Источники. Методология и методика источниковедения
Специального архивного фонда, где отложились документы земских соборов, не было. Их извлекают прежде всего из фондов тех учреждений XVII в., которые ведали организацией созыва и проведением соборов: Посольского приказа (куда вошел Царский архив XVI в.), Разряда, Четвертей. Все документы можно разбить на две группы: памятники, рисующие деятельность соборов, и материалы выборов делегатов.
Основным источником по истории земских соборов (источником широкого плана) являются соборные акты или дела (термин условный, принадлежащий исследователям), т. е. протоколы их созыва, обсуждения поставленных вопросов, с приговором в конце (или без приговора). Первым дошедшим до нас подлинным документом подобного рода является соборный акт 1566 г., содержащий «мнения» «чинов» о продолжении войны с Польшей. Он не имеет особого наименования (назван просто «грамота»).
Ряд соборных актов сохранился от XVII в.: 1616 г. (о русско-шведском перемирии), 1621, 1634 гг. (о войне с Польшей), 1639 г. (о нарушении дипломатических отношений крымским ханом), 1642 г. (о том, принимать ли в состав Русского государства Азов), 1650 г. (о восстании во Пскове), 1651, 1653 гг. (о войне с Польшей и воссоединении Украины с Россией).
В XVII в. сложился формуляр соборного акта. В полном виде он включает следующие разделы: указ о созыве собора, доклад правительства (царя или от его имени - дьяка), перечень сословных групп и изложение их речей, царский указ на основе соборного уложения. Таким образом, перед исследователем предстает полная картина деятельности собора. Но некоторые акты дошли лишь частично (например, в отдельных случаях сохранились только правительственные доклады и нет их обсуждения).
Сведения о земских соборах имеются в разрядных книгах. Записи о них начинаются со времен Бориса Годунова (1598, 1604 гг.) и продолжаются за весь XVII в. Материал разрядных записей разный и по объему, и по характеру. Иногда это совсем краткая информация, иногда - почти полное воспроизведение всего соборного акта.
Ценным источником являются царские грамоты в города, излагающие постановления соборов 1614, 1616, 1617, 1618 гг. (о пятинных деньгах на жалованье ратным людям), 1619 г. (о мероприятиях по изживанию «разорения»), 1621, 1622,1634гг. (о войне с Польшей), 1637 г. (об обороне от крымских татар), 1648 г. (о подготовке Соборного уложения). Грамоты восполняют сведения о соборах, акты деятельности которых не сохранились.
Особую группу источников составляют делопроизводственные материалы. Довольно разнообразно текущее делопроизводство земских соборов при первом и втором ополчениях, возглавлявших с весны 1611 до начала 1613 г. верховное управление страной. От марта-апреля 1613 г. сохранилась переписка (71 документ) между вновь «нареченным» царем Михаилом, направлявшимся из Костромского Ипатьевского монастыря в Москву, и земским собором. В столбцах и книгах приказов (прежде всего Разряда) имеются списки делегатов, пометы об их прибытии и т. д. Следует отметить отдельные документы «Уложенного приказа» 1648-1649 гг. и материалы «палаты» «выборных» 1682-1683 гг.
Из документов, касающихся производства на местах выборов на земские соборы, прежде всего надо назвать грамоты, рассылавшиеся из Москвы в провинциальные города воеводам. Наиболее ранние из них относятся ко времени после свержения Василия Шуйского. Такие же грамоты посылались накануне соборов 1613, 1648, 1651, 1653, 1683-1684 гг. Далее следует упомянуть доездные памяти рассыльщиков, ездивших по приказу воевод в уезды для организации выборов, протоколы съездов избирателей и акты избрания («выборы» как разновидность документа), воеводские отписки в Москву с описанием итогов избирательной кампании, «сказки» и челобитные избирателей и «выборных» - делегатов.
Продуктом деятельности земских соборов является ряд юридических памятников. К 14 февраля 1610 г. относится акт от имени короля Сигизмунда III «чинам Московского государства», действовавшим из Тушина якобы в качестве представителей земского собора. 17 августа 1610 г. датируется второй памятник - приговорная запись московского боярского правительства с гетманом Жолкевским. Оба акта говорят о признании польского королевича Владислава русским царем и рисуют проект политического устройства России как сословно-представительной монархии. Социально-политическим порядкам в Русском государстве посвящено внимание и «приговора» 30 июня 1611 г. земского собора при первом (Ляпуновском) ополчении.
Особый тип исторических памятников представляют так называемые утвержденные («утверженные») грамоты на царство. Их две: одна (в нескольких списках) говорит об избрании Бориса Годунова, другая (подлинная, в двух экземплярах) - Михаила Романова. Эти документы - не просто акты, фиксирующие признание власти монархов и воспроизводящие процедуру избрания, но и содержат панегирик в их честь и излагают концепцию самодержавия. Это делает трудной задачу критики утвержденных грамот, ибо деловая часть часто уступает место литературно-публицистической и факты приносятся в жертву торжественной схеме. (Избрание на царство 27 апреля 1682 г. Петра Алексеевича и 26 мая Иоанна и Петра Алексеевичей не повлекло за собой составления утвержденных грамот. Были составлены лишь короткие правительственные сообщения.)
Историю земского собора 1648-1649 гг. помогает восстановить анализ Соборного уложения 1649 г. и особенно предисловие к памятнику.
Были привлечены также постановления церковно-земских соборов: «соборные уложения» 1551 г. (Стоглав, дошедший в большом количестве списков), 1580 и 1584 гг. (известные в подлинниках). По формуляру и общему характеру к этим «уложениям» близко «Соборное деяние» об отмене местничества (1682 г.).
При изучении истории соборов нельзя оставить в стороне коллективные челобитные служилых и посадских людей, содержащие изложение сословных нужд и требований. Иногда они, вероятно намеренно, приурочиваются ко времени земских соборов, и их подача, следовательно, официально была связана с деятельностью последних. К 1648 г. относится челобитная ряда сословных групп, прямо ставящая вопрос о созыве земского собора. Но и коллективные челобитные дворян и горожан, непосредственно с соборами не связанные, важны для изучения настроений и пожеланий сословий и сословных групп.
О некоторых соборах сохранились свидетельства современников и очевидцев. Так, например, ряд подробностей о ходе избирательной кампании 1613 г. содержат показания стольника И. И. Чепчугова, дворян Н. Е. Пушкина и Ф. Дурова, сына боярского Никиты Калитина, Богдана Дубровского. О земском соборе 1648-1649 гг. имеются сообщения шведского резидента в России Карла Поммеренинга королеве Христине.
Материал о соборах можно найти в летописных памятниках. В Продолжении Хронографа редакции 1512 г. содержится описание наиболее раннего собора 1549 г. Летописные тексты привлекаются в качестве одного из источников для реконструкции земского собора, на котором разбирался вопрос об опричнине (1565 г.). В летописи достаточно подробно изложен ход собора о продолжении войны с Польшей (1566 г.). В Пискаревском летописце имеются сведения о той обстановке, в которой происходило избрание на царство Бориса Годунова и Василия Шуйского. Ряд данных о соборах XVI-XVII вв. можно дочерпнуть из «Нового летописца». Мазуринский летописец и Летописец 1619-1691 гг. должны быть привлечены для изучения событий апреля-мая 1682 г.
Историку земских соборов приходится обращаться к памятникам русской публицистики XVI в. («Беседа Валаамских чудотворцев» и «Иное сказание», сочинения Ивана Пересветова, А. М. Курбского, послания Ивана Грозного), времени крестьянской войны и польско-шведской интервенции (Авраамия Палицына, дьяка Ивана Тимофеева, И. М. Катырева-Ростовского). Суждения по поводу сословно-представительных учреждений высказывают авторы второй половины XVII в. - Григорий Котошихин, Юрий Крижанич, Сильвестр Медведев.
Записки иностранцев важны не только потому, что их авторы были свидетелями некоторых соборов и своими сведениями пополняют данные русских источников, но и потому, что они пользовались применительно к русским институтам терминологией, относящейся к западноевропейским сословно-представительным учреждениям. Это дает материал для сравнительно-исторических параллелей.
В посланиях Таубе и Крузе есть материал о соборе, предшествующем введению опричнины (1565 г.). О соборе 1580 г. имеется упоминание в донесении оршанского старосты Филона Кмиты. Данные для изучения сословно-представительных учреждений времен Грозного, Федора, Бориса Годунова, Лжедмитрия I, Василия Шуйского можно найти в сочинениях Горсея, Флетчера, Петрея, Конрада Буссова, Исаака Массы, Маржерета, Паерле, гетмана Жолкевского. О ходе избирательной кампании 1613 г. имеются сообщения А. Гонсевского, ливонского дворянина Брюнно и др.
Источниковедческой базой для настоящей работы послужили главным образом опубликованные источники. Иногда от публикаций приходилось обращаться в архив, ибо приемы передачи исторических текстов в дореволюционных изданиях не всегда могут удовлетворить исследователя. Часто не оговариваются места, зачеркнутые писцом; черновой текст дается без воспроизведения правки - вставок, купюр. Это снижает возможность критики источников. Поэтому в некоторых случаях привлекались и оригиналы уже напечатанных документов, хранящиеся в ЦГАДА. Неопубликованные материалы привлечены мной при характеристике соборов 1591 г., второго ополчения 1612 г., а также 1616, 1619, 1632, 1634, 1642, 1651 и 1653 гг.
Советская наука уже достаточно разработала основные принципы методологии и методики источниковедения, которые следует применять и в отношении изучения земских соборов (конечно, с учетом особенностей как темы, так и материалов, ее освещающих). Но обобщения результатов этой разработки еще нет.
Прежде всего необходимо соблюдение принципа историзма при рассмотрении источников по истории земских соборов, и самих соборов. Главным источником является соборный акт (в тех случаях, когда он до нас дошел), и естественно, что он должен быть в центре внимания; его следует оценить как документ, порожденный определенными общественными условиями, а тем самым понять явление, в источнике отраженное.
Если исследователь располагает соборным актом, то неизбежно встает задача обследовать его формуляр. Недостающие составные части (если таковые окажутся) могут быть реконструированы путем сопоставления данного акта с другими, полными по формуляру. Если соборный акт утрачен целиком, то при знании формуляра данной разновидности документов реконструкция иногда может быть произведена и по другим источникам. Например, изучение первого земского собора 1549 г. ведется по Продолжению Хронографа редакции 1512 г., Стоглаву, Степенной книге с привлечением грамоты собора 1566 г.
Но формуляр не статичен. Он изменяется, и наблюдения за его изменениями позволяют историку земских соборов следить за направлением их развития. Поэтому одно из требований источниковедческой методики заключается в том, чтобы каждый соборный акт изучать не сам по себе, не в изоляции от других, а в связи с предшествующими и последующими. Наличие в архиве черновых проектов актов некоторых земских соборов (1632, 1634, 1653 гг. и др.), особенно текстов правительственных речей-докладов, раскрывает процесс их подготовки.
При изучении земских соборов очень важно выяснить значение терминологии источников и понятия, которые она выражает. Устойчивый характер приобрели такие обозначения общероссийского сословно-представительного органа, как «земля», «вся земля», «совет всей земли», «люди всех чинов», «все люди», но требуется раскрыть скрытое за ними в разных памятниках реальное содержание. Важно уяснить, как следует понимать в различных случаях слова «народ», «всенародное множество». Необходимо освоить условный язык соборных актов, на котором передаются прения: представители правительства и делегаты вели «разговор», «говорили», говорили «речи», выражали «мысль», давали «совет» и пр. Освоение этой условной терминологии помогает представить себе ход соборных заседаний.
Кардинальной источниковедческой проблемой является вопрос о степени достоверности соборных актов, о том, в какой мере они верно и полно отражают реальную действительность. Иногда по приказному трафарету в передаче соборного «разговора» трудно достаточно отчетливо выявить его направление, характер возникавших разногласий. Та борьба, которая велась на соборах (мы знаем, что это бывало), часто остается скрытой за сухими формулами соборных протоколов и решений. Требуют конкретизации и проверки правдивости однобокие утверждения источников о «единомыслии» и «единодушии», проявившихся на соборах, или, наоборот, о бывшем там «великом шуме». Надо иметь в виду и то, что соборные акты подвергались известной литературной правке и в них нельзя усматривать простую протокольную запись. Решению проблемы достоверности, конечно, больше всего может помочь привлечение дополнительных источников, по много может дать и внутренний критический разбор каждого отдельного соборного акта, взятого сам по себе: анализ социально-политического содержания вопросов правительства и ответов сословий, а также логики, стилистики этих ответов и пр.
Методика источниковедения тесно связана с методологией исторического исследования. Здесь иногда даже трудно провести четкую разграничительную грань. Правильность методической направленности исторического источниковедения определяется тем, в какой мере оно содействует марксистско-ленинскому познанию исторического процесса. Таким образом, методические и методологические задачи взаимосвязаны.
Исходя из марксистско-ленинского понимания средневекового сословия как общественной группы, занимающей особое юридическое место в государстве и являющейся одной из форм классовых различий159, надо, очевидно, проследить, какие общественные группы выступали на земских соборах, какова их номенклатура и каково их соотношение на разных соборных заседаниях. Перечень делегатов в текстах соборных актов и их рукоприкладства служат источником для характеристики социального состава соборов. Но следует иметь в виду, что критические данные здесь очень ненадежны, ибо, как показано многими исследователями, подписи иногда ставились после соборов и лицами, не бывшими их участниками.
Одной из задач исторического исследования является определение ряда понятий (и эволюции понятий), связанных с выборами на земские соборы. Прежде всего речь идет об основных понятиях: выборный по служебной номенклатуре и выборный как общественный представитель. Ученый, естественно, должен стремиться составить представление о роли «выборных» на земских соборах. Что это: формальное представительство или реальное участие в их деятельности и воздействие на ее ход? К сожалению, большинство соборных актов ответа на эти вопросы не дает. Но иногда удается найти пути к их решению (например, при изучении деятельности «уложенного» собора 1648-1649 гг.).
Все исследователи, занимавшиеся земскими соборами, выдвигали проблему их классификации. Предлагались разные ее критерии: по функциям, выполнявшимся отдельными соборами, по полноте их состава. Можно спорить по поводу того, в какой мере удачно или неудачно отдельные ученые распределяли соборы в пределах названных групп, можно соглашаться или не соглашаться с выбором критериев, но бесспорно одно: формальный характер и статичность подобного рода классификаций. Они строятся на отдельных признаках, а не на изучении эволюции явления в целом; они не связаны с идеей развития общества и государства.
Думается, что научная классификация должна подчиняться этой идее и рассматривать земские соборы как явление, развивающееся в условиях государственного строя, порожденного определенной системой производственных отношений с присущими ей классовыми противоречиями и формами классовой борьбы. При всей важности признаков, общих для разных периодов, вряд ли продуктивно отрывать проблему классификации земских соборов от периодизации их истории. Классификация и периодизация в их взаимосвязи служат задаче познания закономерностей изучаемого явления. При этом выделяются три первоочередные проблемы: земские соборы и самодержавие; земские соборы и народ; земские соборы и международное положение Русского государства.
Согласно буржуазной концепции земские соборы являлись органом общения царя и народа. Советская историография отрицает тезис о всенародном характере земских соборов. Она считает, что земские соборы — это представительный орган в системе сословной монархии, идущей по пути к абсолютизму. Это не демократический институт; в его составе, как правило, отсутствовали представители основного класса феодального общества - крестьяне, преобладали лица, принадлежавшие к господствующим сословиям. В дни народных восстаний государственная власть опиралась на земские соборы. Земские соборы содействовали закрепощению крестьян. Но в то же время с заседаний земских соборов шла и оппозиция сословных групп-дворян, посадских людей - правительству, высшему боярству; и правительство, особенно в моменты социальных потрясений, политических кризисов, должно было с ней считаться; она оказывала воздействие на политику. С этой точки зрения надо изучать законодательные акты, принятые земскими соборами. Отсюда важность проблемы: земские соборы и самодержавие.
Не менее важна и другая проблема: земские соборы и народ. Она многогранна. Ее аспекты многообразны: активная деятельность, наряду с земскими соборами и в известной мере в противовес им, выборных органов народной, посадской, демократии — городовых советов, городских изб и пр.; широкий интерес, проявляемый к земским соборам со стороны «площадных людей», т. е. горожан, не бывших официально их участниками, в том числе и городского плебса; использование сословными группами (дворянами, посадскими людьми) движений народных масс в своем наступлении на правительство.
Третья проблема - земские соборы и международное положение Русского государства - возникает потому, что через ряд соборов проходят выдвигаемые правительством вопросы внешней политики в ее главнейших направлениях: Россия-Польша, Россия-Швеция, Россия-Крым. Земский собор санкционирует ведение войны и ассигнует на нее средства. Здесь не было элементов феодальной агрессии. Это было дело общенациональное и общегосударственное, хотя речь шла о феодальной государственности. Обоснование задач русской внешней политики нашло место в ряде правительственных докладов на земских соборах. В совокупности они дают целостную концепцию, которая адресовалась русскому населению и выносилась на международную арену.
Я наметил ряд вопросов, старых и новых, по изучению земских соборов. Я вовсе не хочу сказать, что все их разрешил. Скорее наоборот: большую часть я только поставил или только о них напомнил, более глубокое рассмотрение темы еще впереди.
Нельзя обойти еще один важный вопрос: прогрессивную ли роль сыграли в истории России земские соборы? Ответить походя и одним словом на этот вопрос нельзя. Может быть, более детально на это ответит вся книга. Пока же скажу, не развивая свою мысль, что земские соборы прогрессивны в том же отношении, что и Русское централизованное государство, создавшее условия для объединения народов и обороны от внешней опасности, но прогрессивны в той мере, в какой это возможно в стране с крепостным гнетом и самодержавно-опричным произволом.
158Ссылки на источники даются в очерках, посвященных отдельным соборам.
159См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч., т .2, с. 476; т. 6, с. 311, прим.
<< Назад Вперёд>>
