Охота, бортничество и рыболовство. - Данные об их распространении и значении, содержащиеся в летописи, в "Русской Правде", в жалованных грамотах. - Преобладание земледелия; сообщения летописи, былины и другие данные. - Слабое развитие скотоводства. - Откуда получался скот?
В договорах Новгорода с князьями им предоставлено право летом зверей гонять, в отдалении от города свиней бить152."Тура мя два метала, — рассказывает Мономах в своем "Поучении", — на розех и с конем, олень мя один бил, а два лоси, один ногами топтал, а другой рогами бил, вепрь ми на бедре мечь оттял, медведь ми у колена подклада укусил, лютый зверь скочил ко мне на бедры и конь со мною поверже"153. Из этого видно, что в лесах Черниговской области водились в XII в. дикие быки, олени, лоси, кабаны, волки и медведи. Водились и дикие кони:"Конь диких (Мономах) своими руками связал (есмь) в пушах 10 и 20 живых конь". Охотой, как и прочим хозяйством, он сам ведал ("ловчий наряд сам держал") "и о соколех и о ястребех" заботился. При помощи соколов (кречетов) и ястребов ловили птиц и зверей, почему они весьма ценились: "А что поимали на Вологде кречеты и сребро дати им назад — говорится в договоре князя Юрия с Михаилом Тверским 1318 г.). Зверей травили и собаками; ими пользовались в особенности для ловли бобров: "Я собаки держати и сети, как мога, так бобра имловити" — говорится в грамоте Витовта И53 г.;"а бобровник один с конем и со псом" — читаем в грамоте серидины XV в.154 "Русская Правда" определяет:"Аще кто украдет бобр, то 12 гривен продажи", — столько же, сколько за убийство холопа155. Столь высокое наказание может быть объяснено лишь в том случае, если принять толкование Мрочек-Дроздовского, что дело идет не об отдельном бобре, а о недозволенной охоте на бобра в чужом владении156. В грамоте Казимира Польского к князю Федору Рязанскому идет речь о такой запрещенной охоте на бобров, которая особо подчеркивается:"Люди твои зверь бьют... и ты бы людем своим приказал, ажбы в нашей земле звери не били, а пчелы не драли, а по рекам бобров не били"157. В источниках часто упоминается о княжеских бобровниках. "Ловчие же вел. князя и бобровники бобров у них не ловят, ни в деревнях ся у них не ставят, а кормов себе у них не емлют, княжеский бобровник в его (монастыря) уезд не въезжает", "мои бобровники и бортники по рекам и по лесом ходят, а в их селех в монастырских их крестьян монастырских на дело не емлют, ни кормов, ни подводу них не емлют же"159.
В жалованных грамотах монастырям встречаются передаваемые им в числе угодий бобровые гоны ( воды реки Суры с бобровыми гонами, бобровые гоны на реке Зване), как и "тетеревники","ловища гоголиные". Монастырь св. Богородицы получает село Арестовское "и с озеры и с бобры и с перевесищами", да пять погостов — все они с бобрами и с перевесшцами27. "О перевесях" названа одна из статей "Русской Правды":"Аще кто посечет верею или вервь переткнет в перевесе, то 3 гривны продажи, а господину за верею и за вервь гривну кун". За нею следует статья "О перевесях и о птицах", из коих первая гласит: "Аще кто украдет в чеем перевесе чии пес, или ястреб или сокол, то 3 гривны продажи, а господину гривну"160,161. Перевесами или перевесищами назывались по одному толкованию просеки в лесу, поперек которых развешивали сети, так что в последние попадали птицы162, другие же понимают под перевесами эти сети для ловли птиц, укрепленные между столбами или деревьями; около них держали ястребов и соколов для ловли других птиц163. Во всяком случае за ущерб, наносимый соколиной и ястребиной, как и псовой, охоте, "Русская Правда" налагает высокие наказания как в пользу собственника, так и в пользу князя С продажа"), лишнее доказательство крупного значения звероловного и птицеловного промысла в те времена.
Не меньшую роль, судя по "Русской Правде", играло и бортничество. Пчелиных ульев касается ряд статей. Прежде всего: "А еже борт разнаменоует от 12 гривен продажи164. Речь идет об уничтожении знаков (знамя) на бортных деревьях, которые делал, вероятно, топором собственник для того, чтобы никто не мог себе присвоить дерево, в котором водились пчелы. Тот, кто стесал чужое знамя, совершал серьезное преступление165."Оже между перетнеть бортную, то 12 гривен продажи"166 — уничтожение межи бортного ухожья, т.е. части леса, назначенной для пчеловодства и предоставленной бортникам167,168. В отличие от нарушения границ, за которое установлена высокая вира 12 гривен, за самое уничтожение бортного дерева или улья взимается всего три гривны: "Оже борт подломить, 3 гривны продажи, а за дерево 3 гривны" (ст. 86). "Оже пчелы выдереть, три гривны продажи, а за мед еже будуть пчелы не лажеиы, то 10 коун, будет ли олек, то 5 кун" (ст. 87). Более низкое (в четыре раза) наказание за подлом борти, чем за нарушение бортного знака, Владимирский-Буданов объясняет тем, что здесь разумеется неосторожное уничтожение борти в противоположность умышленному действию в первом случае169, тогда как Ланге полагает, что дело идет не о знаменной борти, т.е. такой, в которой находились уже пчелы, а о простом дереве, годном к борти170. Наиболее правдоподобно, по-видимому, объяснение Геца, что статьи о нарушении знака касаются не отдельных деревьев, как статья о борти, а целого бортного ухожья. Этому соответствует следующая статья, где то же наказание полагается за уничтожение межи бортного леса. В приведенной ст. 87, кроме той же "продажи" в 3 гривны за унитожение пчел, установлено еще наказание в 10 или 5 кун, в зависимости от того, подрезан ли мед или еще нет. Так объясняет слово иолек" Владнмирский-Буданов; по словам Лагне, оно обозначает рой пчел без меда, по Диеву, молодые пчелы в сотах, не принесшие еще меду. Во всяком случае речь идет о пустом улье, где нет меда171.
В княжьем хозяйстве устройство бортей и добывание меда имело, по-видимому, существенное значение. На это указывает специальная статья о княжьей борти в академическом списке "Русской Правды" (ст. 30)172. Но о том же, по-видимому, свидетельствуют и завещания московских князей XII в., в которых точно перечисляются местности, где имелись бортные ухожья, и с такой же точностью князья распределяют их между своими детьми. Постоянно говорится: "А что моих бортников и оброчников купленных", uчто отца моего купленные борници", "селы и з бортью с оброчники"173. Но и монастыри владели бортями в большом количестве. Смоленский князь Ростислав в 1150 г. дает "село Ясенское и с бортником и с землею и с изгой Святей Богородице". Новгородец Клемент в XIII в. завещает Юрьевскому монастырю село с огородом и бортью, князь Олег Рязанский дарит во второй половине XIV в. Ольгову монастырю, а около 1402 г. Солотчинскому монастырю села с бортниками и бортными землями, в конце XIV в. полоцкий князь Онуфрий дает Предтечен-скому монастырю "на Уле реце землю с бортью"174. Везде борти ("борть с селом", "бортници в станех городских") специально упоминаются, подчеркиваются, огораживаются. Вообще бортные деревья, бортные земли, бортные ухажаи, бортники, бортные старосты, даже бортные станы и целые бортные деревни постоянно упоминаются в источниках175. "Дал яз князь Юрий Дмитриевич отцу своему игумену Саве бортника Андрейка Телицына с деревнею, в которой живет на Репищи, и те борти монастырские делает" (1404 г.). Княжеские бортники не должны выезжать в монастырские земли, снабженные жалованными грамотами176. Но дело идет всегда лишь о диких пчелах — бортные леса заменяли пчельники и пасеки. Пасеки и улья (улья именуются пчелами — "дал село да трои пчелы"), т.е. искусственное разведение пчел, упоминается не ранее XIV в., "с дубровами и пасеками" — купчая 1400 г.177
Еще о Владимире Св. рассказывается, что он пожаловал духовенству "земли, борти, озера, реки, волости со всеми прибытки". И впоследствии князья дают монастырям "ловища рыбные","рыбную ловитву", заводи, "езы". Нижегородский князь Борис Константинович жалует Спасскому и Благовещенскому монастырю в 1393 г. рыбные ловли по р. Суре "и озера, источные и глухие и роздерти, и заводи, и пески, и с падучими руками, и бобровые гоны, и стрежен по реку Волгу; и архимандриту Ионе с братьею в тех водах рыба ловити... а опришные люди у них в те рыбные ловли... не вступаются никто ничем"178. В жалованной грамоте Дмитровского князя Петра Дмитриевича Троице-Сер-гиеву монастырю 1423 г. читаем:"Дал есми им в моей вотчине, в Воре, на реке на Воре же омут Теременевской рыбы ловити да бобров ловити... а мои рыболове и мои бобровницы ту де на меня рыбу не ловят ни бобров"179. Вообще храмы предпочитали строить в местностях, изобилующих рыбой, ибо чернецам запрещено было потребление мяса: "место убо мало и кругло, но зело красно, всюду яко стеною окружено водами"180. Там поселился св. Кирилл (в 1390 г.). основав знаменитый Кирилло-Белозерский монастырь, игравший впоследствии немалую роль и в хозяйственной жизни страны. А митрополит Киприан писал в своем послании: "А никто бы не смел вступатися в церковные пошлины, ни в земли, ни в воду, блюлся бы казни святых правил"181. "Дал есми им свое озеро Вознесенс-кое... да освободил им есми реку свою Уготь, рыбу в ней ловити и езы бити на низ монастырю"182. "А кто у них туго живет в монастыре или в деревне рыболове, чернцы и миряне, ино тем монастырским рыболовем ловити волно вниз до ярославского рубежа всякою ловлею. А наместницы мои... им не возбраняют и на мою ловлю мои ловчие (их)... не зовут, а моих рыболовов (они)... к себе... не принимают"183. Но княжеские "езовники" и "подлещики" нарушают права монастырей и в жалованных грамотах приходится каждый раз повторять:"Ни езовники не ездят ни почто, ни езу им не бити","и тех их вод не ловить никому, опричь их, ни ватагам не стоять" и ияз их пожаловал, велел им те воды монастырские заповедати из 2 рублев, чтобы у них тех их вод без докладу не ловили"184. О княжеской рыбной ловле упоминается и в других источниках. Великий князь Дмитрий Донской в духовной 1389 г."благословляет" своих сыновей и княгиню озерами и езами185. Новогородские ватаги ходили к Белому морю и к Ледовитому океану, посещали и Соловецкий остров, чтобы бить рыбу и зверя. В соглашениях с Новгородом князья (в XIII в.) выговаривают себе право посылать и свои ватаги к Белому морю и северному Океану на Тверскую и Печерскую сторону за рыбой, зверьми и птицей ("Ходити трем ватагам моим на море")186.
Однако с течением времени на первый план все более и более выдвигается существовавшее уже и в предыдущую эпоху земледелие. Конечно, не только в таких малонаселенных областях, как придонские степи, которые описывает в своем путешествии 1391 г. митрополит Макарий, но даже в юго-западной Руси, как видно из записок Михалона Литвина первой половины XVI в., имелось изобилие зверей, дичи и птиц всякого рода187. <4В середине XVI в. юг Киевской губернии, вся Полтавская, почти вся Курская и Воронежская, — говорит П. Н. Милюков, — представляют полосу бобровых гонов, рыбных и звериных ловель. К середине XVII в. эти местности уже заселены земледельческим населением"188. В Центральной полосе распространение "пашенныхсел" совершилось, однако, гораздо раньше. Герберштейн, посетивший Московское государство в начале XVI в., рассказывает, что "по пням больших деревьев, которые существуют даже и ныне, можно заключить, что вся эта область (Московская) не так давно была очень лесиста". Но он же прибавляет, что теперь "старательным трудом земледельцев она довольно обработана" и "изобилует хлебом"189.
Под 1093 г. летопись сообщает, что торки, осажденные половцами, послали сказать Святополку: "Аще не пришлеши брашна, предатися имамы", исходя, очевидно, из того, что они имеют дело с земледельцами, которые могут их снабдить хлебом. А описывая произведенные вслед за этим половцами опустошения, летописец на первом месте отмечает: "Сынове Измаилеви пожигаху села и гумны, придавая этому, следовательно, наибольшее значение190. Еще большее значение имеет другой летописный рассказ под 1103 г. о совещании Святополка и Владимира Мономаха в Долобскеотом, следует ли отправиться в поход против половцев. Дружина Святополка возражает против похода: "Я ко не годно ныне весне ити, хочем погубити смерды и ролью их". Она ссылается на то, что весенний поход погубит смердов, т.е. крестьян и их пашню. Но Мономах на это отвечает, что того же пашущего смерда погубит половчанин: "Дивном и, дружно, оже лошадей жалуют, ею же кто орет (пашет); а сего чему не промыслите, оже то начнет орати смердь и приехав половчанин ударит и стрелою, а лошадь его поймет"191. Смерд пашет (на лошади) и обе стороны имеют в виду его интересы. Он составлял, очевидно, уже в то время, по крайней мере в некоторых областях, обычную картину.
Так было на юге, также было и на севере, как справедливо указывает Н. А. Рожков: о том свидетельствует былина о Ми куле Селяниновиче, где мужик-землероб Микула Селянинович оказывается во всех отношениях превосходящим Вольгу и всю его "дружинушку хоробрую"192.
Н. Огановский обращает внимание и на старательность и подробность, с которой летописи отмечают неурожайные годы XI—XIII вв. и их последствия. "Если неурожаи приводили к тому, что люди падали замертво на улицах, питались падалью и продавались в рабство, то ясно, что хлеб составлял основной продукт народного питания... ни дикие звери, ни домашний скот не могли прокормить голодное население"193. На роль земледелия указывает и пища, которую потребляли монахи Нечерской лавры в XI в., на первом месте стоял хлеб. Из нее можно вывести, чем питалось тогда население: хлеб, каша и вареные овощи были в то время главной пищей населения: в скоромные дни ели сыр, в постные — рыбу194. В "Русской Правде" наряду со скотом, бортями и бобрами упоминается о покраже зерна:"Оже крадуть гоумно или жито в яме", по поводу "резоимства" (взимания процентов) — о ссудах рожью, полбой, овсом, ячменем, житом, сеном, об уничтожении"ролейной" межи (межи полевых участков) — вместе с истреблением межи бортной, наконец, о запахивании межи ("а иже межу переорет"). О значении земледелия свидетельствует и статья о поджоге гумна ("аще кто зажжет гоумно"), за что полагается поток и разграбление (как за умышленное убийство), т.е. высшая мера наказания04. Последнее постановление ("а друг у друга межу переорет или перекосит") — содержится и в более поздней Двинской уставной грамоте (конца XIV в.)195, постановление о краже льна, конопли и зерна всякого рода — и в уставе Ярослава о церковных судах (иажемуж имет красти коноплю или лен и всякое жито")196.
В духовной новгородца Климента конца XIII в. (1270 г.) встречается выражение "я на поралъское серебро наклада взяти"197, т.е. речь идет о серебре, о деньгах, уплачиваемых соразмерно числу рал (рало — плуг) или сох; поральское серебро аналогично позднейшему выражению"посошные деньги". Еще характернее способ взимания "черного бора" с новгородских волостей, грамота о котором имеется лишь у Василия Темного, но который уплачивается уже при Дмитрии Донском (и грамота ссылается на старину:"куда пошло по старине") — "с сохи по гривне, по новой... да тшан кожевнической за соху, невод за соху, лавка за соху... кузней, за соху... лодья за две сохи, црен (сковорода для солеварения) за две сохи"198.
Все приравнивается к сохе (чан, ладья, сковорода, невод, кузница, лавка). Очевидно, соха являлась основной податной единицей, а это еще более подтверждает важную роль земледелия.
Насколько велико было значение земледелия, можно усмотреть и из того, что, например, княжеские бобровники, которые обязаны были "на бобров в осеннее ходить", сами жили не охотой, а земледелием. Упоминается о том, что бобровник у бобровника "межу переорет", что бобровник "тот наволок косил". Точно так же собственное хозяйство бортников мало чем отличалось от простого крестьянского хозяйства; бортное угодье эксплуатировалось на князя, а сами бортники кормились пашней и сенокосами, охотой и рыбной ловлей. И псари, которые держались для княжеской охоты, в своих деревнях вели сельское хозяйство, которое являлось средством пропитания для них самих и для содержания порученных им княжеских свор. Подобным же образом и сокольники превращаются в мелких помещиков. Сельское хозяйство при производстве всех этих промыслов все же стоит на первом плане"199. При этом, как подчеркивает Плеханов, земледелие в киевскую эпоху уже далеко не было тем первобытным ковырянием почвы, какое мы находим наряду с охотой у различных диких племен Африки200. Действительно, в рассматриваемый период уже встречаются такие земледельческие орудия, как соха, плуг и борона, при обработке земли пользуются волами и лошадьми. Мы упоминали уже о лошадях, на которых пашут смерды, закупы — как мы увидим ниже — работают при помощи плуга и бороны201.
Значительно менее развито было, по-видимому, скотоводство. На это указывает огромное большинство авторов (Плеханов. М. Н. Покровский, Аристов, Пономарев, Ы. Н. Огановский)202. В "Русской Правде", впрочем, скот фигурирует весьма часто. Упоминается много о конях. Конь украден, конь пропал, конь куплен на торгу, сел на чужого коня, закуп погубил коня203. Встречается специально княжий конь, княжий конюх, княжий конюх старый у стада — такого конюха князя Изяслава убили дорогобужцы204. Но кроме коней в "Русской Правде" есть и другой скот. Мы узнаем о том, что скот продается на рынке, что закуп пользуется скотом господина и обязан его загонять во двор, что в хлеву или на поле украдены козы, овцы и свиньи, а равно коровы и телята. В ряде статей определяется приплод, отдаваемый при займе различных видов скота205. К этому еще надо прибавить, что смерды — как мы видели — пашут на лошадях, а скот означает деньги, серебро, богатство.
Однако, как указывает М. Н. Покровский, последнее обстоятельство скорее свидетельствует о редкости, чем об обилии скота206, частое же упоминание о лошадях, преимущественно княжеских, подтверждает лишь наличность табунов у князей, о чем говорится и в летописи. Наконец, несмотря на статьи о скоте в "Русской Правде", все же ни она, ни другие источники не дают права думать, чтобы славяне, подобно древним германцам, кормились молоком, сыром и мясом, т.е. принадлежали к скотоводам. Об этих продуктах скотоводства памятники упоминают весьма редко207. Из сообщений о жертвоприношениях видно, что мясом своих богов древний славянин, в противоположность древнему греку (как видно из Илиады), не кормил, очевидно, потому, что его не было и он сам его не ел. Коровье молоко ценилось, по "Русской Правде", очень высоко, как целый жеребенок, несомненно вследствие своей редкости. Вообще, как указывает М. Н. Покровский, древнейшее значение слова "молоко" (млеко) просто жидкость, а масло это то, чем "мажут", "творог" же происходит от тюркского "turak", что значит "сыр". Из последнего видно, откуда славяне заимствовали скот и скотоводство208.
Но если разведением скота они занимались мало, то не может не возникнуть вопрос, откуда брался упоминаемый в летописях скот, в частности табуны коней. Летопись на это дает и ответ. Стада княжеские главным образом создавались войной, захватом скота у кочевых народов — печенегов, половцев, татар: "Взята скоты и овцы и коней и вельблуды и веже с добытком и с челядью"209, "взята скоты их, а со стады утекоша, яко вс.им воем наполнитися скота"210. "Мнози вой его возрадовашася" — сообщается в сказании о Мамаевом побоище по поводу победы Дмитрия Донского — "яко обретающе корысть многу, пригнаша бо с собою много стада, коней и вельблуды и волы, им же несть числа211.
При таких условиях у князей могли создаваться обширные стада из многих тысяч голов; но это не был результат разведения скота. У кочевых народов.
152 СГГД. Ч. I. № 1, 2, 3,8, 9, 20 и др.
153 Летопись по Лаврептьевскому списку. 1096 г. С. 242.
154 А ЮЗ Р. Т. I. № 23. A3 Р. Т. I. № 35. Аристов. Промышленность древней Руси. 1860. С. 9.
155 Русская Правда. Карамзинский список. Ст. 81.
156 Мрочек-Дроздовский. Исследование о "Русской Правде". С. 131. Объяснительным словарь // Ученые записки императорского Московского университета. Отд. юрид. IV). 1885.
157 Сборник Муханова. X? 15. Мрочек-Дроздовский. Исследование о "Русской Правде". С. 132.
159 ААЭ. Т. I. № 35, 43, 56, 86. АИ. Т. I. № 13, 38, 81, 83. СГГД. Ч. 1. № 40, 41, 42.
160 Грамота 1393 г. Спасскому п Благовещенскому монастырям, 1399 г. Полоцкому Троицкому монастырю. Грамота Смоленского князя Ростислава 1150 г., вклад Варлаама в Хутынский монастырь конца XII в., дарение Олега Ивановича монастырю Ольгову св. Богородицы п Солотчинскому монастырю. ДАИ. Т. I. № 4. 5. АИ. Т. I, № 2. 14. ААЭ. Т. I, № 12. 22. АЗР. Т. I. № 13.
161 ААЭ. Т. I. № 35. 43, 56, 86. АИ. Т. I. № 13, 38. 81, 83. СГГД. Ч. I. № 40. 41. 42.
162 Русская Правда. Карамзинский список. С. 83.
163 Ланге. Исследование об уголовном праве "Русской Правды". 1850. С. 204.
164 Аристов. Промышленность древней Руси. С. 31. Хрестоматия но истории русского права. Сост. М. Владимирский-Бу данов. Вып. 1. С. 64, прим. 113.
165 Русская Правда. Карамзинский список. С. 82
166 Аристов. Промышленность древней Руси. С. 8. Мрочек-Дроздовский. Исследование о "Русской Правде". С. 228.
167 Русская Правда. Карамзинский список. Ст. 92. 93.
168 Хрестоматия по истории русского права. Сост. М. Владимирский-Бу данов. Вып. I. С. 65, прим. 114.
169 В Академическом списке, ст. 30: "А в княже борти три гривне любо пожгуть, либо изодроуть".
170 Хрестоматия по истории русского права. Сост. М. Владимирский - Буданов. Вып. 1. 66, прим. 117.
171 Ланге. Исследование об уголовном праве "Русской Правды". С. 192
172 Хрестоматия по истории русского права. Сост. М. Владимирский-Буданов. Вып. I. Прим. 118. Ланге. Исследование об уголовном праве "Русской Правды". С. 207. Мрочек-Дроздовский. Исследование о "Русской Правде". С. 218 (сл. "Олек"). Gdtz. Das Russische Reclit. Bd. III. S. 316.
173 См. выше.
174 СГГД. Т. I. № 21, 22, 25, 34, 39, 40, 41, 42.
175 АИ. Т. I. >й 2. 14. А к. Зап. Рос. I. № 14. ДАИ. Т. I, № 4. Хрестоматия но истории русского права. Сост. М. Владимирский-Буданов. Вып. I. С. 137. Аристов. Хрестоматия по русской истории. № 268, 270.
176 Мрочек-Дроздовский. Исследование о "Русской Правде". С. 132. (Слово "борть").
177 АИ.Т. I. № 15.
178 Там же. Т. I. № 36, 83.102.
179 Аристов. Промышленность древней Руси. С. 32. Его же. Хрестоматия по русской истории. № 264.
180 ААЭ. Т. 1.МЬ 12.
181 ААЭ. № 22. ЛЮБ. Т. I. № 41,1.
182 Аристов. Промышленность древней Руси. С. 26.
183 ДАИ. Т. I. № 47
184 АИ. Т. I. № 85.
185 ААЭ. Т. I. № 43.
186 АИ. Т. I. № 76, 91, 96. А. А. Э. Т. I. № 17. Ср. ниже. с. 84.
187 СГГД. Т. 1. № 34.
188 ААЭ. Т. 1. № 1.
189 См. с. 4 сл.
190 Архив псторич.-юридич. II. 2. С. 61. Аристов. Промышленность древней Руси. С. 6.
191 Герберштейн. Записки о Московии. 1866. С. 95
192 Летопись по Лаврентьевскому списку. 1093 г. С. 214 — 215. См.: Плеханов. История русской общественной мысли. Т. I. С. 38 сл.
193 Летопись по Лаврентьевскому списку. 1103 г. С. 267.
194 Огановский. Закономерность аграрной эволюции. Т. II. С. 32—33.
195 Грушевский. Киевская Русь. С. 327.
196 Русская Правда. Карамзинский список. С. 40, 58-64. (Академический список. С. 33).
197 Уставная Двинская грамота 1397 г. // ААЭ. Т. I. № 13.
198 м Хрестоматия по истории русского права. Сост. Л/. Владимирский-Буданов. Вып. I. С. 237.
199 Там же. С. 138.
200 ААЭ. Т. I. № 32.
201 ААЭ. Т. I. № 150, 218. А. И. I. № 102, 295. ЛЮБ. I, № 105. Бахрушин. Княжеское хозяйство в XV и первой половине XVI ст. // Сборник статей, посвященных Ключевскому. 1909. С. 574, 581-582. 586.
202 Плеханов. История русской общественной мысли. Т. I. С. 39.
203 См. выше, с. 43, и ниже с. 68-69.
204 Русская Правда. Карамзинский список. С. 28, 29, 31, 33, 42, 71. 71
205 Русская Правда. Академический список. С. 21, 25. Карамзинский список. С. 9.
206 Русская Правда. Карамзинский список. С. 33, 38, 39, 42. 48-56.
207 Аристов. Промышленность древней Руси. С. 78.
208 Покровский. Очерк истории русской культуры. Т. I. С. 47 сл.
209 Летопись по Лаврентьевскому списку. 1103 г.
210 Инатовская летопись. 1224 г.
211 ПСРЛ.Т. VI. 97.
<< Назад Вперёд>>
