31 июля (13 августа)
С 8 часов 15 минут утра японцы начали обстреливать наши батареи и позиции на левом фланге, западнее Казачьего плаца и самый плац. Комендант крепости генерал Смирнов проехал на обстреливаемый фронт.Сегодня на нашу долю выпала большая радость. После трех месяцев изолированности от всего мира мы получили письма от родных и близких. Волной прибило к морскому берегу около Голубиной бухты два кожаных мешка с письмами из Чифу в Артур. Джонка, везшая эту почту, вероятно, расстреляна японцами.
Море сжалилось над нами!
Целых 7 писем получил я на одну мою семью. Доставили много радости, но и возбудили много грустных мыслей эти измятые, вымокшие в морской воде клочки бумаги. Высказать этих ощущений нельзя, их надо пережить, надо прочувствовать. Некоторые из этих принесенных волной в осажденную крепость писем пришли слишком поздно. Адресаты их уже сложили свои головушки в бою за свое отечество. А близкие их узнают о том лишь после, когда-то.
Ночью японцы начали штурмовать наши позиции на левом фланге, гору Сиротку и предгорья Угловой.
Сегодня японцы не стреляли по городу, а мы с напряженным вниманием ожидали, что вот-вот начнут бомбардировку.
1/14 августа
С самого утра слышна канонада на левом фланге. Изредка стреляют Золотая гора, Перепелочная батарея и суда из гавани. Идет сильный дождь. На наш левый фланг, как сообщают, наступает целая дивизия японцев. До двух часов дня отбиты две атаки, началась третья.Один стрелок ординарец будто доложил генералу Смирнову, наблюдавшему за боем:
— Так что, ваше превосходительство, японцев осталось только еще на одну атаку...
Поставленная наскоро мортирная батарея произвела ужасное опустошение среди неприятеля.
Дружинники, которых в последнее время по настоянию коменданта стали увольнять после ночных дежурств в город, чтобы текущие нужды населения и войск удовлетворялись без задержки, сегодня оставлены на позициях ввиду все еще продолжающегося боя.
В первые дни бомбардировок генерал Стессель воспретил всем и каждому бросать на время стрельбы по городу свое дело, в том числе и закрывать магазины105. Когда же дружины были на учении, магазины не открывались до обеда; наступила тесная осада, и все дружинники были призваны на позиции, следовательно, торговля прекратилась и все дела стали. Тогда их стали увольнять с позиции днем, с условием торговать даже во время бомбардировок... Только когда несколько бомб попало в магазины, причинив людям ранения, последовало разрешение на прекращение торговли во время бомбардировок города.
Прошло немного времени. Теперь нам говорят, что во время бомбардировок города незачем «попусту торчать» там, где не нужно. Приказано и городовым оставлять свои посты и укрываться от снарядов, так как уже несколько человек из них ранено осколками. Как-то у нас все не хватает здравого смысла.
Знать, правду говорят, что русский задним умом крепок. Но жаль, что пока только в этом сказался у нас русский дух.
С начала тесной осады полиция принялась за выселение из крепости праздных китайцев, бедных кули. Их сажают в Голубиной бухте на шаланды и отправляют в Чифу. Говорят, что большинство из них едут из Чифу обратно в Дальний искать работу у японцев. Но разве нельзя было привлечь их к работе на укреплениях, где не хватает рабочих рук?
Все еще рассказывают, что в Дальнем у японцев живется весело — в саду играет музыка, понаехало много американок... Пьют шампанское... Идет оживленная торговля и свободное пассажирское движение106.
2/15 августа
Вчера японцы заняли предгорья Угловой горы: Сиротку и Трехголовую. С раннего утра идет на левом фланге артиллерийский бой, жестокий бой с небольшими перерывами.В обед японцы здорово обстреляли город по всем направлениям, хотя существенного вреда не нанесли. В седьмом часу вечера, должно быть озлобленные своими неудачами, пустили они десятка два-три снарядов по порту. В городе убиты два солдата и ранено 11 человек — солдат и матросов.
Наряду с высокими примерами геройства и беззаветной веры в то, что крепость устоит против натиска неприятеля, начинают встречаться и отрицательные явления — малодушное, чтобы не сказать трусливое, хныканье. Так, сегодня забрел ко мне во двор младший унтер-офицер 26-го полка, с Георгиевской ленточкой на груди107, разыскивающий бывшего здесь жильца — поляка. Из разговора его видно, что он посещал гимназию — значит, до некоторой степени интеллигент. На мои расспросы, как идут дела там, на позициях (бой шел как раз вблизи расположения 26-го полка), он начал мне говорить, что все это ерунда — крепость нам не удержать, все попадем в плен. Это меня возмущало, но я старался уверить его, что этого быть не должно и что сейчас нет никакой еще надобности опускать руки.
Его малодушие объяснил я себе расстройством нервов, так как сомневаться в храбрости Георгиевского кавалера было невозможно. Потом забрел он вторично, уже изрядно выпивший, во двор и искал, где бы купить водки. Тут уже я понял, что унтер улизнул с позиции и что ленточка, чего доброго, и не его или же досталась ему не по заслугам. Да, это не защитник, это не русский солдат108!
В эти дни идет дождь — само небо, кажется, хочет смыть проливаемую целыми потоками кровь.
3/16 августа
День прошел без бомбардировки города, и на позициях тихо.Сегодня выезжал к деревне Шуйшиен японский парламентер майор Ямоока. Ему навстречу прибыл начальник штаба генерала Стесселя и принял 2 пакета — на имя командующих сухопутными и морскими силами. В пакетах — формальное предложение сдать крепость без боя. Надо думать, что воспользуются случаем и поведут переговоры об уборке раненых и убитых. На Дагушане гниет такая масса японских трупов, что на батарее литера А нет мочи от зловония.
Врач Г. уверяет, что, по собранным им сведениям, у японцев за эти дни убитых около 10 тысяч. Какая ужасающая цифра!
Узнаем некоторые подробности о штурмах предгорья Угловых гор.
31-го июля японцы осмотрели местность с воздушного шара.
Первые наступления японцев на левый фланг крепостной обороны начались в ночь на 1 августа и отбиты. Но 1 августа наши передовые цепи начали очищать свои окопы, неприятель налегал сильнее и сильнее. Артиллерийским огнем снесено всякое прикрытие. Тут, как передают, сказались вредные последствия наших постоянных отступлений, начиная от Кинчжоу, неподдержание редеющих частей резервами, находящимися под командой генерала Фока. Какие-то солдаты стали обходить окопы, заявляя, что нужно отступать.
— Что же мы здесь пропадать, что ли, будем? Отступай, ребята!
В других местах сообщали, что приказано отступить, когда никто такого приказа не отдавал.
Когда генерал Кондратенко заметил отступление с гребня Боковой и Трехголовой горы, он приказал полковнику Ирма-ну и подполковнику Иолшину вернуть отступавшие части на свои места, уже занимаемые японцами. Поручение это было исполнено блестяще — окопы взяты обратно штурмом. При этом был ранен подполковник Иолшин.
Потом было приказано нашим частям отступить, и огонь с наших батарей был направлен на эти окопы, чтобы помешать японцам укрепиться в них. Этим маневром был как бы внесен необходимый корректив — поднят дух войск, показано, что и мы можем вышибать японцев из занятых ими позиций; доказано, что при отступлении, разумно организованном, и потери не такие, и противник не получает тех преимуществ, как при самовольном и беспорядочном оставлении позиций.
В госпитале умер генерал-майор Разнатовский; болезнь пошла ускоренно, и смерть избавила его от мучившего страха.
4/17 августа
Ночью изредка стреляли наши суда. Дождь лил как из ведра.Сегодня наши парламентеры отвезли ответ на японское предложение. При этом японский майор Ямоока вручил нашим офицерам пакет на имя германских морских агентов, которые в последнее время поселились на одной из батарей Тигрового полуострова и живут там в полной безопасности, имея возможность наблюдать за всем происходящим. Там же живет и французский военный агент.
Узнал кое-какие подробности о парламентерских переговорах. Японцы пишут, что, несмотря на проявленную русскими войсками стойкость и храбрость, крепость все же должна пасть. Поэтому командир японской осадной армии предлагает начать переговоры о сдаче, чтобы предотвратить ненужное кровопролитие, как и насилие, грабежи и убийство со стороны японских войск при взятии крепости силой.
При обсуждении письма японского генерала Ноги на военном совете, как сообщают, дело не обошлось без довольно комичных недоразумений. Генерал Стессель не хотел вначале и слышать о каком-либо ответе, принимая предложение японцев за личное для себя оскорбление, так как, дескать, и японцам должен быть известен его приказ, в котором говорится, что крепость не сдастся, пока хотя один защитник будет жив... Генералу Смирнову удалось наконец убедить командующего укрепленным районом, что приличие и старые традиции требуют, чтобы был дан ответ, какого бы он ни был содержания. Затем генерал Смирнов составил ответное письмо — что честь и достоинство России не допускают даже предварительных переговоров о сдаче крепости. Подписали это письмо генералы Стессель и Смирнов.
Во время обеда японцы обстреляли нас по всем направлениям, но без особого вреда.
Сообщают, что около 6 часов вечера вблизи бухты Лунван-тань взорвалось на мине 2-трубное японское судно.
С позиций пригнали задержанных китайцев, человек 60, которые не признаются местным населением. Должно быть, японский авангард — шпионы.
Ежедневно высылают целые партии китайцев в Чифу.
5/18 августа
Сегодня японцы бомбардировали город с 1 часа 30 минут до 5 часов вечера. Попали в сводный госпиталь, убит фельдшерский ученик и тяжело ранены двое раненых, здание повреждено довольно сильно. Много снарядов попало в магазины и дома, много вокруг «Нового края», точно задались целью уничтожить газету. В пристройку почтовой конторы влетел снаряд и оглушил двух почтальонов. Несмотря на продолжительную бомбардировку, в городе убито всего 2 и ранены 2 человека.Пока бомбардируют город, пока снаряды ложатся близко — страшно, но как только перестали стрелять, сразу все успокаиваются — как будто ничего и не бывало. Один-два убитых, один-два раненых, но к этому мы уже привыкли. Нервы, по-видимому, начинают притупляться. В начале войны неприятно действовал уже один вид пустого санитарного фургона, его красный крест на белом холсте так и казался кровавым пятном.
Теперь каждый как будто ушел в себя и рад только тому, что «сегодня жив, здоров и — слава Богу!». Вопросы: куда деваться? что делать? и — что будет? — будто исчезли, замялись. Их снесли события дня с очереди обсуждения: что будет, то будет...
Сегодня утром канонерская лодка «Гремящий» наткнулась на рейде на японскую мину и вскоре пошла ко дну, команда спаслась.
С 4 часов дня японские батареи начали пристрелку по нашим укреплениям, по всему фронту, начиная от укрепления № 2 до Угловой горы.
6/19 августа
Сегодня с самого утра на наших батареях — целый ад, японцы бомбардируют наш северо-восточный фронт, сосредоточивая то на одной, то на другой батарее огонь, наши батареи стреляют так же усиленно. Горы покрыты дымом от рвущихся японских снарядов и от выстрелов наших орудий, а над этим черным дымом и пылью рвется на воздухе белыми дымками, будто клочками ваты, шрапнель, осыпая позиции дождем пуль. Гул и рокот сливаются так, что нельзя разобрать, кто и откуда стреляет и где рвутся снаряды. Особенно сильно обстреливается район между фортом III и батареей литера Б, но и по всему фронту, и на левом фланге идет сильный артиллерийский бой. Изредка обстреливают и порт, когда под Золотой горой загорался склад масла (смазочных средств) и когда японцы увидали густой столб дыма, поднимающийся к небу от пожарища, то усилили по этому направлению свою стрельбу. Огонь удалось локализовать без человеческих жертв.Под вечер загорелось отделение арсенала, в котором хранились преимущественно китайские патроны и порох. Японцы усилили огонь и по этому пожарищу. К сожалению, есть убитые и раненые из команды, спасавшей боевые запасы из горящего здания. Зарево пожарища действует удручающе, между грохотом орудий и отдельными взрывами слышна трескотня массы взрывающихся китайских патронов.
Японцы повели атаки на Кумирнский и Водопроводный редуты. Сильный артиллерийский огонь по редутам № 1 и № 2 и по Куропаткинскому люнету.
8/21 августа
Все эти дни японцы отчаянно атакуют то ту, то другую позиции. Штурмы снова начались на левом фланге, вчера штурмовали в центре Водопроводный редут, сегодня японцы направили свои силы на фронт от укреплений № 2 до форта III, пока без успеха.Японцы стали стрелять и по ночам по городу, притом вразброс, — ищут, должно быть, резервов. Совсем выбили город из строя — стеснили движение. С ночи начали обстреливать Перепелочную гору и ее батарею.
105 Интересно бы знать, какими законами руководствовался при этом генерал Стессель? Пусть скажут нам это люди более сведущие.
106 Это все выдумки. Японцы, как оказывается, раз взявшись воевать, не развлекаются пустыми забавами, да и жалованья японских офицеров далеко не хватает на разливное море из шампанского. Это мы судили слишком по себе...
107 За неимением крестов в крепости стали носить одни ленточки, позднее появились кресты, изготовленные в артурских мастерских.
108 Впоследствии, уже после падения Высокой горы, я еще раз встретил этого унтер-офицера. На мой вопрос, помнит ли он, что он мне говорил в начале осады, он сконфузился: «Кто это мог подумать!» Пробормотав эти слова, он поспешил уйти.
<< Назад
Вперёд>>
