Глава 4. Образ масона
Колдовкам, колдунам,
Что леший есть в лесах,
Кикиморы в домах,
...
Что соль просыплется,
Петух прокрикнется,
Что курица вспоет,
Что кошка заскребет,
Великой тут напасти,
Бед должно ожидать и страсти,
Коль идет попизон,
Навстречу фармазон,
Ты очи вверх взведешь
И навзничь не падешь.
Иван Барков. Символ веры Ванюшки Данилыча
В России XVIII века разговоры о масонстве были у всех на слуху. Масоны упоминались в проповедях, сатирах, песнях, речах, театральных постановках, пародиях, письмах, статьях, книжных объявлениях и обзорах, наконец, в официальных документах. Масонов проклинали в церквях и высмеивали на сцене, о них говорили в гостиных вельмож и при дворе, шептались в торговых рядах, их обличали в газетах, журналах и памфлетах, выходивших отдельными изданиями. За несколько десятилетий орден вольных каменщиков приобрел огромную известность не только среди столичного дворянства, но и среди неграмотного населения по всей России. К началу XIX века образ масона, складывавшийся из различных и зачастую противоречащих друг другу представлений, прочно закрепился в русском национальном сознании. Большинство воспринимало масонство как нечто подозрительное и даже страшное.
Историю формирования этого образа можно разложить на три этапа, каждый из которых выдвигал на первый план новые его компоненты. Такая периодизация, несмотря на всю свою условность, помогает лучше понять место масонства в русской общественной жизни и причины столь единодушного осуждения ордена со стороны непосвященных. Стараясь опровергнуть общий взгляд, масоны выступали с пером в руке в защиту своего ордена; анализ этих споров, помимо прочего, позволяет точнее описать характер и эволюцию русского общественного мнения XVIII века.
<< Назад Вперёд>>
