Глава IV. Кризис 1882 г.
Русско-турецкая война 1877—1878 гг.1 оказала влияние на экономику России. В этот период заканчивается затянувшийся кризис 70-х годов и экономика страны вступает в фазу оживления и подъёма.
Казённые заказы вызвали оживление в ряде отраслей, связанных со снабжением армии. Положительное влияние оказал и хороший урожай, который совпал с большим спросом на хлеб из за границы. «По всей России чрезвычайно оживлённая хлебная торговля». «Требования на хлеб из-за границы громадны», — сообщается в газете «Наш век» в сентябре 1877 г.
Благодаря военным заказам целый ряд отраслей промышленности — текстильная, кожевенная, металлообрабатывающая во второй половине 1877 г. расширили своё производство и закончили год с некоторым превышением против 1876 г. Однако в некоторых отраслях ещё продолжалось снижение производства. Выплавка чугуна в 1877 г. не только не поднялась, но даже сократилась против 1876 г. (на 10%); упала в 1877 г. и добыча угля.
Оживление, начавшееся в конце 1877 и начале 1878 г., вскоре перешло в подъём, охвативший все отрасли промышленности и торговли. В отличие от подъёма конца 60-х годов новый подъём происходил в обстановке значительного роста цен, связанного с военной инфляцией.
Приведём в качестве примера сведения о движении цен на железо Уральского горнопромышленного товарищества (в коп. за пуд)2:
Из таблицы видно, что в 1877 г. цены и прибыль резко снизились; большой скачок вверх наблюдается в течение 1878—1882 гг., причём прибыль на - единицу продукции
более чем удвоилась, составив в 1881 г. 80 коп. на пуд железа при его себестоимости в 2 р. 12 к.
В 1883 г. цена на железо снизилась, что в условиях возросших затрат на производство привело к резкому падению прибыли — до 19 коп. на пуд. В 1884 г. рост себестоимости не был компенсирован повышением продажной цены на железо, и прибыль вновь снизилась.
Рост цен наблюдается и в других отраслях.
Впервые после 14-летнего периода падения поднимаются цены на хлопок и хлопчатобумажную пряжу: цена хлопка в Москве (в кредитных рублях) повысилась с 9 р. 25 к. за пуд в 1878 г. до 11 р. 52 к. в 1880 г., пряжи уток № 2 — с 13 р. 18 к. в 1877 г. до 17 р. 87 к. в 1878 г.
После 5 лет падения начинает также подниматься цена на сахар. В 1882 г. она доходит до 7 р. 26 к. за пуд, увеличившись против 1877 г. на 2 р. 31 к. Растут цепы и на другие промышленные товары. Прибыли предприятий при этом достигли огромных размеров: в некоторых отчётах мы встречаем данные о прибыли, составившей 40—50 и даже 70% на акционерный капитал.
Невская мануфактура выдала за 1879 г. 55% дивиденда на основной капитал, отложив сверх того 19,2% прибыли в запасной капитал. Прибыль Самсоньевской фабрики доходила в 1879 1880 гг. до 57% на основной капитал. Прибыль Обуховского завода возросла с 705 тыс. руб. в 1877 г. до 3 167 тыс. руб. в 1879 г. и т. д.3
В связи с войной вновь оживляется железнодорожное строительство.
Внешняя торговля быстро расширяется, что видно из следующих данных (в млн. кред. руб.)4:
Из таблицы видно, что импорт достигает наивысшего уровня в 1880 г. — 622,8 млн. руб., превысить который удалось лишь спустя 19 лет — в 1899 г. (650 млн. руб.). Экспорт достигает максимума в 1879 г. — 627,8 млн. руб., в 1880 г. он снижается на 129 млн. руб. вследствие резкого падения хлебоэкспорта в связи с катастрофическим неурожаем этого года. Активное сальдо в 1877 г. содействовало накоплению денег на внутреннем рынке, что способствовало дополнительному спросу на промышленные товары.
Обратимся к свидетельствам современников, характеризующих передом цикла.
В «Биржевых ведомостях» за второе полугодие 1877 г. читаем:
«С июня месяца московские фабрики стали принимать рабочих в прежних количествах, большинство фабрик стали работать по-прежнему. Многие приписывают главную причину такого оживления лучшему состоянию дел в хлебной торговле».
«Фабрики завалены такими громадными заказами, что не в состоянии их аккуратно и своевременно исполнять».
«Кожевенные, суконные, железные заводы сумели несколько поправиться благодаря усиленным заказам правительства. Сахарная промышленность оживилась вследствие усиленного спроса сахара за границу, по случаю тамошнего неурожая свекловицы».
«После долгого затишья торговых дел... начинает проглядывать оживление. Московские и Ивановские фабрики стали расширять своё производство и некоторые довели его до размеров, предшествовавших экономическому кризису».
«Московская оптовая торговля начинает оживляться».
Виднейший барометр российской торговой конъюнктуры — Нижегородская ярмарка обнаруживает в 1878 г. существенное улучшение против предыдущих лет: «Нижегородская ярмарка идёт в торговом отношении весьма успешно и, как полагают, долго не затянется».
«Знаменитые своим металлическим производством сёла: Павлово, Ворсма, Богородское — имели на Нижегородской ярмарке, как говорят сами продавцы, невообразимый сбыт своих изделий». «Нижегородская ярмарка по всем вообще частям обширной и разнообразной торговли на сумму свыше 200 млн. руб., без преувеличения сказать, была одна из наилучших, каких давно не бывало»5.
Сбыт товаров на ярмарке был необыкновенно бойкий. Привоз в 1878 г. в связи с войной был, правда, ниже предыдущих лет, составив всего лишь 142 млн. руб. В следующие годы обороты Нижегородской ярмарки продолжают быстро возрастать и в 1881 г. достигают максимума — 246 млн. руб. по привозу и 243 млн. руб. по продаже6.
В «Биржевых ведомостях» за вторую половину 1878 г. читаем следующие отзывы о хороших оборотах на ярмарках:
«Покровская ярмарка (1878 г.) в Харькове идёт чрезвычайно оживлённо, такого оживления, как ныне, старожилы не запомнят». «Как по продаже товаров, так и по расчёту платежей Ильинскую ярмарку (в Полтаве) нынешнего года следует причислить к разряду наиболее удачных. Такой ярмарки полтавцы давно не запомнят».
Росту товарооборота благоприятствовали также хорошие урожаи - 269 млн. четвертей в 1877 г. и 280 млн. четвертей в 1878 г. Хлебоэкспорт в 1879 г. составил 36,6 млн. четвертей.
Производство в 1878 г. обнаруживает значительный рост по всем отраслям: выработка хлопчатобумажных тканей повысилась на 26%, ситценабивного производства — на 24, суконной промышленности — на 23, хлопчатобумажной пряжи — на 27, кожевенной промышленности — на 23%. Машиностроительная промышленность дала прирост в 27%, но особенно бурный рост обнаруживала добыча каменного угля, сразу сделавшая скачок на 41% против предыдущего года.
В последующие два года рост продукции продолжался не менее интенсивно, особенно в 1880 г., который назван В. И. Лениным «годом особого подъёма». Делая ссылку на указатель фабрик и заводов, Ленин отметил, что «...1880 год отличается «скачком» промышленности, особенно по кожевенному и машиностроительному производству, что зависело это от усиленного спроса на изделия после войны и усиленных правительственных заказов»7.
Отчётные материалы по отдельным предприятиям дают ещё более внушительную картину роста производства за эти годы. Так, казённый Обуховский завод, продукция которого в 1876 г. упала до незначительных в сравнении с его мощностью размеров — 113 тыс. руб., с началом войны быстро развёртывает производство, и в 1880 г. стоимость его продукции достигает 2 933,6 тыс. руб.8
Рост производства за период подъёма характеризуется следующей таблицей, показывающей, какой процент прироста дала по отдельным отраслям продукция в 1880 г. в сравнении с 1876 г. (последним годом кризиса) и с низшей точкой перед началом подъёма.
Подъём 1878—1880 гг. во многом отличался от предыдущего, предшествовавшего кризису 1873 г. Железнодорожное строительство, игравшее столь крупную роль в экономике страны в десятилетие 1865—1875 гг., в новом подъёме заметной роли не играет, его объём далеко не достигает прежнего уровня. Оживившись ненадолго во время войны, оно резко снижается в послевоенные годы.
Объём железнодорожного строительства, составлявший в 1865—1875 гг. в среднем 1,5 тыс. км новых линий, в период 1876—1890 гг. упал до 700 км, а в годы подъёма составил в среднем около 500 км в год.
Экономический подъём на этот раз не вызвал соответствующего расширения железнодорожной сети; с другой стороны, незначительные размеры нового строительства не могли оказать сколько-нибудь существенного влияния на тяжёлую индустрию. Тем не менее она обнаружила несравненно больший подъём, чем в предыдущем цикле, за исключением выплавки чугуна.
Второй отличительной чертой этого подъёма было отсутствие учредительской горячки. Динамика учредительства и выпуска новых акций была такова9:
Несмотря на то, что за 70-е годы XIX в. в России значительно вырос объём продукции фабрично-заводской промышленности, увеличилась протяжённость железнодорожной сети, почти удвоилась внешняя торговля и обороты кредитных учреждений возросли ещё больше, образование акционерных обществ в период нового подъёма имело значительно меньший размах, чем даже во время кризиса 1873 г. Причиной этого является отсутствие сколько- нибудь крупных инвестиций в железнодорожные компании, образование которых играло такую большую роль в начале 70-х годов. Не повторилась также и «банкомания», царившая в первое десятилетие после отмены крепостного права.
Однако общее число фабрично-заводских предприятий за годы нового подъёма показало более интенсивный рост, как можно заключить из данных, приведённых В. И. Лениным в работе «Развитие капитализма в России» (по 34 отраслям)10:
Средний размер продукции в ценностном выражении на одно предприятие в первой половине 70-х годов значительно возрос, что отчасти объясняется ростом цен. Увеличилось также среднее число рабочих на 1 предприятие. Это говорит о происшедшей за период кризиса 1873—1876 гг. концентрации производства.
Обстановка, в которой происходил подъём 1878— 1880 гг., отличалась своими особенностями в сравнении с периодом предыдущего подъёма. Во-первых, в 70-е годы совершился поворот государственной экономической политики в сторону протекционизма, во-вторых, имела место инфляция. Ввоз одних товаров стал вовсе запрещаться,другие облагались высокой пошлиной. Перевод в 1877 г. уплаты таможенных пошлин на золото, ввиду обесценивания серебра и кредитного рубля против золота, фактически означал повышение пошлин на 40—50%.- Пошлинами были обложены чугун, железо, хлопок, ткани и много других товаров, ввозившихся ранее беспошлинно. Далее в течение 13 лет следовали то частичные, то общие неоднократные повышения таможенных тарифов.
Вводя золотые пошлины, царское правительство преследовало одновременно две задачи: фискальную — повышение доходов казны и валютную — улучшение платёжного баланса страны, пассивность которого вызывала постоянный отлив золота, препятствуя накоплению достаточного золотого фонда. Последняя цель едва ли не превалировала в те годы, так как казначейство испытывало частые затруднения с уплатой процентов по заграничным займам. В дальнейшем, вводя частные или общие надбавки к таможенным пошлинам, государство преследовало уже преимущественно протекционистские задачи, стремясь облегчить конкуренцию для нашей промышленности, отличавшейся по сравнению с заграницей низкой производительностью и более высокой себестоимостью, несмотря на жестокую эксплуатацию рабочих и ничтожный размер заработной платы. Для промышленного подъёма 1878—1880 гг. протекционистская политика правительства сыграла, несомненно, некоторую роль, сделав положение более устойчивым — ряд отраслей продолжал расширять своё производство даже в 1882 г., когда наличие кризиса в стране уже было очевидно. Но переход к протекционизму имел для России и другие последствия. В погоне за сверхприбылью, какую сулило обилие в России дешёвых рук и бесправное положение рабочего класса, иностранный капитал устремился в Россию. В первые годы он шёл в железнодорожные компании, а затем быстро распространился в ведущих отраслях российской промышленности. К концу XIX в. он уже обеспечил себе командные высоты в народном хозяйстве России. Общая сумма иностранных капиталов в акционерных обществах страны, составлявшая в 1870 г. лишь 26,5 млн. руб., к 1880 г. возросла до 97,7 млн. руб., а к 1890 г. — до 214,7 млн. руб.
Другим благоприятным моментом для промышленного подъёма 1878—1880 гг. было падение курса кредитного рубля на золото, что затрудняло импорт стран с золотой валютой и стимулировало экспорт:
За время с 1875 по 1879 г. курс кредитного рубля упал с 86 до 63%. Это означало огромную премию экспортёрам тех товаров, цены на которые внутри страны не успели возрасти, и облегчило конкуренцию с заграничными товарами.
Подъём конца 70-х годов происходил при более высоком производственном уровне, чем в конце 60-х годов.
Если кризис 1873 г. привёл к закрытию более слабых предприятий, к сокращению числа фабрик и заводов и усилению концентрации производства, то подъём, начавшийся в конце 70-х годов, усилил процесс роста крупных предприятий. Так, в хлопчатобумажной промышленности уже в 1879 г. 60 % рабочих работали на фабриках, имевших свыше 1 000 рабочих и составлявших всего одну пятую общего числа хлопчатобумажных фабрик. В 1882—1883 гг. 40% добычи угля приходилось на крупные копи.
Подъём 1878—1880 гг. отличался кратковременным, но более интенсивным характером. Он в гораздо большей степени был обусловлен спросом, созданным развитием самой промышленности, а также ростом казённых заказов; как отмечалось, железнодорожное строительство на этот раз не играло большой роли; равным образом уменьшилось влияние на ход цикла колебаний в состоянии сельского хозяйства: неурожай 1879—1880 гг. не приостановил роста промышленного производства, несмотря на катастрофический характер, какой носил голод 1880 г. Всё это свидетельствует о расширении внутреннего рынка, порождаемого ростом самой промышленности. Выплавка чугуна росла непрерывно в течение кризиса 1873 г.; снизившись во время войны, она с 1878 г. возобновила свой рост и медленно расширялась в течение всех годов подъёма и последующего упадка, чему способствовали, с одной стороны, резкое падение ввоза железа после 1880 г., а с другой — развитие производства стали внутри страны. Добыча угля увеличивается непрерывно, хотя и неравномерно, в течение обоих циклов, и лишь в 1884 и 1887 гг. происходят небольшие перерывы в росте. Уголь всё более широко стал применяться в народном хозяйстве, вытесняя дрова, и потому колебания в потреблении его промышленностью были незаметны.
Совершенно независимо от хода промышленных циклов бурно развивается нефтяная промышленность, обгоняя все другие отрасли ввиду растущего спроса на нефтепродукты в качестве дешёвого топлива и осветительного материала. Наряду с расширением сферы применения нефтепродуктов на внутреннем рынке с середины 80-х годов стал заметным спрос со стороны экспортёров, главным образом на керосин. Не совпадает с общей динамикой промышленности и развитие машиностроения, продолжавшего увеличивать свою продукцию все кризисные годы и достигшего максимума в 1878 г., после чего оно вступило в полосу длительного сокращения производства, несмотря на подъём в других отраслях, тянувшийся ещё 2—3 года.
Хотя в ряде отраслей производство продолжало расширяться до 1882 г. (а по сахару, углю, чугуну — и дальше), но в некоторых отраслях (шерстяная и хлопчатобумажная) производство стало сокращаться, что видно из данных приводимой таблицы:
Хлебные цены продолжали катастрофически повышаться, подрывая покупательную способность трудящихся масс в отношении промышленных товаров не только в городе, но и в голодающей деревне. Средняя цена 1 пуда ржи составляла в Европейской России (в коп.):
Местами цена доходила до 2 руб. за пуд. «В наиболее хлебородных районах хлеб сделался недоступной роскошью»11,—читаем в «Северном вестнике», в статье, посвященной голоду в России. Голод охватил всё Нижнее Поволжье и частью Новороссийскую и другие губернии. Признаки приближающегося кризиса появляются уже в 1881 г.
В первой половине 1881 г. после четырёхлетнего перерыва в газетах начинают появляться сообщения о застое в делах и о банкротствах. В газете «Новости» читаем: «Бедность народа вызывает сильное сокращение сбыта полуфабрикатов... Банкротства следуют одно за другим, прежнее затишье сменяется совершенным закрытием фабрик». В печати появились многочисленные известия о значительном сокращении работ на фабриках, о закрытии целых заводов, о расчёте рабочих сотнями и даже тысячами.
В 1881 г. происходит падение выплавки стали, затянувшееся на длительный период. Если в 1881 г. выплавка стали снизилась примерно на 5%, то в 1885 г. она составляла лишь 62% достигнутого уровня производства 1880 г.; в 1886 г. выпуск продукции снижается против 1879 г. в значительных размерах: на 6,6% — ситценабивное производство, на 30,5% —суконное, на 31,5% — кожевенное.
Зимой 1880/81 г. началось сокращение количества рабочих на некоторых предприятиях Московско-Владимирского района. В январе 1881 г. из 165 шелкомотальных заведений 50 совсем прекратили работу, остальные резко уменьшили производство, так что только в одном этом промысле 9 тыс. рабочих остались без работы. В Иваново-Вознесенске сокращать рабочих стали даже такие солидные фирмы, как Морозовская. Об увольнениях рабочих текстильных фабрик имелись сообщения из Ярцева, Смоленской губернии, из Клинцов, Черниговской губернии, из Костромской губернии, из Твери, из Ржева. Занятым рабочим резко снижалась заработная плата. В Ржеве по случаю остановки пеньковых фабрик до 12 тыс. прядильщиков были обречены на полуголодное существование.
Сокращение фабричного производства, столь резко выразившееся в Москве, не замедлило отразиться и в Петербурге. Петербургские крупные заводы стали обходиться с меньшим числом рабочих. Так, по словам газеты «Москва», на огромном заводе Берда, где работало до 3—4 тыс. человек, осталось 800—-900 чел.; на Александровском заводе вместо 800 чел. осталось 350 чел.; на Самсоньевском — вместо 1 200—1 500 чел. — только 450 чел.; на заводе Нобеля — вместо 900 — 1 200 чел. — около 600 чел.; на 7 механических заводах — то же самое. Миллионные обороты заводов сократились почти на половину12.
Даже в реакционной печати красной нитью проходит мысль о возраставшей колоссальной диспропорции между ростом производства и относительным сокращением платёжеспособного спроса. 27 августа 1881 г. газета «Новости» в передовой статье писала: «Неурожаи минувших лет и постепенное обеднение крестьянского населения, как известно, произвели крайний застой в промышленности.
Многие фабрики ввиду уменьшения спроса на их произведения должны были значительно сократить своё производство, а следовательно, и число рабочих. Те заведения, которые работали без перерыва, уничтожали ночные смены, другие же просто уволили часть рабочих».
В 1882 г. кризис принял характер всеобщего перепроизводства, захватив важнейшие отрасли промышленности. Продукция машиностроения за 4 года снизилась на 7 млн. руб., что составляет падение на 11,5% к достигнутому уровню 1878 г. Глубоко затронул кризис легкую промышленность: падение производства в 1882 г. против 1879 г. составило в полотийной промышленности 19%, в суконной — 10,6 и в кожевенной — 15%. Потребление хлопка за один только год упало на 14,3%.
Одновременно страна переживала острый финансовый и торговый кризис. Внешняя торговля вследствие неурожая сократилась в 1881 г. не только по экспорту, но и по импорту (на 20%). В 1882 г. из привезённых на Нижегородскую ярмарку хлопчатобумажных товаров на 51 млн. руб. было продано менее одной четверти — на 11,6 млн. руб. Плохой урожай 1882 г. усиливал разорение деревни. «Летопись народной нужды расширяется всё более и более. Неурожай и падёж скота окончательно убили крестьян; нужда отразилась на ссудосберегательных товариществах с их краткосрочным кредитом... Тысячи рабочих дошли до крайней нужды... Настоящая пора тем и жутка, что сельские затруднения совпали с сокращением торговли и фабричных работ. Такого общего застоя в делах давно никто не помнит»13. «Застой в торговле по всей России принял небывалые размеры»,— отмечали «Новости».
Кризис распространился и на банки. «Саратовско-Сибирский банк находится накануне полного крушения»; «Орловский общественный банк находится в критическом положении»; «Крах Скопинского банка наступил»14,— сообщается в «Новостях». «Общие жалобы на безденежье, отсутствие кредита и возрастающую дороговизну, раздающиеся всё громче и громче из всех углов России, указывают на то, что мы переживаем тяжёлый экономический кризис», — писала биржевая газета «Новости» в ноябре 1882 г. «Курсы кредитного рубля и процентных бумаг идут всё вниз»,— отмечала газета «Неделя». Таково было положение страны в 1882 г. в освещении современников.
В 1883 г. происходило дальнейшее свёртывание производства почти во всех отраслях промышленности, что было связано с углублением кризиса, принявшего затяжной характер. Даже в сравнении с низким уровнем кризисного состояния производства в 1882 г. продукция важнейших отраслей в 1883 г. продолжала падать. Так, машиностроение дало снижение на 8,2%. В лёгкой промышленности наблюдалось также сокращение производства: в суконной на 10,9%, в шёлковой на 8,3% и т. д. Впервые кризис начала 80-х годов обнаружился в ткацком и прядильном производстве, где снижение продукции в 1883 г. составило соответственно 14,1% и 8,5%.
Газета «Новости» сообщала в начале 1883 г., что в торговых делах полный застой. «Денег нет, застой в делах, упадок торговли... купец закрывает свою лавочку, банкир вылетает в трубу, фабрикант сбывает товары за бесценок... и, в конце концов, сокращает или прекращает производство... Мы присутствуем как бы при полном расстройстве нашего экономического положения».
Несколько позднее биржевая газета «Новости» подчёркивала продолжительность кризиса:
«...при настоящих экономических условиях и застое промышленности и торговли следует ожидать значительного числа банкротств. После краха Скопинского банка и нескольких банкирских контор, действительно, почти не проходит дня, чтобы мы не получали известий о крахе той или другой торговой фирмы».
Повышение производства имело место лишь в добыче угля и нефти. Нефтяная промышленность вновь увеличила, несмотря на кризис сбыта, свою продукцию на 20%. Но и эта отрасль находилась в тяжёлом положении. В «Горном журнале» за 1883 г. читаем: «Наше нефтяное дело переживает тяжёлый кризис... Цены падают ниже нормальной стоимости продукта. Только одна Бакинская область даёт больше материала, чем требуется русским рынкам. Ни в одном государстве мира цена не падала так низко, как в Баку в текущем году».
По другим отраслям падение продажных цен начинается частью в 1882 г., частью в 1883 г. Это можно видеть из следующей таблицы, дающей динамику цен на наиболее важные промышленные товары за десятилетие 1879 — 1888 гг.:
Наибольшее падение цен наблюдалось на продукцию текстильной и сахарной промышленности. Так, цена на миткаль снизилась в 1886 г. в сравнении с 1879 г. на 39%, цена сахара в том же году упала против 1882 г. вдвое.
Позднее сокращение производства ряда отраслей неизбежно должно было повлечь за собой большее падение цен, чем это имело место, если бы российские промышленники приостановили расширение производства при первых симптомах торгового кризиса. Ранее уже отмечалось, что усиление протекционизма с конца 70-х годов несколько задерживало падение курса рубля, снижавшее возможности конкуренции со стороны импортёре в. Обратное воздействие оказали плохие урожаи (1879, 1880 и 1882 гг.), сократившие спрос не только со стороны крестьян, но в силу возросших цен на сельскохозяйственные товары — также и со стороны трудовых масс города. Основной причиной кризиса сбыта и падения цен явилось, конечно, нараставшее перепроизводство промышленных товаров. Неурожаи лишь несколько усилили остроту и продолжительность кризиса, но всё же были не главным фактором.
Обозреватель газеты «Новости» в статье, помещённой в номере от 24 мая 1884 г., писал: «Падение цен на предметы главных потребностей — вот замечательное явление, на которое экономисты только теперь начинают обращать внимание». Причину этого снижения автор в апологетических целях усматривает в повышении производительности труда, удешевлении транспорта и торговли, а не в недостатке платёжеспособного спроса. Между тем решающая причина падения цен во время кризиса и депрессии коренится в антагонистическом противоречии между объёмом производства и платёжеспособным спросом как неизбежном следствии противоречий, заложенных в самой основе капиталистической системы хозяйства.
* * *
Для характеристики глубины кризиса в России представляет существенный интерес сопоставление размеров падения производства и изменения цен в России и в странах развитого капитализма.
В этом отношении весьма показательны отклонения низшего уровня от предшествующего максимума по потреблению хлопка, выплавке стали и общей стоимости импорта но основным промышленным странам (в % от высшего уровня):
Как видно из приведённых данных, темп падения производства в России в годы кризиса 1882 г. был несравненно выше, чем в Англии, США и Германии. Что касается падения товарных цен, то оно также было более резким в России. В годы кризиса снижение цен по отдельным отраслям промышленности в Англии и США составляло в среднем от 10 до 20%, в то время как в России уровень падения цен доходил по ряду товаров до 13—48%. Следовательно, кризис 1882 г. затронул Россию глубже, чем другие капиталистические страны. Кризис вызвал более резкое падение производства и стремительное снижение цен. Он оказался более длительным и раньше начался, чем на Западе.
Кризис продолжался около 5 лет, охватив все отрасли народного хозяйства.
Существенное значение для рассматриваемого цикла имела денежная политика царского правительства. В течение всего периода между Крымской и Турецкой войнами правительство проводило политику дефляции, стремясь вернуть кредитный рубль к его золотому паритету, утраченному в годы войны (1855—1856 гг.). Несмотря на то, что продукция промышленности и внешняя торговля выросли за два десятилетия после Крымской войны более чем вдвое, оборот был ограничен всё тем же количеством неразменных бумажных денег: количество денежных знаков в обращении, составлявшее на 1 января 1861 г. 713 млн. руб., к 1 января 1877 г. не превышало 767 млн. руб., т. е. увеличилось всего на 8%15. Возраставшая потребность оборота в средствах обращения до известного времени удовлетворялась быстрым развитием кредитного оборота, применением векселей, чеков, безденежных расчётов и даже ценных бумаг в качестве платёжных средств. Всё это уменьшало "потребность в наличных деньгах. В том же направлении действовало и ускорение товарооборота в результате развития железнодорожного транспорта. Однако эти благоприятствовавшие моменты, позволившие товарообороту в стране удвоиться без соответствующего увеличения средств обращения, в дальнейшем сходят на нет: расширение железнодорожной сети резко замедляется, кредитный оборот, достигнув известной ступени развития, стабилизируется, и вновь выступает противоречие между растущей потребностью оборота в средствах обращения и стабильным количеством средств обращения.
Рост бюджетного дефицита и другие обстоятельства военного времени потребовали дополнительного увеличения денежной массы16.
За 2 года, с 1 января 1877 г. по 1 января 1879 г., денежное обращение страны (не считая серебра и меди) возросло на 386 млн. руб., или на 50,4%. Это повлияло на повышение цен почти на все товары. С другой стороны, происходившее расширение производства замедляло рост цен: за 3 года, с 1876 по 1879, продукция промышленности (по 34 отраслям) выросла по стоимости на 49%. В результате в 1880 г. инфляционный фактор прекратил своё действие. Между тем неурожаи 1879 г. и особенно 1880 г. повлияли на сокращение и без того ограниченного платёжеспособного спроса широких масс на промышленные товары, в то время как у предпринимателей за инфляционные годы скопились огромные прибыли, ждавшие своего применения в производстве. Закономерная для промышленного цикла диспропорция между производством и платёжеспособным спросом на предметы потребления была усилена и обострена, и потому кризис 1882 г. проявился в России более резко и был более продолжительным, чем на Западе. Депрессия, сменившая кризис, тянулась на этот раз значительно дольше, до 1887 г.
Государственный банк, несколько лет державший учётную ставку на неизменном уровне в 6%, снижает её в 1885 г. до 5%, что свидетельствует об ослаблении напряжения на денежном рынке.
Никакие внешние моменты не прерывали на этот раз естественного течения промышленного цикла. В 1885 г. почти все отрасли лёгкой и пищевой промышленности, кроме сахарной, продолжали снижать свою продукцию. Из отраслей, производящих средства производства, за эти годы вновь снизились выплавка стали и продукция машиностроения.
Общий фон хозяйственной жизни в 1886 г., несмотря на рост продукции в некоторых отраслях, продолжал оставаться для промышленности неблагоприятным. «На всех отраслях экономической деятельности лежит печать вялости, отсутствие сбыта и спроса»,— отмечается в «Трудах Вольноэкономического общества» (сентябрь 1886 г.). «Обрабатывающая промышленность и торговля её изделиями... находилась в крайне угнетённом положении»,— читаем в сборнике «Русская экономическая жизнь».
Это состояние народного хозяйства отразилось и на учредительской деятельности. Годовой прирост акционерного капитала в 1886 г. снизился до 21 млн. руб. против 51 млн. в 1880 г.
Отражение кризиса на ходе работы отдельных предприятий можно проиллюстрировать на примере динамики прибылей Невской мануфактуры и Самсонъевской фабрики:
Как видно из приведённой таблицы, прибыли Невской мануфактуры снизились, по официальным данным, с 802,3 тыс. руб. в 1879 г. до 68,3 тыс. руб. в 1883 г., т. е. почтив 12 раз, а по Самсоньевской фабрике — с 573,7 тыс. руб. до 92,9 тыс. руб., или в 6 с лишним раз. Несмотря на известную условность этих данных буржуазной статистики, они тем не менее ярко характеризуют чрезвычайное падение прибыли в условиях кризисного состояния промышленности. Однако уже 1885 год и в особенности 1886 год показывают исключительно быстрый рост прибыли — единственной неизменной цели капиталистического производства.
Существенным фактором, поддерживавшим тяжёлую промышленность в годы кризиса, явилось оживление железнодорожного строительства. После полного затишья в 1880—1882 гг., когда за три года было построено всего 749 км, в 1883 г. строительство железных дорог значительно расширяется.
Усиление строительства железных дорог в 80-х годах для русской промышленности имело неизмеримо большее значение, чем в 70-х годах, так как потребность железных дорог в металле и оборудовании русская промышленность была в состоянии удовлетворять в гораздо большей степени, и ввоз металла из-за границы для нужд транспорта сильно сократился.
Это отнюдь не означало уменьшения влияния иностранного капитала. Более того, в 80-е годы поступают сведения о широком проникновении заграничного капитала в народное хозяйство России, стремившегося к захвату ключевых позиций в русской экономике.
Нашествие иностранных капиталов, писала 15 марта 1887 г. газета «Неделя», не ограничивается областями добывающей и обрабатывающей промышленности. Торговля, добрая половина экспорта продуктов сельского производства южных районов проходят через руки агентов иностранных фирм. Лес, морской транспорт, капитал ж. дорог более чем наполовину взят из-за границы путём займов. Нашествие иностранных капиталов растёт из года в год и проникает всё в новые и новые отрасли экономики.
1886 и 1887 годы следует считать последними годами депрессии. Уже в 1887 г. появляются первые признаки экономического оживления, которое скоро переходит в общий длительный подъём промышленности.
Сопоставляя кризис 1882 г. с кризисом 1873 г., мы видим, что падение производства в период кризиса 1882 г. было значительно глубже по решающим видам производства, кроме ситценабивного.
Капитализм в России, получивший известный простор в результате реформы 1861 г., пустил глубокие корни как в городе, так и в деревне. Усиление эксплуатации крестьянства, оказавшегося под гнётом капитализма и остатков пережитков феодализма, ускоряло «раскрестьянивание» деревни и пополнение за счёт этого резервной армии городского пролетариата. Ленин писал: «Все пореформенное сорокалетие есть один сплошной процесс этого раскрестьянивания, процесс медленного, мучительного вымирания»17. В результате аграрное перенаселение в 80-х годах исчислялось в 6 млн. человек, искавших применения своей рабочей силы в городе. В начале 80-х годов в Европейской России было выдано около 5 млн. паспортов крестьянам, ушедшим из деревни на отхожие промыслы. Другим источником пополнения резервной армии являлись разорившиеся и лишённые средств производства ремесленники, кустари, не выдерживавшие конкуренции крупного капиталистического производства.
В. И. Ленин указывал, что домашние рабочие составляют едва ли не самую крупную часть нашей резервной армии капитализма. Это видно из следующей таблицы:
Даже но далеко не полно учтённым данным, число рабочих на дому в хлопчатобумажном производстве в 1879 г. достигало около одной четверти всех занятых рабочих.
Аналогичный процесс происходил и в других отраслях лёгкой промышленности, причём уходящие в город крестьяне, а также кустари порывали связь с деревней, превращаясь в потомственных пролетариев. «Перед нами, следовательно,— писал земский статистик Дементьев — уже сформировавшийся класс рабочих, не имеющих своего крова, не имеющих фактически никакой собственности,— класс, ничем не связанный и живущий изо дня в день. И он образовался не со вчерашнего дня. Он уже имеет свою фабричную генеалогию п для немалой своей части насчитывает уже третье поколение»18.
Важным фактором для дальнейшего формирования пролетариата и роста классовой борьбы являлось сосредоточение его большими массами на крупных предприятиях, чему не в малой степени способствовали экономические кризисы. Так, в результате кризиса 70-х годов усилилась концентрация в хлопчатобумажном производстве. Если в 1866 г. на предприятиях этой промышленности с количеством рабочих свыше 1 тыс. человек работало 43,2%, то в 1879 г. — уже 56,9% всех рабочих, занятых в хлопчатобумажной промышленности. По подсчётам В. И. Ленина, в 1879 г. крупные фабрики составляли 4,4% всех предприятий, но сосредоточивали 66,8% всего числа фабрично-заводских рабочих и 54,8% всей суммы производства19.
Таким образом, первый кризис общего перепроизводства ярко выявил последствия противоречивого характера капиталистического развития страны: рост капитализма, его концентрацию, с одной стороны, разорение, обнищание, пролетаризацию самых широких масс населения и их сосредоточение в промышленных центрах — с другой. Кризис 80-х годов ещё в большей степени способствовал формированию пролетариата, его концентрации на крупных предприятиях и росту классового сознания.
В. И. Ленин в своей работе «Развитие капитализма в России» показал изменения в составе русского пролетариата в первые три десятилетия после реформы, что видно из следующих данных20:
За четверть века общее количество рабочих на крупных предприятиях возросло в 2 раза, причём в фабрично-заводской промышленности увеличение составило 65%, в горной промышленности число рабочих удвоилось, а на железных дорогах число рабочих возросло в 8 раз.
Рост пролетариата обгоняет прирост населения вообще и примерно соответствует росту городского населения, которое в Европейской России увеличилось с 6,1 млн. человек в 1863 г. до 12 млн. в 1897 г.
Из 1 180 тыс. рабочих в 1890 г. почти половина была сосредоточена в предприятиях, имеющих 500 и более рабочих. Рост пролетариата происходил главным образом на крупных предприятиях и сопровождался сосредоточением рабочих в основных промышленных районах страны. Это неизбежно помогало делу организации пролетариата, объединяло значительные массы рабочих в их борьбе с эксплуататорами.
Послереформенный период характеризуется стягиванием рабочих в крупнейших центрах страны. В. И. Ленин приводит характерные примеры концентрации рабочих в новых центрах промышленности на юге России. Так, в местечке Кривой Рог население возросло в 80-х годах с 6 тыс. до 17 тыс. человек, в Юзовке образовался город с 29-тысячным населением. Всё это порождало известные изменения в жизни промышленного населения и в немалой степени способствовало росту более организованной борьбы пролетариата с капиталом. Однако было бы неправильным выводить рост классовой борьбы рабочих и совершенствование её организационных форм только из степени концентрации рабочих в крупных промышленных центрах. Это лишь важный фактор в числе других, способствовавших росту солидарности и повышению уровня классовой борьбы рабочих.
Погоня за прибылью была движущим мотивом усиления эксплуатации пролетариата капиталом. Русские капиталисты, как и всякие капиталисты, использовали различные способы извлечения максимальной прибавочной стоимости — путём удлинения рабочего дня, повышения интенсификации труда, роста производительности труда. Капитал стремился не только присвоить максимум прибавочного труда рабочих в сфере производства, но и урезать заработную плату за пределами производственного процесса (через фабричные лавки, высокую плату за жилище, снижение стоимости рабочей силы путём втягивания в производство женского и детского труда и т. д.).
Процесс развития машинного производства, с одной стороны, приводил к расширению фронта капиталистической эксплуатации, к углублению и обострению всех противоречий капитализма, а с другой — порождал и развивал силы, уничтожившие впоследствии капиталистическую эксплуатацию.
Вовлечение женщин и подростков в капиталистическое производство России расширяло и углубляло капиталистическую эксплуатацию. На фабриках и заводах Европейской России было занято в 1890 г. всего 875 764 рабочих, из них 210 207 (24%) женщин, 17 793 (2%) мальчиков и 8 216 (1%) девочек. Заработная плата взрослых мужчин составляла в среднем в год не более 190 руб., для женщин она снижалась до половины этой суммы, а для малолетних не превышала одной трети. Положение женщин и подростков было особенно тяжёлым, если иметь ещё в виду, что охрана труда почти полностью отсутствовала, а врачебная помощь рабочим почти но оказывалась. Тем не менее привлечение в производство женщин и подростков есть, как указывал В. И. Ленин, явление до некоторой степени прогрессивное, так как «...привлекая их к непосредственному участию в общественном производстве, крупная машинная индустрия толкает вперед их развитие, повышает их самостоятельность, т. е. создает такие условия жизни, которые стоят несравненно выше патриархальной неподвижности докапиталистических отношений»21.
Положение рабочих на капиталистических предприятиях России, как бы оно ни приукрашивалось официальной статистикой, характеризовалось полным бесправием, жестокой эксплуатацией и издевательствами со стороны капиталистов и их приспешников. Архивные материалы и свидетельства современников не оставляют никаких сомнений о тяжёлом положении рабочих в России. Вот что говорится в письме от имени рабочих наиболее передового предприятия — Глуховской мануфактуры, на которой в 80-х годах работало 10 тыс. рабочих: «Съестные припасы рабочие обязаны покупать в лавке фабриканта по увеличенным ценам, дурного качества, с обмером и обвесом, в счёт заработной платы, которая доходит до самой низкой цифры — 8 руб. в месяц, а за исключением штрафа, по произволу налагаемого фабрикантом, рабочему придётся получить только 6 рублей... Штрафных денег фабрикант ежемесячно собирает с рабочих от 15 до 20 000 рублей. Правосудия для нас не существует... Морозов как почётный мировой судья производит «самосуд», бьёт арапником и заставляет сторожей своих сечь нас до смерти»22. Эти факты, изложенные в анонимном письме рабочего, был вынужден подтвердить помощник начальника московского губернского жандармского управления, который, отмечая солидность фирмы и внешнее «благоустройство», указывал, что «рабочее население вовсе не благоденствует... Заработок большинства доходит до такого минимума, что едва-едва хватает на скудное прокормление рабочего, и большинство из них вечные должники фабриканта...»23. В фабричной лавке товары продавались по ценам выше рыночных. «Благодеяние», якобы оказанное капиталистом Морозовым устройством фабричной лавки, легко разоблачить, если сравнить цены продуктов на рынке с ценами в этой фабричной лавке:
Из приведённых данных ясно видна картина дополнительного ограбления рабочих капиталистом, взявшим па себя функции купца. На то же жалуются и рабочие Измайловской и других мануфактур. В донесении о стачке на Измайловской мануфактуре говорится, что «из фабричной лавки отпускаются с значительным обмером и обвесом продукты дурного качества по дорогой цене»24. То же читаем в донесении чиновников жандармского управления, которые вынуждены были признать, что «главное зло — харчевая лавка хозяина», рабочие пе «выходят из денежной кабалы», продукты хуже, и цены выше.
Не меньшим бедствием для рабочих являлась дороговизна и отсутствие жилищ, что принуждало рабочих жить на фабрике, спать на грязном и холодном полу или устраивать над своими койками другой ярус коек, и это в мастерских, где господствовали мрак и зловоние25. Весьма показательно, что даже некоторые «объективные» представители власти в своих донесениях писали: «Бесцеремонная эксплуатация труда, с одной стороны, и желание по возможности обеспечить себе хотя бы только кусок насущного хлеба — вот краткая и точная характеристика отношений между фабрикантами и рабочими»26.
Как же отвечало правительство на малейшие попытки рабочих добиться некоторого улучшения своего положения путём экономической борьбы? В качестве образца такого ответа на законные требования можно привести донесение начальника жандармского управления по поводу стачки рабочих Жирардовской полотняной мануфактуры. Автор донесения писал: «Тогда было дано 2 залпа, коими убиты Франц Родовский, 19 лет, и Франц Клепач, 17 лет. Ранены следующие...»27. Далее следует перечень фамилий пострадавших рабочих. Так разрешался рабочий вопрос царским правительством.
Кризис 80-х годов значительно ухудшил положение рабочего класса и условия его труда, которые и до этого были весьма тяжёлыми. Производство абсолютной прибавочной стоимости путём удлинения рабочего дня являлось излюбленным методом капиталистов в России. К началу 80-х годов по трём уездам Московской губернии продолжительность рабочего дня была следующей28:
Таким образом, рабочий день основной массы рабочих превышал 12—13 часов. Средняя продолжительность рабочего дня по всей России была не менее 12 часов. Для текстильной промышленности она составляла 13—14 часов. Этим обстоятельством в известной мере объясняется, что текстильщики были застрельщиками массового рабочего движения в России. На рогожных и ватных фабриках, в костопальных, парусиноткацких заведениях, на некоторых винокуренных заводах работали по 16—18 часов. В горячую пору рабочий день доходил до невероятных цифр — 21 час. 30 мин.
Характерно, что исключительно тяжёлое положение рабочего класса настолько было очевидным и угрожающим, что мимо этих явлений не могла пройти даже буржуазная печать. В 1885 г. газета «Неделя» так характеризовала влияние кризиса на ухудшение жизненных условий рабочих:
«Положение рабочего народа становится невыносимым: работы сократились более чем наполовину. Падает зарплата. Работы идут на фабриках 5 дней в неделю. Иные стоят почти пустые.
Застой в торговых делах, в заводской и фабричной деятельности вызвал безработицу».
В начале 80-х годов заработная плата квалифицированного рабочего на машиностроительных и литейных заводах составляла 30—35 руб. в месяц. Однако нередко месячный заработок рабочего спускался до 7 руб. По вычислениям Дементьева, средний заработок мужчины равнялся 14 р. 16 к., женщины — 10 р. 35 к. в месяц.
Крестьянство также было задавлено нуждой. Экономический кризис 1882 г. был обострён крайней отсталостью сельского хозяйства, в силу чего неурожаи приводили к массовому разорению и голодовкам крестьян.
В 1883 г. сильно пострадали от неурожая и голода многие губернии — Курская, Казанская, Харьковская, Вятская и др. В печати того периода отмечалось, что помощь земства голодающим была ничтожно мала. Крестьяне голодающих губерний вынуждены были питаться мякиной, желудями, корой и травами. За бесценок продавались имущество и скот крестьян.
Стачки рабочих в первой половине 80-х годов происходили в условиях тяжёлого экономического кризиса, что не могло не отразиться па снижении количества выступлений рабочих по сравнению с 1878—1879 гг. К тому же само движение, несмотря на рост сознательности рабочих, носило оборонительный характер.
В 1880 г. вспыхнула стачка на фабрике Хлудова. Этот эксплуататор, получавший миллионные прибыли, пожертвовал 120 тыс. руб. на печатание богослужебных книг и решил возместить эту сумму за счёт снижения заработной платы рабочим на 10%. Рабочие, положение которых и без того было необычайно тяжёлым, возмутились и объявили забастовку.
В том же году происходит стачка в Киевском арсенале, где ко всем гнусностям эксплуатации прибавились ещё побои рабочих администрацией.
В 1883 г. вспыхнули стачки на Жирардовской и Вознесенской мануфактурах, на фабриках Московской губернии.
1883 год был отмечен крупной стачкой на Вознесенской мануфактуре, вызванной сокращением работ с 6 до 4 дней в неделю под влиянием обострения кризиса. Стачка охватила несколько тысяч человек и продолжалась месяц; она принесла кратковременный успех, но затем рабочая неделя была снова сокращена, а сопротивление рабочих сломлено высылкой нескольких сот человек по месту жительства в административном порядке и арестом «зачинщиков».
В 1884 г. на Вознесенской и Жирардовской мануфактурах стачки возникают вновь.
В 1885 г. происходили стачки на 5 фабриках Иваново-Вознесенска и целый ряд стачек в Твери, Таганроге, Рыбинске, Херсоне, Варшаве.
В том же году произошла крупнейшая, очень важная по своему историческому значению стачка на фабрике Морозова в Орехово-Зуеве. Стачка возникла в ответ на снижение расценок, достигавшее по отдельным видам работ 20—50% против уровня 1880 г. Стачка охватила 8 тыс. рабочих и прошла организованно. Она была жестоко подавлена, руководители её арестованы, более 1 тыс. человек было выслано.
В. И. Ленин писал об этой стачке: «Эта громадная стачка произвела очень сильное впечатление па правительство, которое увидало, что рабочие, когда они, действуют вместе, представляют опасную силу, особенно когда масса совместно действующих рабочих выставляет прямо свои требования»29.
В 1886 г. была забастовка на предприятиях Паля и Максвелла и на Чугунном заводе в Петербурге. В 1887 г. забастовали рабочие на фабрике Максвелла в Петербурге, произошли забастовки в Костроме, Белостоке.
В 1388 г. бастуют рабочие 4 фабрик в Шуе, а также в Вильно В 1889 г. происходят забастовки на фабриках Иваного-Вознесенска.
В стачках 80 х годов наибольшую активность проявляли текстильщики, затем металлисты, занимавшие по числу стачек и их участников второе место. Главными районами стачечного движения были Московская, Владимирская, Петербургская губернии. В конце рассматриваемого периода — в 1887 г. — стачки возникают в Южном промышленном районе (крупная стачка шахтёров в Юзовке, металлургов — в Екатеринославе), а также в Белостоке, Минске, Вильно.
Наряду с ростом стачечного движения 80-е годы были отмечены возникновением в России первых марксистских организаций. Была создана первая марксистская группа «Освобождение труда».
Группа «Освобождение труда», основанная в 1883 г., проделала большую работу по распространению марксизма в России, теоретически основала социал-демократию и сделала первый шаг навстречу рабочему движению.
1 Русско-турецкая война 1877—1878 гг. привела к полному освобождению Болгарии от турецкого ига. Героическая борьба русских воинов при активной поддержке болгарского народа закончилась полным разгромом турецких войск и подписанием 3 марта. 1878 г. мирного договора в Сан-Стефано, согласно которому Турция признала независимость Болгарии.
2 Московский архив древних актов, дело Демидовых, ф. 2200, оп. 4, стр. 184.
3 ЦГИАЛ, ф. 1432, д. 1267.
4 «Сборник сведений по истории и статистике внешней торговли России», т. I, 1902, стр. 105. 117, 141.
5 «Биржевые ведомости», 9 августа, 4 и 8 сентября 1878 г.
6 Это было кульминационным пунктом. В дальнейшем ярмарочная торговля падает и уже не достигает уровня, до которого она доходила в 1880—1882 гг. Под влиянием развития железнодорожного транспорта центр тяжести оптовой торговли переходит с ярмарок на биржи, как постоянно действующие организации, и удельный вес ярмарочной торговли в оптовом товарообороте страны постепенно падает; снижаются ярмарочные обороты и абсолютно.
7 В. И. Ленин, Соч., т. 3, стр. 453.
8 ЦГИАЛ, ф. 1267.
9 «Вестник финансов, промышленности и торговли» № 29. 1900 г., стр. 104—105.
10 См. В. И. Ленин, Соч., т. 3, стр. 529.
11 «Северный вестник» № 1, 1893 г., стр. 99.
12 «Дело» № 1, 1883 г., «Хроника рабочего труда в России».
13 «Неделя», 3 февраля 1883 г.
14 «Новости», 28 сентября п 10 октября 1882 г.
15 «Государственный банк. Отчёт за 1916 г.», гл. L VII, 1917, стр. 54—55.
16 Там же.
17 В. И. Ленин, Соч., т. 4, стр. 396.
18 Е. М. Дементьев, Фабрика, что она даёт населению и что она у него берёт, М. 1897, стр. 46.
19 См. В. И. Ленин, Соч., т. 3, стр. 448.
20 См. В. И. Ленин, Соч., т. 3, стр. 436.
21 В. И. Ленин, Соч., т. 3, стр. 481.
22 МГОИА, фонд канцелярии московского генерал-губернатора, 1883, д.373, л. 8-10.
23 Там же, л. 11—17, 18—19.
24 ЦГИАМ, ф. III, отд. 3, 1879 г., д. 22, л. 95—96.
25 ЦГИАМ, ф. ДП, 3 дол-во, 1884 г., д. 88, л. 35, л. 66—67.
26 ЦГИАМ, ф. ДП, 3 дел-во, 1885 г., д. 59, л. 45, л. 15.
27 ЦГИАМ, ф. ДП, 3 дел-во, 1883 г., д. 185, л. 5, 6—8.
28 Е. М. Дементьев, Фабрика, что она даёт населению и что она у него берёт, стр. 90.
29 В. И. Ленин, Соч., т. 2, стр. 23.
<< Назад Вперёд>>
