21 октября (3 ноября)
В 7 часов утра 9° тепла, южный, не особенно сильный ветер. Здесь это обычное явление: при южном ветре лето, а при северном — зима, насколько часто меняется ветер, настолько же часты резкие перемены температуры воздуха.До 11 часов утра изредка раздавались орудийные выстрелы на позициях; наши суда выстрелили несколько раз. Ровно в
11 часов японцы открыли огонь залпом из 8–10 орудий по городу и стреляли до того часто, что снаряды свистели беспрерывно. В 11 часов 50 минут загорелся инженерный склад материалов; должно быть, горят смола, масло. Вслед за тем загорелась городская читальня и наборная «Нового края». Только в 12 часов 30 минут японцы прекратили небывалый по городу огонь. Японцы еще никогда не выпускали столько снарядов в такое короткое время по городу. Пожарища догорают, дым стелется благодаря ветру низко, и его уносит в море.
У нашего соседа убита снарядом лошадь, о человеческих жертвах не слышно.
Сообщают, что сегодня, в то время когда у нас был парад по случаю 10-летия восшествия на престол государя, японцы праздновали парадом день рождения микадо. В это время «Ретвизан» и «Полтава» или же «Пересвет», а также и Перепелочная батарея послали несколько снарядов по адресу японского парада; по сообщению наблюдательных постов снаряды взорвались среди войск. Этим объясняют жестокую бомбардировку города.
Слух: Балтийская эскадра, состоящая из 90 миноносок, 12 крейсеров и т. д., прибыла во Владивосток.
9 часов 20 минут вечера. По направлению форта II слышна сильная ружейная и пулеметная перестрелка и редкие пушечные выстрелы; быть может взрывы бомбочек.
9 часов 40 минут. Атака прекратилась. Это была или вылазка, или же какое-нибудь демонстративное наступление неприятеля. Сейчас взвиваются боевые ракеты.
Пожарища все еще догорают, но благодаря ясному небу зарева не видать.
М. принес известие, будто прошлой ночью мичман Дмитриев и прапорщик Морозов (говорят, что он инициатор и главное действующее лицо этого предприятия) с «Ретвизана» предприняли вылазку на вооруженном катере, удачно подошли за бухтой Тахэ к японскому контрминоносцу и попали в него миной Уайтхеда. Катастрофа так переполошила японский отряд миноносцев, что те поспешили спасать команду погибающего судна и не заметили уходящий катер; должно быть полагали, что миноносец нарвался на плавучую мину. Катер вернулся незамеченным. Дело молодецкое и должно вызвать новых охотников на такие предприятия.
22 октября (4 ноября)
В 7 часов утра +3,5° по Реомюру. Ночь прошла спокойно.Вчера прибыла джонка с небольшой почтой. Китайцы-Джо-ночники будто ничего не знают ни о делах на севере, ни о Балтийском флоте. Быть может, скрывают от нас приятные известия. Они сообщают, будто японский консул в Чифу кормит всех бедняков-китайцев, прибывающих из Артура, между которыми будто есть много японцев, отрастивших себе косы и носящих китайскую одежду; он, будто, присутствует при ревизии каждой джонки, прибывающей из Артура. Японцы укрепляют окрестности города Дальнего.
Пришедший с позиции Р-в говорит, будто взятый вчера в плен японский гвардеец говорит, что Куроки с остатками своей армии здесь, под Артуром. Оку разбит. Будто японцы оставляют свои передовые окопы. Будто какой-то офицер с Ляотешаня сообщил, что в подзорную трубу видно, как над Кинчжоу рвется шрапнель...
Многие высказывают мнение, что японцы стали стрелять по городу особыми зажигательными снарядами — брандскугелями. Что-то не верится. Кажется, что пожары возникают потому, что дождя не было давно, все высохло и загорается легко, а главное, некому во время бомбардировки затушить пожар в самом его начале. Поэтому не верю ни в какие брандскугеля доброго старого времени, которые начинялись чуть ли не смоленой паклей. При той силе взрыва, какою обладает порох, шимоза, меленит, лиддит и прочие, едва ли может спокойно загореться что-либо такое. Наблюдая за бомбардировкой, не замечал никаких особых взрывов. Впрочем, это дело специалистов.
10 часов 45 минут вечера. Японцы бомбардировали сегодня город и гавань всего в течение двух часов, в два приема, но сравнительно редким огнем.
23 октября (5 ноября)
Утром 5° тепла; сильный северо-западный ветер, вернее, NWW.В. узнал, будто вылазка мичмана Дмитриева имела целью взорвать японский (бывший китайский) броненосец «Чин-Иен», державшийся в последнее время в бухте Тахэ. Оказалось, что он освещает вокруг себя прожектором, и его стерегут три миноносца. Луч прожектора скользнул по катеру, но его не заметили. Подойти к броненосцу было почти невозможно, поэтому Дмитриев предпочел потопить миноносец, не рисковать собой и катером без надежной цели.
Л. говорит, что получил из штаба полковника Семенова следующие сведения: японцы увозят куда-то свою полевую артиллерию, также некоторые осадные орудия, вчера ушла с левого фланга вся японская кавалерия.
Что это такое? Все уверяют, что что-то такое есть... Но никто не может сказать, что именно это такое.
Вот горе — наступают холода и темные ночи, а ни топлива, ни света, ни угля, ни керосина нет, и не знаешь, где купить. Свечи пока еще удавалось приобретать, а что будет дальше, не знаем. Съестные припасы все на исходе, много их сгорело в складах Гинсбурга и Экономического общества, у первого было много сгущенного молока и прочего, но он не продавал частным лицам, снабжал лишь портовое начальство. И у Чурина погибло кое-что из съестного.
В городе нет сахара, которого в начале войны много увезли в Маньчжурию. Сегодня хотел купить для раненых карамель или монпансье, нигде не нашел. Рис на исходе, и не знаем, удастся ли еще купить. Недостатка нет лишь в винах и водках. Позор!
У многих, конечно, есть еще огромные запасы солонины и консервов, но ныне все стали черствыми эгоистами и не думают помочь другому даже при явном избытке. Говорят, что интенданты устраивают еще лукулловы обеды и снабжают своих друзей. Но этого мало, большинство нас питается впроголодь. Тут еще наступает холод. Кто-то высказал предположение, что японцы разрушают бомбардировками город потому, что не надеются занять в нем зимние квартиры. Мы радуемся этому как дети, но мы не должны забывать, что японцы все таки еще попытаются завладеть Артуром, 9 ноября будет годовщина первого занятия японцами Артура в японско-китайскую войну, к тому времени нужно ожидать новые штурмы, ужасов будет еще довольно.
А там, в Петербурге, о чем-то философствуют — и до сей поры нет Балтийской эскадры!
Сегодня выпал первый снежок, но это не то что в России, когда там идет снег. Буря с песком и снегом бьет в глаза, снег забивается где сугробиками, а где и совсем его нет. Оказывается, что раненый комендант форта II капитан Резанов застрелился, он вообразил, что лишится ноги, и ему не хотелось быть калекой, оставил записку, что он никуда не годен, а потому и желает покончить с собой.
Жаль офицера, геройство которого уже было доказано многократно. Надо полагать, что это последствия переутомления, перенапряжения нервов в постоянном бою и перестрелках. Случаи, подобные этому, уже бывали.
24 октября (6 ноября)
В 7 часов утра 0,5° мороза; утро ясное, буря стихла, небольшой ветерок.Получил два приказа генерала Стесселя:
«№ 786. 28-го полка Подполковнику Киленину объявляю выговор за неумение представить Церковный парад. Прошу Начальника 7-й Дивизии проследить, чтобы Штаб-Офицер сей постоянно был в строю в должности Командира батальона».«№ 787. Генерал-Майор Никитин доложил мне об отличном порядке, установленном Комендантом форта № 2–25 Восточно-Сибирского стрелкового полка Поручиком Флоровым на вверенном ему участке и об отличном состоянии людей как у Поручика Флорова, так и у Штабс-Капитана Курдюкова.
Приятным долгом считаю объявить благодарность отличным боевым офицерам 25 Восточно-Сибирского стрелкового полка Штабс-Капитану Курдюкову и поручику Флорову за отличное состояние и геройский дух их команд. Разумеется, люди берут пример со своих Начальников, и, видимо, на форту № 2 не забывают указания Капитана Резанова».
С 9 часов 15 минут утра «Ретвизан» и Электрический утес постреливали. Японцы же бомбардировали Заредутную или же Волчью мортирную батарею И-дюймовыми бомбами и шрапнелью.
С 12 часов 37 минут дня начали бомбардировать гавань 11-дюймовыми и город 120-мм (4-дюймовыми) снарядами.
Сегодня исполнилось 3 месяца с тех пор, как японцы бомбардируют город с суши; а завтра вечером будет 9 месяцев с начала войны. Время идет незаметно, не останавливаясь от того, что на одном из клочков земли совершаются ужасы, что там люди стараются пролить возможно больше крови. Мы так втянулись в эту ужасную жизнь, что будто и не заметили, как прошло время; вот оглянулись и приходится удивляться: неужели прошло уже так много времени? Чередующиеся все новые и новые события и дело, которое удается делать лишь урывками, совершенно исключили возможность скуки.
Пришедший с позиции Н. И. уверял, что «Ретвизан» стрелял по отступающим японцам, а штаб воспретил ему продолжать эту стрельбу — надо-де беречь снаряды для наступающих, а если отступают — пускай, с Богом!..
Слух: новый русский броненосец «Петербург» (?!) погиб, он сел где-то около Чемульпо на мель, там атаковали его японские миноносцы; но прежде чем пойти ко дну (на мели-то!), он потопил 20 миноносцев... Здорово!
Никто не может объяснить, чего этому броненосцу нужно было искать в Чемульпо... Но полагают, что это один из чилийских или аргентинских броненосцев208...
Сегодня что-то загорелось в арсенале от неприятельского снаряда, сообщают, что там много раненых среди команды, самоотверженно спасавшей боевые припасы.
Вечером зашел С. и говорит весьма самоуверенно, что японцы раньше чем окончательно отступить из под Артура, постараются основательно разрушить город.
25 октября (7 ноября)
В 7 часов утра +3°, утро ясное, тихо. Дым из гавани стелется низко и вместе с туманом застилает северный горизонт — наши позиции.Вчера говорили, что броненосец «Севастополь» собирается выйти в бухту Тахэ и обстрелять японцев во фланг. По густому дыму из гавани я подумал, что на самом деле некоторые из судов эскадры собираются выходить, и полез на Военную гору посмотреть, что творится в гавани. Там не заметил никакого движения, суда стоят все на своих местах и коптят себе небо.
Многие переезжают на житье в Новый город. В Старом остаются большей частью те, кому некуда переехать и нечего там делать.
8 часов 45 минут вечера. С четверть часа началась небольшая атака в направления форта II, казалось, что бросают ручные бомбочки — много вспышек, но нет орудийного гула. Вслед за тем очень оживилась перестрелка и в направлении форта III и укрепления № 3. Сейчас все затихает. Должно быть, вылазки.
Прошлой ночью не стало капитана Владимира Федоровича Линдера. Он начал было даже поправляться от раны, а умер от отека легких.
26 октября (8 ноября)
В 7 часов утра +5°, утро великолепное.Сообщают, что вчера вечером японцы наступали маленькими отрядами, человек по 5–6; тревожили наши передовые посты, быть может, отвлекали внимание во время перевозки осадных орудий на более близкие позиции.
С восьмого часа Перепелочная батарея открыла огонь по замеченному передвижение неприятельских сил. Вскоре японцы начали обстреливать Золотую гору и вход в гавань 11-дюймовыми мортирами.
М. рассказывает, что на днях один китаец указал ему на двух праздношатающихся по Новому городу китайцев: «Эти люди — худо есть!..» Их арестовали. Вскоре японцы начали обстреливать батареи шрапнелью. По всему вероятно, эти китайцы были присланы японцами для наблюдения за разрывами шрапнели, чтобы пристреляться ею наверняка. Что стало с арестованными и оформлено ли дело так, чтобы их зря не выпустили — не знаем. Если их освободят, то они отомстят доказчику и будут сами впредь осторожнее. Не подлежит сомнению, что китайцы-шпионы сообщают обо всем японцам, их никак не переловишь. Некому наблюдать за ними.
Интересные данные передал нам подполковник Ш., прекрасно знающей подпоручика Крумина, который ранен и находится в госпитале; он его только что навестил. Этот молодой человек, прибывший 25 января в Артур, усердно наблюдал за всем происходившим с самого начала войны, обследовал местность и взвешивал все обстоятельства по своим еще не забытым со школьной скамьи военно-научным теориям, старался приложить эти теории на деле. 27 января он видел проехавших на Ляотешань верхом японца и китайца. Это дало ему повод для всестороннего обследования Ляотешаня, и он пришел к заключению, что японцы прекрасно подготовились для войны на Квантуне, организовали шпионство и прочее, что если охрана берега не будет усилена, то японцы могут легко высаживаться небольшими отрядами, занять Ляотешань, укрепиться и напасть на наши батареи с тылу, с оврагов, которые застроены кирпичными сараями, точно руками японцев. Когда он сообщил о своих наблюдениях старшим офицерам, его просмеяли, лишь подполковник К. одобрил некоторые его соображения. Но когда он стал указывать на то, что на Ляотешане необходимы батареи, притом не около маяка, где их легко сбить, а на высших пунктах кряжа, то ему сказали, что это невозможно, и внушали ему не заниматься делами, не подходящими под его компетенцию.
Он, тем не менее, не переставал обследовать Ляотешань, Угловые и даже Волчьи горы. На многих вершинах, которые могли служить хорошими наблюдательными пунктами или же для установки орудий для далекого обстрела, он нашел сложенные кучи камней, как бы условные метки. Снова возникли у него сомнения — не сложены ли эти кучи камней японцами для ориентировки во время войны? Обо всем он доложил полковнику М. письменно. Тот одобрил проектируемые подпоручиком меры и обещался доложить обо всем генералу Кондратенко, начальнику дивизии. Но время шло, и ничего не предпринималось.
Тогда он решился написать обо всем рапорт коменданту крепости, доказывая, что если мы не будем иметь на Ляотеша-не дальнобойные орудия, то японцы могут завладеть им, поставить там свои орудия, и тогда форт VI и прочие лежащие под Ляотешанем укрепления потеряют всякий смысл, могут быть расстреляны сверху весьма легко и не будут в силах оказать какого-либо сопротивления.
Этот рапорт имел успех, на другой же день была назначена комиссия с генералом Кондратенко во главе. Он представил генералу кроки главной дороги к вершине Ляотешаня. Работы начались и велись энергично под руководством самого Конд-ратенки, а охрана горы, недопущение китайцев на вершину были вверены им подпоручику Крумину, указавшему в своем рапорте на необходимость этой строгой охраны и производство работ без присутствия рабочих-китайцев, чтобы то, что делалось на вершине, так и осталось загадкой для всех желтолицых, которым доверять было нельзя. Никто из них не был допущен ближе чем на версту от вершины209. Этим отчасти можно объяснить то, что японцы и посейчас держатся в почтительном отдалении от Ляотешаня и, видимо, не думают атаковать его.
Это небольшой пример того, что совсем молодой офицер, не увлекающийся ни вином, ни картами, ни женщинами, а лишь своим делом, сколь узка бы ни была его компетенция, может принести делу некоторую пользу, может усмотреть то, что ускользает от внимания других, старших, в массе других вопросов. Можно сказать, что если бы каждый офицер обследовал окрестности крепости настолько же усердно, то дело от этого выиграло бы много.
Японцы обстреливали и мелкими, и крупными снарядами вход в гавань, стоявшие там сторожевые суда, их уводили за Маячную и за Золотую гору; один 11-дюймовый снаряд попал в канонерскую лодку «Отважный», другой попал в затопленный брандер, причем взрыв был ужасен; должно быть, в нем взорвалась (детонировала) заложенная японцами мина.
Все еще сообщают, будто полковники И. и С. уверяют, что японцы увозят свои осадные орудия за Волчьи горы.
Балтийский флот будто вышел лишь 20 сентября.
27 октября (9 ноября)
Утро великолепное, теплое.Т. провел прошлую ночь на форту II; там ожидали новый пролом — приготовились, ночь прошла очень тревожно, но ничего не было.
Узнал интересную новость. Снарядов к мортирам (11-дюйм.) на Золотой горе осталось всего несколько десятков, поэтому решили пускать в ход японские невзорвавшиеся, которых валяется везде много. Приспособили и попробовали — удачно. Теперь занялись этим серьезно; собрали около 300 японских снарядов, отвинчивают ударные трубки, исправляют, налаживают пояса и стреляют ими.
Будто только один из них не взорвался в расположении японцев, у Кумирнского редута. Сейчас японцы могут узнать, по клеймам на донышке, что их обстреливают ихними же снарядами.
28 октября (10 ноября)
В 7 часов утра +8,5° по Реомюру, пасмурно.Сегодня «Новый край» вышел вновь. Оказывается, что при катастрофе одна небольшая ножная печатная машина — американка уцелела настолько, что оказалось возможным ее исправить. Где-то в портовых мастерских исправили ее. Из разбитого и рассыпанного шрифта собрали столько, что хватит на газету небольших размеров. Редакция перебралась в Новый город, нашла там себе помещение в новом, не совсем достроенном доме. Хотя в газете и нет ничего нового из внешнего мира, все же есть что почитать; описываются события, которые немыслимо подвести под статью «военная тайна», помещаются некрологи павших офицеров и все то, о чем имеются сведения и о чем разрешается писать. Она оживляет жизнь осажденных. Японцы обстреливали сегодня Соборную гору, гавань, город, укрепления левого и правого фланга с 10 часов утра до сумерек, но довольно редким огнем.
29 октября (11 ноября)
В 7 часов утра всего 2° тепла, легкий, низко стелющийся туман; дым клубится и расстилается в этом тумане над городом, словно над огромным пожарищем.Японцы бомбардировали город и порт до полуночи; иногда снаряды падали совсем близко — земля вздрагивала. В полночь лег спать и уснул крепко, как ни в чем не бывало.
Сообщают, что японцы ночью опять наступали человек по десять — тревожили наших, и наши отвечали тем же.
С 8 часов 30 минут утра японцы начали сильно обстреливать Золотую гору, должно быть, обозлились на нее за то, что она посылает им японские же 11-дюймовые бомбы. Много снарядов рвалось на северном склоне горы, все выше и выше к батарее и сигнальной станции; но когда по ходу пристрелки должны были начаться попадания, снаряды стали перелетать через гору, падали в море. Не слыхать, чтобы были попадания на самой горе. Очевидно, очень трудно попадать в небольшую площадь вершины.
Пепепелочная и Крестовая батареи усердно отвечали японцам.
Потом японцы обстреляли Перепелку и склон ее к Мертвому углу и в то же время западный бассейн, стоящие там пароходы и берег около минного городка. На одном из пароходов начался от попавшего снаряда пожар; несмотря на сильный обстрел, пожар потушили вскоре, видно было, как там суетились люди, а кругом то и дело вздымались огромные красивые столбы воды от падения и взрывов 11-дюймовых снарядов.
Японцы, вероятно, подбираются стрельбой к лабораториям на Тигровом полуострове.
Н. И. Р., пришедший с позиций, говорит, что солдаты страшно измучены работами: нужно заготовлять ручные бомбочки, копать окопы, строить блиндажи и нести сторожевую службу. В мирное время ничего не подготовили. Люди ослабли от плохого питания.
В последнее время во время бомбардировок на Золотой горе стали вывешивать флаги, указывающие, в каком районе падают неприятельские снаряды.
208 Все считали покупку чужестранных боевых судов фактом, не подлежащим сомнению, считали неоспоримой необходимостью.
209 Поэтому японцы сообщали о «фортах» на Ляотешане, которых там никогда еще не было.
<< Назад
Вперёд>>
