⁹¹ Гринкова Н. П. Родовые пережитки, связанные с разделением по полу и возрасту.—Советская этнография, 1936, № 2, с. 24—25.
⁹² Молотова Л. Н. К вопросу о функциях девичьих головных уборов в северорусском свадебном обряде XVIII—XIX вв. — Советская этнография, 1979, № Ц с. 17.
⁹³ Топографическое описание Владимирской губернии.., с. 10.
⁹⁴ Авдеева Е. Старинная русская одежда, изменения в ней и моды нашего времени. — Отечественные записки, 1853, т. б, с. 186.
⁹⁵Русские.., с. 201.
⁹⁶ Зеленин Д. К. Указ. соч., с. 59.
⁹⁷ Словарь Российской Академии наук, 1789, ч. 5, с. 922.
⁹⁸ Авдеева Е. Указ. соч., с. 187.
⁹⁹А. Радищев о детской одежде крестьянской семьи пишет так: «Вскоре пришли два мальчика и две девочки от пяти до семи лет. Они все были босиком, с раскрытыми грудями и в одних рубашках». Обычай ходить детям в одних рубашках в деревне сохранился и в следующем столетии.

<< Назад   Вперёд>>