1/14 февраля
Ночью, так около 3 часов утра, снова встревожили нас выстрелы с моря. На дворе была буря со снегом, поэтому казалось, будто стреляют где-то далеко. Оказалось, что с «Ретвизана», все еще находящегося у входа в гавань, заметили на море какие-то огоньки и открыли по ним стрельбу. Тем дело и кончилось. (Впоследствии, по официальному японскому сообщению в иностранных газетах, мы узнали, что это подходили два японских миноносца, «Асагари» и «Хаядори». Каждый из них, как уверяли, выпустил по одной мине, каждый повредил по одному русскому военному судну, после чего они ушли благополучно.)К утру буря улеглась, и настал день солнечный, но все же холодный. Жители на этот раз мало беспокоились о происшедшем ночью, хотя возникли слухи об ожидаемой новой бомбардировке. В отрядной (гарнизонной) церкви был торжественно прочитан манифест по поводу начала войны, состоялось молебствие и парад войск, потом наместник присутствовал на панихиде по павшим в бою воинам, которые служили на броненосце «Петропавловск».
2/15 февраля
Снова сообщают очень неприятные вещи. Уверяют, что все-таки некоторые из наших береговых батарей стреляли 27 января холостыми зарядами. Далеко не все батареи были в боевой готовности, и снарядов было мало. Сейчас требуют из морских артиллерийских складов по 600 снарядов на каждую 6-дюймовую пушку берегового фронта. Мало того — у нас на судах подбиты неприятельскими снарядами две 6-дюймовые и повреждена собственной стрельбой одна или даже две, а на складе имеется всего одна 6-дюймовая запасная пушка! Заменить поврежденные нечем. 75-милиметровых пушек тоже мало — дай Бог, чтобы хватило их на оборудование незаконченных миноносцев33.Что будет с нами дальше, если уже сейчас обнаруживаются такие недочеты! Удастся ли нам пополнить все эти пробелы при помощи железной дороги? Сомнительно. Вот что значит потеря такого дорогого груза, какой был на «Маньчжурии».
Сегодня опубликован в газете приказ и. о. коменданта крепости генерала Стесселя, в котором он, описывая события, уверяет, что 27 января, «в 11 часов с батареи Электрического утеса открыт огонь», что «бомбардировка продолжалась с крепости и эскадры около часу» и что «Наш Высокочтимый Наместник Его Величества34 был на Золотой горе и ясно видел, как дрался флот совместно с сухопутными батареями».
Первые уведомления его о ходе событий если и уклоняются от истины, то, несомненно, выказывают способности генерала писать громкие реляции, а последние рассчитаны на то, чтобы понравиться наместнику, ибо бытность его на Золотой горе во время боя очень нуждалась в подтверждении, потому что, как сообщали очевидцы, он прибыл туда поздно.
Такие способности генерала Стесселя — видеть в угоду начальству даже с Электрического утеса то, что другие и на самой Золотой горе не могли видеть, вероятно, не раз поспешествовали его карьере, объясняют ее.
Отправили на Кинчжоу пушки, между ними старую китайскую рухлядь. Комендантом позиции назначен командир 5-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, полковник Николай Александрович Третьяков, работа по укреплению поручена военному инженеру, капитану Алексею Владимировичу Шварцу, а командиром крепостной артиллерии назначен штабс-капитан Николай Алексеевич Высоких.
Мне сообщили под строгим секретом, что крейсер 2 ранга «Боярин» погиб у входа в Талиенванскую бухту. О гибели этого судна решено молчать. Точных подробностей добыть нельзя. Крейсер будто был послан разыскивать спасшихся на одном из островов людей с минного транспорта «Енисей», но его забыли снабдить планом минного заграждения, или же такого вовсе не имелось, так как «Енисей» погиб тотчас по окончании расстановки мин, и едва ли планы могли быть спасены, или же, наконец, по собственной неосмотрительности, но крейсер наткнулся на мину и погиб, и хотя его можно было еще спасти, но командир приказал всем спасаться на находившиеся вблизи (должно быть, сопровождавшие крейсер) наши миноносцы, не слыхать, чтобы сам командир сходил последним с судна35. Говорили также, будто миноносцы предлагали свои услуги, хотели отбуксировать подбитый миной крейсер или в Дальний, или в Порт-Артур, но командир будто отклонил это предложение с руганью36.
3/16 февраля
Генерал Стессель назначен командиром 3-го Сибирского армейского корпуса и приступил к формированию корпусного штаба.5/18 февраля
Сегодня замечен на горизонте крейсирующий японский флот. Принимаются меры предосторожности. Появляются, конечно, и новые слухи о готовящейся бомбардировке.На этих днях узнали мы достоверно о геройской гибели в Чемульпо крейсера 1 ранга «Варяг» и канонерской лодки «Кореец».
Бой этот представляет собою все же светлую, среди других, страничку в истории этой войны.
В депешах иностранных газет появляются самые невероятные сведения о войне, плоды фантазий. События совершаются слишком медленно для мира, жаждущего сенсационных сообщений, жаждущего всевозможных кровавых, ужасающих происшествий.
Сегодня опубликован в бюллетене «Нового края» приказ наместника от 2 февраля № 87, крайне интересный по существу. В нем перечисляются все суда и их командиры, которые участвовали в бою 27 января, высказывается всем благодарность и объявляется число Георгиевских крестов, пожалованных нижним чинам. Посыпались награды, по примеру китайской войны, направо и налево. На суда 1 и 2 ранга, имеющие более 200 человек команды дано по 6 знаков отличия на каждую роту, на остальные суда 2 ранга по 4 знака на роту, на миноносцы по одному знаку и на сигнальную станцию 1 знак. Награды офицерам не объявлены, но они будут, наверное, в той же пропорции.
Каждый знак отличия, а тем более Георгиевский крест имеет свой устав, который точно указывает, за что, за какой подвиг полагается воину получить этот знак. Если же знаки эти жалуются огульно на известные части войск, тогда неизбежно то, что в одной, например, роте несколько человек получат кресты совершенно незаслуженно, тогда как в другой некоторые останутся без действительно и сознательно заслуженного отличия. Далее, в данном случае совершенно непонятно, зачем награждены команды миноносцев, которые никакого участия в бою не принимали? Разве за то, что они могли быть «храбрыми» зрителями боя?..
Получается профанация, обесценивание знака отличия и вместе с тем самого подвига. Каждая несправедливость в этом отношении имеет вредные последствия, а потому я останавливаюсь на этом вопросе. Георгиевский крест — эта желательная награда всякого воина — должен служить к поднятию духа войск и поощрением к дальнейшим подвигам, им должен быть награжден лишь действительно достойный. Награждение же им как бы в счет будущих подвигов является средством весьма сомнительным и, скорее, настолько же вредным, как несправедливое обхождение отличившегося заслуженной наградой.
6/19 февраля
Сегодня получено известие, что кабель Артур — Чифу поврежден. Вот чем объясняется появление неприятельского флота вчера на горизонте.Привожу характерный приказ генерала Стесселя, опубликованный сегодня.
«№ 73. До сведения моего дошло, что в гарнизонном собрании господа офицеры занимаются совершенно не своими делами, вкривь и вкось обсуждают военные события, сообщают разные нелепые слухи, Бог знает откуда ими набранные. Дело офицера хорошенько подумать и обсудить, как бы лучше выполнить данное приказание или распоряжение, а не осуждать действий высших начальников. Такие господа крайне вредны, и я, разумеется, буду их карать по силе данной мне власти. И. о. коменданта крепости генерал-лейтенант Стессель».
Не правда ли, приказ весьма красноречивый и знаменательный. У генерала Стесселя есть приспешники, сообщающие ему, что говорят товарищи в гарнизонном собрании, и он собирается покарать всех тех, кто осмеливается рассуждать на досуге.
7/20 февраля
Получено известие о назначении вице-адмирала Макарова командующим флотом Тихого океана. Является новая надежда на улучшение у нас морского дела. Много хорошего знаем мы о нем, но каковы его боевые качества в данное время, мы еще не знаем. Одно ясно, что дело должно улучшиться, ибо хуже теперешнего положения и быть не может.В то же время узнаем, что командующим Маньчжурской армией назначен военный министр генерал Куропаткин. Это известие также оживило всех уверенностью, что армия наша в лучших руках, что с Куропаткиным во главе нашей армии нечего бояться. Это опытный боевой генерал, ученик, соратник и друг Скобелева, легендарное геройство которого еще свежо в памяти всех.
С самого начала военных действий возникли среди темных масс войска и простонародья слухи — легенды о том, что Скобелев не умер, что он еще жив и, услыхав про войну, не утерпит — явится и вновь поведет русские войска к победам. Это рассказывалось с наивной уверенностью, повторялось в причудливых вариациях.
Назначение комендантом крепости Порт-Артура генерал-лейтенанта Смирнова хотя не могло вызвать воодушевления, так как никто не знал его, но все же успокаивало, подавало надежду на улучшение положения.
Кстати, генералом Стесселем сегодня издан приказ о формировании из охотников и других свободных от дела жителей города вольных дружин. Желающие поступить в дружину должны записываться в полицейском правлении. Не можем мы обойтись без полиции даже тогда, когда готовы всей душой помочь Родине, умереть за нее!
8/21 февраля
Сегодня утром наместник уехал со своим штатом на север, в Маньчжурию, предоставив командование флотом адмиралу Старку на правах и. о. командующего и предписав генералу Стесселю вступить во все права коменданта укрепленного района Кинчжоу — Артур, на правах командира отдельного корпуса37. Из этого видно, что наместник снова благоволит к своему покорному слуге. Грустно. Но, быть может, его еще возьмут в Северную армию.Генерал Стессель приказывает принять полицейские меры против рабочих и служащих Невского завода, воспрещает им выезд и учреждает за ними надзор.
К отъезду наместника относятся двояко: одни говорят, что он опасается новой бомбардировки, другие уверяют, что ему необходимо уехать в интересах дела, нельзя же ему рисковать быть отрезанным от всего наместничества. Областное управление переведено в Харбин, туда выехало старшее начальство разных ведомств.
Начинают циркулировать слухи, будто на Ялу были уже сражения, и цифры потерь с обоих сторон большие — считаются тысячами.
11/24 февраля
Около 3 часов утра нас разбудил все усиливающийся орудийный грохот. Одеться, накинуть шубу и взобраться на Военную гору было делом нескольких минут. В проходе гавани, где стоит «Ретвизан», на Тигровом полуострове и в стороне Электрического утеса то и дело вспыхивают огоньки в темноте и раздаются довольно часто выстрелы; но по чему стреляют — не видать, также не видать, чтобы где-либо рвались неприятельские снаряды. Но вдруг за «Ретвизаном» показывается какой-то огонек и приближается к нему все ближе и ближе и, наконец, останавливается возле него. Пальба продолжается. Бегу с горы на набережную, чтобы узнать, что творится на море, но и здесь никто ничего не знает. Вот вспыхнуло пламя и осветило силуэт «Ретвизана». Что-то горит правее броненосца, как будто большое судно. Отблеск пожара обдает «Ретвизан» красным светом, и он кажется каким-то сказочным чудовищем. Около броненосца «Ретвизан» и горящего судна видна какая-то суета; по временам затихает стрельба, слышны голоса людей. В собравшейся на берегу публике возникают предположения, не «брандер» ли это? Не хотят ли японцы сжечь «Ретвизан»?.. Но едва ли это возможно. И в догадках рисуются всевозможные картины ужаснейших замыслов.Пальба усиливается, становится реже и затихает, и так несколько раз. Холодно. Иду домой в надежде, что к утру все выяснится. Пальба становится все реже. Уже пятый час утра. Лег не раздеваясь, но заснул так крепко, что уже не слышал редких выстрелов, раздававшихся до 7 часов утра.
Не скоро удалось добыть сведения о происшедшем. Наконец узнал следующее: с «Ретвизана» заметили какое-то приближающееся ко входу судно и открыли огонь; вслед за тем начали стрелять с Тигрового полуострова и Электрического утеса. Одно за другим шли какие-то суда; наши батареи и «Ретвизан» засыпали их снарядами, до тех пор пока они не пошли ко дну. Одно из них приткнулось к мели под Золотой горой, второе под маяком, вблизи «Ретвизана», а другие по направлению Ляотешаня38. Ночью было насчитали их больше, но на рассвете увидали только четыре затонувших судна39. Ставшее вблизи «Ретвизана» судно все еще горело, несмотря на старания затушить пожар. Выяснилось, что суда эти нагружены камнем и углем, облитым керосином; кроме того, имелись провода, ведущие в трюм, где, должно быть, были заложены мины. Становилось ясным, что японцы, по примеру американцев у Сантьяго, на Кубе, желая воспрепятствовать выходу нашей эскадры из гавани, послали эти суда. Их назвали у нас «брандерами-заградителями». Это были все старые торговые суда. Что стало с командами этих судов, осталось неизвестным. На судах были найдены лишь части одежды, из чего можно было заключить, что люди бросались вплавь, спасаясь от неминуемой гибели. Подозревали, что часть команды спаслась на берег; но все поиски ее остались без результатов.
Одно было ясно, что адский замысел японцев не удался, хотя они были недалеки от удачи. Попади эти суда — особенно те, которые сели на мель под Золотой горой и у маяка, — в самый проход гавани, то вся эскадра наша была бы заперта в ней, и нескоро удалось бы очистить выход для нее. Поднять затопленные суда было бы нелегко, оно, пожалуй, могло бы оказаться даже невозможным, так как японцы, конечно, не дали бы нам спокойно работать, тревожили бы нас ежеминутно. Эта неудача грандиозного замысла японцев озарила нас надеждой, что мы сумеем отстоять крепость при всех ее недочетах40 и что не так-то легко завладеть ею с моря, как бы это ни казалось легким с первого взгляда.
Начались опасения, не появится ли сейчас опять японский флот, чтобы снова бомбардировать крепость. Во время атаки брандеров японские военные суда держались далеко от берега и стреляли изредка, видимо, только для прикрытия отступления команд с брандеров. Их снаряды не долетали до берега.
Утром действительно появились на горизонте 6 больших судов; к ним присоединились 4 крейсера 2-го класса и около 17 миноносцев. Навстречу этой эскадре вышли наши крейсера: «Аскольд», «Баян» и «Новик», чтобы показать, что выход из гавани не загражден. Издали обменялись несколькими выстрелами, далеко не долетавшими до цели. Японцы не давали привлечь себя под обстрел батарей, а отошли подальше. На горизонте показались еще какие-то суда, потом удалось рассмотреть, что помимо броненосцев, крейсеров и миноносцев были какие-то как бы торговые суда. Из этого вывели заключение, что японцы проконвоировали свои транспорты в Корею, попытавшись заградить выход русской эскадре, чтобы она не вздумала напасть на эти транспорты. Но наша эскадра и не подумала выйти в море, предпринять что-нибудь. Японцы продержались на горизонте до полудня, потом скрылись.
Кто-то пустил слух, что горящее у маяка судно — «доброволец», т. е. судно, принадлежащее нашему Добровольному флоту. Все были готовы поверить этому и допускали даже, что все эти суда, пожалуй, не что иное, как захваченные в начале войны наши торговые суда.
12/25 февраля
Утром я узнал, что японские миноносцы атаковали «Ретвизан», но были благополучно отбиты, один миноносец будто потоплен, а другой поврежден41.Эти неудавшиеся попытки японцев, при всей нашей беспомощности и все еще большой неподготовленности, очень ободряли всех и каждого. Все убеждались, что если мы не подготовлены к встрече врага, то и неприятель не особенно подготовлен и решителен, чтобы воспользоваться нашей слабостью. Уверенность в том, что удастся отстоять крепость, росла с каждым днем.
Наши крейсера вышли утром на рейд, некоторые миноносцы высланы на разведки. В десятом часу утра появились на горизонте неприятельские морские силы с разных сторон и приближались к Артуру. Наши крейсера пошли было навстречу им и завязали перестрелку, но должны были вскоре ретироваться в гавань; казалось, что неприятель на этот раз идет сам под батареи и не нужно подманивать его.
Броненосцы приближались с юго-востока к батареям Крестовой горы, а крейсера держались отдельными отрядами. Всего насчитывали 6 броненосцев, 6 крейсеров 1-го и 4 крейсера 2-го класса и еще два каких-то судна, должно быть авизо, за эскадрой виднелись и миноносцы.
Броненосцы приблизились, как мне передавали об этом очевидцы, к Крестовой горе верст на восемь с половиной и открыли огонь по крепости, батареи отвечали им, но наши снаряды не долетали до них. Между тем уже несколько неприятельских снарядов попало в восточную часть Старого города, один из них упал на гору за комендантским управлением, второй около городской больницы и смертельно ранил там китайца, третий упал около зданий флотского экипажа, а остальные падали по берегу, вблизи батарей. Осколки рвавшихся снарядов отлетали далеко, что заставляло ожидать больших бед. Но на этот раз грохот орудий был менее потрясающий, так как наши 12-дюймовые орудия молчали. Эскадра наша была в гавани, стоял отлив, и броненосцы не могли выйти, если бы даже и захотели.
С воем прилетавшие в район города снаряды заставляли сжиматься сердце, каждый искал себе местечко побезопаснее, где мог бы спрятаться от летающих осколков. Залезали даже под мосты. Но было и множество любопытных, проявлявших большую смелость во все время бомбардировки на Перепелке, и на одной из горок за интендантским складом виднелись зрители, наблюдавшие за ходом стрельбы, хотя последнее место было под обстрелом.
На этот раз бомбардировка длилась почти целый час. Японские крейсера, стоявшие западнее, заметили идущие со стороны Ляотешаня два наших миноносца и устремились им наперерез, желая отрезать их от гавани. В это время канонада вновь усилилась, но ненадолго, миноносец «Бесстрашный» проскочил благополучно в гавань, а другому, «Внушительному», пришлось вернуться обратно, искать спасения в Голубиной бухте. Но и там не нашлось для него укрытия. Миноносец бросился к берегу. Команда выбралась благополучно на берег и сама затопила миноносец, в который не попал ни один неприятельский снаряд. В это время другие японские суда уже отступали. Была слышна только залповая бортовая стрельба по направлению к Голубиной бухте, в которую японцы все же не решались входить, опасаясь береговых батарей и подводных мин, а их там и не было.
Сообщают, будто один снаряд с Тигрового полуострова попал в один из крейсеров, преследовавших «Внушительного», стрельба эта озадачила японцев.
На этот раз артурская публика успокоилась тотчас же, как только прекратилась канонада. Все знали, что такие бомбардировки не могут длиться целыми днями. На следующий день все же уехали некоторые из жителей, намеревавшихся было остаться.
Сколько мне удалось выяснить, наши потери за эту бомбардировку были: 1 матрос ранен в ногу и убит 1 китаец; говорили, что еще кое-кто получил легкие ранения. На «Аскольде» была повреждена одна пушка.
Но что нас поразило очень неприятно — это то, что японская эскадра могла подойти так близко к крепости и наши снаряды не достигали ее в то время, когда японские снаряды рвались даже в районе города. Наши батареи вооружены пушками старого образца и не могут состязаться с японской судовой артиллерией. У нас всего только пять хороших батарей на береговом фронте, оборудованных пушками Кане: на Электрическом утесе 5 пушек 10-дюймовых, на Тигровом полуострове 2 батареи 6-дюймовых и 2 такие же по обеим сторонам Крестовой горы (влево от Электрического утеса). Этим-то неприятель воспользовался (как хорошо он знал даже установку наших пушек!) и стал бомбардировать крепость с такого места и расстояния, которое было недостигаемо нашими батареями.
Вот она, крепость в боевой готовности, в чем нас всегда уверял генерал Стессель.
Сегодня, оказывается, как раз во время бомбардировки, происходило заседание временного военно-морского суда. Прервать заседание было невозможно, и оно продолжалось под гром наших и неприятельских орудий. Конечно, все присутствовавшие были бледны и чрезвычайно серьезны. Каждую минуту можно было ожидать, что ворвется неприятельский снаряд.
Голубиную бухту охранял от попытки высадки всего один взвод (2 орудия) вновь сформированной вылазочной батареи.
13/26 февраля
В 11 часов 30 минут ночи снова была небольшая канонада на море. Японские миноносцы подбирались, как сообщают, замаскированные парусами, к «Ретвизану», который, стоя на мели у входа в гавань, служил и сторожевым постом и береговой батареей — плавучим фортом. Взорвать это судно было поэтому важной задачей японцев. Но и этот замысел не удался; их встретили градом снарядов, пришлось убрать паруса и утекать42. Это уже третью ночь подряд японцы атакуют нашу гавань. Неужели эти атаки будут повторяться каждую ночь?33 К началу войны оказалось запасных пушек налицо в артиллерийском складе морского ведомства всего одна 6-дюймовая, семь 75-мм и семь 47-мм, вместо требующихся положением 25 процентов всего наличия пушек на судах флота, притом каждого калибра.
34 Передаю так, как сказано в приказе.
35 Мне передавали, будто, когда командир с судовым врачом уже отплыли на шлюпке от подбитого миной крейсера, врач предлагал вернуться на судно и попытаться спасти его, так как оно только накренилось, но не погружается в воду. Но командир будто сказал, махнув рукой, что оно все равно погибнет.
36 Впоследствии выяснилось, что крейсер, брошенный командой, носило еще дня два, если не три, по морю и китайцы стащили с него много судовых вещей и имущества офицеров и команды. Позднее отбирали все это у китайцев — жителей ближайших островов и берега, конечно, многое осталось неразысканным. Потом судили командира крейсера — капитана 2 ранга и Георгиевского кавалера китайской войны Сарычева, суд отрешил его от командования судном. Все же было бы интересно узнать, оставил ли он морскую службу?
37 Приказ наместника от 8 февраля, опубликованный в «Новом крае».
38 Южный мыс Ляодунского полуострова, на котором стоял маяк; мыс этот представляет из себя высокий скалистый хребет, спускающийся к Голубиной бухте, на юго-западе полуострова.
39 По японским официальным сведениям, было всего пять таких судов: «Hokoka Maru», «Bushu Маги», «Tenshiu Маги», «Виуо Маги» и «Tinsen Maru». Последнее затонуло на глубоком месте, и его не было видно.
40 Все недочеты ее были мало кому известны; в этом случае у нас умеют хранить тайну. Большинство верило, что твердыня наша все же неприступна. Блажен, кто верует.
41 Сообщения о повреждении и потоплении при ночных атаках японских миноносцев оказались все же преувеличенными, даже допуская, что японцы тщательно скрывают все свои недоказанные потери. Мне думается, что и тут японцы могли вводить нас в заблуждение пусканием пара, будто миноносец поврежден, и заставлять этим нас стрелять по неверному прицелу, чтобы самим между тем благополучно уйти из сферы нашего огня.
42 На следующий день выяснилось, что японцы пустили в эту ночь по течению, с приливом, по направлению к гавани (следовательно, и «Ретвизану») доски с огнями. К доскам этим были прикреплены сосуды с фосфористым кальцием, горящим в воде. Этот маневр японцев заставил нас попусту тратить снаряды. «Миноносцы под парусами» остались после этого разъяснения под большим сомнением.
<< Назад
Вперёд>>
