§ 3. Реформа денежного обращения Е. Ф. Канкрина
Ещё один заслуживающий внимания пункт этого манифеста был написан явно рукой Канкрина как ярого сторонника запретительных, полицейских мер борьбы с простонародными лажами: «За сим присвоение ассигнациям какого-либо иного курса, кроме выше поставленного, равно надбавка на серебро и на ассигнации какого либо лажа, или употребление, при новых сделках, так называемого счёта на монету строжайше воспрещаются».48
Обнародованный в тот же день именной указ Сенату «Об учреждении депозитной кассы серебряной монеты... »49 объявлял билеты, которые должна была выпускать эта депозитная касса, законным платёжным средством наравне с серебряной монетой и предполагал открытие этих касс с 1 января 1840 г. Они должны были выдавать взамен передаваемых на хранение вкладов депозитные билеты на соответствующие суммы. Эти билеты представляли собой своего рода вид сохранных записок на создаваемые вклады, которые должны были безусловно обмениваться на ранее сданные драгоценные металлы. Монеты из драгоценных металлов, поступавшие в кассу, следовало хранить в неприкосновенности и использовать только для обмена билетов депозитной кассы. Депозитные билеты для удобства в обращении имели разнообразные номиналы: 3, 5, 10, 25 и 100 руб., и выпускались вплоть до 1 сентября 1843 г. Сдача драгоценных металлов в депозитную кассу получила широкое распространение среди состоятельных слоёв населения России, и через год касса насчитывала 38 млн руб. серебром.50 Таким образом, буквально за год был создан необходимый фонд поддержки рубля.
Главными мероприятиями начального этапа реформирования денежного обращения были пересчёт всех податей и платежей на серебро и фиксация курса ассигнаций. Следующий этап денежной реформы требовал замены ассигнаций на новые денежные знаки, которые представляли бы серебряный рубль в обращении. Если бы одни бумажные деньги просто заменялись на другие, данное мероприятие только уменьшило бы их количество в 3,5 раза. В данном случае новые деньги должны были иметь иное качественное содержание, они были призваны стать действительными представителями серебряного рубля в обращении. Поэтому окончательной целью мероприятий, начавшихся в 1839 г., была замена ассигнаций новым видом (временных) денег, но уже обеспеченных серебром, т. е. депозитными билетами. Процесс обмена предполагалось начать с января 1841 г.
После установления фиксированного курса ассигнаций сразу исчезли простонародные и прочие лажи. Исчезновение простонародных лажей должно было сопровождаться снижением цен на товары и услуги, так как из-за лажей они завышались, однако этого не произошло. Цены, раз поднявшись, уже не понижаются, подчинясь естественному закону, как верно отмечал А. Я. Антонович. Ставки налогов также аналогично ценам не только не понизились, но даже отчасти повысились из-за округления их значений в новой серебряной валюте.
Следующим этапом реформы стал пробный выпуск в 1841 г. кредитных билетов Сохранных казен и Государственного заёмного банка достоинством в 50 руб. Планами реформы эмиссия этих кредитных билетов не предусматривалась, но жизнь внесла свои коррективы в ход реформирования денежного обращения. 1840 год выдался в России неурожайным, и это сильно расстроило государственные финансы страны. Многие помещики изымали свои вклады из государственных кредитных учреждений и требовали новых ссуд под залог имений. Столь острая ситуация в экономике требовала принятия экстренных мер. Инициативу взял на себя Николай I, который благодаря Канкрину был уже довольно сведущ в финансовых вопросах. Именно по настоянию императора 1 июля 1841 г. был издан Манифест о выпуске кредитных билетов на сумму в 30 млн руб.51
В новой валюте, обеспеченной всем достоянием казны, выдавались ссуды под залог недвижимости помещиков. Для обеспечения кредитных билетов был создан разменный фонд в размере 1/6 части суммы выпущенных билетов. Ещё одна цель эмиссии новых денег заключалось в том, чтобы проверить реакцию русского обывателя на новые деньги, обеспеченные всем достоянием государства.
Опыт оказался довольно удачным, и поэтому, когда Канкрин в январе 1843 г. внёс в Государственный Совет предложение о замене ассигнаций депозитными билетами, его проект императором был отклонён. Николай I посчитал, что вместо депозитных билетов можно использовать кредитные билеты, принятые публикой благосклонно. Теперь они стали называться государственными. Эта идея получила отражение в Манифесте 1 июня 1843 г.52 Кредитные билеты, согласно данному манифесту, должны были выпускаться номиналом в 1, 3, 5, 10, 25 руб., а позднее и в 100 руб. Канкрин возражал против выпуска билетов рублёвого достоинства, полагая, что они вытеснят из обращения серебряный рубль, менее удобный и портативный.
Кредитные билеты были обеспечены всем достоинством государства и должны были свободно обмениваться на серебряную монету. Для обмена создавался фонд, который обеспечивал 1/6 выпущенных кредитных билетов. В соответствии с манифестом был прекращён выпуск депозитных и кредитных билетов Сохранных казён и Государственного заёмного банка. По этому же закону вместо депозитных касс создавалась Экспедиция государственных кредитных билетов. Кредитные билеты, которые свободно обменивались на «звонкую монету» по предъявлении, постепенно должны были заменить ассигнации.
В сентябре того же года началась замена ассигнаций и депозитных билетов кредитными рублями. Запас драгоценных металлов созданный под выпуск новых бумажных денег, быстро увеличивался: если в 1843 г. он составлял 36 млн руб. серебром, то в 1845 г. — уже 87 млн, а количество выпущенных кредитных билетов, в свою очередь, достигло 189,4 млн руб. Такое превышение денежной массы над запасом не представляло опасности, поскольку по «принципу ювелира» к обмену предъявлялось небольшое количество кредитных билетов, к тому же процесс сдачи населением драгоценных металлов активно продолжался. Окончательно обмен ассигнаций был прекращен 13 апреля 1851 г., а обмен депозитных билетов — соответственно 1 марта 1853 г. Так в России завершилась эпоха параллельных денег.
Очень точную оценку реформе Е. Ф. Канкрина дал известный экономист П. П. Мигулин: «Главные достоинства реформы заключаются, по нашему мнению, в последовательности и чрезвычайной осторожности, с которою она проведена, и в её дешевизне».53 Основные черты преобразований денежной системы именно в этом и состояли. Особенно следует подчеркнуть осторожность, с которой проводилась реформа. Канкрин стремился не сразу перейти к новой серебряной валюте, а опосредованно, предварительно осуществив обмен ассигнаций на депозитные билеты, обеспеченные соответствующим разменным фондом, а уже затем проводя обмен билетов на новые деньги. При таком алгоритме реформа должна была осуществиться с минимально возможным риском для правительства. Канкрину, таким образом, удалось обезопасить себя на случай любых потенциальных возможных рисков. Хотя в реальности реформа проходила не совсем по сценарию министра финансов, её общая идеология была сохранена.
При всех её достоинствах реформа была не лишена некоторых недостатков, которых, по мнению ряда экономистов, можно было бы избежать. Так, П. П. Мигулин указывал, «что разменный фонд был установлен в чрезмерно малом размере (1/6 от всего выпуска кредитных билетов) и не было принято никаких мер к накоплению этого фонда... ».54
Другой недостаток Мигулин видел во введении кредитных билетов рублёвого достоинства при обилии звонкой монеты, которые, как и предупреждал Канкрин, вытеснили монету из обращения ввиду своего большего удобства. Ещё на один порок этой реформы обратил внимание В. Т. Судейкин, считавший, что «билетному обращению не было придано надлежащей эластичности».55 Он полагал, что следовало создать институт Центрального банка с широкими полномочиями.
Такое учреждение, по мнению Судейкина, «могло бы дать достаточный отпор притязаниям надлежащего ведомства, когда оно требует чего-либо вне правил. Таким путём создаётся не status in statu, но прочное, крепкое кредитное учреждение, находящееся под контролем государства и общества».56 Действительно, кредитные билеты в сущности были обычными бумажными деньгами, которые выпускало государство, а Судейкин справедливо обращал внимание, что их должен выпускать независимый от властей эмиссионный банк. В России того времени власти не могли допустить, чтобы их лишили такого важного ресурса, по сути единственного источника денежных средств. Поэтому претензии учёного к правительству в этом плане звучат несколько наивно. Независимый Центральный банк был создан в России только через 150 лет.
Реформа могла быть построена и на других принципах, однако ни российский истеблишмент, ни экономическая теория не были готовы к созданию денежной системы, построенной на неразменнных бумажных деньгах. Только к концу XIX в. русские экономисты смогли предложить целостные концепции бумажно-денежного обращения. Рассмотрим две наиболее оригинальные теории.
45 Там же. С. 53.
46 ПСЗРИ. Собр. 2-е. Т. 14. № 12497. С. 600.
47 Там же. С. 601.
48 Там же. С. 601.
49 Там же. С. 602.
50 Лебедев В. А. Е. Ф. Канкрин. С. 11.
51 См.: ПСЗРИ. Собр. 2-е. Т. 16. Отд. 1. № 14700. С.683-684.
52 Там же. № 16903. С. 360-363.
53 Мигулин П. П. Русский государственный кредит. В 2 т. Т. 1. Харьков, 1899. С. 150.
54 Там же. С. 155.
55 Судейкин В. Т. Восстановление в России металлического обращения... С. 73.
56 Там же.
<< Назад Вперёд>>
