Кузьмина Т. Ф. Аралов Семен Иванович
Аралов Семен Иванович
Годы жизни: 1880—1969. Советский военный и государственный деятель. Член партии с 1918 г. В сентябре 1918 г.— июле 1919 г. член РВСР, одновременно в октябре 1918 г.— июне 1919 г. военком Полевого штаба РВСР...
(Энциклопедия «Гражданская война и военная интервенция в СССР» (1987)
Во 2-м Обыденском переулке, в гостеприимном доме Семена Ивановича Аралова, часто встречались друзья, прошедшие вместе с ним по дорогам гражданской войны. На этот раз встреча была необычной. Произошла она в 1962 году. Семена Ивановича разыскала одна из первых пионерок Украины - Зинаида Алексеевна Первомайская, которую, как и многих осиротевших в гражданскую войну детей, приютила детская трудовая колония, созданная при реввоенсовете 12-й армии в 1920 году по инициативе Семена Ивановича Аралова и его жены, учительницы Софьи Ильиничны.
Долгий и трудный жизненный путь прошел С. И. Аралов, и особое место в нем заняли годы гражданской войны.
С января 1918 года С. И. Аралов руководил оперативным отделом (сокращенно его именовали «оперод») при Чрезвычайном штабе Московского военного округа, созданным для формирования отрядов Красной гвардии. Сначала он назывался фронтовым, а затем — оперативным отделом. 18 марта оперод был передан в ведение Наркомвоенмора и начальником оставили С. И. Аралова.
В оперод, а впоследствии в Реввоенсовет Республики Семен Иванович был назначен не случайно. К 1918 году у него за плечами было четыре года боевых действий. В июле 1914 года призванный по мобилизации из запаса армейской пехоты, он был направлен командиром роты в 215-й Сухаревский пехотный полк и уже в конце августа повел своих бойцов в бой у города Даркемен на Восточно-Прусской границе. После разгрома немцами 1-й армии 215-й полк был расформирован и Аралова перевели в 114-й Новоторжский полк.
В послужном списке штабс-капитана Семена Ивановича Аралова, составленном в августе 1917 года, перечисляются ордена, полученные «за отличия в делах против неприятеля». Свой первый орден Св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом он получил 9 мая 1915 года, а 25 мая был награжден орденом Св. Анны 3-й степени с мечами и бантом и 29 мая произведен в поручики. В декабре 1916 года штабс-капитан С. И. Аралов получил пятый орден.
14 февраля 1917 года, за две недели до революции, он получает новое назначение — старшим адъютантом штаба 174-й пехотной дивизии.
В личной карте № 296 делегата 2-го съезда политработников Красной Армии, проходившего в Москве 18 декабря 1920, в графе «время вступления в РКП (год и месяц)» Семен Иванович Аралов записал: «1904 и 1918». Но впоследствии он всегда указывал одну дату «март 1918 года». Эта дата вошла и в биографические справки в энциклопедиях — военной и по истории гражданской войны, с указаниями, что «до этого состоял в партии меньшевиков-интернационалистов». Действительно, после Февральской революции Аралов активно включился в работу войсковых организаций. В мае 1917 года его избрали председателем дивизионного комитета 174-й пехотной дивизии, а в июне — председателем социал-демократической фракции армейского комитета 3-й армии. В это время он занимал оборонческую позицию, искренне веря, что Временное правительство во главе с Керенским способно решить все задачи, выдвинутые революцией. Как представитель 3-й армии он принимал участие в работе Государственного совещания в Москве (август). Предпарламента (октябрь), был избран членом ЦИК второго состава.
Однако тесная связь с солдатами, постоянные выступления на митингах совместно с большевиками заставили Аралова усомниться в правильности линии Временного правительства, произошла эволюция его взглядов.
В автобиографических записях, написанных в 1964 году и хранящихся в фонде С. И. Аралова в Институте военной истории, находим объяснение этому факту. Семен Иванович писал, что в марте 1918 года, вскоре после переезда правительства в Москву, он был принят В. И. Лениным, который подробно расспрашивал его о работе. Из разговора было понятно, что Владимир Ильич хорошо знал о его политических взглядах в различные периоды 1917 года. Оценивая деятельность меньшевиков-интернационалистов в разговоре с Араловым, он дал положительную оценку деятельности армейских демократических организаций и отмечал, что комитеты в армии сыграли свою роль. В заключение беседы Ленин выразил уверенность в том, что теперь Аралов твердо стоит на позиции большевиков, и был удивлен, что это еще не оформлено юридически.
«Заявление Ленина меня глубоко тронуло,— писал Аралов. - Я воспринял это со всей серьезностью. С марта 1918 года я считаю себя настоящим коммунистом-большевиком. Позднее товарищи по партийной работе, в частности С. Землячка, да и другие не менее ответственные в партии лица предлагали мне включить в партстаж время работы в партии 1902—1907 годы, но по длительному размышлению я все же пришел к выводу, что примыкание к социал-демократам интернационалистам и ошибки, свершенные в июне 1917 года (Аралов активно агитировал за наступление на фронте - Т. К.), не дают мне этого морального права»1.
После Октябрьской революции Аралов служил в 114-м Новоторжском пехотном полку, находившемся в то время в Гельсингфорсе. В неопубликованных воспоминаниях он рассказывал об этом времени:
«С первых же дней своего приезда в полк я не только полностью встал на платформу большевиков и Советской власти и решительно высказывался в их поддержку и защиту, но и активно включился в политическую и общественную жизнь и работу полка, разъясняя и пропагандируя декреты Советской власти и Совета Народных Комиссаров, объясняя солдатам суть политики и тактики большевиков. Тогда начала работать полковая школа, и я принял участие и в ее открытии и в занятиях с солдатами».В январе 1918 года в полк поступило распоряжение о демобилизации военнослужащих старших возрастов и учителей. Обе эти статьи касались и Аралова — он уволен в запас, так как был старослужащим — призыва 1901 года — и учителем.
25 января 1918 года С. И. Аралов прибыл в Москву в распоряжение московского уездного воинского начальника. Его мечтой было начать учительствовать.
Но судьба распорядилась иначе.
В эти дни Семен Иванович встретился с комиссаром Московского военного округа Емельяном Ярославским, которого знал еще с 1906 года, когда они вместе работали в военной организации Московского Комитета партии. Аралов писал об этой встрече, которая определила его будущее:
«Знал он и о моей работе в комитетах (армейский комитет 3-й армии.— Т. К.) и военмина, и о примыкании к социал-демократам интернационалистам. Подробно расспросив меня о моих взглядах и планах на будущее, Ем. Яролавский повел меня в штаб Московского военного округа и познакомил с его руководителями — старым большевиком Н. И. Мураловым, членом Московского ревкома Аросевым и другими товарищами. После беседы с ними мне предложили заняться организацией фронтового отдела».Речь шла о фронтовом отделе Московского областного комиссариата по военным делам. Впоследствии фронтовой отдел был преобразован в оперативный и передан Наркомату по военным и морским делам.
Таким образом, Аралов оказался во главе органа, который до сформирования Полевого штаба Реввоенсовета Республики в течение полугода осуществлял оперативное военное руководство фронтами, налаживал снабжение армии оружием и боеприпасами, оказывал помощь партизанским отрядам, занимался укрепением дисциплины.
«Дом на Пречистенке, № 37, где помещался оперативный отдел, походил на улей,— вспоминал Семен Иванович.— С утра до глубокой ночи там было полно народу. Приезжали увешанные гранатами и всеми видами холодного и огнестрельного оружия матросы и солдаты, начальники существующих и несуществующих отрядов, разные самозванные «главковерхи» — требовали винтовок, пулеметов, патронов, артиллерии и снарядов. Появлялись анархисты и левые эсеры, доказывая, что только они умеют воевать, а остальные никуда не годятся. Непрерывным потоком приходили телеграммы с требованиями оружия, людей, начальников. Голова шла крутом от разговоров, просьб и угроз».
Из оперода ежедневно направлялись В. И. Ленину оперативные и политические сводки, информационные бюллетени, доклады по интересовавшим его специальным вопросам. Через оперод он поддерживал связь с действующей армией, руководил боевыми операциями.
Аралов вспоминал, как Ленин вызывал его в кабинет для доклада у карты обстановки на фронтах, требовал самых подробных объяснений и успехов и неудач. Он превосходно знал военную обстановку, отчетливо представлял дислокацию частей, помнил командиров и комиссаров.
«Ленин учил нас прислушиваться к суждениям командиров и красноармейцев, не отрываться от боевых частей и отрядов,— писал Аралов.— Теперь, говорил он, много инициативных солдат, без инициативы и успех невозможен. Беседовать с ними, считаться с их мнением архиважно. Ленин требовал от нас вести самую беспощадную борьбу с расхлябанностью».
Оперативный отдел Наркомвоена решал все вопросы оперативной деятельности Восточного фронта и активно помогал складывающемуся Южному фронту. Но существующая в это время децентрализация в военном ведомстве очень осложняла и затрудняла работу — руководство войсками пытались также осуществлять оперативное управление Всероссийского Главного штаба и Высшая военная инспекция. Этот параллелизм постоянно вносил путаницу. И не случайно возник вопрос о создании единого центра оперативного руководства войсками.
Этот вопрос поставил Н. И. Подвойский. 27 августа 1918 года он телеграфировал в Совнарком, ВЦИК, Наркомвоен и Высший военный совет, что объединение командования всеми Вооруженными Силами Республики в самостоятельном органе «не только настоятельно необходимо, но и в случае промедления смерти подобно». Он предложил организовать Ставку Верховного командования, а до ее сформирования управление всеми вооруженными силами и снабжение войск всем необходимым передать Высшему военному совету, соединив его с оперативным отделом Наркомвоена. Ставке же дать широкие полномочия и ответственность ее установить только перед Совнаркомом.
С. И. Аралов, как начальник оперода, принял участие в обсуждении вопроса о руководстве Вооруженными Силами Республики. Сначала он также высказался за организацию Ставки. Но, прочитав проект Подвойского, предложил свой вариант. В телеграмме В. И. Ленину, Я. М. Свердлову, Н. И. Подвойскому, Э. М. Склянскому и И. И. Вацетису в тот же день, 27 августа, Аралов писал:
«Оперод считает, что передача Высшего военного совета в его полном составе со всеми отделами в распоряжение главкома Вацетиса дает возможность организовать Ставку быстро, без всяких трений и пертурбаций. При такой передаче выиграет и дело снабжения. Что касается создания особого военного аппарата, подчиненного Совету Народных Комиссаров, то этот вопрос настолько серьезен и сложен, что к решению его подойти сразу невозможно».
Советское правительство, создавая высший военный оперативный центр, отклонило предложение именовать его «Ставка» и, беря в основу идею создания революционных военных советов в армиях, назвало высший военный орган «Революционный военный совет Республики (РВСР)». Он был образован 6 сентября на основании постановления ВЦИК.
Все военные ведомства и учреждения подчинялись Реввоенсовету Республики — высшему коллегиальному органу управления Красной Армией и Флотом. Руководство боевыми операциями на фронтах осуществлял Полевой штаб Реввоенсовета, в который влился на основании приказа РВСР оперод.
8 октября 1918 года Совет Народных Комиссаров утвердил Семена Ивановича Аралова членом Реввоенсовета Республики. Он возглавил Оперативное управление, преобразованное из оперативного отдела Наркомвоена. В первое время ему был подчинен и военно-политический отдел Реввоенсовета. 9 октября постановлением Реввоенсовета Республики С. И. Аралов был утвержден членом Военно-революционного трибунала при РВСР.
24 октября приказом Реввоенсовета Республики член РВСР С. И. Аралов был назначен комиссаром Полевого штаба, а 28 октября приказом № 39 по Полевому штабу было объявлено о его вступлении в должность военкома. Это означало, что и здесь решение всех оперативных вопросов должно проходить при непосредвенном участии С. И. Аралова: все директивы Главного командования, все доклады в правительство о положении на фронтах гражданской войны составлялись при его участии, его подписью скреплялись все документы Полевого штаба.
Аралову, как члену РВСР, часто приходилось выезжать в действующую армию — на Восточный, Южный, Западный фронты, в Петроград, Двинск, Архангельск. Иногда поездки были совместные с председателем РВСР Л. Д. Троцким или начальником Полевого штаба Ф. В. Костяевым.
В беседе с корреспондентом газеты «Известия» член РВСР С. И. Аралов так оценил значение этих поездок по фронтам:
«...Очень большую роль в создании Красной Армии сыграл Троцкий своими объездами фронта, налаживанием связи центра с местами, указаниями центру на слабые места фронта. Где бы ни появлялся тов. Троцкий, положение немедленно изменялось к лучшему, и нередки были случаи, когда благодаря его присутствию мы переходили от поражений к победам. Много посодействовал тов. Троцкий устойчивости нашей армии, ее революционности, ее живой и тесной связи с рабоче-крестьянскими массами»2.
30 ноября 1918 года ВЦИК образовал Совет Рабоче-Крестьянской Обороны во главе с В. И. Лениным. Новому органу предоставлялась полнота прав в мобилизации всех сил и средств страны в интересах обороны. Одновременно тем же постановлением из состава Реввоенсовета Республики выделялось Бюро из трех человек в составе председателя Л. Д. Троцкого, главкома И. И. Вацетиса и военкома Полевого штаба С. И. Аралова. Бюро Реввоенсовета должно было поддерживать постоянные контакты с Советом Обороны и совместно оперативно решать вопросы обороны страны. Таким образом, устанавливалась прямая связь В. И. Ленина с Реввоенсоветом Республики.
Несколько раз, как вспоминает С. И. Аралов, Ленин приезжал в Серпухов, в Полевой штаб:
«Беседа Владимира Ильича с сотрудниками штаба РВСР, а также с фронтовыми командирами и комиссарами была теплой, задушевной... Улыбаясь, приветствовал собравшихся словами: «Здравствуйте, товарищи комиссары и командиры!» Разговаривая с людьми, он интересовался ходом призыва молодежи в армию, суждением рабочих и крестьян о войне, продразверстке. Своим собеседникам Ильич внушал, что надо с особым вниманием относиться к пленным и перебежчикам из армии противника».
Близко зная С. И. Аралова как инициативного и честного работника, ЦК РКП(б) и В. И. Ленин поручили ему, как члену Реввоенсовета Республики, выступить на VIII съезде партии.
На VIII съезде РКП(б), проходившем 18—23 марта 1919 года в Кремле, в зале бывшего здания судебных установлений, в котором размещался Совет Народных Комиссаров, среди других важных вопросов в повестке дня стоял вопрос: «Военное положение и военная политика». В. И. Ленин выступил с большой речью по этому вопросу. Кроме этого, основные положения военной политики были сформулированы в Отчетном докладе ЦК, в Программе РКП(б) и в тезисах ЦК по военному вопросу. Доклад ЦК РКП(б) о военном положении и военной политике партии сделал Г. Я. Сокольников, который подвел итог работы по строительству и укреплению Красной Армии.
Перед открытием съезда, 16 марта, В. И. Ленин вызвал Аралова из Серпухова в Москву. Во время беседы с ним Владимир Ильич подробно разъяснил основные вопросы, которые надо осветить в докладе и главное — доложить съезду подлинную обстановку, не скрывая недостатков, разложения тех или иных воинских частей (например, в 3-й армии, на Северном Кавказе, на Южном фронте, под Царицыном).
«Ничего не скрывать — ни хорошего, ни плохого. Партийный съезд, сказал он, должен все знать, чтобы принять правильное решение по основным, узловым пунктам строительства, укрепления Красной Армии... Ленин напомнил, что положение грозно сейчас и будет грозно дальше. Рекомендовал так и сказать: «Грозно». Он посоветовал рассказать о роли военных специалистов, как старых генералов, так и молодых офицеров, назвать их фамилии, указать, какую пользу они приносят Красной Армии, обучая наших солдат и командиров».
Ленин советовал подчеркнуть, что военные специалисты - это интеллигенция, вышедшая из буржуазной и мелкобуржуазной среды, и их настроения и колебания отражают политическое состояние в стране. С ними надо работать, их надо воспитывать, создав им благоприятную обстановку для работы. Необходимо было доложить съезду о вреде партизанщины, остановиться в докладе на таком важном вопросе, как партийно-политическая работа среди красноармейцев и командиров, роль и значение комиссаров и политработников для создания дисциплинированной армии.
Вечером 21 марта на пятом, закрытом заседании съезда был заслушан доклад члена РВСР С. И. Аралова.
Возле трибуны поместили большую карту, на которую нанесли цветные линии фронтов, зеленым цветом — на начало 1918 года, синим - на конец 1918 года, а красным — к моменту съезда. Аралов сказал, что
«за последние дна с половиной месяца фронт расширился до 8 тысяч верст, то есть до такого расстояния, какого никогда не было ни в какой войне. Это говорило о большом успехе Красной Армии. Но в последние дни наблюдался поворот к худшему, и я остановился на основных причинах этого».
Охарактеризовав начальный период строительства Красной Армии, докладчик отметил, что, несмотря на подвиги отдельных партизанских отрядов, из-за отсутствия единого командования, связи и должной организации войска терпели поражение. И только после того, «когда мы перешли к единому командованию, к организации центра, когда мы добились того, что центр руководил местами и они подчинялись ему», с этого периода наступил перелом, начались первые успехи Красной Армии.
Далее Аралов подчеркнул, что одна из причин поражений в настоящее время — это плохое снабжение и санитарное состояние армии, а главное — продолжающаяся разрозненность действий отдельных воинских частей. Много внимания в докладе было уделено роли военных специалистов. «Какую область вы ни возьмете — снабжение, технику, связь, артиллерию, постройку фронтонов, мостов,— для этого нужны военные специалисты, а их у нас нет». Он доложил съезду, что, по подсчетам военного ведомства, в Красной Армии недоставало до 60 процентов военных специалистов.
Весна 1919 года ознаменовалась особенно тяжелыми боями. Новое наступление объединенных сил Антанты и белогвардейцев было предпринято одновременно на всех фронтах. Колчак пытался соединиться с Деникиным, который начал форсированное наступление. Петрограду угрожал Юденич. Создалось чрезвычайно опасное положение для Страны Советов. Необходимо было превратить страну в единый военный лагерь, в котором военный союз советских республик создал бы возможность централизованного использования вооруженных сил, людских и материальных ресурсов. Для этого пришлось срочно решать многие новые проблемы. Например, не было единства в формировании воинских частей в республиках. Так, на Украине на основе утвержденных Реввоенсоветом Республики штатов формировались только полевые войска, а все прочие части — по своим особым штатам (Наркомвоен Украины разработал и ввел 46 особых штатов).
Такая пестрота формирований частей Красной Армии, создаваемых в советских республиках, затрудняла оперативное руководство боевой деятельностью войск. Мобилизации, не проведенные своевременно на Украине, в Латвии и в Литовско-Белорусской республике, оставили большие участки фронта без необходимых людских ресурсов. Время было упущено, и армии этих республик вынуждены были оставить врагу большую часть освобожденной территории. Наркомвоен Украины, занявшись только военно-административным строительством, не выполнил стратегическую директиву Главного командования Красной Армии о помощи Донбассу, что послужило причиной захвата его Деникиным. В связи с этим 21 апреля 1919 года на заседании Совета Рабоче-Крестьянской Обороны выступил В. И. Ленин с докладом «Об усилении работы в области военной обороны». А через два дня, 23 апреля, на заседании Политбюро ЦК РКП(б) обсуждалась проблема военного единства советских республик.
В тот же день Главнокомандующий всеми Вооруженными Силами Республики И. И. Вацетис и член Реввоенсовета С. И. Аралов направили из Серпухова В. И. Ленину доклад о необходимости создания единой военной организации советских республик. Они писали:
«Противники наши сплотились, у них установилось общее командование и создано полное единоначалие в действиях. Мы же поступаем совершенно иначе: РСФСР как бы расколола свое временное единство на две половины — на западную и на восточную, в то же время раздробила также и свою боевую мощь. В западной половине РСФСР образовался ряд советских республик, принявших в настоящее время определенную физиономию сепаратной автономности в вопросах ведения войны. Эстонцы, латыши, литовцы, белорусы, украинцы создают свои армии, свои аппараты "Наркомвоена, из которых каждый действует с присущей ему одному специфичностью...»Вскрыв ошибки, допущенные в советских республиках, И. И. Вацетис и С. А. Аралов пришли к выводу:
«В настоящее время гражданская война выкристаллизовалась и приняла решительный характер. Остались на поле брани крайние направления: коммунистическое и монархическое. Вышеприведенное дробление вооруженных сил РСФСР на национальные армии в эту решительную минуту является во всех отношениях нецелесообразным и крайне вредным для нашего успеха».
Член РВСР Аралов к докладу сделал приписку, в которой выразил свое мнение по предложениям Вацетиса. Он возразил против его предложения о пребывании наркомвоенов в Москве и против прекращения деятельности Всевобуча, предложив сократить его численность от 50 до 75 процентов.
Реввоенсовет Республики вынес на специальное заседание 28 апреля 1919 года вопрос о создании единой военной организации и принял постановление:
«Тот режим, который установлен сейчас, чрезвычайно и совершенно не оправдываемый с военной точки зрения самостоятельных соседних правительств в деле формирования, снабжения и отчасти даже оперативном отношении, является совершенно пагубным для дела обороны границ Советской Республики».
4 мая пленум ЦК РКП(б) обсудил вопрос «О едином командовании над армиями России и дружественных социалистических республик» и отметил серьезные ошибки в строительстве вооруженных сил, отсутствие единообразия военного аппарата, что привело к поражениям на фронтах. В постановлении говорили, что «ЦК считает необходимым восстановить в области военного управления и командования строжайшее начало единства и организации и строгого централизма». Было принято предложение Вацетиса и Аралова о создании на территории республики военных округов, подчинив их Реввоенсовету Республики.
Для того чтобы выполнить указания ЦК РКП(б), нужно было проанализировать положение на фронтах на начало мая 1919 года. В связи с этим 7 мая Вацетис и Аралов представили В. И. Ленину новый доклад о мерах по укреплению фронтов. Они предложили правительству провести следующие мероприятия: объявить мобилизацию на Украине и всех мобилизованных отправить в запасные батальоны вне Украины, чтобы после подготовки пополнить ими армии Восточного, Южного и Западного фронтов; ввиду слабости командования Украинского фронта назначить командующему Антонову помощника опытного и подготовленного для выполнения стратегической, организационной и мобилизационной работы в Генеральном штабе; на Западном фронте самым решительным образом проводить принцип единоначалия военного и политического.
2 июня 1919 года на заседании Политбюро и Оргбюро ЦК РКП(б) обсуждались перемещения ответственных работников Полевого штаба, а 15 июня на заседании ЦК партии утверждались персональные назначения — вместо Костяева начальником штаба был назначен М. Д. Бонч-Бруевич, членом РВСР (комиссаром Полевого штаба) вместо С. И. Аралова — С. И. Гусев. Им было поручено сократить и изменить состав Реввоенсовета Республики (Ставки), базировавшегося в Серпухове.
3—4 июля ЦК вновь вернулся к вопросу о реорганизации Реввоенсовета Республики. Было решено Полевой штаб и РВСР перевести из Серпухова в Москву для более тесной связи его с Советом Обороны. Сократить состав РВСР с 15 до 6 фактически работающих человек (Л. Д. Троцкий — председатель. С. И. Гусев, И. Т. Смилга, Э. М. Склянский, А. И. Рыков — члены РВСР. главком — С. С. Каменев). Всех прежних членов РВСР, в том числе и С. И. Аралова, от звания члена РВСР освободить.
Но еще до этого 16 июня Аралов получил новое назначение члена реввоенсовета 12-й армии.
Однако вопрос о его переводе на Украину встал значительно раньше. 17 мая 1919 года председатель РВСР Л. Д. Троцкий в телеграмме в ЦК РКП(б) из Харькова сообщал о тяжелом положении на Украинском фронте и о двух возможностях, с его точки зрения, изменить обстановку: 1) отстранить Антонова, Подвойского и Бубнова от военной работы и создать новый реввоенсовет Украины; 2) упразднить Украинский фронт. В ответ на это предложение В. И. Ленин 21 мая телеграфировал о согласии удалить Подвойского с Украины в связи с его злоупотреблениями властью и одновременно направил телеграмму в Реввоенсовет Республики, в Серпухов, И. И. Вацетису и С. И. Аралову, определив основные оперативные задачи, стоящие перед Украинским фронтом. 3 июня Л. Д. Троцкий в телефонограмме из Харькова В. И. Ленину и заместителю председателя РВСР Э. М. Склянскому настаивал на необходимости заменить украинское командование и преобразовании 2-й Украинской армии в 14-ю. 4 июня приказом РВСР был расформирован Украинский фронт и его войска сведены в 14-ю армию Южного фронта и в 12-ю армию Западного фронта. 5 июня председатель Реввоенсовета в телефонограмме из Харькова своему заместителю передал предложения утвердить в ЦК РКП(б) следующие назначения, вызванные реорганизацией Украинского фронта: РВС 14-й армии — К. Е. Ворошилов, В. И. Межлаук, С. П. Нацаренус; РВС 12-й армии - Н. Г. Семенов, С. И. Аралов, А. Я. Семашко.
Назначение было утверждено приказом Реввоенсовета Республики 19 июня 1919 года, подписанным Э. М. Склянским: «Назначить членом РВС 12-й армии С. И. Аралова с оставлением в занимаемой должности члена РВС Республики».
В воспоминаниях С. И. Аралов писал о создании 12-й армии:
«В муках и тяжелых боях родилась эта армия. С первых дней ее существования я был свидетелем того, как она мужала, росла и закалялась, приумножая свои ратные дела... Перед моим отъездом В. И. Ленин говорил мне, что самое главное, на что следует обратить внимание,— это политическая работа в войсках, борьба с партизанщиной в армии, установление железной дисциплины в частях... Кроме того, Ленин требовал проявления глубокого уважения к украинскому трудящемуся народу, смотреть за спецами, чтобы не оскорбляли своим великодержавным шовинистическим поведением украинцев, и одновременно следить за тем, чтобы националистическо-буржуазный украинский шовинизм (петлюровщина и проч.) не проник в армию. Ильич советовал научиться украинскому языку и внутреннюю переписку вести на родном для народа языке»3.
Фронт 12-й армии был необычайно велик, и обстановка сложилась крайне тяжелая. На западе она вела бон с петлюровскими бандами и польскими частями, на востоке — с деникинцами, на юге, по побережью Черного моря, против нее стояли греческие и венгерские дивизии, на румынской границе — войска генерала Щербачева. В тылу орудовали многочисленные банды.
Как члену реввоенсовета 12-й армии С. И. Аралову приходилось воевать вместе с такими отважными командирами Красной Армии, как И. Э. Якир, Г. И. Котовский, Я. Б. Гамарник, Н. Г. Крапивянский, И. Ф. Федько, И. Н. Дубовой, Н. А. Щорс, и многими другими.
Сложность работы реввоенсовета 12-й армии заключалась в том, что она была сформирована из частей 1-й и 2-й Украинских советских дивизий, которые, в свою очередь, были сформированы из партизанских отрядов. Командующим армией был назначен бывший царский генерал, служивший много лет в Генеральном штабе, Николай Григорьевич Семенов, по характеристике Аралова — человек честнейший, преданный Советской власти, спокойный и медлительный, не приспособленный к бурным революционным событиям, к неожиданным наступлениям и отступлениям, подвигам и изменам, необычайной исполнительности солдат и прямому игнорированию приказов командования. Семен Иванович Аралов так характеризовал то время на Украине:
«Немецкая оккупация, гайдамаки, петлюровцы, белополяки, французские и английские десанты, казацкие и кулацкие восстания, партизанщина, деникинские войска, бандиты и атаманы самых различных мастей, дезертиры, зеленые — все перемешалось, все кричало, пропагандировало, требовало, стреляло, дралось, изменяло, перебегало от одной группы в другую, наступало, отступало.
- Ну и обстановочка,— поглаживая пышные усы, часто говорил «наш генерал», как мы называли Семенова...
Своими военными знаниями, огромным опытом штабной работы он способствовал укреплению дисциплины в полках и дивизиях».
О том, что делалось в армии, когда реввоенсовет прибыл в Киев, можно судить по его первому заседанию.
Одним из первых приказов Семенова был приказ о новых формированиях. Первый ответ пришел через несколько часов из Одессы: «Бывшему генералу не повинуемся. Начдивизии Худяков». Из 1-й Украинской армии получили дипломатический по форме, а по сути такой же ответ: «Приказ получили, но по местным условиям выполнять его не представляется возможным»; из 3-й армии: «Ждем комиссию».
Членам РВС стало ясно — проявилась не только партизанщина, но и установившееся отношение к военспецам. Было созвано заседание реввоенсовета, на котором Н. Г. Семенов, Ф. Я. Кон, С. И. Сафонов потребовали предать неповинующихся командиров суду военного трибунала. С. И. Аралов и В. П. Затонский (27 июня веден в состав РВС) возразили — надо искать другой выход. Выступил Затонский:
«Товарищи, поймите этих командиров. Ведь вчера еще они были полными хозяевами в своих частях, «батьками», и вдруг надо кому-то подчиняться, перед кем-то отчитываться, перед бывшим генералом! Конечно, сразу это не переваришь. Безусловно, это отрыжки партизанщины, но из этого не следует, что нам надо рубить с плеча...»После продолжительного и спокойного обсуждения сложившейся обстановки члены РВС решили немедленно всем разъехаться по частям и разъяснить командирам решения VIII съезда РКП (б) о военных специалистах, об укреплении дисциплины и порядка.
Как сообщал С. И. Аралов, во многих частях об этих решениях знали понаслышке, не разобрались и пришлось вести большую разъяснительную работу. Конфликт был улажен.
Деятельность Семена Ивановича Аралова как члена реввоенсовета 12-й армии была многогранной. Кроме оперативного руководства боевыми операциями, участия в создании новых и переформировании старых воинских частей, политработы (политуправление подчинялось непосредственно ему) были непрерывные объезды дивизий, в результате чего Главное командование получало многочисленные тревожные телеграммы Аралова, аналогичные отправленной в августе 1919 года:
«Вследствие безостановочных боев, движения, плохого снабжения и пополнения дивизии, входящие в состав армии, по своему состоянию требуют экстренных мер... дивизии абсолютно во всем нуждаются».И особо подчеркивал, что сведения о боевом составе дивизий далеко не соответствуют действительности.
Как и в Реввоенсовете Республики, С. И. Аралов в Киеве активно включился в работу. Одной из первых была поездка в Одессу для организации 45, 47 и 58-й дивизий. Аралов в первую очередь направился к секретарю Одесского губернского комитета РКП(б) Яну Борисовичу Гамарнику. Он так описал эту встречу:
«...я и сейчас вижу его лицо с вдумчивыми глазами, с густой черной, длинной, клином, бородой, густыми волосами. Вид у него был солидного дяди, а ему было всего 25 лет. Роста он был среднего, плотного телосложения. Движения неторопливые, говорил не спеша, спокойно, слушал собеседника внимательно...»А разговор был серьезный: украинские войска из-за отсутствия порядка и дисциплины не смогли остановить наступления деникинских войск. Во многих частях еще остались партизанщина, анархия, не было связи между частями. Поэтому губернская партийная конференция решила мобилизовать в армию 50 процентов членов партии.
Обсуждая вопрос о формировании и укреплении дивизий, решили устроить смотр частям на Куликовом поле. Рассмотрели и кадровые вопросы: о необходимости привлекать на должности начальников дивизий способных и сильных в военном отношении молодых людей, таких, как И. Э. Якир, И. Ф. Федько, М. П. Гусаров, П. Е. Княгницкий, Ф. Я. Левинзон. При обсуждении кандидатур Гамарник особенно рекомендовал Иону Якира, называя его «природным военным самородком».
Когда Семен Иванович возвращался с совещания, его кто-то громко окликнул на Дерибасовской улице. Он увидел группу товарищей, стоявших на балконе одного дома. Они усиленно махали руками и приглашали зайти. Он поднялся к ним. Высокий черноволосый молодой человек представился сам и представил других. Это был И. Якир.
— Товарищ Аралов,— сказал Якир, улыбаясь,— мы «безработные». Прибыли по указанию Совнаркома на советско-партийную работу в Бессарабию из 8-й и 9-й армий, но военная обстановка изменилась и мы оказались без работы. Дайте нам дивизию, и будем громить врага на удивление. Ленин останется довольным.
Якир, несмотря на его юношескую порывистость, произвел на Аралова чрезвычайно благоприятное впечатление. Он увидел в нем человека, преданного рабочему классу, Коммунистической партии. Говорил Якир обдуманно, взвешивая каждое слово, чувствовалось, что он пользуется в кругу своих военных большим авторитетом.
Семен Иванович предложил Якиру возглавить 45-ю дивизию, ставшую одной из лучших на Украине и во всей Республике. Федько — 58-ю дивизию, а Миронченко — 47-ю дивизию. Также получили предложения о назначениях в этих дивизиях и другие товарищи.
В тот же день С. И. Аралов, не теряя времени, связался по прямому проводу с командующим 12-й армией Семеновым, изложил ему содержание беседы и свои предложения о назначениях начальниками дивизий Якира, Федько и Миронченко. А через несколько дней было принято решение РВС 12-й армии о назначении их начальниками дивизий.
Командующий 12-й армией Сергей Александрович Меженинов, с которым Аралов с марта 1919 по конец 1920 года был членом РВС 12-й, так описывал одну из поездок членов реввоенсовета армии Берзина и Аралова в конную бригаду, которая «разошлась партизанить»:
«Надо было спешить с подбором командиров и политработников, которые помогали бы новоявленному командиру-атаману сформировать бригаду... Быстро составили воззвание к «славным бойцам» конной бригады и объявили, что все верные делу трудящихся должны собраться в Клинцах, где через несколько дней им сделает смотр РВС армии».
Смотр производился выстроенным в одну шеренгу эскадронам, растянувшимся на четыре версты. Понятие строя отсутствовало, все толкались, разговаривали, всадники скакали в разные стороны. В настроении бойцов чувствовалось беспокойство и враждебность. Надо было переломить их настроение. И тогда на импровизированной трибуне оказался Аралов. Он обратился к бойцам с краткой, отрывистой вразумительной речью, в которой разъяснил трудности борьбы с многочисленными врагами.
— Вот вы прошли всю Украину, дрались в бесчисленных боях и через год вновь очутились в Клинцах, откуда и начали дело освобождения трудящихся. Чем можно объяснить это? Силой врага? Нет, с врагом кучки, а с нами весь трудовой люд. Слабость внутри нас. Надо организоваться, надо выучиться владеть конем и оружием, тогда никакой враг не будет нам страшен.
Начались учения. Лавина черных папах, красных башлыков с приподнятыми шашками рванулась вперед. Что-то стихийное, неудержимое чувствовалось в этом порыве, но трудности полевой езды сказались: многие спешились, многие бежали, хромая, за конем, кое-кто остался на месте. После учения начался разбор. Человек мужественный, С. И. Аралов в критические минуты борьбы стремился быть на ее передней линии. В августе 1919 года положение на юге Украины было столь грозным, что председатель Реввоенсовета Республики Л. Д. Троцкий созвал срочное совещание в Киеве. Выяснилась тяжелая картина: 13-я армия разбита, бежит, 14-я — почти небоеспособна, деникинские войска подошли к Харькову. Обсуждался вопрос об удержании Одессы и возможности освободить Правобережье, чтобы не оказаться в окружении петлюровцев. Как вспоминал член РВС 12-й армии В. П. Затонский, мнения разделились: военное командование и С. И. Аралов считали невозможным удержать Одессу, Троцкий же требовал держать оборону во что бы то ни стало. Обвиняя членов РВС в неуверенности и нерешительности, он предложил отправить в Одессу одного из членов РВС, чтобы на месте организовать сопротивление и назначить командующего Одесской группой войск. Затонский так описал сложившуюся ситуацию.
«В Киеве не могли решить, кому поручить командование объединенными силами. Для нас с Араловым было совершенно ясно, что предприятие безнадежное и что ехать приходится почти на верную гибель. Тов. Аралов выдвинул свою кандидатуру, но я настоял на том, что ехать нужно мне. Дело в том, что в Киеве у нас положение было очень скверное. Требовалась огромная работа по сплачиванию хоть каких-нибудь сил. Товарищ Аралов, бывший военный, имел гораздо больший опыт в этом деле, я же больше годился тогда на роль «главного уговаривающего» в сношениях со всевозможными партизанами и просто бандитами».
Сохранился документ, раскрывающий и другую грань деятельности Аралова — его дипломатические способности. Приведем этот документ полностью.
«Мандат реввоенсовета Юго-Западного фронта. 17 октября 1920 г.
Предъявитель сего член реввоенсовета 12-й армии Семен Иванович Аралов согласно указанию Главного командования армиями РСФСР уполномочен РВС Юго-Западного фронта принять участие в работе, созываемой по инициативе Польского командования 18 октября, особой делегации для установления деталей состоявшегося прелиминарного соглашения в качестве председателя означенной делегации, что печатью и подписью удостоверяется.
А. И. Егоров...»
В состав делегации Главного командования армиями РСФСР (так называемой Южной делегации) кроме С. И. Аралова, председателя, входили: Н. Н. Петин — полковник Генерального штаба старой армии, начальник штаба Юго-Западного фронта, А. И. Медель — полковник старой армии, начальник разведывательного отдела штаба Юго-Западного фронта, А. С. Бондаренко — военный комиссар бригады, И. М. Островский - заместитель начальника особого отдела 12-й армии, М. В. Муретов — начальник 24-й дивизии и пять человек — секретариат делегации. В польской делегации было пять человек.
Делегации работали в октябре 1920 года в Бердичеве и рассматривали вопрос об установлении демаркационной линии, о нарушении ее со стороны польских и, главным образом, петлюровских частей на участке Юго-Западного фронта. 25 октября председатель Южной делегации С. И. Аралов телеграфировал командованию Юго-Западного фронта, что в результате переговоров принято компромиссное решение по поводу спорных участков линии фронта. Дипломатические способности главы Южной делегации, его такт и выдержка позволили решить очень важный вопрос - удалось отодвинуть границу с Польшей и освободить без БОЕВ часть украинской территории. За работой С. И. Аралова внимательно следил нарком по иностранным делам Г. В. Чичерин. Вскоре после этого стало практиковаться более широкое привлечение партийных и военных работников на дипломатическую работу.
21 ноября 1920 года Реввоенсовет Республики назначил Аралова членом РВС Юго-Западного фронта. После ликвидации 12-й и 14-й армий Юго-Западного фронта 31 декабря 1920 года он получает новое назначение, не менее ответственное — члена РВС киевского военного округа и помощника командующего по политической части.
Здесь ему в первую очередь пришлось решать кадровые вопросы, гак как в центральные учреждения, и в том числе в ЦК, забирали опытных работников, а взамен присылали некомпетентных, плохо знающих специфику работы на Украине, а перед округом стояли большие задачи — борьба с бандитизмом, охрана границы и прочее. «При такой чехарде едва ли может пойти работа»,- докладывал Аралов в Харьков. Его беспокоил вопрос о массовом отзыве политработников из Красной Армии, в частности из Киевского округа. 16 января 1921 года, выслушав информацию по прямому проводу от помощника командующего Киевским военным округом С. И. Гусева, что, «по приблизительным подсчетам, с фронта уплыло не менее 12 тыс. коммунистов, что превышает наряд ЦК в два с половиной раза», С. И. Аралов предложил обратиться к Скрипнику с просьбой заменить на Украине председателя рабоче-крестьянской инспекции, который смог бы оперативно решить кадровые вопросы.
18 января 1918 года член РВС Киевского военного округа С. И. Аралов получил предписание заместителя председателя Реввоенсовета Республики Э. М. Склянского: выехать в Москву ввиду назначения для работы в Наркомат иностранных дел. Семена Ивановича не обрадовало новое назначение — ему было жаль расставаться с военной работой, которую он хорошо знал и любил, за поддержкой он обратился к командующему войсками Украины М. В. Фрунзе. Во время переговоров по прямому проводу он сообщил Михаилу Васильевичу о предполагаемом переводе, о протесте против его демобилизации Реввоенсовета Республики. Семен Иванович попросил Фрунзе помочь ему остаться на военной работе. Просьбу М. В. Фрунзе ЦК удовлетворил, и 31 января Аралов получил телеграмму следующего содержания:
«Харьков. 31.I. Согласно постановлению ЦК от 28 января Вы оставлены (в) Киевском округе. Командвойск Украины Фрунзе».
Однако отсрочка была недолгой. 10 апреля Г. В. Чичерин обратился с письмом к В. И. Ленину с предложением назначить С. И. Аралова, К. К. Юренева и А. Г. Шлихтера на дипломатическую работу. 27 апреля Аралов получил мандат СНК о назначении полномочным представителем РСФСР в Литве.
31 августа 1921 года В. И. Ленин поручил С. И. Аралову как полномочному представителю РСФСР в Литве подписать соглашения между РСФСР и Литвой. И началась дипломатическая деятельность Семена Ивановича за Литвой последовала Турция (пост полпреда), потом Латвия.
С 1925 года он член коллегии НКИД СССР. В 1927 году его переводят на работу в Высший совет народного хозяйства, затем он становится членом коллегии Наркомфина. С 1938 года С. И. Аралов — заместитель директора Государственного литературного музея.
Когда началась Великая Отечественная война, Семен Иванович ушел на фронт рядовым народного ополчения Киевского района Москвы. В это время ему был 61 год. За тяжелые кровопролитные бои под Вязьмой он получил орден Красного Знамени. Командуя бригадой, дошел до Берлина. За храбрость и отвагу был награжден орденами Отечественной войны 1-й и 2-й степени, Красной Звезды, орденами Польской Народной Республики.
С 1946 года в течение десяти послевоенных лет этот энергичный, неугомонный человек был на партийной работе. Уйдя на пенсию, он много времени отдавал литературной работе — писал воспоминания о гражданской войне, о военной деятельности В. И. Ленина, о работе полпредом в Турции — воспоминания яркие, интересные.
Умер Семен Иванович Аралов 22 мая 1969 года, на девяностом году жизни. В последний путь его провожали три сына, пятнадцать их детей и внуков, друзья по гражданской и Отечественной войнам, питомцы детской трудовой колонии реввоенсовета 12-й армии.
Кузьмина Т. Ф.— кандидат исторических наук.
1Институт военной истории. Архив. Фонд Аралова. Рукопись. С. 71-72.
2Известия. 1919. 23 февраля.
3Аралов С. И. Ленин вел нас к победе. М., 1989. С. 153.
<< Назад Вперёд>>
