8 часов 50 минут утра. Был момент, когда казалось, что артиллерийский огонь утихает, в это время кто-то из трусливоно-ющих пустил слух, что форт III взят японцами. Поднимается северный ветерок; небо застлалось облаками. Бомбардируемый фронт крепости окутан дымом.
10 часов 55 минут. Страшный артиллерийский огонь продолжает вспахивать все вершины фронта, целые тучи дыма и пыли от взрывов закрывают наши укрепления, иногда порывом ветра сносятся эти тучи в овраги, и лишь на момент видим знакомые сопки, затем они вновь покрываются клубами грязного дыма, будто вырывающегося из-под земли. Рокот сливается в какое-то рычание. На момент увидал контур форта III, он обезображен, взрыт.
Перепелочную батарею все еще усиленно бомбардируют И-дюймовыми снарядами. В то же время идет бомбардировка гавани. Не подлежит сомнению, что готовится штурм.
11 часов 40 минут. По всему фронту слышен среди орудийного гула ружейный штурмовой огонь; адский артиллерийский огонь нисколько не уменьшается.
В гавани затоплены бомбардировкой госпитальное судно «Ангара» и торговый пароход «Новик», капитан последнего Михельсен убит наповал, также потоплено несколько шаланд. Сейчас обстреливают госпитальное судно «Казань».
В эти ужасные минуты, откуда ни возьмись, всплыли вновь ободряющие слухи: 1) по сообщению китайцев, японцы должны скоро уйти из-под Порт-Артура и поэтому напрягают последние усилия; 2) генерал Куроки будто покончил с собой, Оку окружен, а Нодзу идет на Артур; 3) от Куропаткина прибыл китаец, его увели в штаб района, но какие он принес известия, пока не известно и 4) будто джонки с припасами прибывают ежедневно в Голубиную бухту.
12 часов 15 минут дня. Артиллерийский и штурмовой огонь на позициях ужасающий, небывалый. Центр тяжести атаки в данную минуту в район форта II и батареи литера Б — Залитерная гора порой совершенно заволакивается дымом и пылью, в которой беспрестанно появляются красиво-белые дымки японской шрапнели.
Перепелочная, Электрический утес и прочие береговые батареи, а также «Ретвизан» стреляют усердно.
Японцы бомбардируют Перепелочную батарею, пока все еще благополучно, все недолеты и перелеты.
2 часа 30 минут. Бой все еще не прекращался ни на минуту, в воздухе стоит рокот орудий, вой снарядов, визг шрапнели, рвущейся целыми пучками, посылаемой залпами и поодиночке беспрерывно; среди всего этого то и дело слышен «крах» взрывающихся фугасных снарядов и переливается трескотня ружейных выстрелов — словно горох сыплется из мешка.
Впечатление усиливается еще тем, что весь боевой горизонт покрыт густым дымом, как бы завесой, и мы не знаем, что увидим там, когда завеса эта спадет. Нервы надрываются при одном наблюдении издалека, сердце сжимается. Но каково быть там, среди самого этого ада!
3 часа дня. Наконец бой начинает все более и более стихать. Нужно полагать, что самый отчаянный натиск неприятеля отброшен или же... Об этом не хотелось бы думать! Впрочем, если бы японцам удалось прорваться, то бой не утихал бы.
По тому, что на наших батареях все еще взрываются неприятельские снаряды, можно судить, что они все еще в наших руках, что японцам не удалось завладеть ими.
Что творится около форта II — не видать, и об этом судить трудно. Но на душе стало легче, чувствуется, что опасность миновала. Ветром разогнало не только дым, но и тучи на северном небосклоне, прояснило. Словно и природа участвовала в этих ужасах, прикрывая их, ужасы окончились — и она снимает свою завесу, свою траурную пелену.
4 часа 20 минут. Стрельба затихает все больше и больше, лишь изредка учащаясь — точно хищный зверь щелкает зубами издыхая, в последних судорогах.
Появились устные депеши о результатах боя, пока весьма сомнительные: 1) будто японцы сожгли форты II и III, забросали их минами и 2) будто японцы взяли укрепление № 3 и какой-то редут, предварительно уничтожив защитников минами. Но так как форты не могут быть сожжены, ибо там нечему гореть, и на этом фронте у нас нет никакого редута, считаем сведения эти фантазией.
Японцы штурмовали укрепление № 3, форт II, Куропаткин-ский люнет и батарею литера Б, взобрались было уже на Куро-паткинский люнет, но выбиты.
Не завладели ровно ничем. Во время штурмов они поддерживали сильный ружейный огонь вдоль всего фронта — от железной дороги до батареи литера А — будто вот-вот бросятся на штурм. Этим они отвлекали на себя огонь нештурмируемых укреплений, не давали им помогать в отбитии штурмов фланговым огнем, что, конечно, удалось им лишь настолько, насколько удавалось обмануть наши войска, уже знакомые с этой хитростью.
Встречаю раненых, идущих, несомых и везомых с позиций.
Все бодры духом, рады, что удалось отбросить и на этот раз японцев, которые не столько штурмовали, сколько громили артиллерией. Говорят, что наш урон значителен, но японцев уложили тьму. Подпускали шагов на 50 и били наверняка; впереди укреплений остались груды тел, пути штурмовых колонн устланы трупами — черным-черно. Японцы шли на штурм, вооружившись и шашками пироксилина, но использовать их не удалось. Лезли на укрепления лениво, понуждаемые сзади своей шрапнелью; теснились как стадо, гонимое на убой; лишь офицеры шли бодро впереди.
Сегодня японцы, видимо, хотели взять позиции артиллерийским огнем, усилив его до невероятного, прошлые штурмы доказали им, что недостаточная подготовка артиллерии влечет за собой большие потери в штурмующих войсках. Но и на этот раз они, так сказать, не дорассчитали и ошиблись; засыпав позиции и дороги действительно адским огнем, они послали на штурм недостаточно войск, как бы полагая, что им легко удастся занять позиции, защитники которых перебиты. Но не тут то было. Гарнизоны позиций пострадали, конечно, значительно, растаяли; но когда пришли штурмовые колонны, то уцелевшие встретили их сильным огнем и дружным ударом в штыки, подтянутые к позициям резервы подоспевали всюду вовремя.
Говорят, что японцы побывали сегодня и на Куропаткинском люнете и на батарее литера Б, но отовсюду отброшены. Со слов участников боя можно заключить, что если бы японцы штурмовали сегодня настолько же интенсивно, насколько они развили артиллерийский огонь, они могли бы иметь некоторый и, пожалуй, не малозначительный успех.
Когда я наблюдал за боем с Военной горы, меня порой брало сомнение — устоит ли сегодня крепость. Мне казалось, что японцы должны попытаться прорваться в тыл наших позиций и что им это удастся, если пойдут беспрерывной колонной по оврагу между Куропаткинским люнетом (миновав форт II по мертвому пространству или по траншее, ведущей к люнету) и батареей литера Б — взять в этом месте китайскую стенку. При этом они оказались бы сразу в тылу батарей Малой Орлиной, литера Б и Залитерной и могли бы фланкировать китайскую стенку и дороги. Если бы этот прорыв случился днем, то, конечно, наши батареи (морские скорострельные) на кряже над Китайским городом и на другом кряже под Большой горой, составляющие в этом месте вторую линию обороны (не имеют ни окопов, ни прикрытия пехотою), могли уничтожить прорвавшихся; если же прорыв этот был бы подогнан к ночи, то дело наше оказалось бы не только плохим, но и проигранным, бесповоротно проигранным.
Мы было считали августовские штурмы безумием со стороны японцев — безумием пытаться взять крепость штурмом, не подготовив себе успех артиллерией и саперными работами. Но это не совсем так, если принять в расчет, что долговременная осада стоит не меньше, если не больше человеческих жертв, хотя бы вследствие одних болезней, развивающихся при ненормальных условиях жизни армии и что, кроме того, постоянный огонь со стороны защитников крепости, вылазки и все такое прочее требуют массы жертв, а осадные работы требуют массы труда и средств, и при всем этом нужно потратить много времени; от успешности же операций зависит всегда конечный результат и цель войны. Если же обратим внимание на то, что во время августовских штурмов японцы на левом фланге завладели Угловыми горами, продвинулись к Высокой горе, завладели частью Панлуншаня — подошли к Кумирнскому и Водопроводному редутам и заняли редуты № 1 и 2, то уже нельзя признать эти штурмы ни безумными, ни безуспешными. Если же вспомним, что 11 августа им почти удалось прорваться (нас спасла лишь бдительность и решительность, а их успеху помешал лишь педантизм и нерешительность), то ясно, что японцы действовали с верным расчетом. Но у них все как бы чего-то не достает. Главное, что помешало им использовать свой относительный успех, заключается, по мнению более компетентных лиц, в том, что японцы не знают, так сказать, центра тяжести штурма, или же они по своим физическим или же нравственным особенностям не способны нанести противнику тот стремительный штыковой удар с той силой, которая обеспечивает окончательный успех.
Сегодняшние штурмы как бы подтвердили этот вывод; когда японцы взобрались было на Куропаткинский люнет и батарею литера Б, они старались расстрелять уцелевших защитников, последние отбросили их штыками, а тем временем подоспели резервы и в результате — напрасная потеря в людях.
Впрочем, нельзя сказать, чтобы японцы не имели сегодня ровно никакого успеха, весьма возможно, что они кое-где, так сказать, присосались, и пока штурмовые колонны погибали в одном и другом месте, они могли укрепиться, засесть прочно.
Сообщают, будто взятый сегодня в плен раненый японец сказал: «Нас мало, но снарядов у нас много!»
10 часов 50 минут вечера. На позициях очень редкая перестрелка. Все утомились. И прожектор глядит, как бы борясь со сном.
18/31 октября
Утром 7° тепла.С 5 часов утра началась в направлении Курганной батареи атака, продолжавшаяся недолго; потом снова обыденная перестрелка, а около 7 часов полное затишье.
С 8 часов 30 минут японцы начали бомбардировку города и гавани 120-мм снарядами.
Узнал, что в ночь с 16-го на 17-е японцам удалось внезапно занять горку у малой Голубиной бухты, охранявшуюся небольшим отрядом стрелков. В прошлую ночь отряд 28-го полка отбросил японцев на их прежние места и вновь укрепился на этой горке. Руководивший контратакой подпоручик Крумин представлен к награждению орденом Св. Георгия IV степени. Это тот же молодой офицер, который в свое время представил проект устройства батарей на Ляотешане.
Вчера во время боя у генерала Горбатовского, обходившего позиции для того, чтобы убедиться, где необходимы резервы, оторвало осколком полу шинели и пробило пулей фуражку, но сам он остался невредим.
Новый слух: Куропаткин решил пойти прямо в Корею, а оттуда в Японию; если же Артур не устоит, то все равно при заключении мира японцы будут принуждены вернуть нам эту крепость-Другие уверяют, что скоро должна прибыть к нам выручка, так как наместник настаивает на том, что нельзя допустить падение Артура.
4 часа 55 минут пополудни. Сегодня японцы усиленно бомбардировали город мелкими (120-мм) и крупными (11-дюйм.) снарядами; дали всего около часа передышки.
Это обычное явление после неудачного штурма. По этому поводу смеются, что японцы, не имея успеха на позициях, воюют с мирными жителями.
Сегодня много попаданий по прибережью бухты Таучин; на южном склоне Перепелочной горы загорелся чей-то дом, а позднее снарядом подожгло кладовые фирмы «Чурин и К°»; подул ветер и сейчас уже догорают магазин и все здания фирмы, огонь охватил и склад материалов Кондакова; с трудом отстояли дома Ефимова и товарные склады Тифонтая.
У Чуриных сгорело много товару и съестных припасов. Около 3 часов 30 минут началась по направлению форта II частая ружейная стрельба — огонь, похожий на штурмовой, продолжавшийся около часу. Сейчас там обыкновенная перестрелка.
В госпитале сообщили мне, что японцы штурмовали сегодня форт II, штурм отбит, но они засели на гласисе и что теперь начнется там настоящая минная война.
Кто-то принес известие, что поручик Афанасьев, командовавший ротой Квантунского флотского экипажа, убит. В Красном Кресте умер раненый вчера на Куропаткинском люнете подпоручик крепостной артиллерия Корзун.
Сегодня Т. М. Д-ва нашла своего мужа уже раненым в городской больнице.
Пожарище все еще догорает, освещая Перепелку, Военную и даже Золотую гору. Японцы не стреляют по пожарищу; надо полагать, что японские артиллеристы утомились стрельбой два дня подряд, или же у них вышли снаряды.
Говорят, что один японский 11-дюймовый снаряд попал сегодня в «Палашу» (так иногда называют крейсер «Палладу»); думали, что пойдет ко дну.
19 октября
(1 ноября). В 8 часов утра всего 5° тепла, небольшой ветерок.Сегодня, с восьмого часа утра, японцы обстреливают расположение торговых пароходов в западном бассейне гавани. «Зея», «Бурея» и «Цицикар» уже потоплены.
Приказы генерала Стесселя от 18 октября:
«№ 776. По сведениям, мною полученным, армия Куропаткина двигается с успехами, причем один японский старший генерал взят в плен (!); а здесь 13 или 14-го числа сего месяца тоже один старший японский генерал лишил себя жизни — (?!]. Взятый в плен японский солдат при опросе почти не отвечал, но все таки показал, что они потому торопятся, чтобы взять форты к 21-му числу, ко дню рождения Микадо, нам же известно, что 21-го числа сего месяца день Восшествия на Престол нашего Великого Царя. Я Вас знаю и не сомневаюсь, чья возьмет, осталось два дня».«№ 779.14-го сего октября, находясь в окопах 26-го Восточно-Сибирского стрелкового полка у Зубчатой батареи, я был ранен неприятельскою пулею из окопов внизу временного укрепления № 3 в правую теменную область с повреждением кожного покрова и ушибом теменной кости. — Поранение это внести в мой послужной список205.
Основание: Перевязочное свидетельство за № 20 и ст. 901 кн. VIII Св. Воен. Пост. изд. 1892 года».
«№ 780. Слава Богу, пока все отбито. Японцы в некоторых местах присосались, и разумеется теперь, что может быть? Возьмут человек 10–20, полезут ночью, а гарнизон утомлен и спит, вот что Боже сохрани; когда лезут на штурм, это не страшно, вы их отобьете, а вот когда вы заснете сном богатырей, ну тогда вас, сонных, хоть руками бери; а потому надо этого не дозволять, да не на словах, а на деле. Предписываю следующее: 1] Гарнизон каждого форта и батареи поделить на 3 смены, одна смена должна быть на ногах и в полной боевой готовности, и менять через 2 часа, начиная с 6 часов вечера и до 6 часов утра. Если два офицера, то ночь пополам. 2] Для поверки сего, так как без поверки ничего не будет, кроме начальников участков, поверку возлагаю на следующих Старших начальников: генерала Никитина, генерала Церпиц-кого, полковника Рейс и полковника Савицкого, подполковника Хвостова и подполковника Некрашевич-Поклад. Старшим назначаю генерала Никитина, коему и установить очередь поверки и указать участки и время, все это предоставляю генералу Никитину»206.
На днях будто был принесен в штаб найденный при убитом японском офицере приказ генерала Ноги о том, что микадо повелел взять Артур к 1 ноября.
По новому стилю сегодня 1 ноября.
6 часов 15 минут вечера. Ходил в Новый город. Когда шел по Перепелочной набережной к Мертвому углу207, заметил, что одну из больших пушек «Ретвизана» поднимают — значит, готовятся к выстрелу; чтобы не быть оглушенным, решил открыть рот и шел не спуская глаз с пушки, чтобы увидать выстрел. Дошел до самого Мертвого угла, как вдруг близко над головой просвистел неприятельский снаряд. Невольно шарахнулся, повернулся посмотреть, куда попадет снаряд. В это время грохнул выстрел с «Ретвизана», напором воздуха отбросило меня к скале и совершенно оглушило, так как в данный момент забыл про поднятую пушку и закрыл рот.
Дальше прошел благополучно; дорогой догнал раненого солдата, плетущегося в госпиталь, который сообщил, что японцы повели ночью две атаки, но отбиты.
— Все ничего, — говорит он, — но, проклятые, бросают эти бомбочки — это скверно. А так, выходи по-честному, нисколько не боимся!
В Новом городе узнал, будто в штабе готовят второй приказ для гарнизона, в котором говорится, что отряды Куропаткина уже около Санпшлипу.
Точно на самом деле такими приказами можно отразить штурмы! Другая новость — будто 17-го числа, во время штурмов, международный (?) флот держался на горизонте, чтобы предупредить резню в случае, если японцы завладеют крепостью. Не знаешь, верить или не верить, хотя говорят это люди серьезные.
Узнал, что генерал Стессель был в первых числах октября на форту II. Первому сообщению об этом и даже его приказу никто не хотел верить.
Оказывается, что генералы Смирнов и Кондратенко, встретившись у генерала Стесселя, решили, что нужно обследовать новую японскую траншею в мертвом пространстве форта II и предложили ему, сперва шутя, а потом более настойчиво, проехать с ними на форт, чтобы решить вопрос на месте. Он сначала отговаривался, что не может быть полезным, что не к чему ему ехать туда; но когда ему сказали, что решено поехать туда на заре, в то время когда японцы сменяют свои части, дежурившие ночь, когда на время стрельба совсем прекращается, и что туда же поедет адмирал Вирен и еще кое-кто, тогда решился ехать и генерал Стессель, вопреки желанию и просьбам своей супруги.
На следующее утро он действительно поехал, побыл на форту, полез даже на бруствер, но когда японцы начали стрельбу, поторопился уехать, отказался пойти рассматривать траншею с Куропаткинского люнета и батареи литера Б, откуда она была видна. Об этом своем пребывании на форту II изданы им уже два приказа, по которым кажется, будто генерал Стессель бывает на форту нередко, и распоряжается там.
20 октября
(2 ноября). В 4 часа утра температура воздуха +3,5°, в 9 часов утра +10° Реомюру. Утро великолепное, солнышко светит и греет. На позициях ни звука — будто войны и нет.Дружинники были ночью на работах, копали окопы сзади форта III и Орлиного гнезда — вторую линию обороны.
Сообщают, что для более успешного производства инженерных работ на атакуемом фронте подполковник Рашевский назначен заведующим этими работами на северо-восточном фронте крепости, а капитан Шварц его помощником. Первый наблюдает за крайним правым флангом, а второй за участком от железной дороги до Орлиного Гнезда. Кроме них на атакуемом фронте следующие инженеры: на форту II Зегденидзе, на форту III Добров, а на укреплении № 3 Затурский.
Сообщают слух, будто международный флот собрался в Чифу... С другой стороны, уверяют, что в эти дни виднелись на горизонте до 15 японских судов.
1 час 45 минут дня. Вскоре после 10 часов произошел за Саперной импанью взрыв и что-то загорелось, в течение часа времени произошли там же еще два сильных взрыва, дым подымался огромным белым столбом и долго держался в виде гриба над местом катастрофы. Несчастье произошло в одной из лабораторий, где было много пироксилину и пороху, заготовленных для фугасов. По месту взрыва японцы открыли огонь, стреляли даже И-дюймовыми бомбами и шрапнелью. Один 11-дюймовый снаряд упал между зданиями Красного Креста и мельницей Тифонтая, взорвался и страшно переполошил всех раненых. В каждую минуту такой снаряд мог попасть и в здание Красного Креста, но этого не случилось. Снаряды ложились, кроме того, в окрестности театра Тифонтая.
На месте катастрофы погибло 50 и ранено 12 человек, из которых 2 уже умерли. Говорят, что и там отличилась отвагой наша пожарная команда и брандмейстер В.
Причина несчастья — та же непростительная халатность, отсутствие опытных рабочих-лаборатористов и невозможность усмотреть за ними.
Сообщают, что и на левом фланге была сегодня подобная же катастрофа, лишь в меньших размерах и с меньшим числом человеческих жертв. Там матросы принесли пироксилиновые шашки для изготовления ручных бомбочек и та же неосторожность.
Новый слух, будто японцы увозят свои тяжелые орудия и наши стреляют им вдогонку; отряды Куропаткина прошли уже Кинчжоу и на Зеленых горах был уже бой.
9 часов 45 минут вечера. В Красном Кресте узнал, что комендант форта I капитан 25-го полка Резанов ранен; не решился пойти к нему, думаю, ему нужен некоторый отдых после пережитых тяжких дней.
205 Однако и этот приказ не мог никого убедить в том, что генерал Стессель ранен. Говорили, что царапина остается царапиной, как ее не расписывай. На самом деле — откуда же взяты сведения, что это была пуля и именно из такого-то окопа? Никто же не видал этой пули. Это тоже не что иное, как реляция...
206 Необходимо отметить, что все «геройство» генерала Стесселя заключалось в приказах подобного рода. Узнав о том, что комендантом крепости отдано какое-либо приказание известным частям, он старался доказать, что инициатива этого распоряжения исходит от него, выпускал эти цветы логики и стилистики, которые должны были убедить всех в том, что обороной «руководил» не кто иной, как генерал Стессель, поспевавший всюду. Из последнего приказа видно, как генерал Стессель изощрялся давать своему другу генералу Никитину разные поручения, чтобы как-нибудь оправдать то, что командир артиллерии 3-го корпуса остался в Артуре, когда корпус в Маньчжурии — и дать ему возможность «отличиться». Единственным оправданием генерала Никитина в Артурском «сидении» может послужить то, что он не трус и был всегда против сдачи крепости.
207 Угол скалы у здания морского пароходства Восточной Китайской железной дороги получил это название с тех пор, как начался усиленный обстрел судов эскадры, ставших здесь под защиту Перепелочной горы, с тех пор, как в этом месте ежедневно были убиты и люди, и лошади благодаря необходимому здесь усиленному движению.
<< Назад
Вперёд>>
