1. Право семейственное
В здешнем народе, как и везде, родственная связь, даже между далекими родственниками, чувствуется и проявляется сильнее, нежели в высших сословиях. Связанные родством и свойством, если они не находятся в ссоре, живут между собой в самых близких отношениях, обнаруживающихся радушным приемом, угощением, предпочтением в местах во время гостьбы и непременным присутствием на свадьбах [АГВ 1868: № 42]6.
На свадьбы созывается в женихов дом решительно вся родня, а уж известно, сколько ее у русского крестьянина: татушки, матушки, дядюшки, дедины (жены дядей), тетушки, сестреницы (двоюродные сестры), крестовые брателки и сеструшки (имеющие одних восприемников); снохи, тести, тещи, зятелки, шуряки, или шурины, невестки; свояки (женатые на родных сестрах), свояченицы, золовки, кумы, кумушки, хресные (крестные отцы), божатки (крестные матери) и пр.
Желающий вступить в брак с девицею или вдовою прежде всего испрашивает благословения местного священника. Священник узнает от него, нет ли между ним и его избранною какого-либо родства. Если жених скажет, что нет, получает разрешение и благословение, а если скажет, что есть родство или свойство, тогда оно разбирается по закону. Родство духовное, не препятствующее по указам Святейшего Синода и высшего епархиального начальства брачиться (положим, если крестьянин желает вступить в брак со свойкою сына крестного отца), весьма часто наводит в народе много шуму, несмотря на доказательства священника, в особенности там, где есть раскольники. «Кормчая, — закричат раскольнические начётчики, — не дозволяет венчать такой брак!»
Парни и девушки, не достигшие узаконенного для вступления в брак возраста, в Тулгасском приходе не вступают в брак, чему причиною не закон и строгое его выполнение духовенством, а родители. Случается, что соединяются браком тотчас по наступлении узаконенного возраста, то есть когда жениху 18 лет, а невесте 16, но очень редко, и в тех только семействах, где отец и мать старые, не могущие работать или обессиленные детьми женского пола, и притом еще небогатые [АГВ 1868: № 42]. В Пинежском уезде вступают в супружество нередко до 20 лет и берут ровню. Вообще же ранний выход девушки замуж — дело похвальное: значит, девка не засиделась [Иванов]. У усть-цильмских же раскольников парень дожидается только, когда минует ему 17 лет — срок, установленный местным обычаем, и начинает свататься [Максимов 1859: 359].
Браки, в которых лице женского пола старее мужеского годом, двумя и более, до разрешения высшим епархиальным начальством, по словам священника Макарова, не были совершаемы, а теперь венчаются, если даже невеста старее жениха шестью и боле годами. Нам здесь, в Холмогорах, приходилось иметь под рукой списки беднейших городских и окологородных жителей, из которых можно было убедиться, что выход замуж за парня, многими годами моложе невесты, и в прежнее время составлял явление весьма обыкновенное.
В тех деревнях, где, как, например, в Лямце Онежского уезда, девушками очень дорожат и жених не так-то легко высватывает себе невесту, они выдаются замуж в пожилых летах, иногда 25 лет, что развивает усиление распутства. Когда священник делает замечание касательно этого порока, крестьяне обыкновенно говорят: «Что же нам делать, бачка? Так искони у нас ведется; девка родит, сама и водится с ребенком». Если священник посоветует выдавать дочерей в замужество, когда исполнится 16 или 17 лет, для прекращений порока, то получает в ответ: «Это, парень, корми да воспитывай дочь свою, да, ничего не бывало, поскорее и отдавай в работницы чужому человеку, а родителям-то своим она когда заработает за воспитание? Нет, этак нам не надо». Впрочем, и женихи не брезгают девичьим пороком [АГВ 1868: № 28].
Прибавить или убавить жениху или невесте несколько месяцев и даже лет не считается за грех [Иванов].
В брак вступают большею частию с согласия и благословения родителей, а если их нет, то с согласия родственников, в последнем случае не всегда. Согласие и благословение родителей при вступлении в брак почитается крайне важным, ввиду слов Премудрого: благословение отчее утверждает домы чад. Благословение же родственников не почитается особенно важным делом и принимается только из уважения к ним. Согласие и благословение родителей проявляется в радушном приготовлении к свадьбе, в значительных, иногда не по карману, издержках, в желании новобрачным здоровья и счастья и в крестообразном осенении головы иконою перед браком [Максимов 1859].
В Лисестровском приходе, в селениях Пингишни и Зимняя Золотица, браков без согласия и воли родителей не бывает. Впрочем, в последнем селении в прежние годы они нередко случались. Над лицами, которые сочетались без воли родителей, там смеются во всю жизнь. В Шенкурском уезде, в местностях, населенных православными и раскольниками, брачуются без согласия родителей, если девицам вступать в брак с кем бы то ни было препятствуют родственники-раскольники; они, сговорившись с избранным парнем, приезжают к священнику и просят повенчать их, высказывая причину таинственности их брака. По причине столь скорой свадьбы перед браком не бывает никаких церемоний у невесты и никакого празднества [Максимов 1859]. В Пинежском Уезде крадут невест без ведома родителей, по любви, в таком случае, когда женихи идут наперебой, то есть когда за одну невесту сватаются два или три жениха. Выходя замуж уходом, девушка уносит скрытно от других свое платье из родительского дома [Иванов]. Обычай красть невест существует и в Мезенском уезде [Максимов 1859:509]. Сговор об уходе между парнем и девушкой совершается чаще всего на игрищах. Вышедшие убегом замуж называются в здешней губернии самоходками и самокрутками. Последнее слово происходит от слов крутить, окручивать. При обыкновенном браке сейчас же после венца снатъя-кручельщица в паперти церковной крутит или заплетает волосы невесты в две косы и на голову надевает повойник. За отсутствием сватьи, у самоходок волосы убираются под повойник самими ими и при этом не заплетаются в две косы, а остаются убранными в одну косу, по-девичьи. Поэтому самокрутками называют также тех замужних женщин, которые имеют обыкновение носить волосы в одну косу.
Вступившие в брак без благословения родителей не только не встречаются последними, но очень часто и не впускаются в их дом; а если ослушницей является дочь, то, кроме того, приготовленное заранее приданое не отдается ей до тех пор, пока родители ее не будут умилостивлены кем-либо со стороны родственников или ею самою [Максимов 1859]. У Максимова [1859: 509] рассказан случай, что одному жениху отморозили руки, заставив его простоять битых семь часов на 30-градусном морозе у дверей его богосуженой, но не суленой. Только это несчастье и умилостивило отца и мать невесты. Впрочем, в случае самовольного выхода замуж родители никогда не пользуются предоставленным им правом жалоб и требованием наказания таких детей [Максимов 1859].
Браки по взаимной любви молодых людей и добровольному выбору довольно редки у здешних крестьян. Иногда, впрочем, в особенности в Поморье, случается, что парень и девушка предварительно сговорятся между собою о бракосочетании, дадут друг другу честное слово и, чтобы не обмануть, подарятся; парень падает в ноги родителей и испрашивает позволения вступить в брак с избранной; то же делает и девушка, в особенности если родители прочат уже ее за нелюба; и родители уступают их просьбам. Но это явление составляет исключение в жизни крестьян. Вообще в выборе подруги жизни молодые люди действуют согласно приказу родителей, слепо покоряясь воле последних. Девушки в этом случае вполне бессловесные жертвы родительской воли; здесь они готовый товар: ценятся, пропиваются и сваливаются в чужие руки с хлеба долой. По понятию крестьян, для счастья семейной жизни вместо любви и свободного выбора достаточно одного родительского благословения, которое устрояет домы чад. По реке Мезени еще недавно родители имели такой обычай, а, может быть, в иных местах и до сих пор имеют, что если много у них детей, то по возможности породниться с каждым во всей своей деревне. Оттого там везде плохой тот сосед, который свояком или сватом не доводится. Разумеется, этого можно было достичь только через соглашение родителей насчет участи своих детей [Максимов 1859: 492].
Браки не по обоюдному соглашению брачующихся, а лишь по воле родителей и даже по принуждению последних в Тулгасском приходе совершаются преимущественно богатыми крестьянами из корыстных видов. Последствия от принудительных браков, конечно, гадки: молодые друг друга не только не любят, но часто и сторонятся, причем молодую сам муж и даже свекор и свекровь ежедневно угощают лопатой, ухватом, кнутом — словом, чем попадется. В таком случае жена уходит в родительский дом или скитается по чужим людям, а иногда и лишает себя жизни. Не то муж оставляет жену в своем доме на произвол судьбы, а сам уходит куда-нибудь далеко, например в Петербург, и там живет сам себе один иногда до самой смерти. Но разводов не совершается не только при жестоком обращении мужа с женой, но и при нарушении супружеской верности которым-либо из супругов. То же самое повторяется и во всех других местах губернии.
Зависимость от родителей в выборе друга и полный Деспотизм последних породил тяжелый свадебный обряд заплачки, в котором только дочь и может высказать свой пассивный протест против насилия. В заплачке невеста горько плачет о своей судьбе и прощается с родителями и родственниками. «Отдал ты меня, батюшко, да приневолил», — говорит она сквозь слезы. «Некуда тебя пасти, дитятко, с Богом! живи хорошенькоh — утешает родитель. Если невеста даже добровольно выходит замуж, то и тогда она должна плакать, биться по моде, как говорят, то есть до того, что руки и колени делаются синими и опухают. Невеста боится того, чтобы посторонние женщины не сказали о ней: «Рада... не ревет и не бьется!».
Молодые люди и вдовцы решаются на женитьбу не столько по влечению сердца, сколько по необходимости чисто экономической: тогда, когда в семье не хватает для ведения хозяйства верных рабочих рук, за смертию жены, матери (если нет других женщин), сестры, за разделом и по другим расчетам. Поэтому и женитьбу совершают заблаговременно, до больших работ или после них. В летнее время свадьбы бывают редко, а в зимнее преимущественно же в генваре и феврале, так что генварь-месяц у нас называется свадьбами7: женятся и в октябре или ноябре месяце, когда хорош урожай хлеба, и по весне, когда предстоит непреодолимая нужда в человеке для домашних и земледельческих работ. Тут опять экономический рассчет, чтоб не кормить даром прибылого едока8.
Считая брачную жизнь следствием чисто хозяйственных потребностей, крестьяне все женятся, за исключением разве неизлечимо больных и уродов, да еще раскольников. Раскольники здешние, по принципу своего вероучения, противятся брачной жизни; они говорят, что лучше весть распутную жизнь, нежели сочетаться браком. Это потому, что они не признают брака, совершаемого православными священниками, за таинство. Впрочем, иные из них женятся, ради хозяйственной необходимости, и венчаются по православному обряду, но в таком случае они на это время отлучаются от церкви раскольническими начётниками с наложением епитимии.
Теперь мы должны рассказать самый порядок отыскивания невест и сватовства, каким он бывает в большинстве случаев.
Открытые игры служат публичною выставкою живых предметов. Замужнее бабье то и дело снует там и следит за известными им особами, похвалимыми людьми, преследует их взгляды, движения, узнает дородность. Тут же трактуют и о той, и о другой, и о пятой и десятой — судят, рядят, переговаривают и не забывают посплетничать и позубоскалить. Наконец, у матерей выводятся известные заключения о достоинствах девушек, и они высказываются мужьям, а затем передают сыновьям, что вот такая-то им по сердцу, нравится, тем-то хороша и годилась бы в жены. Родительский сынок, воспользовавшись от родителей таким предложением, принимается за волокитство. Он ходит и ездит кругами на игрища, на вечеринки и на беседы. Там он следит за примеченною, испытывает ее, скрытничая, оказывая некоторую вежливость, некоторое уважение, и в конце концов высказывается в своей привязанности. Невольница девушка, обыкновенно скромничая в присутствии мужчин, старается обратить на себя обаятельное внимание ухаживающего, отдает ему, со всею скромностью, особенное предпочтение. Но все-таки, как неуверенная до роковой поры, бережет себя от злословия и отдает обыкновенно почтение прочим молодцам и вообще кажется любезною и приветливою ко всем. От хорошего обращения и других причин женихи идут наперебой, а чем более сватается женихов на одной девице, тем более чести для нее. На женитьбу смотрится, как мы сказали, наиболее с точки зрения материальной выгоды. Поэтому и выбор невест основывается на следующих требованиях: чтобы невеста была здорова, тельна (тучна, как бывают девушки у зажиточных родителей), работяща и, по возможности, из зажиточного дома. Но нельзя сказать, чтобы при выборе невесты не принимались в расчет то: молода ли, красива ли собой, честна ли, не вздорна ли и рукодельна ли. Это, а также достоинство предков невесты и поведение родителей ее бывают в виду при выборе. Есть и пословица: выбирай корову по рогам, а девку по родам. Окончательное решение взять такую-то основывается еще на советах родственников и на собранных, чрез расспросы, сведениях о невесте [Иванов].
Семейные и родственные советы собираются перед выбором невесты или если выдают дочь, то после ухода сватовца. Такие советы имеют значение, что если присудят жениху жениться на такой-то или отдать дочь за такого-то, так уже это решение обязательно для обеих сторон. В жизни семейной они созываются еще в таких только случаях, когда кто-либо из семьи попал за что-нибудь под суд или следствие, и решается на них то, как выпутаться из-под дела. В семейных советах рассуждают также и о принуждении жениха жениться на такой-то, хотя она ему и не нравится, или заставить девушку изъявить желание выйти за такого-то, ей не нравящегося [Максимов 1859], на том основании, что у дочери разумок глупый и что если жених теперь не люб, то после слюбится.
Сватовство жениха производится или чрез родственника, или чрез человека бывалого, то есть не один раз бывшего уже сватом. Родители жениха совещаются со сватом насчет сватовства и благословляют сына на женитьбу, а свата потчуют водкой. Явившись к родителям невесты, сват, сам или с женихом, объясняет причину прихода и просит дать ему ответ: приказ или отказ. Родители хорошо сознают, что девка — ненадежный товар: залежится — с цены спадет, а парни по деревне все равны, ни один не лучше другого, все на одну колодку деланы, а также помнят и пословицы: суженого конем не объедешь или суженой урод бывает у ворот — и обыкновенно рады бывают предложению. Но во всяком случае решительного ответа не дают и всегда просят отсрочки, чтобы скорым согласием не подвести себя под сомнение, а отказом, если он имеется в виду, не оскорбить сватающих.
В продолжение всего времени, взятого на отсрочку, родители невесты обдумывают, нет ли каких препятствий с их стороны к выдаче в замужество дочери, расспрашивают всякого о достоинствах жениха, узнают мнение о свадьбе своих родственников и вообще обсуждают к лучшему. Достоинства жениха принимаются в расчет следующие: богаты или бедны родители его, каков дом и хозяйство, мала или велика семья у жениха, рабоч или ленив он, пьет или воздержан от излишеств, и также стар или молод, здоров или хил, красив или урод, каков характером в трезвом виде и во хмелю, умен (сметлив, благоразумен) или дурак (туп, ветрен и идиот), не попадет ли он в солдаты и т. д. Собрав все сведения и сообразившись со своею возможностью, родители невесты извещают жениха о дне, в который он может узнать верное: отказ или приказ. В последнем случае назначенный день называется пропоем, рукобитием или заручением и маленьким смотреньицем, а согласиться на выдачу дочери в замужество — значит пропить, просан - далить и просватать девку.
Во время пропоя родные невесты приезжают смотреть житье-бытье жениха, который обязан показать им все свои пожитки в чуланах и амбарах, в сундуках и кошельках, на дворе и на повете. Бедные женихи нередко на это время нарочно наносят в свой дом кучу чужих пожитков с целью обмануть посетителей [Иванов].
Согласие родителей на брак своих детей и взаимный договор об этом выражается в следующих обрядах, которые видоизменяются смотря по местности. На зарученье зажигаются перед образами свечи, все встают из-за стола, молятся Богу и прикладываются к иконе; сват с отцом невесты схватываются правыми руками, или бьют по рукам. При этом сват захватывает полу или рукав своего кафтана, а мать невесты или другие родственники разнимают руки их. В других местах, помолившись Богу, отец невесты, спросив родителей жениха и последнего, любо ли наше дитя, и получив утвердительный ответ, благословляет зарученных иконою, а мать хлебом; зарученные при этом целуются. Такое же благословение дают отец и мать жениху на подсвадебье, бывающем накануне венца, а невесту благословляют подобным образом родители ее перед отправкой к венцу. Усть-цильмские староверы невесту, окончательно наряженную к венцу, с накинутым через голову платком на лицо, выводят к жениху и передают ему из полы в полу конец накинутого ей на голову платка. Жених сажает ее рядом с собой за стол; немного посидевши, встают. Отец невестин спрашивает жениха: «Будешь ли кормить-поить, одевать-обувать и женой почитать?» По ответе «буду» совершают обряд бракосочетания по старинным книгам и обычаям [Максимов 1859:361].
Если жених и невеста не имеют ни родителей, ни родственников, в таком случае место их, по просьбе первых, на свадьбе заступают крестные отец и мать.
Крестный отец пользуется большим уважением, о нем говорит пословица: «Крестный отец пуще отца родного». Когда же и этих нет, то — кто-нибудь из соседей или так называемый сватовец [Максимов 1859].
После рукобития брачный договор считается заключенным, и тогда же идет собственно свадебный сговор, то есть окончательное согласие насчет дня свадьбы, сроки которой бывают различны9, насчет приданого, даров, расходов на свадьбу и пр. Все делается на словах, на бумаге никогда. Расходы на свадьбе со стороны жениха и его родителей бывают значительны, потому что в большинстве случаев поднять или сыграть свадьбу лежит на их обязанности и только иногда родители невесты помогают жениховым родителям в свадебных расходах [Иванов]. В Лямице Онежского уезда все без исключения родители предлагают жениху: «Поднимай свадьбу сам, а у нас поднимать нечем, как хочешь». Жених говорит, что дары он дает деньгами столько-то (от 3 до 5 р.), водки столько-то (полведра или три четверти), ячменя на крупы для пирогов столько-то (четверик и более) [АГВ 1868: №28].
Раскольники с. Усть-Цильмы в случае согласия на отдачу дочери в замужество велят жениху нести запрос от 10 до 15 р. серебром. Всюду же вообще жених должен купить и подарить невесте на рукобитии и во время свадьбы венчальное кольцо, подвенечное платье, башмаки, а из других гостинцев: крест, косынку, гребень, мыло, зеркало, чулки, пряники и пр. Девушкам, участвующим на свадьбе, также идут подарки от жениха. За написание обыска со священно-церковнослужителями разделываются дружки, то есть шафера. Расход же за зажжение свечей в паникадиле и плату священнику за венец несет тысяцкий. Потому-то в звание тысяцкого избираются такие лица, которые в состоянии были бы исполнить эти требования и не подгадили свадьбе [Иванов].
Со стороны невесты расходы идут преимущественно на дары. Так, она дарит шелковые или бумажные платки священнику, жениху, свату, сватье, повозникам и пр. свадебникам из ближайших жениху родственников; подарки бывают разнообразные и довольно значительные: отцу жениха подносится чаще всего рубаха с портками, матери — лучший скроек с подкладью (кусок парчи на сборник с изнанкой), рубаха, сарафан, братьям жениха — красные рубахи, сестрицам и всем родным — по платку и другие предметы одежды, смотря по состоянию невесты. Дары эти, называемые приносами и здарьем, также выговариваются на сговоре или при сватовстве. В Пингишах без здарья свадьба не совершается, хотя бы жених и хотел: родители его не перенесут бесчестия не получить даров на свадьбе сына. Часто бывает, что только по невозможности удовлетворить этому обычаю родители невесты отказывают хорошим женихам или в таком случае жених дает подмогу невесте от 20 до 30 р. на здарье. Если дары не по нраву родителям, то молодые терпят от них гонения. Один крестьянин решился было запиться насмерть, потому, собственно, что за худое здарье не было житья ему и жене его от родителей.
Родители и родственники жениха в свою очередь обязаны отдарить молоду, что иногда стоит им вдвое дороже полученного. Сверх того, невеста получает от своих родственников, при объезде их перед свадьбой, деньгами от 3 до 50 к. с каждого. Жениховы гости дарят ее свадебными пряниками; при потчевании водкой или пивом гостей она получает от них медные или серебряные монеты.
Если родители брачующихся весьма бедны, так что не имеют, на что купить водки и совершить все необходимые обряды, что обходится недешево10, то свадьбы не празднуют. Но жители Пингишенского селения и в таком случае совершают брачный пир; тогда миром сбирают солод на пиво и покупают водку, при таком браке там всегда участвуют богатые крестьяне.
Приданое в здешней губернии всегда поступает за невестой, хотя бы оно, как в Лямице, состояло из одной подушки, маленького сундука и такой же коробки с кое-какими морхами. Заготовленное ранее сватовства приданое пополняется перед свадьбой, подруги невесты нашивают тогда в ее доме то и се в приданое. Приданое и постель отвозятся в дом жениха за постельною сватьею в то время, когда засватанные уезжают к венцу. По возвращении из церкви молодых и гостей сватья представляет на усмотрение присутствующих привезенное ею; она сидит на всем приданом и не отдает его, покуда не дадут ей выкупа: водки или пива, пирогов и пр. После так называемого званого обеда, который дается через три дня после венца, молода получает от своих родителей окончательное приданое [Иванов]. В Тулгасе насчет приданого условий между родителями той и другой стороны не заключается никаких, только когда изъявится согласие на отдачу дочери за известного жениха, тогда к невесте приезжает женихова сватья и просит родителей невесты показать ей, какое приданое пойдет и сколько его; о чем и передает к сведению кому следует.
Там же до трех лет замужества дочери родители должны представлять ей будничную верхнюю летнюю и зимнюю одежду и обувь. В этом случае главную роль играет не мать, как в приготовлении главного приданого, а отец, если он жив, а если умер, то брат или дядя. В Кевроле Пинежского уезда отец невесты доставляет одежду и домашнюю утварь в продолжение года. Разорвется ли обувь, дочь везет к нему зачинить; сломается колесо или грабли, обращается к отцу; даже столовую ложку и мыло для мытья белья обязан дать отец [АГВ 1865, № 28: 329-331].
В случае, что бывает нередко, если родители которой-либо стороны после рукобития или даже после приготовления к венцу, вздумают отказать, что чаще всего бывает со стороны невесты, тогда отказавшаяся обязана оплатить неотказавшейся стороне все издержки. Отказ, сверх причинения убытков, считается личною обидою; и если обида не окончится примирением по обоюдному согласию, то такие случаи в некоторых местностях разбираются и решаются судом. Случается и так, что к одной невесте в одно время приезжает два и три жениха и что тот, кто праздновал девичник, уезжает домой с отказом, но получив от своих соперников столько, сколько израсходовал он на девичник [Максимов 1859]. Если же приехавшие к невесте на смотрение почему-либо разойдутся, например отец невесты оскорбится на излишнюю спесь жениха и за бесчестное слово к невесте, вроде следующого: не люба, да судьба привела, — и отказывает жениху, объявляя, что им нет невесты у него, тогда поезжан выгоняют с бесчестием, подрубают заворотки у саней, обрезывают у лошадей вожжи, шлеи и пр., и в таком случае взыскание за убытки не достигается [АГВ 1868: № 35].
В исключительных случаях в семейные дела вступается и общество. У г-на Максимова приведен рассказ о том, как общество одной деревни составило сход с целью принудить молодых людей вступить в брак, вследствие того что за девушкой ухаживали два парня и ни один из них не хотел уступить возлюбленной другому. Вмешательство схода не привело, впрочем, дело к желанному концу, как мы увидим в главе о суде и расправе.
Коробья, или приданое, состоит из постели (в Лямце одна подушка), одежды, например новой, крытой сукном шубы, нового суконного кафтана, нижнего и нарядного платья, как в Шенкурском уезде, из портна, девических украшений и домашней утвари. Все это складывается в течение многих лет в особые сундуки и коробки, от которых и самое приданое получило свое название. Иногда в приданое идут деньги и домашний скот: корова, овца. Первого рода приданое называется платным, а последнее — приданое с деньгами.
В накоплении девичьего именья участвуют желанные родители; но главнейшая забота о приданом дочери лежит на обязанности матери [Иванов]. В Тулгасском приходе отец вовсе в это не вникает и почти не знает, что особенного есть у дочери. Поэтому приданое составляется главным образом на средства и из вещей, приобретенных матерью от домашних и хозяйственных работ, как-то: продажи изделий: пряжи, вязания, ткания, продуктов скотоводства, ягод и грибов; полевых и сенокосных работ у чужих людей; сюда присоединяют также вещи собственной работы девушки и купленные на деньги, добытые от ее трудов на стороне. Кроме того, зажиточный кормилец-батюшко заводит дочи обновы или старается о приобретении для нее льна и прядена, когда сам получает хорошую выручку от занятий скотоводством и отхожих промыслов и когда бывает хороший урожай хлебов. При отдаче же дочери в за муж, как мы уже говорили, непременная обязанность батька и матки вместе всполнить дочерне придано, то есть прибавить нарядов, холста и денег. Все это накопление приданого делается родителями иногда скрытно от женатых сыновей, которые выражают недовольство, если на сестру кладут слишком много [Иванов].
Приданое, исключая домашний скот и деньги, составляет собственность только жены, так что, если она умрет, не оставляя по себе детей, оно отбирается родителями решительно все [Максимов 1859].
При жизни жены оно также находится в полном ее распоряжении; к нему, равно как и к вырученным женой деньгам за разные продукты, не могут прикасаться ни муж, ни частные кредиторы мужа, ни власти при казенных взысканиях мужа. Исключения бывают, однако; например, распутные мужья проматывают за своим и женино состояние. Жена без согласия мужа также не может отчуждать своего приданого [Иванов].
6 При указании мест гостям всегда сообразуются со степенью родства и зажиточности гостя. Строгий порядок в занятии мест наблюдается не только между пожилыми людьми, но и между молодежью, например на вечеринках. Бедная девушка никогда на вечеринках не сядет близко к большому углу: она чувствует необходимость предоставить те места более богатым. И наоборот, дочь богатого, уважаемого в деревне отца почетное место в избе считает своею принадлежностью. Парни также очень хорошо знают поговорку «Не в свои сани не садись», почему и занимают места возле ровни [АГВ 1868: № 411].
7 «Свадьбами» генварь называется и в древних русских летописях; а у греков он известен был под именем женитьбенного или свадебного (Примеч. авт.).
8 После января и февраля большее число браков приходится на июль; затем следуют апрель и май, и затем ноябрь и октябрь, а именно: январь — 35%, февраль — около 20%, июль — несколько более 13%, май — около 8%, апрель — около 10%, ноябрь — несколько более 5% и октябрь — около 5% всего числа браков.
9 Надобно заметить, что, коль скоро девушка бывает просватана, она накрывается фатой; с тех пор не занимается почти никакою домашнею работою и никуда не ходит из дому: ни в гости, ни в церковь, ни на игрища, хотя бы свадьба была отложена на довольно продолжительное время.
10 В Архангельском уезде богатая свадьба обходится по крайней мере в 90 р.
<< Назад Вперёд>>
