Н. Керманов. Русский Парагвай285-286
Из Европы группа направлялась в район станицы генерала Беляева под городом Энкарнасьон. По прибытии в столицу Парагвая Асунсьон группа была встречена генералом Беляевым, объявившим, что он назначает группу для поселения в районе Консепсьон.
В городе Консепсьон на пристани группа была встречена городскими властями и общественными организациями. Были произнесены приветственные речи. Оказан был радушный прием и помощь в первоначальном устройстве. Дали бесплатные камионы для перевозки вещей и людей за 10 км от города в помещение сельскохозяйственной школы, представленное группе тоже бесплатно. Всю группу угощали обедом.
В благодарность за гостеприимство и радушие хор и балалаечный оркестр группы дали 2 концерта в городе в пользу Красного Креста Парагвая. Семьи высшего общества города приезжали в школу знакомиться, привозили с собой угощение, слушали песни и оркестр и танцевали под наш граммофон.
Первое впечатление о местности и условиях было неблагоприятно: более впечатлительным казалось, что нас завезли в какую-то Сахару, бесплодную и безводную. Стали знакомиться с местностью и выслушивать объяснения русских менонитов. Вскоре убедились, что здесь не так уж плохо. Оказалось, что мы прибыли сюда в самое засушливое время года, а кроме того, в течение последнего года засуха во всей Южной Америке носила исключительный характер.
Приступили к розыску и выбору участка для колонии. Власти, а особенно дирекция школы, шли вполне навстречу нашим пожеланиям, предоставляли бесплатный проезд по железным дорогам, на камионах, давали верховых лошадей, провожатых, все, что нужно; разъясняли и вообще всемерно помогали.
Основной характер местности — лес, кое-где прорезанный полями (так называемая «кампа»), почва под лесом красноземная, очень плодородная. На кампах обычно пасут скот. Земли под ними серые, песчано-глинистые. Краснозем родит без удобрения в течение многих лет. Ког^а участок истощается — парагваец его забрасывает, уходя в другое место и предоставляя первому снова зарастать лесом. Знакомясь с почвой, я услыхал такой афоризм: «У нас что люди, то и земля, чем чернее, тем хуже».
Места ближе к городу и реке Парагваю более песчаные и сухие. Чем дальше вглубь, тем лес гуще и почва влажнее. Колодцы в городе и вблизи от него глубиной до 50 метров. Дальше — в зависимости от высоты места: на кампах подпочвенная вода на глубине 4—5 метров, и чем место выше, тем глубже. Лес густой, перевит лианами. Деревья очень твердых пород, требующие для отделки инструментов высшего качества.
Мы прибыли к концу октября — как раз к началу здешнего лета. Надо сказать, что рассказы про здешнюю жару были страшнее, чем действительность. Мы пережили несколько действительно жарких дней, обычно когда нет ветра; а температуры выше 39 градусов по Цельсию в тени ни разу не было. Говорят, что до нашего приезда не было дождей почти год, но теперь они перепадают часто, колорит местности сразу изменился, растительность среди лета выглядит как бы весело. Находясь в школе среди поля, мы чувствовали себя легче, чем в городе, а поехав в Асунсьон, находящийся на 400 км дальше от тропика (Консепсьон расположен как раз на тропике), я с приятелем задыхались от зноя. Теперь, когда мы живем среди леса, в местных жилищах мы чувствуем себя еще лучше.
Курс франка за время нашего пребывания здесь колеблется между 14—18 пезо за один франк.
Еще из Европы нами было выслано в распоряжение генерала Беляева по 350 франков на человека, в обеспечение довольствия на 6 месяцев. Из этой суммы он оплачивает наше пропитание. Довольствие в день обходилось до сего времени в среднем по 9 пезо на человека. Дорого приходится платить за доставку продуктов. Очень дорогая посуда, особенно эмалированная. Мы не запаслись ею в Европе, однако, купив все, что нужно, и уплатив значительную сумму за перевозку вещей (из тех же пайковых сумм), в результате первого месяца довольствия у нас экономия в 5000 пезо.
После целого месяца тщательных поисков, посмотрев все казенные земли и в районе, мы наконец выбрали участок. Он расположен в 7 км по узкоколейной железной дороге от города Консепсьон и в 4 км от самой железной дороги. В этом месте начинается в лесу кампа с родниками, заболачивающими низину. Лес от этой кампы по линии железной дороги — казенный и совершенно не заселен. По другую сторону кампы раскинулось большое плоскогорье, чистое от леса, редко поросшее пальмами, но красноземное, удобное и под пастбища, и для распашки. Окраина кампы заселена, как и окраины вообще всех камп в районе. Вообще у парагвайцев нет таких ярко выраженных сел, как в Европе. Тут каждый селянин выбирал для себя подходящее место. Таковым считается прежде всего граница леса и кампы, если она велика и опушка удобна, образуется цепь парагвайских хаток (так называемых чакр), напоминающая видом русскую деревню. Подобные жилые пункты рассыпаны буквально по всей стране.
Чтобы получить непрерывный участок, с одной стороны, а с другой — избежать первоначально очень тяжелой работы по вырубке леса и расчистке девственной местности, нам пришлось откупить у парагвайцев их участки. Земля под ними казенная, поэтому в таких случаях приходится покупать только материал и труд, затраченный на постройки, ограду и обработку плантации.
Мы выбрали три смежных участка общей сложностью в 29 десятин, заплатив за все 57 ООО пезо. На этих участках мы имеем, как всегда здесь, смешанные посадки различных культур, например: кукурузы и мандиоки (между рядами кукурузы — мандиока), всего мы приобрели 9 га кукурузы, 8 га мандиоки, 1,1 га мани, 7 га хлопка, 1 га сахарного тростника, 1 га риса, 1/4 га табака, 1/2 га фасоли, более 800 деревьев апельсинов, мандаринов и лимонов, бананов и других фруктовых деревьев. С участком за ту же сумму мы приобрели 9 свиней и некоторое количество кур.
Надо пояснить, что мандиока представляет собой корнеплодное растение, вроде редьки на вид и вроде картофеля на вкус. Это основной продукт питания парагвайцев, заменяет им и хлеб, так как пшеница здесь не растет, а привозная очень дорога. Мани — земляной орех идет на масло, патата — вид сладкой картошки. Посадки все в очень хорошем состоянии. Хлопок уже начали снимать. Мандиоку употребляем в пищу и на прокорм животным. Кукуруза уже поспевает. По определению менонитов и администрации сельскохозяйственной школы, мы окупим сбором этого урожая все расходы по покупке участков и на год будем обеспечены пропитанием.
На каждом из трех участков имеются местные постройки для жилья, где мы, хотя и тесновато, по-бивачному, разместились все. На крайнем участке ближе всего к воде помещаются семейные и хозчасть. На этом месте строим навес для столовой, кухню и хлебопекарню. Ввиду напряженной работы, довольствие усилили, расходуя теперь по 14 пезо на человека в день.
Дамы готовят пищу, чай, раздают обед и ужин, стирают на всю группу, ходят за свиньями и пока за единственной коровой (с теленком), починяют одежду, собирают и сортируют хлопок — работают самоотверженно, выше всякой похвалы, что я уже ставил на вид, подбодряя слабых духом.
Купили одного коня с седлом за 1200 пезо. Другого коня, хорошего, покупали у самого губернатора за 3000 пезо. Корову с теленком за 1300 пезо, пару хороших волов за 4000 пезо и двуколку для лошадей за 4000 пезо.
Кроме постройки навеса и кухни, для которых нужно заготовлять материал, рубя в лесу деревья, идут работы по выполке посадок, по проложению дорог между участками, очистке мест для новых посадок (вырубается мачетами бурьян и кустарник, косится трава, затем все это сжигается), посев хлопка (уже посеяли два гектара), постройка хлева, курятника, загона для коровы, пахотьба, очистка ключа, рытье колодца на каждом участке, заготовка леса, кирпича и пр. В общем, работы по горло. Встаем в 4 часа утра, пьем чай. От 4.5 до 10 часов работа. Обед и отдых до 2. С двух до шести работа, и в половине седьмого ужин. Такой большой обеденный перерыв делается для того, чтобы избежать необходимости работать в самые жаркие часы дня. Никто из парагвайцев в эти часы не работает — все спят, но зато рано встают и поздно ложатся, бодрствуя в наименее жаркие часы дня. В первое воскресенье работали. В безветренные дни тяжело и сильно потеем. От пота одежда портится — поэтому надо ее делать легкой, но крепкой.
Для рытья колодцев наняли рабочих-парагвайцев, так как боюсь, чтобы кого-нибудь из наших не завалило, да и воду надо иметь поскорее поблизости. Пока возим ее из родника на кампе, в бочке на лошадях.
К откупленным нами участкам нам прирезывают смежные казенные земли по 20 га на душу — в одну сторону лес до линии железной дороги, в другую красноземная кампа, в общей сложности 1200 га, принимая во внимание приезд нашей второй группы из Люксембурга.
Переехали мы на новое место 28 ноября. Колонию назвали «Надежда», по-испански «Эсперанца», ибо надеемся, что наш общий труд даст хорошие результаты и послужит базой для широкой колонизации Парагвая нашими братьями — белыми воинами. Нам обещают дать пленных боливийцев для улучшения дорог от Эсперанца до линии железной дороги.
В Европе я встретил только сомнения и осуждение моего плана артельного хозяйства. По пути, на пароходе, от пассажиров, возвращающихся в Южную Америку, также от многих в Буэнос-Айресе мы услышали полное оправдание нашего плана. Оправдывают его в полной мере и встреченные нами беглецы из Парагвая. Они говорят, что в одиночку они не могли справиться и что если бы у них дело было поставлено так же, как у нас, то они никогда не покинули бы благословенного Парагвая. Скептики пророчили нам в Европе, что нас ждет полное распыление, а уж в потере части группы были вполне уверены. Теперь мы сидим на своей земле, не потеряв ни одного члена группы, уверены в обеспеченности насущным хлебом, твердо надеемся, что труд приведет нас к благосостоянию. Большинство довольно тем, что работает не на фабриканта, а на себя самого, а бросающееся в глаза плодородие почвы позволяет строить радужные планы. Конечно, и среди нас есть падающие духом перед тяжелой работой, но они не пользуются симпатией и не влияют на понижение настроения большинства сильных. Управившись с работами по устройству, приступим к постройке хорошего дома из кирпича или глинобитного.
Никаких малярий или заразных болезней в районе Консепсьона нет. Конечно, идет акклиматизация организмов, вызывающая кратковременные лихорадки, желудочно-кишечные расстройства и сыпи на теле, но все это быстро проходит. Бичом являются пики, мельчайшие земляные блохи, забирающиеся под кожу, преимущественно на ногах. Запускать их развитие в теле опасно для здоровья. Если же принять меры своевременно, то такая блоха извлекается иголкой, как заноза, почти безболезненно и никаких последствий не оставляет. Бывают дни, когда некоторые принуждены извлекать по десятку пик и больше. Страшные рассказы про москитов пока не оправдались. Мы не успели запастись медикаментами, а здесь они очень дороги. Если бы не хорошая связь с местным Красным Крестом, снабжающим нас лекарствами и присылающим доктора, — то наше положение в этом отношении было бы плохо.
Окружающее население встретило нас приветливо, всегда каждый готов помочь советом. Народ хороший. Отсутствуя при покупке участков и не зная точно их границ, я распорядился недавно выполоть три четверти гектара посева, принадлежавшего, как позже выяснилось, женщине-соседке. Она предложила уплатить нам за работу. Мы же, узнав, что ее муж на войне в Чако, отказались взять с нее что-нибудь. Это вызвало к нам еще лучшее отношение соседей.
285 Керманов Николай Петрович. Во ВСЮР и Русской Армии в Корниловских частях до эвакуации Крыма. Галлиполиец, командир 4-й роты Корниловского военного училища. Осенью 1925 г. в составе училища в Болгарии. Полковник. В эмиграции в Болгарии, с 1920-х гг. в Люксембурге, в 1931 г. возглавлял группу 1-го армейского корпуса и Общества Галлиполийцев, с 1934 г. в Парагвае, с 1936 г. в парагвайской армии. С сентября 1958 г. снова в Люксембурге, с 1958 г. начальник подотдела РОВС. Умер 1 января 1959 г. в Эше (Люксембург).
286 Впервые опубликовано: Часовой. Февраль—март 1935. N9 144—145.
287 Беляев Иван Тимофеевич, р. 19 апреля 1875 г. 2-й кадетский корпус, Михайловское артиллерийское училище (1893). Офицер л.-гв. 2-й артиллерийской бригады. Генерал-майор, командир артиллерийской бригады Кавказского фронта. Георгиевский кавалер. В Добровольческой армии и ВСЮР; с 1918 г. командир батареи, с августа 1918 г. начальник артиллерии 1-й конной дивизии, с 17 марта, в ноябре 1919 г. инспектор артиллерии 1-го армейского корпуса, инспектор артиллерии Кавказской армии. Эвакуирован 25 марта 1920 г. из Новороссийска на корабле «Бюргермейстер Шредер». Галлиполиец. В эмиграции в Болгарии, с 1924 г. в Парагвае, в 1931 г. служил в армии и отличился в войне с Боливией. Генерал-лейтенант. Умер 19 января 1957 г. в Асунсьоне.
<< Назад Вперёд>>
